Выбор метода обезболивания

Светлана Ходукина: Здравствуйте, это канал "Медиадоктор", программа "Больница без боли". В студии Светлана Ходукина, Анатолий Анатольевич Малышев, врач-анестезиолог, реаниматолог московской городской клинической больницы имени Боткина, кандидат медицинских наук. И наш сегодняшний гость, Владимир Хамидович Темирбаев, доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения анестезиологии НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Здравствуйте, Владимир Хамидович.

Владимир Темирбаев: Здравствуйте.

 

Светлана Ходукина: И тема сегодняшнего эфира "Выбор метода анестезии". 

Анатолий Малышев: Мы сознательно отходим от анестезии в родовспоможении, потому что мне кажется, это одна из животрепещущих тем для прекрасной половины. Большое спасибо, что Вы пришли, первоклассный эксперт в области анестезиологии. Не будет преувеличением сказать, что мне самому интересно, как Владимир Хамидович будет отвечать. 

Светлана Ходукина: Тогда я предлагаю начать с вопроса, а какие бывают методы анестезии, как они классифицируются по типам, видам, методу приема получения?  

Владимир Темирбаев: Правильнее говорить не методы анестезии, а методы анестезилогического пособия, это будет более точно сказано. Потому что в задачи анестезиолога входит целый комплекс мероприятий, не только по обезболиванию так называемой боли, но и управлению жизненно важными функциями человеческого организма во время оперативного вмешательства. 

 

Светлана Ходукина: То есть чтобы ты произвел обезболивание, но при этом все органы работали в штатном режиме. 

Владимир Темирбаев: Да, Вы правильно сказали.

 

Анатолий Малышев: Мы пытаемся простым языком рассказывать про нашу теневую специальность, анестезиологию, реаниматологию. И одно из ключевых направлений сегодняшней беседы – это различные методы обезболивания. Как складываются обстоятельства в больнице. Пациент приходит, и не имея достаточного количества знаний о предстоящей операции, есть определенные желания и предпочтения. Как правило, мы слышим предпочтение, что пациент хочет, чтобы ему сделали лапароскопическую операцию, не из большого разреза, а из маленьких проколов. При этом пациент совершенно индифферентен к тому ввиду обезболивания. Связано это либо с доверием своему анестезиологу, который предложит самый лучший метод обезболивания, либо с определенного рода незнанием тех вариантов, которые бывают. Владимир Хамидович, как Вы считаете, целесообразно ли это просвещение наших пациентов перед операцией? Это могут быть брошюры, памятки, видеопредставление, чтобы пациент имел возможность кратко, доступным языком понять, какие варианты обезболивания его ожидают и что из этого можно выбрать. 

Владимир Темирбаев: Это не только целесообразно, это крайне необходимо. Пациенты должны ориентироваться в том, что их будет ожидать во время операции, во время анестезии. Но если отвечать на первый вопрос, то с бытовой точки зрения проще звучит так: во время операции пациент будет спать или не будет спать. Вот это два вида обезболивания. Соответственно, то, что анестезия со сном, пациент засыпает, он не присутствует во время операции по его желанию.

Есть такие методы анестезии, которые относятся к регионарным методам. Во время этих методов анестезии пациент может присутствовать во время операции, это зависит исключительно от его желания. 

Во время операции пациент будет спать или не будет спать – вот два вида обезболивания

Светлана Ходукина: Любая операция может быть произведена, когда пациент в сознании?

Владимир Темирбаев: Нет, только отдельные виды операций, когда не требуется выключение дыхания пациента. 

 

Светлана Ходукина: Действительно ли пациент может выбирать или в любом случае принимает решение врач? Может быть, не стоит давать пациенту вообще право выбора, а то он начнет изъявлять свои желания?

Владимир Темирбаев: Я думаю, что пациенту очень трудно выбрать или назначить себе обезболивание, если он не является специалистом в этой области. Будет правильно, если лечащий врач-анестезиолог предложит пациенту на выбор те варианты анестезии, которые он может ему предложить в данных сложившихся условиях. 

