Бесплодие

Екатерина Крюкова:

Здравствуйте, дорогие друзья! Это программа «Онлайн прием», где мы обсуждаем самые разные медицинские вопросы. Сегодня наша тема «Бесплодие». И мы обсудим ее вместе с Натией Шамугией. Здравствуйте, Натия!

Натия Шамугия:

Здравствуйте!

Екатерина Крюкова:

Давайте разбираться. Бесплодие – это вообще обратимая или необратимая проблема? Что сейчас науке об этом понятно?

Натия Шамугия:

Еще раз хочется подчеркнуть актуальность этой темы. Связано с тем, что частота бесплодия во всем мире в среднем составляет от 15 до 20% от общего числа населения детородного возраста. То есть это актуальная проблема. Но нельзя рассматривать бесплодие как болезнь. Термин «бесплодие» мы используем в том случае, если у нас имеется пара, у которой констатируется факт ненаступления беременности при регулярной половой жизни, составляющей до 12 месяцев, при отсутствии предохранения, естественно.

Екатерина Крюкова:

Есть такие интересные проблемы с терминологией?

Натия Шамугия:

Да, есть такие проблемы, потому что была пациентка, которая пришла с анамнезом, то есть с историей: «У меня нет беременности в течение шести лет». И задавая какие-то наводящие вопросы, выяснилось, что главная проблема – то, что, к сожалению, пациентка не встречалась со своим мужем, то есть контакт происходил не так часто. У него профессия – пилот, постоянные рейсы, то есть встреча, грубо говоря, с партнером в день овуляции происходила, наверное, раз в год. И именно это явилось причиной того, что беременность не наступила. В принципе, обследуя ее правильно, грамотно, никаких патологических изменений не было выявлено. И когда мы составили четкий план, выявили день овуляции, и именно в этот день произошел контакт, мы получили желаемую беременность. То есть такая история тоже бывает.

Екатерина Крюкова:

Но все-таки полное бесплодие, наверное, и невозможно? Потому что мы ребенка можем сделать разными способами в конечном итоге.

Натия Шамугия:

Вы имеете в виду методы лечения бесплодия? В том числе это экстракорпоральные искусственные методы.

Екатерина Крюкова:

Да, конечно.

Натия Шамугия:

Самое главное – мы должны понять, с чем мы имеем дело. Говоря о бесплодии, мы всегда говорим о двух людях, о двух партнерах, то есть мужчина и женщина. Мы должны понимать, что в паре должны быть фертильны как мужчина, так и женщина. Мы обследуем мужчину и женщину. И чаще всего так и бывает, что женщина приходит и говорит: «Я больна, у меня длительное время бесплодие», а на самом деле причиной является мужчина. И опять-таки по международным стандартам частота мужского и женского бесплодия практически одинакова, то есть мы должны тут бороться вместе.

Частота мужского и женского бесплодия практически одинакова.

Екатерина Крюкова:

А прежде чем мы поговорим отдельно о мужчинах, о женщинах, о каких-то факторах развития бесплодия, трудно ли вообще завести условно здоровой паре сейчас ребенка? Вот если они захотят прямо сегодня («Дорогой (дорогая), хорошо бы нам начать»), им потребуется какое-то время, какие-то усилия, чисто по Вашим субъективным переживаниям?

Натия Шамугия:

Естественно, везде нужен тоже правильный подход. Что это должно быть? Женщина должна быть здоровой.

Екатерина Крюкова:

То есть с бухты-барахты шансы того, что женщина забеременеет, будут небольшие?

Натия Шамугия:

Спонтанное наступление беременности – 20% у обычной здоровой пары, то есть если молодая пара.

Екатерина Крюкова:

Это не слишком большой процент.

Натия Шамугия:

Да, не слишком большой. И именно от этого мы берем срок – 12 месяцев. Это тоже статистические данные, которые пришли опытным путем, то есть кто-то посчитал среднюю частоту наступления спонтанной беременности, в естественном цикле, без медицинских вмешательств. И поэтому определился этот срок, то есть обычная пара, не имея никаких отклонений от здоровья, то есть нормальная здоровая молодая пара может рассчитывать. Отсутствие беременности в первом же цикле – это возможно, и это норма. Это не патология. Если, например, это молодая пара, до 25 лет, в течение года, и даже двух беременность на наступает, не нужно бежать к доктору срочно: «Помогите! Сделайте мне экстракорпоральное оплодотворение». Нужно понимать, что это нормальный процесс, что у женщины овуляция бывает не в каждом цикле, то есть не каждый месяц. И если через месяц, или два месяца после планирования беременности она все-таки не наступила, не стоит сразу приписывать себе диагноз «бесплодие».

