Пластическая хирургия лица у мужчин

Е. Греков:

Сегодня в программе "Вопрос к андрологу" мы будем говорить с Олегом Банижем, руководителем клиники Banige Beauty, с пластическим хирургом, и просто с хорошим человеком о мужской красоте, мужской пластической хирургии и вообще, о пластической хирургии в целом.

У меня к Вам такой вопрос. По большому счёту, пластическая хирургия берет своё начало именно со времён самых масштабных мировых войн. Первая мировая война. Я что-то искал по поводу, вообще, с чего начинается мужская пластическая хирургия, с чего начинается женская пластическая хирургия, но толком ничего нет, и нам этого в институте не преподавали. Может быть, Вы расскажете? 

О. Баниж:

Да, а до Первой мировой войны была ещё война, до неё война 1812-го года, а до этого были… Всегда какие-то военные действия, какие-то распри и нанесения увечий. В войнах, в основном, принимали мужчины, требовались реконструкции, восстановить орган, либо полученную травму закрыть, сделать её максимально эстетической. Тогда и началась, в том числе, и мужская пластическая хирургия. Мы сегодня делим пластическую хирургию и эстетическую хирургию, на самом деле, эстетическая – это маленькое подразделение от этого огромного пласта, который называется пластическая хирургия. 

Е. Греков:

Пластическая хирургия чем занимается? Чтобы понятно было нашим слушателям. 

О. Баниж:

Это реконструкция. 

Е. Греков:

То есть после увечий, например, граната попала в лицо. 

О. Баниж:

После увечий, либо конгенитальные патологии, недоразвитые органы, например, недоразвитое ухо, заячья губа, волчья пасть, этим всем занимается пластическая хирургия. 

Е. Греков:

А эстетическая?

О. Баниж:

А эстетическая, это когда всё хорошо, но Вы хотите либо побаловаться, например, сейчас очень модно, даже среди молодёжи убрать комки Биша, поднять скулу, сделать модельную внешность. То, что раньше рисовал компьютер, сейчас молодые люди хотят видеть живьём. Этим занимается эстетическая хирургия, пластический хирург-эстетист. Есть и другая группа пациентов, например, Ваши пациенты. Вы их состояние организма довели с 50 или 60-ти до 20-30-ти, и хочется, чтобы внешне они соответствовали своему внутреннему состоянию. Тогда подключаемся мы и занимаемся эстетической хирургией. Но это уже лечение возрастных изменений. 

Е. Греков:

Чем-то отличается тактика пластического хирурга-эстетиста у молодого пациента, комки Биша подтянуть, от пластического хирурга-эстетиста у возрастных пациентов? Тактика именно хирургическая. 

О. Баниж:

Конечно. Она в корне отличается. Потому что в 20 лет – это баловство. Даже наша любимая, всеми почитаемая Коко Шанель, говорила, что до 30 все прекрасны, но если Вы не прекрасны после 30, значит Вы - дура. Она это говорила о женщинах, потому что, начиная с 30 лет, можно уже что-то делать, она брала рубеж 30 лет. В 20 лет, действительно, это баловство, потому что все красивые, все привлекательные. Если в 20 лет без объективных показаний пациент хочет поменять здесь, здесь, здесь, надо всегда давать себе отчёт, что любая операция, любая подтяжка, связана с перемещением тканей, с их фиксацией; с диссекцией или нет – это уже следующие вопросы. 

Если мы убираем, например, в 20 лет комки Биша, то что будет в 30, мы не знаем. Пациент стареет, мы вторгаемся в натуру, в то, что пациент имеет, то, что он должен носить и радоваться. Мы меняем, но процессы старения же будут идти. Мы говорим: «А что будет через пять лет, а что будет через 10 лет». Я всегда нашим коллегам за какими-то приватными беседами за ужином говорю: готовьтесь, нам их всех придется омолаживать, и намного раньше, чем мы себе это представляем. 

Начиная с 30 лет можно уже что-то делать. В 20 лет – это баловство, потому что все красивые, все привлекательные.

