Пластическая хирургия в офтальмологии

К. Чиненова:

В эфире программа "Взгляд доктора Куренкова". Я, Ксения Чиненова, Вячеслав Владимирович Куренков. Сегодня тема пластической хирургии в офтальмологии. Мы сегодня не справимся без офтальмопластического хирурга, Марии Владимировны Ильясовой.
Поговорим мы сегодня о том, вообще, какие проблемы решаются офтальмопластикой, почему это отдельный хирург, почему многие проблемы офтальмопатологических изменений на веках и других эстетических нарушений решаются именно у офтальмопластического хирурга. Для начала мы должны вспомнить, зачем нужны веки, и вообще, что такое придаточный аппарат глаза. Вячеслав Владимирович, расскажите, напомните нам, для чего они нужны. 

В. Куренков:

 Все знают, что глаза у нас закрывают веки, но они служат не для того, чтобы только закрывать, они, в принципе, обеспечивают жизнь всего глаза. Потому что без века глаз не может жить ни одной секунды, потому что в веках масса есть желёз, которые продуцируют секрет для увлажнения глаза. Веки защищают глаз, веки при моргательных движениях стирают пыль, как тряпкой со стола. Они защищают, увлажняют, питают и, ещё последнее, наверное, важное для женщин, они формируют разрез глаз, формируют выражение и так далее.

К сожалению, как и все органы и системы, веки также подвержены заболеваниям. Естественно, пациенты наши хотят не только улучшить состояние век, но и придать им определённую форму, если уже мы говорим о какой-либо патологии. То есть мы можем сразу решать несколько проблем. По своей физиологии, на протяжении всей жизни человека всё может изменяться. Различные заболевания тоже могут влиять на состояние век, на выбухание различных образований из орбитальной полости и так далее. Всё это приводит к не очень эстетичному виду, и, естественно, обременяет пациента думами о том, как это всё можно исправить.

В. Куренков:

 Офтальмопластика, или окулопластика, насчитывает очень большой промежуток времени, у неё есть своя история. Ксения Владимировна подготовила нам историческую справку, откуда всё это началось, я думаю, она это с удовольствием сейчас расскажет. 

К. Чиненова:

Исторический аспект развития блефаропластики насчитывает тысячелетия. Немного зачитаю информацию. Многие офтальмопатологии имеют глубокую историю. Зная историю, мы говорим всегда о будущем. В истории блефаропластика, во всех её проявлениях, насчитывает не одно тысячелетие. Ещё Авиценна в X веке до нашей эры писал о том, что после удаления избытка нависающей кожи верхнего века улучшается обзор. В индийских трактатах блефаропластика нижних век упоминается ещё за 400 лет до нашей эры.

Впервые термин "блефаропластика" был предложен немецким врачом офтальмологом фон Грефе в 1818-м году. Этот термин Грефе применил в своей книге, в которой описывалась реконструктивная техника для лечения деформаций после удаления опухоли века. В 1881-м году были описаны операции по коррекции блефароптоза европейскими врачами. Что касается удаления жировой клетчатки, то первая операция была проведена в 1929-м году доктором Боргетом, он же был первым, кто предложил трансконъюнктивальный доступ для удаления жировой клетчатки в области нижнего века. Полное описание строения расположения жировых грыж было дано доктором Костонаресом в 1951-м году.

К. Чиненова:

 Стоит сказать о том, что есть очень хороший труд профессора Лимберга. Мария Владимировна, расскажите, кто это такой и почему он так важен именно для офтальмопластиков. 

М. Ильясова:

Давайте, разграничим две позиции, к кому мы идём на блефаропластику: либо к пластическим хирургам, либо к офтальмопластикам, людям, которые занимаются непосредственно патологией глаза. Это немаловажный аспект в выборе доктора. Я расскажу плюсы того, что будет, если Вы пойдёте делать блефаропластику к офтальмологу. Именно офтальмолог знает всю анатомию глаза в совокупности, строение орбиты, строение придаточного аппарата глаза, строение самого глаза непосредственно, и воспринимает глаз, как единую систему функционирования в отличие от пластического хирурга. 

