Беседы с диетологом

Дмитрий Еделев:

Здравствуйте, уважаемые слушатели и зрители! Сегодня в нашей студии очень известный, звездный ведущий, телеведущий, радиоведущий, ведущий «Серебряного дождя», доктор медицинских наук, профессор Алексей Владимирович Ковальков.

Алексей Ковальков:

Только я сразу хочу сказать, я не люблю, когда мне называют звездой, телезвездой, звездным диетологом. Мне кажется, такой бред! Я народный, обычный человек, я закончил обычный медицинский институт, я хожу в туалет так же, как все, у меня корона на башке не прорастает. Я обычный, совершенно рядовой врач, врач-диетолог, я так чаще всего и прошу меня представлять.

Дмитрий Еделев:

Алексей Владимирович, мы сегодня с Вами будем говорить о таком огромном, всеобъемлющем явлении как ожирение. Является ожирение воспалительным заболеванием или вообще заболеванием? Что это такое?

Алексей Ковальков:

Ожирение входит в международную классификацию медицинских заболеваний и стоит рядом с сахарным диабетом. В этом же ряду стоит онкология и все остальное. Поэтому давайте сразу определимся, что ожирение ― болезнь, и отсюда должны понимать, что лечение любого заболевания – прерогатива врача. Незаконное занятие медицинской деятельностью – это статья Уголовного кодекса, как минимум. При нанесении ущерба ― уже другая статья Уголовного кодекса. Одновременно понимая все это, в мировом масштабе мы сталкиваемся с тем, что на 80 % проблему избыточного веса и, я бы не назвал лечением – компенсацией ожирения пытаются исправить, «лечить», в кавычках, кто угодно, только не врачи. Вдумайтесь: 80 % специалистов по всему миру, которые занимаются проблемой ожирения – не врачи. Это фитнес-тренеры, психологи, иногда психоаналитики, тренеры по питанию, повара и многие, многие, многие еще другие. Они когда-то сами похудели и потом с глазами недоенной коровы хотят со всем миром поделиться и рассказать, как надо делать. Главное, что ответственности никто, конечно, не несет. Например, к нам в клинику звонят пациенты и говорят: «Вы единственная клиника, в которой сказали, что без анализов вы нас не возьмете; в остальных мы везде звонили, нам говорят: да ладно, у Вас все чебуреки в голове сидят, мы все Вам поправим». Такая ситуация происходит у нас в стране.

Чтобы понять, как это все получилось, надо рассказать немного истории. В свое время, в 1930-х годах был ученый в Германии Густав фон Бергман, который впервые предположил, что ожирение связано с деятельностью и влиянием инсулина, и на протяжении десятка лет лечением ожирения занимались эндокринологи во всем мире. Но во время Великой Отечественной войны так получилось, что он был лучшим другом первого врача фюрера и чудом избежал Нюрнбергского процесса, но после этого его учение напрочь забыли. Более того, немецкие ученые в течение почти 10 лет не допускались ни на какие конгрессы, то есть их игнорировали, причем во всех областях сразу, не только в медицине.

Страна-победитель Америка быстро подхватила инициативу, потому что рынок колоссальный. Америка – страна психологов, естественно, пришел Пол Ньюман и зародил направление нарушения пищевого поведения, дал классификацию этого направления. В общем-то, все психологи, которые занимаются данным направлением, пошли оттуда. С тех пор это направление царствует, несмотря на то, что ожирение признано заболеванием, причем, системным заболеванием. Я даже провожу аналог с церковностью: чревоугодие – это смертный грех, все грехи смертные, потому что он влечет за собой другие грехи. Так же и ожирение – это системное заболевание, влекущее за собой нарушение работы практически всех органов и систем. Не понимая этого, невозможно вылечить человека от заболевания.

Сейчас у нас как получается? Во всем мире, я не говорю про Россию, во всем мире такая тенденция: если человек умеет ставить иглы, то он открывает свое направление иглоукалывания, иглорефлексотерапии. Если человек физиотерапевт по специальности, он начинает заниматься косметологией, появляются всякие LPG и другие аппаратные методы, которые «решают» проблему, конечно, в кавычках. Я не понимаю, когда они говорят: «Мы разбиваем жиры». Я говорю: «А осколки куда деваются?» То есть страна непуганых идиотов, у нас люди наивно верят, что за счет мочегонных и слабительных у них вытечет жир из подкожно-жировой клетчатки, не понимают, что там анастомозов просто нет, никаких соединений.

