Репродуктивный потенциал женщины. Возрастное бесплодие

А. Плещёва:

Программа «Гормоны под прицелом» и её ведущая, я, Плещёва Анастасия, врач эндокринолог-диетолог. Сегодня мы будем говорить на тему репрудоктологии. У меня в гостях Левиашвили Мзия Мерабовна, врач гинеколог-репродуктолог, кандидат медицинских наук, заведующая отделенем ЭКО-ОМС клиники «Мать и дитя» на Ходынском поле.

Начать хочется с самого важного. Действительно, репрудоктология в наши дни страдает. Хочется узнать о вашем отношении к данной ситуации не только как врача, но и как женщины. Как вы думаете, с чем это вообще связано, почему наш социум так блекнет?

Мзия Левиашвили:

Действительно, мы сегодня обсуждаем очень актуальную медико-социальную проблему: каждая седьмая пара сегодня бесплодна. С каждым годом проблема растет, и все больше пар обращаются к вопросам применения вспомогательных репродуктивных технологий и достижения беременности с нашей помощью. Здесь много факторов: безусловно, среда, экология, про это всегда много говорят, но давайте о более существенном. Действительно, сегодняшние реалии существенно изменили социальную роль женщины

А. Плещёва:

Раньше женщины были хранительницами очага, матерями, и часто многодетными. Сегодня женщины занимают ведущие позиции во многих областях: будь то политика, экономика или научная сфера. Женщины больше времени уделяют получению образования, карьере, поиску своего принца, безусловно. Все это приводит к тому, что женщины часто откладывают вопросы достижения беременности на завтрашний день, не задумываясь о том, какие могут быть последствия. Последствия же, безусловно, серьезные. Они связаны с тем, что, чем старше женщина, тем сложнее достигается беременность. Все мои подружки очень поздно стали мамами

Мзия Левиашвили:

Да, вы хорошо знаете, что медицинский институт – это большая нагрузка и большая ответственность, которая отнимает у нас очень много времени. В целом я, задумываясь об этом, понимаю: если бы я в столь юном возрасте не стала дважды мамой, то, занимаясь карьерой, карьерным ростом и наукой, наверное, не вернулась бы к вопросам беременности уже хотя бы во второй раз. Я счастлива, что эти вопросы для меня на данный момент закрыты. Сейчас я уже мама двух подростков: дочери 13, и 12 лет сыну. Они погодки.

А. Плещёва:

 Скажите, почему вы стали именно репродуктологом, когда вы именно репродуктологом решили стать?

Мзия Левиашвили:

Эта область всегда была для меня интересна. Это очень многосторонняя специальность. Мы одновременно и эндокринологи, и акушеры-гинекологи, и специалисты ультразвуковой диагностики. Мы многое знаем о биологии и о лабораторных этапах и вообще о зачатии. В целом я очень свою профессию люблю, могу об этом бесконечно говорить, и я рада, мне нравится это все. Я думаю, что я в этом живу. Не могу сказать, когда решила стать именно репродуктологом. Для моих родителей было достаточно большим удивлением, так как я всегда думала о косметологии или, может быть, пластической хирургии. В целом, под конец я решила, что да, я хочу быть акушером-гинекологом и уже шла в этом направлении, к этой специальности.

А. Плещёва:

Мы очень рады, что вы не стали косметологом, их и так очень много, а хороших репродуктологов, действительно, очень мало. Проблема в социуме на сегодняшний день обозначена. Вы сказали, что каждая седьмая пара, я думала, что даже, может быть, и чаще встречается проблема.

 Мзия Левиашвили:

Вообще проблема, действительно, очень глобальная. Демографическая ситуация, несмотря на значительную помощь от государства, является не только проблемой нашей страны, но и в целом мировой.

На сегодняшний день каждая седьмая пара бесплодна. Это мировая проблема

А. Плещёва:

 Что на сегодняшний день считается поздним репродуктивным периодом? Что такое вообще репродуктивная функция женщины и на какие периоды она делится?