Екатерина Крюкова:

У нас эта тема окружена всякими мифами и народным фольклором.

Натия Шамугия:

Да.

Екатерина Крюкова:

Что мол: «Дорогая моя, у тебя партнер какой-то неправильный. Ты найди хорошего, другого, и ребенок сразу у вас появится». Как Вы относитесь к таким высказываниям?

Натия Шамугия:

Нет дыма без огня, как говорится. При длительных отношениях очень часто бывает такой фактор, как иммунное бесплодие, или биологическое бесплодие, когда есть несовместимость пары, когда шеечная слизь женщины выделяет антиспермальные тела против сперматозоида. Получается, сперма попадает в организм женщины, но она убивается, грубо говоря. И что бы мы тут не делали, это, к сожалению, одна из форм бесплодия, которую сложно лечить. И если получилось такое соединение пар, то без врачебной помощи, без какого-то лечения у этой пары нет перспектив. Да, действительно, такое возможно.

При длительных отношениях очень часто бывает такой фактор, как иммунное бесплодие, или биологическое бесплодие, когда есть несовместимость пары, когда шеечная слизь женщины выделяет антиспермальные тела против сперматозоида.

Екатерина Крюкова:

И такое может быть при хорошей половой жизни, при хороших отношениях?

Натия Шамугия:

Абсолютно, конечно.

Екатерина Крюкова:

А как вот такая ситуация исправляется? Я не слышала, если честно. Если пофантазировать?

Натия Шамугия:

Во-первых, она не такая распространенная, до 5% всего по статистике. И, естественно, когда мы первый раз приходим на консультацию к гинекологу, даже по поводу планирования беременности, никто из врачей первым делом не рекомендует этот тест на иммунную совместимость.

Екатерина Крюкова:

Разумеется.

Натия Шамугия:

Потому что это бывает редко.

Екатерина Крюкова:

Казуистика.

Натия Шамугия:

Да. Но Вы спросили про мифы, и я Вам сказала, как это возможно. Да, действительно, такое иногда бывает, что нужно поменять партнера. Но тут все тоже зависит от психологических моментов. Если Вы счастливы со своим партнером, если есть такая проблема, то нужно прибегнуть, например, даже к усыновлению детей, но не расставаться со своим любимым человеком.

Екатерина Крюкова:

Хорошо. Мы начали с того, что взяли за образец молодую здоровую пару.

Натия Шамугия:

Да.

Екатерина Крюкова:

Я так понимаю, время поговорить о нездоровых и немолодых людях. Давайте поговорим о женщинах. Какие сопутствующие болячки и неприятности не дают забеременеть? Что это может быть?

Натия Шамугия:

Тогда поговорим об основных причинах и формах бесплодия. Для наступления беременности нужно три фактора. Первое – это созревание фолликула и его разрыв, то есть овуляция. Второе – нам необходима транспортировка яйцеклетки по маточной трубе, без каких-то осложнений, в матку. И уже третий элемент – это имплантация оплодотворенной яйцеклетки в матку и возможность роста и развития плода. То есть у нас есть три уровня, и если на всех трех уровнях у нас идет сбой, блок, или иногда бывает, что все три части поражены, у нас появляется различная степень и форма бесплодия.

Екатерина Крюкова:

Можно я повторю, чтобы уложили все в голове?

Натия Шамугия:

Да.

Екатерина Крюкова:

Это здоровый фолликул, здоровая маточная труба, через которую поступает…

Натия Шамугия:

Да, и матка.

Екатерина Крюкова:

И здоровое созревание непосредственно плода.

Натия Шамугия:

Да.

Екатерина Крюкова:

А на каком этапе чаще всего возникают проблемы у женщины?

Натия Шамугия:

По статистике, трубный фактор – 30%, маточный фактор тоже где-то так, гормональный фактор, они одинаковы по соотношению. Просто если у нас есть трубный фактор либо отсутствие трубы, связанное со спаечным процессом, при эндометриозе, например, или при предыдущих внематочных беременностях, когда труба полностью удаляется, как бы все идеально не было, нет механизма доставки, и у нас беременность не наступит. И единственный метод лечения при отсутствии трубы – это экстракорпоральное оплодотворение, то есть искусственное, когда мы имитируем в лабораторных условиях соединение сперматозоида и яйцеклетки и подсаживаем готового эмбриона. Естественно, когда мы говорим о гормональном, эндокринном бесплодии, при правильной диагностике, при правильном лечении это наиболее результативный метод, при котором мы можем вылечить данную пациентку. Где-то 70-80% положительного эффекта мы имеем.

