Химиоэмболизация сосудов
Сосудистая хирургия
Ксения Бутова:
Здравствуйте, дорогие друзья, в эфире программа Медиадоктор «Сосудистая хирургия», в студии Ксения Бутова. Сегодня мы поговорим про химиоэмболизацию сосудов. Это современный метод лечения злокачественных и доброкачественных новообразований, а также лечения метастазов и гемангиом. В нашу студию мы пригласили эксперта по данной тематике, сердечно-сосудистого хирурга, рентгенэндоваскулярного хирурга клиники ОАО «Медицина», а также Госпиталя ветеранов войн N 1 Шевакина Андрея Геннадьевича. Здравствуйте, Андрей Геннадьевич.
Андрей Шевакин:
Здравствуйте, Ксения.
Ксения Бутова:
Рада Вас приветствовать, Вы наш постоянный гость, эксперт. Хочу Вам сказать большое спасибо за то, что находите время для такой просветительской деятельности, и все это на благо наших слушателей.
Андрей Шевакин:
Пациентов и слушателей. Спасибо Вам большое тоже за приглашение, потому что такая возможность высказаться всегда приветствуется, и все мы, врачи, конечно, благодарны, что есть такая возможность. Наконец-то мы дошли до такой интересной темы.
Ксения Бутова:
Да, очень интересная тема, химиоэмболизация, давайте вкратце расскажем, что же это такое.
Андрей Шевакин:
Хотелось бы начать немножко с исторического экскурса. Все дело в том, что эмболизация и рентген – это близкие понятия, потому что рентгенохирургия стала неотъемлемой частью сосудистой хирургии.
Ксения Бутова:
Химиоэмболизация же происходит в сосуде, поэтому это можно смело отнести к нашей передаче.
Андрей Шевакин:
Да, познакомился я именно с эмболизацией (это метод остановки кровотечения) впервые в 1992-м году, когда услышал от нашего преподавателя по хирургии, что есть такой метод остановки кровотечения. И наряду с хирургическим разрезом и всякими другими методами остановки кровотечения обозначился, как эмболизация. Мне было очень интересно, что же это за метод, что он из себя представляет, и уже тогда я начал знакомиться именно с этими методиками. Хотя тогда это все было достаточно сыро, неопределенно и редко применялось на практике. Но с течением времени я все это освоил достаточно хорошо и сейчас даже пропагандирую эту методику лечения, и об этом мы сейчас и поговорим.
Ксения Бутова:
Андрей, расскажите, в какой стране придумали этот метод лечения, и как он попал к нам в Россию?
Андрей Шевакин:
В России, конечно, это были единичные клиники, которые применяли эту методику, сначала остановка кровотечения, потом уже был этап развития эмболизации, который очень бурно стартовал, это эмболизация миомы матки. Был небольшой процент пациентов, и, в общем, это достаточно на слуху, и эмболизация именно этим проявила себя, как основной метод.
Что касается химиоэмболизации, это более редкая разновидность. Дело все в том, что это не только эмболизация как прекращение кровотока, но это еще и эмболотерапия, то есть не только прекращение кровотока и остановка кровотечения, но и лечение. К примеру, это может быть лечение опухоли, доставление туда лекарственных веществ.
Ксения Бутова:
Давайте поговорим об основных принципах эмболизации, чтобы наши слушатели и зрители понимали, что это за метод, и как он происходит.
Андрей Шевакин:
Самый главный принцип – это малоинвазивность. То есть очень малым травматическим способом решается достаточно сложная задача. Например, если представить кровотечение, это может быть мелкий сосуд в труднодоступном месте. Все это можно решить достаточно простым способом именно для пациента, без генерализованной анестезии, наркоза и всего прочего, что иногда для этих пациентов в таком состоянии достаточно сложно переносить. Кровотечение – это всегда бывает низкий гемоглобин, состояние пациента критическое, и не каждый хирург возьмет пациента на стол в таком состоянии. Мы спокойно берем пациентов, не боимся низкого гемоглобина, у нас нет никаких больших рисков. Поэтому основной, главный принцип эмболизации – это малоинвазивность.
Ксения Бутова:
В чем заключается сама методика? Например, опухоль, как Вы на нее воздействуете этим методом?
