Невриномы слухового нерва. Мифы и реальность

Ю. Титова:

Здравствуйте, в эфире канал Медиадоктор и программа «Нейрохирургия с доктором Ильяловым». В студии я, Юлия Титова, и автор и главный ведущий данной программы Сергей Ильялов, врач-нейрохирург, радиохирург. Здравствуйте, Сергей.

С. Ильялов:

Добрый вечер. 

Ю. Титова:

Сегодня мы с Вами поговорим о невриномах слухового нерва, развеем мифы и расскажем о реальной ситуации. Но, прежде всего, что же такое невринома слухового нерва?

С. Ильялов:

Юлия, позвольте мне воспользоваться моментом и поздравить Вас, Вашу радиостанцию в Вашем лице с первой годовщиной Вашей работы, пожелать Вам дальнейших успехов. 

Ю. Титова:

Спасибо. 

С. Ильялов:

Что касается неврином, это доброкачественная опухоль, растущая из оболочек вестибулокохлеарного нерва. Иными словами, из оболочек слухового нерва, имеющего еще и вестибулярную порцию. Но чаще всего из вестибулярной порции слухового нерва эта опухоль и берет свое начало. Примечательна эта опухоль тем, что это одна из наиболее часто встречаемых доброкачественных опухолей головного мозга у взрослых. А среди опухолей задней черепной ямки, там, где у нас расположен мозжечок, это наиболее часто встречаемая доброкачественная опухоль. 

Ю. Титова:

Ясна ли природа на сегодняшний день этого заболевания? Что является причиной возникновения?

С. Ильялов:

Природа ясна, в основе ее лежат определенные мутации, возникающие у подавляющего большинства пациентов с течением жизни под воздействием тех или иных внешних факторов. Каких именно, мы заранее не знаем, но мы знаем, что вокруг достаточно много вредных воздействий, начиная с солнечной радиации, электромагнитных излучений и так далее. 

Ю. Титова:

А можно ли обозначить группы риска или людей, которые находятся в данной группе? Какие факторы самые яркие? 

С. Ильялов:

Достоверных факторов риска возникновения неврином не выделено, но можно предположить, что к этому могут быть склонны пациенты, пребывающие достаточно часто в условиях повышенного шума. Безусловно, в группе риска по возникновению неврином пациенты с нейрофиброматозом, это наследуемое заболевание. 

Ю. Титова:

Вы сказали, что чаще всего с невриномой сталкиваются взрослые. Почему? Встречается ли у молодых людей или у детей данное заболевание? 

С. Ильялов:

У детей как раз это заболевание чаще всего как одно из проявлений нейрофиброматоза, то есть наследуемого заболевания, в рамках которого поражаются не только слуховые нервы, причем с двух сторон, но также могут возникать доброкачественные опухоли оболочек головного мозга, спинного мозга, корешков спинного мозга и так далее. 

Ю. Титова:

Одно из первых негативных воздействий, которое приходит на ум, это частое прослушивание громкой музыки. Может ли это спровоцировать развитие невриномы?

С. Ильялов:

Еще раз подчеркну, достоверной связи между прослушиванием громкой музыки и возникновением неврином не установлено. Точно так же, как и не установлено прямой связи между частым использованием мобильных телефонов и возникновением тех или иных доброкачественных или злокачественных опухолей головного мозга. 

Достоверной связи между прослушиванием громкой музыки и возникновением неврином не установлено. Точно так же, как и не установлено прямой связи между частым использованием мобильных телефонов и возникновением тех или иных доброкачественных или злокачественных опухолей головного мозга. 

Ю. Титова:

Это очень страшная история, потому что с телефонами мы часто и спим вместе. 

С. Ильялов:

Слухов по этому поводу очень много, и периодически появляется информация, когда то американские, то британские специалисты что-то устанавливают. Но ни одной достоверной информации я не видел. 

Ю. Титова:

Что говорит о развитии данного заболевания, с чего все начинается?