Маточный фактор – то же самое. Главное – это диагностика. Элементарно иметь хороший аппарат ультразвука на приеме, сделать четко УЗИ, выявить какие-то врожденные патологии или, наоборот, у нас имеются приобретенные: полип эндометрия, миома матки, тот же эндометриоз, аденомиоз. Это все возможно выявить на обычном ультразвуке при первом приеме пациентки. И, естественно, здесь мы прибегаем к оперативным методам хирургии. Сейчас малоинвазивные технологии, есть лапароскопия всем известная. Это все нам позволяет в кратчайшие сроки получить матку как орган, способный вынашивать беременность. И эффективность методов лечения очень высокая. Тут комплексный подход, то есть мы видим женщину и оцениваем ее с ног до головы.

Екатерина Крюкова:

Чаще всего к Вам попадает сочетание каких неприятностей, осложнений?

Натия Шамугия:

Я больше направлена в эндоскопическую хирургию, оперирующий гинеколог, и, может быть, с этим связано, что ко мне больше приходят с какой-то маточной патологией, с какими-то нарушениями, с образованиями кист и с эндометриозом. Хроническая тазовая боль, на самом деле, это сейчас бум. Эндометриоз – это такая патология, заболевание века, и в индустриальных странах почти каждая вторая женщина болеет эндометриозом.

Эндометриоз – это заболевание века, и в индустриальных странах почти каждая вторая женщина болеет эндометриозом.

И, к сожалению, первое, что попадается, и то, что ужасно, что первый раз диагноз «эндометриоз» ставится через семь лет обследования. То есть несмотря на то, что мы живем в 21 веке, инновационные технологии, и все у нас прекрасно, диагноз «эндометриоз» ставится в среднем через семь лет. Мне кажется, это ужасно.

Екатерина Крюкова:

А в чем проблема диагностики?

Натия Шамугия:

Проблема в том, что хроническая тазовая боль (или боль при менструации) считается нормой. «У всех болит при менструации низ живота, и у тебя болит. Деточка, потерпи». Это очередной миф гинекологии, что боль – это норма. Боль – это не норма. Боль, конечно, не нужно терпеть. Болевой синдром, если его оценивать от 0 до 10, девушки иногда говорят: «Болит так (9-10), что я кричу от боли. Мне нужно обезболивающее». Наверное, нужно подумать, что что-то не в порядке и обратиться к доктору за помощью.

Екатерина Крюкова:

Получается, рост эндометрия или какие-то другие ситуации?

Натия Шамугия:

Это когда эндометриальные клетки – те клетки, которые должны в норме покрывать только внутренний слизистый слой матки, выходят за пределы эндометрия, поражают трубы. Собственно, при поражении труб формируется спаечный процесс. И когда мы заходим в живот (во время лапароскопии – хирургической операции), мы видим вколоченный таз, замороженный таз, грубо говоря, когда матка, яичники, туда подходят кишки, кишечник. И вот это все в едином конгломерате. О каком наступлении беременности можно говорить?

Екатерина Крюкова:

Вынашивании.

Натия Шамугия:

И вынашивании, когда анатомия нарушена. Нарушено соотношение органов. И, наверное, главным симптомом у этой девушки будет боль, на которую она не обращает внимания. Чаще всего приходят с жалобой «бесплодие», а потом выясняется, что у нее вот это, вот это, вот это. То есть когда мы видим девушку, нам обязательно нужно ее расспросить полностью: как менструация началась, когда началась, какие симптомы, обильность, не обильность, боли. Все это очень важно.

Екатерина Крюкова:

Слушайте, а почему женский организм такой капризный стал? Вроде человеческое тело достаточно адаптивное, и там должно растягиваться так, как нам нужно. Есть какое-то объяснение? Может быть, с течением времени, плата за цивилизацию?

Натия Шамугия:

Я не думаю, что здесь какая-то связь с развитием. Эти проблемы были всегда, просто женщины на них не обращали внимания. Менструация испокон веков у женщин была, и процессы зачатия были придуманы не нами. Самое ужасное то, что женщина в современном мире откладывает свою материнскую (репродуктивную) функцию в долгий ящик. Это главная проблема. Собственно, с чего я начала, говоря о бесплодии, – возраст. Естественно, женщине нужно объективно оценивать свою репродуктивную функцию и понимать, что в 40 лет и в 30 лет яичник вырабатывает яйцеклетку разного характера. Нам нужно здоровое, адекватное, генетически здоровое потомство. Естественно, в 40 лет у нас меньше способностей. Это физиология.

Женщине нужно объективно оценивать свою репродуктивную функцию и понимать, что в 40 лет и в 30 лет яичник вырабатывает яйцеклетку разного характера.

