Функциональная диагностика

 

Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, в эфире программа «Точка приложения», с вами ее ведущие Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. И сегодня мы говорим о методах функциональной диагностики. Мы решили познакомить вас со всеми часто встречающимися методами функциональной диагностики. И гость нашей программы – человек, который непосредственно занимается этой функциональной диагностикой, медицинский брат кабинета функциональной диагностики Городской клинической больницы №1 имени Пирогова Пугачев Михаил Васильевич. Что же такое за специальность функциональная диагностика, что это за раздел медицины и чем занимается?

Михаил Пугачев:

Функциональная диагностика – это самостоятельная специальность в нашем отечественном здравоохранении, и часто наша специальность ассоциируют всего лишь с простой рутинной электрокардиографией. На самом деле это далеко не так, и мы выполняем огромный спектр функциональных методов исследований, такие как методы диагностики сердечно-сосудистых заболеваний, методы диагностики дыхательной системы и нервной системы, то есть это огромные блоки диагностики различных органов нашего человеческого организма. Так что просто электрокардиография – это не вся функциональная диагностика.

Самые частые и распространенные методы функциональной диагностики – это приблизительно около 20, то, что мы делаем на базе наших медицинских организаций и городских поликлиник, в том числе детских, взрослых и консультативно-диагностических амбулаторных центров.

Оксана Михайлова:

Какие самые распространенные методы диагностики сердечно-сосудистой системы?

Михаил Пугачев:

Самый распространенный метод – это электрокардиография в 12 отведениях.

Оксана Михайлова:

Что значит отведениях?

Михаил Пугачев:

Это общепринятый стандарт. Электрокардиограмма состоит из 12 отведений: 3 стандартных, 3 усиленных и 6 грудных.

Оксана Михайлова:

То есть что-то на присосочках на ручках, на ножках.

Михаил Пугачев:

Да, 3 стандартных и 3 усиленных формируются от рук и ног, a 6 грудных располагаются на грудной клетке нашего пациента. Почему 12? В 1903 году Виллем Эйнтховен, когда предложил метод электрокардиографии, за что в 1924 году получил Нобелевскую премию, предложил регистрацию всего лишь 3 стандартных отведений. Это был громоздкий электрокардиограф весом 287 килограммов с погружением двух рук в бочки, ноги в бочке, и всего лишь получалась регистрация 3 стандартных отведений, и то это был прорыв в медицине, биофизике. Дальше медицина развивалась, техника развивалась, и мы сейчас получаем электрокардиографы в виде гаджета, смартфона.

Очень удобный гаджет, мы можем из любой удаленной точки направить в кардиоцентр на кардиопульт электрокардиограмму, из ФАПа, из глубокой деревни, села, аула, и также бригада скорой помощи использует передачу данных с помощью этих систем.

Оксана Михайлова:

По поводу кардиограммы, я видела в одной больнице, что на ноги не прицепляют. Просто забыли или это более продвинутый метод?

Михаил Пугачев:

Есть такие моменты, когда выраженная мышечная дрожь, когда есть определенные парезы, то есть мышечные спазмы. И когда это может повлечь определенный дефект в регистрации, когда мы не сможем увидеть определенную патологию, тогда можем перенести электроды выше, на низ живота, в виде груш или подкладных пластинчатых электродов. Или есть пациенты, у которых отсутствуют нижние конечности, и мы можем использовать позицию смещения электродов выше, но я это называю все же вынужденной альтернативой. Стандартная регистрация ЭКГ – это руки, ноги, грудная клетка.

Возвращаясь к Вашему вопросу о самых распространенных методах электрокардиографии, это длительное мониторирование ЭКГ по Холтеру и ультразвуковые методы исследования, эхокардиография, также стресс-ЭКГ. Стресс-ЭКГ еще можно ассоциировать как велоэргометрия либо тредмил- тест, то есть тест на беговой дорожке. Мы здесь можем хорошо выявлять признаки стенокардии, это настоящая ЭКГ с нагрузкой. Многие путают электрокардиограмму с 20-ю приседаниями, но вот это настоящая ЭКГ с нагрузкой, когда на тредмиле или велоэргометре выполняем электрокардиографию.

