Психология травмы. Пограничные состояния психики

Дарья Волянская: Добрый вечер, в эфире канал «Mediadoctor» и программа «Онлайн прием», Дарья Волянская. У меня сегодня в гостях замечательный человек – Гиоргий Грдзелидзе, клинический психолог госпиталя №3 для ветеранов войн г. Москва.

Гиоргий Грдзелидзе: Добрый вечер, мне очень приятно. Надеюсь, сегодня получится прекрасный эфир, с удовольствием с Вами побеседуем, пообщаемся на интересующие Вас темы.

 

Дарья Волянская: Мы говорим о психологии травмы. У меня к Вам сразу первый вопрос, Гиоргий. Что такое клиническая психология, для чего она нужна в жизни? Неужели мы без психолога никак не разберемся в собственных внутренних проблемах?

Гиоргий Грдзелидзе: Для начала я бы хотел поставить такие границы, чтобы мы поняли, кто такой клинический психолог в отличие от обычного психолога, психиатра и психотерапевта. Возьмем психолога. Это человек, который получил высшее образование по психологии и занимается здоровьем человеческой психики. Психиатр же – специалист, врач, который занимается непосредственным фармакологическим лечением.

Психолог — это человек, который получил высшее образование по психологии и занимается здоровьем человеческой психики. Психиатр же – специалист, врач, который занимается непосредственным фармакологическим лечением

 

Дарья Волянская: Можно сразу уточнить – Вы не назначаете серьезные препараты?

Гиоргий Грдзелидзе: Клинический психолог не назначает препараты, но обладает всеми психотерапевтическими методами, которые можно себе представить. Есть психотерапевты, это доктора-психиатры, которые после 3-х лет своей деятельности получают повышение квалификации, сдал экзамен на «психотерапию» и может подключать психотерапевтические методы в свою работу. А клиническая психология является очень широкой отраслью психологии.

 

Дарья Волянская: Условно говоря, Вы психоаналитик?

Гиоргий Грдзелидзе: Психоанализ – это отдельное психотерапевтическое направление. Я – клинический психолог. Я работаю в рамках ТТСБ – терапии творческим самовыражением Марка Евгеньевича Бурно, и я как бы психолог в рамках ТТСБ.

 

Дарья Волянская: В Соединенных Штатах Америки или в Европе уже почти у каждого жителя есть свой личный психотерапевт, психоаналитик или психолог. Как в нашей стране обстоит с этим дело? Всем ли доступен этот вид помощи и так ли он необходим?

Гиоргий Грдзелидзе: Уже примерно с 1950-60-х годов в Европе и Америке психология становится более актуальной. Вообще, чем сложнее социальная структура, тем нужда в психологах выше. У нас так сложилось, что наши граждане не очень привыкли, по сравнению с американскими гражданами, обращаться к психологу. Однако в последнее время статистика уже меняется, обращений стало намного больше. Есть много психологических служб, в том числе Московская служба по оказанию психологической помощи, в которую человек может обратиться в любое время. Если говорить про Соединенные Штаты и Европу, там уже психология входит в страховку, то есть страхуется и психологическое здоровье. У нас такого еще нет, но я думаю, в течение небольшого промежутка времени при работе в данном направлении мы сможем достойно показать отечественную психологию.

 

Дарья Волянская: Если мы говорим о развитии психологии, как науки за границей, то там люди идут с определенными проблемами ввиду развитого общества, роста достатка, сумасшедшего ритма жизни. Люди все больше и чаще испытывают стресс, не успевают внутренне реагировать на развитие всего этого. Люди часто страдают от одиночества, информационной перенасыщенности. У нас, в России, с чем люди идут на прием, что их беспокоит?

Гиоргий Грдзелидзе: Если мы будем брать общую психологию, все зависит от того, в какой области и в каком направлении работает психолог. От этого будет зависеть то, с какими запросами к нам приходят. Есть совершенно прекрасный раздел нейропсихологии, в котором совершенно бывают другие клиенты, послеинсультные, например. В психоаналитике бывают другие клиенты. Если говорить про себя, я работаю в госпитале №3 для ветеранов войн, у нас бывают часто пожилые пациенты…

 

Дарья Волянская: Это бывшие ветераны, военные, у них какие-то определенные проблемы?