Андрей Шевакин:
Методика заключается в катетеризации сосуда. Каждая опухоль, каждое образование в организме имеет определенную васкуляризацию, то есть к нему подходит сосут, в частности, артериальный. Мы по желанию можем зайти в любой, фактически, орган организма, используя наши стандартизованные доступы, которые мы каждый день используем в течение многих лет. Это ангиографические, бедренный доступ, лучевой доступ сейчас уже себя зарекомендовал, это безопасно и никаких осложнений не несет.
Ксения Бутова:
Получается, Вы этим методом производите эмболизацию и выключаете артерию, которая питает патологическую опухоль?
Андрей Шевакин:
Фактически, да. Мы берем доброкачественные и злокачественные опухоли, просто здесь подходы несколько разные, но принципы одни и те же.
Ксения Бутова:
Конкретно принципы меня интересуют.
Андрей Шевакин:
Принцип – это суперселективная катетеризация сосуда, которая потом позволит нам выполнить целевую эмболизацию, то есть она будет нацелена непосредственно даже не на орган, а на это образование.
Ксения Бутова:
То есть на определенный участок, который питает определенный сосуд?
Андрей Шевакин:
Который мы выключим из кровотока и будем на него воздействовать. Методы уже будут различные: либо полностью, либо будем лекарственное вещество вводить. Чтобы понимать принцип, на сегодняшний момент эмболизационным агентом может быть агент, который уже вбирает в себя лекарственное вещество, начиняется им и уже непосредственно доставляется в орган-мишень, и там происходит воздействие.
На сегодняшний момент эмболизационным агентом может быть агент, который уже вбирает в себя лекарственное вещество, начиняется им и уже непосредственно доставляется в орган-мишень, и там происходит воздействие.
Ксения Бутова:
Мы подошли к перечислению патологических состояний, при которых может применяться химиоэмболизация. Давайте поговорим, какие конкретные показания имеются к данной процедуре.
Андрей Шевакин:
Особенность химиоэмболизации в том, что это малоинвазивный метод, который позволит нам воздействовать на достаточно объемный процесс, который уже может быть длительно в организме. В частности, если поговорим о метастатическом поражении печени при колоректальных раках. В чем особенность именно этого состояния? В том, что не всегда оно диагностируется четко.
Ксения Бутова:
То есть метастазы печени.
Андрей Шевакин:
Да, метастазы печени, несмотря на то, что диагностировать их несложно, имея ультразвук, имея современные методы диагностики, КТ, МРТ. Но, тем не менее, все равно статистика такова, что 17-20 % пациентов, кто имеет на сегодняшний момент колоректальный рак, все равно достаточно большой процент потом в течение года проявляется. В момент, когда было обнаружено образование в кишечнике, его удалили, еще не было диагностировано такого процесса.
Ксения Бутова:
То есть этот метод активно применяется при лечении метастазов?
Андрей Шевакин:
Да, именно метастатического поражения печени, когда уже манифестируется это заболевание, и, может быть, даже в двух долях печени сразу, которые невозможно удалить хирургически. И мы предлагаем такой малоинвазивный метод лечения.
Ксения Бутова:
Какие опухоли можно отнести, которые могут подойти под данный вид лечения?
Андрей Шевакин:
Гемангиомы печени – это тоже интересное, объемное заболевание этого органа. Но здесь другие подходы, это доброкачественная опухоль, которая течет медленно и порой просто диагностируется на случайном ультразвуке. То есть пошел делать ультразвук, случайно обнаружил гемангиому печени, человек длительно наблюдается с этим заболеванием. Здесь тоже работает принцип малоинвазивности, потому что это объемное образование ничем не опасно, кроме того, что есть риск кровотечения. Но, опять же, это должен быть определенный объем, определенное патологическое состояние, то есть это достаточно крупные гемангиомы, или даже гигантские, это 15 см и больше. И то риск разрыва не сразу, а со временем может возникать.
Ксения Бутова:
А можно ли использовать так же?
Андрей Шевакин:
Если мы эмболизируем, воздействуем на эту опухоль и хотя бы чуть-чуть ее уменьшаем, то уже будет положительный момент.
