Елена Женина:

Здравствуйте! В эфире программа «Anti-age медицина», с вами я, Елена Женина. Гость моей сегодняшней программы Макс-Адам Шерер. Здравствуй, Макс!

Макс-Адам Шерер:

Доброе утро!

Елена Женина:

Макс пластический хирург, специалист по малоинвазивной хирургии омоложения, дерматолог, косметолог. Говорить мы сегодня будем о том, как же стереть следы возраста в виде морщин с наших лиц. Какие у нас на сегодняшний день есть в арсенале процедуры, как косметолога, так и пластического хирурга, наиболее действенные и пролонгированные для того, чтобы мы всегда оставались молодыми, красивыми и привлекательными?

Макс-Адам Шерер:

Все наши методики направлены на омоложение и, прежде всего, на борьбу с морщинами, потому что морщины напрямую ассоциируются с возрастом, старением. Морщины ведь образуются внезапно.

Елена Женина:

Это нам так кажется. Ты хочешь сказать, что мы всегда ходили, ходили, все было хорошо и в одно утро мы проснулись, подошли к зеркалу: вот оно, Боже, откуда же оно взялось, этого же не было вообще и вдруг появилось.

Макс-Адам Шерер:

На практике это так и происходит, пациенты так и рассказывают: «Доктор, знаете, я проснулась сегодня с утра, у меня бац – морщины». Ту же начинают звонить: «Алло, доктор Шерер, нужно что-то с этим делать». По-научному, конечно, это накапливаются какие-то изменения в дермальном матриксе, белок коллаген и эластин, которые ответственны за упругость и молодость кожи, постепенно утрачивают свои свойства, а в какой-то момент бац – залегла морщина.

Елена Женина:

И мы ее увидели. Получается, что первично нам нужно сохранять матричную структуру?

Макс-Адам Шерер:

Профилактика – это наше все, мы пытаемся сохранить свою кожу. Для этого используем все, что у нас есть в арсенале, от обычных кремов, фотозащитных средств, стараемся загорать умно и тому подобное. Если это уже получилось, тогда мы начинаем это корректировать.

Елена Женина:

Как ты относишься к биологически активным добавкам, которые позволяют улучшить тонус кожи, простимулировать коллаген, тот же самый жидкий коллаген, гиалуроновая кислота?

Макс-Адам Шерер:

Я очень положительно к этому отношусь, я считаю, что терапия anti-age должна быть комплексная, это внутренняя поддержка, это БАДы, на определенном этапе гормонозаместительная терапия, как у женщин, так и у мужчин коррекция гормонального состояния должна происходить. Поэтому это все работает. Конечно же, это альянсы с косметологией, пластической хирургией, аппаратных методик никуда на сегодняшний день от них не деться.

Елена Женина:

Я могу сказать совершенно точно по своим клиентам, которые приходят, что мы есть то, что мы едим – это правило, и оно работает. Это работающее правило, потому что огромное влияние оказывает та пища, которую мы употребляем.

Макс-Адам Шерер:

Да, согласен.

Елена Женина:

Тот образ жизни, который мы ведем, это спорт, это баня, потому что это тоже очень полезно. Очищение кожи – важный момент, который необходим для того, чтобы качество кожи было хорошее, и, наверное, микробиота кишечника, как только ее приводишь в порядок, кожа начинает сиять и очищаться.

Макс-Адам Шерер:

Да, еще древние дерматологи говорили: как Вы кушаете, как Вы все делаете, такая у Вас и кожа.

Елена Женина:

Первый блок, который мы обсудили, это то, что нужно себя сначала напитывать изнутри. Обязательно сон, обязательно витамины, обязательно какие-то физические нагрузки, баня, если она не противопоказана, то она крайне полезна для кожи. Как ты относишься к перепадам горячего и холодного, протирать лицо льдом? Как ты считаешь, работает, не работает?

Макс-Адам Шерер:

Я думаю, что в той ситуации, когда лица склонны к отечности, это работает. Но хотел бы предостеречь тех пациентов, у которых есть склонность к куперозу, тогда это зло. То есть хрупкие сосуды буду страдать, и сосудистые звездочки будут прогрессировать.

Елена Женина:

Можем усугубить эту проблему.

Макс-Адам Шерер:

Да.

Елена Женина:

Следующий этап ухода за кожей – это обращение к косметологу, потому что с морщинами к пластическому хирургу мы уже приходим чуть позже. Мы приходим либо с возрастом, либо с активной мимикой.