Юлия Каленичина:

А что тогда ЭКГ с 20-ю приседаниями?

Михаил Пугачев:

Обычно дают такую нагрузочку перед военно-врачебной комиссией, обычно военкоматы увлекаются этими 20-ю приседаниями, или в детской практике. Есть определенные нарушения ритма сердца, которые в детской практике являются вариантом нормы, например, определенный предсердный ритм или миграция водителя ритма, и когда мы даем небольшую нагрузку, 10-20 приседаний ребенку, затем регистрируем ЭКГ, и возвращается нормальный ритм. И мы говорим о том, что это функциональная составляющая, не патология, а вариант нормы, и физическая нагрузка тому доказательство. Но ЭКГ с нагрузкой – это тредмил-тест или велоэргометр.

Юлия Каленичина:

Всегда ли виден инфаркт на электрокардиограмме?

Михаил Пугачев:

К сожалению, нет, инфаркт на электрокардиограмме мы не всегда сможем увидеть. Во-первых, в первые часы инфаркт не всегда виден на ЭКГ. Во-вторых, есть индивидуальные особенности у пациента, когда мы не можем увидеть инфаркт миокарда на ЭКГ, например, это полная блокада левой ножки пучка Гиса. Есть проводящие системы в сердце, это определенные особенности, и наши пациенты это всегда знают. Когда впервые выявляется на электрокардиограмме, медицинская сестра или врач обычно пациенту отдают копию электрокардиограммы и говорят: «У вас такая особенность, и желательно, чтобы вы электрокардиограмму носили с собой, чтобы было понятно». И для сравнения электрокардиограмму всегда нужно иметь при себе, потому что бывают абсолютно разные ургентные неотложные состояния, и лучше всегда сравнить. Это второй момент, когда не видно, при полной блокаде левой ножки пучка Гиса, она закрывает всю естественную картину.

Следующий момент – это пациенты с кардиостимуляторами, у которых идет желудочковая стимуляция, когда идет искажение комплексов на

электрокардиограмме. Когда идет нанесение импульса кардиостимулятором, он искажает электрокардиограмму, и мы не видим, что происходит на самом деле. И полная поперечная артериовентикулярная блокада, это нарушение проводимости сердца, тогда тоже происходит момент, когда мы затрудняемся в диагностике. Но если у нас есть клиника, то это всегда повод для госпитализации. Пациент при наличии клиники, ангинозных болей, если есть зажимающие, давящие боли за грудиной с иррадиацией, тогда мы пациенту предложим госпитализацию или, если это в стационаре, вызовет медицинская сестра или врач на консультацию кардиолога.

Есть ряд других методов, которые более специфичные. Как альтернатива электрокардиограмме – эхокардиографический метод исследования, тот же самый тропониновый тест в первые часы тоже может не показать, а вот эхокардиография уже покажет нарушение сократительной способности миокарда.

Юлия Каленичина:

Пациент с подозрением на инфаркт, но у него бригада скорой помощи на ЭКГ ничего не обнаружила, он поступает в стационар, ему сразу же делают эхокардиографию.

Михаил Пугачев:

Конечно. В Москве большое количество сосудистых центров, там идет комплексный подход, мультидисциплинарный, с решением вопроса нужно ли чрескожное вмешательство, то есть коронароартериография, а перед этим как раз идет комплексное обследование.

Оксана Михайлова:

Что такое Холтер и СМАД?

Юлия Каленичина:

Это вообще открытие, аппараты, которые в течение суток наблюдают за состоянием здоровья человека при различных жизненных ситуациях, когда он кушает, побежал, по лестнице поднялся, то есть не просто пришел, лег, и ему что-то померяли.

Оксана Михайлова:

Когда одевают Холтер, это обычный образ жизни. Может быть, в этот момент у человека выдался выходной день, и он лежит на диване целый день. Или когда одевают Холтер, нужно максимально бегать, прыгать, загружать себя в полный рост, чтобы показать, как все плохо? Как правильно себя вести?

