Истерика у детей и взрослых

Виктория Читлова:

Снова здравствуйте, дорогие друзья! С вами передача «Пси-Лекторий» и я, ее ведущая, Виктория Читлова – врач-психиатр, психотерапевт. Сегодняшняя наша тема «Истерика у детей и взрослых». Мы сузим нашу тему и не будем говорить очень подробно об истерии в широком смысле, но обозначим обязательно, что это такое, и будем разговаривать о том, что такое кратковременные вспышки мало контролируемых эмоций у людей в разном возрасте. Сегодня в моей студии мои дорогие коллеги. Илья Смирнов – врач-психиатр, психолог, заведующей детским консультативным отделением Центра патологи речи и нейрореабилитации. И Оксана Мищенко – ведущий психолог психологического центра Open Mind. Дорогие коллеги, давайте начнем с широкого понимания, что же такое истерия.

Илья Смирнов:

Термин устарел и с формальной точки зрения, потому что на сегодняшний день он не применяется в современных классификациях, хотя активно широко используется и специалистами, и не специалистами тоже. Это очень известный термин. Это расстройство описано еще и в древнеегипетских папирусах, и в Древней Греции более подробно это изучалось. И считалось, что это женская патология, было связано с тем, что нестабильна женская половая система. Если дословно переводить, это «блуждающая матка». 

Виктория Читлова:

Гистера – это матка по-гречески. Сейчас как это преобразовалось, в классификациях какое место имело до сегодняшнего времени?

Илья Смирнов:

Те расстройства, которые относились к истерическим, на сегодняшний день разбросаны по разным разделам современной психиатрической классификации соматоформных расстройств. 

Виктория Читлова:

Диссоциативных расстройств. 

Илья Смирнов:

Диссоциативные и конверсионные расстройства. То есть достаточно широко расползались по классификации, потому что проявления этого расстройства достаточно разнообразны. 

Виктория Читлова:

Надо еще дополнить, что термин «истерия» был упразднен из классификации в связи со своей стигматизирующей коннотацией. То есть это приобрело некий обидный характер, поэтому из речи специалистов она ушла. Но, тем не менее, это понятие на слуху. Мы сегодня больше внимания будем отдавать узкому понятию истерика. В народе оно определяет состояния кратковременные, эмоционально выраженные, вспышки, которые сопровождаются разными поведенческими проявлениями. Какие чаще всего проявления бывают у истерики? Начнем с детей и постепенно будем ко взрослым переходить. 

Оксана Мищенко:

Основные виды детских истерик – это произвольная истерика, так называемая поведенческая, демонстративная. И непроизвольная, когда нервная система доходит до пика и там остается, то есть она не может расслабиться. Когда ребенок уже просто сам не может остановиться, и его не могут остановить ни милиция, ни пожарные, ни мама с папой. 

Виктория Читлова:

Мы про какой возраст говорим, если конкретнее про эту неврологическую часть?

Оксана Мищенко:

Такие истерики могут быть даже у взрослых, когда человек манипулятивно делает истерику в виде спектакля для того, чтобы получить что-то. 

Виктория Читлова:

Мы говорим про демонстративную истерику?

Оксана Мищенко:

Да. А если говорить про непроизвольную, которая уже идет несознательно, тогда человек не может контролировать, что сейчас происходит, не может себя остановить. Особенно это можно определить, например, когда ребенок начинает дышать или всхлипывать. У него дыхание взахлеб. Это первый признак того, что истерика уже перешла на другой уровень, в котором можно действовать совершенно иначе, чем при первой истерике, которая демонстративная. 

Виктория Читлова:

Что примерно в мозге происходит, когда подключается неврологический компонент? Я так понимаю, с лимбической системой разбалансировка. 

Оксана Мищенко:

Чем младше ребенок, тем лимбическая система у него меньше функционирует. Она еще не сформирована, не действует даже на 50 %, она в стадии роста, развития и формирования. 

Виктория Читлова:

Лимбическая система отвечает за контроль, эмоции. 

