Лица в масках

Георгий Веселов: Здравствуйте, канал "Медиадоктор", программа "Критическое состояние", в студии Рената Канзафарова, Георгий Веселов и Ольга Гапонова, медсестра-анестезист, Городская клиническая больница №64.

Ольга Гапонова: Здравствуйте!

Георгий Веселов: Есть персонал, который иногда не виден обычно пациентам, и не всегда пациенты даже знают, кто это такие. С чем это связано. Например, возьмем операционную, в операционной две хозяйки. Самая главная хозяйка операционной – это операционная медсестра, которая там есть всегда. Если операция проходит с наркозом, там всегда есть вторая хозяйка, это медсестра-анестезист. Их лица обычно скрыты за масками, потому что это правила работы в операционной, но это первые, кого видят в операционной пациенты.

Врач не может работать без медсестры, и залог хорошей работы врача – это работа в паре с медсестрой. Залог успеха работы анестезиолога во многом зависит от работы медсестры-анестезиста. Работа необычная, Ольга сейчас нам про нее расскажет. Я еще немножко, как вступление, скажу, обычно медучилища не выпускают просто медсестер с сертификатом медсестры-анестезиста. В этом году первый раз будут выпущены именно из медучилища уже готовые медсестры-анестезисты в связи с тем, что их катастрофически часто не хватает, медсестры-анестезисты работают как в операционной, так и в отделениях реанимации. Вот поэтому я пригласил Ольгу, чтобы увидеть и рассказать, чем специалист занимается. И мы сейчас с Ренатой выясним все, что и как, всю подноготную. 

Врач не может работать без медсестры, и залог хорошей работы врача – это работа в паре с медсестрой

Рената Канзафарова: Врач-анестезиолог занимает очень важную роль. Я даже могу сказать, что это своеобразный серый кардинал, потому что если человеку необходима хирургическая операция, серьезная, то она зависит от работы данного врача. Потому что человек погружается в наркоз, теряет свои чувства, и после этого его надо правильно вывести из этого наркоза. И операция проходит, врач-анестезиолог постоянно должен во время операции следить за пациентом. Что делает медсестра?

Ольга Гапонова: Тоже следит за пациентом, за аппаратурой. Сначала нужно эту аппаратуру подготовить, проверить всю работоспособность. Плюс всякие специфические наши аппараты, мониторы, которые будут следить, пока пациент находится в наркозе, пока он спит. Мы следим при помощи аппаратуры, которую готовлю я, когда прихожу в операционную. 

Рената Канзафарова: То есть Вы помогаете главному врачу-анестезиологу, который принимает решение, какой наркоз вводить при операции? 

Ольга Гапонова: Конечно, это решение принимает исключительно анестезиолог, в зависимости от предполагаемой операции, от состояния пациента, от каких-то возможных побочных явлений, которые могут развиться в тот или иной момент. Берется согласие пациента, рассказывается, какие возможные анестезии применить в данной ситуации, и какая из них предпочтительнее. Пациент дает свое согласие, и мы начинаем работать. 

Рената Канзафарова: Вы помогаете анестезиологу. Бывают разные пациенты, плановые операции, и в этом случае мы можем грамотно подготовиться к ним, сходить к разным врачам, узнать, как лучше сделать. Образно скажем, мне предстоит сделать какую-то хирургическую операцию, мне же изначально нужно обязательно встретиться с анестезиологом. Просто у пациентов нет такой практики, мы почему-то забываем роль этого очень важного врача. Если я планирую операцию и прихожу к анестезиологу, то какие необходимо сдать анализы? 

Ольга Гапонова: Человек, который планирует лечь в стационар на операцию, сначала разговаривает с хирургом, который его направляет для беседы к анестезиологу. Соответственно, когда человек приходит в больницу на операцию, у него уже имеются какие-то обследования на руках. Если чего-то не хватает, специфические анализы или обследования, анестезиолог советует доделать. Когда наступает день операции, пациент готов полностью. ЭКГ обязательно, на руках все анализы для того, чтобы избежать возможных негативных последствий. 