Михаил Пугачев:

Тонкостей действительно очень много. Я все же называю это не суточное мониторирование, ЭКГ по Холтеру, а длительное мониторирование. На картинке вы можете видеть пример длительного мониторирования ЭКГ по Холтеру, когда монитор, кардиорегистратор с одноразовыми электродами, который располагается на пациенте.

Для чего это все нужно? Для того чтобы мы определили нарушение ритма сердца и проводимости. Также мы определяем контроль проводимого лечения. Если у пациента уже имеется нарушение ритма сердца, то чтобы контролировать назначенную терапию, ему систематически проводят длительное мониторирование ЭКГ по Холтеру.

Еще такой пункт, как диагностика ишемических изменений. Есть особая форма стенокардии, которая возникает только ночью, такое красивое название стенокардия Принцметала, она обычно бывает в 3-4 часа утра. И как раз на мониторчике мы можем увидеть подъем этого сегмента, который отвечает за ишемическую динамику.

Итак, не суточное, а длительное, потому что мы в амбулаторных условиях не всегда проводим исследования 24 часа, иногда достаточно 16-18 часов, потому что это поточная система, и где-то аккумулятор нужно зарядить, считать следующему пациенту и так далее, есть определенные нюансы. Можем и на 24 часа устанавливать, если есть такие показания, а можем и на 72 часа установить прибор, когда нам нужно долго исследовать пациента на наличие нарушений ритма сердца, потому что все пациенты говорят: «Вот как назло у меня за эти сутки ничего не было выявлено». И мы расширяем наш диапазон исследований и делаем больше, а сейчас современная аппаратура это вполне позволяет.

Как же правильно подготовиться? У мужчин отдельная подготовка, потому что есть мужчины с повышенным волосяным покровом на груди. Желательно для лучшего и качественного исследования удалить волосы с груди, коротко их постричь триммером или обыкновенно сбрить, это улучшит качество, то есть не будет артефактов на записи.

Юлия Каленичина:

В конце концов кто заинтересован – пациент.

Михаил Пугачев:

Во-вторых, очень замечательно, что Вы спросили – обычный образ жизни. Исследование проводится в условиях обычной жизни. Вот Вы меня сейчас спросите: обычно я моюсь два раза в день, а здесь мыться нельзя, потому что прибор боится воды.

Оксана Михайлова:

Меня больше всего волнует по лесенкам бегать или на диване лежать?

Михаил Пугачев:

Мы все решаем с врачом, потому что у нас есть пациенты с функциональным классом стенокардии 4, у которых тяжелая сердечная недостаточность. Соответственно, врач ему скажет: зачем бегать по лестницам. Другой скажет: я каждый день хожу в тренажерный зал. Рассматриваем ситуацию – пошел он в тренажерный зал, занимается, вспотел, электроды поехали вниз, даже если мы самым крепким пластырем еще сверху закрепим, все равно все под воздействием пота уедет, это раз.

Артефакты, это будет все вот таким забором, соответственно, смысла никакого нет. Значит обычный образ жизни, но с умеренными физическими нагрузками. Если есть ишемия, она все равно будет видна, все равно будет спровоцирована, если вы дадите чуть больше своей привычной нагрузки. Мне, например, непривычно будет подняться на седьмой этаж, я спокойным шагом поднялся на седьмой этаж, но мне непривычно, я на четвертый поднимаюсь, и этого будет достаточно.

И еще один момент подготовки – это тщательно заполненный дневник. Медицинская сестра будет долго и нудно просить объяснить. Вы ведете обычный образ жизни и заполняете дневник, в котором указываете время действия и ощущения, это очень важно. Когда мы видим изменения на мониторе, получив результат, обрабатывая данные, увидели пробежки пароксизмальной тахикардии, или появилась ишемия, или частые

экстрасистолы пошли, внеочередное сокращение, то есть пошло непонятное нарушение ритма сердца, и надо это с чем-то ассоциировать, был ли это покой, был ли это постфактум приема лекарственных препаратов, или это было после физической нагрузки или принятия пищи. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы пациент грамотно заполнял дневник, многие этим пренебрегают. Поминутно не нужно, например, сходил в туалет, поднял ложку, поднял кружку, таких тонкостей и нюансов не нужно. Смена деятельности обязательно важна: покой, физическая нагрузка и прием лекарств.

