Микрохирургия кисти у детей
Хирургия
Юлия Каленичина:
Здравствуйте, дорогие друзья, вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами ее ведущие Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Сегодня в гостях у нас врач ортопед-травматолог, детский хирург Детской городской клинической больницы святого Владимира Абдулин Тагир Валитович. И говорить мы сегодня будем о микрохирургии кисти. Почему эту специальность желательно выделить в отдельную, что не просто травматология и ортопедия, а именно микрохирургия кисти?
Тагир Абдулин:
В основном потому что анатомия кисти очень сложна, не говоря уже о том, что кисть – это уникальный биологический механизм, и для маленького ребенка, который познает мир, и для взрослого тоже, это очень важный аспект. Очень сложная анатомия, очень много костей, только одна кисть состоит из 39 костей, 19 суставов, 39 мышц, 19 из которых находятся на кисти, которые осуществляют движение пальцев, сухожилия сгибатели, сухожилия разгибатели, сосуды, нервы. И чтобы во всем этом разобраться, надо иметь достаточно большой опыт в лечении этой патологии.
Юлия Каленичина:
Вспоминая курс анатомии из медицинского института, кисть – это одно из самых сложных, что надо было запомнить, все куда-то вкладывается, выкладывается, идет отдельно либо вместе, либо если воспалилось здесь, то может пойти дальше, действительно сложно, и занимаются этим травматологи-ортопеды.
Тагир Абдулин:
Это входит в резолюцию травматологов-ортопедов, но и детские хирурги тоже сталкиваются с этой проблемой.
Юлия Каленичина:
Исходя из этого, получается, что далеко не каждый детский хирург может пойти на какое-то хирургическое вмешательство, если это не требует совсем экстренности.
Тагир Абдулин:
Должна быть специальная подготовка для кистевого хирурга. Сейчас в нашей стране это направление очень сильно набирает обороты, и интерес к кисти растет, многие хотят этим заниматься, и это прекрасно, потому что она сложна в понимании. Много курсов, конгрессов посвящено хирургии кисти, в большинстве своем это взрослые травматологи, но мы всегда разделяем детскую и взрослую хирургию кисти, потому что в детской хирургии кисти много врожденных пороков развития, которыми взрослые не занимаются. И для того чтобы заниматься хирургией кисти, нужно еще и оснащение помимо специализации, помимо того, что желательно оперировать кисть каждый день, чтобы ориентироваться в анатомии, нужен специальный инструментарий, микрохирургический шовный материал, совсем тоненькие ниточки. Если обычно рану мы зашиваем четырьмя, тремя нулями, то это 8, 10, 12 нулей, то есть это нитка как волосок, особенно когда мы шьем сосуды или нервы.
Юлия Каленичина:
Это в специальных очках?
Тагир Абдулин:
Да, это либо оптическое увеличение, оно бывает разной кратности, либо микроскоп, это тоже надо иметь, для того чтобы с этим работать.
Оксана Михайлова:
Что вообще лечит кистевой хирург?
Тагир Абдулин:
Мы разделяем на врожденную и приобретенную патологию. К приобретенной патологии относятся травмы, это открытые повреждения кисти, закрытые повреждения кисти и образования на кисти различной локализации, они могут быть мягкотканные, костные. Что касается врожденных пороков развития, тут из названия все понятно, когда рождаются детки с какой-то неполноценной кистью.
Юлия Каленичина:
Это еще во время беременности удается отследить или же бывает, что можно пропустить?
Тагир Абдулин:
Не всегда удается отследить во время беременности, но тяжелые пороки в виде аплазии кисти, то есть ее отсутствие, это достаточно редкий порок, такой порок, как синдактилия.
Юлия Каленичина:
Пальчики сжаты, поэтому не особо видно. Если у мамы беременность протекает нормально, она проходит планово все скрининги, УЗИ, осмотры, вдруг врач замечает при УЗИ, что есть намек на какую-то патологию, как тогда поступить? Ребенок рождается, мы знаем, что он будет с проблемой, это нужно экстренно делать, то есть надо сразу же поступать из роддома либо же стоит отсрочить на какое-то время?