Гиоргий Грдзелидзе: В основном психотравмы. Одновременно с этим есть много молодых людей, которые обращаются с семейными проблемами, повышенной тревожностью, общей дезадаптацией и так далее.

 

Дарья Волянская: В каком случае человек должен идти к психологу, а когда ему это не надо? Он может считать, что ему надо, а на самом деле нет. Смоделируем ситуацию. Возьмем девушку 26 лет, она расстается с молодым человеком, пропал сон, месяц ничего не ест, в депрессии, дурацкие мысли в голову лезут и так далее. Вот ей надо идти к Вам на прием или она сама может месяц пострадать и все пройдет?

Гиоргий Грдзелидзе: Если мы говорим про классическую депрессию, то это к психиатру. Если девушка вовремя обратится, она сама психически здорова, то однозначно к психологу. Но клинический психолог познает и работает с психикой в рамках болезни, даже при психическом заболевании остается часть здоровой психики, с которой мы можем работать, адаптировать человека к социуму. Это если говорить про работу клинического психолога в психиатрических больницах. Если такая девушка будет долго тянуть, то к психиатру или психотерапевту.

Даже при психическом заболевании остается часть здоровой психики, с которой мы можем работать, адаптировать человека к социуму 

 

Дарья Волянская: То есть ей надо вовремя спохватиться. Как происходит сам прием? Приходит к Вам пациент, начинает про себя рассказывать. У Вас наверняка есть набор приемов или вопросов, которые Вы задаете, чтобы прояснить для себя, он психически здоров или нет.

Гиоргий Грдзелидзе: Психотерапевтическая работа строится в несколько этапов. Клинический психолог обладает навыками диагностики, чтобы разграничить области, в которых он компетентный, а в которых нет. Первый – знакомство.

 

Дарья Волянская: Давайте на мне смоделируем. Я прихожу, говорю Вам «Здравствуйте, Гиоргий». Вы меня спрашиваете, что меня беспокоит?

Гиоргий Грдзелидзе: Я спрошу: с чем Вы ко мне пришли? Я Вас внимательно слушаю.

 

Дарья Волянская: Я месяц не сплю, бессонница, невроз, снятся страшные сны. Я Ваш клиент?

Гиоргий Грдзелидзе: Когда человек говорит «невроз», часто подразумевается просто обычное психоэмоциональное возбуждение, не очень-то человек разбирается в терминах. То, что Вы говорите, человек правильно пришел ко мне на прием. Скорее всего, на первый взгляд. Я буду еще спрашивать пристально.

 

Дарья Волянская: Попросите нарисовать что-нибудь? Или Вы это не используете?

Гиоргий Грдзелидзе: Можно использовать в рамках проекции, как диагностический метод. Но если в рамках нашей беседы будет выявляться психическое заболевание, то однозначно посоветую к психиатру.

 

Дарья Волянская: Ваша задача — протестировать человека, выявить что-то. И если Вы с этим работать не можете, то передаете дальше другим врачам, другим специалистам? В Вашу задачу не входит разговаривать с человеком, его успокаивать?

Гиоргий Грдзелидзе: Нет, это входит. Просто при ситуациях, когда эмоциональное состояние не позволяет прибегнуть к психотерапевтическим методам, то я могу порекомендовать, чтобы психиатр скорректировал ему эмоциональную сферу таким образом, чтобы я уже мог с ним работать. Чтобы психотерапевтическая работа, психокоррекция принесла эффект. Когда человек находится в трудном эмоциональном состоянии, сильно завышена тревожность, тогда трудно с ним работать психотерапевтическим методом, так как этот симптом будет очень мешать. Как раз при неврозах у нас две задачи – убрать симптом, а после убрать причину. Если симптом яркий, мы убираем с помощью психиатра, а саму причину убираем с помощью психотерапии.

 

Дарья Волянская: Невроз является самым частым диагнозом, который ставят пациентам. Действительно ли это распространенный диагноз и почему? И что такое невроз?

Гиоргий Грдзелидзе: Определений очень много, под этим можно понимать собирательное название для группы функциональных психогенных обратимых расстройств, которые имеют тенденцию к затягиванию во времени. Неврозы являются частым явлением, распространенным. Невроз делится на 3 вида – неврастения, истерический невроз и невроз навязчивых состояний.

 

Дарья Волянская: Какие признаки? Это ведь не сразу приходит, а постепенно. Как можно для себя понять, что он уже начинается?