В. Куренков:

 Да, недостаточно знать строение. Это не то, что прочитать в книжке, что веко разделяется на какие-то отделы, есть ресницы, есть хрящи, есть железы, это всё очень недостаточно. Нужно находиться внутри этой специальности, нужно знать, как это всё функционирует, нужно знать патологию для того, чтобы полноценно разобраться. Мы ни в коем случае не ущемляем достоинства пластических хирургов, они, порой, творят чудеса, но, к сожалению, в блефаропластике бывает масса осложнений именно после пластических операций без достаточного знания особенностей строения век и функционирования глаза в целом.
К. Чиненова:

Почему ещё офтальмолог?

М. Ильясова:

Именно офтальмолог может оценить состояние глаз до операции. Многие пациенты после проведения операции по блефаропластике жалуются на одни или другие проблемы, которые пластический хирург не мог осветить до самой операции, ознакомить пациента, что есть такая-то проблема у Вас с глазами, или другая. Например, такие проблемы, как синдром сухого глаза, экзофтальмия, энофтальмия, по тем или иным причинам. Пластические хирурги не могут оценить состояние глаз. Также офтальмолог может оказать нужное лечение пациенту перед операцией при выявлении той или иной патологии, того же, например, синдрома сухого глаза, если мы выявляем его перед блефаропластикой. Мы можем полечить немного пациента, тем самым подготовив его к операции, чтобы после операции не было соответствующих жалоб. Соответственно, эндокринная какая-то патология, экзофтальм, энофтальм – офтальмологи постоянно с ними сталкиваются и могут предупредить пациента, рассказать о последствиях блефаропластики. Не стоит, нельзя уменьшить роль пластических хирургов вообще. 

В. Куренков:

Абсолютно нельзя уменьшать роль, но могу опять вернуться к пластическим хирургам, опять же, не ущемляя их роль в пластической хирургии, в окулопластике в том числе. Есть единицы, которые в этом разбираются и достаточно правильно к этому относятся. Нет ни одного обследования у пластического хирурга, кто бы посмотрел в щелевую лампу и оценил состояние здоровья век в целом и глаза, в том числе. Беря пациента на операцию, допустим, в условиях нашей клиники, у нас идёт обязательный медицинский стандарт: оценить здоровье не только век, но и глаза в целом. Различные повреждения век, в том числе и хирургического плана, могут отрицательно сказаться на течении или возникновении другой патологии глаз. Соответственно, очень важно знать нормальный статус или истинный статус пациента перед вмешательством. 

Ни один пластический хирург не посмотрит в щелевую лампу, чтобы оценить состояние здоровья век в целом и глаза

М. Ильясова:

Совершенно верно. Хочу сказать ещё, роль пластических хирургов в блефаропластике немаловажна, на самом деле, потому что именно пластический хирург заложил основы, как таковой, планирования операций местных тканей. Блефаропластика всё равно происходит на покровных тканях. Веки, какими бы важными органами глаза они не были, всё равно мы делаем операции именно на покровных тканях и пользуемся принципами именно пластической хирургии. Очень хороший труд создал Александр Александрович Лимберг, называется "Математические основы местной пластики на поверхности тела человека". Он указал основные принципы пластических операций и моделирования результата. Веки точно так же, как и вся остальная кожа, подвержены этим принципам. 

К. Чиненова:

Какой объём обследований проводит имени именно офтальмопластик, если речь идёт о диагностике в условиях офтальмологического учреждения? Что нужно узнать о пациенте?