 

Светлана Ходукина: Ему предлагают либо присутствовать во время операции, так называемый местный наркоз... 

Владимир Темирбаев: Не местный, регионарный. 

 

Светлана Ходукина: …либо общий наркоз, когда он спит. 

Владимир Темирбаев: Да. 

 

Светлана Ходукина: Это два варианта, или они еще классифицируются на подвиды? 

Владимир Темирбаев: Они классифицируются, но это уже медицинский аспект. 

 

Анатолий Малышев: Я бы позволил ремарку. Вы спросили, Светлана, можно ли любую операцию сделать, не выключая сознания человека. Нет, не любую. Но при этом любую операцию можно сделать с выключением сознания. И здесь право выбора пациента. Самое главное – объяснить пациенту, что такое возможно.

Совершенно невыдуманная история. Я общаюсь с пациентом перед предстоящей операцией, и первое, что он с порога мне заявляет: доктор, я хочу общий наркоз. Не было толком никаких аргументов, но единственное, что он сказал, слово в слово: я не хочу слушать все, что происходит. Естественно, ему была предложена регионарная анестезия, потому что она является методом выбора в его конкретной ситуации. Но при этом я пообещал, что мы назначим ему снотворное, он будет спать и не будет ничего помнить, вот это типичный случай. И мы призываем пациентов, если Вы оказываетесь в лечебном учреждении, поговорите со своим анестезиологом. Любой анестезиолог заинтересуется и обрадуется, что у него появился собеседник, что пациент чего-то хочет. И мы обязательно их исполним, если это не будет противоречить медицинским канонам.

Светлана Ходукина: Анатолий Анатольевич, сейчас упомянули, что будет проведена местная анестезия, но человеку будет назначено снотворное. Получается, что для человека это выглядит, как общий наркоз, но это общим наркозом не является. 

Анатолий Малышев: Терминологически это не является общим наркозом, но по факту пациент это будет воспринимать, как общую анестезию, он не будет помнить этого дня, чего он и не хочет. В противовес этому бывают пациенты, Владимир Хамидович не даст соврать, которые говорят: я категорически не хочу засыпать, я послушаю, с Вами побеседую, я готов поддержать любой разговор.

Я сегодня склонен к примерам. Мы оперировали пациента, который, будучи очень словоохотливым и интеллектуальным человеком, много нам рассказывал про то, чему посвятил свою жизнь. Он известный архитектор, я лично для себя почерпнул много нового из архитектуры, это крайне любопытно.

Но давайте вернемся к нашей сегодняшней теме. Последнее время в нашей стране стало популярно и все шире применяются те или иные методы анестезиологического пособия при проведении тех манипуляций, когда это строго не обязательно. Например, эндоскопические исследования, гастроскопия. Это те исследования, которые можно выполнить без общего обезболивания, без анестезиологического обеспечения. Но пациенты с удовольствием обращаются и просят сделать гастроскопию во сне. Любые диагностические исследования, компьютерную томографию, магнитно-резонансную томографию при желании пациента можно делать, чтобы пациент отсутствовал при своем исследовании. Какое Ваше к этому отношение, это хорошая тенденция?

Эндоскопические исследования, гастроскопия – это те исследования, которые можно выполнить без общего обезболивания, но пациенты обращаются и просят сделать гастроскопию «во сне»

Владимир Темирбаев: Я считаю, что это очень правильная тенденция. В конце концов, все наши действия направлены на то, чтобы помочь пациенту. Если мы можем достичь результата кратчайшим путем, не вызывая отрицательных эмоций, связанных с какими-либо манипуляциями, исследованиями, надо этому следовать. Я широко поддерживаю желание пациента не присутствовать во время тех или иных мероприятий или лечебных манипуляций. Тем более, что в настоящий момент есть все возможности для того, чтобы все это реализовать. 