Тагир Абдулин:
Ситуации бывают разные, чаще всего это можно отсрочить, потому что если пальчики срослись друг с другом, это не такая серьезная проблема, и хирургически она сейчас достаточно успешно решается, или увеличенное количество пальчиков. В общей своей массе это не экстренная ситуация, хорошо, если есть кистевой хирург, который может приехать в роддом, проконсультировать, поговорить с мамой, в каком возрасте можно и нужно корректировать этот порок, потому что сроки бывают разные. Более тяжелые пороки надо начинать корректировать раньше, которые могут приводить в дальнейшем к деформации кисти и сильно сказываться на функции, какие-то можно сделать позже.
Юлия Каленичина:
Ребенок начинает захватывать в руку после трех месяцев, он начинает пользоваться кистью. Если одна кисть есть, и он активно ею пользуется, может быть, есть смысл отсрочить, все-таки операция под наркозом, и не 15 минут идет, наверняка это длительная операция.
Тагир Абдулин:
Чаще всего мы корректируем пороки после года. Есть свои нюансы, бывает необходимость раньше, но в принципе после года осуществляется коррекция.
Юлия Каленичина:
Почему так прицельно эти вопросы задаю, потому что в одном случае речь идет о детях, которые живут в столице либо в Санкт-Петербурге, крупных городах, а если ребенок проживает в сельской местности, очень отдаленно и нет возможности прооперироваться, родители должны понимать ситуацию, когда нужно бить в колокола, когда быстрее решать, либо же есть возможность подождать, пока малыш подрастет.
Оксана Михайлова:
Вы сказали про синдактилию. Расскажите, что это такое.
Тагир Абдулин:
Синдактилия – это врожденный порок кисти, произошло от греческого: sin – это вместе, ducktales – это палец, то есть сращение пальцев. Чаще всего срастаются третий и четвертый пальцы кисти, но бывает и второй с третьим, и четвертый с пятым, первый со вторым, но это уже реже. Иногда бывает такая ситуация, когда пальцы срастаются все вместе, но это достаточно тяжелый порок кисти, кисть приобретает ложкообразную форму.
Юлия Каленичина:
А бывает как ласта?
Тагир Абдулин:
Бывает, это перепончатая форма. На предыдущей фотографии была неполная форма кожной синдактилии, там сращение только кожное. Бывает костное сращение, это более тяжелая форма.
Оксана Михайлова:
Кожу, условно, можно разрезать, а другое дело кость.
Тагир Абдулин:
Там тоже свои нюансы, потому что разрезать надо аккуратно, чтобы функция пальца не пострадала, и самое главное не пострадало кровообращение и сохранилась иннервация, потому что повредив сосуды межпальцевой артерии, на одной артерии, скорее всего, палец будет осуществлять свою жизнедеятельность, но это достаточно сложная ситуация. Мягкотканная форма синдактилии более благоприятная, костная форма более сложная, потому что она приводит еще к деформации пальцев. И бывает сращение, базальная форма, когда в основании только сращены, бывает на всем протяжении, это тотальная форма, и тотальная форма, когда сращены только ногтевые фаланги. Бывает очень много комбинаций разных пороков, научная классификация очень сложна, и мы не будем на ней останавливаться, потому что в этом большого смысла нет.
Мы видели предыдущую картинку, там был порок немножко другой, симбрахидактилия, там было сращение межпальцевых промежутков. Это синдактилия, но с укорочением средних фаланг, это комбинация порока, и сращенные пальчики между собой, и укорочение средних фаланг. Мы специально постарались сделать глубже межпальцевой промежуток, чтобы визуально пальцы удлинились, и нет особой разницы между здоровой рукой и порочной. Они почему-то поздно к нам обратились, но мы их полечили, потом будет следующий этап коррекции, мы разделим еще третий и четвертый межпальцевые промежутки.
