Изжога, отрыжка и боли в желудке - хватит терпеть!

Олег Дружбинский: Привет, друзья. Канал «Медиадоктор», в студии Олег Дружбинский. Сегодня программа «Гастроэкспресс» с доктором Сергеем Вяловым. Сергей, приветствую.

Сергей Вялов: Здравствуйте.

 

Олег Дружбинский: Мы уже прошли 3 этапа пути обсуждения, что же делать с нашим желудком и подошли к самому важному – как его вылечить. Но у нас еще остался от прошлого маленький кусочек, давайте его добьем.

Сергей Вялов: Мы помним, что гастрит есть у всех, и все в это свято верят. Но гастрит гастриту рознь. Чаще всего бывает обычный гастрит, давайте условно назовем его так, который связан с каким-то фантастическим понятием кислотности. То есть обычный гастрит – это выраженное сильное воспаление в желудке, которое всегда сопровождается повышением кислотности, о чем нас всегда спрашивают: «У Вас повышенная кислотность или пониженная?». Вот когда мы говорим об обычном банальном воспалении в желудке, это повышенная кислотность. И это не пожизненно повышенная кислотность, а именно пока в желудке есть воспаление. В другой ситуации мы имеем ровно 100% наоборот развитие событий – мы имеем атрофию. 

Когда мы говорим об обычном воспалении в желудке, это повышенная кислотность

Олег Дружбинский: 20% гастритов называются атипичные.

Сергей Вялов: Атипичные, когда слизистая оболочка и сам желудок становятся тоненькие, жиденькие, дрябленькие, как мышцы, когда мы вспоминаем мышцу и говорим: «Атрофировалась мышца». Понимаем, что она уже не может сжиматься нормально, у нее сокращения слабенькие. И желудок тоже становится слабенький, жиденький, он не выделяет достаточное количество веществ. Но это встречается редко. И этот вариант более опасен, потому что его практически не чувствуют – кислоты-то нет. И симптомов практически нет. Но он именно по этой причине обычно существует долго, человек об этом не подозревает, и вот он чаще приводит к онкологии.

 

Олег Дружбинский: Просто на всякий случай, как он называется?

Сергей Вялов: Атрофический гастрит. И этот процесс очень сильно ускоряет хеликобактер. Вот если она к этому человеку попала, тогда у него онкология возникнет не через 10 лет, а уже через 5 или на порядок быстрее. Собственно, ловушка-то в том, что не болит.

 

Олег Дружбинский: А как его ухватить поскорее, как его проверить, этот атрофический гастрит?

Сергей Вялов: Атрофический гастрит чаще всего мы начинаем подозревать, когда не помогает лечение, то обычное стандартное лечение, которым уже многие люди сами экспериментировали, оно по какой-то причине не помогает. Или если мы гастроскопией видим действительно тоненькую, дрябленькую, жиденькую слизистую, которая уже не выполняет своих функций.

 

Олег Дружбинский: В любом случае на гастроскопии ее можно увидеть?

Сергей Вялов: Да, в любом случае на гастроскопии мы это увидим гарантировано. Поэтому самое главное здесь – не затягивать.

 

Олег Дружбинский: С какой периодичностью надо себя проверять на гастроскопию, в каком возрасте, что бы Вы посоветовали?

Сергей Вялов: Вы знаете, это такой практический вопрос. Давайте мы скажем так: если у Вас не было никаких родственников с онкологией или с проблемами в желудке, тогда мы будем делать гастроскопию не просто периодически, а по показаниям. Если возникают симптомы, которые сохраняются регулярно, тогда мы будем проводить гастроскопию, если это необходимо. А такой важности проводить это ежегодно нет. Если были родственники с онкологией или когда-то была язва желудка у этого человека…

Если у Вас не было никаких родственников с онкологией или с проблемами в желудке, тогда мы будем делать гастроскопию не периодически, а по показаниям

Олег Дружбинский: На всякий случай хочу уточнить, какие именно родственники? Прямые – мама, папа?

Сергей Вялов: Прямые.

 

Олег Дружбинский: Или бабушка, дедушка тоже?

Сергей Вялов: Прямые – мама, папа и дети.

 

Олег Дружбинский: И дети?

Сергей Вялов: И дети.

