Как я избавилась от панических атак
Психиатрия
Виктория Читлова:
Передача «Пси-Лекторий», я ее ведущая Виктория Читлова – врач психиатр-психотерапевт. Сегодня наш эфир называется «Как я избавилась от панических атак». У меня в гостях моя бывшая пациентка Екатерина Нано – стилист-имиджмейкер, основатель проекта «Чувствуй себя».
Краткое превью. История болезни моей сегодняшней героини Екатерины началась с появления приступов страха с тошнотой и сердцебиением на фоне видимого благополучия. Любимый муж, хорошая работа, стабильная зарплата. Но, почему возникает паническое расстройство и как его преодолеть – Екатерина сегодня расскажет в диалоге. Екатерина, я предлагаю построить эфир как продолжение наших терапевтических сессий. Я бы назвала формат как завершающая консультация. Когда я приглашаю своих пациентов на эфир, моя главная задача, чтобы, во-первых, вам было комфортно, во-вторых, чтобы вы для себя проговорили, озвучили, осмыслили, суммировали тот путь, который вы прошли, и параллельно могли поделиться с нашими зрителями. Я еще раз благодарю за то, что вы сегодня со мной. Надеюсь, вам будет комфортно.
Первый вопрос: почему вы захотели поделиться с нами своим опытом, со зрителями, с широкой аудиторией? Почему это важно, как вы думаете?
Екатерина Нано:
Мне, наверное, захотелось, чтобы многие люди поняли, что это вовсе не приговор, что они не одиноки и что панические атаки случаются с очень многими людьми, как и тревожность, и прочие нервные недуги. Мой пример, может быть, поможет кому-то вылечиться или избавиться от проблемы навсегда. Поэтому я считаю, что это благое дело.
Виктория Читлова:
Часть вашего бизнеса, можно сказать, основная его часть относится к соцсетям. Вы хорошо ориентированы в том, что там, в целом, происходит. Как на ваш взгляд, широко ли освещается тема панических атак? Часто ли вы встречали у блогеров, может быть, откровения, рекомендации, размышления? Что сейчас происходит в сетях и в мире в этом плане?
Екатерина Нано:
Сейчас данная тема стала больше освещаться. Люди стали меньше стесняться. Даже можно судить по моим друзьям, наверное, по людям, которых я знаю; раньше они комплексовали из-за того, что они тревожились, не рассказывали, держали в строжайшем секрете, то сейчас, когда ты начинаешь делиться, люди тоже начинают делиться с тобой, открываться.
Виктория Читлова:
Что пишут чаще всего, что вы находили, что видели?
Екатерина Нано:
Я замечаю, что каждый пишет про любимое дело. Многие люди очень много пишут про то, что они занимались не тем, что любят, были не с теми людьми, скажем так, они спускали всё, что у них было, и не хотели впускать в свою жизнь то новое, что они действительно хотят, что, собственно, случилось и со мной.
Виктория Читлова:
Вы сейчас говорите в контексте панических атак, я говорю про тех, кто пишет об этом. То есть они, по вашим наблюдениям, отмечали, что раньше жизнь была иной и была болезнь, потом они ее каким-то образом поменяли, и симптомы или болезнь прошли.
Екатерина Нано:
Да, все верно.
Виктория Читлова:
Хорошо. Давайте мы начнем раскрывать ваш персональный случай. Можем ли мы озвучить для наших зрителей ваш возраст, Екатерина?
Екатерина Нано:
Конечно. Мне 33 года.
Виктория Читлова:
Скажите, какое образование вы получили, какой ваш трудовой путь, чем довелось заниматься после получения образования?
Екатерина Нано:
Я получила экономическое образование, менеджмент. Собственно, это не то, чем я хотела всю жизнь заниматься, потому что меня в молодости, в юности штормило от одного к другому. Мне всегда хотелось иметь творческую профессию, но жизнь все равно привела меня на экономический путь, и я стала работать в коммерческой деятельности. Не могу сказать, что я когда-то была довольна тем, чем я занимаюсь, но у меня всегда хорошо получалось.