Юлия Каленичина:
Бывает синдактилия со сложной деформацией пальцев, это все делается в несколько этапов?
Тагир Абдулин:
По-разному, но если это тяжелый порок кисти, то он требует несколько коррекций, несколько этапов оперативного лечения. Торопиться здесь не стоит, потому что должен быть четкий план лечения, спешки тут не нужно.
Юлия Каленичина:
Разработка пальчиков после операции.
Тагир Абдулин:
Особенно это актуально для тех детишек, которые обращаются достаточно поздно, потому что суставы функционируют неполноценно, и если ты обратился в 9-10 лет, суставы тоже претерпевают изменения, и тугоподвижность достаточно серьезная, разработать сложно. Поэтому у всех этих пороков есть определенные декретированные сроки по хирургической коррекции.
Юлия Каленичина:
Давайте теперь поговорим о полидактилии, мне кажется, она даже чаще встречается.
Тагир Абдулин:
Полидактилия – один из наиболее частых пороков. Это увеличенное количество пальцев. Бывает совершенно рудиментарный палец, висящий буквально на кожной ножке со стороны большого пальца или мизинца, а бывает полноценное удвоение ногтевой фаланги. Полидактилия – самый частый порок развития кисти, это 3-6 случаев на 1000 новорожденных. Удвоение первого пальца достаточно тяжелый порок, сложно его корректировать, потому что вся сложность хирургической коррекции в этой ситуации, что надо из двух неполноценных сделать один полноценный, надо очень четко рассчитать и размер, и как ногтевое ложе аккуратно сделать, технически это достаточно сложно. И там не просто ноготок, там проходит пальцевой нерв, и если его просто перевязать, это будет косметически не очень красиво выглядеть, потому что с той стороны, где его перевязали, просто будет бугорок, это будет все равно обращать на себя внимание, а второй момент – могут образовываться болезненные невриномы. Тот нерв, который не пересекли до конца, не убрали, в этом месте будет как электроудар, когда до чего-то твердого ребенок будет дотрагиваться, очень неприятная история.
Оксана Михайлова:
То есть лучше в роддоме это не делать, а в данном случае когда нужно обращаться к врачам, не ждать года?
Юлия Каленичина:
Тут же не мешает этот палец.
Тагир Абдулин:
Он сильно не мешает, но лучше обращаться достаточно рано в этой ситуации, потому что он может перекрутиться и некротизироваться, такое тоже бывает. На кожаной ножке после месяца можно корректировать, когда ребенок немножко подрос, окреп, мы это делаем.
Юлия Каленичина:
Я много таких случаев встречала, работая в неотложке, просто приезжая на вызовы, болтается и болтается этот пальчик.
Тагир Абдулин:
Может, с ним ничего не случится, а может перекрутиться и некротизироваться.
Юлия Каленичина:
Ребенок в каком-то возрасте может просто начать пытаться его удалить самостоятельно.
Оксана Михайлова:
Следующий вопрос – что такое болезнь Нотта?
Тагир Абдулин:
Болезнь Нотта, стенозирующий линаментит по-другому. Если говорить простым языком, внешне это выглядит так – невозможно разогнуть пальчик до конца. Обычно родители обращают внимание на эту ситуацию уже после года, когда функция кисти достаточно активная становится.
Это врожденная патология, но проявляется порой не сразу, а через какое-то время, во-первых, потому что родители не сразу обращают внимание, во-вторых, утолщенная кольцевидная связка, которая находится у основании первого пальца, связка один так называемая, сдавливается сухожилие сгибателя, ему становится тесно, она гипертрофируется и не дает ему полноценно функционировать, то есть сухожилие сгибателя получается как в кольцо захвачено этой кольцевидной связкой, и только путем ее рассечения возможно разогнуть этот палец.
Если корректировать порок достаточно поздно, в 5-7 лет, то возникает изменение сухожилия, оно внешне изменяется, функционально, укорачивается. Страдает сустав, когда сустав не работает, он тоже становится нефункциональным. Поэтому на это внимание лучше раньше обращать и корректировать в соответствующем возрасте. Как правило, это замечают после года, к году можно уже делать эту операцию. У нас дети обращаются в 2, в 3 года.
