Катаракта и глаукома - что это?

Юлия Каленичина:

В эфире программа «Точка приложения» и с вами мы, её ведущие Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Сегодня очень важная тема, мы будем разбирать катаракту и глаукому, серьёзные офтальмологические заболевания. Рассказывать нам сегодня о заболеваниях будет прекрасный доктор, врач-офтальмолог Дмитрий Сагоненко.

Расскажите нам, пожалуйста: катаракта, глаукома — для многих как синонимы. Чем они отличаются, что это за заболевания?

Дмитрий Сагоненко:

Действительно, люди часто путают эти два заболевания, они часто встречаются вместе, часто катаракта вызывает вторичную глаукому, поэтому немудрено запутаться. Чтобы понять, что такое катаракта, а что такое глаукома, чем они отличаются, надо обратиться к строению глаза, потому что они затрагивают разные структуры. Если мы посмотрим друг другу в глаза, то за прозрачной оболочкой, которая называется роговица, мы увидим радужку, а в центре отверстие, зрачок, за которым расположена биологическая линза глаза, так называемый, хрусталик. Его помутнение называется катаракта. Глаукома — это повышение внутриглазного давления. За прозрачной оболочкой роговицы у нас не пустое место, а внутриглазная жидкость, которая циркулирует, питает глаз. Если её образуется чрезмерно много или наоборот, нарушается отток её, то есть жидкости вырабатывается нормальное количество, но затруднён отток, она давит на внутренние структуры глаза, такое состояние называется глаукома.

Чем они похожи и чем отличаются? Заболевание катаракта встретится у каждого человека, если он, конечно, до него доживёт. 

Юлия Каленичина:

То есть это неизбежный возрастной процесс.

Дмитрий Сагоненко:

Все верно, некоторые доживают, некоторые – нет, кому-то больше везёт, кому-то меньше. Но не надо думать, что катаракта встречается только у бабушек и дедушек. Она может встречаться, начиная с самого рождения. Ребёнок родился, младенец, а у него уже врождённая катаракта или врождённая глаукома.

Юлия Каленичина:

А что могло повлиять? Может быть, внутриутробные инфекции, может быть, неправильная закладка строения органа?

Оксана Михайлова:

Или генетическое что-то?

Дмитрий Сагоненко:

Действительно, к такой ситуации, как врождённая катаракта, ведут неполадки в развитии. Ими может быть и перенесённая болезнь матери в течение беременности, то есть корь, краснуха — такие заболевания. Могли быть другие неблагоприятные факторы, допустим, она получила облучение либо была химическая интоксикация. Также врождённые пороки развития, потому что, как правило, врождённая катаракта не встречается одна, обязательно будут ещё нарушения.

Оксана Михайлова:

Может быть генетическая предрасположенность для этих заболеваний? 

Дмитрий Сагоненко:

Конечно. Если у родителей были пороки развития, которые даже не проявились (были скрытые, рецессивные гены) и если они, вдруг так получилось, встретились, то у ребёнка может проявиться. Хотя, у родителей даже может не быть. Сейчас медицина в плане генетики очень хорошо развивается, уже можно сделать генетические тесты и определить, какие заболевания будут у плода ещё на этапе его внутриутробного развития.

Юлия Каленичина:

Интересно, на взрослом глазу можно поменять хрусталик, а на растущем органе как? Можно сделать замену?

Дмитрий Сагоненко:

Все верно. У детей имеются некоторые особенности. У взрослого человека старше 18 лет глаз фактически сформировался, его размеры уже закреплены, далее он, как правило, не растёт. У ребёнка каждый год глаз прибавляет, меняется рефракция, размеры глаза. Что такое искусственный хрусталик? По своим преломляющим свойствам это как линзы очков, уменьшенные в разы, которые поместили внутрь глаза. Если ребёнку поставить определенные диоптрии, а глаз у него продолжает меняться, то к какому-то возрасту получится так, что зрение у него будет не очень хорошее. Поэтому очень часто удаляют мутный хрусталик, чтобы свет проходил в глаз, и ребёнок хоть как-то ориентировался, а всё остальное — очковые коррекции либо контактные линзы. Когда он станет постарше, производят имплантацию искусственного хрусталика вместо отсутствующего собственного, удалённого.