М. Ильясова:

Офтальмолог обязательно должен проверить остроту зрения, визометрию. Обязательно должен сделать пробу Ширмера. С помощью пробы Ширмера мы определяем синдром сухого глаза, определяем слёзопродукцию глаза. Если проба Ширмера в порядке, то по жалобам на сухость глаза или иные какие-то ситуации с глазом стоит искать проблему в другом, не в синдроме сухого глаза. Также обязательно нужно провести пробу с флюоресцеином на состоятельность слёзной плёнки, проба Норна. Если слёзная плёнка состоятельна, проба Ширмера в порядке, то, соответственно, синдром сухого глаза мы отрицаем. 

К. Чиненова:

Ещё какие-то обследования проводит офтальмопластик?

М. Ильясова:

При блефаропластике этого набора будет достаточно. Другой вопрос, если операция планируется по медицинским показаниям, имеется патология век. 

В. Куренков:

Ситуация с офтальмостатусом будет достаточной для оценки именно прогноза операции. Что касается других отделов, я ещё раз повторюсь, что мы, офтальмологи, обязаны оценить функционально весь глаз в целом и отметить наличие или отсутствие той или иной патологии. Поэтому, кроме рутинного для офтальмохирурга, который будет делать пластическую операцию на веке по медицинским или по эстетическим показаниям, всё равно будет иметь важное значение остальные отделы глаза, которые нужно посмотреть и зафиксировать в амбулаторной карте, в каком они состоянии, присутствует или отсутствует патология. Естественно, при наличии выявленного синдрома сухого глаза мы не можем сию секунду взять на операцию, мы таких пациентов наблюдаем, лечим. Если ситуация разрешается, тогда мы его можем взять на хирургию. 

М. Ильясова:

Синдром сухого глаза – это не единая патология, при которой мы не можем допустить эстетические операции на веках. Допустим, экзофтальм: мы обязаны предупредить пациента, направить его в соответствующее лечебное учреждение, поработать с эндокринологами. 

К. Чиненова:

Экзофтальм – это выстояние глазного яблока за пределы века вследствие эндокринной патологии.

В. Куренков:

Естественно, нельзя брать такого пациента на хирургию, пока не компенсировано основное заболевание. Клетчатка всё равно будет увеличиваться, естественно, будет изменяться хирургический эффект и такой пациент не будет доволен. Только при состоянии стабильного течения основного заболевания, без отрицательной динамики мы можем взять такого пациента на разрешение вопроса, экзофтальма, допустим. 

К. Чиненова:

Давайте, всё-таки, разграничим красоту и медицинские показания, эстетические показания. Почему так важно это разделить, и может ли это быть совмещено? 

М. Ильясова:

Действительно, существуют медицинские показания и эстетические показания. При эстетических показаниях мы не наблюдаем никакой патологии со стороны глаз, это лишь косметический эффект после операции.
К. Чиненова:

Может ли этим заниматься офтальмопластик тоже?

М. Ильясова:

Да, конечно, как выше было сказано, это очень широкая направленность. На данный момент очень много пациентов приходят именно с косметической целью сделать себе блефаропластику, так как недовольны, допустим, разрезом глаз, или избыточной кожей, или инфраорбитальными протрузиями, так называемые, жировые грыжи.

В. Куренков:

 Избыточная кожа может быть и медицинским показанием. Нависание кожи ухудшает обзор, потому что наползает на оптически значимую часть глаза и может расцениваться, как медицинское показание. 

М. Ильясова:

 Да, по медицинским показаниям тоже есть избыточная кожа, совершенно верно, называется блефарохалязис, когда кожа мешает обзору, дерматохалязис непосредственно. Дерматохалязис – это когда нависает кожа, только кожа; блефарохалязис – это когда под кожей провисают и другие структуры, мышцы, инфраорбитальные протрузии. Естественно, коррекция блефарохалязиса проводится по медицинским показаниям. Человек не видит, сверху обзор закрыт, это является медицинским показанием. 