Оксана Мищенко:

За то, чтобы понимать, что происходит, контролировать, управлять этими эмоциями, потому что маленький ребенок просто еще физически не может это сделать, как может это взрослый осознанно сделать. Для ребенка нужно время для того, чтобы этот пик нервного возбуждения спал. Он выходит на некое плато, он держится какое-то время, когда истерика, и нужно время для того, чтобы оно опустилось на стадию расслабления. 

Виктория Читлова:

По сути, когда младенцы плачут, это нечто похожее на истерику? 

Оксана Мищенко:

Младенческая истерика, мне кажется, это просто проявление сильного дискомфорта. 

Виктория Читлова:

Чем старше человек становится, тем более контролируемым является этот процесс. 

Оксана Мищенко:

Если взрослый человек во взрослой роли может быть осознанным человеком, то он может контролировать свои эмоции.

Виктория Читлова:

Давайте обсудим, какие варианты поведенческих проявлений могут быть у детей, подростков и взрослых вот той самой истерики в узком смысле.

Илья Смирнов:

Я согласен с тем, что есть разные виды истерик. Истерикой в широком понимании называется любое состояние, когда прорываются неконтролируемые эмоции, присоединяются какие-то поведенческие реакции, подчас даже деструктивные или аутодеструктивные. 

Истерикой в широком понимании называется любое состояние, когда прорываются неконтролируемые эмоции.

Виктория Читлова:

Самоповреждение.

Илья Смирнов:

Все это происходит с достаточно выраженным эмоциональным или, как говорят, аффективным зарядом. Но здесь нужно различать, если мы все-таки говорим об истерике, как производной некой истерии, определенных склонностей личности, может быть, с истероидными чертами, то здесь в основе поведение демонстративное. 

Виктория Читлова:

Истероидное в голове у психиатра означает демонстративное. 

Илья Смирнов:

Есть некая в основе этого поведения, сознательная или бессознательная программа, направленная на привлечение внимания к себе, к какой-то своей проблеме. Манипулятивный компонент может быть направлен на то, чтобы добиться какого-то результата, решения от окружающих. И в этом проявляется более-менее осознанное поведение.

Но истерикой могут называться иные состояния, которые мы называем состоянием аффективного возбуждения, которое может быть вызвано действительно иными факторами. В частности, то, что мы сейчас говорили про истерику у младенцев. С одной стороны, у младенцев действительно это может быть единственным способом общения, ребенок может заявить о своем дискомфорте. В неврологической практике ставится диагноз «синдром нервной рефлекторной возбудимости», когда у ребенка повышенная возбудимость, его эмоциональные реакции неадекватные. То есть удовлетворили его потребность, может быть, заменили памперс, покормили, а он все равно продолжает кричать. Это может продолжаться до нескольких часов, а то и суток. Нарушается сон, ребенок может быть крайне чувствителен в этой ситуации, к незначительным внешним факторам: складочка на пеленке, не такая по текстуре одежда и так далее. В этом случае такие проявления могут быть не только симптомами неврологической патологии, но и ранних зачатков психической патологии. Потому что в детском возрасте чаще всего они проявляются такими неспецифическими эмоциональными, поведенческими реакциями. Это что касается маленьких детей. 

Виктория Читлова:

А если взять детей постарше, 5-6 лет? 

Илья Смирнов:

Те же истерические реакции, которые начинают проявляться достаточно рано, если мы говорим об осознанном поведении, манипулятивном, наверное, было бы неправильно говорить, что это поведение взрослого человека, который может все прочитать, продумать. На самом деле, такие реакции закладываются в раннем возрасте и получают часто подкрепление недостаточно правильным подходом к воспитанию. Могут проявляться не только в 5-6 лет, но уже и в подростковом возрасте, да и в 40, и в 50.

Виктория Читлова:

Это формируется в детстве и потом может появиться в зрелом возрасте. У нас есть небольшое видео, иллюстрирующее то, о чем мы сейчас говорим. Что мы можем сказать про поведение ребенка, про проявление и про поведение родителей?

Оксана Мищенко:

Может быть, не 100 %, но наверняка есть такие родители, у которых дети так не делают хотя бы один раз. Но хоть раз ребенок пробовал так себя вести. О чем это говорит? О том, что ребенок хочет что-то получить и проявляет свои желания вот таким способом привлечения внимания, манипуляции. Может быть, родитель дрогнет и сделает так, как он хочет.

