Ринопластика - красота и здоровье

Елена Женина:

Программа «Anti-age медицина». С вами я, Елена Женина. Гость моей сегодняшней программы Эдуард Шихирман, пластический хирург, доктор медицинских наук, профессор, сертифицированный член Международной профессиональной лиги, и ещё много-много разных регалий. Говорить мы сегодня будем о том, что ринопластика — это не только красота, но и здоровье. Сейчас весна, хочется дышать полной грудью, и дышать желательно полной грудью через нос. Скажи, пожалуйста, у ринопластики есть сезонная востребованность среди пациентов?

Эдуард Шихирман:

Пластическая хирургия, если говорить об эстетике — это вообще сезонная работа. В основном, мы оперируем здоровых красивых людей, которые занимаются собой. Поэтому есть периоды, когда они готовы собой заниматься, есть периоды, когда они катаются на горных лыжах или летом отдыхают. Конечно, есть периоды, когда мы больше оперируем, когда меньше, но, в принципе, на сегодняшний день уже нет такого, как раньше, мы оперируем круглый год, с той или с другой операционной нагрузкой. Допустим, летом очень много приезжих оперируем, потому что они выбирают специально отпуск, чтобы съездить, сделать операцию. На сегодняшний день не так, как было 100 лет назад, люди живут постоянно в более-менее одинаковых климатических условиях. У всех, практически, кондиционеры в машине, дома, поэтому нет такого. Раньше почему плановые операции рекомендовали делать зимой? До сих пор приходят, спрашивают. Во времена Пирогова, когда антибиотики не применялись и в зимнее время менее активна флора любая, микробная, за счёт холода, отеков меньше, а летом за счёт тепла, за счёт потоотделения, конечно, флора больше. Поскольку сейчас мы находимся в тепличных условиях, применяют антибиотики, то сейчас операции можно делать круглый год, ни на что это не влияет.

Елена Женина:

Ретинопластика – операция по изменению формы носа. Раньше её делали люди, которые хотели радикально изменить свою внешность. На сегодняшний день этой операцией стали интересоваться молодые, даже я бы сказала юные особы, которые хотят себя как-то чуть-чуть видоизменить и подкорректировать.

Эдуард Шихирман:

Давайте, начнём с того, что ринопластика — это операция, которая выполняется, в основном, в молодом возрасте, потому что этот комплекс возникает как раз в период пубертатного развития, когда девочка становится женщиной, она ищет в себе комплексы. Операции коррекционной ринопластики, которые не связаны с травмами и прочим, а именно изменение, коррекция формы носа, то, что генетически дано и не очень нравится обладателю – это в основном делается до 25 лет, потому что именно до этого возраста идёт формирование самовосприятия. Можно выполнять эту операцию в более старшем возрасте, но до 25-ти лет человек, увидев себя в зеркале с другим носом, привыкает к себе в течение 10-ти минут, а у более взрослого человека уже возникает определённый психологический шок, ему надо его перебороть. Поэтому в основном, все операции по коррекции носа выполняются именно в молодом возрасте. Хотя, сейчас очень много пациентов делает её и в 40, и в 50, и так далее, потому что это сейчас развивается, стало доступно. Если человек мечтал с 3-го класса до 50 лет изменить форму носа, он приходит и делает. Но желательно, конечно, всё выполнять в молодом возрасте.

Елена Женина:

Не надо родителям останавливать своих детей.

Эдуард Шихирман:

Вы знаете, если стойкий комплекс, никто ребёнка не остановит. Другое дело, что, это можно выполнить в 20 лет, в 21, и девочка потеряет комплекс, станет в себе уверенной, а если ей мама с папой запретят, она все равно сделает, но пройдя определённые трудности. Она это сделает, когда уже не нужно спрашивать маму с папой, в 35 лет, допустим. Она будет жить с этим комплексом. Поэтому, основное, понять на консультации: это сиюминутное желание, либо на самом деле есть подоплёка и человек об этом мечтает и мучается. Кроме психологических предпосылок есть и явные, которые определяются визуально.

Елена Женина:

Эдуард, почему не все пластические хирурги берутся за ринопластику?