Е. Греков:

В 20 лет они пришли, потом они в 35 нагрянут сделать что-нибудь опять. Я смотрел фильм недавно с участием Шарлиз Терон, красивая женщина. Нельзя так, конечно, говорить, но она уже в возрасте. Она тоже убрала комки Биша. У мужчин эта операция такая же модная?

О. Баниж:

Это сейчас гипер-модная операция, убирание комков Биша и пластика, эта пластика называется VY. Это когда мы делаем разрез буковкой V, а дальше буковку V вытягиваем в Y и получаются ещё более провальные очерченные скулы. Кому-то это хорошо, кому-то это идёт, а кому-то плохо. Кому-то идёт высокая скула, а кому-то не идёт. Всё нужно адаптировать, понимаете, у врача должен быть очень большой эстетический вкус.

Один мой друг, на самом деле, сделал для меня открытие. Мы всегда говорим: ходите на выставки, ходите в галереи, смотрите, чтобы глаз насматривал, насматривал, чтобы была эстетическая оценка. Я всегда говорю, что пластический хирург должен быть изначально состоятельным человеком. Это сказал не я, это сказал ректор Парижской Академии, в которую я поступил. Первое, что он сказал: «На курсе сидит 100 человек. Возможно, Вы все закончите, возможно, нет, успешно закончите курс и факультет. Но работать из Вас будут только 10%». Почему, потому что, во-первых, это дорого, потому что мы уже уходим из государственного сектора в частный сектор. Значит, надо будет покупать страховку. Например, моя страховка в госпитале в Париже стоила €295, то частный праксис – это уже €25.000. Это дорого. Дорого снять офис, дорого снять двух секретарей. Вы только начинаете, у Вас ещё нет клиентской базы.

Если Вам не нужно бороться за кусок хлеба насущного, тогда у Вас есть возможность креативить. Действительно объективно оценивать: надо / не надо. Сказать: «Нет, Вам не нужно, Вы очень молодая», или «Вы очень молодой, давайте что-нибудь сделаем, если хочется побаловаться, давайте что-нибудь придумаем. Но, радикальное – вот это убрать, это подшить, это переместить...» Я уже смотрю на некоторые фотографии и понимаю, как это ни прискорбно, но такое ощущение, что пациенты превращаются в экстратеррестов, которые прилетели на Землю без анонса НАТО входить в контакт с землянами. Действительно, люди теряют человеческий облик. 

Е. Греков:

Да, есть известная жена бывшего миллиардера. 

О. Баниж:

Женщина-кошка. Таких очень много. 

Е. Греков:

А мужчин много таких?

О. Баниж:

К счастью, нет. 

Е. Греков:

Я думаю, тестостерон, самокритика не даёт им до этого докатиться. 

О. Баниж:

Мы говорим о мужчинах, но у нас есть ещё поколение юношей и товарищей, которые находятся на границе отрочества и юности. Как раз они, конечно, со своими лицами делают не очень хорошие штуки, импланты. Собственно говоря, почему нет? Например, оправдано протезирование грудной мышцы. Почему, потому что мы получили генерацию в результате скрещивания различных видов, мы получили генерацию, которые могут ходить в спортивный зал. Они могут там хоть убиться, но их грудная мышца не будет расти, потому что она расположена слишком высоко или слишком низко. Всем нужен стандарт. Чтобы стандарт произошёл, например, красивые руки, хороший пресс, а грудная мышца не растёт. Да, тут есть объективные показания для протезирования, чтобы сделать красивый протез, красивую грудную мышцу, хороший силуэт. 

Е. Греков:

Человеку нужно будет при этом в зал продолжать ходить?

О. Баниж:

Конечно! 

Е. Греков:

Всё равно, качество и образ жизни – это важно. Как я знаю, если после липосакции человек продолжает наедать свой жир, то всё будет не очень хорошо. Человеку тут чётко нужно следить за гормональным здоровьем, обязательно смотреть за своими кулинарными пристрастиями, образ жизни, и обязательно наблюдаться у врачей. Многие ведь пациенты думают: отрежу себе жирок, подтяну что-нибудь, и всё будет до конца, до последнего вздоха всё прекрасно. 