Виктория Читлова:
Давайте больше деталей, они всем интересны, и мне как специалисту, именно живые факты. Как вы выбирали, чем заниматься, на что опирались, что для вас было ценным при выборе?
Екатерина Нано:
В юности амбиции были ценны и хотелось зарабатывать много, подняться на какие-то вершины, узнать все свои возможности. К сожалению, не всегда получалось, но получалось. Наверное, больше получалось, чем нет. Я работала всегда в крупных коммерческих компаниях. Они закупали продуктовые товары, в частности, я очень много работала в сфере рыбы. Это всегда очень доходные организации. Работала я в этой сфере очень долго, порядка 10 лет. Наверное, любила работу в том, что мне приходилось много общаться с людьми, это всегда была моя стезя.
Виктория Читлова:
Если я верно понимаю, у вас был офисный труд. У вас была клиентура не среди непосредственных покупателей морепродуктов, а именно в бизнес-среде. То есть через вас происходили поставки морепродуктов у нас в стране, вы занимались менеджментом. Понятно. После выпуска из вуза вы в этой сфере 10 лет и проработали.
Екатерина Нано:
Да, все верно.
Виктория Читлова:
Можем ли поговорить про вашу личную жизнь, как она развивалась, в браке ли вы сейчас?
Екатерина Нано:
Да, можем. Я в браке, в счастливом, я думаю.
Виктория Читлова:
Давно вышли замуж?
Екатерина Нано:
3 года, но вместе мы намного дольше – порядка 7 лет.
Виктория Читлова:
Сталкивались ли с проблемами в браке? Мы можем, если вам некомфортно, их конкретно не озвучивать, скажите, что считаете нужным.
Екатерина Нано:
Наверное, как каждый человек сталкивается с проблемами в личной жизни, так и я без исключений. Да, были трения, но, наверное, сейчас уже, разобравшись со своими внутренними конфликтами, я могу сказать, что если раньше я спихивала все конфликты на мужа, то сейчас, благодаря вам, это правда так, я нашла свои внутренние изъяны, установки, которые мы проработали. В частности, у меня было сумасшедшее свойство все контролировать. Оно было неуправляемо, мало того, что я постоянно контролировала себя, я еще и пыталась всех вокруг контролировать, и, конечно же, больше всего попадало самым близким людям, моему мужу.
Виктория Читлова:
Можете привести пример, чтобы описание было живым?
Екатерина Нано:
Да. Например, человек хочет уехать в другой город с друзьями на мероприятие, а тебе почему-то кажется, что в твоих, скажем так, полномочиях сказать ему «нет».
Виктория Читлова:
Почему вам так хотелось сделать?
Екатерина Нано:
Потому что мне казалось, что… Какая-то болезненная взаимозависимость, что ли, не знаю, как охарактеризовать.
Виктория Читлова:
Вы волновались, правильно я понимаю?
Екатерина Нано:
Да.
Виктория Читлова:
За что переживали?
Екатерина Нано:
Я переживала за себя, не за него, как я сейчас понимаю. А тогда мне казалось: вдруг там что-то случится? Но, на самом деле это были абсолютно мои тревоги и проблемы. Наверное, я тогда заботилась скорее о своем самочувствствии, нежели о своем комфорте. Сейчас я это уже понимаю.
Виктория Читлова:
Скажите, а волнительность, тревожность характерны для вас по жизни?
Екатерина Нано:
Да. Наверное, я с детства была тревожной девочкой, потому что мама мне всегда говорила, что, если меня вовремя не похвалили, то сразу были слезы. Мне с детства всегда нужно было быть лучшей во всем. Если в школе я получала «двойку» или нехороший комментарий в свою сторону, то я тут же очень близко принимала всё на свой счет и огорчалась. Естественно, плакала, расстраивалась. Я пронесла это, наверное, через всю жизнь. Сейчас я уже могу трезво оценивать, что когда кто-то негативно высказывается в мою сторону, то он имеет в виду не конкретно мой характер, грубо говоря, а просто делает замечание. А раньше всё я принимала на свою личность, так было с детства.
