Заболевания малого таза: смежные проблемы урологии и колопроктологии
Колопроктология
Денис Мазуренко:
Добрый день, уважаемые друзья! Сегодня очередной выпуск передачи, посвященной урологии. Уже язык стерся говорить слова «в гостях мой друг», и в каждом эфире друзья, близкие люди приходят, очень интересные, и самое главное, совершенно выдающиеся. Сегодня Бадма Башанкаев, говорим о колопроктологии, урологии. Все больше стало проблем, связанных на стыке специальностей урология-неврология, урология-проктология, урология-гинекология и прочие разные специальности. И только работая вместе со специалистами из этих сфер мы можем вылечить пациента. Приветствую, Бадма. Бадма – главный уролог клиники GMS, много лет мы с ним работали вместе, ты организовал школу практической хирургии, дальше мы это воплотили...
Бадма Башанкаев:
В Сыктывкаре.
Денис Мазуренко:
Сыктывкар, Калмыкия, еще куда-то ездили. Везде было хорошо, люди до сих пор вспоминают, благодарны нам. Привет, Бадма.
Бадма Башанкаев:
Приветствую, Денис, очень приятно, что пригласили, давно пора было пригласить колопроктолога в этот узкий мир уролога. Не секрет, что мы постоянно общаемся и между эфирами, и по хирургическим делам. Плюс, меня очень любезно приняли в Ассоциацию молодых урологов, поэтому все время на коне.
Денис Мазуренко:
И не только общаешься, скольким ребятам помог, за что тебе огромное спасибо.
Бадма Башанкаев:
Вместе с урологами работаем. Таз состоит из трех компартментов, лечить надо все вместе, и причина нашей встречи – рассказать про то, что мы делаем вместе.
Денис Мазуренко:
Я хотел бы обсудить три основных момента. Первое – то, когда мы друг к другу забегаем в операционную, вызываем в шоке. Урологи вызывают проктологов обсудить экстренные аспекты обращения. Насколько часто тебя вызывают урологи в операционную?
Бадма Башанкаев:
Урологи – это наши братья по умолчанию, потому что это такие же хирурги, как мы, просто занимаются мочевыводящими путями. Вызовы экстренные не такие частые, потому что современный уролог идет на операцию подготовившись.
Денис Мазуренко:
Началась операция, и вдруг поняли, что без хирурга не могут. В каких ситуациях урологи зовут?
Бадма Башанкаев:
Если что-то необычное с кишкой происходит. Хотя урологи очень хорошо работают с просветом кишки, одни из самых рукастых после нас, после абдоминальщиков в кишках, и тонкую вы не боитесь, и толстую вы не боитесь...
Денис Мазуренко:
Раньше боялись, всегда звали хирурга. Сейчас мы занимаемся и сосудами, владеем техникой сосудистого шва, приглашаем сосудистых хирургов только на какие-то сложные ситуации.
Бадма Башанкаев:
Когда поступает пациент, острый живот, но мы делаем сразу КТ, сразу есть диагноз. А вот в планах более интересно. Но в экстренности чаще всего вскрыт просвет кишки в неожиданном месте, и вот это причина вызова.
Денис Мазуренко:
И кишка вскрывается, и ятрогения, я не говорю про случаи халатности, а именно про ятрогению, когда опухоль либо не дообследована на догоспитальном этапе, либо маскировалась как сложная, кистозная форма, которой не было видно на снимках. Современный уролог способен резецировать и кишку, но просто для того, чтобы это было все красиво, мы ушиваем кишку, но приглашаем хирурга, просто чтобы посмотрел, и мы в истории написали, что приглашен хирург.
Бадма Башанкаев:
Как вам не доверять. Вы сделаете кондуиты из тонкой кишки.
