Правила Клуба Эффективных Менеджеров в стоматологии и эстетической медицине

Муслим Муслимов:

С вами Муслим Муслимов, канал Mediametrics, программа «Медицинский менеджмент». У нас сегодня очень интересный собеседник, даже два собеседника. Тема у нас сегодня: «Правила Клуба эффективных менеджеров в стоматологии и эстетической медицине». У нас в гостях Гурова Александра – исполнительный директор «Школы Доктора Фридмана», и непосредственно Илья Юльевич Фридман – основатель Клуба Эффективных Менеджеров в стоматологии и эстетической медицине и «Школы медицинского управления Доктора Фридмана», практикующий стоматолог и хирург-имплантолог, член Израильской имплантологической ассоциации.

Илья Юльевич, с чем вы к нам пришли?

Илья Фридман:

У меня в голове постоянный набор информации, повышающийся по своему количеству, которая относится к нескольким областям знаний. Это конкретно медицинские знания, это знания, связанные с общественным движением в медицинских средах, узкоспециальных или общественных, в том виде, в котором мы привыкли относиться к общественным проблемам, я имею ввиду медицинские общественные организации. Наконец, наше детище, которому в феврале исполнится уже 5 лет, ― уникальное явление на медицинском бизнес-рынке, не только России, но, как выясняется, и в мире. Это Клуб Эффективных Менеджеров в стоматологии и эстетической медицине. Совершенно отдельное уникальное направление; рынки, о которых я сказал, они, конечно, про него знают. На любое, связанное с перечисленными темами, я готов разговаривать с большим удовольствием.

Муслим Муслимов:

А я немного по-другому задам вопрос: в чем ваша миссия?

Илья Фридман:

Ох, как сразу! Одним словом или больше?

Муслим Муслимов:

Можете целым предложением.

Илья Фридман:

Просветительство. Просветительство, наставничество и общественно-полезная деятельность.

Муслим Муслимов:

Это сильно, на самом деле. Принимается. Абсолютно принимается. А если говорить о трендах здравоохранения на сегодняшний день в России, как их чувствуете? Так как вы участник большого количества конференций, международных стажировок, и даже в этом кресле вы не первый раз сидите. Скажите, как ощущаете тренды здравоохранения? На ваш взгляд, насколько они актуальны, с учетом того, что у нас министерство меняется, мы смотрим на цифровизацию?

Илья Фридман:

Ваши вопросы глобальные. Первое. Российское здравоохранение по своему развитию ― сужу не только по стоматологическому крылу ― несмотря на все то, что мы слышим из СМИ и знаем, оно одно из самых передовых. Я поясню, что я имею ввиду. Возможно, сейчас кто-то может покривиться, услышав подобное. Я не голый патриот и не голословно это заявляю. Я сужу по тому, кто врачи, сужу по способностям врачей. Я сужу об академическом уровне коллег. Я сужу о их стремлении, нашем общем стремлении, к саморазвитию. К саморазвитию – это намного важнее, чем развитие, спущенное сверху; настоящего врача от ненастоящего отличает именно способность к саморазвитию.

Муслим Муслимов:

И, я думаю, клиническое мышление?

Илья Фридман:

Это оно и есть, потому что эти понятия абсолютно взаимосвязаны друг с другом.

Муслим Муслимов:

Клиническое мышление не может быть без саморазвития, согласен с вами абсолютно!

Илья Фридман:

Ну, какое клиническое развитие на уровне учебников? Учебник – это то, что нас делает всех одинаково синими, по цвету диплома, а все остальное начинается после. Мы после институтов выходим все, как солдаты у Урфина Джюса. Дж. Гудвин, «Волшебник Изумрудного города». Там была армия Урфина Джюса.

Муслим Муслимов:

Если идти дальше в рамках трендов здравоохранения? Развитие, самообразование. Есть ли еще какие-то? Цифровизация, может быть?

Илья Фридман:

Конечно. Я сейчас начал с врачей. Медицина наша развивается, и развивается бурно. Я сейчас говорил о врачах, не о технологической базе. Я говорил о способности наших коллег освоить эту технологическую базу. Стремление к учебе и к саморазвитию ― это первое. А то, что происходит, и те задачи, которые ставятся перед медициной, начиная с президента, они совершенно современны. Это персонифицированная медицина, это дистанционное медицирование, так называемая, телемедицина. Хотя, мало кто по-настоящему знает, что такое телемедицина, – я имею в виду, из тех, у кого этот термин на слуху. Врачи-то точно знают, что такое телемедицина. Это все в трендах. Позволю себе мнение: то, что было принято называть реформой здравоохранения в течение последних 5 лет ― абсолютно провальное мероприятие. Наконец, это признано громко. Но нам снизу и посередине всегда было видно, что реформа эта – не реформа, а просто непонятно что.