Макс-Адам Шерер:

К пластическому хирургу приходят, когда либо недовольны своим внешним видом от рождения – не такой нос, не такая пропорция, либо чтобы кардинально омолодить лицо, если мы говорим про пластику лица.

Елена Женина:

Кстати, не так давно у меня был разговор с приятельницей, которая говорила, что я хочу сделать только глаза, а мне все предлагают круговую пластику, а я считаю, что все остальное меня вполне устраивает. Как быть в таких ситуациях?

Макс-Адам Шерер:

Я считаю, что пациент всегда прав, тем более, что касается внешности. Ведь невозможно что-то навязать, и невозможно быть 100% правым. Можно порекомендовать какие-то вещи. В той ситуации, когда ко мне приходит пациентка, ей показана круговая подтяжка лица, а она хочет только соперировать глаза, и она считает, что так будет лучше, то я с ней абсолютно согласен. На практике, когда мы делает глаза, потом уже намечаются другие горизонты.

Елена Женина:

Это естественно, потому если есть показания к каким-то определенным процедурам. Если у нас глаза в таком состоянии, когда они требуют операции, хирургического вмешательства. Если это не грыжа, а проблема, связанная с активным старением, то, наверное, там страдает и средняя треть, и нижняя треть, и платизма. Хорошо бы это сделать за один раз и не заморачиваться, чем делать 2 раза наркоз, 2 раза скальпелем проходит, когда можно все сделать одновременно.

Макс-Адам Шерер:

Решения бывают разные, и они всегда обусловлены желанием пациенток, в данной ситуации мы очень flexi, мы можем подстроиться, можем изменить качество наркоза, может сделать большой наркоз, можем работать на седации, можем работать спинальными, когда мы говорим про тело.

Елена Женина:

У тебя бывают такие ситуации, когда ты отправляешь своих пациентов, приходящих к тебе с какими-то запросами по морщинам или еще по чему-то, сначала к косметологу и говоришь: «Вы сначала пойдите, приведите себя в порядок, а потому уже ко мне»?

Макс-Адам Шерер:

Да. У меня есть целая схема. Например, подтяжка лба, работа с периорбитальной зоной, ринопластика, я люблю ботокс перед операцией.

Елена Женина:

Я его тоже люблю. Перед операцией?

Макс-Адам Шерер:

В некоторых случаях я делаю, когда снимаю швы на веках.

Елена Женина:

Когда ты снимаешь швы, это понятно, потому что это позволяет улучшить заживляемость, снять мышечное напряжение. А почему перед операцией? Потому что обычно все стараются, наоборот, дождаться, пока он полностью уйдет из ткани, пока полностью восстановится.

Макс-Адам Шерер:

У меня другое видение, немножко другая методика. Когда мы говорим про подтяжку лба, когда пациенты приходят с глубокими морщинами на лбу и хотят избавиться от них кардинально и навсегда, мы понимает, что это проблема с линией бровей и нужно подтянуть лоб, и существует специальная хирургия на этот счет – эндоскопическая подтяжка лба и бровей. Я использую нехитрую историю, я во время этой операции прошиваю саму мышцу эластичными нитями, для меня очень важно, чтобы мышца не двигалась, не сокращалась. Поэтому здесь логично сначала ботулинический токсин. Когда мы говорим про лоб, здесь надо сделать хорошую гиперкоррекцию, иногда брови чуть-чуть опускаются, естественно, что мы сделали больше дозу, чем нужно. Но учитывая то, что будет операция, и то, что надо это делать, пациента предупреждают.

Елена Женина:

Потом получается идеально?

Макс-Адам Шерер:

Да.

Елена Женина:

Ты имеешь в виду нити. Это силиконовые нити?

Макс-Адам Шерер:

Силиконовые нити импланты, я с ними работаю уже 5 лет и их очень люблю. Мне нравится результат за естественность, и мне нравится, что это простая манипуляция. Если мы говорим про наркоз, то все это делается под седацией, исключаются наркотические анальгетики и сложности, которые с этим возникают, время операции уменьшается. Натуральный результат как апофеоз всей этой работы.

Елена Женина:

Какие-то аппаратные методики по борьбе с морщинами у тебя есть любимые?

Макс-Адам Шерер:

Сейчас я очень влюблен, так скажем, в плазменную энергию, потому что я видел, как она работает. Мне очень нравится, как она работает с веками, с тонкой кожей губ. Например, кисетные морщины запаиваются плазменной энергией великолепным образом. Кисетные морщинки вокруг губ, мелкие морщинки – это проблема, все пытаются решить разными способами и не получается.