Первое, на что хотелось бы обратить внимание, то, что родитель смеялся. Хочется обратить внимание родителей на то, что когда у ребенка происходит любого рода истерика, когда «не хочу», «не буду» и так далее, особенно когда истерика в таком формате, это означает только одно, что ребенку сейчас плохо. Если задуматься, мы смеемся над человеком. Представляете, просто взрослый человек падает, ему сейчас плохо, а мы стоим и смеемся. Поэтому не стоит это превращать в смех, потому что ребенок действительно испытывает сильный стресс и дискомфорт, даже если он это делает демонстративно, он все равно получает негативные ощущения при этом. 

Виктория Читлова:

А как вернее всего реагировать родителю в этом случае?

Оксана Мищенко:

Самое основное – просто спокойно, медитативно дышать, не забывать родителю про себя, не подключаться к состоянию ребенка, это в первую очередь, оставаться во взрослой роли, потому что на данный момент нужно учитывать, что ребенок мало что может сделать сознательно. А взрослый может. Мы можем контролировать себя, мы можем остановить, сделать так, как надо, а дети не могут. Единственный вариант у них – это кричать и таким образом высказывать что-то. 

Виктория Читлова:

Получается, что ребенок просто еще не осознает своих потребностей и не может сформулировать то, что он хочет. 

Оксана Мищенко:

Мне больно, мне неприятно, я плачу, я таким образом привлекаю внимание. Здесь основной посыл для родителей – это рассказать ребенку о том, что происходит. Тебе сейчас неприятно, тебе сейчас больно, тебя злит это, потому что то-то, то-то. Можно даже предположить, давать ребенку возможность понять. 

Виктория Читлова:

Как передача «Кто хочет стать миллионером», вариант на выбор. 

Оксана Мищенко:

Ты плачешь, потому что вот это? Он говорит: нет. Вот это? Нет. Вот это? Да. И мы уже дальше решаем этот вопрос. То есть мы приучаем постепенно ребенка к тому, что нам нужно разговаривать о том, что происходит. Таким образом они приучаются осознанно подходить, это для взрослых тоже очень ценно. 

Виктория Читлова:

Илья, что-нибудь добавишь?

Илья Смирнов:

Наверное, тут не идет речь об иных патологических состояниях, потому что мы видим, что достаточно спокойная реакция мамы, видимо, привычная, если человек в таких случаях может смеяться. Достаточно сохраняющая контроль над ситуацией девочки, быстрое достижение ей спокойного состояния, когда спектакль отыгран. Спектакль, потому что работа еще на камеру.

Вопрос не только в том, что тебя не понимают или тебе в чем-то отказывают, ты привыкаешь к таким реакциям. Но подобные реакции, как истерика, могут служить целью достижения обычно даже достижимых вещей, в которых человеку не отказывают, просто еще есть некоторая привычка, которая в детском возрасте может проявляться. Лишнее внимание к себе не помешает. 

Истерика может служить целью достижения вещей, в которых человеку не отказывают, просто еще есть некоторая привычка, которая в детском возрасте может проявляться.

Виктория Читлова:

Здесь поведение мамы, поведение ребенка не такие кризисные.

Оксана Мищенко:

Мама посмотрела спектакль, сказала: «Да, тебе плохо, но я, к сожалению, не могу тебе дать печеньку, потому что нам нужно поесть суп».

Виктория Читлова:

А мы можем озвучить недостаточно верные шаблоны поведения родителей, которые могут закрепить подобное поведение?

Оксана Мищенко:

Когда я даю эту печеньку в ответ на такое поведение.

Виктория Читлова:

То есть когда ведется родитель. 

Оксана Мищенко:

Либо бывает, родители все делают правильно, заканчивается истерика, и они жалеют ребенка и дают ему в итоге эту печеньку. Я же провела учебный процесс и теперь можно. Все, закрепилось. 

Виктория Читлова:

А если родитель тоже начинает паниковать, впадать в похожее состояние?

