Всемирный день борьбы с инсультом

Денис Остроушко:

В эфире Mediametrics, «ЗОЖ через молодежь», программа об общественном здоровье и здоровом образе жизни в целом. Меня зовут Денис Остроушко. Сегодня рядом со мной мой замечательный соведущий – Мирон Борисов, координатор московского регионального отделения «Волонтёры-медики».

Наверное, кто-то знает, а для тех, кто не знает, скажу, что 29 октября во всём мире отмечают день борьбы с инсультом, поэтому сегодня мы говорим об инсульте, о его причинах, о профилактике, о том, что происходит с человеком во время инсульта, как его лечить и реабилитировать. Для этого мы позвали к нам сегодня в гости Евгения Владимирович Шевченко, заведующего неврологическим отделением для больных с острыми нарушениями мозгового кровообращения с палатой реанимации и интенсивной терапии, врача-невролога Научно-исследовательского института скорой помощи имени Склифосовского Департамента здравоохранения города Москвы.

Евгений Владимирович, я прочитал вашу должность, но инсульт тут нигде не указан, как так?

Евгений Шевченко:

В названии нашего отделения звучит больше: «острое нарушение мозгового кровообращения». Острое нарушение мозгового кровообращения – это большая группа, в которую входит ишемический инсульт, транзиторные ишемические атаки, геморрагический инсульт – группа заболеваний.

Денис Остроушко:

Понятно, не инсультное отделение, а инсульт как часть вашей работы.

Евгений Шевченко:

Инсульт – основная часть нашей работы, но не вся.

Мирон Борисов:

Какие виды инсульта бывают и какие наиболее распространены? Что вообще такое инсульт?

Евгений Шевченко:

Это остро возникшее нарушение функции головного мозга или спинного мозга вследствие нарушения кровоснабжения. Инсульт может быть ишемическим, может быть геморрагическим, в зависимости от причины. Инсульт ишемический, когда нарушено питание области мозга вследствие прекращения поступления крови к ней. Инсульт геморрагический из-за излития крови в ткань мозга.

Мирон Борисов:

То есть основных две причины: первая ситуация, когда в сосуде возникает закупорка, дальше кровь не идет, мозг не получает кислорода – возникает инсульт. Вторая ситуация, когда сосуд разрывается, и поэтому кровь тоже не поступает. Какой вид инсульта более частый?

Евгений Шевченко:

Более частый ишемический инсульт, на него приходится около 80 % инсультов.

Мирон Борисов:

Основная причина ишемического инсульта – закупорка артерии. Почему возникает закупорка артерии, чем она закупоривается?

Евгений Шевченко:

Есть 4 большие группы причин в соответствии с факторами риска, в соответствии с причинами, по которым может случиться ишемический инсульт. Инсульт может случиться на фоне кардиоэмболии, то есть когда в сердце есть источник тромбоза, откуда тромб может попадать в артерию головного мозга. Есть другая группа причин, связанных с атеросклерозом сосудов шеи или сосудов головного мозга, тромб может формироваться там и закрывать на месте, на уровне бляшки, на уровне стеноза закрывать сосуд или следовать выше по кровотоку. Есть инсульты, которые связаны с высоким давлением, с измененными сосудами на фоне артериальной гипертензии, часто сахарного диабета – так называемый, лакунарный инсульт; они небольшие, для них достаточно двух названных факторов риска. Есть ещё одна особая, очень интересная группа инсультов, у которых не ясна причина, которая требует глубокого диагностического поиска.

Денис Остроушко:

Меня знаете, что удивило? Обычно инсульт бывает в голове, но сейчас я услышал «инсульт спинного мозга». Никто о таком не говорит.

Евгений Шевченко:

Бывает острое нарушение спинального кровообращения.

Денис Остроушко:

То есть инсульт может быть и в спине?

Евгений Шевченко:

Может, но достаточно редко.

Мирон Борисов:

Мы перечислили несколько болезней, которые могут приводить к возникновению инсульта: сахарный диабет, повышенное давление (артериальная гипертензия), атеросклероз. Какие еще существуют факторы риска развития инсульта?