Возьмем стоматологов, они сейчас на каждом углу, им тоже хочется деньги взять в этой области. В Киеве открыта клиника, где сшивают челюсти по принципу, как при переломе челюсти, чтобы человек мог только через трубочку пить еду. У меня был один пациент, он приехал оттуда, рассказывал: «Я печенье развожу в молоке и через трубочку пью…»

Далее ― хирург, удаляет полжелудка. Раньше операция использовалась при язве желудка, сейчас уже практически не используется. После неё человек становился инвалидом, одно заболевание меняли на другую уже инвалидность. Все логично. Потом от операции ушли: баллон в желудок, сейчас уже ушивание. То есть хирурги стоят. Но, к счастью, они, понимая ситуацию, берутся за пациентов, у которых вес стабилизировался, не растет. И есть, конечно, операции отчаяния, когда очень высокие степени ожирения; там, действительно, хирургически можно делать что угодно.

Когда мне говорят, что они взяли жир и отсосали, я говорю: «Отсосать-то вы, конечно, можете, но помните, что за одну операцию можно удалить всего лишь 1,5 литра жира». Если вы носите на себе вес стиральной машины, то есть 60-70 кг, таких пациентов очень много, то представьте, сколько надо сделать таких операций, потому что реально – только 1,5 литра.

Поскольку заболевание системное, то и решаться вопрос должен системно. Но, у нас один умеет одно, второй умеет зубы, третий – хирург, а четвертого вообще ничему в жизни не научили в медицинском институте, кроме как ставить клизмы. Та сифонная клизма, которую в свое время нас учили в институте делать перед операцией, она теперь называется красивым словом «гидроколонотерапия», и она, типа, вымывает все шлаки. Но вместе со шлаками она вымывает всю бактериальную флору. Мало того, есть 15 % смертельных случаев при разрыве дивертикула кишечника, потому что вода аппаратом под большим давлением подается в кишечник. И всё делается без какого-либо обследования вообще! Вот это меня больше всего изумляет!

Например, сейчас очень популярна такая штука как прессотерапия. То есть на человека надеваются специальные штаны и начинают создавать давление. Я сразу вспомнил Алексея Булдакова, у которого оторвался тромб, тромбоэмболия легочной артерии, он умер буквально недавно. Так вот, представьте себе, если у вас болтается флотирующий тромб на ножке, вам надевают такие штаны, и они у вас выдавливают тромб, который летит в легочную артерию. Кто за это будет отвечать? Да никто!

У нас тоже в клинике проводят, но, прежде чем ее проводить, обязательно ― обязательно! ― делают УЗИ сосудов. Приехала женщина из Казахстана, говорит: «Я хочу, сделайте мне!» А мы говорим: «Нет, нельзя, только через УЗИ». ― «Я заплачу любые деньги, я хочу, мне нравится! Почему я не могу сделать?» Я говорю: «Нет, нельзя, УЗИст ушел сегодня, сегодня УЗИ нет». Она говорит: «Завтра я улетаю». Мы были вынуждены отпустить ее вместе с деньгами, потому что, все-таки, как говорили купцы в России, «Нет ничего дороже денег, но честь дороже денег». Уголовная ответственность тоже тихо дышит в затылок, поэтому мы не хотим никаких ЧП. Как сейчас: «В клинике умер пациент при такой-то манипуляции…» Не хотим, поэтому системный подход, времена отдельных направлений прошли.

Я уж не говорю о том, что кто-то лечит по группе крови. Берут анализ крови на разные продукты питания и говорят, что ваша кровь реагирует на баранину, там свечение эозинофилов, на сыр, причем, голландский сыр, причем, непонятно, наш или не наш, но это неважно. Я говорю: «Ребята, а как вы объясняете то, что у нас в крови не плавают кусочки сыра, баранины, и поэтому с кровью они не взаимодействуют никак?» Любой белок распадается на аминокислоты, сложные сахара распадаются на моносахара, жиры распадаются на триглицериды, свободные жиры, и плавают там уже в виде химических соединений, которые никакой памяти о первоначальном носителе не несут. Каким образом может кровь реагировать, вот объясните мне? Вы берете конкретную сыворотку продукта и определяете, тестируете кровь, то есть у вас прямой контакт, причем, еще разные растворители, потому что жир не растворяется в воде, а другие ткани растворяются… В общем, бред полный! Эти направления везде, они забивают классическую диетологию. Получается, что классической диетологией заниматься невыгодно.

Да, я еще не привёл консультации через Интернет, в соцсетях, когда «Заплатите мне тысячу рублей, и я Вам пришлю диету и необходимые БАДы». Без осмотра, без всего, а это тоже уголовное преступление, потому что врач не имеет права давать рекомендации, не видя пациента, вне условий медицинского учреждения, лицензированного по этой специальности. Стоматолог не может давать рекомендации по диетологии, а они всегда это любят делать. Женщина похудела, приходит к стоматологу и говорит: «Я похудела». Он говорит: «Неправильно Вы худели, я Вам расскажу, как надо». Думаешь: ну, почему я не лезу лечить кариес?! Ко мне приходит пациент, я говорю: «Откройте рот». Он скажет: «Ты дурак, что ли? Я к тебе с ожирением пришел лечиться, а ты мне кариес». Но все врачи стараются лечить! Как была страна Советов, такой она и осталась. Поэтому побороть мафию, которая буквально заселила Интернет, просто невозможно!