К. Чиненова:

 Что является причиной такой проблемы пациента? Это больше пожилые пациентки, или не всегда?

М. Ильясова:

 Да, чаще всего это возрастной контингент, но, бывает, и в молодом возрасте приходят пациенты. Это генетика. В молодом возрасте чаще всего генетические причины. Основная масса – возрастные пациенты. Кожа у нас покровный орган, он растягивается под действием чего-либо. Органообразующие органы – это мышцы, инфраорбитальные грыжи, внутриорбитальная клетчатка непосредственно. Если есть, опять же, генетическая предрасположенность, то, соответственно, провисания очень большие, пациентам дискомфортно жить, так называемый, ложной птоз наступает. Птоз - это опущение верхнего века ниже радужной оболочки глаза.

К. Чиненова:

Птоз. Расскажите, какие причины? Они же бывают разные: врождённые, приобретённые и посттравматические. Всё ли решает офтальмопластик?

М. Ильясова:

 Да, совершенно верно, бывает птоз врождённый, приобретённый. При врождённом птозе мы занимаемся проблемой очень активно, эта патология очень индивидуальна, поэтому, осветить её сейчас полностью не представляется возможным. Единственное, если Вы видите какие-то проблемы у ребёнка с веками, нужно сразу же обратиться именно к офтальмологу, ни в коем случае не к пластическому хирургу. Как правило, у детей птоз не приходит как моносимптом. Там ещё какие-то проблемы с глазом, с другими органами. В любом случае, Вы обращаетесь в глазной стационар, после этого доктор направляет Вас, куда нужно, Ваши проблемы решаются именно офтальмологом. 

К. Чиненова:

 В случае врождённого птоза, неполного закрытия глаза, только ли это хирургия, если это ребёнок? Как скоро решается вопрос о хирургии, тоже все индивидуально? 

М. Ильясова:

 Да, врождённые проблемы решаются сугубо индивидуально. Осветить эту проблему невозможно, но причин может быть масса. 

В. Куренков:

 Они точно не бегут сразу за операционный стол и не делают операцию на мышцах, или не вводят лигатуру и так далее. Естественно, начинают лечение либо с тем специалистом, где принимают участие ещё этот синдром, это невролог, если это родовая травма. У взрослых вследствие нарушения иннервации века может развиться птоз. Также, вследствие травм, вследствие воздействия косметических препаратов, типа ботокса, когда косметологи очень близко колют к мышце, естественно, действие распространяется на нее. 

К. Чиненова:

 Если мы говорим о приобретённом птозе, каковы показания к операции, только ли дискомфорт пациента, или есть какие-то другие причины? Как скоро пациент принимает решение об операции? Может ли он, скажем, не оперироваться, жить такой жизнью, или это опасно для глаз? 

М. Ильясова:

 В приобретённом птозе очень важно установить причину. Исходя из причины, доктор решает, какая операция будет и как скоро. Допустим, при апоневротическом, так называемом, старческом птозе можно делать операцию непосредственно при выявлении. Там нарушается функция апоневроза элеватора – мышцы, поднимающей верхнее веко. Такой птоз мы встречаем очень часто, это основная масса пациентов, возрастные изменения. При миогенном птозе нарушается функция всего элеватора, всей мышцы, поднимающей верхнее веко. Такие операции чаще всего бывают на обоих глазах, или на одном, но чаще на обоих. 

К. Чиненова:

 Причина, опять же, возрастная? 

М. Ильясова:

 Причина здесь не возрастная. Здесь чаще всего бывают миастенические синдромы, в целом, организма. Мышцы атрофичные по всему организму, чаще всего.