 

Олег Дружбинский: Если через одно поколение, это не страшно или все равно?

Сергей Вялов: Не страшно, мы можем спокойно к этому относиться. Но если уже были такие факторы, тогда рекомендуется проводить на регулярной основе, и эту основу мы подбираем исходя из того, что первично нашли у этого человека. Если он сделал гастроскопию, и мы видим у него язву, тогда мы будем рекомендовать ежегодно. Если мы видим другие отклонения, то можем увеличить интервал наблюдения. Но если человека ничего не беспокоит, то делать гастроскопию хотя бы один раз ему необходимо.

 

Олег Дружбинский: По крайней мере, раз в 10 лет – в 30, в 40 и в 50.

Сергей Вялов: Хотя бы один раз. Важно оценить риски, потому что если есть атрофия, она развивается не моментально. Это длительный процесс, и если Вы сделаете ее хотя бы один раз, то уже будете знать о тенденциях, которые Вас будут поджидать, и эти тенденции мы можем прервать, гарантировав светлое будущее.

 

Олег Дружбинский: Нам еще что-то осталось или уже пойдем к лечению?

Сергей Вялов: Нам осталось немножечко сказать про язву, как переход к тому, что мы должны лечить гастрит. Почему? Сейчас объясню. Очень распространенный миф, что язва желудка – это такое состояние, которое существует у человека постоянно. То есть у человека была язва, и он всю жизнь считает себя язвенником. Знакомо, наверное, всем нам.

 

Олег Дружбинский: «Я язвенник, мне нельзя». Я слышал эту фразу.

Сергей Вялов: Но важно отделять, это действительно отмазка просто от вредных процедур или это действительно человек так считает. Почему? Потому что наша основная задача – язву полностью заживить, абсолютно целиком восстановив слизистую оболочку. А миф этот растет из далекого прошлого, когда у нас не было никаких средств для лечения или практически не было. И тогда мы не могли за короткий период времени эту язву вылечить. Человек ходил с ней полгода, иногда год, она подкравливала, повреждалась и очень часто становилась раком желудка.

 

Олег Дружбинский: Итак, давайте поговорим о перерождениях. Вот это самая страшная штука – язва желудка может перейти в рак желудка, осталось уже полгода и практически надо сворачивать удочки и медленно ползти на кладбище. Что здесь происходит?

Сергей Вялов: Давайте упростим чуть-чуть, чтобы нам всем сразу стало понятно. Есть рак моментальный, например, лейкозы. Вот облучился человек радиацией, и у него сразу возник рак крови. Практически все остальные раки, неважно какой локализации, где они расположены, требуют времени, чтобы они выросли.

 

Олег Дружбинский: Но ведь они растут с разной скоростью?

Сергей Вялов: Тем не менее, это время, это не месяц, и это даже не 2 месяца. Обычно это длительный период, и если Вы хотите гарантированно обезопасить себя от любого расположения онкологии, Вы просто должны соблюдать одно золотое правило – регулярное обследование. Другого более важного секрета здесь нет. Одно слово – это дисциплинированно, и второе – регулярно. Если Вы делаете, например, обследование ежегодно, то 100% Вы обнаружите самую раннюю стадию, которую даже можно вылечить таблетками и предотвратить развитие рака. А если мы затянем, запустим, то уже может быть и неоперабельный.

 

Олег Дружбинский: С этим понятно. Давайте про перерождения.

Сергей Вялов: Регулярно повреждая желудок, мы регулярно повреждаем ткани. Регулярно повреждая ткани, организм хочет жить. Это его естественное желание.

 

Олег Дружбинский: Я его понимаю.

Сергей Вялов: Поэтому мы сразу не умираем от кровотечения, он все-таки как-то работает. Но поскольку уже запущен этот порочный круг изменений, мы повреждаем, какие-то дополнительные факторы присутствуют, не хватает сил у организма, чтобы это полностью все зажило. И поэтому процесс существует долго – долго повреждаем, долго восстанавливаем, повреждаем, восстанавливаем. А если строитель пытается построить стену, а мы ее постоянно ломаем, он опять пытается построить стену, а мы ее ломаем, а потом еще говорим ему: «Пожалуйста, строй быстрее», а потом «пожалуйста» убираем, добавляем другие слова, более горячие, он начинает путаться и кирпичи кладет не так, как надо, а поперек, или цемента меньше кладет, и возникают ошибки.