Ксения Бутова:
А можно ли использовать в таких органах, как легкие, почки данную методику?
Андрей Шевакин:
Да, это любой паренхиматозный орган, который имеет ткань, которая в стабильном состоянии, где мы можем зайти.
Ксения Бутова:
Получается, опухоли любой локализации в паренхиматозных органах?
Андрей Шевакин:
Да, в том числе и в головном мозге используется. Но это именно химиоэмболизация, для гиперваскулярных образований, гемангиомы и АВ мальформации эмболизация очень даже хорошо применяется, потому что можно избежать крупной хирургической операции на мозге. Это то, что касается именно головного мозга.
Для гиперваскулярных образований, гемангиомы и АВ мальформации эмболизация очень даже хорошо применяется, потому что можно избежать крупной хирургической операции на мозге.
А что касается химиоэмболизации в онкологии, то это печень, в основном, легкие, и очень хорошие результаты на почках, достаточно длительный процент выживаемости – семилетний – показывается методикой. К сожалению, она не так часто используется, потому что все-таки если нашли опухоль почки, то почку проще удалить. Единственное, может быть, какие-то противопоказания для хирургической операции, тогда можно совершенно четко сказать, что химиоэмболизация почки достаточно эффективная методика и можно достаточно качественно лечить эту патологию, то есть контролировать рост онкологического процесса в почке.
Ксения Бутова:
Поговорили про показания, давайте поговорим про противопоказания. Какие имеются противопоказания к химиоэмболизации, может быть, возрастные либо аллергические реакции на препараты?
Андрей Шевакин:
Противопоказания для печени, когда уже действительно функции печени потеряны. Там достаточно четкие критерии, но это единичные пациенты. Мы можем взять на химиоэмболизацию достаточно тяжелых пациентов, от которых химиотерапевты отказались бы. Здесь это преимущество. Ну, и не только в этом, конечно. Химиоэмболизация с препаратами (схема DEBIRI, о которой мы тоже поговорим) улучшает гайдлайны, даже если сравнивать с системной химиотерапией. И конкретно из противопоказаний выделил бы высокий уровень билирубина – 300 и больше, уже критические, пограничные состояния.
Мы можем взять на химиоэмболизацию достаточно тяжелых пациентов, от которых химиотерапевты отказались бы.
Ксения Бутова:
Вы затронули преимущества перед другими методами лечения. Есть ли еще какие-то преимущества, помимо малоинвазивности?
Андрей Шевакин:
Преимущества в том, что это целевая эмболизация, то есть врач четко видит, куда он выполняет эмболизацию. У нас специальность одна из самых визуализируемых в медицине, можно так сказать, и мы это четко визуализируем на экране, мы видим, куда проводим катетеры, проводники, и как мы проводим эмболизацию. Вот такие преимущества, с достаточно четким, аккуратным выполнением.
Ксения Бутова:
А есть ли преимущества в цене данной процедуры, входит ли она в систему ОМС, могут ли пациенты получить бесплатно? Или она проводится только в специализированных частных учреждениях за большие деньги?
Андрей Шевакин:
У нас либо ОМС, либо ВМП. Я думаю, что ВМП только одна химиоэмболизация заняла бы. То есть, в принципе, два, а на курс надо, как минимум, 2-3 химиоимпровизации, то есть одно ВМП израсходовано, а остальное тоже ведь надо использовать.
Ксения Бутова:
Но в среднем сколько в коммерческой клинике выйдет для пациента?
Андрей Шевакин:
Если учитывать с одним койко-днем, порядка 150.000. Но здесь, конечно, говорим о том, что там дорогостоящие материалы, это по минимуму я сейчас взял, но не больше 200. Чем хороша, кстати, ОАО «Медицина», что мне нравится в этой клинике, что там не делается никакой коммерции на продажах расходных материалов. Не исключено, что в некоторых государственных клиниках есть определенная наценка на расходные материалы. В ОАО «Медицина» этого не происходит. Там есть четкая установка, что есть стоимость работы, стоимость койко-дня, пациент платит, но именно за сами расходные материалы клиника берет только НДС. И поэтому стоимость иногда получается даже несколько ниже, чем в городских, потому что некоторые администраторы могут накручивать, тут не секрет. Каждый в своем огороде хочет получить урожай.