Евгений Шевченко:

Факторы риска можно разделить на большие, которые с высокой долей вероятности могут привести к ишемическому инсульту, и малые факторы риска. К большим относится, например, такое частое нарушение ритма сердца как фибрилляция предсердий. Не просто аритмия, а её особый вид, который имеет выше в 5-6 раз предрасположенность к инсульту, нежели человек, который не имеет такого нарушения ритма. Хитрость нарушения ритма в том, что у человека большую часть времени ритм может быть правильным, синусовым, но иногда меняться на неправильный.

Мирон Борисов:

Человек как-то ощущает моменты, когда изменяется сердечный ритм?

Евгений Шевченко:

Человек может ощущать, а может не ощущать. Большая доля пациентов субъективно не ощущает никаких симптомов ― ни сердцебиения, ни боли за грудиной, ничего такого, что могло бы сказать о неблагополучии, а аритмия есть.

Мирон Борисов:

Как тогда её выявить, как обнаружить?

Евгений Шевченко:

К сожалению, часто получается так, что выявить удаётся уже последствия – это та самая группа инсультов с неустановленной этиологией, криптогенных инсультов, когда мы проводим ряд исследований для понимания причин, в том числе выявить пароксизмы нарушения ритма. Мы применяем суточный мониторинг ЭКГ, когда в течение суток или более, в течение нескольких суток, человек носит на себе ЭКГ-регистратор, который снимает электрическую активность сердца за всё время, и специалист функциональный диагност анализирует то, что происходило, ищет нарушения ритма, чтобы мы их потом скорректировали.

Денис Остроушко:

Можем ли мы посоветовать нашим слушателям измерять ритм сердца, следить за ним, или, даже если ты будешь, условно говоря, тратить час в день, 6 раз по 10 минут, ты всё равно ничего не поймешь?

Евгений Шевченко:

Наверное, рутинное, обычное, ежедневное строгое наблюдение за ритмом каждому человеку не очень обязательно, но, если возникла такая мысль, то можно обратиться к кардиологу, например, который может рассказать про факторы риска у человека, насколько пристально нужно следить за давлением, за пульсом, может быть, назначит обследования.

Мирон Борисов:

Помимо аритмии, какие ещё люди более предрасположены к инсульту, какие ещё есть факторы риска?

Евгений Шевченко:

Большая группа пациентов – это пациенты с стенозирующим атеросклерозом сосудов. Стенозирующий значит, что формируется, грубо говоря, бляшка, сосуд сужается. Бляшка, в зависимости от своего размера и характера может потенциально быть причиной инсульта. Может быть бляшка сонной артерии, может быть стеноз, бляшка артерии мозга, что тоже может быть фактором риска.

Мирон Борисов:

Можно ли выявить у себя наличие бляшек?

Евгений Шевченко:

Достаточно просто. Для этого нужно сделать дуплексное сканирование брахиоцефальных артерий, если говорить про бляшки на уровне шеи, сонной артерии.

Мирон Борисов:

Сканирование можно сделать по ОМС?

Евгений Шевченко:

Безусловно, да. УЗИ сосудов шеи.

Денис Остроушко:

Так более понятно, потому что я их видел. Дуплексное —слишком очень сложно, а УЗИ сосудов шеи ― да, я видел. Но вы говорите о том, что тромб или бляшка может оторваться не только из сосудов шеи, а и из других мест, может в сердце образоваться. Я слышал про вены на ногах, что у девушек бывают проблемы с венами на ногах, и тоже высокий риск. Так ли это?

Евгений Шевченко:

Не столько вены в ногах, сколько есть патология – открытое овальное окно, или дефект межпредсердной перегородки. Это такое нарушение структуры сердца, когда есть сообщение между двумя полостями, правыми и левыми. Правые, как известно, несут кровь к легким, левые несут кровь дальше по всему организму, в том числе в головной мозг. Если есть тромбы в венах ног, и если есть этот дефект стенки, то, теоретически, тромб может попасть через правый отдел в большой кровоток, в том числе в головной мозг. Иногда достаточно только одного дефекта, для того чтобы сформировался инсульт, он тоже составляет некоторую часть причин.