Денис Мазуренко:
У нас всегда больная тема с гинекологами и хирургами. Два варианта: либо не очень опытные гинекологи и хирурги, как и с урологами, есть халатные темы, когда человек не очень представляет анатомию. К счастью, сейчас этого стало мало. Мы работаем все-таки в таких местах, где люди опытные, обученные, хорошо владеющие знаниями анатомии и медицины. Второй момент, что в нашей практике было очень много вызовов урологов к хирургам в период проведения мочеточников, активного внедрения новой техники, новой электрохирургии, новых инструментов для рассечения, различных приборов, особенно гальванический скальпель, ультразвук. Хирурги первыми оценили эти приборы, позже и урологи полюбили. Это инструмент, который позволяет рассекать ткани безопасно, тут же коагулируются сосуды, но этот инструмент имеет палку о двух концах. Подстригая ткани, обрезая, он точно так же рассекает и мочеточник, и сосуды. Надо с умом все это делать. Работая в клиниках лет 10 назад, это было повально, очень много прожигали мочеточники, причем работая даже в стороне. Ранние модели были достаточно опасные, и было много термических повреждений, краевых. Сейчас стало этого намного меньше, и это здорово. Хирурги сами более-менее научились мочеточники шить.
Бадма Башанкаев:
Но лучше пригласить уролога, стентировать. Любая многопрофильная клиника, которая называет себя онкологической, особенно тазовая хирургия, онкология, рак прямой кишки, по умолчанию обязана иметь человека с урологическим образованием и колоссальный набор. Ну, не уретероскоп, хотя бы цистоскоп, наборы стентов должны быть всех размеров. Поэтому я не вижу смысла, когда люди называют себя онкологической клиникой, делают все раки, а у них, например, нет нормального уролога.
Денис Мазуренко:
Есть такие примеры. Этим хирургам действительно приходится делать по своим каким-то методикам, либо по устаревшим, потому что они апдейт чаще всего не делают по урологическим техникам отведение мочи. Хотя многие овладевают, я знаю даже колопроктологов, которые делают отведение мочи, разные кондуиты, но немножко не поспевая за тенденцией в мире.
Бадма Башанкаев:
В задаче современных специалистов – понимать границы своей безопасной работы, диапазона, а вот на перехлестах знать, кто тебя поддержит и прикроет спину. По-другому работать невозможно, это называется уже возвращение назад, когда один хирург делает травматологию, гинекологию, урологии, общую экстренную хирургию.
Денис Мазуренко:
Тогда и урологии не было, была хирургия.
Бадма Башанкаев:
У Дениса безумный прогресс и advanced urology в перкутанных технологиях, литотрипсиях. Но я никогда на это в жизни не пойду, потому что это так сложно и непросто, тут надо иметь специальное образование. Поэтому каждый занимается своим делом. Если что-то случилось, мы знаем, кого вызывать. А лучше этого человека не только звать, а чтобы он во время этой операции был в клинике. Многопрофильный онкологический стационар требует уролога по умолчанию. Братья урологи, мы всегда будем рядом, и вы будьте, пожалуйста, рядом с нами.
Денис Мазуренко:
Сейчас очень много онкологии прямой кишки, толстого кишечника. Ты делаешь большое дело, популяризуешь аспект ранней диагностики, наблюдения. Как людям вовремя выявить, не запустить и безопасно излечиться? Сейчас можно лечиться достаточно долго, но вопрос качества жизни.
Бадма Башанкаев:
В отличие от многих онкологических заболеваний, рак толстой кишки на 90% предотвращаем, потому что рак толстой кишки развивается в 90% из полипов. То есть убрав этот предрак, мы тем самым заранее убираем будущий рак.
Рак толстой кишки развивается в 90% из полипов. Убрав этот предрак, мы тем самым заранее убираем будущий рак.
Денис Мазуренко:
В мочевом пузыре только 5% полипы, все остальное – это первичный рак растет в виде полипа.
Бадма Башанкаев:
В этом и проблема. Поэтому на сегодняшний день только два четко профилактируемых рака на уровне скрининга – это рак шейки матки и колоректальный рак.
Денис Мазуренко:
Но маркеров у вас нет.
Бадма Башанкаев:
Онкомаркеров нет.
Денис Мазуренко:
Единственный онкомаркер для скрининга – это ПСА.
Бадма Башанкаев:
Зная эту несложную логику, что если есть полип, его убрать и не будет рака, мы просим наших пациентов начать скрининговую колоноскопию в 45 лет.
Денис Мазуренко:
Как часто это надо делать?