Оксана Мищенко:

Когда кто-то истерит и находится в негативной высокой эмоциональной ситуации, достаточно сложно оставаться спокойным. Для этого нужно быть в ресурсе, в балансе. Нужно позаботиться о себе, чтобы был сон, достаточный отдых для родителя, чтобы он мог находиться в нормальном состоянии, когда рядом ребенок истерит. 

Виктория Читлова:

Я скажу любимую фразу, которую говорят, когда мы сидим в самолете перед взлетом, это очень терапевтично: сначала наденьте маску на себя, потом на ребенка. Попробовать терапевтически транслировать, это касается, кстати, и терапии взрослых с подобными реакциями. Если вы разбираетесь, что происходит, и способны почувствовать, что к чему, видите мотивы и проблемы, которые предшествовали подобной реакции, то мы становимся проводниками для того, чтобы человек разобрался и успокоился. 

Оксана Мищенко:

Понять причины – самое важное. Может быть, причина банальна – ребенок устал, соответственно, ему нужно дать возможность отдохнуть. Ребенок проголодался, дали поесть, ребенок успокоился. Это самые основные вопросы, которые можно просто исключить, и задача решена. 

Илья Смирнов:

Раз у нас формат круглого стола, я бы немножечко дополнил. То, что сейчас давала рекомендации Оксана, изначально предполагает систему не совсем уравновешенного ребенка и очень зрелого взрослого, который понимает, что есть проблема, что ребенок не совсем правильно реагирует. Может быть, где-то не совсем правильно он реагирует и готов эту ситуацию наладить и исправить зрелыми способами. Но не нужно забывать, что подобные вещи часто бывают болезнью не одного ребенка. Я сейчас беру болезнь не в медицинском аспекте, а в бытовом. Болезнь семьи. Истерические особенности могут быть семейными чертами. Не будем забывать и о наследственном факторе. На самом деле, то, что мы наблюдаем сейчас, те или иные особенности психики, ее реакции, они во многом наследуются. Психотип ребенка и мамы могут быть схожими. 

Виктория Читлова:

Или перенимается, как шаблон поведения. 

Илья Смирнов:

Мало того, нередко сами дети с аномальным поведением становятся объектом манипуляции самих взрослых, особенно когда есть неблагополучие в семейной паре: вот ты посмотри, что она делает, вся в тебя.

Виктория Читлова:

Несколько уточнений по поводу корректности поведения с детьми у взрослых хотела привнести Оксана.

Оксана Мищенко:

Я хотела сказать об одной очень важной вещи, которую нужно тоже иметь в виду родителям при возникновении такой ситуации. Когда у ребенка истерика, многие родители в интернете предлагают игнорировать. И родитель воспринимает это буквально, то есть до такой степени, что они даже закрывают ребенка в комнате и уходят. Ребенок бьется в истерике в дверь, не может открыть, еще больше распаляется, нервная система вообще рушится. Либо делают вид, что ребенка здесь нет и вообще игнорируют. 

Виктория Читлова:

А как же реагировать? 

Оксана Мищенко:

Если возникает истерика, то в любом случае реагировать надо, но спокойно. То есть вы ребенку обязательно показываете, что вы с ним, вы здесь рядом, вы понимаете, что ему плохо. Можно выбрать несколько вариантов реагирования. Есть такой вариант, как холдинг, когда вы ребенка берете на колени, сажаете спиной к себе и руками обнимаете, чтобы у него лицо здесь было, а ногами обнимаете тело. То есть ребенка держите, это при крайнем случае, когда ребенок уже не может себя контролировать, в неосознанном состоянии. Разговариваете в это время спокойно, держите до тех пор, пока он не успокоится.

Если возникает истерика, то в любом случае реагировать надо, но спокойно.

Виктория Читлова:

Даже тактильный компонент способен успокоить человека. И уже переходя постепенно к подросткам и взрослым, мне бы хотелось обозначить, что очень часто с помощью истерических проявлений и подростки, и взрослые люди проявляют тревожность. Или реагируют на ситуацию безвыходности, где они не могут что-то решить здесь и сейчас. Илья, пожалуйста, просвети нас в плане особенностей истерик у подростков.