Екатерина Крюкова:

А если яйцеклетка такая себе уже, то как это отражается на ребенке?

Натия Шамугия:

Это генетические мутации, например, синдром Дауна, частота наступления после 35 лет гораздо выше.

Екатерина Крюкова:

То есть то, что мы называем генетикой у ребенка, связано с качеством яйцеклетки?

Натия Шамугия:

С возрастом. Конечно, это связано прежде всего с качеством яйцеклетки. Вот в центр репродукции, или любой другой гинекологический стационар, приходит пациентка 45 лет. Она пришла, и решила: «Вот я нашла идеального партнера. Мы решили завести детей. Пришло время, я карьеру сделала, все замечательно. Хочу родить». А уже как бы поздно. Почему? Не потому, что мы не хотим, чтобы Вы родили.

Екатерина Крюкова:

«Вы плохие, вы старые. Уходите домой».

Натия Шамугия:

Дело даже не в том, что старые.

Екатерина Крюкова:

Понятное дело, я шучу.

Натия Шамугия:

Так создан наш организм. Есть определенные рамки, в том числе и возрастные, когда что-то актуально и когда что-то уже устарело. Если мы хотим здоровое потомство, мы должны подумать о его планировании лет до 35, потому что раньше, когда женщина рожала в 30, это «старородящая», у акушеров был такой термин. Сейчас, конечно, никто так не говорит, потому что 30 лет женщина только задумывается о том, чтобы завести ребенка.

Екатерина Крюкова:

А что касается гормональных проблем у женщины? Я так понимаю, это относится к фолликулярной фазе не наступления беременности. Что это может быть? Может быть, кто-то из наших слушательниц знает за собой такое и пока не планирует беременеть.

Натия Шамугия:

Тут я очень хотела бы сакцентировать внимание на ожирении. Это проблема современной молодежи, с этим я сталкиваюсь очень часто. Очень важно правильное питание и здоровый образ жизни.

Екатерина Крюкова:

Почему? Давайте объяснять сразу.

Натия Шамугия:

Потому что ожирение, в том числе гиперэстрогения вызывает что? Блокируется овуляция, не происходит правильного созревания фолликулов, не происходит овуляции. То есть невозможна дальнейшая инсеминация, то есть оплодотворение. Все этапы нарушены изначально.

Тут важна диета, чтобы мы понимали меру, потому что дефицит массы – тоже не самое лучшее. Сейчас все стремятся стать худыми (90х60х90) и делают какие-то ужасные пластические вещи. Этого тоже не стоит делать, потому что есть определенная масса тела. И если мы ниже нее, то не то что овуляции, у нас менструации не будет. Естественно, все это возможно диагностировать, все это возможно выявить. Гормональный профиль нужно сдавать в определенный день цикла. Мы смотрим гормоны, которые характеризуют функцию: фолликулостимулирующий, лютеинизирующий, эстрадиол. Мы их смотрим строго на второй и третий день цикла. То есть все это должно быть четко под руководством доктора. Мы должны понимать, что Интернет, конечно, хорошая вещь, но не всегда ту информацию, которая туда сливается, мы адекватно воспринимаем. Поэтому профессиональная помощь и руководство необходимы. И девушка с самого раннего возраста, с 15 лет, должна понимать, что поход к гинекологу – это не какое-то излишество.

Екатерина Крюкова:

Техосмотр.

Натия Шамугия:

Вот она же педикюр, маникюр делает, а поход к гинекологу считается катастрофическим явлением. Так не должно быть. Нужно беречь свое женское здоровье. Не в 40 лет, когда ты решила уже забеременеть, а с самого раннего возраста. И тут тоже от воспитания все зависит. Мы должны своих детей воспитывать так, чтобы они понимали, что поход к врачу – это норма. И тогда будет меньше проблем.

Мы должны своих детей воспитывать так, чтобы они понимали, что поход к врачу – это норма. И тогда будет меньше проблем.

Екатерина Крюкова:

На словах все понимают, но темы секса, мне кажется, всегда будут табуированы для детей и взрослых, к сожалению, для всех. Это сложный момент.

Натия Шамугия:

Да, это, наверное, исторически, с периода советских времен, потому что секса в Советском Союзе не было, и эти вопросы не обсуждаются. А на самом деле это должно обсуждаться. Это мама должна объяснить девушке правильное сексуальное поведение. Например, трубно-перитонеальный фактор – основной причиной является хроническое воспаление, то есть какие-то банальные инфекции, или хламидии, микоплазмы, уреаплазмы, которые девушка приобрела в 17 лет, в 18 лет, которые сформировали вот тот воспалительный пул, который к 30-35 уже не дает ей возможности нормально выносить беременность. То есть у нас должно быть адекватное восприятие мира в целом, мы должны понимать, как себя вести.