О. Баниж:

Другая группа пациентов, молодых людей – это те, кому сосед «выписал» курс, а другой сосед посмотрел, сказал: «Что это ты две недели занимаешься, а ещё не залился? Давай-ка, я тебе ещё дам своих таблеточек или инъекции добавь, пожалуйста». И мы получаем гинекомастию. Я вижу пациентов периодически, мы же их фотографируем без головы, иногда я показываю, мне коллеги хирурги говорят: слушай, какая красивая у девочки грудь! Я говорю: «Ребята, а теперь внимание: это мальчик!» Это благодаря соседу, тренеру, «Ой, у меня осталось от курса, на тебе». Неграмотное назначение препаратов стероидов. 

Е. Греков:

Да, я в этой теме эксперт. К сожалению, очень много не положительного, а отрицательного. Выстреливают единицы, а страдают тысячи. 

О. Баниж:

Когда только-только начинается гинекомастия, тогда же всё красиво, грудь наливается, всё кажется прекрасно, сразу обтягивающие маечки с высокой талией. Неплохо, да? А потом всё это начинает… 

Е. Греков:

А потом препаратами и хирургией начинаем это лечить, но приходят, в основном, уже поздно. «Полечил» тренер, «полечила» уборщица, «полечил» сосед, все дали антиэстрогены, не помогает, не понимаем, в чем дело. Печень там уже в дыму давно в хлам разбитая этими препаратами. 

О. Баниж:

Да, мошонка, как у пролетающего голубя. Либидо отсутствует и так далее, и так далее. Это вторая группа пациентов. Конечно, есть пациенты, у которых генетически, например, слишком эластичная кожа. Или, я могу привести в пример своего ребёнка: даже в 16 лет у него были мешки под глазами под глазами. Это было конгенитально, он производил впечатление глубоко пьющего человека, хотя он до сих пор алкоголь не пьёт вообще. Нужно было сделать блефаропластику трансконъюнктивальную, чтобы привести в гармонию оболочку и содержание. Он не пьёт, а ему говорят: слушай, ну ты погулял вчера. Естественно, ребёнок пришёл и говорит: «Папа, надо что-то с этим делать». 

Е. Греков:

Вы своего ребёнка прооперировали, чтобы улучшить качество его жизни, по большому счёту. В этом ведь ничего нет страшного? 

О. Баниж:

Ничего страшного. Но если бы он сказал: «Подними мне, пожалуйста, скулы. Сделай мне ботокс» и так далее…

Е. Греков:

Я представляю, какой бы был ответ. 

О. Баниж:

Да. Хотя, у меня с ним был очень интересный экспириенс. У него всегда был слишком большой вес. Он все время спрашивал: «Когда я могу сделать липосакцию?» Я отвечал: «С 18 лет – без моего разрешения, до 18-ти я тебе его не дам». Настало время 18 лет, он пришёл и говорит: «Ты же обещал, сделай мне». Я говорю: «Я не могу тебе этого сделать, потому что надо делать всё с ног до головы. Тебе нужно максимально похудеть, потерять вес» –  «Хорошо, я буду заниматься спортом». Я говорю: «Нет, не надо заниматься спортом. Давай, изменим режим твоего питания, и все очень быстро произойдёт. Потом кожа подтянется, а всё, что не подтянется и где останутся жировые ловушки, мы тебе уберём». Я хочу сказать, что всё прошло без операции. Почему, потому что молодость. 

Мы всегда хотим пойти по лёгкому пути. Пришёл к папе, лёг, проснулся - Аполлон. Ничего подобного! Мы знаем пациентов, которые убрали живот и фланки, продолжают вести неправильный образ жизни, неправильный пищевой режим. 

Е. Греков:

Как это называется? Фланки?

О. Баниж:

Живот, эпигастральная область, талия, фланки. 

Е. Греков:

Фланки, я это называл «ушами Чебурашки». 