Илья Смирнов:

Подростковый возраст – это, можно сказать, второе рождение человека. Это появление очень массивной физиологической перестройки и, конечно, полное обновление психики. И все реакции, которые были в детском возрасте, подросток может привнести с собой в этот сложный возраст, и проявляться они могут в утрированном, шаржированном виде, то есть достаточно сильные могут быть те же аффективные реакции, вспышки агрессии, аутоагрессивное поведение нередко проявляется в этом возрасте. Очень часто присутствует тревожный компонент. И как возможность купирования, снятия этой тревоги, выплеска эмоций становится парасуицидальное, агрессивное поведение, с нанесением тех же самых порезов, иных самоповреждений.

Виктория Читлова:

Здесь было бы уместным обсудить, что истерическому состоянию сопутствует некое сужение сознания, то, что психиатры называют диссоциацией, на Западе это конверсия. В широком понимании как некое трансовое состояние, когда человек не воспринимает обстоятельства реальности в полной мере и уходит в это суженное состояние сознания.

Илья Смирнов:

Это действительно нередко имеет место быть, и эти состояния развиваются, иногда на ровном месте у тех же подростков. Может копиться проблема, маленькая, незначительная ситуация может подтолкнуть уже к вспышке, которая может сопровождаться аффективно суженным сознанием, потому что момент измененного сознания присутствует. Если в последующем разбирать ситуацию, утрачивается частично воспоминание о том, что происходило с человеком. 

Виктория Читлова:

Что он в это время делал. 

Илья Смирнов:

Если не утрачивается, то притупляется возможность сознательного и волевого контроля над своими действиями, что создает определенную опасность аутоагрессивных действий. В частности, мы знаем об актуальной проблеме подросткового суицидального поведения. 

Виктория Читлова:

Когда человек взрослеет, то он постепенно научается многое в своей жизни анализировать и контролировать. Но постепенно, еще переходя к проявлениям у взрослых, это в быту часто проявляется в виде скандалов, истерика может поместиться в бытовую среду. Истерика может выглядеть в виде громкого хлопанья дверью, битьем посуды может сопровождаться, криками, плачем очень активным, то есть это аффективные, эмоциональные взрывы эмоций, когда человек не решает своих проблем. Он пытается что-то сделать, но эта реакция инфантильна.

Илья Смирнов:

Достаточно инфантильная реакция, мало того, если это привносится в семейную систему, то в этой семейной системе постоянно нужна подпитка, создание ситуаций, в рамках которых может произойти этот эмоциональный всплеск, эмоциональный разряд, то есть некая драма. 

Виктория Читлова:

Мы уже про абьюз какой-то говорим. Есть такое понятие созависимые отношения, проявление истерик там тоже нередко появляются.

Оксана Мищенко:

Я вообще подумала про третий вариант, про то, что люди таким образом заполняют пустоту, потому что им не хватает эмоций, и они таким образом просто себе добавляют эмоции. 

Виктория Читлова:

В структуре созависимых отношений люди ищут подтверждение наличия эмоций в свой адрес. Ты меня любишь или нет? Если кричишь на меня или бьешь меня, значит любишь. 

Оксана Мищенко:

Бьет –значит любит. 

Виктория Читлова:

Если я кричу, то я вымаливаю, выпрашиваю манипулятивно реакцию в свой адрес, которая тоже может быть истерической. 

Оксана Мищенко:

Если мы вернемся к началу, к детям, то если в семье так принято решать вопросы, просто криком, слезами, скандалами, просто сценарий, и человек к нему привык, он его привносит в свою жизнь. И он просто не представляет, как иначе. Если он встречает другого человека, у которого иначе, то здесь риторический вопрос: как, зачем.

Виктория Читлова:

Какой-нибудь бурный итальянец встретится с норвежкой. 

Оксана Мищенко:

Она пока сообразит, что происходит, он уже ушел. 