Эдуард Шихирман:

 Потому что в любой профессии есть специальности. Ринопластика — это операция, требующая определённого опыта, знаний, навыков, и вообще это отдельная тема. Тут, как в любой специальности. Сейчас же вообще узкоспециализированная медицина. Это не как раньше, земский доктор, который оперировал, принимал роды, потом оперировал гланды, потом ранение. Сейчас медицина выскотехнологичная, но узкоспециализированная, поэтому есть хирурги, которые занимаются только, допустим, молочной железой, и всё. Они асы в этом, они знают все тонкости. Кто-то занимается только ринопластикой. Поэтому, скорее всего, с этим связано, и нужны определённые навыки, как в любой специальности.

Елена Женина:

Какие сложности возникают у доктора во время проведения операции?

Эдуард Шихирман:

Какие сложности? Во-первых, все сложности желательно решить до начала операции, чтобы они не возникли в момент. Пациент должен быть обследован, с пациентом нужно найти общий язык и понять, что он хочет, чтобы был тандем, чтобы врач выполнял не то, что ему кажется или пациент не фантазировал, что сейчас придёт доктор и сделает нос, как у Анжелины Джоли. Нос делается не отдельно от лица. Пластический хирург не скульптор, не художник, как пишут журналисты, это больше инженерия. Нос корректируется под лицо. Пропорции носа должны быть сопоставимы с пропорциями лица. Есть специальные углы, размеры, расстояния, которые должны сочетаться с остальными пропорциями. Поэтому нос не делается сам по себе. Нужно именно консультировать, с пациентом проговаривать, узнать, что он хочет, что в самом деле возможно, разумно и что мы можем получить. Когда всё совпадает – тогда все прекрасно.

Елена Женина:

Скажи пожалуйста, все ли пациенты соглашаются сразу с мнением хирурга? Когда ты смотришь, объясняешь, что действительно нужно сделать немного по-другому, не так, как хочет пациент.

Эдуард Шихирман:

Если не соглашаются, значит, я их не оперирую, они уходят. Это нормально абсолютно. Не все должны соглашаться с мнением хирурга. У многих, особенно, в определённый возрастной период, 18 – 19 лет, больше иллюзий. Девочка или мальчик что-то придумали, приходят, а хирург приземляет, говорит, что так и так. Это не нравится, человек уходит, через какое-то время забывает про операцию, у него возникла другая доминанта, он живёт счастливо, забыв об операции. Нормально абсолютно.

Елена Женина:

Сейчас стали проводить сочетанные операции по ринопластике, как эстетические, так и медицинские по исправлению перегородки, по удалению кист в полости.

Эдуард Шихирман:

Это не сейчас началось. Это так называемая симультантная операция, когда за один наркоз проводят несколько операционных вмешательств. Мы в своей клинике это уже практикуем уже больше 10 лет точно. Я эстетический хирург, а есть всем известный ЛОР-хирург, который оперирует функционал. Они оперируют именно дыхательную систему. Нос можно разделить на наружный нос, который мы видим, и внутренний нос. Это целая инженерная система, которая выполняет функцию дыхания. Иногда она нарушена, и нарушение как снаружи видно, так и продолжается внутрь. Поэтому, если я исправлю только наружный нос, то внешне будет прекрасно, а человек как не дышал, так и не будет дышать. Поэтому нос, помимо того, чтобы быть красивым, еще должен быть функциональным. Мы это делаем одномоментно, то есть в операции участвует 2 хирурга: и ЛОР-хирург, и эстетический хирург. Многие спрашивают: «А что, вы не можете сделать ЛОР-этап?» Могу какой-то. Но, как мы говорили, есть узкая специализация. Везде есть свои тонкости и нюансы. Поэтому более профессиональным, более современным является, если ЛОР-этапом занимается ЛОР-хирург, а наружным носом – пластический хирург.

Нос – это целая инженерная система, которая выполняет функцию дыхания.

Елена Женина:

Это влияет на стоимость операции, когда 2 хирурга оперируют одного пациента?

Эдуард Шихирман:

Да, конечно, если требуется, то получается операция чуть дороже, но не кардинально.

Елена Женина:

Период реабилитации после сочетанной операции дольше?