Мирон Борисов:

Тем не менее, более распространенная причина, всё-таки, атеросклероз, атеросклеротическое сужение сонных артерий, и часто эта ситуация обнаруживается у людей. Если мы уже обнаружили сужение сонной артерии, бляшку в сосуде, можно ли заставить ее регрессировать, уменьшаться? Либо как не допустить ее возникновения?

Евгений Шевченко:

Если вы обнаружили у себя бляшку в сонной артерии, то перво-наперво нужно понять, какого она размера, какая она, настолько ли она велика, что стоит задуматься об оперативном лечении.

Мирон Борисов:

Какие бляшки подвергаются оперативному вмешательству, насколько крупные? Крупной должна быть закупорка, сильной?

Евгений Шевченко:

Можно рассматривать бляшки больше 50 %, они абсолютное большинство, но есть нюансы, поэтому бляшку надо показать.

Мирон Борисов:

То есть, если бляшка перекрывается сосуд больше чем на 50 %, то это прогностически плохо и можно рассматривать вариант об оперативном лечении, удалении бляшки со стенки сосуда?

Евгений Шевченко:

Степень риска зависит от размера бляшки, безусловно, от 50 % можно начинать переживать и показывать её. Меньше 50 % считается, что один только размер не является фактором большого риска инсульта, но, если приближается, то тоже является поводом для беспокойства. Надо понимать, что за процессы идут в организме, почему она вообще сложилась, следить за её размером, периодически выполнять исследование, УЗИ сосудов шеи, и понимать, куда дело движется.

Денис Остроушко:

И тут, конечно, всегда очень логичный вопрос, когда говорят, например: у вас 30 %, приходите в следующий раз. Когда, как часто? Какое должно быть изменение? Нужно раз в месяц ходить, делать УЗИ и записывать, что у меня стал 31 %? Как следить за бляшкой?

Евгений Шевченко:

Достаточно делать раз в год. Если речь идёт о человеке, у которого была выявлена бляшка такого размера, достаточно раз в год делать УЗИ. Считается, что лучше делать на одном аппарате, с одним и тем же человеком, для того, чтобы точнее отслеживать динамику.

Мирон Борисов:

Можно ли замедлить рост бляшки? Есть способы замедлить рост бляшки без операции?

Евгений Шевченко:

Да, безусловно, такие способы есть. Бляшка в том числе развивается из-за дисбаланса липидов в организме человека, поэтому надо максимально постараться сделать так, чтобы вернуть баланс. Самый физиологичный, самый простой (наверное, тут дискутабельно), самый физиологичный и здоровый способ – наладить правильное питание, уменьшить количество животных жиров, увеличить количество растительных жиров. Это первое, что должен сделать человек.

Мирон Борисов:

Какие растительные жиры являются самыми полезными? Что конкретно человеку нужно есть, какие продукты?

Евгений Шевченко:

Есть большие международные серьезные рекомендации по поводу профилактики инсульта. В последнем издании этих рекомендаций некоторой степенью доказательности обладает средиземноморская диета. Можно просто загуглить эти слова. Увидите, что нужны овощи и фрукты.

Мирон Борисов:

И рыбу, наверное, жирную?

Евгений Шевченко:

Конечно.

Денис Остроушко:

Но при этом говорят, что для жителей России средиземноморская диета, во-первых, тяжело достижима, потому как живем мы в другом климате, но, с другой стороны, и организм наш к другому привык. Наверное, тут можно дискутировать.

Когда мы начали говорить про еду, вспомнил, что бляшки бывают от майонеза, а бляшки – первый признак инсульта или первая причина инсульта. У меня такая логическая цепочка выстроилась.