Мзия Левиашвили:

В репродуктивной функции женщины есть период становления, период покоя. Репродуктивный период в целом от 16-18 лет до 40-42. Мы выделяем поздний репродуктивный период, это очень важно. Это период, когда вроде бы репродуктивная функция сохраняется, но она уже снижена, и снижение это связано с разными факторами. Период угасания - дамы старше 43 лет, которые теряют вначале репродуктивную, а далее и менструальную функцию. В целом это уже пациенты, которые должны обратиться к другим или третьим этапам вспомогательной репродуктивной технологии.

А. Плещёва:

У меня только вчера были 2 пациентки, которым чуть больше 40, а уже у них очень высокий, к сожалению, ЛГ/ФСГ, то есть они входят в так называемую раннюю менопаузу. С этим мы встречаемся сейчас все чаще и чаще. Как вы считаете, почему? Ведь наши бабушки менструировали до 50-55 лет, а сейчас это такая проблема. Что влияет, стрессовый фактор или что?

Мзия Левиашвили:

Да, наверное, вы правы, стресс в том числе. Но это и применение определенных гормональных препаратов в разный период жизни, и контрацептивов, приходится это отмечать тоже. Безусловно, ухудшается экология, определенные условия жизни женщины. Много факторов, но в результате мы имеем то, что имеем: все сложнее достигать беременности, особенно для женщин более старшего репродуктивного периода.

А. Плещёва:

 Тогда напрашивается следующий вопрос. Как ни странно, если раньше было модно быть молодой мамой, то сейчас модно быть современной, обеспеченной, возможно даже без второй половинки, что ужасно вообще, а мамой становиться именно в позднем возрасте. С одной стороны, меня радует, что женщины после 40 хотят иметь детей, я вижу таких пациентов все больше и больше, а с другой стороны присутствует страх того, каких детишек эти женщины могут родить и как они их дальше обучат и воспитают. Расскажите, пожалуйста, как часто к вам обращаются женщины после 40, именно в период угасания репродуктивной функции?

Мзия Левиашвили:

Примерно треть обращающихся пациентов - пациенты старшего репродуктивного периода, то есть старше 38-40 лет. Несмотря на то, что с каждым днем улучшаются репродуктивные технологии, будь то фармакологический арсенал, то есть препараты, будь то манипуляционные технологии, приходится в целом признать, что эффективность лечения у данной группы будет ниже.

Оптимальным периодом для достижения беременности является период от 20 до 32 лет. Именно в этот период мы должны реализовать свой репродуктивный потенциал, родить одного или не одного ребенка. От 32 до 38 наши возможности также пока высоки, пока мы можем помочь пациенту, безусловно, но эффективность будет уже ниже.

Что касается пациентов более старшего репродуктивного периода, 40 лет и старше, то здесь нужно очень аккуратно подходить к ситуации. Безусловно, у нас есть технологии, позволяющие и здесь достигать беременности. Вообще хочу сказать, что, фактически, в любой ситуации можно добиться беременности. Иногда это программа суррогатного материнства, иногда – применение донорских клеток, но, если у нас есть цель – беременность, то мы ее можем получить во всех случаях.

А. Плещёва:

Меня, как женщину, останавливает одно: например, я достаточно поздно родила первого ребенка, мне было 32 года, но мне становится страшно, когда я думаю о втором ребенке. Я с уважением отношусь к женщинам, которые не боятся после 40 иметь детей, но я каждый раз задумываюсь: а как это? Я не очень себе представляю. Мне 40, через 20 лет мне будет уже 60, а ребенок у меня будет только на каком-то курсе института. Как-то страшно... Никак не делятся с вами женщины, которые после 40 решают стать мамой? Как они на все это смотрят?

Мзия Левиашвили:

Я думаю, что к нам приходят уже вполне подготовленные пациенты, что правильно. Даже, мне кажется, у нас есть какая-то предрасположенность быть матерью. Кто-то доходит до этого раньше, кто-то просто готовится к этому дольше, решает свои иные социальные проблемы, но в целом, женщины в любом возрасте хотят быть матерями.