Ксения Бутова:
Вы затронули тему, что необходим курс процедур, 2-3 Вы сказали.
Андрей Шевакин:
Совершенно верно.
Ксения Бутова:
А через какое время должен повториться этот курс?
Андрей Шевакин:
Если взять химиоэмболизацию печени, мы не можем, к сожалению, взять и сразу эмболизировать всю печень, потому что это будет потеря функции, определенный риск в этом есть. Поэтому приходится делать раздельно, сначала правую или, наоборот, левую, потом другую долю печени. Разница будет где-то две недели. Если при этом есть положительные результаты, то можно повторить, сделать третий курс химиоэмболизации печени в течение месяца и посмотреть на результат в течение полугода. Но преимущество здесь именно в отношении колоректального рака, в частности, улучшение гайдлайнов, как я уже сказал.
Если взять химиоэмболизацию печени, мы не можем, к сожалению, взять и сразу эмболизировать всю печень, потому что это будет потеря функции, определенный риск в этом есть. Поэтому приходится делать раздельно
Что касается первичной опухоли печени, это гепатоцеллюлярная карцинома, то здесь такого системного химиотерапевтического лечения не существует, существует только наша химиоэмболизация, которая будет эффективно помогать. Конечно, я не говорю, что одна только химиоэмболизация существует в лечении метастатического поражения.
Ксения Бутова:
Это все в комплексе.
Андрей Шевакин:
Да, это и лечение, я имею в виду хирургическое, прежде всего. Удалять опухоль – это самый лучший вариант, но не всегда это возможно. Есть методики, которые тоже могут помогать, это радиочастотная деструкция узлов, применяется достаточно эффективно. Могу даже похвастаться, что я был на одной из первых конференций, которая была посвящена химиоэмболизации, в 2008-м году, и там уже сразу определились, что есть эмболизация, есть РЧА деструкция для печени. Но ни один из этих методов друг другу не противоречит, собственно говоря, можно проводить РЧА деструкцию и можно проводить химиоэмболизацию. И то, и то, в принципе, оправдано для лечения этого заболевания.
Ксения Бутова:
Мы не затронули тему анестезии. Под какой анестезией, под каким наркозом проводится данная процедура, стоит ли нашим потенциальным пациентам готовиться к общему наркозу, либо это все под местной?
Андрей Шевакин:
Это и есть особенности наших методик, что они малоинвазивные, не нужно мощного анестезиологического пособия, я имею в виду генерализованной анестезии. Анестезия, конечно, нужна, но это обезболивание, само по себе выключение доли печени из кровотока болезненно, то есть в течение суток оно может давать боли. Естественно, анестезиолог тут тоже нужен, но наиболее интенсивные боли в течение нескольких часов. Анестезии как таковой нет. Что касается гемангиомы печени, то это доброкачественное заболевание, там, как правило, мы такой болевой реакции не видим.
Ксения Бутова:
В принципе, процедура безболезненная, под местной анестезией проводится?
Андрей Шевакин:
Практически да.
Ксения Бутова:
И когда же можно пойти домой после данной процедуры?
Андрей Шевакин:
Химиоэмболизация гемангиомы печени, в принципе, это один день госпитализации. То есть мы отследили свои сосудистые осложнения в месте пункции, ничего нет.
Ксения Бутова:
То есть не требует длительного лежания в стационаре?
Андрей Шевакин:
Нет, ничего не требуется. Потом динамическое наблюдение, могут подняться ферменты, и все, что касается лабораторных показателей. Но, в принципе, это все достаточно минимально.
Ксения Бутова:
Андрей, давайте перейдем к гемангиомам и образованиям печени и вкратце поговорим об анатомии печени.
Андрей Шевакин:
Почему же эмболизация стала развиваться? Во-первых, особенность в том, что кровоток в печени осуществляется в нескольких этапов: это артериальная фаза и венозная фаза. Это портальная вена, достаточно крупный сосуд, который приносит в печень большой объем крови. Артериальная фаза, в частности, питание печени, она меньше, но это что касаемо здоровой ткани. В отношении патологической ткани, а именно метастатического поражения, здесь наоборот. Здесь артериальная фаза преобладает над венозной. И тем самым, выключая артериальную фазу, мы воздействуем уже на патологический процесс, это или метастазы, или первичные опухоли. То есть уже положительно, просто банальная эмболизация может быть воздействием.