С. Ильялов:

Учитывая, что невриномы берут свое начало из вестибулярной порции слухового нерва, то есть из той его порции, которая отвечает за проведение вестибулярных импульсов, одним из наиболее частых симптомов является головокружение, периодически возникающие. Они могут быть частыми, редкими, сильными или не очень интенсивными. Другим симптомом является симптом раздражения слуховых волокон. В первую очередь, в виде появления субъективного ушного шума. 

Ю. Титова:

На что похож этот шум?

С. Ильялов:

Он может быть разной интенсивности, разной тональности, это может быть постоянный писк либо низко интенсивный шум. Многих пациентов этот симптом беспокоит достаточно сильно, и это первая жалоба, с которой они обращаются к врачам. 

Ю. Титова:

К сожалению, головокружение может являться симптомом очень многих заболеваний. 

С. Ильялов:

Да, безусловно. 

Ю. Титова:

Но тогда мы должны смотреть в комплексе. То есть это головокружение плюс... 

С. Ильялов:

Конечно. 

Ю. Титова:

К чему может привести безразличие к этим симптомам, к какому серьезному развитию?

С. Ильялов:

Я бы хотел продолжить про симптомы. Учитывая, что поражается слуховой нерв, еще одним из наиболее частых симптомов является та или иная степень снижения слуха, на которую пациенты порой не обращают внимания, когда снижение происходит очень медленно. И только при определенных каких-то обстоятельствах пациенты вдруг обращают внимание, что они, предположим, телевизор или радиопередачу слушают, повернувшись здоровым ухом к источнику звука. Иногда бывает, что слух снижается достаточно быстро. И для пациентов это является тем серьезным поводом, чтобы обратиться к врачам. 

Ю. Титова:

Возьмем людей в возрасте, стариков, наверняка, они эти симптомы воспринимают, как данность, как само собой разумеющееся в силу своего возраста. Но если это все-таки невринома, о которой мы говорим, к чему может привести? 

С. Ильялов:

Не только пациенты, но даже доктора не имеют настороженности на предмет возможного развития невриномы. И порой эти пациенты годами могут проходить те или иные консервативные лекарственные процедуры по поводу так называемой нейросенсорной тугоухости, в основе которой, на самом деле, лежит опухоль. Но лечат их консервативно разного рода сосудистыми препаратами, витаминами, что может влиять на ускорение роста этих опухолей. 

Ю. Титова:

Готовясь к эфиру, я прочитала, что люди, резко вставая с кровати или кресла могут просто завалиться, потеряться в пространстве. То есть это уже говорит о серьезном развитии заболевания или еще нет? 

С. Ильялов:

Скорее, это говорит о степени вовлечения вестибулярного аппарата, о степени его страдания. Дело в том, что вестибулярный аппарат у нас двусторонний, то есть является частью внутреннего уха с правой и с левой стороны. До тех пор, пока есть симптомы раздражения вестибулярного аппарата, это проявляется головокружением и неустойчивостью. Но с того момента, как функция пораженного вестибулярного аппарата выпадает, этот симптом может проходить, потому что вестибулярный аппарат с противоположной стороны берет на себя компенсаторно эту функцию. 

Ю. Титова:

Как Вы уже сказали, данное образование доброкачественное. Что любопытно, оно находится в нашем головном мозге. Зависит ли течение болезни от размеров этой невриномы? Она наверняка сдавливает ткани и сосуды, которые находятся вокруг нее. К чему может привести ее существование у нас в голове? 

С. Ильялов:

Есть много нюансов, но общий принцип развития патологического воздействия этих опухолей проявляется в том, что по мере роста опухоль сначала воздействует на прилежащие структуры, в первую очередь, на сам слуховой нерв, а дальше уже по мере увеличения размеров образования происходит постепенное формирование давления на прочие структуры: на корешок лицевого нерва, на корешок тройничного нерва, на ствол головного мозга, который рядом расположен, на полушарие мозжечка, ножку мозжечка и так далее. То есть на те структуры, анатомические, нормальные, которые расположены рядом. По мере усиления давления к тем проявлениям, про которые мы говорили, могут присоединяться прочие симптомы, которые уже на пике своей выраженности проявляются симптомами повышенного внутричерепного давления, когда внутри полости черепа за счет большого опухолевого объема внутричерепное давление повышается. Это уже может проявляться разного рода головными болями, в крайних случаях тошнотой, рвотой. 