Эдуард Шихирман:

Период реабилитации после сочетанной операции не больше. Вообще реабилитация после ринопластики длительная, об этом должны знать. Первичный результат человек получает после снятия гипсовой лангеты через 8 дней. Сейчас не всегда пользуются гипсом. Неважно, каким материалом, который выполняет функцию иммобилизации, поскольку кости носа тоже разъединяются. Поэтому нужно так же, как при переломе руки или ноги, одевать гипсовый лангет, или сейчас есть специальный материал, гортекс с липучками. Так же и у нас, нужно иммобилизовать на 7 дней, пока кости не скрепятся в новом положении. Потом лангета не выполняет никакой функции, её нужно снять. На 8-ой день уже человек видит свой новый нос, но это не окончательный результат. То есть люди на улице уже не понимают, что человеку сделали операцию, но результат после операции появляется обычно, в среднем, от полугода до года окончательный. В течение всего этого времени мы наблюдаем за пациентом. Конечно, не каждый день. В течение этого времени могут возникнуть не такое рубцевание, как нужно, ещё что-то, индивидуальные тонкости, врач может вмешаться, всё подкорректировать. Поэтому мы наблюдаем за пациентом до окончательного результата.

Елена Женина:

Чего нужно опасаться и как нужно себя вести после операции, чтобы не было осложнений, чтобы не приходилось идти на повторную операцию?

Эдуард Шихирман:

Прежде всего, нужно продолжать соблюдать рекомендации врача и не пропадать. Обычно человек, когда получает хороший результат, считает, что уже всё, доктор не нужен. Это психологический момент. Но мы всегда предупреждаем, что нужно наблюдаться до окончательного результата, потому что есть определённые физиологические периоды. Сначала отёчность, потом начинается рубцевание и так далее. Врач, зная всю физиологию, должен наблюдать и знать, когда вмешаться. Пациент же только визуально воспринимает себя. Ему нравится, он пропадает, потом приходит через год: «У меня что-то тут на 3 мм стало кривее» – «Ну, где ты был?» – «Оно вдруг, неожиданно». Нужно соблюдать рекомендации врача, тогда всё будет хорошо.

Елена Женина:

Всегда ли делают только нос и всё?

Эдуард Шихирман:

Мы в клинике вообще практикуем симультантные операции. Мы за один наркоз выполняем, допустим, ринопластику эстетическую, функциональную, плюс маммопластика, плюс ещё что-то. Мы за один наркоз выполняем иногда 4–5 операций. Человек не тратит на все операции год или полгода, а всё выполняет за один день. Во-первых, для организма это менее травматично, потому что один наркоз и одна травма, а не 5 травм подряд и 5 подряд наркозов через какое-то время. На самом деле, это очень хорошая практика. Для врача это интересно, потому что выполняется сразу большой объём, для пациента это интересно, потому что он не выпадает из социума 5 раз, а только однократно тратит время. Это лучше и для доктора, и для пациента.

Елена Женина:

Из операций на лице вместе с ринопластикой что ещё обычно делается?

Эдуард Шихирман:

Можно сочетать, в принципе, любые операции, если говорить про эстетику.

Елена Женина:

Фейс-лифтинг и ринопластику в одной процедуре?

Эдуард Шихирман:

Делается, да.

Елена Женина:

Длительная операция получается?

Эдуард Шихирман:

Она не то чтобы длительная. Более травматично, когда на лице затронуты все зоны. В принципе, мы выполняем и фейс-лифтинг, и ринопластику, и лифтинг средней зоны, и блефаропластику, и что-то ещё в зависимости от пожеланий. Ринопластика и отопластика, не обязательно это всё на лице. Может быть какая-то операция на лице, какая-то на теле, какая-то ещё. Мы оперируем с хирургами других специальностей. Это может быть гинекологическая операция плюс ринопластика, абдоминопластика плюс ринопластика и операция на молочной железе. То есть человек за один раз получает сразу результат. Это ничуть не хуже для пациента, это наоборот, менее травматично физиологически.

Елена Женина:

Скажи пожалуйста, есть ещё нехирургические методы? Я понимаю, что как хирург ты, скорее всего, будешь категорически против.

Эдуард Шихирман:

Я не буду против. Просто, к сожалению, нет такой панацеи. Сейчас есть очень много филеров. Есть ринопластика с помощью филеров, которые выполняет косметолог, когда небольшие неровности можно заполнить наполнителем, за счет чего выровнять. Какие-то небольшие неровности – да. Но, когда берутся вообще за моделирование – это невозможно, это не получится. Невозможно с помощью каких-то уколов, не прибегая к операции, изменить полностью. Подкорректировать немного – конечно, хорошо, что появились такие наполнители, которые помогают. Иногда после операции возникают микронеровности, можно с помощью филеров отточить, получить прекрасный результат. Но не бывает однозначного решения: либо это, либо то. Всегда нужно выбирать разумно, потому что можно и с помощью этого сделать небольшую коррекцию. Но, если вы решили сделать, изменить форму носа, то, конечно, это нужно делать хирургически, тем более, что с помощью филеров функционально ничего изменить невозможно.