 

Олег Дружбинский: Перерождение тканей, Вы на это намекаете?

Сергей Вялов: Именно перерождение тканей и возникает.

 

Олег Дружбинский: Но послушайте, Сергей, я должен все-таки с Вами поспорить. Ведь история возникновения раковых клеток до сих пор не объяснена. Вы сейчас рассказали достаточно понятно, что мы мучаем организм, а потом он плюет на нас и начинает делать что попало. Но не всегда же так?

Сергей Вялов: Очень сложно строить, когда на тебя кричат или бьют.

 

Олег Дружбинский: Вы считаете, это основная причина?

Сергей Вялов: Наиболее часто – да. Есть и другие причины, конечно же. Мы сейчас просто ситуацию сделали более понятной и наглядной. Есть некоторая группа онкологических заболеваний, которые могут возникать моментально, имеют генетическую предрасположенность или влияние иммунных факторов, но это меньшая часть тех случаев, от которых люди умирают. Чаще всего, это запущенность, потому рак желудка – 40 000 случаев в год, впервые выявляется на 3, 4 стадии из четырех. 3, 4 – это две последние, впервые выявляется. Это значит, что человек к этому времени только обратился к врачу или обратился к врачу и провел обследование. Время-то упущено. Если бы оно не было упущено, мы бы половину этих людей, 20 000 человек ежегодно не теряли.

 

Олег Дружбинский: Вы приводили пример атрофического гастрита, когда 20% есть обычный гастрит, 4 из 5 есть такой гастрит атрофический. Именно этот гастрит, который потом может перейти в онкологию. Я хотел перестать уже говорить слово «рак», потому что это не очень правильно и научно. Так вот, именно этот гастрит переходит в онкологию или другой гастрит тоже может перейти?

Сергей Вялов: Другой гастрит может. Обычный может перейти в эрозии, эрозии могут перейти в язву, язва может перейти в рак, если ее долго не лечить.

 

Олег Дружбинский: Там есть некая цепочка?

Сергей Вялов: Несколько последовательных стадий, давайте так назовем. Если рассматривать с высоты птичьего полета весь этот гастрит, то сначала возникает раздражение, воспаление, маленькое повреждение – эрозии, большое повреждение – язва, язва переходит в рак. Это своего рода последовательность. И атрофия. Атрофия – короткая последовательность: нормальная слизистая – воспаление – атрофия – рак желудка. Тут стадий меньше.

Поэтому наша основная задача – залезть в желудок и взять оттуда микроскопический кусочек, чтобы понимать, есть там перерождение клеток или их нет. И от этого будет зависеть наше дальнейшее действие.

Сначала возникает раздражение, воспаление, маленькое повреждение – эрозии, большое повреждение – язва, язва переходит в рак

Олег Дружбинский: То, что называется биопсией?

Сергей Вялов: То, что называется биопсией. К сожалению, это не всегда доступно, но помнить об этом нужно. Если Вы собираетесь идти на гастроскопию, вдруг Вас жизнь к этому привела, то обязательно сообщите доктору, что Вы хотите получить в результате этого обследования биопсию.

 

Олег Дружбинский: Очень понятно, потому что лучше провериться сейчас.

Сергей Вялов: По протоколам положено брать биопсию даже из двух отделов желудка и из части пищевода, что реализуется не всегда, но по разным причинам, поэтому напомнить мы должны с Вами, это же наш интерес.

 

Олег Дружбинский: Согласен, потому что чем раньше ты это дело ухватишь, тем больше шансов меньше потратить денег и дольше прожить.