Муслим Муслимов:

Недавно было очень интересное сообщение о том, что Гузель Эрнстовна Улумбекова, за которую проголосовали на сайте vrachirf.ru, сделала некий меморандум, что необходимо сделать для того, чтобы система здравоохранения России была на нужном уровне. Если бы у вас получилось стать министром завтра, с чего бы начали?

Илья Фридман:

Сразу скажу, что из меня министр никакой, и из любого врача с территории, то есть с земли; то есть у любого врача-клинициста быть министром не получится. Он слишком хорош.

Муслим Муслимов:

Ну, давайте пофилософствуем. Так получилось. Первое лицо государства обязало вас быть.

Илья Фридман:

Первое, что я сделаю? Я найму специалистов на должность министра.

Муслим Муслимов:

И уйдете в отставку?

Илья Фридман:

Нет, я не уйду в отставку. Я заставлю с собой консультироваться по всему, что связано.

Муслим Муслимов:

То есть найдете хороших замов?

Илья Фридман:

Конечно. Специалистов. Это же основная проблема.

Муслим Муслимов:

А если в векторе развития?

Илья Фридман:

Если в векторе развития, я буду сам развивается и буду следить за своим несовершенством. Но, я министр никакой. Я слишком хороший для того, чтобы быть министром.

Муслим Муслимов:

Снимаем вопрос. Поговорим об образовании. Я хотел бы задать вам вопрос касательно образования для управленцев здравоохранения: какая мода на сегодняшний день и необходимость для руководителя клиник? Я сам представляю плеяду организаторов здравоохранения, еще и преподаю в Институте организации здравоохранения, и понимаю, что у нас есть кафедры, у нас есть 30 тысяч организаторов, у нас даже есть Институт лидерства, а значит, менеджеров здравоохранения. Сейчас произошло разделение: часть образовательного процесса, которые остались в старых научных школах, так скажем, олдскул-система, и инновационные, типа «Сколково», отдельные, как Medical Business School. Есть отдельные школы, которые занимаются образованием, проводят в Instagram постоянно конференции, рассматривая сложные проблемы.

Как вы считаете, как должно строиться образование, каким образом, чтобы быть более доступным к управленцам здравоохранения, и какой запрос сейчас, на ваш взгляд, от управленцев здравоохранения?

Илья Фридман:

Запрос абсолютно конкретный. Первая аксиома – управлять медицинским бизнесом должны профессионалы-управленцы. Не врачи, которых традиционно ставят на должность главного врача. В наших условиях, в наших реалиях управленец – хозяйственная должность. Главный врач, по умолчанию, это тот, кто должен следить за качеством и объемом оказания медицинской помощи.

Муслим Муслимов:

То есть управленец не может быть врачом?

Илья Фридман:

Я сейчас об этом скажу, вы же спрашиваете, какие тренды по моему мнению. Я практикующий врач и практикующий управленец; более того, считаю себя, и люди считают меня наставником и в том и в другом. Поэтому я абсолютно вижу, что сегодня руководитель, будучи профессионалом-руководителем, должен разбираться в медицине, если он собирается руководить медицинским подразделением, а врач должен абсолютно точно разбираться в аспектах управления. То есть тренд на слияние, а это опять требование к тому, чтобы овладевать новыми, нехарактерными для специалитета знаниями. Только в этом будет счастье. Практика показывает, что разные слои, даже в одной и той же организации, как правило, разговаривают совершенно на разных языках.

Муслим Муслимов:

Если конкретно, то как сделать свою систему ближе?

Илья Фридман:

Если конкретно, то любой управленец стоматологической, например, клиникой, должен быть врачом. Я сейчас поддерживаю это. Это уже известно. Он должен иметь медицинское образование.

Муслим Муслимов:

Хорошо, что я переспросил, иначе я неправильно бы вас понял. Почему я об этом говорю? Потому что недавно на рассмотрении лежал приказ в Минздраве о том, что главным врачом, то бишь управленцем любой клиники, вне зависимости от региона или ее объема, уровня, может быть человек без медицинского образования, который прошел курс организации здравоохранения небольшого количества, 74 часа и так далее. Значит, здесь мы сходимся с вами.