В. Куренков:

 Полностью снижение мышечного тонуса во всём организме, естественно, не оставляет без внимания и мышцу, поднимающую веко, круговые мышцы глаза и любую другую. Снижение тонуса по всему телу. Это возрастное изменение, когда в пожилом возрасте физиологически идёт снижение тонуса как всего организма, так и мышц, окружающих глаз и участвующих подъёме века и т.д. Из-за этого и развиваются различные заболевания, которые, естественно, поддаются коррекции офтальмопластическим хирургом, чтобы изменить ситуацию.
К. Чиненова:

 Часто пациенты приходят с жалобами на блефароспазм, или, как они жалуются, чрезмерное сжатие век и так далее, иногда подергивание в виде тика век. Опять же, приходят к офтальмологу. Что Вы посоветуете таким пациентам, это хирургическая проблема?

М. Ильясова:

 Таких пациентов мы наблюдаем отдельно, совместно с неврологом, они не подлежат операции. В основном, это неврологическая патология. Мы можем лишь косметически убрать спазмирующую мышцу инъекциями ботокса. Это патология неврологического характера. 

В. Куренков:

 Больше надо отдыхать. 

К. Чиненова:

 Давайте, наверное, поговорим о том, как вообще готовиться к операции, если пациент настроился на блефаропластику. Должна быть какая-то особая подготовка таких пациентов, пациенток?

М. Ильясова:

 Во-первых, должна установиться непосредственная связь врача и пациента. Всё обговаривается до операции. Как пациент должен услышать врача, так и врач должен услышать пациента, чтобы результат был одинаковый – то, что хочет увидеть пациент после операции, и то, что сделает врач. Соответственно, специальной подготовки нет. Мы готовимся к операции тем, что мы перестаём пить антикоагулянты за неделю до операции. Идёт общая хирургическая подготовка. Отказываем себе в курении, в употреблении алкоголя, желательно соблюдать диету перед операцией. Соответственно, при подготовке к операции по блефаропластике нужно учитывать сопутствующую патологию.

В. Куренков:

 Сдавать стандартный набор анализов, потому что нам важна биохимия, сахар, свёртываемость. Операции с особенностями, для нас эти показатели важны. 
М. Ильясова:

 Необходимо сдать анализы по списку, это общий анализ крови, общий анализ мочи, обязательно сдать ЭКГ, особенно для возрастного контингента, что чаще всего бывает при операциях по медицинским показаниям. Соответственно, стандартные: СПИД, РВ, ВИЧ, гепатит. Коагулограмма обязательно нужна, чтобы проверить свёртываемость крови, не будет ли обильного кровотечения во время операции. Свёртываемость крови также влияет на послеоперационный период, так как после операции могут образовываться гематомы. Ретробульбарная гематома – одно из осложнений при блефаропластике. Соответственно, к пациентам, склонным к плохой свёртываемости, к таким гематомам, нужно быть подготовленным. 

К. Чиненова:

 Скажите, какой вид анестезии, как вообще проходит операция, что чувствуют женщины, больно ли это?

М. Ильясова:

Пластические хирурги предпочитают, всё-таки, наркоз. Очень много пациентов приходят на первичную консультацию и говорят о том, что им предложили сделать наркоз. Я считаю, что эта операция не настолько глобальная, что мы должны вводить человека в наркоз. Я делаю операции под местной анестезией: уколы лидокаина, ультракаина, маркаина – смотря, как человек переносит. То есть подкожные уколы. Человек при этом ничего не чувствует, кроме тактильной чувствительности. 

В. Куренков:

 Находится в контакте с хирургом и, в принципе, время операции проходит для него не очень долго. Но, есть пациенты, которые не могут спокойно лежать, у которых чрезмерное выделение различных гормонов, выброс их в кровь, что повлияет на повышение давления, а давление за собой влечёт кровотечение и так далее. Поэтому удлиняется время операции. Естественно, мы перед операцией беседуем с человеком, оцениваем, насколько он подходит под местную анестезию. Если он склонен к перепадам настроения и реакциям, лучше, в принципе, провести операцию под наркозом.