Особенность анатомии – это то, что артериальная фаза при метастатическом поражении достаточно выражена. Родоначальники в нашей стране – это клиника профессора Таразова в Петербурге, у них выпущены самые объемные работы, книжки, монографии, они законодатели в этом смысле моды. Но, тем не менее, особенности в том, что воздействуя на это, мы уже выключаем патологию. Но теперь мы затронем то, что есть современные препараты, это гелевые капсулы.
Ксения Бутова:
Получается, что у нас есть микросферы, которые содержат определенные вещества, и в зависимости от того, что нам нужно лечить, подбирается препарат?
Андрей Шевакин:
Это важно, потому что до 3 см метастатическое поражение печени имеет и артериальное, и венозное кровоснабжение. Но после 3 см (это было выяснено эмпирическим путем) преобладают именно артериальные фазы. То есть здесь уже методы химиоэмболизации могут быть эффективны. Если мы вспомним, то перед тем, как были придуманы микрокапсулы, было придумано много химиоэмболизаций. То есть химиофармпрепарат мешался с жировой эмульсией, создавалась жировая эмульсия и медленно вводилась в артерию. То есть артерия так же блокировалась, и концентрация препарата создавалась непосредственно в опухоли. Преимущество химиоэмболизации еще в том, что концентрация препарата в опухоли создается гораздо мощнее, чем системная.
Ксения Бутова:
То есть препарат можно доставить непосредственно в метастаз?
Андрей Шевакин:
Да, непосредственно в метастаз, в орган, куда угодно, именно в печень, но также можно и в легкое, и в почку, еще неплохо показал себя рак шейки матки. Какие еще в будущем, сказать сложно, может быть, это рак поджелудочной железы.
Рак, кроме как хирургическим методом, больше никак не лечится, и большой объем пациентов страдает именно от недостаточного лечения. Тут могут быть перспективными методы химиоэмболизации, химиоинфузии. Масляная химиоэмболизация предваряла химиоэмболизацию микроэмболами, создавалась такая концентрация, но все равно определенный риск системных осложнений при масляной оставался. А вот при микросферах он меньше, практически равен нулю. Поэтому, как я уже говорил ранее, мы можем брать достаточно тяжелых пациентов и делать в печень химиоэмболизацию, и концентрация будет выше.
Рак, кроме как хирургическим методом, больше никак не лечится, и большой объем пациентов страдает именно от недостаточного лечения.
А в чем суть химиотерапии – это создать максимальную концентрацию в опухоли, при этом не убив пациента. Задача искусства химиотерапевта заключается в том, что он должен в течение первых нескольких курсов подобрать такую дозу, такой препарат, называется высокодозная химиотерапия, то есть High Dose химиотерапия, но если она неэффективна, тогда встает вопрос о том, что делать дальше. И, как правило, с чем нам приходится сталкиваться в клинике, это то, что уже прошел какой-то спектр химиопрепаратов, и лечение даже с микрогранулами может быть неэффективным. Поэтому мы начинаем смотреть, какая чувствительность конкретно у этой опухоли.
Схема DEBIRI была разработана для того, чтобы улучшить результаты колоректального рака, лечение метастатического поражения при колоректальном раке. Достоверно было известно, что иринотекан хорошо накапливается в этих биогранулах, и это важное свойство может быть использовано. Идет классическая схема для лечения колоректального рака системно, это FOLFOX или FOLFIRI, несколько препаратов, проводится этап, но иринотекан вводится именно через эту биогранулу в этом случае. И вот когда такая схема применяется, то гайдлайны, то есть результаты лечения, у этих пациентов гораздо лучше. Если еще и применяется РЧА деструкция, то, в принципе, достаточно долго можно помогать пациентам. Выживаемость может достигнуть и семь лет, а может быть и больше.
Ксения Бутова:
Возникают длительные ремиссии?