Какие вообще тренды? Какие курсы вы бы посоветовали тем слушателям, которые сейчас у экранов? Курсы управленцам именно по Минздраву?

Илья Фридман:

Конкретные адреса, где поучиться?

Муслим Муслимов:

Да, конкретные адреса, где поучиться, или курсы. Тут вопрос в чем? Вы разделяете управленцев и врачей. По сути, управленец – это врач, который обладает навыками управления медицинским бизнесом.

Илья Фридман:

Или профессионал. Управленец – тот, кто обучен управлению. Выпускник МВА, по управлению.

Муслим Муслимов:

МВА, но он не врач?

Илья Фридман:

Мы это проговорили: я считаю, что он должен быть врачом, он должен быть медиком. Он должен понимать, чем управлять. Не может прачка или кухарка управлять государством.

Муслим Муслимов:

Давайте вернемся к врачам. Вы говорили о том, что потенциально возможно дать функционал управленцу, который закончил МВА, но который не врач?

Илья Фридман:

Можно. Но тогда при нем должен быть главный врач, как начмед, – тот, кто отвечает за качество медицинских услуг в организации. У нас сегодня есть масса примеров того, как врачи становятся собственниками медицинских организаций, образовывают свои юрлица, ничегошеньки в этом не понимая и не разбираясь в том, во что они вообще ввязываются.

Муслим Муслимов:

Огромное количество таких примеров, абсолютно с вами согласен. Что делать? Куда им пойти учиться?

Илья Фридман:

В Клуб Эффективных Менеджеров в стоматологии и эстетической медицине. Мы образовались на этой волне.

Муслим Муслимов:

Но, у вас же нет даже образовательной лицензии. Или она не требуется?

Илья Фридман:

Она нам не нужна для того, чтобы овладевать знаниями. Людям не корочка на стенку нужна и в карман.

Муслим Муслимов:

Солидарен. А что Клуб предлагает? Почему к вам идут?

Илья Фридман:

С нами интересно. У нас актуальная информация. Мы два раза в год проводим тематические конференции. Последний раз у нас было 900 человек, двухдневная конференция, 56 спикеров. Самое глобальное бизнес-медицинское мероприятие страны.

Муслим Муслимов:

То, что с вами интересно, даже я смогу подтвердить. А есть ли у вас онлайн-образование?

Илья Фридман:

Да, это как раз то, что мы сейчас начали развивать, один из планов. Я думаю, что Александра добавит. Одно из того, что мы хотим.

Муслим Муслимов:

Александра, чем занимается исполнительный директор «Школы Доктора Фридмана»? Какие у вас задачи, цели на ближайшее будущее?

Александра Гурова:

Первое – это развитие самой школы, подбор лучших спикеров. Конечно же, не без помощи Ильи Юльевича, потому что да, мы можем привлечь хороших маркетологов, которые обучат определенным навыкам, – и как анализировать, и как правильно владельцу подойти к продажам, и ко всем остальным, именно управленческим вопросам. Но, поскольку есть соприкосновение медицины и управления, то я обращаюсь к нашему главному наставнику, который нам советует, находит таких, как говорится, звездочек, которые в дальнейшем помогают управленцам становиться реальными управленцами, то есть из медицины переходить в управление и в то же время балансировать.

Муслим Муслимов:

Чувствуется некое сектантство.

Илья Фридман:

А как должно быть?

Муслим Муслимов:

Я не знаю. Хоть я и председатель Ассоциации управленцев здравоохранения, но я не могу сказать, как быть должно. Александра, как вы смотрите на онлайн-образование? Когда можно будет оценить ваши первые курсы по онлайн-образованию?

Илья Фридман:

Оно уже сейчас происходит. Мы уже это делаем. У нас при Клубе существует абсолютно свободный доступ. Вебинары и онлайн-площадка, в котором мы раз в неделю – в две проводим с нашим партнером, компанией «Zabota 2.0». Мы партнеры в этом направлении, кроме того, что мы друзья. Худо-бедно, но у нас меньше, чем 1,5 тысячи слушателей за сеанс не собирается.

Муслим Муслимов:

Вы тестируете знания после вебинаров?

Илья Фридман:

Нет необходимости. Сама жизнь показывает. С чего мы начинаем каждый следующий вебинар? «Вы уже были?» – «Были» – «Поставьте единичку, кто был». Там – бах, сразу 500, кто уже был. «А теперь поставьте нолик, кто не был». Там – еще 1000, кого не было. Это о чем говорит? Уже можно сделать выводы.