Ваши опасения мне вполне понятны, Анастасия. Безусловно, со временем снижаются определенные показатели (пока я хочу поговорить именно о медицинской части) фертильности пациентов в старшем репродуктивном периоде. Это и овариальные резервы, и качество яйцеклеток, есть также определенные хромосомные особенности и так далее. Но то, о чем вы говорите –безусловно, определённые страхи есть у многих женщин, но, в целом, желание быть матерью преобладает над всеми другими страхами.

А. Плещёва:

 Давайте, остановимся именно на факторах, определяющих фертильность женщины позднего репродуктивного периода.

Мзия Левиашвили:

Говоря о факторах, определяющих фертильность, в первую очередь хочу поговорить о состоянии яичников, то есть о овариальном резерве или, как мы объясняем пациентам, том запасе яйцеклеток, который остался в яичниках. Безусловно, качество этих яйцеклеток с возрастом ухудшается, что связано с определенными хромосомными особенностями и возможностями половых клеток к дальнейшему потенциальному развитию. Что касается иных факторов, то это, безусловно, маточный фактор. Присоединяются другие гинекологические заболевания, такие как миомы, эндометриозы, адемномиозы, патологии эндометрия, другие сопутствующие соматические и эндокринологические заболевания, условия жизни, вредные привычки – все в результате влияет на фертильность наших пациентов.

А. Плещёва:

Раньше нас мамы пугали вредными привычками, в том числе курением, а сейчас мы знаем о том, что на фертильность женщины столько всего влияет, вы сейчас перечислили. Очень часто сейчас можно встретить молодых девушек уже с миомами.

Мзия Левиашвили:

Да, безусловно. Вообще следует отметить, что все гинекологические патологии стали более молодыми.

А. Плещёва:

Давайте, расскажем о том, что такое пик фертильности. Можно ли на него как-то повлиять?

Мзия Левиашвили:

 Пик фертильности можно сохранить. Это, мне кажется, главное, что есть на сегодняшний день. Пик фертильности – это состояние, когда женщина наиболее фертильна. Ведь, что такое бесплодие? Это состояние организма, это даже не заболевание, а определённое состояние организма, когда в течение года регулярной половой жизни у женщины не наступает беременность. Это актуально для пациентов до 35 лет, для более старших пациентов мы этот период, по рекомендации ВОЗ, сокращаем до 6 месяцев. Что касается о влиянии, то сохранить можно. Мы можем в целом здоровье женщины оптимизировать, тем самым улучшить и ее репродуктивный потенциал. Одно из главных достижений сегодняшних наших репродуктивных технологий – возможность сохранить репродуктивный потенциал женщины.

А. Плещёва:

Когда нужно прийти?

Мзия Левиашвили:

Хороший вопрос, конкретный! До 35 лет желательно.

А. Плещёва:

Дорого?

Мзия Левиашвили:

Нет, ведь мы вкладываем в будущее. То же самое, когда мы учимся, работаем, мы делаем инвестиции в наше будущее. Сохраняя репродуктивный потенциал, мы заботимся о том, что нас ждет завтра.

А. Плещёва:

С возрастом идёт снижение количества яйцеклеток в яичниках. Почему нужно сохранять яйцеклетки?

Мзия Левиашвили:

У человека, как и других млекопитающих, при внутриутробном развитии закладывается определенное количество яйцеклеток. В дальнейшем оно может только снижаться и никак иначе. К рождению это количество уже сокращается в несколько раз. Яйцеклеток остается 1-2 миллиона. Когда женщина вступает в период половой зрелости, это количество падает до 400 000.  Известный факт, что в оплодотворении могут участвовать всего 400-500 яйцеклеток. С каждым месяцем все меньшее количество фолликул может входить в гормонозависимую фазу, подвергаться нашему воздействию и быть пригодными для того, чтобы получить зрелую яйцеклетку. Чем раньше мы займемся вопросом достижения беременности или сохранения овариального резерва, тем более эффективными будут наши действия.