Сергей Вялов: Конечно. Давайте вернемся к язве, которую раньше лечить не могли. Почему? Не было лекарств. Поэтому пытались экспериментировать с диетой. И поняли, что диета позволяет не повреждать желудок дальше, но вылечить его не позволяет. Некоторые симптомы, которые сопутствуют, например, боли или изжога, поскольку люди понимали, что это кислота, пытались нейтрализовать самым простым химическим способом – содой. Это известная история, потому что кислота в желудке есть, а сода – это щелочь, и мы пьем щелочь, попадаем в кислоту, образуется соль и вода. И поскольку сода – слабая щелочь, образуется еще чуть-чуть углекислоты, которая в виде газа раздувает желудок, а если мы добавили еще лишнюю ложку соды, а мы не можем это рассчитать, мы же не знаем, сколько кислоты в текущий момент времени в желудке, то создали там избыточную щелочную реакцию и щелочью повредили желудок. Поэтому можно рисковать, но лучше использовать более проверенные и безопасные средства.

Диета позволяет не повреждать желудок дальше, но вылечить его не позволяет

Олег Дружбинский: Например?

Сергей Вялов: Например, лекарственные препараты, которые позволяют безопасно, не повреждая ни пищевод, ни желудок щелочью все вылечить.

 

Олег Дружбинский: Мы уже перешли к способам лечения. Давайте пойдем сразу по этапам. Есть 8 причин, которые приводят к гастриту. В частности, это неравномерность питания, когда желудок пустой, там кислота, разъедает стенки, сосет желудок, курение натощак или просто курение, когда никотин разъедает стенки желудка.

Сергей Вялов: И кальян, и прочие варианты курения.

 

Олег Дружбинский: Крепкий алкоголь разъедает стенки желудка и тоже, что называется, стесывает немного. Четвертым у нас шли стрессы. Это общий фон, в котором мы существуем, и стресс усиливает историю. Вы заели стресс чипсами, чипсы желудок поцарапали, вот если бы было хорошее настроение, то, может, не сильно бы поцарапали, а так желудок сокращался, Вы нервничали, активничали или переживали и поцарапали сильнее. Это 4 первые причины. Дальше у нас была бактерия хеликобактер – одна из причин. И потом мы можем испортить себе желудок лекарствами…

Сергей Вялов: Обезболивающими.

 

Олег Дружбинский: Обезболивающими в том числе. Просто надо очень внимательно смотреть за побочными последствиями, они обычно написаны в этих бумажках, которые бывают в коробках для лекарств. Но особенно надо обратить внимание, что анальгины и все прочие анальгетики, которыми мы стараемся купировать боль в желудке, не работают – раз, и они его разрушают – два, что особенно обидно. И у нас еще седьмая причина – это общий иммунитет.

Сергей Вялов: Частный, в отношении желудка.

 

Олег Дружбинский: Частный иммунитет в отношении желудка. Это вообще иммунка, которая у нас может быть по разным причинам разбалансирована. И последнее – это генетическая предрасположенность и все, что с этим связано.

Сергей Вялов: Условно назовем это редкими причинами.

 

Олег Дружбинский: Вот у нас есть цепочка – гастрит, эрозия желудка, язва. На каждом из этапов что надо делать?

Сергей Вялов: Убрать причину, мы об этом с Вами договорились. Это целесообразно, чтобы дальше не повреждать, убрать эту причину. Соответственно, если это еда, убираем вредную еду, если это бактерии, здесь самостоятельно лечиться никак не получится. Бактерия крайне живуча, она создает над собой в желудке большую оболочку, и поэтому организм ее не может пробить. И только 2 антибиотика могут ее оттуда убрать. Антибиотики пусть назначит врач, если действительно хеликобактер есть. А если ее нет, думать про нее не будем.

Иммунные нарушения лечатся отдельно, влияние желчи – это своего рода курсовое небольшое лечение, короткий курс последовательно сменяющих друг друга препаратов, которые действуют на моторику и на сокращение желчевыводящих путей и токсичность желчи. И нам остается самая главная задача – восстановить слизистую оболочку желудка, потому что была она испорчена.

Хеликобактер крайне живуча, она создает над собой в желудке большую оболочку, и поэтому организм ее не может пробить. И только 2 антибиотика могут ее оттуда убрать

Олег Дружбинский: Чтобы был как новый.

Сергей Вялов: Но никто в это не верит. Не верят по одной простой причине, потому что возьмем среднестатистического человека, который плохо кушал, хорошо пил и повредил себе желудок. Вот скажите мне, пожалуйста, пошел бы он делать до этого эпизода гастроскопию?

 

Олег Дружбинский: Пока не прихватило сильно, не пошел бы.