Человек, который планирует лечь в стационар на операцию, сначала разговаривает с хирургом, который его направляет для беседы к анестезиологу

Рената Канзафарова: Можно более конкретно, какие обследования необходимо пройти? 

Ольга Гапонова: В обязательном порядке анализы крови и мочи, общие, ЭКГ, рентген легких, все остальное – специфические, для каждого диагноза свои комплексы.

Рената Канзафарова: Сейчас очень много людей страдает аллергией, причем аллергия до сих пор не изучены состояния, и она может появляться со временем, то есть человек никогда не страдал аллергией. У меня никогда не было аллергии, вдруг мне выписали препараты, я начала их пить и чувствую, что мне очень плохо, началась серьезная аллергия, вплоть до того, что мне приходилось вкалывать тавегил, чтобы это все снять. Не может ли возникнуть такой ситуации, что когда вводят обезболивающее, на него появится аллергия?

Ольга Гапонова: У любого человека на прием любого медицинского лекарственного препарата может возникнуть аллергия, и от этого никто не застрахован, трудно к этому подготовиться.  Можно этого не знать, если человек в первый раз пришел в операционную, разумеется, возможны какие-то аллергические реакции на наши препараты, потому что они достаточно специфические, и в обычной жизни люди их не употребляют. Поэтому мы всегда к этому готовы, у нас есть препараты, которые блокируют развитие аллергических реакций, то есть вывести пациента из этого состояния нам не стоит никакого труда. Желательно, если человек сталкивался по жизни с аллергическими реакциями на что-либо, на продукты питания, чтобы он это вспомнил и нам об этом рассказал.

Когда человек попадает в операционную, он может растеряться и сразу не сообразить, поэтому мы задаем эти вопросы, бывали ли какие-нибудь аллергические реакции на что-либо по жизни. Очень часто бывает на введение всевозможных лидокаинов, когда ходим к зубному врачу, но самые распространенные – на молоко, яйца, у нас есть препараты.

У любого человека на прием любого медицинского лекарственного препарата может возникнуть аллергия, и от этого никто не застрахован

Рената Канзафарова: Может быть, пессимистичный вопрос, но насколько часто бывают летальные исходы от вещества? 

Ольга Гапонова: Человек может таблетку анальгина дома выпить, и случился летальный исход. 

Рената Канзафарова: Вы не можете о какой-то статистике говорить или это крайне редко?

Ольга Гапонова: Статистики такой я привести сейчас не могу, потому что я любая ситуация, развивающаяся в операционной, имеет место обратного хода. Мы можем влиять на то, что происходит с человеком. То есть я ввела какой-то препарат, человек умер – такого не бывает. 

Рената Канзафарова: Подведем итог: аллергия несерьезной не бывает, поэтому первый вопрос, который задает Ольга, – на что у Вас есть аллергия. Этот вопрос задает врач.

Ольга Гапонова: Задают все врачи, которые к нему подходят.

Георгий Веселов: Но это пациента немножко расстраивает. Почему это задается? Потому что человек растерялся, он забыл просто про это вспомнить. Поэтому вопрос, есть ли у Вас аллергические реакции, ходили ли к зубному, потому что если ходили к зубному, скорее всего, использовали лидокаин. Лидокаин достаточно не аллергенный препарат, и если была аллергическая реакция, это медсестру насторожит, врача насторожит, естественно, будут продолжаться другие вопросы. Ольга, что делаем первое, когда пациента видим в операционной? 

Ольга Гапонова: Здороваемся. 

Георгий Веселов: Правильно. 

Ольга Гапонова: Приезжает пациент, и мне дают его историю болезни, и надо сверить одно с другим, потому что иногда бывает, что пациент Иванов Иван Иванович, а история болезни на Сидорова Михаила Николаевича. 