Муслим Муслимов:

Нет, я говорю, вы тестируете знания вот тех людей?

Илья Фридман:

В этом нет необходимости. Если ресурс популярен и народу каждый раз все больше и больше, и есть новые и есть старые, значит это нужно. Мы не имеем возможности тестировать, поскольку не являемся учебным подразделением.

Муслим Муслимов:

Пожелаем вам успехов в развитии онлайн-образования, и, может быть, действительно, получения лицензии, чтобы было на более высоком уровне, чтобы «Школу Доктора Фридмана» знали еще и за пределами нашей страны.

Александра Гурова:

Вебинары – это хорошо, но это только кусочек знаний, поэтому все равно участники должны приходить на практические курсы. Я, конечно, буду за Школу, потому что я знаю, и я отвечаю за своих лекторов, но слушатели обязательно должны посещать офлайн-курсы, авторские и практические. Там они могут получить уже конкретные инструменты.

Илья Фридман:

Мы можем модничать и говорить об онлайн-образовании как о перспективном, и сейчас можно перечислять все вычитанные умности по данному поводу. Но ничто не заменит живого общения и энергетики наставника, возможности интерактива на расстоянии вытянутой руки. За этим едут. Собственно говоря, мы убедились в этом, даже организовав две конференции назад онлайн-трансляцию. Мы просто on time, не выходя из эфира, двое суток вещали. Мы думали, что после этого меньше народу приедет на следующую конференцию, ― в два раза больше народу приехало на следующую конференцию после онлайн-конференции!

Муслим Муслимов:

Я знаю про вас, мы очень хорошо подготовились к эфиру, поэтому мои вопросы лежат в плоскости профессионального анализа, если говорить об образовании. Как правило, даже в школе есть итоговый диктант, к примеру, или экзамен по окончании семестра для перехода на следующий курс. Мои вопросы лежат именно здесь. Ранжируете ли вы ваших слушателей и рассматриваете ли вариант формирования некой элиты управленцев, для того чтобы дальше с ними коммуницировать, если есть такая потребность?

Илья Фридман:

Логично. Ранжировать, да, приходится, потому что при составлении учебных занятий мы сразу же объявляем, на кого ориентировано конкретное занятие. Мы никогда за одну парту не усадим, например, менеджера высшего эшелона и среднего звена. У них совершенно разные задачи, и для них разное нужно говорить. Даже не в один класс сажаем, представляете себе?

Вопрос: как мы контролируем знания? Нет у нас таких полномочий, если честно. Но, ваши вопросы меня сейчас заставили задуматься, потому что селекция, фидбэк и обратный результат, и не с целью повышения своего качества, хотя и это тоже может быть, а с целью селекции тем, в которых мы успешны или не успешны, был результат того или иного лектора или не был. Тестирование не с точки зрения определения квалификации тестируемого, а с тем, чтобы получить от него обратную связь о том, удалось ли нам ему помочь. Вот я о чем подумал.

Муслим Муслимов:

Шикарная тема! Правильные мысли! Не просто так я формирую свои вопросы. У меня будет следующий.

Как родилась идея Школы? Какие задачи ставились изначально и какие задачи ставите сейчас? Изменились они со временем?

Илья Фридман:

Изменились. Изменились, причем, радикально. Изначально Школа появилась как помощь группе студентов III курса стоматологического факультета Первого меда, где училась моя средняя дочь. Она предложила мне прочитать курс по имплантированию. Я говорю: «Никому я там не нужен. У вас III курс, вы еще с трудом знаете медицинские аз, буки, веди». Уговорила меня, сделала объявление. И что вы думаете? 27 человек сразу же захотели слушать мои лекции по имплантированию. Это было 5 лет назад.

Муслим Муслимов:

В ноябре прошлого года, я знаю, состоялась 15-я конференция Клуба Эффективных Менеджеров. 15-я.

Илья Фридман:

Мы сейчас про Школу говорим. Клуб – это отдельно. Они ровесники, но мы сейчас про Школу. Так вот, началось всё со студентов. Я решил, что я их доведу до V курса. Я сказал: «Ребята, к V курсу я сделаю вас фактически опытными врачами. Вы, выйдя из института, будете уже выше, чем интернатура». Тогда была интернатура, не ординатура сегодняшняя. Мы 1,5 года с ними прозанимались, и они у меня были красавчики! Но, чем закончилось? Тем, что мы стали для студентов это популяризировать. С просветительской целью мы поехали в Смоленскую медакадемию, в Уральский университет. Мы добрались до Сибири, везде всем было интересно.