Очередной гинекологический миф – «прием контрацептивов меня убивает» или «это вредно», «гормоны меня полнят». То есть очень много всего того, что мы опять-таки берем из Интернета, что не является правдой. Естественно, гормоны при длительном приеме могут вызывать какие-то осложнения, но...

Екатерина Крюкова:

Но все-таки у них есть некоторые сайд-эффекты, о которых тоже нужно говорить?

Натия Шамугия:

Да, конечно. Но если Вы пришли к доктору, обследовать. Мы же не просто с неба берем препарат и назначаем его.

Екатерина Крюкова:

Конечно.

Натия Шамугия:

Мы делаем определенное обследование. Мы делаем ультразвук, мы спрашиваем. Если есть какая-то генетическая предрасположенность, например, тромбофилии, тромбозы, мы никогда в жизни не назначим девушке пить контрацептивы. Мы возвращаемся к тому, что главное – это попасть к доктору, обследоваться и получить адекватное и грамотное лечение.

Екатерина Крюкова:

Если к Вам пришла девушка с ожирением, Вы ей посоветуете немедленно худеть, или она может попробовать забеременеть при своем весе?

Натия Шамугия:

Мы при своем весе точно не будем рекомендовать, потому что, во-первых, это невозможно.

Екатерина Крюкова:

Это несет риски?

Натия Шамугия:

Это несет риски как для мамы, так и для ребенка. И это невозможно, прежде всего, из-за того, что у нее есть ановуляторный цикл, то есть не формируется овуляция и нет яйцеклетки. То есть у нас уже есть патология. Поэтому здесь нам нужна будет иногда помощь и эндокринолога, и диетолога помимо гинеколога. При ожирении иногда просто нарушено пищевое поведение. Это, на самом деле, очень сложная проблема. Девушка, может, и хочет похудеть, но это уже на высших уровнях, и поэтому ей нужна психологическая помощь. И здесь мы всегда комплексно подходим вместе с коллегами.

Если уж говорить про частоту каких-то гормональных причин, то сейчас очень актуальны заболевания щитовидной железы. Это гиперпролактинемия, которая также вызывает нарушения, которые приводят к эндокринологическому бесплодию. При дефиците щитовидной железы или, наоборот, гипертиреозе пациенты принимают препараты, которые пагубно влияют на развитие плода. То есть мы обязательно должны предупредить, что если она проходит лечение, то она должна предохраняться, и в этот период беременность ни в коем случае не должна наступить, потому что препарат имеет тератогенное влияние на плод.

Есть очень много эндокринологических патологий. Я упомянула уже про гиперпролактинемию – это когда повышается уровень пролактина, который также влияет на блокирование созревания фолликула, на овуляцию. И, в принципе, это все патологии, которые коррегируются. Мы диагностируем их сдачей крови. Выявление этих гормонов, повышение уровня, говоря про пролактин, микро-, макропролактин, делаем МРТ головного мозга, чтобы исключить, потому что при повышенных цифрах пролактина чаще всего это бывает аденома гипофиза или какие-то нарушения, которые выявляются, нужно сделать снимок головного мозга, оценить. Поэтому здесь диагностические рамки расширяются.

Екатерина Крюкова:

Иногда не сразу получается оценить, что с женщиной?

Натия Шамугия:

Естественно.

Екатерина Крюкова:

Нужно покопаться в документах, поспрашивать как следует.

Натия Шамугия:

Да, нужно копаться. Женщина иногда, даже придя на консультацию, не сразу говорит о каких-то проблемах, которые ее действительно волнуют. И здесь очень важно задавать грамотные наводящие вопросы: «Какие-то жалобы у Вас есть?», «Чем Вы живете?», «Как Вы питаетесь?»

Екатерина Крюкова:

То есть сложное опросное дерево должно быть? «Да/Нет».

Натия Шамугия:

Да, есть какой-то алгоритм. И опять-таки, возвращаясь к нашему воспитанию и вещам, которые нам запрещено говорить. Врач-гинеколог так же, как психолог, должен правильно подобрать ключик к женщине, чтобы она раскрылась, рассказала все нюансы. Вспоминая эту историю про пилота и мою пациентку, она не сразу же говорит о том, что у нее нет ежедневного полового контакта, например, или каких-то проблем с этим. Она просто говорит, что у нее бесплодие шесть лет: «Анализы все в норме, но я не могу забеременеть».