Георгий Веселов: Такое тоже бывает, второпях не положили. 

Ольга Гапонова: Вопрос про аллергию и вопрос про то, когда он попил, поел последний раз сегодня или вчера – это очень важно, потому что бывали такие ситуации, когда человека спрашиваешь: «Вы сегодня пили, ели?» «Нет, только кофе». То есть это не считается ни едой, ни питьем, просто кофе, но для нас это уже напряженно. 

Рената Канзафарова: Может не подействовать это вещество на организм.

Ольга Гапонова: Нет, оно подействовать может, просто возможна рвота во время применения наших препаратов. Мы этого боимся, и поэтому не зря пациентов предупреждают, не нужно к этому относиться с такой легкостью, что со мной ничего не случится, подумаешь, только глоток воды, чай, кофе, кусочек булочки. Это категорически противопоказано при любом виде анестезии, не только при общей, но и даже при местной. Любая местная анестезия может перерасти в общую.

Рената Канзафарова: А есть еще какие-то рекомендации, которые необходимо соблюдать перед анестезией? Сколько не есть? 

Ольга Гапонова: Желательно часов шесть. 

Рената Канзафарова: Еще что-то?

Ольга Гапонова: Самое главное – позитивный настрой, потому что очень часто приезжают люди, которые сильно нервничают. Это понятно, даже при любой плановой операции человек, попадающий в операционную, будет нервничать. Он не знает, что его ждет, и эта неизвестность всегда пугает. Поэтому надо стараться брать себя в руки, и обычно перед плановыми операциями назначают специальные препараты, которые успокаивают.

Георгий Веселов: Пациента положили на операционный стол, что мы потом делаем? 

Ольга Гапонова: После всех заданных вопросов я прошу пациента положить руку на специальность подлокотник у операционного стола. Я предупреждаю, что сейчас уколю вену, поставлю катетер, подсоединю капельницу, и через эту капельницу, если это наркоз, общая анестезия, вводим препараты, из-за которых он засыпает и просыпается в конце операции, когда уже все закончится. Соответственно, ничего ни видеть, ни слышать, ни помнить он уже не будет.

Ситуация достаточно напряженная, люди очень часто боятся уколов, особенно в вену. Поэтому просто так подойти сбоку и сразу вколоть я не могу, я должна предупредить, чтобы он не пугался и был ко всему готов.

После того, как я поставила катетер, подсоединила капельницу, закрепила все, в руке остается катетер на сутки, а там уже в зависимости от ситуации и надобности. На другую руку накладывается манжета для измерения давления, ставятся наши датчики для снятия ЭКГ, при необходимости, пульсоксиметр, так называемая прищепка, которая считает пульс у пациента и насыщение крови кислородом, это необходимо нам во время всей операции. В этот момент уже приходят операционные сестры и врач-анестезиолог, и тогда уже начинается самый интересный процесс. Мы начинаем человека погружать в сон. 

Люди очень часто боятся уколов, особенно в вену. Поэтому просто так подойти сбоку и сразу вколоть я не могу, я должна предупредить, чтобы человек не пугался и был ко всему готов

Рената Канзафарова: И Вы на протяжении всей операции всегда находитесь вместе с другими врачами? 

Ольга Гапонова: Да, конечно. 

Георгий Веселов: У медсестры-анестезиста есть рабочий столик, где у нее укладки, ее препараты. Сама операционная, это знает любой студент-медик, это своеобразная среда. Доктор-анестезиолог стоит обычно в изголовье, в классической операции, у него наркозный аппарат, на эту территорию никто не пускается. У медсестры-анестезиста своя территория, обычно около правой руки, она со столиком, это может меняться, в зависимости от разных укладок пациента на столе, может перемещаться.

Пациент лег на спину, чаще под правую руку положили, поставили подлокотник и начали работать. Плюс операционная – это мир взаимопонимания, это команда, которая находится в полном взаимодействии.