Муслим Муслимов:

Я понял. На стандартные вопросы вы отвечаете достаточно хорошо. Попробуем зайти через Байрона. Выражение известного классика было о том, что существует три касты, на которые опирается государство. Первая каста – это священнослужители, в нашем государстве это достаточно серьезная каста. Вторая каста – это юристы, которая тоже шикарно представлена и имеет большое количество полномочий. Третья каста, без которой государство не может развиваться, – врачебная, в которой есть сложности. Большой уровень социальной напряженности идет именно через врачебную касту. Как вы считаете, чего не хватает нашему сообществу? Какие меры сообществу необходимо применить или предпринять для объединения в целом? Как такое сообщество на такой большой территории может саморегуляторно выступать с законодательной инициативой? К примеру, за прошлый год было рассмотрено 1 140 с чем-то законопроектов или подзаконных актов в Государственной думе, и только 11 из них малосущественно было в рамках здравоохранения. То есть у нас Министерство прикрывается огромным количеством приказов, а законодательная база, в целом, страдает. Это небольшое отступление, но, если возвращаться к Байрону и говорить о касте медиков?

Илья Фридман:

Первое, что надо сделать, чтобы было ощущение того, что в стране есть медицина, – тогда, когда она опиралась на врачебные знания и когда врачи были действительно кастой – нужно об этом вспомнить, что так уже было. У нас сейчас, на пике потребительского, так называемого, пациентского экстремизма доверие к медикам опущено до уровня плинтуса.

Муслим Муслимов:

Следственный комитет или пациентский экстремизм?

Илья Фридман:

Нет, 323 закон. ЗОЗПП.

Муслим Муслимов:

Об охране здоровья граждан. А в чем там пациентский экстремизм?

Илья Фридман:

А потому что не медицинская помощь, а медицинская услуга. Мы подчиняемся и нас судят по закону «О защите прав потребителей», вместо того чтобы работать над созданием реального, нормального медицинского кодекса в стране.

Муслим Муслимов:

У врача должна быть индивидуальная лицензия?

Илья Фридман:

Первое, что должно быть! Конечно. Это то, на чем мы стоим. Сегодня регистрируются стены, клиники. Сегодня регистрируются и получают лицензию условия для врачей, а не врачебная квалификация.

Муслим Муслимов:

Если говорить о саморегуляции?

Илья Фридман:

Да, я являюсь соучредителем саморегулируемой организации Медицинский Союз «Единство», которая выросла из Клуба Эффективных Менеджеров два года назад.

Муслим Муслимов:

Что удалось уже достичь, что сделали?

Илья Фридман:

Начали диалог с властью.

Муслим Муслимов:

Что вы говорите! И как?

Илья Фридман:

Расшифровывать не буду. Инсайд полнейший.

Муслим Муслимов:

Получается?

Илья Фридман:

Получается. Немного приходится хитрить и вкладывать свои мысли в чужие горла, но эти мысли настолько хороши, что чужие горла начинают правильно говорить, а главное, потом делать нормальные дела.

Муслим Муслимов:

Но, по-моему, об индивидуальной лицензии врачей еще никто не говорит, кроме нас – Деловой России и Ассоциации управленцев.

Илья Фридман:

Начали об этом говорить. 10 февраля у нас будет очередной большой конгресс и посиделки и в рамках очередной стоматологической выставки. Мы будем говорить исключительно об этом и о страховании врачебной ответственности. Тоже нонсенс: ОСАГО есть, а обязательного страхования врачебной ответственности и пациентских рисков нет.

Муслим Муслимов:

Как это нет? А Ингосстрах страхует врача за 5 тысяч рублей всего лишь. 15 тысяч человек застраховано Ингосстрахом.

Илья Фридман:

Отвечать или вместе посмеемся над этим? Они есть. Это всё задекларировано, всё существует. Только там ничтожное наполнение. Я, конечно, извиняюсь, может быть, меня можно будет побить представителям страхового рынка, но это абсолютно неработающие, мертвые продукты, ими никто не хочет пользоваться по двум причинам. Первое – там нет содержания, там есть какие-то слова, написанные на белом листке бумаги, но они за собой ничего не несут, а второе – это полное отсутствие доверия. Оно же основное.

Муслим Муслимов:

Идем другим путем. Когда-то мне на глаза попадалась информация, что у компании «Открытие Страхование» суммы страхования были на год – 100 тысяч рублей для анестезиологов и хирургов и 70 тысяч рублей для обычных специалистов. Как вы считаете, эта сумма уже реальна или нет, в год?