Чем раньше вы займётесь вопросом сохранения яйцеклеток, тем более эффективным будет результат в будущем

А. Плещёва:

Скажите, а сколько сохраняете?

Мзия Левиашвили:

Оптимальным считается сохранить 10 и больше яйцеклеток. Как вы понимаете, чем раньше мы будем это делать, тем больше у нас возможности даже в одном цикле получить такое количество и резервировать их для будущего использования. Также хочу добавить, что сохранение нашего генетического материала будет выполнено не только для того, чтобы резервировать овариальный запас, но иногда и как этап определённого лечения. Если пациенту предстоит лечение, например, химиотерапия, с применением определенных токсических препаратов или некоторые хирургические вмешательства, которые могут привести к снижению количества или объема овариальной ткани. Все это является показаниями для того, чтобы сохранить резерв для решения впоследствии других вопросов.

А. Плещёва:

Давайте и дальше остановимся на овариальном резерве, а именно, расскажем о методах оценки овариального резерва.

Мзия Левиашвили:

Оценкой овариального резерва должны заниматься не только репродуктологи, но и все гинекологи, к которым обращаются пациенты для решения любых гинекологических проблем. Мы тем самым даем пациентам информацию о том, какие у них есть вообще перспективы. Иногда данная информация может помочь по-другому расставить акценты в своей жизни, может даже изменить какие-то планы. На что в целом мы обращаем внимание? Безусловно, на клинические данные: были ли перенесены какие-то операции, возраст менархе и так далее, обязательно делаем гормональный скрининг (один из ведущих показателей – уровень АМГ), а также ультразвуковое исследование – оценка выраженности фолликулярного аппарата и яичников. Во многих европейских странах, например, в Норвегии, это входит все в государственную программу. Пациентки за счет определенного субсидирования могут в любой момент обратиться к специалистам и пройти обследование для уточнения овариального резерва. У нас, к сожалению, нет.

А. Плещёва:

То есть те анализы, про которые вы сейчас говорите, наша женщина не может прийти и просто сдать в поликлинике?

Мзия Левиашвили:

Наверное, для этого должны быть определённые показания, которые специалисты по месту жительства в поликлинике должны увидеть и назначить. Хотя, я считаю, что при любом обращении к гинекологу женщине должна предоставляться полная информация о ее гинекологическом состоянии и репродуктивных возможностях.

А. Плещёва:

Да, я тоже так считаю. Мне хочется на этом остановиться. Очень часто я слышу от своих пациентов именно как эндокринолог, что женщина пришла к гинекологу, попросила сдать гормоны (возможно и для того, чтобы определиться с контрацептивными препаратами, а возможно и для того, чтобы узнать, насколько на сегодняшний день она готова стать мамой), а гинеколог отказывает или предлагает сдать платно гормональный профиль.

Мзия Левиашвили:

 К сожалению, мы пока еще находимся в таких стандартах лечения и обязаны их придерживаться. Обследования пациентам назначаются в поликлиниках в рамках показаний. По желанию пока ничего сдать женщина не может.

А. Плещёва:

Если бы женщина знала больше, то, наверное, больше прикладывала какие-то усилия. Если бы ее где-то напугали, что иногда нужно, она, быть может, более строго относилась бы к своему здоровью, да и вообще посещала гинеколога. На мой взгляд, после одного такого отказа она может вообще не прийти к гинекологу. А может быть, к сожалению, вообще и никакого другого не найдет, и мы пропустим уже не только возможности репродукции, но и какие-то злокачественные заболевания, что очень часто и происходит. Приходит, к примеру, ко мне женщина с опухолью яичника, я у неё спрашиваю: «Как давно вы вообще были у гинеколога?». Она отвечает: «Ой, давно, мне там направление не дали, и я обиделась». Мы, женщины, весьма обидчивые.

Давайте остановимся на том, что же считается нормальным овариальным резервом? Осветите, пожалуйста, данную проблему.