О. Баниж:

Всё вместе называется баллон. 

Е. Греков:

Баллон, это «спасательный круг». Мужики к доктору приходят, ко мне тоже, говорят: доктор, давай, сделай нам, назначь препараты, мы хотим. Я говорю: «По большому счёту, нужно начинать с образа жизни, с правильного питания. Нельзя пить пиво, в котором содержатся эстрогены». Хотя производители пива сейчас пытаются очень навязчиво всем доказать, что содержащиеся там эстрогены растительного происхождения якобы безвредны. Но они всё равно оказывают действие на рецепторы наших клеток. Последний семинар «Репродуктивный потенциал России» под председательством Радзинского Евсея Борисовича опять показывает, что эстрогены пива вызывают бесплодие даже у женщин. Вот и всё.

Наши продукты нас убивают, и не надо травиться пищей. Но, к сожалению, чтобы донести это до пациента, иногда приходится, буквально, на грани конфликта с ним пройти! Кого-то осенит, а кого-то не осенит, и он пойдёт к другому, тому, который ему действительно, обрежет, и он будет, по большому счёту, несчастлив после этого. 

О. Баниж:

Конечно. Следующий вопрос, уже наше поколение. Если есть жировая ловушка – конечно, нужно делать липосакцию. Если есть нависание века, если есть грыжа. 

Е. Греков:

У меня есть птоз?

О. Баниж:

Есть. 

Е. Греков:

Но я делать не буду! Потому что это же ещё зависит от самокритики, наверное, и уверенности в себе? 

О. Баниж:

Иногда птоз достигает, даже не птоз, а гипертрофия жировых пакетов приводит к тому, что просто тяжело читать, тяжело сидеть за компьютером. Огромное количество пациентов, которые сделали блефаропластику, говорят: у нас улучшилось зрение. Улучшилось зрение, потому что сняли нагрузку с этого региона, улучшили кровоснабжение, лимфоотток. Очень многие положили свои очки в сумку и не достают их больше. Это правда. Мы говорим о том, что всегда должны быть показания. Но сейчас мы, например, берём законодательство, реформы здравоохранения с французской схемы, а тенденции с американской. 

Е. Греков:

А наши где?

О. Баниж:

Наши рождаются, они в процессе вынашивания. Мы пока ещё на первом сроке. Берём оттуда, берём отсюда, всё смешали. Самое печальное, что пациенты же любят бегать; побежали к одному косметологу: «А что этот косметолог делает?» – «А он ставит керамические гвозди в лицо». Для была меня загадка полгода, что такое «керамические гвозди». Вопрос очень волновал, мне было интересно, что такое керамические гвозди. Я мониторил интернет: керамическая проволока, керамические гвозди. Я думал, как керамику вставлять в лицо? Это же вообще мне непонятно. Все говорят: Олег, это тренд. Приходит пациентка на армирование лица гидроксиапатитом кальция. Стоматологи используют этот препарат для увеличения синусов: когда кость пустая, берётся чуть-чуть костной стружки, смешивается с гидроксиапатитом кальция, происходит остеосинтез и можно ставить импланты. Это всё пришло в нашу отрасль.

Лет восемь назад вместе с Ириной Хрусталёвой мы, сидя за беседой, говорим: а давай препарат разбавлять и армировать кожу. Будем вызывать коллагеногенез, подтяжку, кожа будет уплотняться и будет хорошего тонуса. Потому что иногда смотришь, хорошее лицо, а потрогал за кожу, а там внутри пустота, уже ничего нет. Как говорится, всё держится на соплях. Поэтому, нужно армирование, чтобы контакт кожи с массой возобновить. 

Е. Греков:

То есть не всегда оперировать, а можно заармировать. 

О. Баниж:

Заармировать, потом подтянуть. У нас есть эндоскопическая подтяжка, сейчас уже есть мини-эндоскопическая подтяжка, это вообще фантастика! Пациент приходит, ложится на стол, сделали инъекцию Пропофола – внутривенную анестезию, час, микроэндоскопом поставили специальные сетки, подтянули, зафиксировали, пациент встал, отряхнулся. 