Виктория Читлова:
Сейчас пока мы обсуждаем преморбид. Это медицинский термин, означающий состояние до болезни, до того, как с вами случились панические атаки. Мне хотелось бы отметить для наших зрителей, Екатерина уже знает, что стало, так сказать, предтечей появлению тревожного расстройства в виде панического. Тревожный характер опирался на мнение о вас в социуме, том, как к вам относились люди. А вы через призму отношения к себе других людей оценивали себя.
Екатерина Нано:
Так точно.
Виктория Читлова:
Но мы, как уже выяснили в ходе терапии, не можем проконтролировать огромную стихию в виде большого неуправляемого социума. Более того, когда человек очень старается понравиться, у него нет адекватной, достаточной возможности присмотреться или прислушаться к своим реальным потребностям. Уже сейчас мы понимаем, что Екатерина при выборе своей профессии сделала ставку на социально ориентированные вехи, что быть экономистом престижно, больше прибыль, материальный достаток. Правильно я вас понимаю?
Екатерина Нано:
Конечно, все верно. Престиж, опять же.
Виктория Читлова:
Но был упущен маленький момент, который выплывет потом, мы к нему перейдем: настоящее призвание Екатерины. То, что гнездилось глубоко у нее в душе и не давало, по сути, покоя.
Давайте перейдем непосредственно к состояниям, которые мы сегодня здесь собрались обсудить, – к паническим атакам. Когда они впервые возникли? Почему, на ваш взгляд, они начали формироваться? Затем мы рассмотрим симптоматику.
Екатерина Нано:
Первый раз это было неожиданно. Мне было 20 лет. Я вообще сейчас задумалась о том, сколько я лет пронесла всё в себе. В 20 лет случилось, как мне казалось, без видимых на то причин. Это был, скорее всего, накопившийся эффект, как мне тогда показалось, ему способствовало некое нервное, скажем так, острое напряжение. У меня был конфликт в личных отношениях. Всегда виной всему мужчины, да? Конечно, я шучу. Но, когда тебе 20 лет, то что еще может так тебя потревожить? Это случилось буквально в один момент. Я поняла, что не могу дышать, что вообще умираю ― естественно, такие первые мысли приходят. Потом они у тебя приходят еще долго, пока не заканчиваются панические атаки. Я думаю, что многие, кто страдает ими, меня поймут, что каждый раз ты думаешь: вот она, последняя! Сейчас я умру, и всё.
Виктория Читлова:
Давайте детальнее. Что вы ощутили?
Екатерина Нано:
Нехватка воздуха. Это было, наверное, самое сильное ощущение. Естественно, тахикардия, сердцебиение. Тогда тошноты еще не было, она пришла куда позже. В основном, наверное, все-таки было удушье. Страх. Панический ужас.
Виктория Читлова:
О чем страх? О чем ужас?
Екатерина Нано:
О том, что ты задохнешься и умрешь.
Виктория Читлова:
Не о мужчинах?
Екатерина Нано:
Нет.
Виктория Читлова:
Не о том, как космические корабли бороздят просторы Вселенной, а именно то, что называется vitale, животный страх, что сейчас жизнь закончится, буквально?
Екатерина Нано:
Да, все верно.
Виктория Читлова:
Сколько длился приступ, примерно?
Екатерина Нано:
Первый раз он длился, наверное, пару часов. Это долго. Поскольку ты не знаешь, что это такое, ты, естественно, потом идешь в больницу, через день тебя записывают почему-то к неврологу. Невролог тебе ставит, как всегда, ВСД, вегетососудистая дистония. Я думаю, что всем знакомо. Ты думаешь: что за зверь такой невиданный – ВСД? Тебе говорят: попей пустырничек, валерьяночку, и все пройдет. Никто же не хочет лезть вглубь проблемы, правильно?