Елена Женина:

Ты говоришь, что форма носа и размер носа — это инженерная конструкция, которая рассчитывается от пропорций лица. Это и глаза, и скулы, и всё остальное. Имеет ли смысл сначала сделать что-то с лицом, потом моделировать нос?

Эдуард Шихирман:

Это не значит, что, если вы измените полностью лицо, то вам нужно будет полностью менять нос. Есть размеры, которые в принципе не меняют во время операции. Допустим, маленький пример: основа носа не должна быть больше, чем разрез глаза, разрез глаз не меняется, длина должна соответствовать пропорциям вообще лица, и так далее. Мы можем изменить лицо, но форма носа останется. Кардинальные изменения внешности обычно не имеют отношения к эстетической хирургии.

Елена Женина:

То есть, в общем и целом, пропорции сохраняются?

Эдуард Шихирман:

Конечно. Часто ринопластика сочетается с ментопластикой, с коррекцией формы подбородка, потому что обычно эти размеры очень функциональны, заметны визуально. Может быть прогения, недоразвитость нижней челюсти. Девочка приходит и говорит: «Мне нужно уменьшить нос». У неё нос прекрасный, соответствует, ей нужно просто добавить подбородок. Всё решается, конечно, на консультации. Говорю, что человеку иногда кажется, что так, а на самом деле, нужно сделать немного по-другому.

Елена Женина:

Подбородок корректируется тоже с помощью филеров и имплантов?

Эдуард Шихирман:

С помощью имплантов, да. С помощью филеров можно корректировать, но это не длительный результат, на несколько месяцев. Поэтому, если на самом деле нужна коррекция, лучше поставить имплант. Сейчас импланты силиконовые, они не меняют функцию. Не нужно делать сложную операцию по остеопластике нижней челюсти, можно поставить имплант, будет всё прекрасно, если не изменён прикус, если не требуется радикальных операций.

Елена Женина:

Насколько часто встречается ситуация, при которой это действительно проблема не прикуса, а недостаточной развитости?

Эдуард Шихирман:

Часто. Особенно у девочек часто недоразвитость нижней челюсти. Вообще все, и ринопластика, и ментопластика – в основном, к ним прибегают в результате неправильного развития. Обычно горбинки или искривления появляются из-за детской травмы, когда качелями попали, или игрушкой. В детстве это не заметно, но нарушается зона роста, развивается горбинка или искривление. Человек вырастает, у него становится искривлённым нос. Поэтому тут нужна хирургическая коррекция.

Елена Женина:

С кого нужно начинать? С ЛОРа или с эстетического хирурга?

Эдуард Шихирман:

Обычно пациент начинает с эстетического хирурга. Хирург, разобравшись, направляет его к ЛОРу. Если грамотный ЛОР видит, что нужна ещё дополнительная коррекция, он направляет к пластическому хирургу. Здесь некий симбиоз. Пациент же не всегда понимает, что ему нужно. Он приходит к врачу, он не воспринимает, что эстетический хирург занимается только этим. Пациент всегда идёт к врачу, а врач должен быть к этому грамотным и знать, куда направить пациента.

Елена Женина:

Что касается ЛОР-операций, мне кажется, это действительно очень важно, потому что мы дышим через нос, мы насыщаемся кислородом.

Эдуард Шихирман:

Конечно, важно. Кроме того, что мы дышим, голос наш зависит от этого, и спим мы правильно, когда у нас правильное носовое дыхание, храпа нет. Очень много моментов, которые зависят.

Елена Женина:

Ринопластика сейчас набирает популярность. Может быть, я ошибаюсь, хирург может со мной поспорить?