М. Ильясова:

 Возможно, да. Некоторые пластические хирурги делают всё сразу: вводят человека в наркоз, делают и грудь, ставят имплантаты, и липосакцию, круговую блефаропластику. Был у меня такой случай, приходила пациентка, но, к сожалению, пришла с осложнением. На нижнем веке удалили избыточную кожу и веко вывернулось. 

К. Чиненова:

 Правда ли, если пациент в сознании, анатомически идёт более верное сопоставление тканей, чем, когда пациент в наркозе?

М. Ильясова:

 Конечно, при нижней блефаропластике это крайне важно; не просто важно, а крайне важно, чтобы человек пребывал в сознании. Есть определённые пробы, которые мы делаем во время операции. Мы просим открыть глаза, посмотреть в ту или иную сторону, чтобы оценить участок иссечения ткани. Если человек находится в наркозе, сделать это не представляется возможным, и соответственно, оценить достаточное количество кожи, избыточность кожи намного сложнее. Мы, грубо говоря, отрезаем кожу «на глаз», это неправильно. Соответственно, когда от пластических хирургов приходят пациенты, количество осложнений, к сожалению, больше. 

В. Куренков:

 Имеет место плановое распределение, зарисовка фрагментов, которые мы можем удалить. Это можно сделать до операции, у нас есть специальные ручки, карандаши, которые предназначены для разметки удаляемых участков ткани. Естественно, мы всё сможем сделать до введения его в наркоз, а когда он находится уже в состоянии наркоза, производить сами манипуляции. 

К. Чиненова:

 Насколько известно, блефаропластика у мужчин тоже приобретает всё большую популярность. В каком возрасте приходят мужчины к этому решению? Приходят ли они сами, или их приводят прооперировавшиеся супруги? 

М. Ильясова:

 Чаще всего приводит, конечно, женщина. Они начинают постепенно, долго и ежедневно капать, пилить – как хотите. Начинают давить на мужчину, чтобы он рано или поздно пошёл и сделал, всё-таки, блефаропластику. Да, есть мужчины, которые не поддаются, но, к сожалению или к счастью, процент мужчин, которые поддаются на данные операции, растёт в геометрической прогрессии. Их очень много.

В. Куренков:

 Но здесь есть одна особенность. На операцию человек должен идти не по показаниям супруги, а по личным убеждениям и уверенности. Потому что различное течение или исход операции может его не устроить. Потом он скажет, что вообще не хотел делать эту операцию, меня провела супруга, вы сами надо мной всё это сделали.

В. Куренков:

 Обязательно я хотел, чтобы Мария Владимировна обратила внимание на согласие, которое берется перед операцией. Это касается не только возможных осложнений, это касается и косметического исхода любой пластической хирургии. 

М. Ильясова:

 Обязательно пациенту нужно перед операцией рассказать ход операции, обязательно осветить осложнения, которые могут быть после операции. В любом случае, даже если хирург уверен в своих силах, он обязан предупредить, взять согласие пациента, что он всё это прослушал, что он в курсе, что он согласен на данную операцию и полностью доверяет доктору. 

В. Куренков:

 И не по показаниям жены, а по своим личным убеждениям. 

М. Ильясова:

 Блефаропластика у мужчин имеет свои особенности. Мы не делаем эффект натянутости глаз, как у женщин. Женщины приходят с жалобами на что? «У меня много кожи, пожалуйста, отрежьте мне всего, да побольше, чтобы взгляд открылся, поднимите мне веки». У мужчин нельзя делать блефаропластику таким же образом, потому что будет очень много претензий. Мужчина должен быть мужчиной и оставаться с мужским взглядом. Если мы делаем блефаропластику у мужчин, мы стараемся иссечь минимальное количество кожи, минимальное количество мышцы круговой и протрузий. Естественно, в соотношении с тем, что мы, всё-таки, делаем блефаропластику, то есть не минимум, но, чтобы кожа оставалась, не было эффекта натянутости. Инфраорбитальные протрузии мы также убираем не полностью, чтобы сохранялся формообразующей орган. Соответственно, нижняя блефаропластика у мужчин тоже имеет особенности, мы не можем натянуть кожу максимально, как у женщин, чтобы не было совсем прямой кожи без морщин. Мужчинам надо оставлять какие-то морщинки, чтобы взгляд, всё-таки, был мужской. 

