Удается ли овладеть какой-то новой техникой, новым подходом за двухчасовое выступление докладчика? Можно ли это успешно перенести в свою деятельность?
Андрология
Дело лектора. Например, я вчера слушал Екатерину Коршунову, нейроуролог. Интересная тема: проблемы эякуляции у спинальных пациентов. Спинальный пациент – это пациент после спинальных, в основном, травм, как выжившие нырки – ныряли, сломали шею, либо сломали позвоночник. Он не ходит, не двигается, либо он ходит, он восстановлен, но у него нарушена эякуляция, финал, у него в финале нет выделения спермы. Я, например, никогда не слышал о применении упомянутой в докладе группы препаратов у данной группы пациентов, не слышал про данные методики. Я сидел в президиуме, слушал и понимал: мне нужно второй раз это всё почитать, послушать. То есть, главное – лектору заложить в грамотного слушателя зерно. Дальше я понимаю так: мне нужно это послушать, нужно этим овладеть; если что – я, по крайней мере, буду знать, буду в этих вопросах ориентироваться, что нужно давать, как получать сперматозоиды, как стимулировать, либо к Коршуновой пошлю. Я уже знаю фамилию хотя бы, к кому отправить пациента с такой проблемой. Для чего нужен конгресс? Чтобы заявить о себе, что можешь помочь. Очень часто ведь пациенты не могут найти своего доктора.
Со спинальниками я вообще не знал, что делать. Я бы предложил сделать пункцию, или сделать ПИКСИ, что-нибудь еще, но как получить сперму естественным путем, я не знал. Теперь знаю. Хотя бы знаю, к кому отправить. Много всего узнаёшь. Я в основном работаю с медико-генетическим центром. Докладывал Виноградов Игорь, говорил о доступных методах оценки спермограммы при неудачном длительном лечении. То есть, если мы посмотрели спермограмму и видим – что-то идет не так, то вы посмотрите правильно, в правильной лаборатории, по мировым стандартам. У нас в стране только-только после 2010-го года, через 7 лет, большая часть лабораторий перешли на стандарты ВОЗ 2010 года оценки спермограммы. А он уже предлагает новое. Я, конечно, пойду к нему, или отправлю к нему пациента, пусть он сделает спермограмму, если у моего пациента что-то идет не так. Может быть, я что-то не доглядел. Они делают не просто спермограмму, а еще 5 – 10 – 15 граф, где я смогу определить, в чем патология, в чем проблема. Может, я двигаюсь не в том направлении в лечении пациента. Мы друг друга все знаем, кто-то из НИИ урологии, кто-то там защищался, кто-то там работал, кто-то из РУДНа, сейчас РУДН активно андрологией занимается, но при этом мы не знаем практически, кто чем занимается. Мы знаем: уролог, а урологи разные – уролог-андролог, уролог-репродуктолог, уролог оперирующий, уролог-онколог, всего много. Мы все знаем друг друга как друзей, но никто не знаем, как работаем. Нам дали свою платформу, мы теперь знаем, кто чем занимается, что мы делаем, что мы можем, на что способны и чем мы можем помочь нашим пациентам.