Илья Фридман:

Я думаю, что они были скалькулированы на основании абсолютно конкретных рисков, потому что стоимость страхования зависит от количества предполагаемых рисков, которые заложены в него. Один и тот же автомобиль можно застраховать с двумя разными водителями на разные суммы, она будет зависеть от квалификации каждого из этих водителей.

Муслим Муслимов:

Потому что те или иные страховые компании идут на разные уловки.

Илья Фридман:

Да. Если я умею имплантировать, то моя страховка будет стоить 1 000 долларов.

Муслим Муслимов:

Сколько вы имплантов сделали?

Илья Фридман:

Количество не имеет значения.

Муслим Муслимов:

А сколько качественных?

Илья Фридман:

Все. Я сегодня не самый бурно имплантирующий доктор. За карьеру, может быть, порядка 40 тысяч имплантов.

Так я договорю про страхование? А тот врач, который только начинает имплантировать, его страховка будет дороже.

Муслим Муслимов:

Я хочу сейчас поговорить о личном бренде. Насколько, на ваш взгляд, это понятие работает в сфере здравоохранения? Как к нему подходить? Как его развивать? Я понимаю, что вы человек известный, и в узких, и в широких кругах, но, что бы вы могли предложить ординаторам? С чего начать? Может быть, на кого-то смотреть в качестве эталонного примера?

Илья Фридман:

Институт наставничества должен стоять во главе угла воспитания профессионального мастерства. Только наставничество. Наставничество – это не чтение лекций. Наставничество – это передача опыта. Передача опыта – это фактически сожительство, потому что недостаточно встречаться в рабочее время. Нужно овладеть философией своего наставника. Если уж ты претендуешь на то, чтобы тебя считали наставником, ты должен щедро делиться именно философией отношений. У нас сегодня это не развито.

Муслим Муслимов:

У нас нет наставников, количества наставников не так много? Или философии недостаточно?

Илья Фридман:

Да, понимания недостаточно, потому что мы учимся ремеслу, учимся процедурам, мы учимся выполнять разные механические движения. Мы сильно утратили способность именно к врачеванию, потому что нас жизнь, современность, и глобализация, цифровизация, заталкивает в скрипты, в прописи, в стандарты, убирая полностью врачебную интуицию и всё то, чем врач всегда славился.

Муслим Муслимов:

Три совета от Ильи Фридмана: как начать формировать свой личный бренд?

Илья Фридман:

Первое – этого нужно хотеть не в рекламных целях, нужно захотеть для самосовершенствования, для саморазвития. Хороший врач – не тот, кто много зарабатывает. Хороший врач – это тот, кто реально помогает людям, причем, 24/7. Второе: нужно иметь доступ, всеми фибрами стремиться к тому, чтобы получить доступ к наставникам. Найти наставника и заинтересовать его в себе. Если бы у нас было чуть побольше времени, я бы рассказал кучу, массу историй, как ко мне приходили на интервью молодые работники, и какие у них цели. Наконец, последнее: материальный достаток нужно ставить не на первое место. А на первое место – инвестирование в себя. Это, опять же, внутреннее ощущение: когда врач чему-то научается…

У меня есть контрольный вопрос, может быть, он быстрее объяснит. Я молодым его всегда задаю: «Скажите мне, в какой момент вы начнете брать деньги за свои услуги, за то, что оказываете помощь людям?» Вариантов ответов всегда много, но они всегда одинаковые. Кто-то смеется: «Я возьму предоплату». Кто-то: «Сразу же после того, как сделаю процедуру». Лишь единицы говорят, что я деньги возьму только тогда, когда увижу окончательный результат своего лечения. У меня есть следующий провокационный вопрос: «Ты вылечил насморк пациенту, но через неделю он у него появился вновь. Ты ему вернешь деньги, которые ты неделю назад взял за излеченный насморк, или нет?» В этот момент они начинают понимать, что ответ некорректный, несостоятельный.