Виктория Читлова:
А в 20 лет у вас однократно была такая затяжная паническая атака?
Екатерина Нано:
В течение следующих 2 недель я вообще боялась из дома выходить, потому что боялась, что меня может застигнуть везде. Реально было страшно.
Виктория Читлова:
Называется «страх страха». А настигала ли вас она в течение ближайших 2 недель, в итоге?
Екатерина Нано:
2 недели я боялась, что это случится вновь. Я нагоняла себе, снова загоняла в угол, и оно наступало, естественно. Когда ты ждешь неприятность, она всегда придет.
Виктория Читлова:
Как дальше развивались события? Я потом немного прокомментирую.
Екатерина Нано:
Дальше в течение нескольких месяцев были приступы. Я начала пить примитивные валерьянки и ново-пасситы, и что-то еще пить. Буквально года на 3 я забыла о панических атаках.
Виктория Читлова:
Какая была ситуация с личными отношениями? Она разрешилась? Всё разрулилось?
Екатерина Нано:
Верно. Когда начались мои первые атаки, было серьезное расставание, грубо говоря, и в 23 снова. Я тогда еще подумала: возможно, это страх одиночества. Меня пуляет, потому что каждый раз начинается эта ерунда, когда я остаюсь одна. Реально, снова повторилось. Кстати, да, хороший инсайт.
Виктория Читлова:
Сейчас, дорогие друзья, моя клиентка в эфире пережила новый инсайт, понимание деталей того, что с ней было. Это очень важно. Отметьте, пожалуйста, для себя. Когда мы привносим понимание, что с нами происходит и почему, складывается более полная картина, человек учится в итоге контролировать свои состояния и понимать, что с ним происходит. Вместе с пониманием у него в руках появляется инструмент. Я очень рада, Екатерина, что мы продолжаем терапию в эфире. Я бы хотела немного прокомментировать, что было с вами в самом старте панического расстройства. Как вы понимаете, дорогие друзья, оно у Екатерины развилось дальше. Первая паническая атака была атипичная, потому что длилась больше 15 минут. У классической панической атаки есть свои критерии, как она выглядит. Паническая атака в классике, по учебнику, так сказать, длится не более 15 минут, сопровождается выраженным страхом, смерти прежде всего, и выраженными вегетативными, говоря современным языком, психосоматическими проявлениями ― отдышка, сердцебиение, нередко головокружение. Припоминаете, да?
Екатерина Нано:
Вспомнила.
Виктория Читлова:
Головокружение тоже было. Как быстро все начинается, так и заканчивается либо быстро, либо постепенно, но не длится очень долго. У вас она была атипичная. Что потом произошло с Екатериной? Развилась кратковременная агорафобия – симптом, когда пациент боится выйти на улицу, он боится, что с ним снова всё повторится. Но, по всей видимости, состояние не затянулось надолго, и по мере разрешения личной ситуации глубоко заложенный тревожный фактор в виде страха одиночества был, так сказать, приглушен.
Давайте обсудим с вами, как дальше развивались события. Может быть, как мы с вами встретились, в той поре.
Екатерина Нано:
Встретились мы с вами намного позже. Не знаю, почему я так долго тянула. Наверное, время было другое. Я вспомнила, кстати: когда мы встретились, у меня все еще не было тошноты. Атаки останавливались на долгий период, потом снова начинались, и я не понимала тогда ― что, вообще, почему они? Я думала: вроде, все спокойно, я вышла замуж, у меня хорошая, стабильная работа. Всё спокойно. Но что-то все равно сидит.
Виктория Читлова:
Как давно мы с вами встретились, напомните?