И по факту, когда произошло монитонирование, на следующий день пациент приходит в назначенное специалистом время, для того чтобы снять прибор, и дальше врач проведет анализ полученных результатов, пациент получит свой результат в электронной медицинской карте и в бумажном варианте в согласованные с пациентом сроки по загруженности доктора.

Юлия Каленичина:

Расскажите теперь о СМАДе.

Михаил Пугачев:

СМАД – это суточное мониторирование артериального давления, тоже один из важных методов в диагностики артериальной гипертензии. Сейчас мы его применяем для первичной диагностики и особой формы – гипертонии белого халата, когда у пациентов на приеме у врача артериальное давление 160 и 100, а в домашних условиях артериальное давление нормальное. Очень часто к нам обращаются пациенты социально-значимых профессий, как машинисты метрополитена, электропоездов, они очень часто волнуются при предрейсовых осмотрах, и для них это чрезвычайно важно. Суточное мониторирование артериального давления раскрывает все карты, когда у них в домашних условиях все нормально, и у них это действительно ситуационное на приеме у врача.

Итак, это первичная диагностика артериальной гипертензии, диагностика гипертонии белого халата, контроль проводимого лечения. Это как стандартное рутинное измерение артериального давления, только за сутки. Такой же маленький приборчик, манжета, только измерение артериального давления будет проходить днем каждые 15 минут, ночью каждые 30 минут. Иногда в соответствии с определенными особенностями пациента отделение функциональной диагностики идет на уступки, и днем устанавливает интервал каждые 30 минут, а ночью каждый час. Здесь мы учитываем возраст, состояние кожи и мышечного слоя плеча. Есть особенности, потому что частое нагнетание воздуха в манжету, сдавливание может повлечь определенные осложнения, поэтому все индивидуально.

Также пациенту здесь очень важно вести правильный дневник. Необходимо четко пациентам указать время сна и время пробуждения, это очень важно, потому что врач оценивает именно ночную гипертензию. У пациента мы заранее спрашиваем, когда вы приблизительно ложитесь спать, когда вы просыпаетесь, чтобы нам задать ритм ночных измерений, потому что у каждого свой ритм. Поэтому это исследование немножко дискомфортное.

Если при холтеровском мониторировании вы просто ходите, то здесь нагнетается воздух в манжету, он не особо сильно жужжит, современная аппаратура очень хорошая, практически бесшумная, и спать с ним обычно привыкается.

Обычно всегда большая просьба к пациентам – если вы идете, и происходит измерение артериального давления, вы чувствуете, что нагнетается воздух в манжету, нужно остановиться и подождать, пока произойдет измерение, и руку согнуть, чтобы она не отекала. Такие тонкости мы всегда просим соблюдать.

По частоте исследований, Холтеры и СМАДы мы обычно делаем по назначению врача. Это не рентгенологическое исследование, можно делать часто по необходимости, но эту необходимость определяет врач.

Юлия Каленичина:

Давайте теперь поговорим о наиболее распространенных методах в неврологии.

Михаил Пугачев:

В нашей функциональной диагностике раздел называется нейрофизиологическое обследование. Для неврологического отделения мы выполняем, начиная с рутинной электроэнцефалограммы, реоэнцефалограммы. Рутинная электроэнцефалограмма очень помогает в диагностике эпилепсии, также она оценивает эффективность лекарственной терапии при эпилепсии и различные органические поражения головного мозга. Но основная ее цель – это диагностика и контроль проводимого лечения у пациентов с эпилепсией.

Дальше реоэнцефалографическое исследование, сейчас оно утрачивает свою актуальность, но имеет место. Это исследование сосудистого русла, сейчас на смену приходит ультразвуковой метод диагностики, но тоже входит в компетенцию нашей функциональной диагностики, так называемое ультразвуковое ангиосканирование сосудов, брахиоцефальных артерий или транскраниальных сосудов, подходящих к головному мозгу, кровоснабжающие головной мозг. Визуализация, то есть видимость сосуда лучше при ультразвуковом исследовании, можно и бляшку увидеть, и сколько она закрыла, на каком уровне, сколько процентов просвета осталось. Но реоэнцефалограмма не исключена из специальности функциональной диагностики.