Оксана Михайлова:

Скажите, пожалуйста, можно ли избежать появления глаукомы или катаракты?

Дмитрий Сагоненко:

Избежать?.. Мы с вами говорили, что рано или поздно это произойдёт. Катаракту можно отодвинуть, избегая неблагоприятных факторов. Это здоровый образ жизни, отказ от курения. Даже анекдот такой есть. Доктор спрашивает пациента: «Вы курите?», он говорит: «Нет». ― «Как жаль. Если бы вы курили, я посоветовал бы вам бросить и стало бы намного легче». Здесь такая же ситуация: у курильщиков, у диабетиков, у гипертоников катаракта развивается намного раньше, чем у обычных людей. Поэтому – следить за своим здоровьем, организовать правильное питание, богатое витаминами и антиоксидантами.

Оксана Михайлова:

Хочется докопаться, все-таки: какой средний возраст катаракты? Вы говорите, не все доживают.

Дмитрий Сагоненко:

Всё сугубо индивидуально, но, в среднем, пациенты, которые к нам обращаются, можно сказать, что начальная катаракта выявляется практически у 95 % людей 60-летнего возраста. То есть в 60 лет, скорее всего, у человека уже есть начальная катаракта. У кого-то раньше, после 40. Встречаются люди, у которых и в 70 лет хрусталик прозрачен и человек видит, как в молодости, и даже лучше, чем некоторые молодые.

Оксана Михайлова:

Вы сказали по поводу правильной пищи. Что именно нужно кушать, чтобы глазки хорошо видели? В детстве нам говорили морковку, например, кушать, чернику.

Дмитрий Сагоненко:

На самом деле, чтобы был эффект, их нужно употреблять просто килограммами, с утра до ночи есть морковь со сметаной. Глаз, в целом, – сложный орган, и нельзя сказать, что этот витамин полезен только для хрусталика, а этот только для сетчатки. Рекомендуют лютеин и ксантин — два вещества, которые обладают в том числе антиоксидантными свойствами. Они защищают как хрусталик, так и сетчатку глаза. По поводу сетчатки глаза: тоже возрастное заболевание, называется возрастная макулодистрофия, либо поражение центральной зоны. Оно очень тоже распространено, среди возрастных, наверное, стоит на третьем месте после катаракты и глаукомы, и можно комплексно защитить хрусталик и сетчатку. Все витамины для зрения, их большое количество, могут быть зарегистрированы как БАДы, как лекарственные вещества, как правило, имеют стандартный набор — антоцианы черники, витамин A, лютеин добавлен. Примерный состав в них, плюс-минус: цинк, селен и микроэлементы. Поэтому, налегать на килограммы моркови — если вам нравится, пожалуйста, но не ждите, что вы съели морковь и что-то улучшится. Доверьтесь фармацевтам, которые сделали экстракты, вытяжки в нужных количествах, и принимайте согласно рекомендациям.

Юлия Каленичина:

Дмитрий, вы сказали про сахарный диабет. Какие ещё заболевания или, может быть, приём каких препаратов может спровоцировать раннее развитие катаракты?

Дмитрий Сагоненко:

Катаракту могут провоцировать глазные заболевания, например, увеиты — это воспаление внутри глаза. Могут быть общее заболевание, в том числе диабет, стероидная катаракта есть, допустим...

Юлия Каленичина:

Бронхиальная астма, гормонозависимая.

Дмитрий Сагоненко:

Да, в том числе на фоне приёма гормональных средств. Неблагоприятные условия внешней среды, например, излучение. В этом плане сейчас может появиться проблема, если появится очень много беспилотных автомобилей. Они используют, так называемые, лидары, которые дают излучение, и непонятно, если воздействие будет долгое время, скажем, годы, десятилетия вы будете облучаться, не вызовет ли оно лучевую катаракту.

 Юлия Каленичина:

А свет от компьютера, допустим?