Врач-гинеколог так же, как психолог, должен правильно подобрать ключик к женщине, чтобы она раскрылась, рассказала все нюансы.

Екатерина Крюкова:

Ставит Вас в тупик.

Натия Шамугия:

Да, и иногда можно просто подумать: вроде бы все элементарно. А женщина об этом не говорит, поэтому, конечно, здесь очень сложно. Здесь нужно доверять своему доктору.

Екатерина Крюкова:

Давайте к мужчинам подбираться. Мужчины приходят в клинику?

Натия Шамугия:

Приходят они очень-очень сложно.

Екатерина Крюкова:

Неохотно?

Натия Шамугия:

Неохотно. И это тоже связано отчасти с женщиной, потому что, я уже говорила, женщина на себя взваливает этот груз.

Екатерина Крюкова:

Берет удар?

Натия Шамугия:

«Я женщина – я должна быть мамой. Проблема во мне». Но я уже говорила, что 50/50 сейчас по статистике. И, к сожалению, если с женским бесплодием мы что-то можем сделать, и у нас очень много способов, то с мужским сложнее. Во-первых, формы мужского бесплодия: обструктивные и необструктивные. Мы оцениваем мужскую способность оплодотворять по спермограмме, сдается сперма. Естественно, однократная сдача спермы и ее характеристики крайне редко берутся для постановки диагноза. Нужна хотя бы двукратная сдача спермы. Это очень важно, потому что разные лаборатории дают всегда разные какие-то показатели. Но плюс мужского организма еще заключается в том, что сперматозоиды имеют определенную цикличность своего развития. И, например, полгода назад может быть одна спермограмма и через год совершенно другая. Связано это с инфекционными какими-то процессами, с гормональным эндокринным бесплодием.

Екатерина Крюкова:

То есть если мужчина однажды сдал спермограмму, ему выдали некий неутешительный результат, не нужно отчаиваться, пойти в хорошую лабораторию и проверить еще раз?

Натия Шамугия:

Да. С мужчинами занимаются андрологи, урологи, но в любом случае, когда мы видим пациентку, первое, что мы говорим: «Муж, спермограмму покажите». Это первое условие, потому что если есть азооспермия, когда нет спермы в эякуляте, например, мужчина об этом не знает, и девушка это, естественно, тоже не чувствует, мужское бесплодие не лечится в этом случае. И если пара хочет детей, предлагается донорская сперма, то есть генетически мама будет у пары, а папа донорский. Такая ситуация тоже возможна. Поэтому нужно понимать, что когда мы говорим о бесплодии, мы должны лечить сразу двоих. И на прием крайне редко приходят, по моему опыту, мужчина и женщина. Обычно приходит девушка – пациентка со спермограммой, сделанной тоже непонятно где. Поэтому очень важно делать спермограмму в центрах ЭКО, где сперму оценивает эмбриолог, то есть не просто аппарат, который считывает, пробежали сперматозоиды, словились в аппарате, а нужно, чтобы эмбриолог оценивал качество. Есть определенные тесты, которые являются показателями.

Екатерина Крюкова:

Как зверюшек? Посмотрел, оценил их активность. Муравьиная ферма.

Натия Шамугия:

В принципе, да, они похожи на зверюшек. Бегают такие, с хвостиками, с головками.

Екатерина Крюкова:

Как можно мужчинам разогнать свои сперматозоиды, если есть такая проблема?

Натия Шамугия:

К сожалению, это тоже очень сложно сделать. Опять-таки, если эндокринное бесплодие, есть препараты, при введении которых улучшается сперматогенез. Если есть инфекционный агент, нужна противовоспалительная терапия. Опять-таки, если возвращаться к диагностике инфекций, передающихся половым путем, когда на прием приходит девушка и говорит, что у нее какие-то жалобы на выделения, она обычно сама проходит все это лечение, а партнер считает, что его это не касается. И получая в сперме лейкоциты больше ста или еще хуже, мы понимаем, что первое, что надо сделать, это пролечить мужчину от инфекции. И, возможно, уже половина дела сделана.

Екатерина Крюкова:

Мужчина и женщина должны вместе приходить на прием, слушать друг друга, слушать врача, четко внимать рекомендациям? Или это можно делать по отдельности, с протяжением времени, никуда особо не спеша, не торопясь?