Елена Женина:

Какими способами? У нас не так много способов: ботокс, филлеры, нити. Нити тоже сомнительный вариант, они дают немножечко плюс к ткани, и получается не очень красиво. Я бы нити вообще в эту зону не использовала.

Макс-Адам Шерер:

У нас есть арсенал средств, для каждого пациенты мы выбирает какую-то комбинацию. Здесь можно работать в моновиде, взять проработать, морщинки очень хорошо запаиваются, причем такие, которые со стажем.

Елена Женина:

Реабилитация?

Макс-Адам Шерер:

Она присутствует. Самое важное выбор аппарата, потому что на сегодняшний день на территории Российской Федерации нет стандартов по этой методике. Она для нашей страны нова, мы не понимаем, очень много фальсификата со стороны Китая, то есть это вообще не плазменная энергия, это какие-то портативные электрокоагуляторы. Пациенты получают ожоги, звонят ко мне в клинику, узнают: «А как Вы с этим работаете, Вы демонстрируете результаты до и после? Я сделала, а у меня вот это…» Нужно понимать, что плазменная энергия плазменной энергии рознь, но работает она потрясающе. Я сам удивлен, я не ожидал, что этот аппаратик так убирает морщинки вокруг глаз, вокруг губ.

Елена Женина:

Это как раз для работы с деликатными зонами?

Макс-Адам Шерер:

Да. Мне еще нравится, как он работает в области стрий, растяжек после родов, после колебаний веса.

Елена Женина:

Это работает на свежих стриях или на любых?

Макс-Адам Шерер:

На любых, атрофическая ткань прекрасным образом убирается под воздействием импульса плазменной энергии.

Елена Женина:

Откуда к нам пришел этот аппарат? Какая страна, не помнишь?

Макс-Адам Шерер:

Ко мне пришел из Италии.

Елена Женина:

Макс, какая реабилитация?

Макс-Адам Шерер:

В зависимости от того, насколько обширно мы работаем. Если мы говорим про безоперационную подтяжку век, то 5-7 дней – это острый период, может быть отек, формируются микроожоги – маленькие точечные корочки, похоже на фракционный лазер.

Елена Женина:

Или на термаж.

Макс-Адам Шерер:

Обычно на фракционный похоже. Но, по факту, эффект подтяжки век плазмой колоссальный.

Елена Женина:

Фракционный лазер немножко выпаривает жидкость, и за счет этого происходит сокращение.

Макс-Адам Шерер:

Тут практически такая же история, единственное, что нет такого термического прогрева. Плазменная энергия, грубо говоря, это молния, это высокотемпературный разряд, но очень короткий по времени. Если, например, молния ударит в столб, то пойдет рыжий дым. Почему? Потому что выпарится бетон оттуда за секунды. Тот же самый генератор плазменной энергии выпаривает ткань маленькими участками, за счет этого происходит сокращение, подтяжка, усадка ткани. Поэтому прекрасно идут рубцы, прекрасно идут участки с тонкой кожей, например, предушная область, здесь проблема – мелкие морщинки. Морщины вокруг губ, как я уже сказал, растяжки – это там, где я вижу потрясающий результат.

Елена Женина:

Шея и декольте входят в область воздействия плазменной хирургии или нет?

Макс-Адам Шерер:

Есть такой режим, который предполагает плазменный пилинг. Меняется насадка и происходит полное покрытие поверхности. Я с ним работаю полгода, у меня есть опыт, я наблюдаю хорошие результаты по тем областям, которые я уже озвучил. Скульптурный лифтинг мне очень нравится по шее, декольте.

Елена Женина:

Скульптор, ты имеешь в виду? Это просто армирование?

Макс-Адам Шерер:

Да, но за счет того, что вырабатывает коллаген…

Елена Женина:

Полимолочная кислота, которая стимулирует выработку коллагена.

Макс-Адам Шерер:

Часто бывает объемная, тяжелая грудь, здесь нужно что-то мощное, что расправляет кожу. Аппаратик убирает морщинки, как говорят пациенты, выжигатель. Он их запаивает.

Елена Женина:

Как выжигательный аппарат, только в обратную сторону?

Макс-Адам Шерер:

Да. Только он дает эффект прибавления.

Елена Женина:

Интересно, эта методика новая на сегодняшний день? Потому что она мало где используется, я очень редко о ней слышу.

Макс-Адам Шерер:

Мне кажется, бум пришел откуда-то все-таки…

Елена Женина:

Из Латинской Америки?