Мзия Левиашвили:

Хочу отметить, что информированность наших коллег поликлинического и амбулаторного звена, безусловно, растет. Они становятся нам значимыми помощниками. Давайте, еще раз проговорим.

Нормальная длительность менструального цикла, регулярный менструальный цикл, нормальный овариальный резерв характерен для женщин до 35 лет с нормальным уровнем гормонов, определенный уровень ФСГ и АМГ, АМГ от 1 до 2,5. Хочу также отметить, что многие лаборатории сейчас определяют уровень гормона АМГ по своим стандартам. Поэтому, для правильной интерпретации результатов анализов необходим хороший специалист.

А. Плещёва:

 Наверное, нужно идти в определенную лабораторию? Может, именно в «Мать и дитя» нужно прийти и сдать?

Мзия Левиашвили:

Думаю, что это бы было правильным решением. Репродуктологи нашей клиники комплексно подходят к оценке овариального резерва. Конечно, это не только голые цифры лабораторного обследования, но и правильная оценка выраженности фолликулярного аппарата в данных ультразвукового исследования. У нас все врачи-репродуктологи являются специалистами в области ультразвуковой диагностики, мы сами проводим такие исследования и сразу же можем дать заключение о том, какие есть перспективы, чтобы у женщины была возможность правильно расставить приоритеты в своей жизни.

А. Плещёва:

Что такое сниженный овариальный резерв?

Мзия Левиашвили:

В целом, снижение овариального резерва является возрастной нормой для женщины. Но его снижение может встречаться и в каких-то других ситуациях, когда идёт раннее снижение овариального резерва, к примеру, вследствие оперативных каких-то вмешательств. При этом происходит снижение уровня АМГ (антимюллеровского гормона), яичник становится обеднен фолликулами. Такие пациенты представляют достаточно сложную группу для наступления беременности.  Часто снижение овариального резерва является показанием для применения ургентных методов достижения беременности, то есть сразу же мы делаем программу ЭКО, чтобы не упустить возможность получить свой генетический материал, и чтобы женщина смогла стать матерью своего биологического ребенка.

А. Плещёва:

Что такое крайне низкий овариальный резерв? Есть у нас и такой. Как часто встречается? Какой процент таких пациентов?

Мзия Левиашвили:

Да, к сожалению, иногда нам приходится работать с такой ситуацией. Встречается достаточно часто. Примерно 20% наших пациентов являются обладателями крайне низкого овариального резерва. Это много, и это достаточно тяжелая группа пациентов. Для достижения беременности в данном случае мы чаше всего используем донорские половые клетки, то есть донорские яйцеклетки.

А. Плещёва:

Что же, все-таки, это такое?

Мзия Левиашвили:

Это повышение уровня фолликулостимулирующего гормона, снижение уровня АМГ до 0,5 и менее, обеденный фолликулярный аппарат, когда в обоих яичниках 4 и менее антральных фолликула.

 А. Плещёва:

 Как часто встречаются такие женщины, в каком они обычно возрасте, и вообще, почему так происходит?

Мзия Левиашвили:

Что касается возрастной группы, если мы говорим о возрастном или физиологическом снижении овариального резерва, то это пациенты старше 42 лет. Это нормальное состояние, когда снижается функциональная активность яичников, снижается овариальный резерв. Это происходит в организме каждой женщины. В некоторых ситуациях это может быть спровоцировано или усугублено перенесенными оперативными вмешательствами в более молодом возрасте. К примеру, это могут быть резекции по поводу эндометриоидных кист яичников или других. Редко, но встречаются ситуации, когда даже при мультифолликулярных яичниках делается не очень аккуратно кластеризация яичников. Мы отправляем на операции женщин с целью репродуктивной хирургии с выраженным овариальным резервом, а они к нам возвращаются с АМГ ниже 1. Это грубые случаи, конечно, но тоже бывают.

А. Плещёва:

Действительно, на сегодняшний день страшна не только онкология, но и, как я часто вижу, операции иногда делаются не по показаниям.