Был один потрясающий случай. Всё, что в хирургии – не дёшево, но и не дорого, не дороже денег. Одна дама, тренер по плаванию в клубе. Она очень долго хотела, она копила. Год, например, она копила, пришла и говорит: «Я хочу, но, представляешь, я бесконечно работаю. Давай, я прихожу с утра, делаю это и ухожу на работу». Я говорю: «Давай». Она: «Нет противопоказаний?» – «Нет, но только ты сразу не плавай». Она приходит, делает эту мини-эндоскопическую подтяжку, причесалась в салоне рядом с клиникой, и приходит на работу. Она говорит, половина моих коллег чуть не утонула, потому что ушла пятидесятилетняя женщина, а приходит 35. Они ходят вокруг неё кругами, смотрят, не понимают, что произошло. 

Е. Греков:

Класс. А ведь раньше были модны нити. 

О. Баниж:

Так вот, вернёмся к гвоздям. Я узнал об этом вообще просто потрясающе. Пациентка лежит под анестетиком, под аппликационной анестезией, ждёт, когда пройдёт окклюзия и начнётся действие анестезии. Звонок. Она снимает трубку и говорит: «Не могу с тобой разговаривать, у меня всё лицо в плёнке, я пришла на гвозди». Тут я понимаю, что они называют «гвоздями» армирование лица гидроксиапатитом кальция. Но это всё идёт от косметологов. Мы говорим «армирование лица гидроскиапатитом кальция», но его все делают. Косметологи всё время ищут какое-то своё название. Все делают армирование, у меня – «гвозди». Почему «гвозди»? Потому что прибил и прибил. На самом деле, я бы, например, запрещал в медиа ссылках писать откровенную глупость. Потому что это полностью дезориентирует пациента, и тут теряется нормальная, здоровая конкуренция. Потому что Вы делаете гидроксиапатит кальция, а там – «гвозди». Это как НЛП. А на самом деле, это одно и то же. 

Е. Греков:

Самое главное, уже и сам эксперт, и дружу только с экспертами, не экспертов в жизни к себе не подпущу. Потому что потом после них исправлять я сам устаю. Всё то же самое. 

О. Баниж:

Конечно. Представьте себе, одно дело, я купил пропионат, крио тестостерон ароматизирующийся, другой, третий, четвёртый. Послушайте, придите к доктору, выпишите Небидо, правильно? Аптечный препарат, чистейший, сделайте его, через месяц сделайте тест. 

Е. Греков:

Да, все осложнения известны, все эффекты известны, всё это делается официально на заводе в стерильных условиях. Мы можем отследить каждую пачку, как она с завода дошла, и не будет никаких нагноений, никаких непонятных реакций. 

О. Баниж:

Но что делает пациент? Он идёт и тайно, через знакомого, через эльфа, который знает эльфа, который знает Санта Клауса, получает подпольный препарат Балкан Фарма, в лучшем случае. 

Е. Греков:

Не самый плохой, но в лучшем случае – если он настоящий. 

О. Баниж:

Да, в 2 раза дороже. А если несколько препаратов, то это будет в 4 раза дороже. И делает не пойми что. Это же отсутствие информации. Поэтому одни «бьют гвоздями», а другие создают неоколлагеногенез путём введения разбавленного гидроксиапатита кальция. Как говорят у нас в Одессе, несмотря на то, что это одно и то же, это две большие разницы. 

Е. Греков:

Хотел бы заявить, что сейчас косметологи очень сильно начали сдавать по правовым позициям на выполнение тех же эстетических манипуляций с лицом. Оказывается, теперь вводить нити могут только пластические хирурги. Сейчас косметологом, оказывается, стать можно за два месяца или за две недели. Будь ты медсестрой, и ты уже – бац, и врачом-косметологом становишься. Произошло разделение, теперь имеют право только, либо, скажем так, люди, которые занимались этим уже 150 лет и у них есть на всё разрешение, либо пластический хирург. Но это должен быть обязательно врач с медицинским шестилетним образованием, плюс ординатура. Кожвенерологов тоже этот закон не обошёл, дерматологи теперь не имеют права вводить эти нити. Что делать?