Гиоргий Грдзелидзе: Как я сказал, есть 3 вида, хотя по МКБ – международной классификации болезней, 4 вида невроза. Но будем говорить про основные 3 вида. Каждый из них будет иметь свои особенности. Можем с Вами поэтапно рассмотреть, попробую объяснить, если интересно.

 

Дарья Волянская: Я пока только подбираюсь к теме.

Гиоргий Грдзелидзе: Начну с неврастении. Это вид невроза, отдельный диагноз, астенический невроз. Он чаще всего проявляется в состоянии возбудимости, когда на простой стимул человек очень сильно реагирует, когда на небольшой бытовой конфликт человек реагирует всплеском эмоций.

 

Дарья Волянская: Это агрессия или эмоция любого плана? Я очень эмоциональный человек, могу 5 минут смеяться, а потом расстраиваться по какому-то поводу, принимаю все близко к сердцу, но у меня же не невроз и неврастения?

Гиоргий Грдзелидзе: Могу сказать так – после хорошего рабочего дня, после длинных стрессовых ситуаций почти каждый из нас пребывает в состоянии слабой астении. Но это ситуативная вещь, когда Вы выспитесь, отдохнете, это все пройдет.

Если говорить про неврастению, это не проходит, имеет затяжной характер, человек постоянно хочет спать, уставший, нарушается сон. Можно выделить то, что очень трудно самостоятельно выйти из неврастении. Мы занимаемся синдромом самовыгорания – это состояние эмоциональной опустошенности, вызванное постоянным хроническим стрессом на рабочем месте.

После хорошего рабочего дня, после длинных стрессовых ситуаций почти каждый из нас пребывает в состоянии слабой астении. Но, когда Вы выспитесь, отдохнете, это все пройдет

 

Дарья Волянская: Человек ничего не хочет, не испытывает радости ни от чего?

Гиоргий Грдзелидзе: Да, как бы опустошается. При исследовании мы проводим большую работу в этом направлении. Как раз астенизация таких людей играет ключевую роль, а наш подход в рамках ТТСБ помогает выйти человеку из такого состояния низкой работоспособности, человек учится жить более творчески.

 

Дарья Волянская: За счет чего достигаете этих результатов, как Вы работаете с такими людьми?

Гиоргий Грдзелидзе: В первую очередь, комплекс мероприятий – обучаем человека конфликтологии, в рамках ТТСБ помогаем сформировать творческий подход к жизни и работе. То есть начать получать удовольствие. Творчески – означает «по-своему», внести частичку себя.

 

Дарья Волянская: Если пациент приходит с проблемой, Вы начинаете объяснять, что должны изучить вот это, почитать это, а он не воспринимает. Он уже настолько ушел в себя, настолько находится в состоянии стресса и так далее. Как ему помочь?

Гиоргий Грдзелидзе: Если человек не понимает, не воспринимает, что с ним происходит, то он вряд ли придет к нам вообще. У нас целевая группа замотивирована и осознанна. Дело в том, что здоровый человек относится к этому критично, он понимает, что с ним что-то не так, что ему трудно. Если мы будем говорить про здорового человека, то однозначно он понимает и хочет сам себе помочь. Но могу сказать про астению, что старайтесь давать себе отдых. Очень хорошо влияет на это творчество. Другие сферы жизни помогают – спорт, хобби, поездки, смена обстановки, когда человек привыкает, что у него работа-дом, работа-дом. Надо этот круг разомкнуть путешествиями и поездками, это помогает.

 

Дарья Волянская: Раньше на Воды ездили, чуть депрессия – вперед. Все то же самое спустя столетия. У Вас комплекс мер – это разговоры, групповые занятия, тренинги. Расскажете подробнее.

Гиоргий Грдзелидзе: Есть такой тренинг – творческая мастерская, его очень любят. Это создание творческих произведений из подручных средств, то есть картинки, фигурки и так далее. Даем задание на дом – найти необычное в обычном.

 

Дарья Волянская: Мне сразу вспомнилась Раневская, «Вишневый сад» и шкафчик. Ваш главный совет – радоваться?

Гиоргий Грдзелидзе: Да, радоваться. И видеть, наблюдать оттенки, не уходить в серость. Видеть жизнь ярких тонах.

 

Дарья Волянская: Ваши пациенты – мужчины или женщины? Кто к Вам приходит чаще?