Андрей Шевакин:
Да, длительные. Задача химиоэмболизации – это, конечно, не вылечить, а именно достигнуть такой ремиссии. Способ доставки у нас есть, у нас нет препарата, который бы 100 % нам гарантировал в отношении какой-то опухоли. Будущее, если посмотреть вперед, в принципе уже проглядывает. Это, например, короткоживущие изотопы, иттрий 90, у нас в России сложно эту методику прямо взять и организовать, даже в государственных клиниках. Мне неизвестно, где прямо на потоке идет иттрий 90, потому что сам изотоп у нас не производится, завозится, нужно разрешение, нужны соответствующие условия. Хотя само по себе введение точно такое же, как при химиоэмболизации. Плексигласовый бокс, там находятся эти биогранулы, так же они вводятся, когда врач уверен, что он находится в нужной артерии, целевой, и он проводит это введение.
Ксения Бутова:
Давайте поговорим про гемангиомы и посмотрим наш фильм.
Андрей Шевакин:
То, что в ролике, это фирма Terumo, это DCBead и HepaSphere Merit Medical, в принципе, это сравнимые препараты, просто один дешевле, другой дороже. Вот мы видим орган печени, видим, где располагается опухоль, это внутри этого органа.
Ксения Бутова:
Это мы гемангиому видим?
Андрей Шевакин:
Нет, это уже метастатическое поражение печени.
Ксения Бутова:
Метастаз.
Андрей Шевакин:
Да, метастаз. Это мы видим сами микросферы, они сферические.
Ксения Бутова:
Микросферы для эмболизации?
Андрей Шевакин:
Да, сферические, они без начинения.
Ксения Бутова:
То есть они без препарата?
Андрей Шевакин:
Да, сейчас они без препарата, мы в течение 2 часов насыщаем препаратом, сейчас будет показан доксорубицин красного цвета, но иринотекан другого цвета, он синеватый. Вот здесь применяется доксорубицин для первичной опухоли печени, это гепатоцеллюлярная карцинома. Он начиняется путем диффузии, вот они уже покраснели, они другого цвета. Они набрали в течение 2 часов препарат, и когда мы уже непосредственно своим катетером туда подошли, мы уже забираем эти препараты и вводим непосредственно в саму опухоль, тем самым достигая максимальной концентрации химфармпрепарата.
У доксорубицина есть определенный минус. Его дозировка должна быть ограничена, то есть он накапливается, и, к сожалению, если уже доксорубицин вводили, то там есть определенные ограничения. Поэтому если гепатоцеллюлярная карцинома, то лучше сразу начинать именно с химиоэмболизации, нежели проводить системно.
У доксорубицина есть определенный минус. Его дозировка должна быть ограничена, то есть он накапливается, и, к сожалению, если уже доксорубицин вводили, то там есть определенные ограничения.
Ксения Бутова:
Если вводится препарат, также происходит эмболизация артерий?
Андрей Шевакин:
Фактически, это эмболизация артерий.
Ксения Бутова:
Просто еще за счет препарата.
Андрей Шевакин:
Да, еще с препаратом, с начиненным эмболами препаратом.
Ксения Бутова:
Такой двойной эффект.
Андрей Шевакин:
И эмболизация, и прекращение кровотока, и введение туда.
Ксения Бутова:
То есть опухоль перестает питаться и плюс еще препарат, который ее разрушает?
Андрей Шевакин:
Плюс препарат, который ее разрушает и создает максимальную концентрацию, которую создать системно невозможно. То есть это можно убить человека, если создать такую системную концентрацию. В чем преимущество вот этих микрогранул, что системные эффекты – не сказать, что прямо полностью – отсутствуют.
Ксения Бутова:
Вы имеете в виду осложнения?
Андрей Шевакин:
Да, именно осложнения химиотерапии, это системное, а то, что системное, это токсин, токсическое действие. Волосы – это минимальное для пациента.
Ксения Бутова:
Процедура минимизирует осложнения после химиотерапии?
Андрей Шевакин:
Да, естественно. Допустим, у человека системное заболевание, конечно, химиотерапевт его не возьмет. А мы можем взять, к примеру.
Ксения Бутова:
Вот мы видим, опухоль перестает питаться препаратом...
Андрей Шевакин:
Да, здесь она склерозируется.