Ю. Титова:

Возможно ли самого себя проверить на наличие этого новообразования?

С. Ильялов:

Методов самодиагностики, к сожалению, не существует. Первое, на что пациенты должны обращать внимание, если у них не было каких-то симптомов, предположим, слух всегда был нормальным, и они обратили внимание, что слух с одной стороны начинает снижаться.

Ю. Титова:

Я Вас перебью по поводу слуха, чтобы сразу разобраться. Слух падает на оба уха или только на одно?

С. Ильялов:

Дело в том, что невринома примерно в 90 % случаев односторонняя опухоль. В 5 % случаев это случайно возникшая двусторонняя невринома, еще в 5 % случаев это невринома при нейрофиброматозе, о котором я уже говорил. Если мы говорим про наиболее часто встречающиеся ситуации с односторонними опухолями, то да, речь идет чаще всего об одностороннем снижении слуха. 

Невринома примерно в 90 % случаев - односторонняя опухоль.

Ю. Титова:

Скажем, наш будущий пациент пришел к врачу с жалобами. Какую диагностику проведет врач, чтобы обнаружить это заболевание?

С. Ильялов:

В первую очередь, нужно обратиться к ЛОР-врачу или к отоларингологу. Существует особо узкая специализация отоларингологов, так называемые отоневрологи, которые помимо осмотра уха, горла и носа могут провести определенные тесты, вестибулярные пробы, которые помогают выявить те или иные признаки поражения вестибулярного аппарата, слухового аппарата и прилежащих структур. Но достоверные признаки можно выявить исключительно при нейровизуализации, то есть при проведении компьютерной либо магнитно-резонансной томографии. 

Ю. Титова:

Может ли невринома отдавать кисты от себя, то есть может ли она распространяться?

С. Ильялов:

Что такое киста? Киста – это полость, заполненная неким содержимым. Невриномы достаточно часто имеют как плотное строение, так и кистозное, либо смешанное, когда в плотной строме опухоли вследствие мелких кровоизлияний по мере их разрешения, рассасывания крови остается полностью заполненная этими продуктами распада крови. Это мы можем увидеть как на МРТ, так и во время операции, когда хирурги эти кисты вскрывают, удаляя их содержимое вместе с основной массой опухоли. 

Ю. Титова:

А если невриномы все-таки были диагностированы, сразу же прибегают к хирургическому лечению или есть какие-то альтернативные методы?

С. Ильялов:

На сегодняшний день существуют три основных тактики. Первая – традиционная, при небольших размерах опухоли допустима так называемая тактика «ждать и наблюдать». Суть ее заключается в том, что пациенту в отсутствие каких-либо значимых для него симптомов предлагают периодическое проведение магнитно-резонансной томографии или компьютерной томографии с тем, чтобы определить, растет опухоль или нет. В случае появления признаков роста решаются вопросы о хирургическом лечении либо о радиохирургическом лечении, предположим, с применением гамма-ножа. Тактика «ждать и наблюдать» традиционно использовалась нейрохирургами в силу того, что хирургическое удаление опухоли было связано и до сих пор продолжает быть связанным с достаточно высокими рисками функциональных нарушений, как полной утраты слуха на пораженное ухо, так и с поражением функции лицевого нерва, который по соседству проходит, что проявляется в асимметрии работы мимических мышц лица – перекос лица.

В принципе, разговоры о том, что опухоль, невринома, однажды появившись, может затем не расти, имеют под собой реальную основу лишь отчасти. Мы можем говорить о том, что такое течение невриномы, скорее всего, можно ожидать у людей пожилого либо даже старческого возраста, когда обменные процессы в организме проходят уже на достаточно низком уровне, и в опухоли, в частности. И такие опухоли, если они выявлены у пациентов старше 75 лет, если они небольших размеров, до сантиметра, предположим, то за ними можно наблюдать. При выявление небольших размеров опухоли у молодого пациента, по большому счету, наблюдение особенного смысла не имеет.

