Отстает ли Россия от европейской, американской медицины в сфере онкологии?

С одной стороны, над чем мы бились последние годы – это необходимость использования иммунотерапии в онкологии. Сейчас движения в этом направлении происходят, и один из иммунопрепаратов, который доступен уже в течение нескольких лет для лечения за рубежом, буквально недавно стал доступен коммерческому использованию на территории Российской Федерации, теперь мы можем с ним работать совершенно спокойно. С одной стороны, это радует, с другой стороны, я понимаю, как много пациентов мы могли бы пролечить, какому количеству пациентов мы могли бы помочь, но не сделали это исключительно из-за юридических, организационных моментов – это расстраивает.

В ряде стран, в том числе постсоветских, сейчас существует закон, что если препарат зарегистрирован для лечения того или иного заболевания в Европе или в Соединенных Штатах Америки, он не требует перерегистрации и прохождения сложного пути на территории этой страны. У нас это продолжается годы. Зарегистрировать в 2017 году иммунотерапию в онкологии – стыдно.

Когда в ноябре появились российские стандарты лечения меланомы, я читал и плакал, потому что их писали люди, которые прекрасно знают, что они пишут всё то, что не надо делать, умнейшие люди. Но в силу того, что определенные препараты недоступны для лечения, там идут рекомендации о применении химиотерапии при диссеминированной меланоме, хотя весь мир четко подтвердил, что химиотерапия не работает. Таких примеров масса.