Макс-Адам Шерер:

Мне кажется, Япония, Китай.

Елена Женина:

Надо почитать, что это такое, даже интересно. История любой методики интересна, потому что на пустом месте же ничего не возникает. Есть проблема и проблему надо как-то решать. Вообще, что приходит в эстетическую косметологию и в пластическую хирургию, как правило, приходит из каких-то более глобальных областей медицины. Мы потом уже это адаптируем под те задачи, которые нам необходимо решить. На лбу эта процедура работает или нет?

Макс-Адам Шерер:

На лбу я бы не стал применять, потому что здесь участки с тонкой кожи, на лбу плотная кожа, здесь будет более длительное заживление.

Елена Женина:

Получается, неделя ожоги, с которыми ты никуда не выходишь, если находишься дома, а потом необходимо использование…

Макс-Адам Шерер:

Если мы говорим про отдельные морщинки, то от 3 до 5 дней. Если мы говорим про безоперационную блефаропластику, то есть все веко покрывает микроимпульсами, там существует отек, все этапы заживления, то будет 7-10 дней. Еще открою один секрет – одна манипуляция не решает проблему. Когда пациенты консультируются, когда они звонят ко мне в клинику, спрашивают про эту методику, администратор автоматически отвечает, что это 3 методики с интервалом 1-1,5 месяца, как Вам скажет доктор, даже предлагают такой вариант – брать 3 пакета. В этом заложен биологический смысл, а не коммерческая выгода, потому что от 3-го прохода получается потрясающий эффект даже на таких веках, про которые я всегда говорю: «Оперировать срочно надо».

Елена Женина:

По сути, это логично, потому что цикл обновления клетки 28 дней. После первой процедуры мы получаем первый результат, но мы же не может покрыть всю область, у нас все равно точечное воздействие, поэтому при каждой следующей процедуре воздействие на эту область все больше и больше. В принципе, 3-ех процедур действительно достаточно для того, чтобы покрыть около 70-80 % той площади, которую нужно проработать.

Макс-Адам Шерер:

Получается, что именно последняя процедура – раскрывающийся, распахнутый взгляд, то есть складка уходит.

Елена Женина:

У меня к тебе вопрос по поводу глаз, этой складки и всего остального. Здесь есть мышца, которая подтягивает глаз вниз, когда улыбаешься, эта процедура решает этот вопрос, или это операционная история должна быть?

Макс-Адам Шерер:

У меня на этот счет разработана маленькая хирургическая методика.

Елена Женина:

Когда ты ниточкой подтягиваешь и выводишь наверх.

Макс-Адам Шерер:

Да. Я уже как-то рассказывал.

Елена Женина:

Да, мы с тобой обсуждали этот момент.

Макс-Адам Шерер:

Это самый лучший способ.

Елена Женина:

Если мы не говорим об операции. У нас пациенты делятся на тех, которые категорически отказываются от пластики...

Макс-Адам Шерер:

Тогда ботулотоксин по азиатской методике, когда они колют ботулотоксин очень близко к нижнему ресничному краю, на наружный уголок, чтобы раскрыть, чтобы глаз стал более круглый. Иногда мы это делаем, если есть проблема, которую Вы описали.

Елена Женина:

Здесь тоже тонкий момент: доктор, который делает эту процедуру, должен очень хорошо чувствовать этот препарат, при передозировке можно получить стойкий и длительный отек.

Макс-Адам Шерер:

Здесь много нюансов, насколько эластична ткань нижнего века, можно и выворот получить, а это осложнение, не круглый, подтянутый глазик получить, а совсем другое. Поэтому эта методика является офф-лейбл, она и не является стандартной при использовании ботулинических токсинов, но она имеет место быть при определенных показаниях.

Елена Женина:

Плазменная энергия дает этот эффект при такой проблеме или нет?

Макс-Адам Шерер:

Я сейчас наблюдаю несколько интересных случаев, когда есть избыток нижней кожи, обычно я делаю pinch-технику. Приглашаю в операционную и при помощи специального инструмента отщипываю кусочек лишней кожи на нижнем веке и накладываю косметический шов. Есть пациенты, которые не хотят хирургии, но они пошли на эту процедуру для того, чтобы сократить этот избыток и решить проблему уголка глаза. Я наблюдаю, нужно, чтобы прошло 3 цикла, на это нужно несколько месяцев. Чуть позже могу сказать о результатах. Мне кажется, тоже сработает.