Мужчинам при блефаропластике надо оставлять морщинки, чтобы взгляд оставался мужской 

В. Куренков:

 Но, всё равно, должны понимать, что изменение выражения глаз, изменение разреза глаз, изменение нависания кожи и так далее – всё меняет лицо в целом. Человек может сказать: это не я. Поэтому, нужно в согласии все обсуждать, отражать, что может измениться самовосприятие себя в зеркале.

К. Чиненова:

 Сейчас есть тенденция, многие азиатские женщины – в основном, женщины – стремятся европеизировать свой взгляд, изменив структуру век, их положение. Как называется такое направление, действительно ли оно становится популярным?

М. Ильясова:

 Да, такая операция называется сангапури. На самом деле, я Вам скажу, большой процент мужчин идут целенаправленно делать такие операции. Не надо недооценивать наших азиатских. Даже Джеки Чан сделал себе такую операцию, если Вы посмотрите на фотографии его молодости. Он стал знаменитым и известным уже после данной операции. 

Блефаропластика восточных глаз имеет свои особенности. Мы закладываем искусственную складку на верхнем веке, тем самым европеизируем глаза и убираем складку у медиального угла глаза, так называемый, эпикантус, мы делаем разрядку тканей. Опять же, спасибо Александру Александровичу Лимбергу, он нам рассказал о местных пластических операциях, с помощью именно его трудов мы делаем такую операцию. Соответственно, тем самым мы открываем взгляд, получается европейский взгляд. Очень всем нравится, у меня было достаточно таких пациентов, все очень довольны. Недовольных нет, все очень рады. 

К. Чиненова:

 Понятно, когда узкий разрез глаз, мне кажется, им всегда трудно эмоционально. Ряд таких пациентов, действительно, есть, и в нашей стране тоже масса национальностей, русских людей, которые имеют такую особенность. 

В. Куренков:

 Мужчин стало больше оперироваться, естественно, с косметическими намерениями. Принимая во внимание, что с возрастом всё меняется, идёт атония, не все способны с ней справиться косметическими средствами. Естественно, прибегают к хирургии. Хирургия будет только набирать обороты, никогда меньше не будет; наоборот, с каждым годом процент таких операций растёт, в том числе, у нас в клинике.

К. Чиненова:

 Мария Владимировна, давайте, поговорим о последствиях операции. О том, какие ожидаемые осложнения, с которыми мы справляемся, что может ожидать пациент, как с ними бороться? 

М. Ильясова:

 Одно из самых основных осложнений при блефаропластике, это иссечение избыточного количества тканей, будь то мышца, или кожа, или даже внутриорбитальной клетчатки. Многие говорят: «Уберите мне побольше», но в итоге, если мы убираем много, получаются провалы. Особенно это видно на нижних веках, это некрасиво, поэтому, опять же, нужно идти к хирургу. Более того, это может быть опасным, тогда надо будет делать реконструктивные операции по восстановлению века. Хорошо, если сначала пациент сделает нижние веки, тогда при таких осложнениях мы можем взять ткань с верхнего века. Но, как правило, пациенты делают сначала на верхних веках, потому что операция на верхних веках менее сложна как в исполнении, так и в перенесении пациентами операции. Да и больше беспокоят верхние веки. При получении таких осложнений идентичную по составу кожу брать будет негде. Естественно, проблему будут решать, будем пересаживать кожу из других участков.

К. Чиненова:

 Из каких, интересно? 