Дмитрий Сагоненко:

Современные мониторы, без электронно-лучевой трубки, достаточно безопасны, имеют все необходимые фильтры, излучение у них отрегулировано. Единственное, если вы сидите за монитором больше 4-х часов, не говоря уже о 8-12 часах, как все обычно, то от этого развивается не катаракта, а компьютерный зрительный синдром. Глаза сохнут, краснеют, появляется слезотечение, человек не может сфокусироваться. Это происходит больше из-за пересыхания слизистой оболочки глаза, потому что мы реже моргаем, когда что-то читаем и, соответственно, из-за спазма аккомодационной мышцы. То есть мы не смотрим вдаль, а только вблизи, и когда нам надо перевести взгляд вдаль, то уже достаточно сложно рассмотреть вдали, потому что мышцы привыкают, что объект постоянно вблизи.

Оксана Михайлова:

Дмитрий, скажите, пожалуйста, как человек может заподозрить у себя, что у него появляются такие заболевания как катаракта, глаукома и уже пора бежать к врачу?

Дмитрий Сагоненко:

Начнём с катаракты. Что говорят пациенты, на что жалуются или как себя чувствуют? Конечно, снижение зрения. Сперва появляется небольшой туман, человек смотрит как через дымку, потом начинает нарастать пелена перед глазами, нарушается цветовосприятие. Например, пациенты смотрят на газ и видят пламя не синим, а жёлтым, как рассказывают, но это они уже потом замечают, потому что это происходит постепенно, человек привыкает. А когда человеку с катарактой мы меняем хрусталик на новый, он говорит: «О! Как у меня изменились цвета, какая чёткость появилась!» Особенно, если сперва на одном глазу, а потом на другом. Он может сравнить, как он видит с катарактой и как без катаракты, получается очень наглядно. То есть при катаракте происходит постепенное затуманивание зрения.

Юлия Каленичина:

То есть не бывает быстрого симптома? Чтобы раз, и внезапно?

Дмитрий Сагоненко:

Быстро может, но тут уже травматические катаракты или связанные с каким-либо внешним воздействием. У диабетиков, особенно, на фоне повышений сахара, мы не говорим уже о коме, конечно, может развиться и за неделю, и за месяц, настолько быстро обводняется вещество хрусталика. 

Юлия Каленичина:

Скажите, пожалуйста, а ведь хрусталик не настолько маленький, чтобы раз — и полностью заполниться катарактой. У него есть определенные зоны, она откуда-то начинает расти? Всегда ли катаракта отражается на зрении?

Дмитрий Сагоненко:

Действительно, хрусталик у нас достаточно большой, имеет несколько зон, и в зависимости от того, где происходит начальное помутнение, катаракты могут по разному проявляться и по времени. Допустим, самые быстрые ядерные катаракты, начинает мутнеть прямо по центру, и человек достаточно быстро определяет: я ничего не вижу, туман. Если процесс идёт под задней капсулой, на периферии, то человек может долгое время не то, что не замечать, – помутнение не сильно мешает, потому что процесс идёт постепенно от периферии к центру, только тогда он обращается: я ничего не вижу, помогите, доктор. Это что касается катаракты.

Что касается глаукомы, то процесс развивается также в большинстве случаев очень постепенно, человек не замечает. К тому же у нас два глаза, если заболевание развивается на одном, то компенсаторно он видит другим глазом. Даже были такие случаи: как вы определи, что с вами что-то не то? Говорит: «Звонок в дверь, я подхожу, смотрю в глазок, темнота. Что такое? Смотрю другим глазом, вижу». Оказывается, один глаз у человека незаметно ослеп. Происходило всё настолько медленно и второй глаз компенсировал, что человек просто не заметил. Именно поэтому глаукому называют «тихий вор зрения», развивается незаметно, зачастую, только врач-офтальмолог на приёме может установить диагноз. Сам пациент, как бы он ни щупал себе глаза, хотя такое тоже возможно на далеко зашедших стадиях, не может определить разницу между глазами по плотности. После 40 лет рекомендуют раз в год посещать врача-офтальмолога с целью измерения внутриглазного давления, чтобы не пропустить. Если человек уже потерял зрение, глаукома съела нерв, то, к сожалению, никак вернуть его нельзя, в отличие от катаракты, когда мы мутный хрусталик меняем на искусственный, прозрачный.