Эдуард Шихирман:

Я могу сказать, что вообще эстетическая хирургия набирает обороты. Её прирост очень большой, потому что люди в какой-то момент поняли, что это абсолютно нормальная хирургия. Это так называемая хирургия качества жизни. Кроме того, что форма носа восприятие себя меняет, поскольку это центральная фигура в лице, и от формы носа очень много зависит, особенно у девочек. Можно из строгого лица сделать более привлекательное. Сейчас очень модно иметь детский носик, сейчас все хотят его получить, потому что, на самом деле, женская сексуальность в инфантильности. Чем более детское лицо, тем более оно привлекательное, как ни странно. Если нос грубоват, он всегда дает более не то что мужественность, но строгость девочке. Хотя, иногда бывает изюминкой. Иногда приходит девочка, не хочется её оперировать, ей подходит эта горбинка, не нужно её трогать. Пусть она переболеет. Это ей дает изюминку дополнительно.

Елена Женина:

Но её же в этом надо убедить!

Эдуард Шихирман:

Иногда определенный возраст надо переступить. Не всегда. Если у меня не лежит душа, я пытаюсь правдами и неправдами человека отправить назад.

Елена Женина:

Я не соглашусь, потому что для меня работа хирурга, именно эстетического хирурга, это, все-таки, творчество.

Эдуард Шихирман:

Любая работа – творчество. Самое главное – получать от творчества удовлетворение, а не наступать себе на горло ради лишних денег. В этом-то и кайф нашей профессии, что я получаю от неё удовольствие, а не иду на работу как на работу. Я иду получать удовольствие, поэтому должен делать с желанием, с удовольствием, а не ради лишнего куска хлеба.

Елена Женина:

С желанием, с душой, чтобы это понравилось и пациенту, и тебе.

Что ещё делают на лице сегодня, какие топовые операции, поимо ринопластики?

Эдуард Шихирман:

Сейчас очень много. Люди с развитием интернета стали ориентироваться, все приходят уже абсолютно подготовленные и очень много знающие, какие операции выполняются на лице. На лице очень много корректирующих операций. Допустим, операция по уменьшению расстояния от губы до носа, так называемая булхорн, когда можно уменьшить это расстояние, поднять купидонову форму. Изменение формы подбородка, изменение формы скулы, блефаропластика – все анатомические зоны в лице можно подвергнуть коррекции тем или иным способом. Но, нужна ли эта коррекция? Есть определённые, уже давно отработанные, выработанные пропорции. Когда пропорции нарушены, хирург это видит. Он не воспринимает как картину. Лицо делится по горизонтали на 3 части, по вертикали на 5 частей. Мы сразу одеваем «сеточку» на лицо, я сразу вижу: что на месте, что не на месте, где меньше, где больше. Как инженер видит конструкцию, геометрию. Поэтому я могу рекомендовать: если вы хотите, можно сюда добавить, здесь убрать, и так далее. А человек не всегда это понимает. Его что-то раздражает, а что конкретно…

Елена Женина:

…он не знает. Как раз, эта конструкция позволяет сделать идеальное лицо.

Эдуард Шихирман:

Да. Поэтому корректировать можно, это абсолютно нормально. Уже никто же не ходит с естественными кариозными зубами, или без зубов естественно, ставят себе современные материалы. Так и с лицом: современная хирургия дает возможность корректировать, делать его. Хирургия качества жизни. Человек должен жить в гармонии с собой. Если его что-то раздражает, и это не придумано, не фантазии, и можно исправить, и он после этого будет более удовлетворен, более счастлив, то это прекрасно!

Все анатомические зоны в лице можно подвергнуть коррекции тем или иным способом, но должны сохраняться пропорции.

Елена Женина:

Раньше пластические операции были уделом известных людей, которые были все время на публике. Потом это свелось к тому, что стали делать не только известные, кто зарабатывает лицом, но и у кого есть деньги. На сегодняшний день, как ты правильно говоришь, это хирургия качества жизни. Это стало связано с тем, что операции стали более доступными, или это пришло в нашу жизнь, как естественное состояние?

Эдуард Шихирман:

Вообще жизнь наша изменилась. Так же, как не представляли, что такое айфон, так и люди не представляли, что такое пластическая хирургия. У нас сменилась, вообще поменялась страна, всё поменялось, и в мире все меняется, и в развитии хирургических технологий, в развитии цифровой технологии. Почему я говорю о цифровой технологии, потому что информация стала более доступная. Люди раньше даже не имели представления, что это такое. Всегда пользовались слухами, что певица что-то прооперировала, а сейчас можно посмотреть, что конкретно, какие технологии. На самом деле, это обычная хирургия, доступная всем. Сейчас с её развитием, с тем, что появляется огромное количество специалистов, она стала более доступная. Это не удел, как ты говоришь, супербогатых людей, это уже обычная, доступная медицина.