Опытная медсестра найдет подход и к пациенту, и к врачу, и поймет его с полуслова, это залог благополучия. Агрессивные пациенты бывают?

Ольга Гапонова: Бывают. 

Георгий Веселов: Как с ними справляетесь?

Ольга Гапонова: Как правило, агрессия проявляется, когда человек находится в алкогольном опьянении, когда он себя не может контролировать, или как результат какого-то шока, то есть это экстренные операции, экстренные поступления, экстренный пациент, который трудно владеет собой. Нужно поймать его взгляд и пытаться работать. 

Георгий Веселов: Вы еще выступаете в роли психолога? 

Ольга Гапонова: Да.

Георгий Веселов: Пациент находится в стрессовой ситуации, в плановой ситуации он может быть более готов, в экстренной все воспринимают любую ситуацию по-разному. 

Ольга Гапонова: Кто-то плачет, кто-то смеется, кто-то выражает агрессию, начинает всех раскидывать и ругаться, кто-то кричит от боли. Надо человеку объяснить, что я сейчас тебе сделаю укол, тебе будет не больно. Тогда даже самый агрессивный пациент подпускает к себе в этот момент для того, чтобы ему сняли эту боль. Уколов в вену, поставив катетер, уже половина дела сделана, мы в этот катетер вводим лекарства, из-за которых пациент успокаивается и засыпает. Кричать бесполезно на таких пациентов, они не слышат, не видят ничего вокруг себя. Применить силу, если это двухметровый, 110-килограммовый, и он еще буянит, конечно, сложно, поэтому нужно находить контакт по глазам и по словам. 

Георгий Веселов: Труд у Вас больше интеллектуальный или физический?

Ольга Гапонова: Скорее интеллектуальный. 

Георгий Веселов: Это она так говорит. К сожалению, в операционной чаще всего работают девушки, вес пациента разный, от худеньких до больших.

Ольга Гапонова: Очень больших.

Георгий Веселов: И этот труд ложится на их плечи. Как часто бывает, все ушли, остались одни девушки, пациент большой, крупный, ему надо помочь перебраться. 

Ольга Гапонова: Хорошо, если он в сознании, и он может перебраться. 

Георгий Веселов: Подсказать, правильно командовать, потому что умение объяснить пациенту, как перейти с операционного стола, на операционный стол. А когда пациент проснулся, он немножко потерявшийся, растерянный, и нужно правильно объяснить пациенту, как себя вести в операционной, как перелезть, это тоже дорогого стоит. Поэтому еще труд наших медсестер-анестезисток еще и физический. Мало того, что это интеллектуалы, которые разбираются в препаратах, знают санитарно-эпидемиологические правила, еще надо проконтролировать доктора, который может полезть не туда, куда надо, сказать, что так делать нельзя, это тоже входит в ее обязанности.

Ольга Гапонова: Не только доктора. 

Георгий Веселов: Опыт у Вас достаточно большой, Ольга в специальности порядка 20 лет. Оборудование сильно изменилось за годы работы?

Ольга Гапонова: Все очень изменилось. Когда я только пришла на работу, были многоразовые шприцы, многоразовые капельницы, многоразовые перчатки, не было той аппаратуры, которая есть сейчас. Аппаратура, которая была, та уже отсутствует, она состарилась, ее ликвидировали. Соответственно, все более современное, высокотехнологичное. Осталось только то, что люди не перестают болеть, не перестают попадать к нам в операционную, к сожалению, на это мы повлиять не можем. 

Георгий Веселов: Препараты сильно изменились?

Ольга Гапонова: Препараты изменились, но не все группы 

Георгий Веселов: А отношение пациентов меняется к Вашей работе?

Ольга Гапонова: Меняется. 

Георгий Веселов: Меняется в какую сторону?

Ольга Гапонова: В худшую. Иногда пациенты приходят с недоверием уже изначально, мне кажется, раньше не было такого. Но сейчас требовательность пациентов возрастает. Приезжая в операционную, они считают, что мы –обслуживающий персонал, раньше было не так. 