Оксана Михайлова:

Как можно лечить катаракту? В рекламе разные волшебные капли, покапал, у тебя зрение прояснилось и все хорошо. Действительно так или нас разводят? Как лечится катаракта?

Дмитрий Сагоненко:

Начнём с того, что лечение катаракты – не профилактика, а именно лечение – только хирургическое. Все капли, некоторые приборы — это, конечно, очень хорошо, но, пример для наглядности: вы сварили яйцо, белок свернулся. Попробуйте с помощью капель сделать его снова жидким, прозрачным! Это нереально. Поэтому, если у человека хрусталик уже помутнел, то нет исследований, подтверждающих, что можно вернуть прозрачность медикаментозно. Все назначения в виде тех же витамин для глаз, в виде капель или в таблетированных формах — это всё больше профилактика. Если человек капает витаминные капли, то, может быть, катаракта у него разовьётся чуть позже, но в итоге она у него все равно разовьётся.

Юлия Каленичина:

Обратного пути нет.

Дмитрий Сагоненко:

На данный момент нет. Хотя многие компании проводят свои исследования и даже заявляют о полученных результатах, но достоверно, по всем протоколам, пока клинические исследования, по крайней мере, мне неизвестны. Если бы это случилось, я думаю, тут бы вовсю трубили не только рекламные статьи, а и в профессиональных журналах были бы публикации.

Юлия Каленичина:

 Давайте поговорим об оперативном лечении катаракты. Как быстро происходит операция, делается амбулаторно либо всегда стационарно?

Оксана Михайлова:

Делается ли в рамках ОМС и так далее. Целый шлейф вопросов.

Дмитрий Сагоненко:

Давайте для начала, как все происходит, а потом обсудим – по ОМС или за деньги. Сейчас технологии дошли до такой степени, что человек проводит в клинике порядка часа, в операционной вообще 10-15 минут, после чего идёт домой, потому что все манипуляции внутри глаза делаются не через разрезы, как раньше было, а через проколы. К примеру, если раньше желчный пузырь удаляли через большой разрез на брюшной полости, то сейчас делают небольшие проколы, через которые хирург все оперирует. Также и в офтальмологии, даже в микрохирургии, потому что всё «микро»: через разрезы порядка, максимум, 2-3 мм хирург входит, ультразвуком удаляет помутневший собственный хрусталик и через тот же разрез вставляет свёрнутый в трубочку, мягкий эластичный искусственный хрусталик. Как правило, швов никаких не накладывается, потому что разрез маленький, он сам герметизируется, накладывается повязка и человек идёт домой.

Юлия Каленичина:

Хрусталик там расправляется?

Дмитрий Сагоненко:

Расправляется сам.

Оксана Михайлова:

Это не больно? Обезболивают же?

Дмитрий Сагоненко:

Обезболивание проводят каплями.

Оксана Михайлова:

А усыпить нельзя?

Дмитрий Сагоненко:

В ряде случаев применяется и общая анестезия, она может быть связана, допустим, с общими заболеваниями, если у человека, например, эпилепсия, не может контролировать. В норме человек в сознании, ему закапывают обезболивающие капли, хирург с ним общается, говорит: посмотрите туда, посмотрите сюда.

Оксана Михайлова:

Я знаю, что очень многие боятся того, что они всё видят, слышат, и им проще спать, поэтому и задаю вопрос.

Дмитрий Сагоненко:

Все сугубо индивидуально. Задача хирурга или врача на приёме, если хирург сам перед операцией не смотрит, определить, насколько человек адекватен. Если он действительно тревожный или надо оперировать ребёнка, то можно говорить об общем наркозе. Если человек просто волнуется, то есть более слабые седативные препараты, которые можно ему дать перед операцией, он успокоится и будет всем хорошо.