Екатерина Нано:
Я думаю, что впервые было года 4 назад. Тогда я еще даже не вышла замуж. Я помню, что мы долго обсуждали мою работу – вообще, нравится ли мне то, чем я занимаюсь. Виктория один раз задала очень хороший вопрос по поводу траты денег: получаю ли я удовольствие, когда трачу деньги, которые зарабатываю? Я, не задумываясь, сказала: «Нет». «А от работы?» Я говорю: «Нет». Такой был смешной замкнутый круг. Виктория спрашивает: «А зачем тогда вообще вам работа?» Я подумала: но, она же приносит деньги. Но я не получаю удовольствие. Реально получается такой круговорот событий. Было забавно. Только потом, потом я уже поняла, что я не получаю неких аплодисментов, я не чувствую себя на работе любимой, востребованной, я не делаю то, что я люблю, и это меня, действительно, пугает. Идя на работу, я не получаю вдохновения, как из-под палки, когда ты ходишь, тебя запрягают, как лошадь, и думаешь: отсидеть бы с 9 до 6. Это реально страшно для меня. Кто-то, может быть, спокойно реагирует, а для меня была катастрофа.
Виктория Читлова:
Екатерина уже рассказала нам о важных инсайтах, дорогие друзья, о понимании, которое пришло на терапии, у меня была только модерирующая роль. Екатерина ко всему пришла сама. Так и работает психотерапевт.
Но, мне хотелось бы еще уточнить о симптомах. Когда вы ко мне пришли, панические атаки у вас проявлялись эпизодически; они не были регулярными, но мучили вас, и вы продолжали их бояться. У вас не было стойкой агорафобии, вы не опасались ездить в транспорте, выходить в большие места скопления людей. Вы работали. Но эпизодически происходили вегетативные всплески со страхом. Насколько я помню, вы посетили не одного врача разных профилей. Это, дорогие друзья, классический сценарий, когда пациент узнает с отсрочкой, что же с ним на самом деле. Несмотря на то, что Екатерине на первых порах ее лечения, неадекватного, но хоть какого-то лечения, сказали, что у нее вегетососудистая дистония, её диагноз не был фиксирован однозначно и точно. Его не назвали паническое расстройство. Соответственно, пока нет диагноза – нет и стратегии, что делать.
Поскольку Екатерина прежде всего обращала внимание на телесные проявления своих приступов, а не на то, что ей страшно, то она и ходила по разным врачам. К сожалению, так бывает очень часто. Именно поэтому, дорогие друзья, мы сегодня организовали эфир, чтобы вы были осведомлены, как выглядят панические атаки, что не нужно долго ходить по врачам. За то время, пока вы тянете с диагнозом, и вас крутят и вертят разные специалисты по анализам и так далее, у вас развивается дополнительное состояние, называемое ипохондрическая депрессия. Человек не понимает, что с ним. У него дополнительный стресс от того, что он не осведомлен, что врачи все никак не могут понять, что с ним. Это краеугольный камень, обратите внимание. Все глубже уходит в тревожное и уже депрессивное состояние. Мои регулярные зрители прекрасно знают, что тревога с депрессией крепко спаяны, и это этот самый случай, когда паническое расстройство может дополниться депрессивным. У Екатерины такого не произошло.
Если позволите, Катя, я еще дополню свою речь биологическим блоком. Мы покажем нашим зрителям, как в мозге устроен механизм панических атак. …наши, собственно, мышцы, для того чтобы мы могли убежать от потенциальной опасности. Это рефлекторный механизм, который закрепляется у человека, необязательно в полезном виде. Миндалевидное тело и гиппокапм, эта преступная группировка, хранят не всегда правильную информацию. Наш мозг, лобные доли, префронтальная кора (анализ, логика, осмысление ситуации), пытаются сказать: «Да все нормально, окей, замолчи, ничего страшного», а глубинные зоны лимбической системы говорят: «Нет, сейчас страшно, мы должны сделать ноги и быстро мобилизовать организм». Вот таков механизм вашей реакции на потенциальную угрозу, которой на самом деле не было.