М. Ильясова:

 Существует одна из последних теорий, что можно присаживать кожу с крайней плоти, она по составу подходит для кожи век, и ещё предлагают пересадку кожи с ареолы соска, с груди. По цвету она будет отличаться, но с органосохраняющей позиции это вариант.

В. Куренков:

 Выбор не велик, потому что это своеобразная ткань, естественно, она должна быть более похожа на собственную. 

К. Чиненова:

 Что ещё может случиться после операции, с чем сталкивается офтальмолог после хирургии?

М. Ильясова:

 Очень часто офтальмолог сталкивается с синдромом сухого глаза. Если мы до операции его не выявили, не пролечили, опять же, возвращаясь к вопросу о пластических хирургах, то после операции мы его получаем в полной мере. Тогда лечить уже сложнее становится. 

В. Куренков:

 Я немного поясню. Дело в том, что при плохой функции мейбомиевых желёз, которые увлажняют глаз, после любой хирургии на веках идёт стресс этой системы, естественно, идёт снижение её функции. Поэтому, накладываясь на собственную дисфункцию, получается выраженный синдром сухого глаза, который очень тяжёл в терапии. Естественно, это усугубляет послеоперационный период. 

М. Ильясова:

 Одним из самых страшных осложнений после блефаропластики является ретробульбарная гематома. Всем пациентам после операции рекомендован постельный режим. Если происходит какой-то резкий перепад давления, допустим, пациент ночью встал неожиданно и пошёл в туалет, возможно растромбирование сосуда после операции. Сосуд начинает кровоточить, тем самым получается ретробульбарная гематома. 

В. Куренков:

 Клетчатка очень быстро пропитывается, естественно, тампонируется только тогда, когда будет набрано избыточное давление именно в самой орбите. Это ведёт за собой сдавление зрительного нерва со всеми вытекающими последствиями. 

К. Чиненова:

 Чем это опасно?

М. Ильясова:

 Данное осложнение проходит в первые сутки после операции. Поэтому мы активно наблюдаем пациентов, всегда на связи. Следует сразу же обратиться к офтальмологу, незамедлительно, будь то вечер, ночь, не важно. Офтальмолог окажет соответствующую помощь, поставит дренаж, если нужно. Это осложнение должен оценивать офтальмолог. Не стесняйтесь, сразу звоните, пишите, это очень важно.

Такие осложнения, как выворот века; мы уже обсудили пересадку тканей. Осложнение, не осложнение – послеоперационный отёк. Он характерен для всех операций, в любом случае, происходит травматизация тканей и идёт послеоперационный отёк. Послеоперационный отёк проходит на вторые сутки; как правило, самый сильный отёк на следующий день. Зачастую, пациенты пугаются незакрытия глаза, несмыкания век, если операция была на верхнем веке, но это всё физиологично. 

К. Чиненова:

 Пару слов о том, чего не может блефаропластика? Ведь, понятно, что пациентки походят, порой, и хотят всё от офтальмолога, от офтальмопластика. Буквально, несколько тезисов, что не может сделать хирург. 

М. Ильясова:

 Длительная гипоксия ткани кожи может образовывать тёмные круги под глазами, «синяки», как называют многие люди. Блефаропластика убрать их не может. Это уже состояние кожи такое, уже необходимо самому человеку влиять на свой иммунитет, заниматься здоровым образом жизни, бросать курить. Ещё один из моментов, который не может сделать блефаропластика, это убрать «гусиные лапки» в уголках глаз. Многие говорят: «Мне мешают морщины сбоку». Мы смотрим, если морщины выходят за край орбиты, то мы ту зону не затрагиваем. Важно предупредить пациента об этом, потому что, зачастую, именно это смущает многих пациентов. Это уже косметический дефект, стоит обратиться к косметологам. 

К. Чиненова:

Мы завершаем наш эфир. Спасибо большое, что пришли, что были с нами, что пообщались на такую интересную и актуальную тему.