Бадма Башанкаев:
Если ничего не нашли, раз в 5-10 лет. Мы делаем тесты, иммунохимические тесты кала на скрытую кровь. Любое новообразование, которое развивается в просвете толстой кишки, ломает слизистую, слизистая выделяет больше крови, чем обычно. В норме там вообще минимальное, количество. Причем не той, которую видно глазом, а это именно кровь, которая ловится специальными тестами. Есть лабораторный тест, он ловит гемоглобин или гаптоглобин. Соответственно, сделал колоноскопию в 45 лет, все хорошо, дальше продолжаем жить правильной жизнью – меньше есть красного переработанного мяса, меньше курить, меньше выпивать алкоголь для мужчин.
Денис Мазуренко:
Курение имеет прямую связь или нет?
Бадма Башанкаев:
Да, к сожалению.
Денис Мазуренко:
С мочевым пузырем это доказано, если брать урологию.
Бадма Башанкаев:
Ожирение, курение, алкоголь – все влияет. И красное переработанное мясо очень важно. После того, как вы прожили два года после своей 45-летней колоноскопии, сделайте тест кала на скрытую кровь. Это секундное дело. Либо в баночке отдать в лабораторию биоматериал, что не сложно, либо сделайте его в домашнем варианте, мы все время показываем, как это делается.
Денис Мазуренко:
Биоматериал – это что сдать?
Бадма Башанкаев:
Биоматериал – это фекальные массы. А домашний иммунохимический тест на скрытую кровь очень простой. Это как тест на беременность, тот же самый принцип.
Денис Мазуренко:
Они продаются в аптеке, есть в России?
Бадма Башанкаев:
Их можно заказать в интернете, в аптеке Био-Браво, Био Фокус, Milon. Но лучше, конечно, в лабораторию, там количественный анализ, а тут качественный.
Денис Мазуренко:
Но все равно это тоже неплохо. С биомассами бегать по улице тоже не очень хочется.
Бадма Башанкаев:
Не надо много биомассы. Если взглянуть на эту систему, она очень эффективна, она помогает значительно снизить колоректальный рак. Поверьте мне, мы увидим, как будет преломляться заболеваемость колоректальным раком в России.
Денис Мазуренко:
Бадма очень много делает для этого, поэтому подписывайтесь на Инстаграм, Фейсбук, во всех соцсетях Бадма есть. Такие болезни достаточно частые, и они растут, особенно рак мочевого пузыря.
Бадма Башанкаев:
У Сергея Шелехова, у компании NADAL, есть даже тест на рак мочевого пузыря. То есть ребята в диагностике тоже стараются нам помочь. К сожалению, все тесты разные по цене, но они есть. Плохо, когда их нет. Мы очень любим диагностов, потому что они за нас большую часть работы делают. Сложно убедить пациента сразу пойти на колоноскопию. В России боятся колоноскопии.
Сложно убедить пациента сразу пойти на колоноскопию. В России боятся колоноскопии.
Денис Мазуренко:
Особенно учитывая, что большинство делается без наркоза, что тоже не очень правильно.
Бадма Башанкаев:
Любой вариант захватить пациента и привести на колоноскопию хороший. А вот если развилась онкология, вот тут проблема. Здесь мы с урологом работаем часто бок о бок.
Денис Мазуренко:
Очень важна квалификация. И подчас иногда горе от ума. У нас был недавно друг нашей семьи, мужчина, который два года ходил по солидным клиникам, по урологам, они делали ультрасовременные тесты, PHI, то есть достаточно новая методика, которая только появилась в России. Боли локализовали с лоном, он решил, что мочевой пузырь, поэтому ходил к урологам, а они без остановки его обследовали, тем более по страховке. Мы понимаем, что над лоном мочевой пузырь практически не болит. У нас есть КТ, есть анализы, но в данном случае достаточно было просто пальпации чтобы понять, что у него болит не мочевой пузырь, а кишечник.
Бадма Башанкаев:
Опухоль или дивертикулит.
Денис Мазуренко:
Естественно, пациент был направлен к Бадме, сделана колоноскопия. К сожалению, там был колоссальный рак с метастазами по брюшине. Оказалась очень неблагоприятная агрессивная форма этой опухоли, тем не менее, уже скоро два года, как он прооперирован. Он живой, прошел все необходимое лечение.