Натия Шамугия:

Опять-таки повторимся, что когда у нас есть здоровая молодая пара, при планировании беременности, учитывая, в какое время мы живем, нужно подойти к доктору вместе, озадачиться тем, чтобы проверить свое состояние, чек-ап, грубо говоря, провести полный апгрейд своего организма. Можно быть абсолютно здоровой, наступит беременность, но это лишь первый этап. Дальше-то мы говорим о вынашивании беременности. И тут всплывают всякие хронические болячки: цистит, который обостряется во время беременности, превращается в пиелонефрит и вызывает осложнения, тромбофилические вещи. То есть все это может женщину не беспокоить в течение планирования беременности. Она случайно забеременела – и все это скопом, градом вылезает во время беременности. И тогда это, конечно, сложнее лечить. Поэтому наша рекомендация: вот вы планируете беременность – сходите к доктору, обследуйтесь. Я работаю в медицинском центре, где у нас есть программы – скрининговые обследования женщин.

Екатерина Крюкова:

Пакетные истории.

Натия Шамугия:

Пакетные истории, да. Страховые компании оплачивают раз в полгода какие-то осмотры. Что самое главное? Это ПАП-тест, исследования на онкологические заболевания, онкология шейки матки. Наверное, самое распространенное, что женщина знает, это мазок на онкоцитологию. Раз в полгода, раз в год женщина должна его сдать. С вирусом папилломы человека, с ВПЧ-типированием. Это вирус, который вызывает рак шейки матки. И женщина понимает, что это нужно делать.

И очень часто бывает так, что ты приходишь на осмотр, сдаешь этот мазок, делаешь кольпоскопию. Кольпоскопия – это исследование шейки под микроскопом. Мы видим шейку: абсолютно гладкая, чистая, без патологических изменений. Но вот мы взяли вот этот соскобчик (скрининговый метод) и отправили на исследование, и мы получаем дисплазию тяжелой степени, то есть первый предрак. Рак in situ. То есть я хочу сказать о том, что иногда врач не видит глазами начальную стадию рака шейки матки. И зачем все это придумано? Это не наша прихоть. Это не какой-то метод заработка. Естественно, мы работаем, мы получаем за это плату. Но мы – врачи, то есть мы хотим вас от чего-то предупредить, помочь вам, бороться с какими-то заболеваниями проще на ранних этапах. И все это придумано и все это создано для вас – для сохранения здоровья.

Раз нужно сдавать раз в год, мы это установили, значит позаботьтесь о себе и сдайте этот мазок. И если вдруг выявили у вас какие-то изменения, нужно вовремя, своевременно решить эти проблемы, потому что рак – это еще не приговор в современном мире. С раком можно бороться. С раком можно дальше сохранить свою репродуктивную функцию и можно родить абсолютно без проблем. И это тоже надо понимать, потому что онкология, к сожалению, тоже распространена, детская онкология в том числе. И нужно, чтобы доктор знал, что есть способы и методы сохранения фертильности у онкологических больных. И мы должны понимать, что если у нас 15-летняя девушка с заболеванием крови на химиотерапии, у нас есть возможности вспомогательных репродуктивных технологий, в том числе витрификация – замораживание клеток, в том числе яйцеклеток, овариальной ткани, что это есть, что есть возможность, и мы должны об этом говорить пациентам.

С раком можно дальше сохранить свою репродуктивную функцию и можно родить абсолютно без проблем.

Екатерина Крюкова:

Как-то мы переключились.

Натия Шамугия:

Ушли немножко в сторону.

Екатерина Крюкова:

Да, на очень сложные темы, не относящиеся к теме эфира.

Натия Шамугия:

Но в гинекологии все взаимосвязано, собственно, как и в человеке.

Екатерина Крюкова:

Вот я Вас хотела спросить, ни в коем случае не преуменьшая медицинские методы лечения, фарм. препараты. Может быть, молодым людям, до 30 лет, вместо того, чтобы идти покупать себе пакетный тур при планировании беременности, им стоит годик заняться своим весом, походить в зал, пожить где-то на природе, изменить питание?

Натия Шамугия:

Это все должно быть в комплексе. Иногда с избыточным весом, ожирением сложно самому справиться без каких-то препаратов.

Екатерина Крюкова:

Да. Я не пытаюсь тут адептом ЗОЖА выступить, а чтобы тот овариальный резерв восстановить и наладить. Это же все взаимосвязано.

Натия Шамугия:

Да, конечно. Вы пришли к доктору и надеетесь только на препараты – это тоже невозможно. Все должно быть в комплексе: правильный образ жизни, спортивные нагрузки, питание. Это все очень важно.

Екатерина Крюкова:

Вот грустно, когда молодые девушки начинают в первую очередь обращаться к таблеткам, сталкиваясь с первыми проблемами в зачатии.