Сергей Вялов: Вряд ли, ни за что, я Вам скажу. Потом он согрешил и повредил свой желудок. Прихватило. Пойдет он делать гастроскопию?

 

Олег Дружбинский: Есть вероятность.

Сергей Вялов: Есть вероятность, скорее всего, пойдет. Увидит там воспаление и гастрит? Обязательно. Потом он пролечится месяц. Пролечился месяц, ничего не болит, симптомов никаких нет, чувствует себя замечательно. Начинает пробовать алкоголь и не есть. Работает, не болит желудок, чудо случилось – выздоровел. Пойдет он делать гастроскопию для того, чтобы подтвердить, что воспалительный процесс закончился?

 

Олег Дружбинский: Спорный момент, понимаю, о чем Вы говорите.

Сергей Вялов: Не пойдет. Полгода пройдет или год, или два, случится какой-нибудь праздник или поймает эту инфекцию хеликобактер, и у него постепенно возникнет воспаление в желудке. Желудок заболит и его припрет, он пойдет к врачу. Будет он делать гастроскопию?

 

Олег Дружбинский: Наверное, да.

Сергей Вялов: Будет. И что он увидит? То же, что было год или два назад. И он будет думать, что все это время у него в желудке был гастрит. Хотя на самом деле, он пропил лекарства месяц или сколько ему было положено, у него слизистая оболочка заживилась, восстановилась и была нормальная. Поэтому в последующий период времени у него ничего не болело, и он мог все кушать. Но впечатление создается, что так было, и сейчас увидел то же самое. Значит, и было там то же самое.

 

Олег Дружбинский: Что называется, по-деревенски логично.

Сергей Вялов: Да. И поэтому нам кажется, что гастрит вылечить нельзя. Как же мы вылечим? Через год опять надо будет делать гастроскопию и опять найдут. Значит, не проходит. Но как нам хотя бы для себя понимать?

 

Олег Дружбинский: Я думаю, что надо пройти курс и снова зафиксировать, что ты вылечился.

Сергей Вялов: Это было бы логично. А если мы с Вами договорились, вот мы не будем делать гастроскопию после окончания лечения, тогда мы должны понимать, что воспаление там закончилось, а не считать, что оно перешло в хроническую, несуществующую форму, которая вне обострения, и ничего там вроде бы как нет. И потом она когда-нибудь снова обострится. Это очень важное отличие, потому что в следующий раз, если когда-нибудь у человека возникнет эпизод, ему важно понять, он съел что-то не то, или сам повредил желудок, или это была внешняя причина, которая привела к новому воспалению в желудке.

 

Олег Дружбинский: Это называется ответственное самолечение. Надо к своему собственному здоровью относиться серьезно и выстраивать систему, как с этим поступать.

Сергей Вялов: И с язвой то же самое, желудок не помнит, где у него была язва.

 

Олег Дружбинский: Это не на том же месте будет?

Сергей Вялов: Нет, конечно.

 

Олег Дружбинский: Если там зажило, то это может быть в другом месте?

Сергей Вялов: Конечно.

 

Олег Дружбинский: А если не зажило, то по-разному может быть?

Сергей Вялов: Смотря как зажило. Если мы ее хорошо вылечили, зажило без образования сильного рубца, то скорее всего язва будет в другом месте. А если мы долго не лечились, и там образовался корявый некрасивый деформирующий рубец, то где-то рядом с ним, есть уже предпосылка на месте.

 

Олег Дружбинский: Чтобы за него зацепилась крошка от чипсов и поцарапала.

Сергей Вялов: Крошка хеликобактер. Вы, наверное, хотите спросить меня, как лечиться.

 

Олег Дружбинский: Да, и хочу спросить о системе лекарств, что брать, что не брать. Иногда разное советуют. И о фитотерапии я хотел отдельно спросить.

Сергей Вялов: Почему мы все прибегаем к каким-то вариантам нетрадиционной медицины? Мы в них больше верим или это кажется безопаснее?

 

Олег Дружбинский: В каком-то смысле, наверное, безопаснее. «Попей травок, – говорят, мне, – если живот болит, у тебя точно гастрит, зверобойчик, кора крушины, ромашка».