Также для неврологических пациентов мы используем электронейромиографию, особенно пациентам с парезами, параличами, детскими церебральными параличами, для того чтобы оценить мышечный потенциал, какие реабилитационные меры воздействия или лекарственные меры воздействия. У нас есть, как при длительном мониторировании ЭКГ по Холтеру, длительное мониторирование ЭЭГ, это видео-ЭЭГ-мониторинг, он используется как в педиатрической практике, так и во взрослой сети очень активно для диагностики ночных приступов эпилепсии.

Юлия Каленичина:

Наверное, лучше в стационаре проводить?

Михаил Пугачев:

Да, проводится в стационарах под контролем врача и медицинской сестры. Я называю это ток-шоу «За стеклом», потому что пациент лежит на кровати, ведет обычный образ жизни, может смотреть телевизор, читать книги, у него шапочка и подключенный прибор. За стеклом наблюдает медицинский персонал, идет постоянная регистрация электроэнцефалограммы, и мы можем сопоставить изменение на ЭЭГ, например, началась какая-то подозрительная непонятная активность, и мы смотрим, что делает пациент за стеклом: он абсолютно спокойно себя чувствует, но как-то замер, зафиксировал где-то внимание. Мы сопоставляем изменения с реальным визуальным действием. Это ключевые моменты, которые мы применяем для диагностики неврологических заболеваний.

Оксана Михайлова:

Мне очень интересно, какие методы при диагностике храпа.

Михаил Пугачев:

Это сомнология, она сейчас широко распространяется, развивается. Но это действительно проблема, и проблема не с точки зрения эстетической, когда человек храпит, это составляет дискомфорт для других лиц, но это реальная проблема, ночное апноэ может вызывать внезапную сердечную смерть. Есть скрининг экспресс-тест, это кардиореспираторный тест и полисомнография.

Очень доступный кардиореспираторной тест. Мы выдаем этот прибор пациенту на дом, можем его даже днем выдать и объяснить, как его надеть и как включить. Он очень прост в управлении: канюля и подключается несколько электродов. На утро пациент его снимает, мы его программируем, например, с 22.00 до 7 утра, сняли, и дальше сомнолог или врач функциональной диагностики будет интерпретировать.

А полисомнографический метод диагностики – это как видео-ЭЭГ-мониторинг, происходит в стационарных условиях. Мы надеваем в виде шапочки шлем, там электроды, и дальше происходит анализация и сосудов, и активности головного мозга.

Кардиореспираторный мониторинг очень распространен, и он очень информативный. Он посчитает количество ночных апноэ, и были ли они диагностически значимы. Есть первичный храп, который не особо опасен, но там есть свои особенности.

Оксана Михайлова:

После этого надо к психиатру идти, потому что если скажут, что ты ночью мог уже два раза умереть – все, спать вообще перестанешь.

Михаил Пугачев:

Сейчас практически все поправимо. Моя коллега замечательную фразу сказала: всегда и во всем есть выход.

Юлия Каленичина:

Поговорим про органы дыхания, сейчас это очень актуально.

Михаил Пугачев:

Самый простой метод диагностики дыхательной системы, обструктивных явлений – это спирометрия, распространенная везде. Сейчас активно проводится диспансеризация, в том числе углубленная диспансеризация для пациентов, перенесших Covid, и спирометрия входит в эти этапы. Это самый простой метод определения скоростей, потоков, объемов, замечательный метод, простой для нас, потому что мы это делаем каждый день, а для пациентов все-таки сложный, но не волнуйтесь, специалисты всегда объяснят, все доступно. Я еще называю по-простому тест на астму.

Следующий метод – это бодиплетизмография. Тест проводится в специальной камере. Там еще помимо того, что проводит спирометрический тест, где резкий выдох, проводится газоанализация, то здесь мы можем определить общую емкость легких. Если спирометрия – это только обструкция, то при бодиплетизмографии мы можем определить рестрикции, то есть когда затруднен вдох, пациент говорит, что не может вдохнуть полной грудью. Это очень важно, и в постковидном периоде мы можем определить последствия интерстициальных изменений.