Дело в том, что где-то в конце 90-х, начале 2000-х годов, когда активно развивалась нейровизуализация в виде компьютерной, магнитной томографии, было большое количество публикаций, посвященных наблюдению неврином слухового нерва в динамике. Фактически, сравнивали снимки с интервалом в год, в два, в три и т.д. Но сравнивали либо путем обычного визуального сравнения, либо использовали для этого определенные элементы измерения опухоли на одинаковых срезах. И вроде бы никакой разницы не находили. Отсюда и пошел тот слух, то представление о том, что эти опухоли могут многие годы не расти, не изменяться. Но нужно понимать, что те методы измерения, которые использовались в этих исследованиях, обладали очень большой степенью погрешности. И в последние годы, когда появились возможности измерения нелинейных размеров опухоли, уже измерение объема, оказалось, что процент ложноотрицательных результатов в предыдущих исследованиях достаточно высокий. Поэтому эти опухоли растут очень медленно, разницу в течение года бывает уловить очень сложно.

Но приведу такой пример, если опухоль диаметром всего 1 см увеличивается на миллиметр, это в рамках погрешности измерения линейных размеров. А если разница в объеме при этом составит порядка 30 %, то это уже будет достоверное отличие. И нужно понимать, что у молодого и среднего возраста пациентов эти опухоли будут расти практически наверняка. 

Разговоры о том, что невринома, однажды появившись, может затем не расти, имеют под собой реальную основу лишь отчасти.

Ю. Титова:

Может ли невринома дожить до того момента, когда ее удалять уже небезопасно для здоровья человека? 

С. Ильялов:

Да, может. Дело в том, что риски хирургического удаления этих опухолей возрастают по мере увеличения размеров опухоли. Риски эти связаны как с непосредственным воздействием на прилежащие структуры, опять же, лицевой нерв, так и с воздействием на ствол головного мозга, на возможное формирование гидроцефалии вследствие нарушения нормального оттока спинномозговой жидкости.

Бывают случаи, и до сих пор встречаются, когда пациенты слишком долго не обращаются к специалистам и поступают на хирургическое лечение с гигантскими опухолями, и эти случаи являются в хирургической практике достаточно сложными с точки зрения и оперативного лечения, и последующего реанимационного сопровождения в послеоперационном периоде. 

Ю. Титова:

Вот как поступить в такой сложной ситуации, какие решения принимают врачи?

С. Ильялов:

Начнем с того, что решение должен принимать квалифицированный специалист, квалифицированный нейрохирург, имеющий опыт хирургического лечения подобных опухолей. Нужно понимать, что на сегодняшний день возможности нормальной, своевременной диагностики значительно расширились. Сейчас огромное количество диагностических центров, как государственных, так и частных, хорошо оснащенных. И, в принципе, проблем со своевременной диагностикой этих опухолей на той стадии, когда они не угрожают жизни пациента и, более того, еще не вызывают даже каких-то значимых изменений в здоровье пациента, нет. 

Ю. Титова:

Хочется более подробно разобрать способы лечения, и давайте начнем по порядку. Хирургическое лечение – когда оно максимально эффективное, каким образом проходит операция?

С. Ильялов:

Я позволю себе немножко ответ на Ваш вопрос расширить сразу же. Дело в том, что помимо консервативного наблюдения, которое имеет смысл только в тех случаях, когда у пациента есть высокие риски или даже противопоказания к проведению хирургического лечения, существуют два основных метода. Это либо хирургическое удаление, традиционный метод, который позволяет в идеальном случае удалить всю опухоль целиком. Но при этом хирургическое лечение связано с определенными рисками функциональных нарушений, про которые я уже сказал. Это нарушения слуха, утрата слуха, в большом количестве наблюдений от 50 до 80 %, нарушение функции лицевого нерва разной степени тяжести, при разных размерах опухоли может колебаться от нескольких процентов до 20-25 %. И это является одним из наиболее частых и значимых для пациентов осложнений. А также разного рода осложнения, которые могут сопровождать операцию в целом. Это и риски анестезиологического пособия, и послеоперационный период, и ликворея, и кровоизлияния в ложе удаленной опухоли. И на сегодняшний день глобальная статистика по летальности при подобных операциях колеблется где-то около 1 %. 