Евгений Шевченко:

Майонез – достаточно жирный продукт, но он не первая причина инсульта, частая, но не первая. Первая, всё-таки, артериальная гипертензия, гипертоническая болезнь в сочетании с сахарным диабетом, или иногда сама по себе. Но лакунарных инсультов, то есть тех, которые возникают на фоне гипертонической болезни или в сочетании с сахарным диабетом, всё-таки больше.

Мирон Борисов:

По факту получается, что артериальная гипертензия ― самая частая причина инсульта. Если мы нивелируем этот фактор риска, мы можем защитить себя от возникновения инсульта. Есть ли конкретные рекомендации по питанию при гипертонической болезни? Можно ли снизить давление без лекарств, используя только диету? От каких продуктов нужно отказаться?

Евгений Шевченко:

Да, рекомендации действительно есть. В связи с гипертонической болезнью в первую очередь в своем рационе необходимо скорректировать количество поваренной соли. Снизить потребление соли. Например, для человека, который перенес инсульт, есть конкретно рекомендованное количество соли, которое можно съесть: 2,4 г. Можно фасовать в баночки ежедневно и использовать в питании.

Мирон Борисов:

То есть профилактикой инсульта является, первое – образ жизни. Что касается диеты, мы уже решили, что снижаем потребление животных жиров, увеличиваем употребление растительных жиров. Второе – снижаем потребление соли и увеличиваем потребление растительных продуктов.

Есть ли еще рекомендации по образу жизни, которые позволят защитить себя от инсульта? Я не имею ввиду медикаментозное лечение.

Евгений Шевченко:

Фактором риска инсульта является курение, например. Мне кажется, это настолько очевидно, что не требует особого разъяснения. Иногда пациенты, которые перенесли инсульт, спрашивают, можно ли мне курить. На это есть простой ответ: курить не надо никому, но таким пациентам особенно. На Западе даже подсчитали количество алкоголя, который может употребить человек с инсультом; не буду его называть, задайте вопрос своему лечащему врачу. Но чрезмерное употребление алкоголя – фактор риска. Гиподинамия – фактор риска, ожирение – фактор риска. Никуда не деться, возраст – тоже фактор риска, поэтому после определённой черты необходимо более внимательно к себе относиться.

Мирон Борисов:

Сахарный диабет, который связан с ожирением, тоже фактор риска. А пол является фактором риска? Более предрасположены мужчины или женщины?

Евгений Шевченко:

Инсульт больше ассоциирован с мужским полом.

Денис Остроушко:

Меня недавно обвинили, что, обсуждая любую болезнь, каждый раз мы сводим всё к здоровому образу жизни. Хорошо, давайте отставим в сторону здоровый образ жизни, хотя нездоровый образ жизни, в любом случае, фактор риска. Например, генетическая предрасположенность к инсульту – реальность или вымысел?

Евгений Шевченко:

По поводу генетики. Есть редкие генетические заболевания, которые касаются свёртывающей системы крови и могут приводить к инсульту. Но анамнез инсульта, инфаркта в семье ― да, тоже важная информация для лечащего врача, тоже может давать некоторую предрасположенность.

Денис Остроушко:

Ещё, например, наши люди любят самостоятельно лечиться, принимать любые таблетки, которые продаются без рецепта в аптеке. Является ли фактором риска прием каких-либо препаратов, которые не назначены врачом?

Евгений Шевченко:

Оральная контрацепция является фактором риска.

Мирон Борисов:

Есть какие-нибудь таблетки, которые могут защитить человека от возникновения инсульта, которые назначают врачи для профилактики, которые реально продлевают жизнь людям?

Евгений Шевченко:

Такие препараты есть да, но для строго определенной группы людей. Например, человек с фибрилляцией предсердий, о чем мы говорили, в качестве первичной профилактики, когда инсульт ещё не произошёл, должен обратиться к своему лечащему врачу, который посчитает определенные индексы и показатели. Но абсолютное большинство из них будет нуждаться в приёме антикоагулянта.