Натия Шамугия:

Вот это проблема, что в современном мире мы считаем, что проще прочитать самой, посмотреть на форумах, кто какой препарат рекомендует, и выбрать самому себе лечение. Иногда человеку противопоказан прием этих препаратов, и это все можно выявить на первом визите к доктору. Поэтому самолечением точно не стоит заниматься.

Екатерина Крюкова:

А что касается ЭКО, это самая популярная сейчас мера?

Натия Шамугия:

Опять-таки, повторюсь, не стоит рассчитывать на ЭКО. Показанием к ЭКО не является отсутствие беременности 6 месяцев или год.

Екатерина Крюкова:

Вы можете суть метода обрисовать для тех, кто не в курсе?

Натия Шамугия:

Суть метода заключается в том, что мы имитируем соединение яйцеклетки и сперматозоида в условиях лаборатории. То есть мы сначала получаем яйцеклетки у женщины. Каким образом? Мы проводим стимуляцию овуляции. Мы говорили о том, что созревает в цикле один фолликул, происходит овуляция. Мы, конечно, можем в естественном цикле, но тогда мы получим один фолликул и из него одну яйцеклетку, и из него процент наступления гораздо ниже. Мы обычно все-таки делаем гиперовуляцию, стимуляцию овуляции, чтобы у нас было несколько фолликулов.

Екатерина Крюкова:

Запасов.

Натия Шамугия:

Несколько яйцеклеток. Мы пунктируем яичник, то есть забираем вот эти яйцеклетки, отбираем из них. Мужчина сдает сперму, и в лабораторных условиях соединяется сперматозоид с яйцеклеткой. Первые три дня, или пять дней, они пребывают в определенной среде в пробирке, а потом готовый эмбриончик подсаживается уже сразу в полость матки. И поэтому это называется «дети из пробирки», то есть это искусственная имитация нашего естественного процесса в организме.

Екатерина Крюкова:

Скажите, пожалуйста, а почему много негатива вокруг этого метода? Сколько хорошего говорят, наверное, столько же и плохого. Что-то про детей, которые рождаются методом ЭКО: они какие-то особенные, слабенькие.

Натия Шамугия:

Вы знаете, есть очень много данных, которые говорят, что дети, которые рождены после ЭКО, и дети в общей популяции не отличаются по каким-то заболеваниям.

Екатерина Крюкова:

Какие народные страшилки подтверждаются истиной, а какие нет?

Натия Шамугия:

Это действительно страшилка. Понимаете, все дети, которые получились после ЭКО, они все желанные. То есть мы понимаем, что это немножко другой уровень заботы со стороны женщины, пары. Это долгожданный ребенок. Это гиперопека, начиная с первого дня его рождения. И, естественно, эти дети под вниманием, под надзором.

Екатерина Крюкова:

Пристальным контролем, под микроскопом изучают.

Натия Шамугия:

Да. А на самом деле у них заболевания по статистике такие же в популяции, как у обычных детей. И поэтому тут мы не имеем права говорить, что дети, рожденные после ЭКО, какие-то дефектные или наоборот. Да, они любимые. Да, они желанные. И в этом они выигрывают у других. Очень часто возмущает тот факт, что тот, кто хочет забеременеть, он не может, а вот у кого три-четыре беременности, и постоянно женщины делают аборты, у них все в порядке. Почему так происходит? Мы часто задаем этот вопрос. Или почему женщина родила и оставила ребенка в детдоме? Такое тоже бывает. И мы понимаем, что дети, рожденные после ЭКО, они в заботе, они любимы, и они под опекой врачей всех специальностей. И тут они, возможно, выглядят в более выгодном ракурсе.

Екатерина Крюкова:

В принципе, все надумано, что говорят?

Натия Шамугия:

Конечно. Но тут еще такой этический момент. Очень много есть вещей. Донорская яйцеклетка, нарушаются как бы институты семьи, тут включается третий какой-то объект (донор). И церковь не всегда может это одобрять. Но лично мое мнение такое, что дети после ЭКО абсолютно ничем не отличаются. Просто я призываю к тому, что ЭКО – это не самоцель. То есть если женщина не забеременела в течение 3 месяцев, не надо бежать сразу в центр экстракорпорального оплодотворения и платить там огромные деньги и говорить: «Мне нужно ЭКО». Попробуйте просто сходить к гинекологу и понять причину бесплодия. Может, все не так печально.

Екатерина Крюкова:

Спасибо Вам большое. Очень интересный получился эфир. Друзья, если вы хотели завести ребенка – начинайте делать это сейчас.

Натия Шамугия:

Не тяните.

Екатерина Крюкова:

А мы встретимся в следующих программах. Натия Шамугия, я, Екатерина Крюкова. До свидания. Будьте здоровы!

Натия Шамугия:

Спасибо.