Елена Женина:

Лоб мы с тобой обсудили, глаза обсудили, подходим к средней трети и вообще к качеству кожи. Бывает, что женщина еще довольно молода, мы имеет мелкоморщинистый тип, немножечко дряблую, вялую кожу, обезвоженную, местами чуть-чуть с пигментацией. Это может быть в силу того, что она много курит, нерегулярно ухаживает за собой, недостаточное количество питательных средств, масок, недостаточное количество сна, питание и биологически активные добавки. Что ты рекомендуешь при таких проблемах?

Макс-Адам Шерер:

Я, как пластический хирург, вижу результат от применения собственных жировых клеток по средней трети. Когда мы понимает, что операция пока не нужна, а среднюю треть нужно поддержать, то собственная жировая клетка является идеальным показанием для такой коррекции.

Елена Женина:

Ты имеешь в виду точку МакГрегора или всю зону?

Макс-Адам Шерер:

Да, иногда вся зона, иногда область связок, иногда пустеющий край орбиты, то есть проявляющиеся провалы под глазами. Жировая клетка – это клетка молодости, она питает все слои, стоит ее правильно вернуть, и лицо оживает, лицо подтягивается. Когда мы говорим про кожу, которая теряет коллаген, атрофичная, негативное солнечное воздействие на ней сказалось, очень нравится фэтграфтинг, так в международной литературе называется, у нас по-прежнему называется липофилинг. Фэтграфтинг – это более деликатная, современная методика, предполагает, что клеточки собираются бережно и так же бережно вводятся, поэтому очень высокий процент приживления и улучшения качества кожи. Реабилитационный период другой, потому что там не надо делать гиперкоррекцию, как делают в липофилинге, то есть ввел несколько, осталось 2 клетки в итоге.

Елена Женина:

Потому что возникает некроз клеток, они не все приживаются.

Макс-Адам Шерер:

Методика липофилинга не срабатывает, потому что очень крупные частицы. Основной массив клеток, находящихся в этой частице, которая пересаживается, то есть не вся клетка пересаживается, а какой-то небольшой графт, так называемый комочек с этими жировыми клетками. Клетки внутри комочка некротизируются, они погибают. Почему? Потому что у них нет ни питания, ни дыхания, сам комочек за это время не успевает прижиться. Поэтому методика фэтграфтинг – это использование тончайших графтов, то есть там несколько групп клеток и фактически нет центра.

Елена Женина:

Чем они забираются? Они забираются аппаратом или шприцем?

Макс-Адам Шерер:

Могут и аппаратом, можно шприцем, в зависимости от объема, сколько нужно ввести и сколько нужно забрать. Аппараты, в основном, используются на теле, это восстановление груди после родов, после каких-то диетических программ, для ягодиц, для прорисовывания кубиков и так далее. Я их называю скульптурные изыски. Для лица нужны небольшие объемы, поэтому достаточно шприцевых методик.

Елена Женина:

Максимально 5-10 мл уходит за процедуру?

Макс-Адам Шерер:

Мы вводим примерно 15-20 мл на каждую зону. Это амбулаторная манипуляция, вошел в пупочек, чуть-чуть оттуда клеточек забрал.

Елена Женина:

Здесь методика биоармирования?

Макс-Адам Шерер:

Нет, методика фэтграфтинга. Очень не люблю, когда люди говорят, что жир – это уникальный филлер. В том плане, что это универсальный филлер, и мы можем заполнять.

Елена Женина:

Не может быть универсальным филлером, так же, как ты не можешь прогнозировать, что в итоге будет, сколько приживется, сколько не приживется.

Макс-Адам Шерер:

По методике, которую мы упомянули. Это живая структура, которую очень важно аккуратно и бережно имплантировать. То есть мы не можем ее армировать, как-то выкладывать, массировать. Здесь специальная методика по типу «руки паркинсоника». Когда я ввожу, я фактически сею каждую клеточку слой за слоем, не нажимая, не массируя.

Елена Женина:

Не накладываешь, тем более не массируешь, для того чтобы эти клетки не были повреждены, ты их аккуратно, мелко, микрокапельно раскладываешь по всем зонам?  

Макс-Адам Шерер:

Именно, и там существует микрофат, нанофат, классический фат, который разделяется по разным слоям и немножко по величине самого кусочка, самого крафта этих клеточек.

Елена Женина:

Чем выше, тем меньше, чем ниже, тем больше.