 

Анатолий Малышев: Я больше, чем убежден, что Вашу позицию разделяют 99 % анестезиологов, которые практикуют. Еще раз я призываю наших слушателей, зрителей, если у Вас возникло желание, если Вы волнуетесь, нервничаете и переживаете, Вы впечатлительный человек, обращайтесь, с удовольствием поможем.

Светлана Ходукина: В любом случае, лучше пусть человек идет и делает эту процедуру, чем он будет откладывать из-за своего страха того, чтобы получить какой-то дискомфорт. 

Анатолий Малышев: Абсолютно точно.

Владимир Темирбаев: Несомненно.

 

Светлана Ходукина: Тогда возникает закономерный вопрос: а не вредно ли это?

Владимир Темирбаев: Анестезия – вещь сложная. В современных условиях все методы анестезии и препараты, которые применяются, очень безопасны. Анестезия сродни немножко авиационному полету. Все хорошо, стабильно и все должно закончиться хорошо. Но иногда бывают неприятности, редко, но они бывают. К этому надо быть готовым всегда. Современные методы анестезии абсолютно безопасны.

Современные методы анестезии абсолютно безопасны

Светлана Ходукина: Бывает ли так, что анестезия не берет пациента, то есть в простонародном случае, что сделали анестезию, а с ним не сработало. 

Владимир Темирбаев: Нет, так не бывает. 

 

Светлана Ходукина: Самый большой страх пациентов. 

Владимир Темирбаев: Так не бывает, конечный результат всегда будет достигнут.

 

Светлана Ходукина: В любом случае врач увидит, что не достигнут тот эффект, который нужен, и примет решение? 

Владимир Темирбаев: Конечно, будет принято альтернативное решение, которое обязательно достигнет необходимой цели. Пациент будет спать, он будет отсутствовать во время операции, не будет чувствовать боли, у него не будет отрицательных эмоций. И, в конце концов, он не будет испытывать все отрицательные последствия операции на физиологическом уровне. 

 

Светлана Ходукина: Если человек боится уколов, то какой вид анестезии ему может быть предложен? Если он панически не переносит вид иголок, и это самое большое его переживание. 

Владимир Темирбаев: Есть современные методы анестезии с использованием ингаляционной масочный анестезии. Она позволяет пациенту заснуть до того момента, как медсестра подойдет к нему сделать укол, это тоже все возможно. 

 

Анатолий Малышев: Категория таких пациентов довольно широкая, это дети и часть взрослых, которые немножко инфантильные, впечатлительные. Это идеально отработанная методика. Скажем, детишки в операционной оказываются в сопровождении своих родителей. Маленьких детей родители просто приносят на ручках, усаживают на операционный стол, начинают смотреть мультики и дышать волшебным воздухом, та самая ингаляционная анестезия. Затем детишки засыпают, и мы начинаем с ними работать уже традиционным методом.

Мы говорим о том, что можем создать комфортные и благоприятные условия при проведении тех или иных операций, вмешательств. Но возвращаясь к словам Владимира Хамидовича, анестезиолог не только занимается обезболиванием, но и обеспечивает функционирование всех жизненно важных систем в штатном режиме на стабильном уровне. И вот Вы говорите, вредно или не вредно. Вопрос, на который сложно ответить однозначно. Но давайте сориентируем пациентов на ту мысль, что в присутствии анестезиолога они в гораздо большей безопасности, чем в его отсутствии, без преувеличения. Всегда проконтролируют, помогут, отреагируют на любую внештатную ситуацию.

Анестезиолог не только занимается обезболиванием, но и обеспечивает функционирование всех жизненно важных систем в штатном режиме на стабильном уровне

Владимир Темирбаев: Когда оперативное вмешательство проводится по жизненным показаниям, тут о вреде анестезии вообще неуместно говорить, потому что это жизнеспасающая процедура. Если мы с Вами говорим о ситуации, когда пациент делает выбор, проводить процедуру ему под общим обезболиванием или без обезболивания, в этом тоже нельзя говорить о вреде. Потому что если пациент переживает по поводу своего участия в процедуре, то его участие может быть намного вреднее, чем те методы анестезии, которые будут к нему применяться, с последствием этого стресса, так что тоже все неоднозначно. 