Ю. Титова:

Если мы удаляем это новообразование, и все проходит хорошо, вернется ли слух после этой операции? 

С. Ильялов:

Если слух уже утрачен, то он не вернется. Более того, риски рецидива самих опухолей после тотального удаления колеблются в пределах 5-7 %. 

Если слух уже утрачен, то он не вернется. Более того, риски рецидива самих опухолей после тотального удаления колеблются в пределах 5-7 %. 

Ю. Титова:

И, как правило, в течение какого времени проходит?

С. Ильялов:

Это может быть достаточно длительный период времени, измеряемый годами. Но для этого мы должны понимать на основании контрольных МРТ, проведенных после оперативного лечения, что опухоль была удалена полностью, и тогда риск минимальный. 

Ю. Титова:

Но все равно можно сказать, что человек, который пережил операцию по удалению невриномы, должен чаще наблюдаться. Мы все должны наблюдаться у врачей, но в данном случае нужно делать это гораздо чаще. 

С. Ильялов:

Дело в том, что хирургическое удаление опухоли, невриномы слухового нерва часто заканчивается сознательным оставлением мелких фрагментов опухоли либо на стволе головного мозга, либо интимно связанных с лицевым нервом. Хирург специально оставляет для того, чтобы избежать дисфункции этих структур. И вот эти мелкие остатки как раз и служат причиной рецидива. 

Ю. Титова:

Это интересный момент. То есть зачастую удаляют не полностью опухоль, а оставляют кусочек?

С. Ильялов:

Да. 

Ю. Титова:

Давайте поговорим о следующем методе. Если о хирургическом мы сказали с Вами все, давайте поговорим о радиохирургическом, который Вам гораздо ближе. Какова его эффективность, кому показан и кому противопоказан этот метод?

С. Ильялов:

Радиохирургический метод имеет принципиальное отличие от хирургии, и это отличие заключается в том, что опухоль мы не удаляем. Мы облучаем ее, облучаем ее целиком, таким образом, чтобы всю лучевую нагрузку подвести к опухоли, при этом минимизируя лучевое воздействие на все ближайшие прилежащие функциональные структуры - структуры внутреннего уха, вестибулярный аппарат, улитку, лицевой нерв, ствол мозга, мозжечок и так далее. Радиохирургический метод отличается высокой эффективностью. Рецидивы после радиохирургии встречаются примерно в 1-2 % случаях. Это на протяжении времени наблюдения около 10 лет. 

Радиохирургический метод отличается высокой эффективностью. Рецидивы после радиохирургии встречаются примерно в 1-2 % случаях. Это на протяжении времени наблюдения около 10 лет. 

Ю. Титова:

Прекрасная статистика. 

С. Ильялов:

Причем эта статистика достаточно схожа между разными клиниками по всему миру. Это и зарубежная статистика, и уже наша, российская. 

Ю. Титова:

Но, казалось бы, радиохирургию нужно применять в любом случае, потому что цифры хорошие и дают надежду. Но все-таки когда она неприменима или, может быть, дело в чем-то другом?

С. Ильялов:

Существуют ситуации, когда хирургическое лечение имеет преимущество перед радиохирургией и наоборот. Радиохирургическое лечение хорошо при небольших размерах опухоли, оно оправдано в той ситуации, когда те симптомы, которые пациента беспокоят, не имеют значимого влияния на качество его жизни. Предположим, слух снижен, но незначительно, головокружение присутствует, но при этом пациент сохраняет свою трудоспособность. Он не просто сам себя обслуживает, но он и профессионально активен и так далее. В этой ситуации радиохирургия позволяет воздействовать на опухоль, остановив ее рост, во многих случаях сохранив функциональный статус пациента, в короткие сроки, буквально несколько дней после лечения вернуть его к активной жизни. При этом риски функциональных нарушений, в частности, связанных с нарушением слуха, с утратой слуха значительно меньше, чем при хирургии. Мы говорим не столько об утрате слуха, сколько о возможности сохранить тот слух, который у пациента есть на момент выявления опухоли, на момент проведении лечения.