Макс-Адам Шерер:

Да, чем деликатнее зона, тем тоньше. Иногда обогащается PRP, если мы говорим про периорбитальную область, чтобы совсем тонкий слой лег, чтобы не было никакой гиперкоррекции. Я могу только перкуссией-постукиванием в ту зону, куда я не ввел, распределить волной перкуторно, ударом, чтобы клетки хорошо сели. Это важно, потому что можно бережно забрать клетки, но не получить никакого результата.

Елена Женина:

Такое очень часто бывает.

Макс-Адам Шерер:

Получить фиброз в этой области, когда клетки умерли, а осталось совсем не то, что хотели получить. Может быть, благодаря послеоперационной компрессии, более жесткой работы. Здесь есть тонкости чисто технического плана, одна из них – это как вводится.

Елена Женина:

Безусловно, эта процедура очень физиологична, потому что ты получаешь свой естественный живой препарат, который обладает высокой биологической матричной структурой, восстанавливающей твою собственную…

Макс-Адам Шерер:

Это древний способ лечения подобного подобным. Взяли то, что ушло, и это же вернули.

Елена Женина:

Если мы говорим, что у нас с возрастом все уходит сверху вниз и к середине, то, в общем-то, логично забрать снизу и вернуть наверх.

Макс-Адам Шерер:

Да, так и есть.

Елена Женина:

Помимо этой методики, какие-то другие методики, препараты для восстановления тургора, эластичности?

Макс-Адам Шерер:

Если мы говорим про филлеры, то это те материалы, которые стимулируют выработку.

Елена Женина:

Это препараты на основе полимолочной кислоты, гиалуроновой кислоты. Что тебе лично в работе нравится? Потому что у каждого врача свое видение.

Макс-Адам Шерер:

Две методики у меня доминируют – это гидроксиапатит кальция и полимолочная кислота, препараты Радиесс и Sculptra. Радиесс – это больше филлерная методика, я могу слепить какой-то объем, и этот эффект появится сразу. Если мы говорим про полимолочную кислоту, то это эффект стимуляции выработки, все-таки это индуктор коллагена. Это пролонгировано во времени, то есть в течение времени кожа восстанавливается. Гиалуроновую кислоту я использую, как список В только для того, чтобы создать демо-эффект. Гиалуроновая кислота только дополнение, у нее стимулирующий эффект очень маленький, если мы говорим про филлеры. Слепил, показал, что будет. Если это отечное лицо, то даже не стоит с этим заморачиваться, мы получаем дополнительные отеки, это выглядит неэстетично и некрасиво. Глаза выглядят уставшими по факту, а мы ввели материал порой недешевый.

Елена Женина:

И не так много, а результат можно получить очень плачевный.

Макс-Адам Шерер:

Поэтому, что касается средней зоны, гиалуроновая кислота у меня редко очень используется.

Елена Женина:

Аналогично.

Макс-Адам Шерер:

Мы прошли этап, когда нам рекомендовали только гиалуронку для коррекции слезной борозды и так далее. Многие продолжают работать по инерции, если отследить долгосрочные результаты, лучше работать со сложными препаратами, однозначно, они требуют более вдумчивого отношения, и, соответственно, результат более патогенетический. Восстановление той ткани, которая с возрастом теряется, это либо донация кальцием, стимуляция, либо полимолочная кислота.

Елена Женина:

Как пластический хирург, ты же работаешь с тканями не во вне, а внутри. Очень часто пациенты задают вопрос: «Если я буду ставить мезонити, если я буду делать все эти инъекции, не образуется ли у меня фиброза, которая в дальнейшем может помешать сделать круговую пластику?»

Макс-Адам Шерер:

Отвечу, я люблю этот вопрос. Сейчас практически нет пациентов, которые пришли и не пытались что-то делать каким-то другим путем, всегда там что-то есть. С другой стороны, все, что делается, все во благо. Тот фиброз, который формируется благодаря мезонитям, это «добрый» фиброз, который держит ткани на месте. Поэтому я не вижу никакого препятствия для подтяжки с препаратами или мезонитями. Единственное, если мы говорим про биостимулирующие препараты, здесь имеет значение срок. Хотя, у меня были случаи, когда вводили радиесс и фактически через неделю оперировали, потому что пациентка поменяла свое мнение и сказала: «Знаете что, я хочу операцию».

Елена Женина:

Так можно? Все-таки у него достаточно длительный период воздействия на ткани. Мне кажется, это определенные риски.

Макс-Адам Шерер:

Это нелогично.

Елена Женина:

Нелогично абсолютно.