Елена Женина:

То есть каждый может себе позволить сделать, что-то изменить.

Эдуард Шихирман:

Каждый, не каждый… Во-первых, должно быть желание. Женщина, если что-то хочет, не купит себе каких-то пару шмоток, а сделает коррекцию и получит от этого больше удовольствия. Это делается один раз.

Елена Женина:

Скажи пожалуйста, сколько раз можно делать ринопластику в течение жизни?

Эдуард Шихирман:

Ринопластику желательно делать однократно. Иногда возникает необходимость коррекции или что-то ещё, но её не нужно делать, это не стрижка, не нужно менять форму носа каждые 5 – 10 лет. Это должно делаться однократно, если делается.

Елена Женина:

Я почему задала вопрос. Сейчас, действительно, пошла тенденция к тому, что носик должен быть маленький, фактически, детский. Но это же неестественно!

Эдуард Шихирман:

Он должен сочетаться с лицом, понимаете? Иногда можно делать маленький детский носик, он будет подходить лицу, а иногда это будет вообще полный сумбур, нельзя этого делать, должно сочетаться. Поэтому нужно человеку объяснить, что можно, как изменить, чтоб сочеталось с остальным лицом. Нос должен подходить лицу, чтобы всё было гармонично и пропорционально. Если нос больше, то это некрасиво, если он меньше, то тоже некрасиво. Должны быть пропорции. Иногда нужно увеличить подбородок и не трогать нос, или нужно наполнить губы и не трогать. Поэтому нужно пойти к специалисту, тогда всё будет понятно. Как в любой работе, нужно, чтобы вас проконсультировал человек, который в этом понимает, тогда можно что-то обдумывать, к чему-то идти.

Елена Женина:

Глаза как часто можно делать, сколько обычно операций за жизнь?

Эдуард Шихирман:

Вообще пластические операции – это не стрижка, их не нужно повторять все время. Сначала есть коррекционные операции, как ринопластика, которая выполняется в молодом возрасте. Есть операции, которые связаны с возрастными изменениями, то есть появляется в 30 – 35 лет, если есть генетическая предрасположенность, избытки век, можно прооперировать. Но, если правильно оперировано, следующая операция не понадобится. Вообще по статистике, все операции, связанные с возрастом, обычный статистический человек делает 1 раз в жизни, от 40 до 50 лет, когда идут изменения, когда человека это впечатляет. Операция выполняется, человек успокаивается, хватает на 10-15-20 лет. После этого меняется психология, всё комфортно. Чаще делают люди, у которых работа связана с лицом, поэтому там операции выполняются около 2-х раз. 3 и более раз – это единицы, порядка 1-2 %, не всегда психически устойчивые люди, перфекционисты. Таких очень мало.

Елена Женина:

Есть операции поверхностные, относительно поверхностные, и есть более глубокие, когда перемещаются внутренние ткани, в частности, так делаются глаза.

Эдуард Шихирман:

Опять же, по показаниям. В молодом возрасте можно убрать излишек кожи, или убрать трансконъюнктивальную грыжу, на этом закончить всё. При возрастных изменениях, когда есть провисание мышц, нужно делать лифтинг круговых мышц или убирать её излишек. Конечно, это более глубокие, более травматичные операции. Всё делается по показаниям.

Елена Женина:

Очень многие пациенты боятся делать операции с перемещением мышц, с подшивкой, говорят: «Мне кожу уберите, и всё».

Эдуард Шихирман:

Это неправильно для операции на лице, особенно, связанной с геронтологией, с возрастными изменениями. Кожа очень эластичный орган, мы можем её натянуть, но мышцы намного сильнее. Поэтому натянутая кожа дает результат лишь на несколько месяцев. Мышцы её растягивают. Если мышцы опустились не в том положении, то результат подтянутой кожи очень ненадолго. Под кожей идут более глубокие подлежащие ткани, которые в основном опускаются с возрастом. Если мы хотим получить хороший результат, их нужно переместить, поставить на место, тогда получим результат. Кожа – это поверхностный орган, который ничего не меняет. Если женщине в 60 лет просто натянуть кожу, это будет женщина 60-ти лет с натянутой кожей.