Бадма Башанкаев:
Он прошел химию, лучевую терапию. У него HIPEC был, пока все хорошо, мы наблюдаем.
Денис Мазуренко:
Опять-таки, по поводу совместной работы. Это призыв и к урологам, и к пациентам: даже если вам кажется, что у вас болит именно мочевой пузырь, или простата у мужчин, или у женщин уретра, или цистит, причина может локализоваться в других местах, в окружающих органах.
Бадма Башанкаев:
Человек не состоит из маленьких ящичков для каждого специалиста.
Денис Мазуренко:
Говоря об онкологии, раки могут быть независимыми, расти. Например, неоднократно был рак мочевого пузыря, рак кишки. Причем был случай, когда мы совместно оперировали рак почки, врастающий в селезеночный угол. Мы с тобой делали удаление почки, гемиколэктомия по полной программе.
Бадма Башанкаев:
По-другому нельзя, потому что надо все убрать. Может быть настоящая инвазия, поэтому наличие опытного уролога в бригаде сокращает кровопотери на литры.
Денис Мазуренко:
Что касается урологии, помимо устьев, там очень много нюансов. Есть немало очень рукастых и умных хирургов, грамотных специалистов, хорошо практикующих в частных и государственных клиниках, получивших урологические сертификаты. Они не любят делать резекции почек. Они могут сделать лапароскопию. Просто резекция – а вдруг пошел камень, вдруг начался пиелонефрит, вдруг стент надо ставить, а вдруг нефростому, зачем это надо? Неоднократно ко мне приходили люди, которые абсолютно резектабельны. Удалить почку – нет никаких проблем. А для опытного лапароскописта это относительно простая операция. Но зачем удалять орган, когда можно его сохранить.
Бадма Башанкаев:
Да, мы очень ратуем за то, что если есть возможность, нужно сохранить качество жизни, а если еще органосохраняющее, вообще с удовольствием. У нас с Максимом Хохловым был недавно интересный случай, когда у женщины была опухоль правой половины толстой кишки и небольшой ранний рак слева. То есть пришлось сделать лапароскопически правостороннюю гемиколэктамию с D3 лимфодиссекциями. И потом мы ее положили на бок, Максим делал резекцию почки. Хотя можно было нефрэктомию сделать, но женщину жалко, и вообще всегда жалко удалять орган, если ты видишь, что можно обойтись щадящей, органосохраняющей хирургией.
Денис Мазуренко:
Достаточно редко бывает, когда кишка врастает в пузырь.
Бадма Башанкаев:
Мочепузырные свищи связаны с дивертикулитом, с опухолями реже, но бывает интимное прилежание, и мы тогда тоже лапароскопически оперируем.
Денис Мазуренко:
Абсолютно правильно, надо резецировать пузырь.
Бадма Башанкаев:
Резецировать. Но в этом мне очень сильно помогает наш любимый Кирилл Сергеевич Петров и вообще все наши лучевые диагносты.
Денис Мазуренко:
Мы не можем сейчас без диагностики, без интраоперационного наблюдения узкими специалистами. Послеоперационное ведение крайне важно, реабилитация. Дальше по списку анестезиологи – половина работы. Операционные, палатные сестры, наблюдение. На самом деле, это командная работа. Считается, что врач – острие топора. Но помимо острия есть и древко, и рука, вот этот викинг с топором. Мы пафосную аллегорию пустили, продолжаем говорить об урологии и колопроктологии. У вас где-то даже было написано «калопроктолог».
Бадма Башанкаев:
Издеваются над нами. Люди считают, что колопроктолог – это от понятно какого слова, от биомассы. Но я их расстрою, это от слова колон – толстая кишка по латыни. Колопроктологи, на самом деле, это отпочковавшееся племя от общей хирургии. На самом деле, мы общие хирурги, которые стали заниматься по английски Dedicated to..
Денис Мазуренко:
Но мы, урологи, тоже хирурги.
Бадма Башанкаев:
Мы занимаемся лечением доброкачественных и злокачественных заболеваний толстой кишки, которая состоит из ободочной, прямой, чуть-чуть тонкой, задний проход, перианальная кожа, это все наше.