 

Светлана Ходукина: Тогда один из самых популярных вопросов: может ли быть такая ситуация, что человек потом не проснется?

Владимир Темирбаев: Не бывает таких случаев, чтобы пациенты не просыпались в результате адекватно проведенного анестезиологического пособия. Я уже говорил, что анестезиология сродни полетам в авиации, все зависит от стечения обстоятельств. Есть рейс авиационный, есть нормальный самолет, подготовленный, хорошие погодные условия, подготовленный экипаж, все проходит хорошо. Но бывают ситуации, когда такие стечения обстоятельств, что они приводит к беде. То же самое и в медицине бывает. Допустим, пациент не переносит какой-либо препарат, о котором он не знает, об этом не знают и врачи. И может случиться такая ситуация, что этот препарат будет применен к этому пациенту, и наступит реакция очень неблагоприятная для организма пациента. Если медицинский персонал справится с этой ситуацией, все будет нормально. Но бывают такие ситуации, очень редко, когда они не справляются, в этом заключается опасность анестезии. Об этом нельзя не говорить, потому что это есть.

 

Светлана Ходукина: Тогда было бы комфортно узнать, что шанс таких последствий от анестезии сильно ниже, чем шанс попасть в авиакатастрофу. Многие люди летают и понимают, что там маленький шанс попасть в такую ситуацию. То есть можно сравнить с чем-то и успокоить, подумать, что бояться нечего.

Владимир Темирбаев: Есть такое серьезное осложнение при проведении общей анестезии, как злокачественная гипертермия. Ситуация, когда препараты действуют на организм так, что очень трудно бывает спасти от летальных исходов. Частота случаев 1 на 2-3 миллиона анестезий. 

 

Светлана Ходукина: То есть это очень редкая ситуация, не думаю, что стоит переживать насчет вопроса не проснуться.

Анатолий Малышев: Бывают ли абсолютные противопоказания к проведению анестезии? Непростой вопрос, мы знаем, что сколько видов обезболивания, столько и противопоказаний, абсолютных, относительных и так далее.

Владимир Темирбаев: Я в специальности уже 40 лет, таких случаев не было, чтобы пациенту нельзя было оказать помощь. Если пациенту показано оперативное вмешательство, значит должны быть найдены методы анестезии, которые помогут провести это оперативное вмешательство. 

 

Анатолий Малышев: Мы начали затрагивать вопрос касательно экстренной помощи. Очевидно, что в ситуации, если у Вас случился острый аппендицит, это тоже экстренная ситуации, если Вы стали жертвой автомобильной аварии, это такая же экстренная ситуация. 

Владимир Темирбаев: Знаете, трансплантация почки, печени, сердца – это тоже экстренные ситуации. 

 

Анатолий Малышев: Совершенно верно. Но я хочу убедить с Вашей помощью, что даже в экстренной ситуации в любое время дня и ночи, вне зависимости от погодной, политической обстановки, пациенту, обратившемуся в лечебное учреждение, будет проведено анестезиологическое пособие на наивысшем уровне. Порой мы сталкиваемся с тем, что пациенты поступают вечером в больницу, иногда говорят: можно мне до утра подождать, когда выспавшиеся доктора придут. Есть же такой стереотип. Это имеет место быть, как Вы считаете? 

Владимир Темирбаев: Вопрос тактики в данном случае выбирает хирург. Если он посчитает возможным протянуть начало операции до того момента, когда придут свежие силы, хорошо, так оно и будет сделано. Но если есть необходимость оперировать пациента ex tempore, это будет сделано на должном уровне как со стороны хирургов, так и анестезиологов. Это закон.

 

Светлана Ходукина: Тогда я задам неожиданный вопрос. Правда ли, что общий наркоз отнимает 5 лет жизни? У людей в голове есть такая мысль.

Владимир Темирбаев: У меня нет такой информации. Я думаю, что наркоз отнимает несколько дней жизни у анестезиолога, нежели у пациента. 