Екатерина, давайте, пожалуйста, продолжим. Мы обсудим с вами, как мы начали работать. Ведь психотерапия была вторым этапом нашего с вами взаимодействия. Что было первично, с чего мы начали?
Екатерина Нано:
С лекарств. Мне очень нравилось, как вы говорили, что лекарства – это всего лишь костыль. Я очень хорошо отношусь к этому выражению, потому что лекарство – это, действительно, костыль. Без терапии они вообще не имеют никакого смысла. Люди часто любят спихнуть всю ответственность на таблетки и потом сказать: таблетки не работают. Никто не хочет разбираться в своей голове. Реально, мысли вертятся, все избегают их, убегают от них или, как я очень любила делать, заглушить – начать чем-нибудь другим заниматься, отвлечься. Вообще, я помню, как говорила: «Я всячески стараюсь чем-нибудь заняться, чтобы не думать о панических атаках». Виктория сказала: «Не нужно. Сядь и проживи эту паническую атаку». Не надо бояться страха, надо его принять и понять, почему он вообще образовался.
Виктория Читлова:
Да. Мы начали терапию с того, что мне пришлось, как врачу, облегчить состояние Екатерины медикаментозно. Панические атаки возникали внезапно, вне какой-либо связи с обстоятельствами. Но, насколько я помню, они были несколько связаны с нахождением на работе. Моя задача была снять биологический компонент. Это делается селективными ингибиторами обратного захвата серотонина ― самый современный и подтвердивший свою эффективность класс антидепрессантов. Екатерина получала сертралин (международное номенклатурное название) и немного кветиапина – атипичный нейролептик с очень приличным антипсихосоматическим эффектом, я бы так сказала. Терапия длилась определенное время, но Катя очень не хотела пить препараты. Я никогда не настаиваю, если клиент не хочет, но, поскольку Екатерина была очень открыта к психотерапии, мы быстро подключили ее логический анализ к тому, чтобы ее мышление помогло справиться с вегетатикой. Наша с вами, Екатерина, задача была усилить влияние лобных отделов головного мозга, префронтальной коры, контролирующей зоны над вегетативными функциями – над теми рефлексами, которые запускались по неправильным механизмам.
К чему же мы пришли, Екатерина, что вы обнаружили? Я хочу подсказать, в чем суть моего вопроса: когда мы вами говорили «Думайте о своем страхе», задача была не думать о панических страхах, а задача была думать о страхах, которые лежат глубоко в жизни и на первый взгляд совсем не определяются. Что же мы обнаружили?
Екатерина Нано:
У меня был очень сильный страх неопределенности будущего, например. Я помню, мы делали очень хорошее упражнение на будущее, составляли планы. Когда мы дорыли до того, что я очень боюсь, что я плохо реализована, я не реализована, как я хочу, я подумала: неужели я буду этим заниматься всю жизнь?
Виктория Читлова:
Продавать рыбу?
Екатерина Нано:
Да. Я подумала: нет, пожалуйста! Реально был, мне кажется, очень страшный момент. Когда я его осознала, я поняла, что я не хочу этого делать. Я очень долго прятала в себе этот страх. Я пыталась любыми мотивационными, финансовыми аспектами заглушить его, что угодно, лишь бы не смотреть на то, что я не хочу этим заниматься.
Виктория Читлова:
Помните, вы мне рассказывали, что каждый день ваш был похож на день сурка? Расскажите, как это ощущалось?
Екатерина Нано:
Да, это реально страшно, когда ты живешь в ожидании выходного дня или от отпуска к отпуску, когда ты, как робот, встаешь, идешь на работу, не получаешь там никаких эмоций, кроме негативных. И всё накапливается. Мы же, получается, заставляем себя внутреннее. Самое страшное – когда человек заставляет себя что-то делать, например, у кого-то наверняка жизнь с нелюбимым мужчиной, у кого-то работа, у кого-то – сложные отношения с родителями. Когда человек наступает себе на горло ― наверное, так я бы назвала, ― то все, это конфликт; если он не будет его разрешать с помощью себя же и своей головы, то ничего и не изменится.