Гиоргий Грдзелидзе: Чаще женщины, примерно 60% на 40% мужчин.

 

Дарья Волянская: С чем приходят женщины, а с чем – мужчины? У них разные проблемы, наверное.

Гиоргий Грдзелидзе: Такой статистики у меня нет, но могу по ощущениям сказать: девушки приходят с тревожностью, мнительностью, с нестабильным эмоциональным состоянием или со страхами. Мужчины приходят чаще с трудностями во взаимоотношениях, в общении с противоположным полом.

 

Дарья Волянская: Этим трудно наладить отношения с женщинами, а тем, в свою очередь, с мужчинами, так получается? У Вас практикуются совместные курсы обучения общения?

Гиоргий Грдзелидзе: Я думаю, это следующий этап в развитии. Такого у нас нет. Но если человек хочет, то можно. Я знаю многих своих коллег, которые обучают людей более эффективно вступать в коммуникацию с другими людьми. Но в рамках ТТСБ мы даем своим пациентам и коллегам характерологию, которая помогает понять свои сильные и слабые стороны характера, личности.

 

Дарья Волянская: Это тест или как выявляете?

Гиоргий Грдзелидзе: Существуют определенные типы личности в характерологии, мы про них рассказываем и объясняем. Допустим, через творческие произведения. И человек начинает видеть себя со стороны, он себе объясняет некоторые свои особенности, может даже странности. И он понимает, как начинают реагировать другие люди. То есть он видит слабые и сильные стороны, также начнет лучше понимать окружающий мир, и это помогает наладить отношения с коллегами, друзьями и близкими. А в рамках терапии и помощи при эмоциональном выгорании это помогает супер.

 

Дарья Волянская: Мне почему интересно с Вами говорить, потому, что Вы работаете с душой человека, с его психикой. И в этой области нет четких критериев и стандартов. Есть стандарты в медицине, которая работает с телом человека. Где эта грань в психологии, которая отделяет здорового человека от нездорового? На мой взгляд, вроде бы невроз – не заболевание, сегодня-завтра понервничал, и прошло. Это не заболевание сердца, не онкология. Так чем это опасно и страшно, и как Вы понимаете серьезность случая?

Гиоргий Грдзелидзе: Если мы говорим про невроз, понятное дело, что человек здоровый. Но если длительное время симптомы невроза не лечатся, то они могут усугубляться, увеличиваться и усиливаться. И тогда может быть опасность для здоровья. Например, невроз навязчивых состояний, то есть обссессивно-компульсивные расстройства и подобные навязчивые мысли, действия, фобии и страхи, то однозначно, что ситуации, угрожающие жизни – опухоль, инсульт, инфаркт и так далее приоритетны. Но когда человек постоянно находится под психоэмоциональным напряжением, то однозначно у него будут происходить проблемы со здоровьем, человек переживает и нервничает, постоянно находится в состоянии мобилизации и не может расслабиться. Как мы знаем, многие болезни идут от нервов. Есть психосоматика, которую клинический психолог тоже изучает, в которой раскрываются вопросы, что при длительном воздействии хронического стресса на орган болезни могут не только проявляться временно, а еще и оставаться. Бронхиальная астма, сахарный диабет, нейродермиты, аллергические реакции – это реальность.

При длительном воздействии хронического стресса на орган болезни могут не только проявляться временно, а еще и оставаться

 

Дарья Волянская: Когда человек пришел сам, он волнуется за себя, с ним все понятно. А если человек не идет, а его родственники или близкие за него волнуются. Есть набор признаков, по которым люди должны понять, что с близким человеком что-то не так, и может быть, за руку привести его к Вам на прием? Перечислите то, что должно насторожить.

Гиоргий Грдзелидзе: В первую очередь, если человек не замотивирован, с ним трудно работать. Приходится длительное время тратить на то, чтобы показать актуальность этого всего. Если человек некритично относится к своему здоровью, можно идти по линии психиатрии, в том числе. Если окружающие люди волнуются за человека, то смотря какая проблема. Обращать внимание следует, когда есть резкая смена. Вот он был хороший, веселый и интересный, а потом за день или неделю становится малословным, молчаливым, тихим, зажатым, не проявляет эмоций. Тогда стоит насторожиться. Даже если Вы придете к клиническому психологу с непсихологической проблемой, я думаю, он сможет четко Вас направить. Все зависит, насколько человек поддается этому воздействию окружающих и близких. Если близкие люди переживают, то по обычным проявлениям или особенностям я бы посоветовал им самим прийти к нам, и, может быть, когда они поменяются, поменяют отношение, то и другие люди тоже станут такими.