Юлия Каленичина:

Поменяли хрусталик, не больно, под местной анестезией. Когда человек сможет открыть глаз?

Дмитрий Сагоненко:

Открывать, в принципе, можно уже на следующий день, он может им пользоваться. В первый день, когда пациент возвращается домой, на нём либо повязка из марли, либо специальный пластиковый прозрачный окклюдер, он может видеть с ним. Особенно это актуально для людей с катарактой на двух глазах либо единственный видящий глаз и закрывать его нельзя. Если у человека второй глаз более-менее видит, то накладывается «шторка». Она больше для того, чтобы не попадали пыль и грязь, когда он едет домой, и чтобы не лез туда руками, чтобы у него было небольшое ограничение. Люди бывают достаточно пожилые, не контролируют себя.

Если операция проведена штатно, то течение послеоперационного периода зависит от того, будет ли пациент капать капли – их в течение 2 недель надо будет закапывать и приходить на осмотры, будет ли он соблюдать, не занесёт ли инфекцию. Поэтому, если человек пожилой, либо есть нарушения психики, то задача родственников проконтролировать, чтобы он капал и не лез руками. Тогда все будет хорошо.

Оксана Михайлова:

Вы говорили, что хрусталик, по сути, линза. Можно диоптрии «подкрутить», чтобы зрение получше было, поставить так, чтобы поярче, почётче было. Есть такая возможность?

Юлия Каленичина:

Под второй глаз подбирают хрусталик? Если второй глаз, допустим, имеет нарушение зрения.

Дмитрий Сагоненко:

Всё, опять же, индивидуально. Когда человек приходит на осмотр перед операцией, то проходит очень много исследований на разных аппаратах, собирается досье. Врач вместе с ним, опять же, подбирает, какой хрусталик для него будет лучше всего. Это зависит от анатомических особенностей глаза. Есть разные хрусталики, у них крепёжные элементы, ножки могут крепиться по-разному. Для разных глаз могут быть определенные модели хрусталиков — это раз, во вторую очередь – какие у него были диоптрии, какие есть на другом глазу, и, вообще, что он хочет получить. Допустим, сейчас больше всего распространены монофокальные хрусталики, они как очки, человек видит на одном расстоянии после его замены.

Чтобы нам понять лучше процедуру, вернёмся к анатомии. Линза, которая стоит за зрачком хрусталика, в норме мягкая, эластичная. Она меняет свою форму от шарообразной до уплощённой, как линза в фотоаппарате, можно сказать, поэтому мы видим вдаль, вблизи, на среднем расстоянии. С возрастом, прежде чем помутнеет хрусталик, он начинает уплотняться, появляется возрастная дальнозоркость. Это начинается после 40, женщинам становится трудно краситься, мужчинам трудно меню в ресторане читать, особенно при приглушенном свете, и тем, и другим хочется отодвинуть смартфон. Говорят: доктор, зрение у меня хорошее, а длины рук не хватает. Это называется пресбиопия, либо возрастная дальнозоркость. Уже на данном этапе можно менять хрусталики, то есть когда у человека хрусталик ещё прозрачный, он вдаль видит хорошо, но не может вблизи читать, ему некомфортно, допустим, по роду деятельности и вообще очки старят, как некоторые говорят, «не идут». Тогда можно ещё прозрачный хрусталик заменить на мультифокальный, он имеет несколько фокусов: один фокус ответственный за даль, другой – за среднее расстояние, и третий – за ближнее. Но мультифокальный – более сложный, поэтому он более дорогой; сейчас даже есть понятие премиальный сегмент хрусталиков, о них речь. 

Юлия Каленичина:

Какой выбрать лучше, если молодой человек делает операцию?

Оксана Михайлова:

Я думаю, что лучше мультифокальный хрусталик?

Дмитрий Сагоненко:

Да, у нас очень много случаев, когда приходят молодые люди. Конечно, мы им рекомендуем мультифокальные хрусталики.

Оксана Михайлова:

Его можно поставить в рамках ОМС или везде и всегда это платная процедура?