 

Анатолий Малышев: Как ни странно, я тоже цифру в 5 лет слышу регулярно. Меня очень забавляет, почему именно 5, почему не 10 или не год, это очень странно. Я лично сталкивался с пациентами, которые перенесли по абсолютным показаниям, жизненным, они попадали в беду, скажем, 30, 40, 50 операций под общим обезболиванием на протяжении полугода. Такие ситуации бывают. И эти пациенты уходят после окончательного выздоровления домой. По мнению и их самих, и их родственников, ближайшего окружения, уходят без существенных расстройств, и личностных, и со стороны центральной нервной системы, их когнитивных функций, то есть сообразительных функций. Поэтому если такая ситуация складывается, бояться ее не надо. 

Светлана Ходукина: Видимо, где-то была запущена информация именно в 5 лет, и люди ее быстро распространили и стали очень переживать по этому поводу. У Вас есть статистика на этот счет, какие-то проводятся исследования насчет того, как влияет общий или местный наркоз на показатели жизни? Насколько это безопасно?

Владимир Темирбаев: Все специалисты знают, что каждый лекарственный препарат, в том числе наркоз, перед тем, как попасть в клиническую практику, проходит многочисленные фазы испытаний, начиная с животных и заканчивая добровольцами. Во время них доказывается, что этот препарат если не абсолютно безопасен для пациента, то безопасен в очень высокой степени. В том числе определяется его токсическое влияние на различные функции, системы организма, начиная от нервной системы, головного мозга, системы дыхания, кроветворения, печень, почки, все, что есть в организме. Поэтому все эти исследования проводятся, и только после этого препарат выпускается на широкое применение в практику. 

 

Светлана Ходукина: Как менялась анестезия за последние лет 30? Может быть, 30 лет назад было менее безопасно и поэтому у людей остались эти большие переживания, а сейчас все сильно поменялось. Или принципиального отличия нет, и тогда тоже все было безопасно? Может быть, врачи стали сильно более квалифицированы, это тоже добавляет уверенности нашим пациентам. 

Владимир Темирбаев: Все движется в сторону прогресса, как методы анестезии, так и квалификация специалистов. Я вспоминаю те годы, когда начинал работать. Были совершенно примитивные методы анестезии. В анестезиологии развитие идет не только в плане обеспечения безопасности пациента, но, что очень важно, последнее время идет в обеспечении комфортности анестезии. И в этом плане сделаны колоссальные шаги вперед. Если раньше такие моменты, как ощущения дурноты после анестезии, тошноты, рвоты, мышечные боли, головные боли сопутствовали этому состоянию, то сейчас этого всего можно избежать.

 

Анатолий Малышев: Мы с Вами знаем, что книг написано по возможным анестезиологическим осложнением тьма-тьмущая. И все анестезиологи каждое утро, идя на работу, в голове перебирают, какие они бывают, дабы быть готовыми. Бдительность – это одно из основных качеств нашей повседневной работы. Но пациенты как раз придают значение тем осложнениям, о которых Вы сейчас заговорили. Это послеоперационная тошнота, рвота, то есть мы сознательно понимаем, что после трансплантации печени, большой операции, на которую идет пациент, тошнота – наименьшее из осложнений и наилучшее, которое можно было бы желать. 

Владимир Темирбаев: После такой операции абсолютно не ощущают тошноты, у них другие проблемы. 

 

Анатолий Малышев: Да, я думаю, что Вы абсолютно правы. Постарайтесь убедить наших пациентов, что есть определенные методы, лекарственные препараты. Фармакоиндустрия шагнула вперед за последние 30 или даже меньше лет. И какая вероятность развития этих нежелательных осложнений, которые оставляют неприятные ощущения и осадок у наших пациентов?

Владимир Темирбаев: Есть все необходимые препараты, которые эти побочные эффекты снимают. Важно, чтобы практикующий анестезиолог, Ваш личный анестезиолог все эти препараты применил, тогда все будет нормально. То есть зависит от подхода анестезиолога к своей работе, его компетентности, грамотности, можно сказать, человечности.