Меня часто просят: расскажите о сбалансированном питании. Сбалансированное для кого? Это фраза академика Покровского, что питание должно быть сбалансировано, но она дальше продолжается: с учетом индивидуальных особенностей пациента и тех задач, которые ставит перед собой врач в лечении этого пациента. Тут не понятно, для кого? Вообще сбалансированное? Телевидение часто задаёт такие идиотские вопросы, и не знаешь, как ответить.

Возьмем еще повара, тоже интересно. У них ресторан с вечера работает, а утром-то он простаивает: «А почему бы нам не сделать? Сейчас мы будем питание рассчитывать по калоражу». Они не видели даже человека, они не понимают, старуха это, ребенок? Питание бодибилдера отличается от питания старика, питание старухи – от питания молодой девочки в момент возникновения месячного цикла. Совершенно разные формы питания, разные нутриенты нужны, не считая заболеваний. А тут всем одно и то же: по калоражу. Я говорю: «А как вы рассчитываете?» – «По калориям». Я говорю: «А что такое калория?» Они теряются, не знают, что сказать, потому что физику уже все давно забыли. Отвечают: «Ну, калории – это вещества, от которых полнеют, мы их стараемся снизить», – то есть бред несут полный!

И, главное, этим занимаются даже диетологи, даже врачи. Когда спрашиваешь: «Вообще, вы знаете, когда была создана, придумана теория калорийности?» – отвечают: «Ну, как-то недавно, в Институте питания ее придумали, изобрели». Вообще, теория калорийности была придумана 200 с лишним лет назад. Чтобы вы понимали уровень медицины того времени: переломы не лечили, ноги ампутировали, геморрой прижигали раскаленной кочергой в задницу. Вся медицина вроде двинулась вперед, как-то продвинулась, а теория калорийности вместе с кочергой в заднице так и осталась на том же уровне. Это очень удобно для тех, кто подсчитывает объем, то есть количество пищи…

Дмитрий Еделев:

В ресторанах?

Алексей Ковальков:

Везде! То есть пришел человек, например, к психологу, он не знает, что такое белки, жиры, углеводы, альбумины, глобулины, как они усваиваются, какой коэффициент усвоения и какой коэффициент насыщения. Они ничего не знают, поэтому им проще сказать, дать какую-то рекомендацию по питанию, они и говорят: «Питайтесь на 1300 килокалорий» – «Доктор», ― ну, не доктор, психолог, ― «А я могу на эти 1300 килокалорий сходить в фастфуд, ведь они же все сгорят?» – «Нет, в фастфуд нельзя!» – «Но они же все сгорят!» – «Нет, так нельзя, надо, чтобы питание» – «Ну, сбалансируйте мне тогда его, сделайте, распишите, сколько мне белков надо, с учетом моего возраста, моих заболеваний, моей физической нагрузки, которую я в зале теряю, причем, не каждый день» – «Нет, это очень долго. Вы заплатили… Нет, я не могу, это время, что Вы, нет, никогда!»

Теория калорийности была очень удобна, особенно, когда пришли американцы-психологи. Они подхватили её, потому что им надо же было давать какие-то рекомендации по питанию, и теория калорийности вновь вспыхнула. То же самое с пирамидой питания, она является эмблемой диетологии во многих странах мира. Я спрашиваю молодых врачей: «Вы знаете, кто придумал пирамиду питания? Наверняка же были научные исследования, которые доказали, что столько-то надо белков, жиров, углеводов?» Ведь нам же талдычат – 1:1:4, белки – жиры – углеводы, углеводы – 4, а белки – 1. Но, белки – это строительный материал, признаётся значение во всем мире, их почему-то 1, а углеводов 4. Откуда вы взяли цифру? Из пирамиды питания. А пирамиду питания кто придумал? Открываем Википедию и читаем, что пирамида питания придумана министерством сельского хозяйства США, которое никакого отношения к диетологии и вообще к медицине не имеет. Естественно, в основе ее лежат продукты сельского хозяйства США.

Дмитрий Еделев:

Производство. Соотношение их производства.

Алексей Ковальков:

Да, дефицит белка во всем мире, поэтому придумали соевый белок и так далее. Поэтому, кстати, на мой взгляд, при всем уважении, во всех государствах очень лоббируется в последние годы направление вегетарианства; это просто информация к размышлению, потому что в странах не хватает животного белка. Большинство стран не может обеспечить свое население, поэтому лучший способ – сказать, что это вредно и плохо.