Статистика дисфункции лицевого нерва значимым образом отличается от хирургической статистики и колеблется где-то около нуля. Крайне редкое для нас сейчас осложнение. И в этой ситуации радиохирургия, безусловно, имеет преимущество. Но в случае крупных опухолей, больше 3-3,5 см, которые грубо сдавливают ствол мозга, которые приводят к развитию гидроцефалии и так далее, хирургия однозначно остается методом первого выбора.

И в этой связи следует упомянуть еще об одной тактике лечения, которая в последние годы получила широкое распространение за рубежом и сейчас находит признание и в нашей стране. Это тактика комбинированного лечения крупных неврином слухового нерва, когда первым этапом опухоль удаляется, но удаляется частично с тем, чтобы устранить лишь то компрессионное воздействие, которое она оказывает на прилежащие структуры с тем, чтобы сохранить функцию, предположим, лицевого нерва. Оставшиеся мелкие фрагменты опухоли планово, вторым этапом уже облучаются радиохирургически. 

Ю. Титова:

Ну вот мое сложившееся представление. Радиохирургия максимально эффективна в то время, когда мы невиновну поймали в самом начале ее зарождения, когда она еще не нанесла какого-то урона, когда она не принесла тех симптомов, которые беспокоят пациента. Но если уже есть воздействия на окружающие ее органы, ткани, то тогда хирургически. 

С. Ильялов:

Это воздействие должно быть не просто видно на МРТ, оно должно проявляться симптоматически, и симптомы эти должны быть достаточно грубыми. Вот в этой ситуации хирургия будет однозначно оправдана, а радиохирургия отступает на второй план. 

Ю. Титова:

Но есть ли у радиохирургии негативные последствия, может быть, есть риски или ситуации, когда радиохирургическая операция проходит не очень благоприятно?

С. Ильялов:

Радиохирургия неврином вообще и неврином слухового нерва в частности, как наиболее часто встречающихся вид неврином, имеет одну особенность. Невриномы в ответ на проведенное обучение имеют тенденцию к временному увеличению размеров. Обычно эти изменения видны на контрольных МРТ в сроке, начиная от нескольких месяцев до одного-двух лет после радиохирургии. Нужно понимать, что это не есть истинный рост опухоли. Это обратимая реакция, она ожидаемая. В некоторых случаях, примерно в 2-3 % такое увеличение размеров, особенно когда опухоль исходно была немаленькая, может приводить к значимому увеличению, к усилению симптомов, появлению новых симптомов. И такие пациенты требуют тщательного наблюдения, может быть, даже более частого проведения контрольных снимков. В остальных случаях мы знаем эту особенность, мы ожидаем ее и особого беспокойства по этому поводу не испытываем. Мы всех пациентов информируем о том, что так может быть. 

Невриномы в ответ на проведенное обучение имеют тенденцию к временному увеличению размеров.

Ю. Титова:

Это правильно и честно. Есть ли возможность сделать радиохирургическую операцию в отдаленных регионах, или там все еще делают консервативным методом подобные операции?

С. Ильялов:

Я скажу так: и хирургия, и радиохирургия являются равноправными методами лечения. Либо так, либо иначе можно воздействовать на данную опухоль. Какой метод лечения выберет конкретный врач, какой метод лечения выберет сам пациент либо его родственники, зависит, в первую очередь, от их информированности, от овладения теми или иными способами лечения.

Безусловно, радиохирургическое лечение в нашей стране еще менее доступно, чем традиционное хирургическое удаление. Но, с другой стороны, во многих нейрохирургических центрах все-таки эти опухоли не берутся оперировать в силу серьезных функциональных рисков, которые встречаются при таких операциях. И предпочитают отправлять таких пациентов в специализированные учреждения, предположим, в институт нейрохирургии имени Бурденко. 