Елена Женина:

То же самое касается, наверное, и носа, если делать уколы, условно говоря, препаратами и ставить

Эдуард Шихирман:

Всё должно быть разумно. С помощью уколов можно чуть-чуть изменить небольшие неровности. Не хрящевую ткань, а поверхностные, совсем поверхностные убавить. Если человеку этого достаточно, если ему понравилось, конечно, ему не нужно обращаться к хирургу. Но когда изменения кардинальные, искривлён нос, когда есть большая горбинка, когда есть диспропорции, то, конечно, с помощью филеров это тяжело изменить.

Елена Женина:

Но есть же не филеры, а препараты, которые содержат гормоны, и после них ещё ставят лангеты.

Эдуард Шихирман:

Это вообще абсолютно неправильная методика. Мы не будем обсуждать. Это к медицине имеет мало отношения.

Елена Женина:

Был период времени, когда её активно пиарили.

Эдуард Шихирман:

В своё время я читал всякие истории про ринопластику. До революции были специальные щипцы, прищепка, которые рекламировали. Женщины надевали на ночь, чтобы изменить форму носа, чтобы он был тоньше. Что происходило? Ночью за счет механического сдавления из тканей выдавливалась жидкость, кончик носа становился утром тоньше. В течение дня он опять отекал. Поэтому, какие гормоны? Нет. Операция должна быть. В медицине нельзя нанести вред. Если ты оперируешь, нужно сделать лучше, а не хуже.

Елена Женина:

Я ещё хотела спросить по поводу сегментарного лифтинга, раздела хирургии, который сейчас пользуется спросом.

Эдуард Шихирман:

Поскольку я хирург, я считаю, что лицо — это целостная картина, поэтому нужно его разбирать целиком. Допустим, кому-то нужно выполнить на лице 3 - 4 операции, получится отличный результат, кому-то 2, кому-то 1. Нужно смотреть, что изменилось, корректировать целиком, кому что показано. Кому-то не нужно верхнюю треть трогать, кому-то среднюю, а кому-то нужна. Это всё, как кубики, нужно разбирать и смотреть. В сегментарном лифтинге что-то подтянули, а остальное оставили. Если человек счастлив – ну и пожалуйста, но для меня как специалиста это не совсем правильно.

Елена Женина:

Бывает так, что действительно проседает только одна зона, или, если начинается гравитационный птоз, то он начинается по всему лицу?

Эдуард Шихирман:

Естественно, если он начинается, то начинается системно, происходит за счет растяжения связок, за счёт нарушения тонуса мышц. Не может быть где-то в одном месте, а в другом нет. Если происходит, то происходит везде, поэтому нужно смотреть конкретно. Где-то происходит быстрее, потому что связочный аппарат более эластичный, где-то меньше. Кому-то допустим в этом возрасте можно сделать только два сегмента и получить прекрасный результат, а остальное провиснет, через 5 – 10 лет можно добавить. Сейчас не обязательно провисает. Нужно смотреть, что показано.

Елена Женина:

Самый оптимальный возраст, это между 40 и 50-ю?

Эдуард Шихирман:

Почему между, так скажем, 40 и 55, потому что поверхностная ткань, то бишь кожа, ещё достаточно имеет количество белка коллагена, эластина. Поэтому, когда мы подлежащие ткани ставим на место и укрываем кожей более-менее свежей, получаем замечательный результат. Когда человек пропускает это время, мы полностью делаем всё правильно, но, все равно, того эффекта не получаем, потому что поверхностная ткань уже имеет другое качество.  Яркого эффекта омоложения, какой получаем в 50 лет, допустим, если сделать эту же операцию в 60 или 65, мы не получим. Получим, конечно, но не такой. Всё нужно делать вовремя. Самое главное, что эта операция, кроме того, что визуально меняет лицо, она ещё создаёт корсет, который препятствует старению, мы терапевтически замедляем процессы. Мы поставили на место все связки, мышцы, и укрепили их, поэтому процесс старения замедляется. Там и трофика уменьшается, потому что не натянуто всё, сосуды не перемещены. Мы продлеваем молодость операционным способом, не только меняем внешность, но ещё улучшаем внутренний процесс.

Эта операция, кроме того, что визуально меняет лицо, ещё и создаёт корсет, который препятствует старению.

Елена Женина:

Как ты относишься к нитям, которые перемещают немного кончик носа, перемещают мягкие ткани?