Мзия Левиашвили:

Да, такие ситуации бывают. Раньше мы думали, что любое новообразование яичника должно быть оперировано, то есть верифицировано гистологически. Сейчас мы знаем, что, например, рецидивы эндометриоидных кист не оперируются. Если размер образования не более 2 см, то при рецидиве сейчас не проводят оперативное вмешательство.

Надо сказать, что эта ситуация пересматривается, информированность наших коллег-гинекологов растёт, причем, не только тех, кто занимается репродукцией. В целом, мы начинаем достаточно бережно относиться к ткани яичников. Так и должно быть! Когда мы планируем какие-то оперативные вмешательства, которые могут затрагивать ткани яичников, всегда ставится вопрос о репродуктивных планах пациентки, планирует ли она беременность в дальнейшем. Может быть применён дифференцированный подход, когда предлагается сохранить овариальный резерв до вмешательства, если допустимо применение стимулирующих препаратов и методов вспомогательных репродуктивных технологий до операции.

А. Плещёва:

Мы говорим сейчас о том, что, если вам предстоит какая-то серьезная операция, рекомендуется проконсультироваться у репродуктолога и, возможно, просто заморозить свой овариальный резерв. Очень важно, что у нас появились такие возможности. Кстати, как давно они появились?

Мзия Левиашвили:

Что касается сохранения овариального резерва, то мы этим занимаемся уже 10 лет. Это уже отработанная методика. Гораздо раньше мы начали консервировать эмбрионы. Этот материал легко поддается криоконсервации. Эмбрионы и сперматозоиды – капризный, в целом, материал, но методика на сегодня уже отработана. 

А. Плещёва:

По поводу овариального резерва, думаю, что наши зрители уже все поняли. Нужно за этим следить и сохранять его, нужно обращаться к репродуктологам. Что еще с возрастом усугубляется?

Мзия Левиашвили:

Кроме снижения овариального резерва, о котором мы с вами уже говорили, ухудшается качество яйцеклеток. Увеличивается количество яйцеклеток с хромосомными нарушениями. Это может приводить к снижению эффективности нашего лечения или достижению беременности, которые могут прерываться на ранних сроках.

А. Плещёва:

То есть аборты и хромосомные патологии плода. Если вам это не нужно, то нужно однозначно ходить к врачам. Не бояться и сохранять тогда, когда мы еще максимально здоровы. А помогут вам в этом именно репродуктологи, потому что только они знают, а не гинеколог по месту жительства. Действительно, это очень тонкие врачебные знания, которые каждый день меняются. Раньше какой возраст у нас считался поздней беременностью?

Мзия Левиашвили:

Раньше в ходу было понятие «старородящая». Очень режет слух, конечно, сейчас мы этих слов даже не произносим. Женщина, которая рожала впервые после 35 лет, считалась старородящей, а иногда даже и после 32. Сейчас, конечно, термин вообще забыт. Но, в целом, мы всегда помним про репродуктивные периоды.

А. Плещёва:

Хромосомные патологии сейчас встречаются и у молодых. Насколько часто они встречаются именно в пожилом возрасте?

Мзия Левиашвили:

Чем женщина старше, тем выше вероятность того, что яйцеклетка будет носителем хромосомных аномалий.

А. Плещёва:

Как часто бывают ситуации, что овариальный резерв был заморожен, рано или поздно женщина решилась и пришла за своими клеточками, забеременела, и вдруг рождается ребенок с патологией?

Мзия Левиашвили:

Что касается рождения ребенка с генетическими патологиями, то нужно понимать, что на сегодня существует несколько этапов генетической диагностики, чтобы родить здорового ребенка. Исследования могут проводиться и до переноса эмбриона. Это преимплантационная диагностика, когда мы еще на определенной стадии развития эмбриона узнаём его генетический «паспорт», можно так сказать, понимаем, какой это эмбрион и каковы перспективы его развития, нормальный ли он, и решаем уже, стоит ли его переносить. В течение беременности также есть несколько этапов диагностики: генетический скрининг на 12-13 неделе и на 20-21 неделе беременности. Все это делается для того, чтобы, если есть какие-то особенности, они были диагностированы достаточно рано, и оставалась возможность для принятия решения.