Денис Мазуренко:
Получается, это и геморрои, и полипы.
Бадма Башанкаев:
Анальные трещины, свищи, дивертикулиты, болезнь Крона, язвенный колит.
Денис Мазуренко:
У урологов все время с прямой кишкой ассоциируются проктологи. Но сейчас уже никто не делает массаж.
Бадма Башанкаев:
Делают колоссально. Вот сегодня как раз Сергей Агапкин, наш физический реабилитолог, йога-терапевт, руководитель целого направления йоги, попросил прокурировать девочку, которая писала дипломную работу.
Денис Мазуренко:
Она делала массаж простаты?
Бадма Башанкаев:
Нет, она делала работу по тазовым болям у пациентов с точки зрения колопроктологии, урологии и гинекологии. Она посидела со мной на приеме около недели и совершенно по-другому стала смотреть на проблему. Потом в Уфе у тебя делала продолжение работы. И шикарный результат, я с удивлением узнал, что при хронических тазовых болях в Американской ассоциации урологов йога-терапия включена как стандарт. А у нас массаж простаты.
При хронических тазовых болях в Американской ассоциации урологов йога-терапия включена как стандарт.
Денис Мазуренко:
У нас тоже массаж нигде не входит. Хроническая тазовая боль – это очень правильное и грамотное название, которое появилось не так давно и включает в себя целую группу различных известных и неизвестных заболеваний непонятной этиологии, которые имеют функциональный характер. То есть обычно несут в себе какую-то боль, функциональное расстройство: это мочеиспускание, у женщин это нарушение менструального цикла, это заболевание, связанное с опорожнением кишечника, и сопряженные с этим беды. Допустим, у человека частое мочеиспускание, боль, он попадает к урологу. У мужчин простатит, у женщин цистит – все. И начинаем до упора лечить.
Бадма Башанкаев:
Абактериальный простатит.
Денис Мазуренко:
Или бактериальный. В одно солидное учреждение пришел пациент, ему сделали УЗИ и сказали: «У Вас простатит». Он говорит: «Как же, я сдал анализ секрета простаты, там ни одного лейкоцита нет и бактерий нет». Сказали: «А вот видите, там сверху такая полосочка, это бактерии так стоят и не пускают себя внутрь, они лапками стоят плотно-плотно и не проходят туда».
Бадма Башанкаев:
Как талантливо.
Денис Мазуренко:
И вот этот колхозный подход – если я уролог, значит простатит, если проктолог, значит геморрой, трещина. И начинаем долго и упорно лечить, потому что как раньше рассказывали: массируешь простату – у человека изо рта вываливаются золотые монеты. То же самое в гинекологии: хронические сальпингоофориты лечат до посинения, когда от антибиотиков уже все в молочнице. В итоге в какой-то момент собрались вместе урологи, проктологи, гинекологи, обсудили все эти проблемы, поняли, что, наверное, что-то нас общее объединяет, поскольку проблемы похожие. И вдруг выяснилось, что есть некое тазовое нервное сплетение, и сказали: «А давайте позовем неврологов». Неврологи сказали: «Мы вообще не разбираемся в тазу, но давайте тоже подумаем». Дальше присоединились и реабилитологи, и функциональные терапевты, и диагносты. И сумели все-таки найти какие-то ответы на вопросы. Оказалось, что все это взаимосвязано, и эти проблемы нужно лечить не порознь, а так, как сейчас рассказывает Бадма Башанкаев.
Бадма Башанкаев:
Один я на это не отвечу. Но очень часто приходят мужчины и женщины, чаще всего после 30 с копейками лет, когда уже идет переоценка жизни, багаж накопился, мечты остались, но реализация их пока не наступила. И все, что болит и жалуется больше 6 месяцев, мы потихонечку относим к хронической тазовой боли.
Денис Мазуренко:
Это и неврозы, и психозы, и стрессовые факторы, и депрессии.
Бадма Башанкаев:
Эти бедные люди приходят к урологу, он их отправляет на все анализы, включая чуть ли не биопсию яичек. Потом говорит: «Нет, это не наше», – и отправляет их к гинекологу.