 

Дарья Волянская: У некоторых людей невроз проявляется в виде навязчивости, когда в голове крутятся всякие мысли, что-то беспокоит, страхи: заразиться инфекционным заболеванием, сойти с ума или страх потерять близких, хотя предпосылок нет. И он все это накручивает. Вы часто сталкиваетесь с навязчивостью, в чем оно проявляется и как работать с такими людьми?

Гиоргий Грдзелидзе: Навязчивые состояния сплошь и рядом. Я бы хотел отделить: есть тревожно-фобические расстройства, есть обсессивные – навязчивые мысли, и есть компульсивные – навязчивые действия. Есть сочетания, обсессивно-компульсивные расстройства, это навязчивые мысли и действия. Чаще всего, это бывает все вместе. В первую очередь, в данном вопросе можно поставить на первый план повышенную тревожность. Человек пытается снизить тревожный фон через формирование ритуалов, например, перед тем, как выйти на улицу, два раза закрыть дверь или вернуться посмотреть плиту.

Человек пытается снизить тревожный фон через формирование ритуалов, например, перед тем, как выйти на улицу, два раза закрыть дверь

 

Дарья Волянская: А это уже показания? Вот я боюсь ездить в лифте, но я не думаю об этом 24 часа в сутки. Мне не надо обращаться с такой фобией к психологу?

Гиоргий Грдзелидзе: Если Ваша фобия, страх или состояние мешают Вам жить, и Вы хотели бы с этим справиться, то однозначно стоит обратиться. Когда человек рождается, у него всего 2 страха – страх потери опоры и страх громкого звука. Все остальное – приобретенные в течение жизни через социальный опыт, через психотравму, которая играет очень большую роль.

Если говорить про навязчивые состояния, то надо работать с повышенной тревожностью. Если человек длительное время находится в фобическом состоянии, например, агорафобии, то есть человек не может выйти на улицу, на публику, то представляете себе жизнь такого человека? Он сидит дома, не может выйти, боится, трясется. Это мешает и портит качество его жизни, поэтому с неврозами надо справляться вовремя, чем дальше, тем хуже.

Когда человек рождается, у него всего 2 страха – страх потери опоры и страх громкого звука. Все остальные страхи – приобретенные

 

Дарья Волянская: Люди, которые приходят с этими проблемами, понимают странность своих поступков? Или они не понимают, что у них девиантное поведение или отклонение от нормы?

Гиоргий Грдзелидзе: Если про невротический уровень, то человек понимает. Если еще пограничный уровень, там человек понимает, но не так, эмоциональный фон уже своеобразный, не очень стабильный. Если про психотический уровень, то тут уже человек не понимает, что он болен, и критическое восприятие у него понижено. Но на невротическом уровне еще понимает, что с ним не так, пытается сам справиться, а в случае страхов часто пытается уйти от ситуаций, которые провоцируют страх, то есть избегает обычным способом и длительное время может не обращать на это внимания.

 

Дарья Волянская: Как я понимаю, фобии и страхи – отдельные формы неврозов. Откуда они берутся? Какие страхи бывают, чего люди боятся, что рассказывают?

Гиоргий Грдзелидзе: Чего только не рассказывают. Начиная от пауков, заканчивая лифтами, машинами. Все, что угодно может быть, на самом деле, трудно их перечислить конкретно.

 

Дарья Волянская: Вы не думали иногда, что люди могут кокетничать, а некоторые сами себе внушают или придумывают?

Гиоргий Грдзелидзе: Если говорить про истерию, то, думаю, да, а если про навязчивые состояния, то все-таки нет. Я бы хотел сказать про психотравмы. Часто навязчивые состояния могут формироваться из-за полученной психотравмы, неважно в каком возрасте. К навязчивому состоянию человек может быть генетически предрасположен, допустим, повышенная тревожность нервной системы уже изначальная. Это может быть мнительность, когда человек обращает большое внимание на чужое мнение, неуверенность.

 

Дарья Волянская: Как вселить уверенность в такого человека? Неужели только с помощью разговоров?