И еще есть такие распространенные методы, как диффузионный тест, он тоже проводится с газоанализацией, там есть два баллона. Сложное оборудование, а для пациента все просто. И это тоже дает очень информативный момент: и рестриктивные, и обструктивные изменения. Есть капнометрия, которая тоже дает свое определенные показатели, но два распространенных метода, которые мы используем в нашей сети, это общедоступная спирометрия и бодиплетизмография. Диффузионный тест не во всех медицинских организациях имеется.

Юлия Каленичина:

А те, о которых Вы говорили?

Михаил Пугачев:

Спирометрия есть практически везде. Бодиплетизмография есть в амбулаторных центрах и крупных стационарах.

Юлия Каленичина:

По сути, маленькие портативные пульсоксиметры можно тоже назвать домашним методом функциональной диагностики.

Михаил Пугачев:

Пульсоксиметрия официально к нашему методу не относится, потому что там просто определяется сатурация и частота сердечных сокращений. Для контроля сатурации это хорошо, а именно для дыхательной диагностики нет.

Оксана Михайлова:

Здесь существуют какие-то нюансы подготовки?

Михаил Пугачев:

Да, есть определенные нюансы подготовки. Если пациент пришел к нам с целью контроля лечения бронхиальной астмы, то посоветовавшись с врачом (все решает врач, потому что есть разные степени и уровни заболевания бронхиальной астмой), если есть возможность отмены лекарственного препарата, то отменяются лекарственные препараты. Если не может пациент отменить определенный препарат, то он приходит на фоне, но мы обязательно эта указываем, что исследование проводилось на фоне.

Обязательно не курить за три-четыре часа, не употреблять алкоголь, не прибегать к интенсивной физической нагрузке накануне. Если пришли заранее, лучше посидеть 15 минут, отдохнуть, придти в полное спокойствие. Не приходить плохо себя чувствующим, заболевшим, с признаками ОРЗ, ОРВИ вообще исключено. И не рекомендуется пациентам, перенесшим Covid в течение 40 дней после заболевания, потому что там будут даваться сложные нагрузки, форсированный выдох сам по себе сложный, и он может спровоцировать бронхообструкцию, то есть приступ удушья.

Юлия Каленичина:

Тест с бронхолитиком всем проводится?

Михаил Пугачев:

Он проводится для первичной диагностики бронхиальной астмы. Мы обычно используем два бронхолитика: сальбутамол и беродуал. Беродуал комбинированный, сальбутамол простой. Мы их используем, потому что они краткосрочного действия. И нам надо понимать, чувствителен ли пациент к этим препаратам, чувствительно ли бронхиальное дерево, сможет ли убрать бронходилататор обструкцию. На тест с бронхолитиком обязательно приходить на чистом фоне, без лекарств, потому что смысл, мы просто дадим еще сверху.

Оксана Михайлова:

На самом деле все не сложно и не больно, но все-таки есть самый неприятный метод исследования?

Михаил Пугачев:

Есть, это чреспищеводная эхокардиография. Всем знакомо эндоскопическое исследование, как фиброгастроскопия. Это что-то наподобие, но просто датчик гораздо тоньше и ультразвуковой. Вводится он не в желудок, а на уровень пищевода, это приблизительно на уровень 4-5 межреберья. Тот же загубник, анестезия лидокаином. Если аллергия у пациента на лидокаин, то проводится без анестезии, но датчик обрабатывается определенным гелем, для того чтобы скольжение происходило быстрее. Визуализация прекраснейшая, прекрасно видно предсердие, это как раз для пациентов с фибрилляцией предсердий, трепетанием предсердий, когда мы исключаем тромбирование ушка левого предсердия, это очень информативный метод.

Оксана Михайлова:

Усыпить можно при этом методе?

Михаил Пугачев:

При моей клинической практике, я в функциональной диагностике работаю с 2007 года, ни разу не было, все пациенты легко переносили, просто неприятно, рвотный рефлекс.

Юлия Каленичина:

Все ли эти методы функциональной диагностики возможны в детской практике?