Сергей Вялов: Зверобой от желудка и печени, а крушина от кишечника. Поэтому выбирайте, что Вы хотите повредить этим самолечением.

 

Олег Дружбинский: Хотелось бы разоблачить эту историю, или, по крайней мере, чтобы Вы пояснили, в какую сторону двигаться правильно. Продаются всякие желудочные сборы, мы читаем постоянно какие-то статьи. Как на самом деле надо? Только не говорите, что надо прийти к врачу, врачи разные.

Сергей Вялов: Мы не будем говорить про врачей ни хорошо, ни плохо, просто не будем. Но в конце передачи нас ждет разоблачение врачей, это я затаю интрижку, подождите.

Необходимость в этих нестандартных методах лечения была до 1980-го года. До 1980-го года были разные эксперименты, потому что не было доступно эффективное лечение. Все представляют себе, что язва – это тяжелый этап болезни желудка. Скажите, пожалуйста, если мы вылечим язву за месяц, это эффективно?

 

Олег Дружбинский: Достаточно.

Сергей Вялов: Достаточно. Вы не будете ждать использования чистотела в течение трех месяцев, которое, может быть, повредит, а может быть, нет. Лучше взять самое эффективное средство, которое за месяц просто все вылечит.

 

Олег Дружбинский: Очень хотелось бы, я не хотел бы лечиться полгода, это понятно.

Сергей Вялов: Смысл распыляться на другие варианты. Прошло почти 40 лет. Огромное количество наблюдений, огромное количество исследований, которые подтверждают с наивысшим классом доказанности эффективность лечения. Без всяких травок. И если эта стандартная терапия разрешена для отпуска без рецепта, это говорит о ее безопасности?

 

Олег Дружбинский: В определенном смысле да.

Сергей Вялов: Если эта терапия разрешена детям, это говорит о ее безопасности?

 

Олег Дружбинский: Да.

Сергей Вялов: Если эта терапия разрешена беременным и кормящим, это говорит о ее безопасности?

 

Олег Дружбинский: Да.

Сергей Вялов: Что еще надо? Первое – эффективное средство есть, второе – оно же является безопасным. Зачем экспериментировать? Уже есть готовый вариант, надо просто его использовать. А основная задача – использовать его вовремя, чтобы не запустить развитие процесса.

И вторая задача лечения – это долечить до полного выздоровления. Я сейчас условно озвучил цифру около месяца. Месяц – это такая контрольная точка, после которой нам важно понимать, зажил ли воспалительный процесс до конца или осталась мизерная доля, которая быстрее и легче поддастся любому внешнему воздействию и спровоцирует новый виток заболевания. Поэтому мы говорим о такой группе препаратов, которая называется ингибиторы протонной помпы. За них получили множество наград и Нобелевские премии. Они доступны для безрецептурного отпуска, их можно купить самостоятельно и начать принимать. Это разные вещества из этой группы, которые подавляют воспаление в желудке и блокируют избыточную кислотопродукцию, то есть прерывают этот порочный круг воспаления и это воспаление уменьшают. Мы обычно рекомендуем принимать их до приема пищи. Это связано с особенностями их попадания в организм и в зависимости от интенсивности 1 или 2 раза в день.

 

Олег Дружбинский: То, что Вы рассказываете, это все доктора знают?

Сергей Вялов: Я надеюсь, что да, потому что препараты известны с 1980-го года. И очень часто они используются и назначаются в рутинной практике. Но есть некоторые нюансы, которые не все знают. Первое – мы должны знать всего 6 препаратов, вот этих ингибиторов протонной помпы. Мы их называть сейчас не будем, они отличаются в незначительной степени какими-то нюансами. Одни для одних состояний более эффективны, другие менее эффективны, но в любом случае, эффективны.

Если мы начинаем принимать этот препарат 2 недели и нам становится хуже, то это тревожный звонок в сторону атрофического гастрита, это гарантированная гастроскопия с биопсией, чтобы понимать, есть атрофия, этот отдельный вариант гастрита, или нет. Это первое, что надо помнить.

 

Олег Дружбинский: Хуже – это боль в желудке?