О. Баниж:

Евгений, мы сейчас с Вами выйдем из студии и пойдём по Кутузовскому. Вниз, а потом вверх. В полуподвалах, в полуподпольных помещениях, дома на кухнях и так далее всё равно все всё делают. Начать нужно с начала. А начало - это обязать всех дистрибьютеров продавать препараты исключительно тем, кто имеет право их купить. Понимаете? Это значит, что мы обрушим две трети рынка. Если не прямо, то криво они всё равно будут продавать. Я не говорю про официальных дистрибьюторов, у которых налажен бизнес, но есть же и серые дилеры. От этого никуда не уйдёшь. Если покупается у серых дилеров, то делается в серую, как раз на кухнях. Помните, с Оксаной Пушкиной была история? Вкратце, была история такая, что ей обещали сделать самую лучшую гиалуроновую кислоту, которая прекрасно стоит в коже, не перемещается, не вызывает аллергических реакций, а ввели полиакриламид. Полиакриламид - это гель, который вызывает гранулёму и перемещается. 

Согласно законодательству теперь вводить нити могут только пластические хирурги.

Е. Греков:

Я знаю, что такое олеогранулёма на половом члене, я это оперировал. В лице тоже так всё? 

О. Баниж:

Да, была такая история. Всё делалось «на кухне», она обратилась к врачу, врач сказал: я Вас вообще не видела. Потому что нет документа. То есть я прихожу к Вам, Вы приходите ко мне, мы подписываем договор, информированное согласие на проведение манипуляции, я Вам отдаю листочек, куда мы вклеили. 

Е. Греков:

Да, обязательно от препарата какая-то наклейка. 

О. Баниж:

То, что мы сделали, и есть история. Если даже происходит конфликтная ситуация, у Вас есть документ. Когда ничего нет, нет товарного чека, ничего нет, то Вам ничего не делали. Я Вас не знаю вообще. Понимаете, такая дурацкая история. Поэтому, с одной стороны, конечно же, у нас очень много перегибов. Например, сейчас всё идёт к тому, что если Вы хотите открыть амбулаторную клинику пластической хирургии, то Вам нужен рентген-аппарат, кухня, пост, и так далее, и так далее по новому законодательству. Это неправильно. 

Е. Греков:

А рентген-аппарат зачем? Зачем, это же кожа. 

О. Баниж:

Положено. Я тоже спрашиваю: зачем, это же кожа. Все коллеги хирурги спрашивают: зачем, это же кожа. Тем не менее, такое законодательство есть. Поэтому на сегодняшний день ни одна клиника пластической хирургии, если даже она выполняет манипуляции амбулаторно, не может быть лицензирована. Вы все должны перемещаться в крупные объекты, у которых есть пост, кухня, старшая медсестра, сестра отделения, даже если это отделение на одну кровать.

На самом деле, рынок давится. Очень большая глупость, просто глупость, что нам, пластическим хирургам, не разрешают частную практику. Потому что страна недополучает, я даже не могу сказать, какое количество миллиардов налогов. Мы должны куда-то пойти, что-то придумать, как-то сделать и так далее вместо того, чтобы открыть свой частный праксис и прекрасно в нём делать в рамках нормативов под местной анестезией то, что мы можем сделать. А за действительно большими операциями пойти в огромные структуры, где есть реанимация и так далее. Это не нормально. Почему дерматологи могут заниматься частной практикой, а хирургии не могут заниматься частной практикой? Я хочу сделать красивый кабинет, Ralph Lauren – американская классика, повесить картины, поставить цветы. Я не хочу всё это нести в клинику. Клиника не разрешит мне всё это нести туда. Зачем мне для того, чтобы замерить пациенту, какое у него расстояние от ключицы до соска, для чего мне нужно лицензировать консультационный кабинет пластической хирургии? 

Е. Греков:

Это отдельно что ли сейчас?