Дмитрий Сагоненко:

В пакет ОМС входят хрусталики начального уровня, монофокальные. Замена хрусталика, удаление катаракты происходит в рамках программы обязательного медицинского страхования, но туда входят самые простые хрусталики. О мультифокальных, с которыми потом человеку можно видеть без очков, речь, конечно, не идёт, они – только за деньги как в государственных клиниках, так и в коммерческих.

Оксана Михайлова:

Очень частый вопрос: фирмы-производители. Я знаю, что есть американские, есть отечественные, Германия, если не ошибаюсь. Чем они отличаются, или без разницы, что ставить? Вроде как импортные считаются лучше.

Дмитрий Сагоненко:

Действительно, по производителям, несмотря на патриотизм и то, что отечественная медицина за последние годы далеко продвинулась, все-таки достойную конкуренцию западным хрусталикам отечественная промышленность не может предложить, особенно высокотехнологичным, мультифокальным, сейчас появились передовые решения с расширенной глубиной фокуса. Может быть, пройдёт несколько лет, и они появятся. С монофокальными более-менее разобрались: делают и, в принципе, можно ставить, ничего ужасного нет, они хорошие по качеству. Но, из более продвинутых предпочтительнее импортные хрусталики. 

Оксана Михайлова:

Насколько хватает импортного, дорогого хрусталика? Хватит на всю оставшуюся жизнь или придётся через какое-то время опять менять?

Дмитрий Сагоненко:

Если хрусталик подобран правильно и поставлен правильно, то он на всю оставшуюся жизнь. Поэтому, когда пациент приходит в клинику и говорит: «Дорого, давайте что-нибудь подешевле», я отвечаю: «Вы можете жену менять, мужа несколько раз, страну, работу, но хрусталик лучше поставить один раз хороший и жить счастливо до конца своих дней».

Оксана Михайлова:

Когда хрусталик поменяли, требуется ли потом за ним дополнительный уход? Надевать солнечные очки, беречь от бликов? Есть особенности жизни глаза с искусственным хрусталиком?

Дмитрий Сагоненко:

Особый уход не требуется; поставили, стоит, все хорошо. Искусственные хрусталики имеют специальный ультрафиолетовый фильтр, он защищает сетчатку от попадания вредных лучей. Может развиться такая ситуация как вторичная катаракта, то есть произвели замену хрусталика, и через какое-то время — месяц, три месяца, через полгода снова появился туман. Пациенты удивляются: как так, у меня мой мутный хрусталик удалили, а теперь снова туман. Что произошло, неужели помутнел искусственный? На самом деле искусственный хрусталик не мутнеет, он остаётся прозрачным, происходит помутнение собственной капсулы хрусталика — это место, где раньше был помутневший хрусталик, откуда хирург его удалил и поставил искусственную линзу. Капсула может мутнеть, тогда требуется лазерная процедура. В капсуле делается окошко, абсолютно не болезненно, 3 минуты – и человек снова обретает зрение, и на следующий день никаких ограничений. После этого уже точно от хрусталика зрение не ухудшится.

Юлия Каленичина:

Это везде делается, во всех клиниках?

Дмитрий Сагоненко:

В тех, которые имеют YAG-лазер и специалистов, которые на нем работают.

Юлия Каленичина:

Давайте поговорим про глаукому. Насколько я знаю, это инвалидизирующее заболевание, если его не лечить. Человек может потерять зрение. Почему это происходит?

Дмитрий Сагоненко:

Все верно. Мало того, что пациент теряет зрение, он теряет его безвозвратно — вот ключевое слово. Если при катаракте можно заменить хрусталик и все наладится, то при глаукоме что упало – то пропало. Почему это происходит: повышенное внутриглазное давление, шарик становится более плотным и изнутри начинает давить на зрительный нерв. Это структура, по которой нервные импульсы от сетчатки проходят в головной мозг. Как известно, нервные клетки не восстанавливаются в том объёме, котором бы нам хотелось, и вернуть зрение практически невозможно, хотя можно его улучшить. Допустим, если у человека и глаукома, и катаракта: мы меняем хрусталик, зрение улучшается, но то, что забрала глаукома, на данный момент вернуть нельзя. Сейчас проводятся исследования со стволовыми клетками, но до практического применения ещё очень-очень далеко. 