Макс-Адам Шерер:

Но это можно. Я говорю, что пациент всегда прав, если считает, что это не тот результат, который она считала, и мы не договорились заранее. Или бывает так: предлагаешь операцию и альтернативу, говоришь, что альтернатива очень мягкая, временная. Когда человек получает мягкую альтернативу, он уже думает о том, что, может быть, доктор был прав.

Елена Женина:

Еще есть очень интересная зона на лице, это нижняя треть лица. Как правило, эта проблема возникает у женщин после 40-45 лет, когда нет избытка жировых отложений, но при этом закладываются морщины. Вот именно по нижней трети вертикальные морщины.

Макс-Адам Шерер:

Эти статические морщины, которые поднимаются от подбородка, идут по овалу лица и переходят на шею. Это признак гравитационного птоза, то есть ткани падают, и они заламываются в этих участках. В косметологическом плане принято армировать, заполнять микрофиллерами – мягко, деликатно, прекрасно убирается. Глобально – мы должны подтянуть мышечный каркас лица, это маркеры того, что надо сделать подтяжку лица.

Елена Женина:

Причем это не зависит от возраста, это может быть и в 40 лет, и даже бывает около 40.

Макс-Адам Шерер:

Когда, например, пациенты очень активно худеют. Вдруг решили поменять образ жизни – это хорошо, начали заниматься спортом, фигурку подтянули, а лицо упало, потому что жировая клетка ушла.

Елена Женина:

Какие методики мы можем использовать в данной ситуации?

Макс-Адам Шерер:

Спортивные, подтянутые пациенты нуждаются в введении препаратов, которые являются индукторами коллагена, потому что жировую ткань у них взять негде, а если взять, то не в том объеме. Поэтому у пациентов, которые стройные, сухие, спортивные, существуют проблемы с кожей на лице, и этим нужно заниматься. Я бы сказал так, что если Вы занимаетесь спортом, и у Вас грандиозные планы, нужно поддержать лицо точно так же, как пациенты, у которых в планах снизить вес.

Елена Женина:

Это тоже важный момент, потому что очень многие, как правило, набирают вес к определенному возрасту. В какой-то момент, если мы говорим о женском организме, начинается гормональная перестройка. Вес начинает уходить хуже, ты уже начинаешь задумываться о том, что нужно как-то с ним бороться. Ты вдруг встал и понял, что на весах не та цифра, что была вчера, или ты вставал на них давно, и с этим надо срочно что-то делать.

Макс-Адам Шерер:

Я люблю всегда рассказывать историю о жировых ловушках. У нас в организме генетически есть свои карманы, куда все это прячется. С течением возраста жировые карманы работают только на запас веществ, и очень сложно, а порой невозможно от них избавиться самостоятельно, здесь нужна помощь.

Елена Женина:

Хирургическая или аппаратная?

Макс-Адам Шерер:

Хирургическая и аппаратная, я бы сказал врачебно-медикаментозная. Во-первых, есть порог между избыточным весом и локальными жировыми отложениями, здесь нужно четко понимать, что локальные жировые отложения – уши, складки и так далее. Если они не поддаются диетическим решениям, то нужно идти к косметологу или пластическому хирургу, чтобы их убрать, потому что они ловушки, они ловят и половые гормоны, и витамины, витамин D и так далее. Образно говоря, они организму не нужны, свалка клеток, от которых лучше избавиться, и организму станет легче.

Елена Женина:

Чем избавляемся?

Макс-Адам Шерер:

Я сторонник радикальных путей, в моем арсенале липосакция, убрал и все. Существуют липолитические коктейли и различные аппаратные методики. Если на мягких режимах с инъекциями и аппаратами не помогает, надо убрать, к тому же методика на сегодняшний день очень четкая, отработанная, безопасная и кротчайшим периодом реабилитации. Если мы говорим про избыточный вес, то это уже комплекс, это диетология, эндокринология, нужно искать корни, почему это произошло. Пациент с избыточным весом сам сбросить вес и достигнуть правильного не может. Вернее, может, но это опасно для здоровья, в процессе самостоятельных попыток люди получают кучу различных заболеваний – панкреатиты, желчнокаменная болезнь, изменяются липиды крови, откладываются холестериновые бляшки, все что угодно происходит параллельно. Не говоря о том, что эстетический результат совсем неудовлетворительный, то есть пациенты хотят скинуть лишний вес, а в результате они приходят к тому, что кожа висит, и это выглядит некрасиво. Поэтому липосакция – это для тех, у кого есть жировые ловушки, у которых нормальный индекс массы тела. Тем, кому нужно худеть, это комплекс, это и желудком нужно заниматься…

Елена Женина:

Комплекс – это гормоны, диета и массажи обязательно, потому что кожа должна сокращаться. Этот процесс должен быть длительным по времени.