Виктория Читлова:
Я хотела бы еще уточнить, дорогие друзья, Екатерина обращалась ко мне дважды. Сначала 4 года назад, а потом еще 2 года назад. Тогда, 4 года назад мы справились с паническими атаками, Екатерина пропала. Психотерапию мы оставили в каком-то подвешенном состоянии. Для некоторых изменений в понимании своей жизни нужно дозреть. Когда Екатерина обратилась повторно, то я уже понимала, что она готова понять нечто, к чему она, как к потолку, уже приблизилась. Что произошло? Когда она ко мне обратилась второй раз, панические атаки были искажены за счет того, что, во-первых, мы принимали лекарства (это называется лекарственный патоморфоз), а второе – добавился новый симптом. Не было развернутых панических атак, со всеми компонентами, которые я перечисляла: страх смерти, сердцебиение, головокружение, «сейчас упаду» и так далее. У Екатерины появилась тошнота. И фразу «наступать себе на горло» она не просто так говорит, да?
Екатерина Нано:
«Меня тошнит от работы», «Наступать себе на горло» ― вообще, по классике.
Виктория Читлова:
Да, действительно, очень рядом лежат. Когда мы на это вместе обратили внимание, мы поняли, что, на самом деле, в основе панических атак не всегда лежит тревога в чистом виде. Не всегда об этом знают люди, которые пытаются разобраться в панических атаках. Иногда в основе лежит протест. «Я не хочу, чтобы так дальше продолжалось. Но я, во-первых, не понимаю своё нежелание, а во-вторых, уж тем более, не знаю, что мне делать». Ситуация, когда человек чувствует себя в безвыходных ситуациях. При таких условиях очень часто и развиваются панические атаки.
Когда Екатерина поняла, что же ей делать дальше, панические атаки начали проходить не по механизму того, что она пила поддерживающую терапию в виде лекарств, а по другим. Что же произошло, как вы изменили свою жизнь?
Екатерина Нано:
Пришла, наконец-то, осознанность ― вот оно, мое любимое слово. Осознанность вообще своей жизни, когда ты понимаешь, ты знаешь, к чему ты идешь, когда ты знаешь, чего ты хочешь от других и от себя. Это было «бинго». Я подумала: ну, наконец-то! Реально, выдохнула я, выдохнул мой несчастный муж.
Виктория Читлова:
Что же пришло, расскажите, как это было?
Екатерина Нано:
Это было забавно. Я всегда, в принципе, любила сферу красоты. Виктория знает, мы с ней долго говорили. Еще после первого обращения к ней я отправилась на курсы профессионального визажа. Но я тогда не довела до конца этот вопрос. Как раз тошнота тогда и ворвалась в мою прекрасную жизнь. Стоит недоделать ― и вот...
Виктория Читлова:
Вы на визаж не делали ставку как на сферу деятельности?
Екатерина Нано:
Я сделала, но испугалась. Я просто испугалась. Это обычный страх. Ты боишься, что у тебя что-то не получится.
Виктория Читлова:
Вы не были готовы. А дальше, потом?
Екатерина Нано:
А потом я просчитала, как вы меня учили, например, свои страхи. Что может случиться, если я вдруг брошу свою нелюбимую работу? Мир на этом не закончится, правда? Землетрясение не случится. Просчитав все «за» и «против», свои страхи, я поняла, что я вполне могу заниматься тем, что я люблю. Я пошла учиться на стилиста-имиджмейкера, чем я сейчас, собственно, и занимаюсь. Сейчас я действительно кайфую!
Виктория Читлова:
Здорово! Когда вы пришли к этому пониманию, ваши волнения конвертировались в ощущения перспективы?
Екатерина Нано:
Да, все верно.