 

Анатолий Малышев: И немножечко ответственности мне бы хотелось переложить на наших пациентов. Если Вы переживаете за какое-то конкретное осложнение, пожалуйста, говорите о нем. Вот я очень боюсь, что будет тошнота после операции. Мы и так предпримем все необходимые меры для этого, но может быть, придадим больше значение, больше внимания, выберем препарат, подходящий именно для Вас.

Владимир Темирбаев: Я думаю, что Вы не совсем правы, потому что это стандартная процедура – бороться со всеми осложнениями. Анестезиолог, грамотный и любящий свое дело, должен это делать облигатно.

 

Анатолий Малышев: Согласен, если оно случилось, наверно, что-то было упущено. 

Владимир Темирбаев: Что-то было упущено, что-то было не так. 

 

Светлана Ходукина: Но, как минимум, пациент может об этом упомянуть, и анестезиолог его лишний раз успокоит, что все будет хорошо, и он пойдет уже на операцию в более хорошем настроении и спокойным. 

Владимир Темирбаев: В задачи анестезиолога входит не только провести анестезиологическое пособие, но ведь еще провести раннее послеоперационное обезболивание. Чтобы пациент не только не чувствовал неприятных последствий от анестезии, но не испытывал боль от операции, от самого разреза, это тоже входит в компетенцию анестезиолога, этим тоже надо заниматься. 

 

Светлана Ходукина: Это основной вопрос, один из ключевых моментов, который волнует людей, будут они испытывать боль или не будут.

Анатолий Малышев: Буду ли я что-нибудь чувствовать, спрашивают пациенты, когда им предлагаешь вид регионарного обезболивания, который сам по себе исключает любые ощущения. Но вполне естественно, что пациенты переживают. Возвращаемся к потенциальному вреду, потенциальной опасности большого количества анестезий. Речь идет о пластических операциях. Люди спрашивают, как лучше сделать: сразу устранить все внешние дефекты за один раз или не страшно это сделать за несколько операций? Не секрет, что когда несколько заболеваний, мы делаем все-таки по очереди, одно за другим, дабы затем возможные осложнения не усугубили друг друга. Но нет ли вреда в данном случае? Нет ли вреда от большого количества анестезий именно при пластических операциях?

Владимир Темирбаев: Все зависит от того, что должен сделать хирург в данной ситуации, и что желает пациент. Опять же, могу сравнить с полетом на самолете. Ведь можно взлететь и лететь 10 часов и приземлиться в необходимом месте. А можно взлетать пять раз, садится на промежуточных аэропортах. Вот взлет и посадка – это самые опасные моменты полета. То же самое в анестезии: вхождение в анестезию, выход из анестезии – это тоже самые опасные моменты. Тут нужно рассчитать, оперирующий хирург и вместе с ним анестезиолог, что лучше для пациента будет в данный момент. Либо длительная одномоментная операция и длительная анестезий, либо серия коротких операций и коротких наркозов. Однозначно, это решить заранее невозможно, это решается для каждого пациента индивидуально. 

 

Анатолий Малышев: И именно в беседе, в общении с самим пациентом каждый выбирает для себя, кто-то готов на одно, кто-то на другое. Владимир Хамидович, спасибо, что Вы заговорили про длительный полет. Как же рассчитываются дозы препаратов в ходе длительной анестезии, длительного полета? Как мы это делаем?

Владимир Темирбаев: Все заранее продумано. Есть ингаляционные методы анестезии, во время которых пациент вдыхает необходимый препарат через легкие, он растворяется в крови, попадает в головной мозг, соответственно, постоянно поступают новые порции препарата, другая часть метаболизируется, выводится из организма. В данном случае врач контролирует уровень, глубину анестезии по количеству анестетика, который пациент вдыхает. Есть внутривенные препараты, для этого используются специальные приборы, которые проводит инфузию – медицинский термин, целевая концентрация. Там тоже происходит расчет на вес пациента, его возраст, пол. Это все контролируется очень четко. 