Оксана Михайлова:

В чем заключается сейчас лечение глаукомы?

Дмитрий Сагоненко:

В классическом случае, то есть человек раз в год ходит на осмотр, ему поставили начальную глаукому, то все начинается с глазных капель. Сейчас фармацевты предлагают нам действенные препараты, которые можно долгие годы, может быть, пожизненно закапывать и нормализовывать давление. Но, это пожизненное лечение. Если вам поставили диагноз глаукома, то не бывает, что «я прокапал курс антибиотиков 2 недели, месяц и она у меня прошла». Нет, диагноз уже фактически пожизненный и лечение тоже пожизненное. Всё начинается с капель. Дальше, если врач видит, что состояние ухудшается, давление высокое, зрительная функция тоже уменьшается, то есть человек все хуже и хуже видит, то предлагают лазерное лечение. В зависимости от формы глаукомы можно делать специальные дырочки в радужке, чтобы лучше оттекала жидкость, либо воздействовать на трабекулярную сеть, то есть делать мини-дырочки, для того чтобы жидкость лучше оттекала. Это лазерное лечение. Иногда при вторичной глаукоме приходится удалять собственный хрусталик. То есть бывает так, что у человека сперва развивается катаракта, хрусталик блокирует пути оттока и у человека повышается внутриглазное давление. После того, как мы удалили хрусталик, всё нормализовалось.

Юлия Каленичина:

В очках будет видеть человек.

Дмитрий Сагоненко:

Да, это вторичная глаукома, не первичная. При первичной, которая возникла сама по себе, а не из-за того, что хрусталик передавил, то, если не помогает лазерное лечение, выполняется ножевая хирургия. Человеку в операционной хирург под микроскопом скальпелем формирует пути оттока. А лазерные, к слову сказать, проводятся в кабинете офтальмолога, это условно-стерильная операция, то есть в операционную человек не заходит, выполняют в обычном кабинете, и он уходит домой.

Юлия Каленичина:

Есть ли болевой синдром? Ведь имеется сдавление.

Дмитрий Сагоненко:

Болевой синдром может быть, тогда мы говорим об остром приступе глаукомы. Причём, когда давление повышается резко, при закрытоугольной глаукоме.

Юлия Каленичина:

То есть провокация должна быть?

Дмитрий Сагоненко:

Да, либо в темноте происходит, потому что зрачок расширился, блокировал, либо зрачки расширяются на фоне эмоционального стресса. Тогда есть выраженный болевой синдром, человек может даже кричать от боли. Такая ситуация опасна тем, что зрение можно потерять фактически за несколько часов, если не снизить давление. Человек немедленно должен быть доставлен в офтальмологический стационар, где с ним разбираются специалисты. Дома пытаться помочь каплями бесполезно. Это что касается болевого синдрома. При классическом развитии, как у большинства, глаукома не болит, но человек понемногу, день за днём теряет зрение.

Юлия Каленичина:

Может быть наследственная глаукома?

Дмитрий Сагоненко:

Да, доказана наследственная природа заболевания. Если в роду у папы или мамы, даже у бабушек и дедушек был поставлен диагноз глаукома, то, скорее всего, у человека тоже будет глаукома. 

Юлия Каленичина:

В этом случае достаточно раз в год проверять?

Дмитрий Сагоненко:

Надо начинать, во-первых, раньше. Если в стандартном случае рекомендуем после 40 лет приходить раз год, то здесь уже можно начинать раз в год после 30, а после 40 уже пару раз в год. Если мы пропустим момент начала повышения давления, то зрение уже не вернуть, поэтому профилактика глаукомы — своевременное наблюдение у офтальмолога.

Юлия Каленичина:

Сейчас есть интересные методы измерения внутриглазного давления. Если раньше были грузики, то сейчас все значительно упростилось. В плане диспансеризации можно сделать быстрее.