Например, ко мне приезжают и говорят: «Расскажите, пожалуйста, про красную рыбу!» Я говорю: «Прекрасно! Это источник того, того». ― «Нет, нам надо что-нибудь плохое, придумайте». Идет массовый запрос, и я понимаю, что был заказ. Сначала населению скажут, что красную рыбу есть нельзя, что она вся отравленная, прокрашенная, ее выращивают в силках, в общем, ужас один! Запугают, и они будут идти по рынку, смотреть: «А-а-а, покупают рыбу! Они еще не знают, сколько в ней гадости, сами себя травят и денежки тратят. Пусть, а мы лучше сэкономим!» То есть бедные слои населения, которые не могут ничего себе купить, кроме хлеба и молока, как бы сидят и очень довольны, что всё «отравленное» они не едят. Понимаешь, какая психология? Если звезды зажигают, как сказал, кстати, не Экзюпери, а Маяковский, ― значит, это кому-то нужно.

Меня просто захлестывают эмоции, поэтому я несколько пересекаюсь, но я хочу сказать, что сейчас настоящая диетология – на основе эндокринологии, нутрициологии, гастроэнтерологии – в нашей стране возрождается. Без хвастовства скажу: аналогов нашей клиники нет нигде, даже в Институте питания РАМН, нет того спектра обследований, который проводим мы. А мы занимаемся научной медициной, классической диетологией в смысле эндокринологии и всего остального, не общей диетологией, как раньше было. Это очень молодая наука, ей, в общем-то, лет 15-20 всего в России. Я могу с гордостью сказать, что мы сейчас опередили Запад примерно лет на 10-15, потому что к нам приезжают учиться, у нас лучшая в мире школа по обучению диетологов. К нам приезжают со всего мира ― из Канады, из Израиля, из бывших соцстран, они с огромными глазами сидят и говорят: «Мы об этом даже вообще нигде не читали, откуда у вас все это?» А мы обо всём откровенно рассказываем, потому что через год мы будем знать еще больше.

Мне звонят с радио или с телевидения и говорят: «Алексей Владимирович, прокомментируйте такую новость, что, если человек не ложится вовремя спать, у него не вырабатывается соматотропный гормон, который способствует похудению». Я говорю: «…который способен за ночь сжигать 150 грамм жировой ткани, трансформируясь в соматомедины через 50 минут». Они удивляются: «Откуда Вы это знаете? Этого даже в сообщении не написано». Потому что это входило в мою кандидатскую диссертацию много лет тому назад. То есть западные ученые открыли то, что я давно уже описал в своих книгах.

Единственное, что меня в последнее время как обухом по голове, что мне действительно понравилось – новое направление, изучение микробиоты кишечника, бактерий кишечника, проще говоря. У нас бактерий 4 килограмма, поэтому, кстати, когда мы пьем разные пробиотики и пребиотики в таблеточках, таблетки с бактериальной флорой, можете представить себе 4 килограмма, размер кошки, и маленькая мышка, которая мимо ног у нее бегает, то есть она никак не повлияет. А питание, которым мы кормим свои бактерии, способно их трансформировать и менять бактериальный фон в незначительной степени. То есть бактерии остаются теми же, потому что спектр бактериальной флоры человек наследует от матери.

Ребенок рождается абсолютно стерильным и, проходя через родовые пути матери, получает её бактериальную флору. Если мать имела ожирение, то есть она вырастила такую флору, которая способствует развитию ожирения, то и ребенок начинает иметь ожирение. Это доказанный факт. А открыли совершенно случайно. У одного пациента был, по-моему, сильный лямблиоз, который не поддавался лечению антибиотиками, и ему сделали инъекцию постороннего кала с целью забросить бактериальную среду, которая бы подавила лямблии. Человек выздоровел, но потом начал резко полнеть. Оказалось, что ему посадили бактерии, которые способствуют развитию ожирения. Хотя нас всегда учили, что бактериальная флора остается определенной, но нам все время говорили, что она меняется со временем в зависимости от того, какое питание вы ей даете. То есть какие-то бактерии подавляются, какие-то начинают расти. Начинают расти те бактерии, которых вы кормите, например, углеводами. А у нас же есть пирамида питания, ребята! Там же в основе-то углеводы, настоящий фундамент: хлеб, булочные изделия, баранки, все такое прочее. Огромный инсулинемический индекс, гликемический индекс; все это разрушает организм, просто разъедает изнутри. Но это же всё входит в основу, человек ест это все, и у него начинает расти бактериальная флора.