 

Светлана Ходукина: Как все-таки врач выбирает вид анестезии? В зависимости от чего выбирают тот или иной вид анестезии?

Владимир Темирбаев: Оба метода анестезии совершенно безопасны, комфортны и адекватны. И я думаю, что это зависит от предпочтений врача и от возможности клиники, где он работает и где будет оперироваться пациент. От наличия необходимого оборудования и лекарственных препаратов. 

 

Светлана Ходукина: Они одинаково безопасны, примерно одинаковый эффект?

Владимир Темирбаев: Да, конечно. Одни немножко дороже, другие немножко дешевле.

 

Анатолий Малышев: Мы при принятии решения о выборе того или иного метода обезболивания руководствуемся собственными навыками, умениями, тем обеспечением, которое у нас имеется, оборудованием, лекарственным обеспечением.  Естественно, принимаем во внимание характер операции, возможные отклонения от традиционного плана.

Можно же исходно планировать небольшую операцию, а получится очень большая. Принимается во внимание операционная хирургическая бригада. Кто-то делает быстрее, кто-то медленнее. Кто-то может выполнить операцию без мышечного расслабления, некоторые хирурги просят: полностью расслабьте пациента. Это совершенно другой вид обезболивания. Но мы меньше всего ориентируемся именно на желание пациента. И мне кажется, сегодняшняя программа должна призвать наших возможных пациентов быть более общительными и контактными. Я прочитал в интернете, я посмотрел в Ютубе, какая мне предстоит операция, какие виды обезболивания. Вы знаете, вот я не хочу, чтобы со мной так делали. Думаешь, сейчас будет интересный диалог, и пытаешься его переубедить, разубедить, приводишь железные аргументы, собственный опыт, теории и так далее. Это самое интересное в нашей работе. 

Владимир Темирбаев: Пациентам желательно активно общаться со своими анестезиологами, чтобы они задавали вопросы, выясняли все нюансы, которые их беспокоят, чтобы пригляделись к тому врачу, от которого будет зависеть их жизнь на текущий момент. 

 

Светлана Ходукина: Сейчас все врачи анестезиологи рады этому совету для пациентов? Может быть, это создает какие-то неудобства, если человек будет что-то хотеть, занимать время, задавать кучу вопросов. А так пришел человек, ему врач сделал тот вид обезболивания, который он считает нужным, как профессионал, и нет никаких проблем. 

Владимир Темирбаев: Еще Сергей Петрович Боткин говорил, что если хороший врач, то от общения с ним пациенту уже только от его внешнего вида становится легче. То же самое относится к анестезиологу. Если хороший, опытный анестезиолог пообщается с пациентом, то пациент уже идет на операцию совершенно в другом состоянии. У него меньше выражен стресс, он спокойно спит под операцией и более уверен, что все будет хорошо. Поэтому обязательно надо общаться с анестезиологом. 

 

Светлана Ходукина: Это добавляет еще и положительные эффекты для анестезиолога. 

Владимир Темирбаев: Конечно, пациент приезжает к нему и уже уверен в том, что все будет нормально. Соответственно, от этого нормальное давление, нормальное дыхание и все остальное. 

 

Анатолий Малышев: Меньший расход, порой, даже общих анестетиков для создания адекватного обезболивания. 

Светлана Ходукина: Вы затрагивали вопрос длительности анестезии. Насколько увеличивается вред в зависимости от того, насколько длительная предстоит человеку операция? Если мы не исходим из того, что польза операции сильно выше, чем любые последствия от анестезии. Часто люди проводят стоматологические манипуляции под общим наркозом. И в этом есть определенный смысл, потому что я знаю людей, которые просто по 10 лет не ходят к стоматологу, потому что боятся. И для них это просто спасение, они в любом другом случае просто не идут. Насколько полезна длительная анестезия или лучше это разложить на несколько пунктов?