Оксана Михайлова:

Измерить давление можно в обычной поликлинике на приёме у окулиста? 

Дмитрий Сагоненко:

В общем-то, да, но надо учесть, что это потоковый скрининг.

Юлия Каленичина:

Но скрининг может дать намёк?

Дмитрий Сагоненко:

Да, важно знать своё давление. Если на пневмотонометре, где он плюётся воздухом, у вас всегда 18/18, а потом вдруг стало 27, то есть повод очень обеспокоиться.

Юлия Каленичина:

И померить классическим методом.

Дмитрий Сагоненко:

Сейчас золотой стандарт диагностики глаукомы — это оптическая когерентная томография с помощью минитомографа. Не такого, когда человек ложится и заезжает в трубу, а оптического, когда визуально смотрят, как бы заглядывают внутрь глаза и производят сканирование, сканируется зрительный нерв, диск, которые видим. Это считается золотым стандартом, потому что, даже если давление чуть-чуть повышено, но находится в пороговых значениях, то уже фиксируются изменения. Кроме того, есть и глаукома нормального давления, когда у человека давление в пределах нормы, а нерв уже не выдерживает и начинает отмирать. Это очень серьёзно. 

Юлия Каленичина:

Если вдруг офтальмолог заподозрил глаукому, он назначает более ранний повторный приём и сразу же лечение? Или что? Или должно быть проведено дополнительное обследование в стационаре?

Дмитрий Сагоненко:

Стационар тут не требуется, мы за амбулаторную медицину. Если у него подозрение, то он назначает более специализированные методы. Их большое количество, разные методы измерения. Может быть назначена суточная тонометрия, когда человек несколько раз утром, в обед и вечером.

Юлия Каленичина:

Я хотела как раз спросить, как меняется давление? Допустим, многие работают сутками, врачи в том числе. Может ли после суток активной работы увеличиться внутриглазное давление?

Дмитрий Сагоненко:

Определённо, что глаз — это часть организма, он также реагирует на всё, что происходит с человеком в течение дня. Может быть как зрительное переутомление, когда у человека повышается артериальное давление, перед глазами появляются «мушки», двоение, также и с внутриглазным давлением. Чем больше артериальное давление, тем больше внутриглазное, или у человека повышено внутричерепное, проблемы с шеей, целый день просидел за компьютером. 

Юлия Каленичина:

То есть после переутомления лучше не проходить измерение, прийти в нормальном состоянии.

Дмитрий Сагоненко:

Ну, что значит «нормальное состояние»? Если человек хронически переутомлён, то, может быть, стоит прийти и в таком.

Оксана Михайлова:

В конце хочется задать такой вопрос: скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, в ближайшее время появятся новые методы лечения этих заболеваний? Чего нам ждать?

Дмитрий Сагоненко:

Мы видим как медицина меняется на наших глазах. Куда все идёт? В диагностике появляются новые приборы, более точные, более быстрые. Что касается лечения — то персонализация, конечно. Сейчас, что касается катаракты, можно заказывать уже индивидуальные хрусталики. В нашей клинике это доступно, мы в Германии заказываем хрусталики по параметрам глаза человека, там делают под конкретного человека, под его глаз. Он, конечно, некоторое время ждёт, пока всё доставят, но такого хрусталика больше ни у кого не будет, только у него. Эксклюзив, да и, конечно, качество зрения. Сто́ят они недёшево, но ставятся один раз. Персонализация. В плане глаукомы — подбор персонализированного лечения, также, в плане диагностики – все генетические методы в офтальмологии. То есть риски развития глаукомы можно узнать, сдав, допустим, анализ, если человек не знает, была ли глаукома у его родителей, или он сирота.

Оксана Михайлова:

Ваша клиника работает только со взрослыми или с детьми тоже?

Дмитрий Сагоненко:

Мы работаем и со взрослыми, и с детьми, но для взрослых у нас клиника хирургической направленности. Детьми мы тоже занимаемся, но лечение больше нехирургическое.

Юлия Каленичина:

Спасибо большое!

Оксана Михайлова:

Спасибо! Было очень интересно!