Я продолжаю вести молодежь к тому, когда брать деньги. Так вот, деньги нужно начинать брать молодым врачам только тогда, когда они почувствуют, что они достигли определенного уровня мастерства. Критерий какой? Понимание того, что ты контролируешь свои действия, то есть что ты задумал, о чем подумал, то человеку и сделал. Не нарушил ни одного протокола, не нарушил ни одного своего хода мыслей. Ход твоей мысли был правильным. Ты отдаешь отчет в том, что ты делаешь, и получаешь результат. Так вот, главное, квинтэссенция, к чему я веду: что брать деньги молодежь должна начинать тогда, и можно считать себя профессионалом только тогда, когда вы начнете делать то, что вы делаете, спокойно, и получать от этого удовольствие. Только профессионал, делающий свое дело осознанно, получает от него удовольствие. Всё остальное – это напряги. Я даю этот инструмент, чуть-чуть подробнее его тиражирую и расшифровываю, но мне кажется, что я закладываю во врачей именно такой механизм.

Муслим Муслимов:

Какие цели на текущий год и что у Ильи Фридмана не получилось или не получается, и что хотелось бы реализовать? Это что?

Илья Фридман:

Школа должна больше проводить заграничных мероприятий. Сейчас тоже расшифрую. Клуб Эффективных Менеджеров должен шагнуть, как когда-то шагнул КВН, по всей стране и по всем странам. Клуб должен, наконец, пойти по провинциям, по регионам. Это началось в позапрошлом году, и я на текущий год ставлю задачу экспортирования Клуба Эффективных Менеджеров. Что касается заграничных мероприятий. Школа должна выйти за границу, – это не значит, что мы должны начать больше наших докторов вывозить на учебу за границу. Вовсе наоборот. Я хочу наших лекторов вывозить за границу, для того чтобы учить тамошних докторов. Я абсолютно уверен, что уровень тех лекторов, с которыми мы имеем дело, как минимум, на одном уровне находится со всеми теми звездами, которые приезжают «звездить» сюда, к нам. Я хочу изменить этот тренд. Я хочу, чтобы не здесь, у нас с английского на русский переводили, а чтобы там с русского на английский.

Муслим Муслимов:

Наверное, это интересная задача, но у нас же огромное количество необученных людей в регионах. Не проще обучать регионы, нежели чем ехать за границу?

Илья Фридман:

Мы же сейчас про амбиции говорим. Конечно, это две параллельные задачи. Я говорил сейчас о задачах Школы, об амбициях Школы, об амбициях Ильи Фридмана.

Муслим Муслимов:

Что делать с регионами?

Илья Фридман:

Помогать. Идти в регионы и помогать. Очень много лекторов, желающих работать по регионам. Все, с кем мы связаны, никогда не отказываются от региональной работы.

Муслим Муслимов:

Кто чаще всего заказывает курсы и лекции?

Илья Фридман:

Есть на местах учебные центры и запросы напрямую от клиник, от конкретных или от сетевых организаций. Если говорить о том, кто больше учится, то с извинениями перед аудиторией скажу, что частники учатся лучше, чаще и эффективнее.

Муслим Муслимов:

По составу люди, которые у вас обучаются, это управленцы только в стоматологии или в целом медицина?

Илья Фридман:

Благодаря тому, что Александра начала с нами работать уже больше 2 лет назад, осуществилась моя мечта. Мечта была не амбициозная, а именно деловая – выйти с нашими академическими предложениями на рынок пластической хирургии и эстетической медицины. Тут больше Саша может рассказать, как она помогает и какое имеет отношение.

Муслим Муслимов:

Александра, в связи с тем, что госпожа Н. Мантурова создала на рынке определенные сложные условия и часть частных клиник пластической хирургии закрылись, как вы считаете, насколько перспективно обучать лидеров сферы пластической хирургии управлению бизнесом?

Александра Гурова:

Я думаю, что ситуация примерно равная, как и в стоматологии, потому что, в основном, открывается много частных клиник, которыми тоже управляют врачи и которым не хватает именно управленческих знаний. Но я могу сказать, что, наверное, рынок эстетической медицины и пластической хирургии более продвинут в этом смысле, потому что многие крупные клиники, как, например, пластической хирургии, имеют топ-менеджмент, состоящий именно из управленцев.

Илья Фридман:

Там профессиональные управленцы. Врачи не претендуют на то, чтобы управлять клиниками. В стоматологии все чуть помельче, там врачу приходится управлять клиникой.

Муслим Муслимов:

И у вас есть реальные предложения для такого рода запросов?

Александра Гурова:

Конечно. Сейчас в разработке.

Муслим Муслимов:

Чему обучаете управленцев таких больших клиник?

Александра Гурова:

Всё начинается с азов. Я могу сказать, что у них, наверно, как раз таки недостаток знаний медицинской направленности. То есть взаимосвязь управленца с главным врачом и дальше, с администраторами, и далее по линейке.