Гиоргий Грдзелидзе: А Вы как думаете, с помощью таблеток? Скушай Аспирин, и все? Чтобы человек стал уверенным в себе, ему необходимо себя понять. И принять себя таким, какой ты есть. Это первая рекомендация, которую могу дать многим. Если Вы не понимаете свои слабые и сильные стороны, то жить труднее. Человеку необходимо принять и свои минусы, в том числе. У всех есть и минусы, и плюсы, надо учиться в какой-то степени относиться к минусам по-другому. А то говорят, что есть «классические неудачники» и так далее…

 

Дарья Волянская: Вы призываете, чтобы человек все внутри себя разложил на полочки и разобрался, что важно и что не важно, и как с этим быть. Вы этого достигаете посредством беседы?

Гиоргий Грдзелидзе: Достигаем.

 

Дарья Волянская: После какого приема Вы понимаете, что лечение дает результат? Например, с агорафобией надо работать?

Гиоргий Грдзелидзе: Очень трудно подсчитать время. Агорафобия – очень затяжное состояние, оно требует длительного лечения, преодоления. Может быть, необходим год, бывает такое. Но еще раз говорю, все зависит от степени, от запущенности. Если говорить о запущенной стадии, потребуется длительное – больше года, полтора года. Если слабые проявления, то может хватить 2-3 месяца. Психологи могут работать в разных направлениях, и все зависит, что сам человек выберет. Есть когнитивно-поведенческая психотерапия, есть психоанализ, который тоже длительный. Необходимо просто узнать, что специалист работает с Вашим направлением и выбрать.

 

Дарья Волянская: Я вычитала такую вещь, что агорафобия уже считается не страхом открытого пространства, а страх оказаться без помощи, что никто не протянет руку, никто не подойдет. Так ли это?

Гиоргий Грдзелидзе: Я с этим не согласен. Чем страх отличается от фобии? Во время фобии мало сознательного контроля, настолько высока степень страха. Я понимаю, что у человека, когда он находится в фобии, высок уровень тревожности, в том числе, он не знает, что будет. Он пытается объяснить сам себе, почему это с ним происходит. И часто приходит к мысли, что дело не в том, что он боится пространства, а в том, что боится выйти, упасть, и ему никто не поможет. Больше человек так себе объясняет. Чаще человек боится такой беспомощности, может, от пережитой психотравмы в детстве или еще почему-то.

 

Дарья Волянская: Если человек работает на ответственной должности, ненормированный рабочий день, у него постепенно появляется повышенная утомляемость, трудно сосредоточиться, непродуктивно мыслит, не справляется с обязанностями, сопровождается все физической слабостью, чувством истощения, снижения аппетита, не может расслабиться, головные боли… Это к Вам обращаться?

Гиоргий Грдзелидзе: Если это не проходит, имеет стабильный характер, если нарушается сон, и все, что перечислили, то к нам. Приходите на прием, можно эффективно поработать с этой темой.

 

Дарья Волянская: Мне хочется узнать у Вас, как у врача, ведь науке неизвестны до сих пор точные причины возникновения всех этих неврозов, и наверняка есть много гипотез и точек зрения. Я вычитала, что одна из наиболее распространенных заключается в том, что они развиваются у лиц с определенными особенностями личности на фоне тяжелых потрясений, конфликтов или заболеваний. Какой точки зрения Вы придерживаетесь?

Гиоргий Грдзелидзе: В первую очередь, на фоне сильных стрессов, это может формироваться у любого человека. Во вторую, есть особенности личности.

 

Дарья Волянская: Есть набор общих черт характера или поведенческих моделей у таких людей? Возьмем людей, которые ориентируются на чужое мнение, не уверены в себе. Они в группе риска этих неврозов? Какие еще черты психики?

Гиоргий Грдзелидзе: Да, они в группе риска. Еще мнительность, неуверенность в себе, состояние повышенной тревожности. Опять же, высока зависимость от социальной среды, где человек растет. Неблагополучная среда играет роль, может быть пониженная стрессоустойчивость. Основные особенности вот такие.

 

Дарья Волянская: Наверное, очень сложно жить рядом с человеком, который хронический невротик. Он ходит к Вам, немного вылечился, потом опять ему стало плохо. Как близким людям себя вести с таким человеком, можно ему помочь? Вы с ним работаете, а дома как ему помочь?