Сергей Вялов: Любые симптомы, про которые мы говорили, – изжога, отрыжка, тошнота, боли в желудке, жжение в желудке, распирание, тяжесть, раннее чувство насыщения, переполненность. Если все это начинает возвращаться или ухудшаться на фоне лечения, это практически гарантировано, что это атрофический гастрит.

Второе – нам надо определиться с длительностью. Условная длительность – это 4 недели. Чаще всего этого хватает даже для того, чтобы заживить язвенный дефект. Когда ситуация более сложная в лечении, трудно поддается, тогда длительность растягивается. Тогда лучше сделать уточняющее обследование, чтобы ситуацию более объективно себе представлять. Но если за 4 недели все прошло, важно от этих препаратов правильно отойти.

 

Олег Дружбинский: Это выход называется, как после тяжелых тренировок?

Сергей Вялов: Выход, потому что до появления ингибиторов протонной помпы мы использовали H2 блокаторы, они были не очень эффективны и блокировали частично какие-то процессы в желудке, вызывали привыкание, требовалось повышение дозировки, потом возникали побочные эффекты, мы вынуждены были отменять препараты и возникал синдром рикошета. Отменили, и поперло все с новой силой, еще больше, чем было. Но этот синдром рикошета был сразу после отмены старых вариантов лечения. У новых вариантов лечения он отсроченный.

 

Олег Дружбинский: То есть прилетит, но попозже.

Сергей Вялов: Вы вроде бы как закончили принимать таблетки, стало лучше, и Вы думаете: «Ну все, я здоров». Неделя проходит, все хорошо, Вы начинаете возвращаться к обычному режиму питания. Вторая неделя подходит к концу – все хорошо. И с третьей недели как шарахнет. И Вы думаете: «Наверное, что-то не то съел, продукты какие-то повлияли или стресс». Вы начинаете пытаться найти связь: «А может быть, я вот это съел и от этого возникло ухудшение». И не видите этой связи. А ухудшение продолжается, нарастает и развивается. В итоге мы получаем возобновление всего этого процесса примерно через 2 недели.

 

Олег Дружбинский: А как же правильно выходить?

Сергей Вялов: У нас есть 2 варианта – либо мы должны несколько дней через день попринимать эти же лекарства, на третьей неделе после окончания их приема. Мы ждем 2 недели после окончания таблеток, перерыв, и потом начинаем принимать 4 таблетки через день 4 дня. Либо мы используем временно в течение недели, опять же, после перерыва жидкие антациды. Вам знакомы эти препараты, которые снижают кислотопродукцию, связывают кислоту и нейтрализуют все эти процессы в желудке.

 

Олег Дружбинский: То есть рикошет бывает?

Сергей Вялов: Бывает.

 

Олег Дружбинский: И он достаточно часто бывает?

Сергей Вялов: Частенько. Чем дольше пьем лекарства, тем чаще возникает рикошет.

 

Олег Дружбинский: Если месяц пьешь, то на третьей неделе обязательно тебя бабахнет?

Сергей Вялов: От месяца, скорее всего, нет, но бывает. Иногда люди пьют их по полгода, и год, и тогда это гарантировано прилетит.

 

Олег Дружбинский: Как это называется, желудок начинает…

Сергей Вялов: …выделять больше веществ. У него был какой-то уровень секреции, а мы во время лечения воспаления его снизили. А потом отпустили, и он взлетает обратно и перелетает чуть больше, чем наш нормальный интервал. А потом обратно сам возвращается. Он разгоняется, разогнался больше, чем положено, а потом понял это и возвращается обратно.

Вот этот короткий интервал времени, около недели, пересидеть либо на жидких антацидах, либо на приеме того же самого лекарства через день. И именно это порождает мифы и стереотипы о том, что гастрит обострился.

 

Олег Дружбинский: В этом есть загадочная история, потому что если у тебя порез на руке, ты его открыл и видишь, что он заживает, хорошо заживает, не хорошо заживает. А там ты ничего не видишь, что у тебя происходит, ты просто чувствуешь дискомфорт, иногда не чувствуешь.

В названии нашей сегодняшней программы было написано: «Отрыжка и изжога, боль в желудке, хватит терпеть». Я хотел на всякий случай уточнить насчет отрыжки. Это является симптомом болезни? Бывает, что воздуха много человек наглотался и от этого отрыжка.