Муслим Муслимов:

Это что такое? Это процесс коммуникации? Деонтология? Биоэтика? Это что?

Александра Гурова:

Наверное, все вместе. Но больше всего, конечно же, процесс выстраивания коммуникации между разными слоями.

Муслим Муслимов:

А какими моделями пользуетесь? Может быть, международными моделями процесса коммуникации?

Александра Гурова:

А нам не нужны международные. У нас прекрасный опыт как раз свой, российский. У нас российский рынок и российский бизнес.

Илья Фридман:

Да ничего не работает в приложении на местности. Объясню, почему. Для того чтобы это работало – тот, кто создал модель, должен сидеть здесь и быть наставником. Он не может прочитать лекцию и уехать, и на этом все кончится, или начать слепо применять модель в конкретном медицинском подразделении.

Муслим Муслимов:

Мне тогда хочется задать вопрос: а как Макдональдс так масштабировался по всему миру?

Александра Гурова:

Так это же совершенно другое! В Макдональдсе вы не получите стейк ангус. В Макдональдсе вы получите искусственный бифштексик.

Муслим Муслимов:

А вы уверены, что наше первичное звено хочет готовить индивидуальный стейк, а не закрывать вопросы в рамках лечения кариеса?

Илья Фридман:

Сейчас разговор может уйти в сторону. Безусловно, есть стандартизованные вещи, но настоящее управление не имеет права быть интуитивным, ему действительно нужно учить. Без знаний реалий, ситуации в коллективах здесь, у нас в стране, любая импортная технология не сработает.

Муслим Муслимов:

Да никто же не против. Я просто пытаюсь понять, есть ли у «Школы Ильи Фридмана» система? Есть ли методика?

Илья Фридман:

Система заключается в том, что, если среди нас, среди наших менторов появляется человек-звезда, который фактически может обеспечить коучинг на месте, – мы выстраиваем такие отношения с учащимися, когда этот коуч постоянно тренирует их, выезжает на место.

Муслим Муслимов:

Сколько у нас стоматологов в России? В тысячах.

Илья Фридман:

68 тысяч.

Муслим Муслимов:

Сколько из них управленцев?

Илья Фридман:

30 тысяч частных стоматологических клиник.

Муслим Муслимов:

И 30 тысяч управленцев, по сути?

Илья Фридман:

29 900 из них пытаются быть управленцами.

Муслим Муслимов:

Но, на всех же наставников не хватит.

Илья Фридман:

Не хватает, поэтому конференции, поэтому семинары, поэтому вебинары, поэтому обобщаем, как можем. Когда доходит до конкретного, извините за слово, «заказа» и до конкретной работы, – это абсолютно предметная работа. Доходит до того, что у нас есть коучи, которые уезжают в клиники, и первое, с чего начинают, – с аудита всего качественного состава, штатного расписания.

Муслим Муслимов:

Что есть конечный результат «Школы Ильи Фридмана»? За что вы бьетесь?

Илья Фридман:

Опять наша миссия? Мы хотим приносить пользу. Мы хотим быть полезными. Мы хотим быть лучшими. Ничего плохого в этом нет.

Муслим Муслимов:

Вы и так полезные. Наверное, лучшие, если сравнивать.

Александра Гурова:

Можно одно слово? Качественными. Именно качественное образование. Практическое.

Муслим Муслимов:

А его результатом будет что?

Александра Гурова:

Непосредственно правильное управление. Именно правильная работа самой клиники. Индивидуальный подход – это самое важное.

Муслим Муслимов:

Ну, и конечный результат правильной работы всей клиники?

Илья Фридман:

Достижение поставленных целей конкретной клиникой с нашей помощью.

Муслим Муслимов:

То есть больше материальная часть?

Илья Фридман:

Для них. Что будет, какая задача будет поставлена в конкретном медицинском заведении, такую задачу мы и будем решать. Если нужно будет поднять качество имплантирования – оно будет поднято. Если увеличить оборот – мы его увеличим. Если поменять, ротировать коллектив – сделаем. Создать бригады внутри коллектива – создадим, даже по психологической совместимости.

Муслим Муслимов:

Друзья, наш эфир подошел к концу. С нами был совсем неразговорчивый Илья Фридман. Вы видели, я пытался, но не сумел его разговорить, хотя что-то, какие-то намеки были. Тем не менее, вам большое спасибо!

Александра Гурова:

Спасибо!

Илья Фридман:

Спасибо! Мы получили удовольствие от коучинга, который тут происходил.