Ю. Титова:

Когда ставят диагноз «невринома» или любое новообразование, даже если оно доброкачественное, это не очень приятно. И больше всего пугает все-таки хирургическое вмешательство, радиохирургическое вмешательство, особенно когда вообще непонятно, что это такое. Задает Вам пациент вопрос: а можно вылечить это таблетками или как-то поддерживать в том состоянии, в котором оно есть сейчас, что Вы ответите?

С. Ильялов:

Да, такие вопросы задавали, но достаточно редко. Не существует ни одного метода консервативного лечения этих опухолей, который бы позволял убедительно контролировать их рост и, тем более, добиваться их обратного развития. 

Не существует ни одного метода консервативного лечения неврином, который бы позволял убедительно контролировать их рост и, тем более, добиваться их обратного развития. 

Ю. Титова:

Давайте поговорим о невриноме, которую запустили, может ли она преобразоваться в злокачественную опухоль?

С. Ильялов:

Злокачественные виды неврином встречаются, но это крайне редкий вариант развития. В литературе описано не больше двух десятков подобных наблюдений. 

Ю. Титова:

Но они возможны, и с чем это связано?  

С. Ильялов:

Фактором риска по озлокачествлению является, опять же, нейрофиброматоз, а также какие-то крайне редкие варианты мутаций, которые случайно возникают у подобных пациентов. 

Ю. Титова:

У пациентов, которые пережили операцию, и она прошла благоприятного, какие-то ограничения по жизни возникают? Есть ли от врачей рекомендации по образу жизни?  

С. Ильялов:

Из нейрохирургической практики, в первую очередь, то, что отчасти перешло к нам в радиохирургию - это избегать приема разного рода биостимуляторов, природных либо лекарственных. К природным мы относим настойку женьшеня, элеутерококк, китайский лимонник, из лекарственных препаратов витамины группы В. То есть это те препараты и вещества, которые активизируют все обменные процессы, в частности, это может повлиять и на ускорение роста опухоли. Соответственно, после хирургического лечения, если мы предполагаем наличие хотя бы небольших, незначительных остаточных фрагментов, эти ограничения имеет принципиальное значение.

Нужно понимать, что после хирургического удаления остатки сохраняют свою биологическую активность, а вот после радиохирургии, когда мы облучаем весь объем опухоли, способность опухолевых клеток к дальнейшему росту подавляется. Поэтому на сегодняшний день нет достоверных доказательств того, что прием витаминов группы В после радиохирургического лечения достоверно повышает риск рецидива. Таких данных у нас нет. Тем не менее, мы рекомендуем пациентам по возможности все-таки избегать. 

Ю. Титова:

А если взять молодых людей, молодых пациентов, которые пережили это заболевание. Занятия спортом, активный образ жизни дальше сопровождают этого человека или есть ограничения?

С. Ильялов:

Все зависит от самочувствия пациента. По большому счету, категорических противопоказаний к активному образу жизни у пациента нет. Один из мифов лечения молодых пациентов заключается в том, что хирурги не рекомендуют проведение радиохирургии, мотивируя это тем, что не изучены отдаленные последствия применения того же гамма-ножа - а вдруг она озлокачествится, эта опухоль. Я хочу еще раз сказать об этом. На сегодняшний день нет никаких оснований отказывать молодым пациентам в проведении радиохирургии. Отдаленные результаты радиохирургического лечения, в первую очередь, с применением гамма-ножа изучены уже достаточно хорошо. Существует большое количество научных исследований на больших популяциях пациентов, измеряемых сотнями, под тысячу пациентов, которые наблюдаются в сроке 8-10 и более лет. И никаких данных о том, что у этих пациентов достоверно повышается риск озлокачествления этих опухолей, нет. Те два десятка случаев выявленных злокачественных опухолей - это все, что на сегодняшний день среди почти 70.000 пролеченных пациентов выявлено. 