О. Баниж:

Да. 

Е. Греков:

Так я и говорю, мужской пластической хирургии в России, получается, практически нет. 

О. Баниж:

Потому что законодательно мы не можем это сделать. Я могу открыть, например, кабинет, где я проинформирую пациента. Но, как только я его начну осматривать… 

Е. Греков:

На Вас можно уже наручники вешать.

О. Баниж:

Совершенно верно. Это глупость. Почему я его могу информировать, но я его не могу осмотреть, чтобы потом привести в госпитальное учреждение, где я ему проделаю операцию! Это неправильно! Я опять же говорю, что государство не получает огромное количество налогов, потому что мы не можем это сделать. Представляете, если бы все хирурги могли это делать, все хирурги платили 7% в месяц со своего оборота, и все были бы счастливы. Представляете?

Е. Греков:

У нас, получается, все деньги выводятся за бугор. 

О. Баниж:

Я не знаю, куда они выводятся, но мы старушкам выкручиваем руки, берём с них деньги за то, что они собирают грибы и ягоды в лесу, который принадлежит государству. Ребята, дайте нам возможность принимать частным образом! Тогда Вы увидите, какие деньги придут в казну. Но, если Вы нам не даёте этого делать, что нам делать тогда? Где выход из этого положения? 

Е. Греков:

Поэтому у нас мужчина после 50, в принципе, либо едет за бугор, там делает операцию, либо он каким-то образом здесь в России делает. 

О. Баниж:

Например, сидит в зале ожидания группа женщин. Вдруг приходит какой-то чиновник, садится и сидит в этой очереди. Конечно, его можно провести без очереди, конечно его можно провести в очках, его можно даже закрыть полотенцами с двух сторон, но это не комфортно. Комфортно, когда у Вас дискретный офис, Вы за час никого не принимаете и час позже, учитывая московские пробки. У человека есть 3 часа, чтобы он приехал в офис, посидел, поговорил, пообщался, договорился и уже пришёл оперироваться в госпиталь. Но я, как пластический хирург, не могу открыть этот офис, я в этом офисе могу пациента только информировать. Я не могу его посмотреть. 

Е. Греков:

А что Вы ему можете рассказать? Как на табличке, что ли: что я с Вашим стареющим лицом буду делать. Или как? Как я про предстательную железу и мочевой пузырь на макете показываю?

 О. Баниж:

Ну, примерно. У нас всё с ног на голову поставлено. Это неправильно. Это неправильно, потому что нам государство не даёт возможность наполнить казну налогами. Законодательство в отношении нас становится всё серьёзнее, серьёзнее, и серьёзнее. 

Е. Греков:

Вообще, есть эксперты в России, которые занимаются теми вещами, о которых Вы говорите – армирование, эндоскопическая, мини-эндоскопическая операция? Я так понимаю, это ведь особенности мышц лица, один конец к кости прикрепляется, другой к коже, к кусочку кожи. Поэтому, при эндоскопической подтяжке, получается, Вы за мышцу подтягиваете и фиксируете. Это кто-то ещё делает? Я потому что ничего такого не слышал. 

О. Баниж:

Делает. У нас есть кафедра пластической хирургии, эстетической медицины и клеточных технологий, которой руководит Наталья Мантурова, она специалист нашей отрасли. Алиса Шарова, которая руководит подразделением дерматокосметологии. Это хорошая, серьёзная база. Но иногда мы приходим на конгрессы, конференции, и я слышу: «Девочки, берёте маленькую канюлечку и разрушаете связки Макгрегора». Если бы они видели инструменты, которыми мы пытаемся эти связки разрушать, то у них бы пропала иллюзия, что маленькой канюлей 27g или 25g они могут разрушить эти связки. Мы не можем это запретить, да и не нужно, у нас и так много всего запрещено. Но где грань между глупостью и реальностью? У меня была сумка с инструментами, мне хотелось просто выйти на сцену, сказать: девочки, вот этим инструментом под контролем эндоскопа я разрушаю эти связки. А не просто канюлькой, которую видно, у кого плохое зрение, то без очков не увидят. Но как они могут разрушить связку этим? Очень много глупостей. Глупость, что с помощью мезонити мы подтянем лицо. Да никогда в жизни. Подтяжка - это выделение лоскута, перемещение, фиксация, если это малоинвазивная или эндоскопическая операция, и диссекция, если это традиционная подтяжка. То, что делают люди, «Эту нитку мы окунаем в экстракт артишока и вводим в жировую ткань, чтобы был ярко выраженный липолитический эффект». 