Мало того, последние исследования доказывают, что бактериальная флора через nervus vagus может подавать определенные сигналы и влиять на центральную нервную систему, заставляя человека вырабатывать гормоны-нейромедиаторы эндорфин, серотонин, дофамин, создавая особенное удовольствие, когда он ест определенную пищу, полезную для этих бактерий. В нас живет чужеродный размер кошки, якобы в симбиозе, но начинает втихаря диктовать нам свои условия. Анализ на флору сейчас перевернул диетологию, и практически во всех крупных клиниках обязательно берется у всех пациентов, для того чтобы определить: а какая, собственно, флора? Когда к нам приходит человек и говорит, что у него наследственность от мамы, – это повод для назначения анализа; не для того, чтобы развести на деньги, а для того, чтобы провести анализ. Кстати, когда нам звонят, я все время говорю, что «Вы можете сдать анализ, где угодно, мне важен результат». Некоторые приезжают из-за границы, привозят анализы. Сейчас все рвутся за границу, проходят там полностью обследование, привозят анализы. Причем, что интересно, из Германии недавно 2 анализа у меня были, из одной и той же клиники, абсолютно одинаковые, вплоть до запятой; то есть я понимаю, что их просто скопировали банально на ксероксе, отдали им, и всё

Дмитрий Еделев:

Я хотел задать этот вопрос. Тоже, когда бывает подобная ситуация, я говорю: «Сходите, но не гонитесь за дешевизной. Вы можете сделать в любой клинике, но недешево, потому что мы сталкиваемся с копиями». Женщина принесла 2 одинаковых анализа с разницей в год.

Алексей Ковальков:

Да, причем, сейчас очень многие хают анализ волос на микроэлементы. На самом деле, он достоин того, чтобы к нему вернуться, но, наверное, только через некоторую паузу.

Дмитрий Еделев:

Алексей Владимирович, расскажите о себе как о враче.

Алексей Ковальков:

Я всю жизнь хотел быть врачом и военным, поэтому мечтал поступить в военно-медицинскую академию имени Кирова. Но для того, чтобы понять, что такое медицина вообще, я с детства вскрывал разных рыбок, лягушек, у меня был микроскоп. Я еще до армии закончил в Москве медицинское училище № 5, а родился и вырос я в Черёмушках. Но после медицинского училища нельзя было сразу поступать в ВУЗ, было такое правило, о котором я не знал, и поэтому я поехал в Питер поступать в военно-медицинскую академию, куда меня не приняли, сказав: «Иди, послужи в армии, потом приедешь». А я армию как видел: московские офицеры ходят, полковники, все в папахах, у нас дом военный, все потомственные офицеры. Когда я увидел ту армию, что в провинции, где пьяные капитаны, которые заходят в казарму, орут там ― в общем, ужас один! Я решил, что никогда! Только не с армией!

Потом я приехал поступать, но ни черта уже не знал, я поступал на рабфак. Пошел на экзамен, меня спросили закон Ома, еще что-то такое. Рядом сидела девчонка, я говорю: «Напиши мне». А я в аксельбантах, с орденами такой весь пришел, тогда же как раз Афган, и в Сирии мы немного воевали. Нет, у меня орденов нет, но разные красивые значки, все остальное. Я говорю девочке: «Напиши мне закон Ома». Она мне написала, я пришел к преподавателю-экзаменатору, он спрашивает: «А ты вообще понимаешь, что здесь?» Я говорю: «Нет». Он говорит: «Ладно, Родину защищал, иди. Что-нибудь получится». Я пошел на рабфак, с трудом его закончил. Когда мы писали вступительное сочинение, главное было написать хотя бы на «тройку», и ты проходил уже на первый курс института. Моя будущая жена, которая со мной училась, проверила моё сочинение, нашла 33 ошибки, а можно было только 4 допустить, то есть безграмотность была полная! Но первые 2 года я выдержал! Меня отчислили из института за то, что я не сдал экзамен по физике, потому что высшая математика, элементы для меня была как темный лес. Вообще, я не заканчивал же школу, я закончил медучилище, где всё это давалось поверхностно, плюс еще армия 2 года ― конечно, я все, что знал-то, забыл. Но отлично знал химию окислительно-восстановительные реакции, по химии у меня было всегда «отлично».

Когда у меня начались клинические специальности, у меня прекрасно было развито клиническое мышление, логистика, и я все клинические дисциплины сдал на «отлично». Логика и клиническое мышление – потому что я любил Конан Дойля, прочитал много книг, у меня шикарная библиотека, на макулатуру все собиралось, сдавалось. Средний балл у меня получился на выходе 4,8, что сразу давало право на поступление в ординатуру. Чем тогда ординатура отличалась от интернатуры? Тем, что, если ты заканчивал ординатуру, то сразу мог претендовать на заведование отделением. А я еще был член партии ― кто жил в те годы, тот понимает. Когда я подрабатывал в больнице в 53-й, по-моему, скоропомощной больнице, медбратом подрабатывал во время учебы в институте, то в отделении было только 2 члена партии, я и заведующий. Мы сидели вместе на партсобраниях. Потом год я пропустил, я работал в больнице, потом меня сразу восстановили, а жену мою будущую не восстановили, она тоже вылетела вместе со мной ― ну, загуляли ребята, нормально. Ее восстановили только через 2 года, сейчас она шикарный пластический хирург. А я закончил ординатуру по специальности хирургия-офтальмология.