Ксения Бутова:
Что происходит с ней дальше?
Андрей Шевакин:
Она склерозируется, допустим, на МРТ, КТ это будет видно в виде склероза, то есть главное, что не растет, нет увеличения, нет ферментативной активности на лабораторных анализах. Чем еще хороша эмболизация – то, что можно повторять.
Ксения Бутова:
То есть это не одноразовая процедура, можно повторять через какой-то промежуток времени.
Андрей Шевакин:
Да. Микрогранулы не создают стоп-кровоток. То есть они рассасываются, через какое-то время опять кровоток есть, и можно туда водить.
Ксения Бутова:
Например, гепатоцеллюлярный рак, сколько процедур нужно? Может ли онкологический процесс остановиться после первой процедуры?
Андрей Шевакин:
Может, наша задача теперь остановить и поддержать. Если после этого есть рост, то мы опять введем. И дальше могут быть уже методики и криодеструкции, достаточно модные сейчас, очень эффективный гамма-нож, это дистанционные методы лучевой терапии. Все это в комплексе, то есть на сегодняшнем этапе мы можем помогать комплексно, никаких методов не исключать.
Ксения Бутова:
Но какие отдаленные результаты данных процедур? Сколько еще можно подарить лет жизни?
Андрей Шевакин:
Несколько лет как минимум, абсолютно точно, а то и семилетняя выживаемость, это все, конечно, индивидуально. Лучше, во всяком случае, чем системная химиотерапия. Ну, и сочетание с криодеструкцией, как я уже сказал.
Ксения Бутова:
Давайте подойдем, наконец, к гемангиомам печени. Что это за заболевание, когда встречается и показания, противопоказания к эмболизации?
Андрей Шевакин:
Гемангиома печени – это достаточно интересная патология, которая течет исподволь достаточно длительно, и нет альтернативы хирургической в лечении этого заболевания. Чем хороша тут эмболизация? Эмболизация малоинвазивным способом может контролировать рост этого объемного образования. Если оно не растет, то уже хорошо, если уменьшилось – прекрасно, потому что гемангиома печени никаким образом не влияет на функцию печени. То есть никакие ферменты не повышаются, функция печени не страдает. Единственное, что беспокоит пациентов, это постоянный рост. Что может стимулировать это? Гормональные дела у женщин, допустим, часто встречается в пременопаузальном возрасте, когда эстрогены повышены, кстати, и миома матки также эстрогенами стимулируется. Поэтому, если в анамнезе есть оральные контрацептивы...
Гемангиома печени никаким образом не влияет на функцию печени. То есть никакие ферменты не повышаются, функция печени не страдает.
Ксения Бутова:
То есть может развиться гемангиома печени?
Андрей Шевакин:
Да, после этого может возникнуть, но это необязательно. Конечно, есть врожденные особенности в печени, это какая-то ткань, которая закладывается еще с рождения, и прием оральных контрацептивов стимулирует рост. Возникнув один раз, она может задремать на какое-то время, и потом опять проявляться ростом. Больше 5 см гемангиома может расти быстрее, чем она до этого росла, вот тут особенность. Поэтому мы предлагаем такой вариант: 5 см – вмешаться, если есть такая патология, уже диагностируется. То есть сделать эмболизацию, решить эту проблему относительно малоинвазивным способом. Фактически, эмболизация тут не имеет альтернативы в определенном смысле.
Радиочастотная деструкция – тут риск кровотечения, потому что гемангиома все-таки гиперваскулярна, она хорошо кровоснабжается, там есть и артериальная, и венозная фаза. Мы воздействуем на артериальную фазу пока, когда мы научимся делать еще и венозную фазу, воздействовать на каверны, здесь тоже от препарата зависит. Есть Оникс, он достаточно дорогой, флакон стоит от 80.000.
Ксения Бутова:
А какие у него возможности, в чем идея?
Андрей Шевакин:
Идея Оникса в том, что он продиффундируется в ткань и там застывает. Он не только артериальную фазу заполняет, но и каверны, и венозную фазу, то есть полностью блокирует это сосудистое образование, не дает ему потом развиваться.
Ксения Бутова:
А большие гемангиомы можно же убрать этим методом?