Макс-Адам Шерер:

Главное он должен быть разумным, доктора должны контролировать этот процесс. А не то, что сели на гречку и 2 месяца ее едим. И что? Организм развалится.

Елена Женина:

Я хочу сказать, что чем старше мы становимся, тем деликатнее нужно подходить к каким-то изменениям в нашем организме. То есть вес нужно сбрасывать очень постепенно, для того чтобы кожа успевала восстановиться, потому что уже не та дермальная структура, которая была даже 10 лет назад. Нужны постоянные процедуры, которые будут стимулировать неоколлагенез именно по телу.

Макс-Адам Шерер:

Здесь и БАДы идут, коррекция по крови в том числе, то есть изменяется биохимический показатель и нужно корректировать, нужно все время мониторить процесс снижения веса.

Елена Женина:

Я думаю, что нам с тобой нужно сделать отдельную программу по телу и рассказать, какие есть методики, и как они работают. Потому что с лицом гораздо проще, это небольшая зона, которую мы берем и отрабатываем различными препаратами, аппаратами и, в конце концов, операции, и получаем тот результат, на который мы рассчитываем. Что мы делаем с шеей и декольте?

Макс-Адам Шерер:

Это вообще сложная зона.

Елена Женина:

Это самая сложная зона в нашем деле.

Макс-Адам Шерер:

Я решаю проблему кардинально. Я подтягиваю мышцу платизму, потому что подкожная мышца дает провисание и так далее. Я убираю вторые подбородки методом липосакции. Но если говорить про прогрессивные методики, использую эластичный каркас, потому что мы двигаем головой, вертим, крутим, все должно быть эластично и поддерживать. Это дает мгновенный и долгоиграющий эффект по стройности шеи. Все остальные моментики – это аппаратная и инъекционная косметология.

Елена Женина:

Которая стимулирует выработку коллагена.

Макс-Адам Шерер:

Стимулируют, поддерживают и даже после такой подтяжки шеи нужно поддерживать, чтобы этот эффект был долгий, длился годами.

Елена Женина:

Да, безусловно, если есть дефицит ткани и дефицит коллагеновых волокон, то какая бы прекрасная операция не была сделала, если не будет поддерживающих косметологических процедур, то мы очень быстро потеряем этот эффект.

Макс-Адам Шерер:

Качество кожи – красивая, ухоженная, здоровая кожа, вот за что мы все бьемся.

Елена Женина:

Поэтому, в любом случае, основные моменты, которые мы сегодня обсудили, – это нутрицевтики – биологически активные добавки, правильное питание, спорт, сон, микробиота кишечника, инъекционные методики, аппаратные методики, в зависимости от той проблемы, которая у нас есть. Методики по пластической хирургии, которые позволяют поставить на место то, что куда-то ушло с возрастом, зафиксировать это на долгое время.

Макс-Адам Шерер:

Или конституциональные особенности, склонность ко 2-му подбородку.

Елена Женина:

Скажи, пожалуйста, эффект от нитей как долго держится? Ты их ставишь на всю оставшуюся жизнь?

Макс-Адам Шерер:

Не совсем так. Я использую эластичные нити, я с ними работаю и в них верю, эффекты, которые я делаю, мне нравятся. Эластичная нить дает эффект от 5 до 7 лет. По прошествии этого времени эта нить меняется либо заново подтягивается, есть такие возможности. Потому что природа берет свое, и поэтому я говорю, что здесь комплекс: я сделал свою работу, косметологи поддерживают, и пациент следит за этим. Глобально, да, это требует ревизии через какой-то период времени, это проще, чем сразу поставить.

Елена Женина:

В любом случае, мы приходим к тому, что пластическая хирургия невозможна без косметологии, косметология невозможна без пластической хирургии.

Макс-Адам Шерер:

Это брат и сестра.

Елена Женина:

Это те области, которые должны работать энергично и обязательно помогать друг другу, дополнять друг друга, как раз те сочетанные методики, которые позволяют нам надолго сохранить нашу молодость и качество кожи, качество жизни, потому что это тоже важно. Напоминаю, что в гостях у нас был Макс-Адам Шерер. С вами была я, Елена Женина, «Anti-age медицина. Как бороться с морщинами». До новых встреч в эфире. До свидания!