Но я ни дня не работал в государственной медицине вообще, а сразу начал заниматься частной практикой именно по диетологии, потому что я пришел в одну компанию. Шли гайдаровские реформы, когда врач получал 3 доллара США, и я понял, что это страна непуганых дураков. Тогда еще был Святослав Фёдоров, с которым мы иногда общались как студент с учителем, потому что офтальмологи. Он сказал фразу, которая отложилась у меня в памяти на всю жизнь, вернее, 2 фразы, которые стали для меня основоположными. Первая фраза: «До тех пор, пока вы, как бараны, ходите на работу без денег, вас так и будут доить, как баранов». Он так говорил, потому что тогда не платили врачам. Сравните с современными врачами, которые массово начинают увольняться из-за низкой зарплаты. Второе он сказал: «Вы сто́ите ровно столько, во сколько вы себя оцениваете». Эти фразы стали для меня основоположными. Он еще сказал фразу про купцов: «Нет ничего дороже денег, но честь дороже денег». Эти 3 фразы очень легли мне в голову, и я понял, что надо заниматься частной практикой.

Я тогда попал в одну частную фирму, тогда иностранным компаниям, которые приходили в Россию, было модно брать врачей, и я сразу стал получать 300 $. Сравните: 3 $ в ординатуре, а тут 300, были сумасшедшие деньги! А у меня к тому времени был лишний вес из-за неправильного питания в институте. А фирма – консалтинговая компания, сидели габаритные бухгалтеры. Мне руководитель фирмы сказал: «Ты мне их всех похудеешь», – а он сам был англичанин, – «и сам похудеешь, иначе я тебя выгоню». 300 долларов, а меня выгонят! 300 долларов! Конечно, мне ничего не оставалось делать, как заняться диетологией.

Тогда у институтов питания было только 2 правила: меньше жрать и бегать по утрам. Когда я к ним пришел, я весил больше 150 кг, потому что весы уже больше не показывали, и они мне сказали: «Больше бегать». Я говорю: «Как я буду бегать, если я хожу с одышкой уже, распугивая прохожих по утрам?» В общем, я понял, что это не то, и начал заниматься сам, благо, у меня была очень хорошая подготовка по биохимии. Я стал читать переводные издания, в то время у нас даже Аткинс был под запретом, всё было под запретом. Я все-таки открыл способ, понял, что дело в инсулине, всю систему придумал, свою авторскую методику, и издал книгу. Причем, книгу я писал 6 лет, и она является самой крупной книгой по диетологии избыточного веса, написанной в России вообще, по ней даже в Самаре, по-моему, учат студентов.

Тогда еще не было Интернета, не было телевидения, но я уже был очень популярен в России. Я ездил на вызовы, и каждый вызов стоил 100 $, то есть в день я зарабатывал 500 $, 300 $, это были огромные деньги! В день! Очень большие деньги! Когда ко мне пришли из издательства, я показал книгу, они говорят: «Ее надо сокращать, потому что будет двухтомник». Но они ее все-таки выпустили, и, действительно, получилась самая крупная книга. Несмотря на объём, она вошла в первую десятку самых продаваемых книг по нехудожественной литературе. Они сейчас продлили контракт еще на 5 лет, потому что она до сих пор пользуется спросом, хотя я написал уже 7 книг. 7 книг написал, уже могу быть членом Союза писателей.

Я принес книгу на ученый совет как дополнение к монографии, мне сказали: «Одна книга достойна того, чтобы дать ему сразу ученую степень». Мне это нужно было для телевидения. Я вообще не гнался за титулами, но доктор наук, кандидат наук нужны были для того, чтобы заткнуть некоторых дураков, которые по телевизору начинали кичиться: «Кто ты такой вообще? Я кандидат наук, а ты кто?» Мне так прилетело 2 раза, и я думаю: надо защищаться! Хотя я понимал, что защита абсолютно ничего не дает, но защитился, и еще потом профессора получил. Стал работать, заниматься частной практикой.

Когда я впервые начал заниматься частной практикой, оказалось, что в России ее только разрешили, а я очень боялся налоговой, я пришел к ним и говорю: «Хочу платить налоги». Они говорят: «У нас даже квитанций нет. Работайте, пока Вы терапевт». Тогда офтальмология была терапевтической специальностью. Они говорят: «Работайте, читайте лекции. Считайте, что Вы приехали к человеку читать лекцию». В Америке, если ты выписываешь хоть один рецепт – это сразу 200 $ за прием; если ты не выписываешь, просто разговариваешь – это 15 $ у частных врачей. Мне сначала предложили открыть кабинет, но никто в кабинет, естественно, не шел, и я стал ездить по вызовам. Через 2 года у меня в очереди стояло около 300 человек. Я не помню сейчас, сколько, потому что дело было лет 10 тому назад, но у меня стояло 300 человек примерно.