Михаил Пугачев:

Да, все методы возможны в детской практике, но там есть свои нюансы, и очень большие. Приведу сравнение: все пациенты, зарегистрированные на ЭКГ, когда спрашивают: «Что, у меня все хорошо? – На данный момент нет отклонений. – Ну, по возрасту». Меня это всегда задевает. У нас только в детской практике есть возрастные особенности. Я понимаю, что с возрастом происходит дегенерация сосудистого русла, сосудов, но особенности на электрокардиограмме у нас есть в детском возрасте. И любой метод функциональной диагностики в детской практике проводят со своими особенностями: учитывается возраст, рост, вес, запросы врача. Поэтому что для детей норма, для взрослых может быть патологией с точки зрения электрокардиографии. Здесь будет очень нужна помощь родителей, и в педиатрии четкий тандем медицинской сестры и врача, потому что здесь с ребенком все должно быть замечательно.

Оксана Михайлова:

Нужно сделать исследование, чтобы ребенок был спокоен, и нужно еще понимать, что у него в голове должно остаться, что это не больно, не страшно, потому что еще, возможно, не единожды придется это делать, педиатрия – это отдельная история.

Михаил Пугачев:

Мундштуки у нас для детей отдельные, электроды отдельные, диаметр другой, все другое, а методы абсолютно те же.

Юлия Каленичина:

В педиатрии с кондачка точно не сделаешь, сказать просто: «Ложись, ребенок, сейчас мы что-то посмотрим», – так не пройдет.

Михаил Пугачев:

Когда мы делаем электроэнцефалографию, мы поиграем в космонавтов, наденем шлем, сейчас подключим, ты же хочешь в космос, хочешь посмотреть, что там? Он непременно хочет посмотреть звездное небо, ведь при электроэнцефалограмме будет мигать фотостимуляция, это будет имитация звездного неба, все будет прекрасно.

Оксана Михайлова:

Какие еще методы функциональной диагностики проводятся с лекарственными препаратами?

Михаил Пугачев:

Эхокардиография, когда тредмил-тест или велоэргометр, есть пациенты, которые не могут крутить педали, которые по ряду причин не могут идти по беговой дорожке. И тогда нам надо спровоцировать определенную частоту сердечных сокращений, чтобы увидеть есть ишемия или нет. Вводим определенный лекарственный препарат, как, например, добутамин, и под его воздействием смотрим сократительную способность миокарда.

Оксана Михайлова:

Такое ощущение, как будто нагрузка была у человека.

Михаил Пугачев:

Да. И спирометрию проводим с лекарственным препаратом, и также мы можем с лекарственными препаратами проводить сосудистые исследования, такие как РЭГ или реовазография, там есть пробка с нитроглицерином.

Стресс-эхо на картинке указано с лежачим велосипедом, но таким же путем можно делать без физического воздействия, без физических усилий, просто мы вводим лекарственный препарат, частота сердечных сокращений увеличивается, и мы видим определенные изменения.

Оксана Михайлова:

Я получила огромное удовольствие от общения, правда, мало того, мне абсолютно не страшно прийти к Вам, если нужно будет что-то сделать. Все, что Вы рассказали, Вы же работаете в первой градской, делается и в рамках ОМС, можно обратиться?

Михаил Пугачев:

Все, о чем мы говорили, делается в первой градской больнице, за исключением бодиплетизмографии, у нас нет бодиплетизмографа, но это решаемый вопрос, все остальное делается. Отделение функциональной диагностики большое, кардиологическими, нейрофизиологическими методами у нас занимаются очень давно и профессионально.

Оксана Михайлова:

Записаться можно стандартно, на сайте есть телефоны.

Михаил Пугачев:

Консультативно-диагностический центр, направление.

Оксана Михайлова:

Или на платной основе, как кому удобно.

Михаил Пугачев:

Насчет поликлинического отделения не скажу, у нас нет платных услуг в поликлиническом отделении, у нас все согласно ОМС, а в консультативном центре есть платные услуги.

Юлия Каленичина:

Спасибо большое, было очень интересно и зажигательно.

Михаил Пугачев:

Спасибо всем, самое главное – всем крепкого здоровья.