Денис Мазуренко:
Но это не помогает, потому что всем назначают свечки с диклофенаком, а диклофенак обладает прекрасным эффектом, устраняя боли, снимая временный отек, пока язва желудка не начнется.
Бадма Башанкаев:
И потом замученный человек спустя полтора-два года уже имеет психосоматику на фоне всего этого, потому что он не может решить проблему, деньги исчезают. Приходят, мы начинаем общаться, смотрим выписки каждого специалиста, спрашиваем, как спит, какие вопросы в семье. Это комплексный вопрос.
Денис Мазуренко:
Например, сахарный диабет, ряд других заболеваний.
Бадма Башанкаев:
Прием лекарств даже может быть.
Денис Мазуренко:
Эндокринный статус, возраст. Все правильно, мы не лечим таз, мы лечим человека.
Бадма Башанкаев:
Если есть сопутствующие запоры или анальные трещины, геморрой, это в течение 4 недель можно подлечить. Если я вижу, что спустя 4-6 недель моего активного лечения нет результата, и записи моих коллег свидетельствуют, что у них тоже так было, то я для себя принимаю решение, что здесь традиционный подход уже не подходит. Я начал дипломную работу с Сергеем Агапкиным, и я говорю: «Сережа, такая ситуация, это ведь физическая реабилитация». Если у Сергея не получается, такое тоже бывает, то у нас есть еще один вариант, мы можем отдать тому же Алексею Волошину, специалисту по хронической боли.
Денис Мазуренко:
Есть же теория, что это вариант миофасциального синдрома, например, хронический простатит.
Бадма Башанкаев:
И людям удаляют простату.
Денис Мазуренко:
В Новосибирске есть профессор Кульчавеня, она научный руководитель Дениса Холтобина, нашего друга. Есть международные исследования, которые показывают, что это действительно вариант тазового миофасциального синдрома, лечить его нужно неврологически и нейрохирургически. Блокады различные, устранение отека, масса других вещей.
Бадма Башанкаев:
Наш совместный пациент, хороший мужчина, со стрессом в жизни, бизнес был шикарный, сейчас чуть сложнее, пришел с тазовой болью. У него четко был канал Алькока, у него были проблемы с нервом, с давлением, блокады делали, все стало вроде бы неплохо, но потом стало все возвращаться. И ты понимаешь, что это не там. Я не люблю отправлять сразу к неврологам и делать всякие МРТ позвоночника.
Денис Мазуренко:
Трата денег и ничего не дает.
Бадма Башанкаев:
Но когда я его направил на лечение проблем со спиной, мужчина вернулся совершенно другим.
Денис Мазуренко:
Сдавление нервных корешков.
Бадма Башанкаев:
Которое на МРТ, кстати, не очень даже было видно. Просто клинически отсроченно мы все пришли к решению, что что-то тут не то.
Денис Мазуренко:
Есть болезнь третьего курса, болезнь второго года ординатуры. Ко мне трое ординаторов, моих сверстников, пришли по очереди за полгода, у каждого из них хронически ломило правое яичко.
Бадма Башанкаев:
И что оказалось?
Денис Мазуренко:
Оказалось, это нервный корешок. Это стояние на операции второй год, то есть они стоят, ассистируют, часто разница в росте, второй год тебя активно берут, первый пореже, и ты уже не просто крючки держишь, ты подстраиваешься, начинаешь ассистировать или держишь камеру на лапароскопии. А камеру держать – это все. Причем интересно, что правое яичко практически никогда не болит, если нет воспаления.
Бадма Башанкаев:
Потому что варикоцеле слева.
Денис Мазуренко:
Естественно, я им делал УЗТ, там совершенно нативные яички, тем не менее, это хроническая тазовая боль.
Бадма Башанкаев:
И мы всегда ориентируемся на мнение смежников, потому что надо понять.
Денис Мазуренко:
Я думаю, немало мужчин, у которых иногда есть боли в мошонке. Чаще всего это неврология, но показаться и сделать УЗИ надо обязательно.
Бадма Башанкаев:
Важно в медицине иметь классных, крепких друзей, которые безумно профессиональные специалисты, но еще при этом здравомыслящие люди.