Виктория Читлова:
Я была свидетелем, как Екатерина вместе со своей подругой, коллегой, сооснователем проекта «Чувствуй себя» Яной Скрябиной ставили проект на ноги, как они это делали. Горящие глаза, бьющая через край энергия, удовольствие от каждого клиента и понимание, что они делают полезное, нужное дело.
Что реализовалось? Давайте про ваши потребности. Что удовлетворено для вас в рамках вашего проекта?
Екатерина Нано:
Во-первых, вообще вся сфера красоты всегда для меня было «вау» ― люблю, и все. Во-вторых, я получаю те самые аплодисменты, скажем так, когда я помогаю. Я могу помочь людям увидеть себя с другой стороны. Тоже как некий психолог, наверное, только в поверхностной части. Сейчас я получаю удовольствие от того, что работаю с людьми в той сфере, которая доставляет мне настоящее удовольствие. Я вижу счастливые, горящие глаза, как у самой были, когда начинала. Это бесценно, как говорится.
Виктория Читлова:
Трудно было оставить работу, Екатерина?
Екатерина Нано:
Очень. Было очень страшно. Я к этому шла долго, не один месяц. Порядка года, наверное, думала.
Виктория Читлова:
Давайте вспомним наш терапевтический путь. Пока вы шли к этому, насколько я помню, паническая симптоматика проходила по мере того, как вы приближались к решению.
Екатерина Нано:
Да, чем ближе, тем было лучше. Потому что, когда ты живешь в неизвестности, то вообще болото. А когда у тебя – раз, появляется стратегия и идея, ты понимаешь, к чему и для чего ты идешь, то появляется моя любимая осознанность, и ты движешься медленными шажками. Страшно, очень страшно.
Виктория Читлова:
Я вкратце резюмирую, что происходило с Екатериной, и мы еще обсудим детали, как вы работаете.
Дорогие друзья, то, что происходило с Екатериной, я называю модель айсберга. Панические атаки, как правило, лежат на поверхности большого, так сказать, айсберга, когда основное тело такой большой глыбы, проблемы составляет то, что человек не понял про себя, то, что человек в своей жизни не выяснил. Те проблемы, которые он: а) не сформулировал, б) не ответил на вопросы и не разрешил их, собственно. Люди с паническими атаками в первую очередь пугаются именно телесных проявлений тревоги, не замечают и не понимают, что заниматься, прежде всего, нужно тем, что происходит в жизни. Имейте это ввиду, дорогие друзья, не везде об этом говорится. Екатерина прошла полноценный курс и фармакотерапии, и психотерапии, и сейчас никаких препаратов она не принимает.
Есть ли у вас сейчас панические атаки?
Екатерина Нано:
Нет.
Виктория Читлова:
Был ли эпизод, когда у вас было ухудшение без лекарств? Недавно, по-моему.
Екатерина Нано:
Да, было ухудшение. Причем, было очень странно. После отпуска я приехала и поняла, что я опять в прострации, не вижу цель, вижу препятствия, скажем так. Это было молниеносно. Но я заблокировала буквально за сутки. Все, я забыла об этом.
Виктория Читлова:
Вы поняли, что происходит с вами, да? Вы по какому-то поводу расстроились, дали себе объяснения, и панические атаки больше не повторялись.
Екатерина Нано:
Все верно.
Виктория Читлова:
Имейте в виду, что так бывает. Не всегда выздоровление происходит линейно. Если у вас повторяются панические атаки после выздоровления, это не значит, что ваш недуг вернулся вновь во всю силу.
Спасибо вам большое, Екатерина, дорогая моя! Наш эфир подошел к концу. Что бы вы пожелали вкратце нашим зрителям?
Екатерина Нано:
В первую очередь, я хочу пожелать, чтобы все следовали своим мечтам, своим целям, никогда не боялись себя и своих мыслей, панических атак. Паническая атака – дурак. Не бойтесь быть собой и слушайте себя.
Виктория Читлова:
Спасибо большое!