Сейчас требовательность пациентов возрастает. Приезжая в операционную, они считают, что мы – обслуживающий персонал. Раньше было не так

Рената Канзафарова: Но это, наверное, в платной медицине или нет? 

Ольга Гапонова: Нет, если раньше это было только в платной, то сейчас в обычной. 

Рената Канзафарова: Мне кажется, 40 % успеха зависит от анестезиолога. 

Георгий Веселов: Процент успеха зависит от слаженности бригады. Это анестезиолог с анестезистом, это хирург с операционной сестрой. Поэтому сложно разделить, кто несет больше, здесь главное – конечный результат. Дело в том, что чаще видят хирурга, хирург придет после операции не раз, его увидят, анестезиолог тоже придет в какой-то день, а медсестру-анестезиста они увидят один раз, когда она ставила в вену или в конце операции. Естественно, пациенты забывают, амнезируют, и это хорошо, это все делается для того, чтобы неблагополучие было забыто. Тогда к Ольге вопрос: а пациенты узнают вне операционной?

Ольга Гапонова: Крайне редко, но в нашей больнице два корпуса, где находится оперблок. В одном он изолирован полностью, и пациент может, только задавшись целью, меня найти. А в другом корпусе операционная находится в отделениях, и там проще, там люди нас видят, мы все время на глазах, и в операционной они нас узнают. Но когда мы из операционной выходим, они нас узнают тоже.  

Если пациенты попадают по экстренной ситуации в операционную, они, в принципе, не помнят никого, и это неудивительно. Но если по плановой, бывает, что узнают. У нас одна сотрудница рассказывала, что ее в магазине узнали по голосу.

Георгий Веселов: Но здесь же зависит еще во многом, в каком настроении идет пациент в операционную. 

Рената Канзафарова: И какой сам пациент. Насколько вреден наркоз, эти препараты вредны для организма? 

Ольга Гапонова: Болеть вообще вредно, с одной стороны. 

Рената Канзафарова: Но бытует мнение, что местный наркоз отнимает несколько лет жизни. Насколько это правда или есть какие-то усовершенствованные препараты? 

Георгий Веселов: Это больше вопрос не к Ольге, а ко мне. Наркоз не проводится просто так, наркоз проводится по определенным показаниям. Плюс наши препараты, прежде чем они попали в наше поле зрения, прошло такое огромное количество контроля, исследования. Почему боязнь этих препаратов? Потому что начиналось это с эфира, с эфирного наркоза, он сложно управляемый, со сложным оборудованием, поэтому воспринимался тяжело. Некоторые препараты были на тот момент даже с компонентами токсичности. Таких препаратов давно уже нет, мы с Ольгой их уже не застали, хотя, в принципе, мы порядка лет 20 работаем.

Поэтому препараты наши не токсичны. Все биологически активные добавки, которые для оздоровления люди потребляют горстями, ведрами, наносят организму гораздо больший вред, потому что наши препараты работают определенный период. Через этот период они прекращают свое действие и перестают воздействовать на организм.

Вся работа моя, анестезиолога и Ольги, моего главного помощника в этой ситуации, защитить пациента от операционного риска. Должна быть адекватная защита от операционного стресса. Организм не был создан для того, чтобы его оперировали, это все сделается по необходимости, естественно, наркоз, анестезиологическое пособие – это такая же необходимость, поэтому говорить о токсичности и вредности не будем. 

Рената Канзафарова: Сейчас препараты совершенствуются. 

Георгий Веселов: Прежде чем они попадают на рабочий стол анестезиолога, они проходят многоуровневый контроль, они давно отработаны.  

Ольга Гапонова: Экспериментами мы не занимаемся в операционной. 