Владимир Темирбаев: Нельзя говорить о том, что анестезия должна быть полезной. Точно так же невозможно говорить, что полезно будет лечение антибиотиками, антибиотики – это тоже вред. Любые препараты, которые пациент принимает во время лечения, они в какой-то степени вредны. Как говорил Парацельс, что это зависит от количества дозы препаратов. Если доза одна – это лекарство, если доза выше – это яд. Надо говорить о том, что если пациент переживает, у него есть страх, что ему будут проводиться какие-то процедуры, неприятные для него, то этот стресс намного вреднее, чем те методы анестезии, которые он будет получать во время лечения. 

Если у пациента есть страх перед процедурами, то этот стресс намного вреднее, чем те методы анестезии, которые он будет получать во время лечения 

Светлана Ходукина: А насчет длительности нахождения в состоянии сна?

Владимир Темирбаев: Все определяется токсичностью препаратов. Современные препараты мало токсичны, я уже об этом говорил. Ингаляционные анестетики выводятся из организма путем дыхания, они выдыхаются пациентом. Внутривенные препараты, в частности, пропофол тоже мало токсичен.

 

Светлана Ходукина: Часто используют ингаляционный наркоз для стоматологических манипуляций с детьми. Я часто слышу о том, что это наркотик, что это вредно, что не стоит использовать и так далее. 

Владимир Темирбаев: Альтернатива этому всему крики ребенка во время стоматологического вмешательства, это постоянная, до глубокой старости, боязнь стоматолога и нежелание вовремя заниматься лечением своего организма. В частности, полости рта, санации полости рта. Я думаю, что в этой ситуации потенциальный вред от анестезии намного меньше, нежели все остальное.

 

Анатолий Малышев: Пациент имеет право выбирать себе врача. Это могут быть любые мотивации, никто спрашивать, задавать вопросы не будет, чем я Вам не понравился.

Владимир Темирбаев: Хирург выбирает анестезиолога, терапевта, кардиолога.

 

Анатолий Малышев: Конечно, предложат другого специалиста, и это Ваше право, с удовольствием пойдем навстречу, если штат врачей не ограничен одним специалистом. 

Владимир Темирбаев: Да, если он не один. 

 

Анатолий Малышев: Сколько анестезиологов в научно-исследовательском институте скорой помощи?

Владимир Темирбаев: Половина от необходимой нормы.

 

Анатолий Малышев: Это тоже злободневная проблема, но свыше, наверное, 50 специалистов, не меньше. 

Владимир Темирбаев: Нет, в наличии врачей меньше – 25, а должно быть 50. 

 

Анатолий Малышев: Это проблема, к сожалению. Но резюмируя в отношении стоматологии, не надо недооценивать потенциальный вред от нелеченых зубов, это очень серьезно. И вообще, анестезиологи стоматологам благодарны. Первую анестезию провел стоматолог, они дали нам возможность сейчас заниматься любимым делом. Если Вы боитесь, не надо затягивать лечение и не надо затягивать обследование. Есть возможность обратиться в клиники, будь то институт Склифосовского, Боткинская больница. 

Светлана Ходукина: То есть стоматологические манипуляции там тоже проводят?

Анатолий Малышев: В нашем лечебном учреждении мы занимаемся не той стоматологией, которая привычна, и уж точно не детской, не протезированием, не ортодонтией. В большей степени осложнениями, связанными с неправильным лечением зубов. Но это специфика нашего стационара. На рынке стоматологических услуг, я Вас уверяю, есть возможность обратиться в клинику. 

Владимир Темирбаев: Что касается Москвы, то провести лечение детишкам под наркозом, санацию полости рта можно как в муниципальных учреждениях, так и в коммерческих, это все вполне доступно. 

 

Светлана Ходукина: Вот так неожиданно мы подошли к завершению программы. Это был канал "Медиадоктор", программа "Больница без боли", в студии были Светлана Ходукина, Анатолий Анатольевич Малышев и Владимир Хамидович Темирбаев. Будьте здоровы, доверяйте своим анестезиологам, общаетесь и до встречи. 

Владимир Темирбаев: До свидания, спасибо.