Денис Мазуренко:
Я хочу сказать о тех путях, которыми пошли наши клиники – GMS клиника, где ты работаешь. Тут изначально построена система мотивации врачей, там нет кросс-продаж. Я знаю, у вас это запрещено. Часто, приходя в некоторые коммерческие клиники, человека направляют сразу к 10 специалистам, просто с каждого анализа капает копеечка.
Бадма Башанкаев:
Это такая сермяжная неприятная правда, мы против такого.
Денис Мазуренко:
В Ильинской больнице это запрещено. Мало того, врачи полностью посажены на зарплату, как в Америке. У человека есть фиксированная зарплата, удовлетворяющая его требования, которая исходит из его средних ожиданий от зарплаты. И дальше он работает спокойно, не задумываясь, и не занимается разведением на деньги. Это очень важно при общении.
Бадма Башанкаев:
Один новый руководитель урологической клиники неожиданно для себя узнал, что обязан поднимать средний чек по урологической клинике. И он, конечно же, долго не выдержит, так что ждите классного профессора скоро на вакансию, будет открыта позиция, он куда-нибудь пойдет. Я член правления Российского общества эндоскопических хирургов. И ни для кого не секрет, что мы проводим очень хорошие конгрессы, Денис у нас модерировал, Павлов оперировал, разные ребята были. В этот раз в Рязани 25-27 сентября будет совместный съезд: Российское общество хирургов и Российское общество эндоскопических хирургов.
Денис Мазуренко:
Это боевое крыло.
Бадма Башанкаев:
Будет съезд, он называется хирургический практикум. И если вы посмотрите на сайт, то увидите, что там есть секция колопроктологии под эгидой множества наших ведущих организаций, в том числе и клиники GMS. И есть секция минимально инвазивной урологии, которая будет работать совместно с Денисом и Алексеем Живовым. Мы будем делать завтраки с профессором, то, к чему я привык. Я также член Международного комитета американского общества колоректальных хирургов, поэтому я вижу, как они там делают. Почему нет, мы тоже можем так же делать.
Денис Мазуренко:
У нас очень высокий уровень хирургии, большое количество специалистов, которые мыслят доказательно, правильно, прогрессивно, разбираются во многих подходах лечения. Но нам нужно менять полностью подходы к нашим конференциям. Большинство конференций – это просто уныло. Даже европейцы и американцы поняли, что надо менять. Раньше просто все отчитывались, но все равно это скучно, зачем? Литература есть, открыл видео, смотри. И последний конгресс в Барселоне Европейской ассоциации урологов был полностью построен на батлах, то есть они брали контраверсию, спорное. Допустим, не все объясняют рекомендации, гайдлайны и практические монографии. Бывают ситуации, что в таких-то можно делать так, а можно так. И выходит специалист за этот метод, например, при выявлении полипов нужно делать, повторять через год или через пять лет. Специалист, который говорит раз в 5 лет, другой раз в год, эксперт мнения, судья четвертый, голосование зала до и после.
Бадма Башанкаев:
Готовьтесь к такому же формату. У нас будет интерактивное голосование. Люди не должны засыпать во время лекции. Когда мы проводили большие съезды, особенно хирургические, они были классны тем, что вечером можно было встретиться с друзьями на ужине и выпить вкусной, питательной водки.
Денис Мазуренко:
Раньше все наши конгрессы это было действительно общение с друзьями.
Бадма Башанкаев:
А сейчас даже слушают. На примере Российского общества эндоскопических хирургов, общества хирургов, у нас последний конгресс получился идеальный, просто конфетка. Люди задавали вопросы, первый раз допустили врача из социальной сети, врач-хирург в частном стационаре, вопросы и ответы, попросили Константина Пучкова, он доложил свой опыт.
Денис Мазуренко:
Ты тоже был одним из первых, кто в Фейсбуке начал образовательные программы, тогда Алексей Живов создал группу по реконструктивным, я по мочекаменной болезни, эндоурологию Женя Берников создал, лапароскопию – Искандер. И тогда в этих группах пошли настолько интересные обсуждения. Мало того, эти группы нам создали целое комьюнити, общение друзей, с которыми мы общаемся до сих пор и очень сильно уважаем. Очень здорово. Спасибо, Бадма, что выбрался, всего хорошего.