Георгий Веселов: Раньше анестезистка каждые 5-10 минут сидела с тонометром, который сейчас дома есть у большинства. Она сидела, у нее в руках фонендоскоп, тонометр, и она каждые 5-10 минут, в зависимости от ситуации, измеряла давление, пульс, это все фиксировалось. Сейчас это все мониторируется, есть монитор, где или врач, или медсестра задает интервалы измерения, в это время меряется давление, постоянно идет кривая ЭКГ, потому что наложенные электроды на палец, одет датчик, пульсоксиметр. Я уже не говорю про наркозное оборудование. 

Ольга Гапонова: Баллоны таскали. 

Георгий Веселов: Сейчас в операционной есть обязательно газовое обеспечение, это кислород, закись азота, сейчас это все централизованно. Раньше даже анестезистки кислородные баллоны меняли. Естественно, они огромные, они их не таскали, но они меняли с гаечными ключами, потом это ушло.

Все меняется, и сам труд все равно остается достаточно тяжелым, сложным, потому что надо помочь пациенту, потому что бригада, зачастую, женская, хирурги чаще у нас мужчины, но тоже бывают. Потому что надо пациенту помочь, переместить, и этот труд, кажется, никто не видит, но они делают это каждый день.

Рената Канзафарова: Есть люди, которым анестезия противопоказана?

Ольга Гапонова: В анестезии мы отказать не можем. 

Георгий Веселов: Если мы говорим о плановой операции, пациент готовится, собирается соответствующая информация, анализы, взвешиваются все за и против, взвешивается операционно-анестезиологический риск. Никто не будет делать плановую операцию, которая заведомо не принесет благополучного результата. Если мы говорим об экстренной ситуации, это делается по необходимости. Естественно, вся работа анестезиологической бригады и операционной – сохранить жизнь пациента, сделать оперативные вмешательства, чтобы был хороший результат. Экстренная ситуация, конечно, более сложная, непредсказуемая, но даже такого слова в данной ситуации мы не можем говорить. Речь идет о сочетании операции и наркоза.

Рената Канзафарова: Возьмем такую ситуацию. Мы идем на плановую операцию к хирургу, она успешно прошла. После этого идем с конфетками, с цветочками, в основном, к хирургу, может быть, есть другие люди, которые благодарят весь коллектив, но мне кажется, так оно происходит. Правильно я сказала?

Ольга Гапонова: Мне тоже так кажется. 

Рената Канзафарова: Чтобы провести эту операцию, работает целая команда врачей и совместными усилиями улучшает здоровье пациента. Чисто по-человечески, есть какая-то обида за это?

Ольга Гапонова: Конечно, когда нам передают коробку конфет, тортик и говорят, что это от пациента Сидорова всем большой привет и благодарность, конечно, это очень приятно. Но каждый раз считать, сколько я операций отстояла и мне ни разу конфет не дали, об этом не думаешь. 

Рената Канзафарова: Но все равно хочется признания?

Ольга Гапонова: Конечно, а кто же не хочет признания? Я бы тоже с радостью ходила по больнице, чтобы мне говорили: «Ольга, здравствуйте, мы вчера встречались в операционной, мне очень понравилось, как Вы держали меня за руку». Конечно, это приятно.

Рената Канзафарова: Я вообще с уважением отношусь к врачам, мне кажется, я даже не представляю, что бы мы без них делали. Я считаю, это люди от Бога, то есть с почтением к ним отношусь. Хотелось бы узнать, почему Вы выбрали именно такую профессию и хотелось бы Вам в дальнейшем стать врачом, а не медсестрой?

Ольга Гапонова: Врачом нет, я всегда хотела быть медсестрой. Был какой-то промежуток времени, когда думалось, что, может быть, стоит пойти поучиться дальше и стать врачом, но потом решила для себя, что лучше быть хорошей медсестрой, чем неизвестно каким врачом. 

Георгий Веселов: Это вот так говорят опытные сестры. Спасибо Вам, Ольга, спасибо, Рената, надеюсь, что мы ответили на все вопросы.

Ольга Гапонова: Спасибо Вам.