Андрей Шевакин:
Но достаточно просто именно небольшие, можно и артериальную фазу, даже и большие, в принципе, то есть начинать можно.
Ксения Бутова:
Большие тоже можно?
Андрей Шевакин:
Можно начинать с обычной эмболизации, и это может быть эффективно.
Ксения Бутова:
Тоже требуется несколько процедур или достаточно одной процедуры?
Андрей Шевакин:
Может быть несколько, потому что может развиться небольшая коллатералька, которая потом может начать работать, опять будет рецидив. Но если мы не видим после эмболизации уменьшение или рост этих образований, то тут можно и повторно сделать, ничего страшного. 90 %, что все будет нормально. Хотя бы не будет расти.
Ксения Бутова:
Хороший процент, отличный.
Андрей Шевакин:
Если не будет быстрого роста, в течение года мы наблюдаем...
Ксения Бутова:
То это уже положительный эффект?
Андрей Шевакин:
Стабилизация процесса, что и нужно. Удалять это образование – это хирургический метод лечения, это уже секторальная резекция печени, то есть крупная операция.
Ксения Бутова:
Здесь можно минимизировать риски, можно сделать все это малоинвазивно и на следующий день пойти домой.
Андрей Шевакин:
Наши пациенты так и проходят.
Ксения Бутова:
Андрей, скажите, есть ли возможность эмболизацией лечить вирусный гепатит?
Андрей Шевакин:
Интересный вопрос, потому что он связан именно с печенью, то есть имеется в виду цирроз печени. Это, наверное, будущее современной медицины. Как я уже сказал, мы можем достичь любого органа с помощью наших катетеров, инструментов, селективно выполнить какое-то воздействие, причем это все через сосуды, малоинвазивно, пациент практически этого не чувствует. Перекрывать там кровоток по нашему желанию, вводить туда любые лекарства, в частности, и с гемангиомами печени, может быть, будет какое-то лекарство, которое непосредственно будет с препаратом, и мы будем контролировать не только в плане прекращения кровотока, но и непосредственно лечения.
Сейчас существуют таргетные препараты, есть методы биоокклюзионной терапии, то есть там перекрывается кровоток печени, проводится введение препаратов, и тем самым регенерирует, то есть добивается ее регенерации, уменьшения.
Ксения Бутова:
За счет доставки препаратов?
Андрей Шевакин:
Некоторые даже лидазу вводили. Просто мы можем выключить и артериальную, и венозную фазу и, грубо говоря, промывать печень, как нам нужно будет, сколько нужно, мы ее будет промывать лекарствами.
Ксения Бутова:
Но это сколько процедур понадобится?
Андрей Шевакин:
Может и одна понадобится, то есть это вопрос будущего. Эти методики разработаны, они есть.
Ксения Бутова:
Они применяются за границей?
Андрей Шевакин:
Насколько за границей я не знаю, но у Таразова была такая методика. Я просто говорю, что она интересная, это будущее в каком-то смысле. Потому что этих больных очень много, и современная медицина пока не предложила им ничего, кроме таргетной терапии, именно противовирусной. Лечения самого цирроза печени мы, к сожалению, не имеем. У нас есть наша эндоваскулярная методика, но нет пока препарата, который мог бы это все нам улучшать.
Ксения Бутова:
Посмотрев нашу передачу, как пациенту обратиться к Вам на прием, как, узнав о таком методе, прийти, конкретно сказать: я хочу сделать себе химиоэмболизацию, например, гемангиомы печени?
Андрей Шевакин:
Дело в том, что в ОАО «Медицина» есть свои специалисты, там есть онкологический центр. Почему я на базе ОАО «Медицина», потому что там есть онкологический центр. Есть пациенты, которые приходят, обращаются, и там есть консультации в виде профессора Шмоля, который приезжает из Германии, там есть и свои химиотерапевты, которые проводят химиотерапию. Все проводится через консилиум. Пациент может попасть и через меня, и просто обратиться через мой сайт shevakin.fo.ru. Там мой телефон, координаты.
Ксения Бутова:
Спасибо большое, Андрей, наша передача подошла к концу. Увидимся через неделю, с вами была Бутова Ксения, до свидания.