Мирон Борисов:

То есть препаратов, которые разжижают кровь, не дают образоваться тромбу. Можно ли повлиять на развитие атеросклероза, бляшек в стенках сосуда? Есть ли препараты, которые нужно применять людям, для того чтобы бляшки не образовывались?

Денис Остроушко:

Витаминки, вакцинация – наше любимое.

Евгений Шевченко:

Есть несколько групп препаратов, которые влияют на липидный обмен, то есть соотношение холестерина, его фракций, холестерина высокой плотности, низкой плотности, триглицеридов с тем, чтобы добиться правильного, здорового, гармоничного их сочетания. Таким образом снижается риск инсульта. Я ещё раз хочу подчеркнуть, что все препараты должны назначаться конкретным врачом. Кроме здорового образа жизни нет какого-то золотого правила, которое можно было бы посоветовать всем в части медикаментов. Например, сейчас считается неправильным подходом прием ацетилсалициловой кислоты только потому, что просто пришел некий срок, возраст, но при этом человек не перенес никакого сердечно-сосудистого заболевания.

Денис Остроушко:

Евгений Владимирович, мы проговорили про профилактику инсульта и о том, как защититься от заболевания. Но, если всё же так произошло, не с нами, с родственниками, то как распознать инсульт? На какие симптомы стоит обратить внимание?

Евгений Шевченко:

Для простоты запоминания когда-то даже был придуман акроним, слово-аббревиатура УДАР: улыбка, движение, афазия, решение. Афазия – это нарушение речи. Если попросить человека произнести своё имя, например, и вы услышите, что он говорит не так, как раньше, стоит обеспокоиться. «Улыбка» – вы просите человека улыбнуться и можете увидеть асимметрию. «Движение» – вы просите поднять человека руки, и видите слабость с одной из сторон. «Решение» означает только одно: скорейшее обращение за медицинской помощью, вызов скорой. Скорейшее, потому что пережидать нельзя, ожидать, что само пройдет нельзя, даже если не очень пугающая, небольшая симптоматика, не нужно стесняться обратиться за помощью. Правда, поверьте, никто вас стыдить не будет.

Денис Остроушко:

Вы сказали «удар», я вспомнил про МОЗГ-4,5, расшифровывается примерно так же. Я только благодаря двум словам – УДАР и МОЗГ-4,5, наконец-то запомнил симптомы инсульта.

Евгений Шевченко:

Да, МОЗГ-4,5 – очень интересная тема. Ей обязательно стоит поинтересоваться, тоже простой алгоритм действий для оценки возможного инсульта у человека, если есть подозрение на инсульт у человека, который чувствует себя нехорошо или ведёт себя странно.

Мирон Борисов:

Если у нас, например, есть только один симптом из 3-х, то есть мы просим человека улыбнуться, видим, что одна часть лица не двигается. Уже можно вызывать скорую?

Евгений Шевченко:

Этого достаточно. Не нужно ждать, когда появятся все остальные, можно уже вызывать скорую. Это может быть симптомом благополучного, доброкачественного заболевания, но с ним обязательно должен разобраться специалист, сделать это незамедлительно, поэтому небольшой симптом, страшный симптом – всё равно нужно вызывать скорую, если есть хоть малейшее подозрение.

Денис Остроушко:

Наши люди, когда видят симптомы инсульта или подразумевают инсульт, конечно, сразу что думают? Нужно измерить давление, проверить, что с давлением. Что обычно показывает тонометр, и что нужно делать дальше до приезда скорой?

Евгений Шевченко:

Показатели давления могут быть разными, и врачебная тактика здесь может быть разная. Опять же, в соответствии с большими серьезными рекомендациями, целевые показатели для ишемического инсульта или геморрагического инсульта, и для не инсульта...

Мирон Борисов:

А что значит целевые показатели?

Евгений Шевченко:

Целевые – те, которых нужно достигнуть. Если у человека инсульт ишемический, то нужно сделать так, чтобы лучше функционировали, поддерживали свою работу коллатерали, то есть обходные пути, чтобы кровь лучше поступала обходными путями в ту область мозга, которая находится в ишемии. Если инсульт геморрагический, то давление должно быть ниже 140, для того чтобы снизить риск увеличения объёма гематомы.