Виктория Читлова:

Мне бы хотелось обсудить вопрос наличия истерических аффективных коротких реакций в структуре уже патологических состояний. Нередко у взрослых истерики проявляются в структуре депрессивных состояний. Допустим, более-менее уравновешенный человек в жизни, с элементами тревожности в структуре характера и отчасти демонстративности не проявляет в обычной жизни таких вспышек. И когда у него появляется депрессивное состояние по тем или иным причинам, я сейчас не буду говорить о разнообразии депрессий, истерики могут выйти на первый план. Либо, как бывает у женщин, в рамках предменструального синдрома актуализируются подобные тревожные раздражительные реакции в виде истерик на фоне изменения гормонального фона. 

Оксана Мищенко:

А также полнолуние, Марс в Уране, что тоже женщинам близко. 

Виктория Читлова:

Что про депрессию Вы бы сказали, Илья?

Илья Смирнов:

Я могу подписаться тремя подписями... 

Оксана Мищенко:

Под все, что я сказала. 

Илья Смирнов:

Но вы сейчас немножко с позиции работы со взрослыми пациентами, я могу сказать про подростков или детей, но уже предподросткового возраста. Этому возрасту свойственна высокая частота депрессивных расстройств, мы сейчас не будем обсуждать, какого генеза, какого свойства эти депрессии, тем не менее, вот это аффективная эмоциональная сфера оказывается очень чувствительной и к психогенным воздействиям, и к эндогенным факторам, внешним причинам, которые могут влиять на психику. И что характерно, что подростковые депрессии проявляются как раз атипично. Нередким проявлением являются поведенческие нарушения, которые проявляются истериками, как раз проявление возбудимости. 

Виктория Читлова:

Реагибельности. 

Илья Смирнов:

Да, приступов, вспышек эмоциональных, агрессивных, это бывает свойственно депрессивным состояниям, особенно это очевидно, когда мы наблюдаем те поведенческие реакции, которые человеку были раньше несвойственны, то есть не в структуре личностного реагирования. И появляются они в структуре уже измененного эмоционального состояния под влиянием депрессивного компонента. 

Виктория Читлова:

В моей практике нередко я вижу, что истерики, вот эти состояния дискомфорта, максимального желания элиминировать себя, исключить из дискомфортной ситуации по своим проявлениям почти совпадают с паническими атаками. Мы в клинике называем это атипичными паническими атаками, но компонент этого протеста, компонент эмоциональный дополняется компонентом панического состояния, когда учащается сердцебиение, сужается сознание, потливость, может быть страх, дезориентация, человек не знает, что делать. Наблюдали подобное что-то у своего контингента, коллеги?

Илья Смирнов:

Да, совершенно однозначно. И у той группы пациентов, которую мы только что обсуждали, это подростки с депрессивным состоянием, поведенческими нарушениями, один из поводов для обращения за консультацией. Как правило, они приходят не по своему даже изначально желанию, а по рекомендации врачей не психиатрического профиля. На сегодняшний день самое популярное, когда звонят пациенты, хотят записаться на консультацию: «Что у Вас?» «Панические атаки». Это стало модным, популярным, собирательным понятиями. Поэтому, конечно, для лиц, которым характерен такой способ реагирования, связь между психическим и соматическим очень размытая. Это тоже говорит об определенной незрелости психики. Потому что у маленького ребенка очень плотная связь. И здесь эта связь остается. На сегодняшний день психосоматических расстройств очень много, и с ними всегда надо разбираться, потому что часто за соматическими проявлениями стоят серьезные психические нарушения. 

На сегодняшний день психосоматических расстройств очень много, и с ними всегда надо разбираться, потому что часто за соматическими проявлениями стоят серьезные психические нарушения. 

Виктория Читлова:

У нас не затронутым остался очень важный вопрос. Я думаю, нашим зрителям не до конца непонятно, у какого контингента по полу чаще возникают истерики. Может быть, это от возраста зависит? У девочек, у мальчиков, у женщин или у мужчин, давайте обсудим. 

Илья Смирнов:

Статистика все-таки говорит в пользу девочек больше. Это и в подростковом возрасте, и в детском проявляется. Но есть ли мужская истерика? Однозначно есть. 

Виктория Читлова:

Совершенно верно, подтверждаю. У мужчин тоже нередко это бывает.

Оксана Мищенко:

Просто женская структура более эмоциональна, менее устойчива. Поэтому выйти в штопор, в истерику, о которой мы говорим, проще женщинам, чем мужчинам. У мужчин много своих ограничений, которые еще вбивают, типа мальчикам нельзя плакать. 