Генетический скрининг плода можно проводить не только при ЭКО, но и в ходе естественной беременности

А. Плещёва:

То есть генетический скрининг проходят даже те женщины, которые забеременели сами?

Мзия Левиашвили:

Да, это так.

А. Плещёва:

Преимплантационная диагностика является, скажем так, дополнительным бонусом?

Мзия Левиашвили:

Это часть репродуктивной технологии, которая позволяет провести биопсию нескольких клеток эмбриона на этапе бластоцисты (эмбрион 5 сутки своего развития). Клетки направляются на генетический скрининг, то есть на обследование. В некоторых случаях мы выполняем преимплантационное генетическое исследование в рамках скрининга, когда мы просто хотим понять, есть ли у эмбриона какие-то патологии. Также исследование может быть выполнено для диагностики определенных заболеваний, являющихся наследственной особенностью, имеющейся в данной семье.

А. Плещёва:

Что делать, если, все-таки, поставлен диагноз «бесплодие»? Все чаще и чаще мы видим его у наших женщин. Расскажите, что делать?  Женщины часто, получив такой диагноз, опускают руки, покупают себе кошку или собачку и забывают о том, что они могут когда-то стать матерью.

Мзия Левиашвили:

В любом возрасте бесплодие – не приговор, а лишь призыв к активному действию. Во-первых, обязательно нужно сразу же обратиться к репродуктологу и пройти вместе с ним определенное обследование, по результатам которого будет составлен план и определена тактика достижения беременности. Выжидательная тактика при бесплодии всегда только ухудшает результативность наших действий. Всегда нужно обратиться, определить тактику достижения беременности и идти к своей цели.

А. Плещёва:

Куда обратиться? Репродуктологи в поликлиниках не сидят. Можно ли получить бесплатное направление к репродуктологу в тот или иной медцентр? Как всё происходит сейчас?

Мзия Левиашвили:

Сегодня можно не только получить консультацию, но и существуют программы проведения экстракорпорального оплодотворения, ЭКО, за счет средств ОМС. Можно воспользоваться этой возможностью не только в государственных институтах или центрах, но и в популярных и высокотехнологичных коммерческих клиниках. Практически, все клиники сегодня выполняют программы ЭКО по ОМС, в частности, и наша клиника. У нас есть целое отделение, которое этим занимается. Мы оказываем помощь не только жительницам Москвы и области, есть у нас пациенты со всей Российской Федерации, к нам едут со всех регионов.

А. Плещёва:

Как это происходит? Они должны изначально приехать к вам на консультацию, она платная или бесплатная, а потом получить ОМС в своем городе?

Мзия Левиашвили:

Первичная консультация в нашем центре бесплатная. Мы определяем параметры для проведения экстракорпорального оплодотворения, и, если есть показания, даем соответствующее заключение. Иногда мы ставим приписку, что клиника готова принять пациентку на лечение за счет средств ОМС при наличии направления территориальной комиссии. Комиссии могут быть как по округам, например, в городе, так и централизованно в области или регионе. С нашим заключением о том, что необходимо ЭКО, они обращаются по месту жительства, проходят обследование, также за счет средств ОМС, и приходят к нам уже после обследования, исключив все возможные противопоказания. После всего этого возможно у нас получить помощь по ЭКО за счет средств ОМС.

А. Плещёва:

Спасибо большое, это очень важно, так как часто у наших пациентов загвоздка именно в том, что они не знают, куда пойти.

Еще такой вопрос: помогает ли вам в этом на сегодняшний день телемедицина? Заключение, которое вы пишете, как вы отправляете: до сих пор бумажкой или уже нет?

Мзия Левиашвили:

Вынуждена признать, что заключение выдается на бумажном носителе.