Сергей Вялов: Бывает, человек выпил много газировки и от этого тоже отрыжка, или много пива. Поэтому если мы имеем эпизод, связанный с какой-то объективной причиной, например, со съеданием большой порции или разговором очень интенсивным, быстрым, частым во время приема пищи, когда непроизвольно проглотили какое-то количество воздуха, то мы не считаем это заболеванием. Но если отрыжка регулярно возникает и появляется после каждого приема пищи или каждый день, или несколько раз в неделю, тогда мы считаем, что это признак заболевания, потому что воспаленный желудок не может нормально сокращаться, он не может нормально держать давление сверху и пропускает все это. И тогда мы ориентируемся на это как на признак воспаления в желудке.

 

Олег Дружбинский: Просто это один из таких симптомов, на которые тоже надо обратить внимание.

Сергей Вялов: Да, но дополнительные варианты лечения существуют, они зависят от преобладающей причины, но то, что мы можем сделать сами, мы с Вами уже оговорили. Единственное, что важно понимать, когда мы порезали палец, и болячка уже отпала, этот кусочек пальца, кусочек кожи более чувствителен. Поэтому мы стараемся его беречь и не повреждать. И вот после окончания приема лекарств желудок надо еще немножечко поберечь, хотя бы 2-4 недели.

После окончания приема лекарств желудок надо еще немножечко поберечь, хотя бы 2-4 недели.

 

Олег Дружбинский: Не засовывать в него жареные шашлыки и не запивать их чистым спиртом.

Сергей Вялов: Да, не переусердствовать. Тогда мы вылечим навсегда. Ну навсегда – я имею в виду этот эпизод закончится и не будет возвращаться постоянно или доставать каждые полгода.

 

Олег Дружбинский: Помимо этой диеты на этот месяц лечения еще потом надо поаккуратнее следующий месяц с питанием, чтобы не царапать, жирного не есть.

Сергей Вялов: Стараться не попасть на Новый год.

 

Олег Дружбинский: Вы сказали на прошлой передаче, что полезных продуктов для желудка нет, они все его каким-то образом мучают или в каком-то смысле амортизируют.

Сергей Вялов: Амортизируют – хорошее слово, подходит сюда.

 

Олег Дружбинский: Они его амортизируют, он становится хуже, хуже и хуже. Но какие-то амортизируют его сильнее, а какие-то не очень сильно.

Сергей Вялов: Да, технически это так, амортизация транспортного средства или какого-то оборудования.

 

Олег Дружбинский: И здесь надо, поскольку там еще свежие тоненькие стеночки, пожалеть его.

Сергей Вялов: Пожалейте желудок, хватит терпеть, начните лечить.

 

Олег Дружбинский: У нас осталось уже меньше минуты до конца эфира.

Сергей Вялов: Нам еще много есть чего рассказать про желудок и пищевод, про мучительную рефлюксную болезнь, про другие симптомы. Наверное, мы вынуждены будем посвятить этому отдельные передачи, но наш следующий запланированный цикл будет…

 

Олег Дружбинский: Про печень.

Сергей Вялов: Про печень. Мы подробно разберем все заболевания – и вирусный гепатит, и влияние алкоголя на печень, и эту набирающую обороты жировую болезнь печени пресловутую, токсический гепатит, лекарственные, аутоиммунные и прочие, прочие, прочие. Может быть, мы даже остановимся на непеченочных проявлениях заболеваний печени, что достаточно интересно, влияние на какие-то другие системы органов.

 

Олег Дружбинский: Интереснейшая тема. Когда профессор Преображенский перед операцией осматривал Шарикова, он так и сказал: «Печень увеличена, алкоголь». Давайте мы на оптимистичной ноте сегодня закончим. Сергей Сергеевич, спасибо Вам большое за очень познавательный разговор. Вы знаете, я для себя много открыл, хотя я себя считаю человеком давно живущим и что-то представляющим об этой жизни, но Вы для меня открыли во многом тайны этого замечательного нашего прибора под названием желудок.

Сергей Вялов: Я очень рад, что это было кому-то полезным. Я очень благодарен Вам за интерес к своему здоровью. Берегите желудок, будьте здоровы.

 

Олег Дружбинский: Будьте здоровы и счастливы. Всего доброго.