На сегодняшний день нет никаких оснований отказывать молодым пациентам в проведении радиохирургии. Отдаленные результаты радиохирургического лечения, в первую очередь, с применением гамма-ножа изучены уже достаточно хорошо.

Ю. Титова:

В начале эфира Вы сказали, что у детей также невринома случается, и, как правило, это наследственная история. Как лечат маленьких детей или их не лечат, а тот же наблюдательный метод? 

С. Ильялов:

Возможны два варианта у детей. Если у ребенка есть семейный анамнез, когда родители страдают нейрофиброматозом, и существует уже заранее настороженность в плане возможного развития нейрофиброматоза, у такого ребенка заболевание и поражение слуха не может быть выявлено достаточно рано. И тогда есть возможность, в том числе, для проведения радиохирургического лечения, не прибегая к операции, с тем, чтобы сохранить такому ребенку слух.

У большей же части детей нейрофиброматоз может быть диагностирован не сразу, даже при наличии кожных каких-то знаков, когда родители просто не обращают внимания на эти симптомы, на эти проявления. И одним из проявлений болезни может быть уже достаточно запущенное его течение с признаками повышенного внутричерепного давления, гидроцефалии и так далее, когда выявляется уже больших размеров опухоль, которую приходится удалять только хирургически. 

Ю. Титова:

Педиатр может заметить симптомы?

С. Ильялов:

Да, безусловно, в первую очередь, обращаем внимание на кожные проявления нейрофиброматоза, такой классический пример - это пятна кофе с молоком. 

Ю. Титова:

Где лечить данное заболевание, в России или за границей?  

С. Ильялов:

Мы уже как-то затрагивали этот вопрос, где лечиться. На мой взгляд, это всегда вопрос доверия к конкретному специалисту. Даже не столько клинике, и уж тем более факт пересечения границы не является гарантией хороших результатов лечения. Что касается тех возможностей, которые доступны в России, то они на сегодняшний день абсолютно сопоставимы с аналогичными возможностями в большинстве западных клиник. 

Ю. Титова:

У нас подходит к концу эфирное время, Сергей, давайте резюмируем нашу сегодняшнюю беседу. На что нужно обращать внимание в отношении своего здоровья и данного диагноза, куда идти, к кому идти, и что делать дальше?

С. Ильялов:

Если у Вас или у кого-то из Ваших родных и близких появляется немотивированное головокружение, одностороннее снижение слуха, стойкий упорный шум в ухе, не надо отмахиваться от этих симптомов, не откладывать посещение врача, а идти к ЛОР-врачу или к отоневрологу для прохождения первичного осмотра. В дальнейшем по своей инициативе либо по направлению врача обязательно пройти магнитно-резонансную томографию. Это наиболее информативный метод диагностики неврином, который позволяет большинство вопросов относительно причины возникновения этих симптомов снять. 

Ю. Титова:

А к Вам в клинику можно обратиться?

С. Ильялов:

Можно. 

Ю. Титова:

Можно. Может, расскажете о Вашей практике в отношении этих заболеваний? Как часто приходят люди с этим диагнозом?

С. Ильялов:

Вообще, невриномы слухового нерва в радиохирургической практике, пожалуй, третьи по частоте встречаемости после метастатического поражения головного мозга и после опухолей оболочек головного мозга. Чем невриномы хороши в нашей практике, что тот результат, те функциональные результаты, к которым мы стремимся, очень воспроизводимы и радуют, особенно в сравнении с хирургическим лечением. Поэтому в том случае, если у пациента диагностирована невринома слухового нерва, хорошо бы заручиться, по меньшей мере, двумя мнениями - мнением нейрохирурга и мнением радиохирурга. 

Ю. Титова:

Сергей, спасибо большое, наш эфир подошел к концу. Дорогие друзья, у нас в студии был Сергей Ильялов, врач-нейрохирург, радиохирург, я, Юлия Титова. И как мы выяснили, заболевание встречается очень часто, к сожалению. Обследуйтесь, пожалуйста, обследуйтесь своих близких, отравляйте их к врачам и следите за своим здоровьем. Всего доброго. 

С. Ильялов:

Спасибо.