Мирон Борисов:

Как человек сам может понять, ишемический инсульт или геморрагический?

Евгений Шевченко:

Человек не может этого понять, для этого есть современные методы визуализации, которые можно сделать только в стационаре, куда такого человека привезут.

Денис Остроушко:

То есть человек не может сам понять, какой у него инсульт, он видит только показатели давления, и поэтому лучше не повышать, не понижать.

Мирон Борисов:

Что делать до приезда скорой?

Евгений Шевченко:

Действия тоже надо оставить на откуп врачам скорой помощи, потому что тактика может быть различной. Что делать? Надо сохранять спокойствие, дожидаться врачей, они приедут достаточно быстро.

Мирон Борисов:

Почему важно как можно быстрее вызвать скорую и быстрее доставить человека в стационар? Что определяет время?

Евгений Шевченко:

Вспомним МОЗГ-4,5. Есть 4,5 часа и 6 часов для того, чтобы провести два эффективных, существующих в настоящее время метода реперфузии – это системная тромболитическая терапия и тромбоэкстракция. Реперфузия – это возвращение кровотока в ту область, которая испытывают ишемию, испытывает недостаток кровотока.

Денис Остроушко:

Это происходит уже непосредственно в операционной? Мы остановились пока на уровне скорой. Скорая приехала, забрала пациента и везет его в операционную?

Евгений Шевченко:

Скорая везёт не сразу в операционную. Есть ряд этапов, которые человек проходит перед тем, как поступить в операционную, и не каждый человек поступит в операционную, не каждому будет необходимо. Во-первых, человек может, кроме легких симптомов, которые позволяют задуматься, инсульт это или не инсульт, иметь угнетение состояния бодрствования. Человек может не очень хорошо дышать, недостаточно обеспечивать себя кислородом, человек из-за нарушения глотания, дыхания может подавиться слюной, аспирировать. Это те состояния, с которыми может и должна разобраться скорая помощь в тот момент, когда они происходят, и когда происходит транспортировка пациента в стационар.

Денис Остроушко:

Куда его привезут, в какой стационар, в ближайший?

Евгений Шевченко:

В Москве есть целая система оказания помощи пациентам с инсультом, целая инсультная сеть. Это структура из 10 в настоящий момент стационаров, которые обладают всем спектром возможных вмешательств и манипуляций, всех средств для помощи человеку с инсультом в те важные 6 часов. В частности, это стационары, где могут производить тромбоэкстракцию, это та самая операция, про которую мы говорим.

Мирон Борисов:

В чем суть тромбоэкстракции? Что конкретно происходит?

Евгений Шевченко:

Тромбоэкстракция – это эндоваскулярное вмешательство, то есть вмешательство через сосуд. Делают укол, через укол заводят проводник, по проводнику, всё происходит в рентген-операционной. Рентген-операционная – это место, где возможен рентгеновский контроль, рентгеновская визуализация, для того чтобы понимать, куда идёт проводник, куда его направить, чтобы он добрался до тромба.

Мирон Борисов:

Всё внутри сосуда, внешних разрезов никаких не делается.

Евгений Шевченко:

Нет.

Денис Остроушко:

Я сейчас пытаюсь представить проводник. Он, видимо, совсем небольшой?

Евгений Шевченко:

Да, это тоненькая трубочка, которая содержит внутри себя еще более тонкую структуру, которая призвана либо потянуть на себя, аспирировать, высосать тромб, либо раскрыться внутри него и быть затянутой вместе с тромбом в проводник.

Мирон Борисов:

Куда делается укол, как правило?

Евгений Шевченко:

Как правило, в бедренную артерию.

Мирон Борисов:

Делают укол в бедро, проводят до головного мозга, там убирают тромб, и восстанавливается мозговое кровообращение.

Евгений Шевченко:

Да, такая цепь.