С помощью мезонити не подтягивают лицо. Подтяжка выполняется с помощью операции.

Е. Греков:

Это же сумасшествие какое-то. Это сейчас, в 2017-м году делается где-то в Москве? 

О. Баниж:

С каких-то сцен, частных курсов. Очень много дурацких частных курсов, не аккредитованных. Я повторяю, не аккредитованных. Например, всё, что происходит на Ольховке – всё аккредитовано. Всё, что происходит в РУДН – всё аккредитовано. Всё, что происходит у сертифицированных тренеров – аккредитовано. Но это 30%. А 70% - это те, кто хочет заработать деньги и говорит откровенную глупость, настоящую глупость!

Е. Греков:

Я тогда понимаю, почему запрещают – потому что не могут аккредитовать, потому что учителей много непонятных. Но тогда и страдают те, кто что-то понимает реально. 

О. Баниж:

Я лентяй, мне лень читать лекции, мне лень писать, за что меня Ирина Эдуардовна Хрусталёва все время ругает. Она говорит, что сколько мы всего потеряли и не услышали. Ирина Эдуардовна пишет, а кто-то действительно, несёт откровенную ересь и глупость. А кто страдает? Страдают пациенты. 

Е. Греков:

Я был недавно на "Мужском здоровье", на нашем конгрессе, это известный наш российский конгресс. Я слышал ересь. Был, мягко говоря, проплаченный доклад, что эстрогены вызывают у женщин тупоумие, мягко говоря, влияют негативного на когнитивные процессы в головном мозге женщины. И лучше лечиться женщине другим препаратом, не эстрогенового происхождения, экстракт какой-то травы, чуть ли не полыни, плюс антибиотик, и не надо давать эстрогены. Эстрогены в эстетической хирургии тоже имеют место? Вообще, заместительная гормональная терапия и у мужчин, и у женщин, ведь имеет одно из основополагающих значений. Потому что половые гормоны стимулируют коллагеногенез, в том числе. 

О. Баниж:

В том числе, да. Но, вернёмся к мужской пластике. У меня есть очень хороший знакомый. Это семья, в том числе и пациент. У него был повышенный вес, был рыхловатый, одутловатый, и человек, который прожил 50 с лишним лет, вдруг сказал: все, не хочу! А супруга была как куколка, такая вся изящная, красивая. Она потрясающая, она моя пациентка. У неё потрясающий характер, она сама красавица. Он сказал: хочу так тоже. Он совершил титаническую работу! Он поменял образ жизни, поменял стиль питания, он потерял, я не знаю, 40-45 кг. Но потом столкнулся с тем, что надо делать пластические операции. Обвисло. Но сейчас, в 60 с лишним лет он выглядит лет на 50. Мне так приятно на него смотреть!

К чему я это говорю – к тому, что возможности человека неограниченны, но нужно желание и нужно правильное начало. Первое, если бы он в свои 140 кг пришёл и сказал: «Я хочу сделать пластику» – это неправильно. А он абсолютно всё сделал правильно: потерял вес, стабилизировал обмен, подождал какое-то время и то, что осталось, убрали. 

Возможности человека неограниченны, но нужно желание и нужно правильное начало.

Е. Греков:

Вообще, это состояние называется Ageless Male, мужчина без возраста. А есть Ageless Woman.

Дорогие слушатели, мы сегодня разговаривали с настоящим пластическим хирургом, чуть-чуть прикоснулись к эстетической хирургии мужского и женского лица. Спасибо всем большое за внимание!