Эдуард Шихирман:

Я ко всему отношусь прекрасно. Просто это всё как бы паллиативные методы. Это очень поверхностные методики, которые дают недлительный эффект. Но, многие же боятся хирургического вмешательства. Поэтому, если человек с помощью нитей получил эффект, пусть не такой, как после операции, но его это устраивает – ну и прекрасно! Это определённая альтернатива, не все готовы идти к хирургу.

Елена Женина:

У меня ещё вопрос. Существуют ли препараты, которые мы применяем внутрь – витамины, биологически активные добавки, – которые позволяют укреплять связочный аппарат и сделать кожу более эластичной, чтобы гравитационный птоз замедлился? Или это индивидуально для каждого?

Эдуард Шихирман:

Во-первых, это абсолютно индивидуально, связано с генетикой. У кого-то все процессы начинаются раньше, у кого-то позже. Связано с нашим образом жизни, с тем, что мы живём больших городах, что мы ведём неправильный образ жизни, не так кушаем. Сейчас в моде здоровый образ жизни, поэтому огромное количество препаратов, которые нужно после определённого возраста употреблять, потому что их вырабатывается меньше. Но я не хочу сейчас говорить о гормонах, потому что это очень индивидуально, приём должен быть под контролем. Сейчас развивается заместительная гормонотерапия. У нас с возрастом уменьшается количество определённых гормонов, у мужчин количество тестостерона, у женщин количество эстрогена, то есть нужно добавлять. В основном, конечно, не за счет витаминов мы стареем, а за счет изменения уровня гормонов, поэтому заместительная терапия. Но к ней нужно очень осторожно и только со специалистом.

Мы стареем за счет изменения уровня гормонов, поэтому нужна заместительная терапия.

Елена Женина:

Только со специалистом, только под присмотром и только после анализов, я согласна. Какие-то, например, жидкий коллаген, гиалуроновая кислота в виде добавок?

Эдуард Шихирман:

Прекрасно! Сейчас современная медицина позволяет продлить и внешнюю молодость, и самое главное, чтобы внутреннюю, поэтому конечно, нужно методики все, если человек этим увлечён и занят, можно применять. Сейчас огромное количество биодобавок, к ним тоже нужно относиться с уважением, огромное количество коллагена. Организму нужно помогать. Как древние говорили: мы то, что мы едим. Мы должны потреблять. Не всегда мы с нашим образом жизни и с нашей пищей употребляем достаточное количество препаратов для нашего функционирования и продления молодости. Поэтому нужно иногда замещать. Но нужно консультироваться со специалистами, смотреть анализы, чего не хватает из гормонов, добавлять это. Сейчас есть прекрасные диетологи, которые могут проконсультировать и всё скорректировать. Самое важное, вообще, режим питания в нашем мегаполисе, сумасшедшем режиме. Одно из самых важных – режим питания, то, что мы едим и как едим. Это очень отражается, и на внешнем виде в том числе.

Елена Женина:

Я с тобой полностью согласна. Это, наверное, самое доступное из того, что мы можем для себя сделать, чтобы улучшить свою внешность в целом.

Эдуард Шихирман:

Физическая нагрузка, режим питания и не забывать про отдых. Обязательно нужно отдыхать.

Елена Женина:

Спасибо тебе огромное, что ты пришёл сегодня, спасибо за интересный рассказ. Когда я тебя слушаю, мне всегда сразу хочется выйти и спросить: а что я буду делать дальше?

Эдуард Шихирман:

Каждая женщина знает, что ей делать. Все женщины уже знают, что у них и как, больше чем врач.

Елена Женина:

Но, вы же все равно имеете на этот счёт свое мнение.

Эдуард Шихирман:

Мы корректируем, да. Но женщина знает, что ей нужно делать, в основном.

Елена Женина:

Мне психолог сегодня сказал: раз вы улыбаетесь, ходить не надо. Так же и хирурги: если вас всё устраивает, то подождите момента, когда вас перестанет что-то устраивать. Но, что касается ринопластики, если есть проблемы с дыханием и с носом, то имеет смысл сделать операцию.

Эдуард Шихирман:

Имеет смысл прийти сначала, пообщаться.

Елена Женина:

И с пластическим хирургом, и с ЛОРом.

В гостях у нас был сегодня Эдуард Шихирман, говорили мы о ринопластике и не только, о красоте, здоровье и о том, что пластические операции на сегодняшний день стали действительно элементом улучшения качества жизни. Они уже не пугают, как раньше, и являются в какой-то степени частью нашей жизни.