Гиоргий Грдзелидзе: Когда мы с ним работаем, то достигаем длительного эффекта. В рамках психокоррекции много вопросов затрагиваем, чтобы в дальнейшем такое состояние не появлялось. Второе – довольно часто приходят пациенты вместе с семьей. К этому стоит относиться, как к обычной болезни. Когда человек простужен, мы же не требуем от него, чтобы он ходил сам в магазин за хлебом. Если мы говорим про неврозы, то это такое же заболевание, как и все остальные. Просто обывательски мы думаем, что человек это делает специально, а у него такое внутреннее состояние. Необходимо его понять, его особенности такой болезни.

 

Дарья Волянская: Давайте дальше говорить о синдроме «хронического неудачника». Это психическое отклонение у человека?

Гиоргий Грдзелидзе: Я советую больше взять ответственности на себя и думать не про негатив, а про хорошее. Когда человек дает себе такую установку, что у меня все плохо, это притягивает плохое. Я Вам даже свой пример приведу. Когда я учился в университете, мне было трудно осваивать отечественную психологию. Я просто не хотел учить и проходить эту тему. Но каждый раз, когда проходили экзамены, мне это попадалось. Я каждый раз думал, хоть бы не это, и всегда именно это и попадалось. В один прекрасный момент я осознал, что нужно думать о том, чего ты хочешь, а то, чего не хочешь – забыть. Если думаю о том, что я не хочу, то могу притягивать к себе этот негатив. Потом происходит еще акцентирование на неудачах, то, на что бы другой человек не обратил внимания, в этом случае «хронический неудачник» будет притягивать это, акцентировать внимание на этом, выделять из общего фона именно негатив. И это скажется. Думайте про хорошее, про то, чего вы хотите.

 

Дарья Волянская: Хочу Вас спросить про синдром фобии старения. В чем он заключается?

Гиоргий Грдзелидзе: Люди боятся не только смерти, но и состояния беспомощности, когда ты физически не можешь быть активным, не можешь выполнять те же функции, как и раньше. Не можешь пробежаться так же быстро, ответить на телефон, ты хуже видишь, слышишь, все приглушается. Старение сопровождается замедлением всех процессов, не только физиологических, но и психологических. Человек начинает медленнее думать. Поэтому говорят, что импульсивные люди, такие быстрые и шустрые, стареют лучше всех. К пожилому возрасту такие люди становятся более спокойными.

 

Дарья Волянская: Вы работаете в том числе и с сексуальными расстройствами. Что это такое? Много ли сексуальных расстройств?

Гиоргий Грдзелидзе: Сексуальных расстройств всегда было много и всегда будет много. Все зависит от того, в какой социальной среде мы находимся. Были исследования, что с возраста 25 лет до 75, такие большие цифры. По этим данным, около 80-85% мужчин такого возраста испытывают сексуальные проблемы.

 

Дарья Волянская: Мужчины в основном?

Гиоргий Грдзелидзе: Да, но не только. Бывают и у женщин. К нам приходят молодые мужчины и женщины.

 

Дарья Волянская: К Вам приходят мужчины с проблемами. Неудовлетворенность качеством своей интимной жизни, в основном? То есть это не сексуальные отклонения?

Гиоргий Грдзелидзе: Чем больше ответственности на мужчине за сексуальный акт и интимную жизнь, тем больше трудностей в сексуальном плане. Есть прекрасный пример, допустим, в государстве, где принято возлагать ответственность за неудачный сексуальный акт на женщину. Вот там же сексуальных проблем практически нет. Чем больше мы табуируем эту тему, чем больше мы даем посыл «должен», тем труднее.

 

Дарья Волянская: На этой замечательной ноте эфир подходит к концу. Мы разобрались в том, что неврозы — это не шизофрения, не так страшно, и это можно победить, вовремя обращаться к квалифицированным специалистам. Гиоргий, спасибо Вам за сегодняшний эфир. Напоминаю, что это был канал «Mediadoctor» и программа «Онлайн прием». Мы сегодня говорили про психотравмы, фобии, страхи и неврозы. В гостях был Гиоргий Грдзелидзе, клинический психолог госпиталя №3 для ветеранов войн. Спасибо, Гиоргий.

Гиоргий Грдзелидзе: Спасибо большое, будьте здоровы и не болейте. Если что, мы всегда готовы принять Вас в онлайн-приемной. До новых встреч.