Тогда я понял, что надо открывать клинику. В общем, так открылась клиника. Я нашел врачей, выбрал туда девочек, обучил их. Они потом прибегали: «Алексей Владимирович, худеют у нас! Представляете, худеют!» Так дело пошло, и сейчас мы уже открываем первое в России детское отделение, которого вообще нет у нас, потому что это очень сложно, гораздо сложнее! Меня часто просят рассказать о питании детей. Я не педфак, я лечфак, поэтому я даже не имею права об этом говорить. Но сейчас открываем, я думаю, после Нового года откроем. Возьмем, обучим врачей и сделаем. Вот такая моя история в медицине.

Дмитрий Еделев:

Алексей Владимирович, хороший врач в России востребован?

Алексей Ковальков:

Что понимать под хорошим врачом? Дело в том, что наши врачи не умеют зарабатывать деньги вообще! Во-вторых, большинство из них ходит на работу, чтобы получать зарплату, и не думают ни о карьерном росте, ни о чем. Вот это пересилить невозможно! Еще один момент. У нас был большой медицинский холдинг, и я, встречаясь с врачами, прочитал им лекцию о том, что у нас настоящая медицина, настоящая диетология, а не танцы с бубном и не зомбирование, не кодирование всякое, и не колокольчик в носу, ко мне реально пришли люди и говорят: «Давайте мы от Вашего имени сделаем магнитные браслеты», – огромные деньги предложили, – «под Вашим брендом. Вы их рекламируете, потому что это немедицинское изделие, Вы имеете право его рекламировать. Они будут посылать импульсы в головной мозг, воздействовать на аденогипофиз, гипоталамус, за счет чего будут вырабатываться определенные гормоны, и человек будет худеть». Я говорю: «Отлично! Только я еще дополнение предлагаю: колокольчик в нос. Чтобы, когда вы звоните, звон и вибрация усиливали сигнал». Они говорят: «Правда?» Они даже не смотрели фильм «Кин-дза-дза!»!

Но, с другой стороны, ты понимаешь… Ты приходишь к врачам, объясняешь им все, но за все время в нашу клинику не прислали ни одного пациента, хотя в акушерстве пациентов пичкают гормонами, потому что женщины не могут родить, но ни один врач их не пошлет к нам, чтобы они похудели. А сколько женщин родили детей! Они говорят: «Вы не представляете, через что мы прошли! Через ЭКО, и по многу раз. А как похудели – получилось». Так я не мог заставить их не беременеть! Я говорю: «Девушки, вам беременеть сейчас нельзя. Вы не выносите, вы беременность получите, но вы не сможете, пока вы не похудеете еще килограмма на 2». Они на 15 кг худели, уже могли зачать, но потом аборт, прерывание беременности. Естественно, они начинали негатив заедать, потом снова приходили ко мне, и только с 3-го раза иногда что-то получалось. Но, уже 15 детей назвали моим именем. Ну, где эти уроды, которые их пичкают гормонами вместо того, чтобы направить к нам ― хирургия, травматология, суставы? Например, одна женщина пришла: «Мне сказали, если Вы не похудеете», – к нам не направили, а просто ей сказали, – «мы Вас не возьмем на эндопротезирование тазобедренного сустава». От большого веса вылетают коленные суставы и тазобедренные. Она у меня похудела, ей стало хорошо, она говорит: «Я теперь и операцию делать не буду, мне ходить нормально». 60 кг сбросила, вес стиральной машины.

Я, кстати, не горжусь, что я похудел в свое время. Меня просят: расскажите Вашу историю! Я не горжусь, потому что передо мной за годы прошло столько людей, которые реально похудели! А я худел совершенно неправильно, у меня нефроптоз одной почки, опущение одной почки, и много всяких осложнений, о которых не хотелось бы говорить, но они есть. Сбит гормональный фон, потому что я еще занимался бодибилдингом и колол заместительную гормонотерапию соматотропным гормоном. Но не сдуру, я хотел посмотреть действие, но слишком затянул, и получилась заместительная гормонотерапия: соматотропный гормон самостоятельно перестал вырабатываться, пришлось его стимулировать. То есть целая система. Я многое делал неправильно, я не герой ― вот что я хочу сказать, поэтому у меня короны нет. А те люди, которые похудели у нас в клинике, общее количество жира, которое они потеряли за 2 года – вагон жира, мы посчитали, вагон! Вот они герои!