А. Плещёва:

Призываем вас начать исправлять ситуацию! На сегодняшний день это вполне можно делать в рамках телемедицины.

Мзия Левиашвили:

Да, это возможно, но только в нашем регионе, в Москве и Московской области, а связь с отдаленными регионами у нас есть не всегда. Мы должны в этом направлении работать.

А. Плещёва:

Давайте, поговорим о лечении бесплодия в позднем репродуктивном периоде.

Мзия Левиашвили:

Хочу отметить, что выжидательная тактика у пациентов позднего репродуктивного периода совсем не оправдана. Это всегда затягивает время и ухудшает наши прогнозы на лечение. Речь идет как о простом самостоятельном ожидании беременности, так и о применении методов естественного восстановления фертильности, в том числе стимуляции. Все это малоэффективно и имеет весьма низкую результативность. Что касается репродуктивной хирургии, то она может быть этапом подготовки к программе ЭКО, если есть какая-то сопутствующая гинекологическая патология. Опять-таки, во главу угла ставится овариальный резерв. Иногда это просто этапы. Пока мы резервируем эмбрионы или ооциты, далее идет хирургический этап, а потом в криоцикле переносим эмбрион, чтобы не терять время. Бывает так, что каждый цикл у женщины на счету.

А. Плещёва:

Женщины у нас, к сожалению, слушают всех, кого угодно, кроме врачей, покупают разные травки-муравки, пастушьи сумки и прочее, и надеются на что-то. Ничего не меняется! Сколько лет уже в медицине, и все больше и больше таких пациенток вижу. Вроде бы с уровнем развития медицины у нас все хорошо, наука не стоит на месте, а только развивается, а все эти травки-муравки периодически всплывают. Я все больше и больше вижу очень образованных женщин, которые продолжают верить в эту ерунду!

Мзия Левиашвили:

Конечно, доказательная медицина – это единственное, что работает. Я рада, что есть возможность поговорить об этом в вашем эфире. Необходимо лучше информировать наших пациентов, чтобы они понимали, что надо делать, куда обращаться, чтобы добиться беременности в любом клиническом случае.

А. Плещёва:

Теперь, давайте, остановимся на эффективности лечения бесплодия методом ЭКО и возрасте пациентов.

Мзия Левиашвили:

Вынуждена признать, что даже достижение беременности методом ЭКО зависит от возраста. Мы обсуждали, что связано это с качеством яйцеклеток. Чем старше пациентка, тем ниже эффективность наших действий. При применении в старшем репродуктивном возрасте при критическом снижении овариального резерва программ с донацией ооцитов эффективность лечения примерно такая же, как и у молодых пациентов.

А. Плещёва:

Очень здорово, что у нас все развивается, что есть возможность заморозить, когда мы еще совсем здоровы, когда у нас пик фертильности.

Последний вопрос. Скажите пожалуйста, женщины после 30-35 лет, которые приходят к вам сегодня, чаще приходят за первой беременностью или уже за второй или третьей?

Мзия Левиашвили:

К сожалению, чаще за первой. Они просто отодвигают вопросы достижения беременности на более поздний период.

А. Плещёва:

Я хочу попросить некий призыв от вас, как от женщины и как от репродуктолога, по поводу данной ситуации.

Мзия Левиашвили:

Уважаемые слушатели! Вопросы реализации своей репродуктивной функции и достижения беременности не являются помехой для успешной карьеры и для достижения других целей в жизни. Все это можно сделать вместе. Не забывайте, что на сегодняшний день существуют возможности сохранения репродуктивного потенциала. Это можно расценивать как ваше вложение в завтрашний день. Когда вернетесь к этому вопросу, у вас будет свой генетический материал для успешной беременности и рождения своего счастья.

А. Плещёва:

Спасибо большое! Сегодня у нас в гостях была очень известная доктор, мама двоих детишек. Больше спасибо, Мзия Мерабовна, что были сегодня с нами. Спасибо за то, что вы есть и спасибо, что нам помогаете!