Виктория Читлова:

Уровень осознания, они больше соматизируются, совершенно верно. Перед тем, как мы перейдем к рекомендациям для подростков и взрослых, у меня вопрос. Есть ли темы, которые я не затронула, и вы бы хотели обязательно озвучить?

Илья Смирнов:

Я буквально два слова скажу о соматических проявлениях. Готовясь к эфиру, заглянул в классику, 80-й год. В знаменитом пособии Личко Андрея Евгеньевича написано, что на сегодняшний день редкостью становятся истерические проявления в виде различных соматических симптомов или неврологических. И вот как практикующий доктор, который много консультирует детей и подростков, могу сказать, что мы сейчас имеем дело с обратной ситуацией, когда соматических и неврологических проявлений в рамках именно истерики, истерического реагирования в широком смысле становится больше и больше. 

Виктория Читлова:

Я полностью согласна, это подтверждается и клиникой для взрослых, и молодежи. Очень много таких реакций. Давайте обсудим, что же делать, общие рекомендации для всех. Про детей и поведение родителей мы уже поговорили. Что бы мы порекомендовали самим подросткам, которые остро эмоционально реагируют? А затем про взрослых поговорим. 

Илья Смирнов:

Что касается подростков, я всегда призываю к тому, что если возникают какие-то проблемы с эмоциональным состоянием, с поведением, особенно если появляются реакции, несвойственные ранее, здесь должны проявить чуткость родители. На ребенка должны смотреть профессионалы. И лечением я называю тут не только таблетки. 

Виктория Читлова:

Но и психологическую работу. 

Илья Смирнов:

Как бы мы не пытались проявлять политкорректность, но медикаментозная терапия нужна, не нужно это отрицать. В ряде случаев это необходимо. 

Виктория Читлова:

Что самому подростку мы бы порекомендовали, в какую сторону двигаться в плане работы? 

Оксана Мищенко:

Для начала хотя бы выплескивать все негативные эмоции, не хранить их внутри, чтобы они не превращались в ту самую психосоматику. 

Виктория Читлова:

А как выплескивать? 

Оксана Мищенко:

Первое – спорт. Есть еще вариант, я предлагаю иногда и взрослым, и детям, когда хочется покричать, покрушить, а возможности нет такой. Можно заменить. У нас здесь происходит горловой спазм, можно, в принципе, его разбить. Вместо крика используем шипение и рычание. Иногда маленькие дети это используют на чисто интуитивном уровне.

Виктория Читлова:

То есть мы вовлекаем психосоматику, чтобы разрядиться. 

Оксана Мищенко:

Выплеск есть, не кричим, никого не беспокоим, но те же самые мышцы задействуются. 

Виктория Читлова:

У японцев есть специальные комнаты, где они груши дубасят, как боксеры, чтобы не досталось начальнику. Давайте несколько конструктивных моментов в плане поведения для взрослых, к чему мы стремимся в терапии.

Илья Смирнов:

Для взрослеющий личности, наверное, немножко попроще, потому что все равно человек видит определенные последствия проблемы такого своего поведения. И в отличие от подростка, который проблем не видит, он видит только свою исключительность, взрослому человеку можно дать те же рекомендации, то есть определенный выход эмоций. Потому что здесь состояние человека как аккумулятор, накапливаются эти эмоции, порциями выплескиваются. Спорт – хорошая рекомендация, интересы, хобби. 

Виктория Читлова:

Позвольте, дополню, как психотерапевт. Для взрослых очень важно идентифицировать эмоции, что лежит в основе. Потому что когда разбивается тарелка, это не из-за того, что кто-то посуду не помыл, а потому, что возникли вопросы в самих отношениях. И в этом мы будем разбираться уже в терапии и будем рекомендовать людям, которые привыкли реагировать истерически, разбираться в своей тревоге и понимать, что к чему. К сожалению, наш эфир закончился. Дорогие коллеги, я очень рада, что вы сегодня со мной так активно, интерактивно побеседовали. Спасибо вам. Жду вас на эфире снова и успехов вам в вашем деле.