Дмитрий Еделев:

Алексей Владимирович, все-таки, худеть человек должен под присмотром врача? Вы сказали про нефроптоз – достаточно серьезная вещь, которая часто бывает, когда врач не следит. Например, человек вдруг решил похудеть под руководством фитнес-тренера.

Алексей Ковальков:

У нас все заключается в ответственности. Если бы наша прокуратура только захотела, то все похудательные центры по всей стране одним движением – массовые судебные дела, все бы сидели в тюрьме, если бы они только захотели. Там даже делать ничего не надо, они в открытую работают. Всё равно что лечить онкологию психологическими тренингами – ну, невозможно! На заборах раньше все время висели предложения лечить онкологию мочой, калом, чакрами, и люди покупали от безвыходности. Тут то же самое, только уже откровенно и честно происходит везде, в Интернете. Существуют клиники, я не буду их называть, делать им рекламу, но они существуют. Они в общий зал загоняют десятка два людей, с ними проводят, там реально, танцы с бубном. Там холотропное дыхание, бубен, они реально бьют в него, они все ходят там – на секту похоже, и никто ими не занимается абсолютно! Вот, если стаканчиком кинули в кого-то – можно сразу 3 года тюрьмы! В кого – не говорю, условно – в бабушку какую-то кинули стаканчиком, бабушка померла от стаканчика, человека посадили. А тут, понимаешь, существуют целые кланы, кто-то их очень лоббирует, наверное, в Государственной Думе.

Поэтому хочется сказать, что, действительно, с одной стороны, надо худеть под присмотром врача, но, с другой стороны, мы не можем обеспечить диетологами во все даже медицинские учреждения. Меня спрашивают на радио: «Как Вы относитесь к тому, что министр сказала, что надо диетологов везде?» Я говорю: «Ну, как? Очень просто! Я знаю, как это будет». ― «Как это будет?» Я говорю: «Ну, поскольку невозможно иметь столько диетологов…» У нас же в мединститутах не готовят диетологов, у нас надо получать дополнительное образование. Поскольку их нет, их невозможно воспитать за год-два, у нас нет даже школы диетологии избыточного веса, такой школы нет. Почему я и еще несколько диетологов, которые стояли в основе направления, мы все вошли в Forbes как лучшие диетологи России? Потому что мы каждый начинали на пустом месте. Не потому, что мы гении, а потому что просто реально даже никого не стояло, и сейчас не стоит. Поэтому мы так вольготно живем, у нас конкурентов нет в государстве.

Дмитрий Еделев:

Не открываете тайну, Алексей Владимирович

Алексей Ковальков:

Нет, я не боюсь. Пожалуйста, пусть откроют. Они в ближайшие 10 лет все равно этого не смогут сделать, потому что столько диетологов нельзя обучить. Как они это сделают? Они возьмут сейчас эндокринологов? Эндокринологов им не дадут, потому что и так в поликлиниках к ним очередь. Возьмут какого-нибудь терапевта, приехавшего из Казахстана с российским дипломом, которые сейчас работают во всех поликлиниках, дадут ему методички от Института питания, и он будет нормально принимать людей. А результат какой будет?

Дмитрий Еделев:

Уважаемый Алексей Владимирович, совершенно потрясающий разговор, великолепный! Но у нас осталось полминуты. Огромная просьба: обратитесь, пожалуйста, к людям, которые Вас знают, которые Вас любят, уважают, часто видят Вас по телевидению, которые, в конце концов, приходят к Вам изредка через огромную очередь на прием. Что бы Вы хотели пожелать этим людям?

Алексей Ковальков:

Я бы хотел попросить прощения, потому что есть очень много людей, с которых я взял деньги, наша клиника взяла деньги, и мы не смогли им помочь. Они, к сожалению, ушли, как ежики в туман. Перед людьми, которых накопилось за мою жизнь, может, их не много, но они есть, я хотел бы извиниться! Я бы хотел извиниться перед людьми, которые мне пишут в социальных сетях, а я не успеваю им отвечать. И приходят такие письма: «Ну, что Вам, жалко, что ли? Что Вы, как нелюдь, не можете помочь?» Не могу, не успеваю, ребята! Врач не имеет права давать рекомендации, не видя пациентов ― я тоже это понимаю, я не хочу уподобляться тем диетологам. Поэтому, друзья мои, я хочу попросить прощения у всех, кому я не смог помочь! А всем, кто меня знает, уже рассказывать про себя, хвалить себя, что-то говорить, советовать бесполезно. Те, кто меня знает, они знают, как поступать. Слушайте программы, слушайте мои телевизионные передачи, читаете мои книги! По-моему, другого варианта нет!

Дмитрий Еделев:

Спасибо большое!

Хочу напомнить, что в нашей студии был Алексей Владимирович Ковальков – доктор медицинских наук, профессор, звезда, теле- и радиоведущий «Серебряного дождя».