Денис Остроушко:

Почему нельзя сделать ближе куда-нибудь? Почему аж в бедро, это же через всё тело вести.

Евгений Шевченко:

Бедренная артерия располагается достаточно поверхностно, легко доступна, её диаметра достаточно. Можно сделать через лучевую артерию, она поменьше, но будет сложнее. Бедренная артерия поверхностная, легко доступная.

Денис Остроушко:

Но, кажется, что шея ближе, например. Почему нельзя сделать через шею?

Евгений Шевченко:

Хороший вопрос. Но там достаточно крупный сосуд и достаточно высокое давление, для того чтобы иметь большее число осложнений вмешательства. Ведь после вмешательства на бедренной артерии человек сутки находится в строго лежачем положении с прямой ногой, это место тампонировано, артерии прижаты, чтобы не сложилась гематома. На шею сложно наложить.

Мирон Борисов:

Как давно существует этот способ?

Евгений Шевченко:

В рутинной практике, в качестве системы, доступной для анализа эффективности, способ появился в Европе в начале 2010-х годов. Совсем свежая процедура. До неё существовала система тромболизиса – введение вещества в вену, которое призвано растворить тромб.

Мирон Борисов:

Почему ушли от той системы, чем тромболизис был хуже, чем тромбоэкстракция?

Евгений Шевченко:

Они существуют в настоящее время вместе, сочетание тромболизиса и тромбоэкстракции – весь спектр того, чем можно помочь человеку в первые 4,5 часа. Метод существует, он эффективный, и для этого и существуют такие инициативы, как МОЗГ-4,5, или придумывают акронимы, вообще проводят пропаганду скорейшего обращения за помощью для того чтобы успеть в те самые 4,5 или 6 часов. В течение 6 часов возможно по существующим сейчас представлениям возможно проведение тромбоэкстракции, в течение 4,5 часов возможно проведение системной тромболитической терапии.

Денис Остроушко:

Правильно я понимаю, что если успеть за 4,5 часа сделать, то последствий, условно, никаких не будет, или будут, но минимальные?

Евгений Шевченко:

Будет меньше вероятность последствий инсульта, они очень сильно зависят от времени. Риск того, что после инсульта останется какое-то повреждение, увеличивается со временем, от начала до 4,5 часов. Выполнение тромболизиса эффективнее в первый час, чуть менее эффективно во второй, третий и так далее. После 4,5 часов его проводить нельзя. Максимально он эффективен на самых-самых ранних сроках.

Денис Остроушко:

Мозг вокруг тромба умирает, и потом он оживает сам, или он не успевает умереть за 4,5 часа? Я пытаюсь понять, в чем же последствия, почему 4,5 часа?

Евгений Шевченко:

Представьте себе: закрылся сосуд, который питал какую-то область головного мозга. В какой-то части этой области сложились настолько неблагоприятные условия, что часть мозга там умерла окончательно. У мозга есть особенность: он не может запасать для себя питательные вещества, поэтому всё, что там было, расходуется в течение минуты. Есть область по периферии, в который поддерживается некоторый кровоток, достаточный для того, чтобы ткань не умирала, но недостаточный для обеспечения функции, функция будет нарушена. Поэтому мы видим симптоматику, связанную с большим очагом, но по факту иногда получается так, что безвозвратно ушла только небольшая его часть. Если применить один из двух названных методов, то её можно спасти.

Денис Остроушко:

Тогда у меня такой вопрос. Я понимаю, что мозг разделен на части, и каждая часть за что-то отвечает. Когда мы говорим о том, что нарушена улыбка, ослабевает рука, нога или не выполняется какое-то движение, получается, что именно в эти области чаще всего попадают тромбы, они чаще всего повреждаются. А те, которые отвечают за память, за слух, за координацию, за адекватность реже поражаются или мы не можем их быстро проверить?

Евгений Шевченко:

Действительно, самые частые симптомы инсульта были вынесены в акронимы, но инсульт может проявляться любым симптомом, связанным с поражением той области, где он возник. Это может быть нарушение координации, нарушение походки, может быть нарушение зрения. Самый редкий, странный, запомнившийся симптом – человек пожаловался на ощущение пугающей пустоты в голове. Мы у него нашли инсульт по МРТ, настоящий подтвержденный по всем правилам инсульт.

Мирон Борисов:

С появлением нового способа, тромбоэкстракции, насколько восстановление людей стало происходить лучше, насколько больше благоприятных исходов? Можно ли считать его революционным способом?

Евгений Шевченко:

Его можно считать революционным способом. Он позволяет сделать так, чтобы человек, который потенциально мог иметь глубокую инвалидизацию или умереть, может уйти на своих ногах. Он также может полностью восстановиться, но вероятность восстановления тоже очень зависит от времени, когда начинается процедура. Поэтому вся система организации помощи пациентам и у нас в институте, и в городе сформирована таким образом, чтобы сделать всё максимально быстро, максимально быстро получить анализы, выполнить КТ, клинически оценить человека, быстро его доставить в операционную, в реанимацию. В общем, всё расписано.

Денис Остроушко:

Как долго человек находится в стационаре после операции? К примеру, у вас в институте имени Склифосовского.

Евгений Шевченко:

Для того чтобы определиться со сроками, мы прежде всего оцениваем состояние человека. Если человек нуждается в медицинской помощи, то он остается в стационаре, если он готов для дальнейшей реабилитации, то мы направляем его в один из реабилитационных центров, где он занимается восстановлением с подобранной терапией, с подобранными лекарствами.

Денис Остроушко:

То есть зависит от тяжести и от тех самых 4,5 часов.

Евгений Шевченко:

От тяжести, безусловно. Важным моментом часто является не столько сам инсульт, сколько его осложнения. При большом инсульте, объемном, обширном инсульте у человека высокий риск пневмонии из-за нарушения глотания или тромбоза глубоких вен, тромбоэмболии лёгочной артерии – тех состояний, с которыми мы сталкиваемся в институте, с которыми ведём борьбу.

Мирон Борисов:

Если у человека выражен небольшой двигательная дефицит, возникают проблемы с речью, и вы его направляете в реабилитационный центр. Какие возможности есть в реабилитационном центре? Что он может предложить пациенту для восстановления? Как проходит реабилитация?

Евгений Шевченко:

У нас и в стационарах, как наш, в первый этап реабилитации, самый-самый ранний, включены вертикализация и занятия с инструкторами. Вертикализация – это метод, направленный на поддержание функций, к которым приспособлен человек в вертикальном положении. По сути, это профилактика пневмонии, профилактика других возможных осложнений.

Денис Остроушко:

То есть вы его поднимаете, чтобы он не лежал постоянно.

Евгений Шевченко:

Да, поднимаем в том числе. На втором этапе реабилитации продолжается то же самое и добавляется мультидисциплинарный подход – врачи ЛФК, инструкторы ЛФК, логопед, физиотерапевт, а менеджер всего процесса – врач-невролог.

Мирон Борисов:

Как может помочь семья человеку, который восстанавливается после инсульта? Что можно сделать самому дома?

Евгений Шевченко:

Дома семья может помочь человеку поддержкой, принятием, заботой, вниманием. Это самое главное, что может дать семья.

Денис Остроушко:

Какой самый частый вопрос родственников пациента, которого к вам привезли? Они же волнуются постоянно и спрашивают. Что чаще всего спрашивают?

Евгений Шевченко:

Самый частый вопрос, который задают родственники, ― наверное, что делать дальше? На этот вопрос обязательно нужно ответить, даже если он не задан. Нужно обязательно объяснить, что произошло с человеком, как он теперь должен будет изменить свою жизнь, чтобы снизить риск повтора, для того, чтобы чувствовать себя более благополучно. Мы рассказываем о роли родственников во всей ситуации.

Денис Остроушко:

Спасибо большое, Евгений Владимирович! Было интересно, и многого я не знал, хотя про инсульт уже что-то знаю. Спасибо вам большое!