Юлия Каленичина:
Просто у маленького ребенка пальчики все сжаты, родители не могут даже обратить внимание. Потом начинается массаж, затеи с погремушками, и здесь они начинают обращать внимание, что что-то с пальчиком не так. А нельзя консервативно эту ситуацию решить, допустим, массажем, разработать как-то?
Тагир Абдулин:
Консервативно порой можно лечить, но в это время обычно не диагностируется заболевание. Эффективно консервативное лечение до года, после года тоже возможно, можно попробовать физиотерапию, массаж, разработку, но как показывает практика, это не очень эффективно. Есть еще методики по поводу введения гормональных препаратов в кольцевидную связку, но я бы не рисковал. Гормоны всегда лучше вводить с умом и не злоупотреблять ими. Некоторые иногда вводят гормональные препараты в неограниченном количестве, потом страдают и сухожилия, и связки, и сам сустав не очень хорошо реагирует. Поэтому я в принципе против введения гормональных препаратов. Консервативно можно попробовать, но при неэффективности – только хирургическое лечение.
Юлия Каленичина:
Болезнь Нотта – это всегда первый палец?
Тагир Абдулин:
Нет, это, как правило, первый палец, мы называем это не только болезнь Нотта, это по автору, который описал заболевание впервые, это могут быть и другие пальцы, второй, третий, но достаточно редко, что поражаются другие пальцы. Чаще всего первый палец, бывают и двусторонние формы сразу на двух руках.
Юлия Каленичина:
В этом случае вы оперируете сразу?
Тагир Абдулин:
Да, сразу на двух руках.
Юлия Каленичина:
Давайте поговорим об образованиях на кисти, в организме такое случается, и кисть не исключение, что же бывает у детей?
Тагир Абдулин:
Образования делятся глобально на две группы: мягкотканные образования и костные образования. К мягкотканным образованиям относятся синовиальные кисты, или чаще всего мы слышим как вариант ганглиомы. Еще есть образования кожи, например, пигментные невусы, это врожденная история. С рождения у ребенка отмечается невус, он может расти и увеличиваться в размерах и потом приводить к косметическому дефекту.
Оксана Михайлова:
Это то, что лечат сосудистые хирурги?
Тагир Абдулин:
Нет, мы еще до сосудистых хирургов дойдем. Сосудистые образования на кисти называются гемангиомы, и на кисти они тоже бывают, наши сосудистые хирурги блестяще с этим справляются. Если есть возможность полечить консервативно, как они лечат лазером, бета-адреноблокаторами, специальными препаратами, это всегда лучше, чем хирургическое лечение.
Юлия Каленичина:
Лучшая операция, которая не сделана.
Тагир Абдулин:
Сосудистые хирурги занимаются активно гемангиомами, мы тоже подключаемся, то, что не могут они вылечить, нам приходится помогать и лечить уже хирургически, удалять эти сосудистые образования.
Невусы мы, как правило, сами оперируем открыто, то есть иссекаем. Не проблема иссечь сам невус, но образуются достаточно большие дефекты на кисти, если невус больших размеров, и там нужны специальные пластические приемы, микрохирургические приемы, чтобы сформировать правильно кожу и укрыть этот дефект правильно, чтобы нигде ничего не тянуло, чтобы рубцы были максимально аккуратные на кисти, потому что это же все косметически выглядит плохо. И функционально рубцы могут здорово тянуть, особенно если рубцы будут образовываться на пальцах, это просто может к деформации пальцев привести.
Также встречаются лимфангиомы, которыми активно занимаются наши коллеги сосудистые хирурги, это опухоли лимфатической системы. Из костных образований на кисти (они не очень часто встречаются) чаще встречаются хондромы – это хрящевая опухоль, которая растет либо внутри кости, либо из нее, энхондромы или экхондрома, если растет наружу. Это экзостозы – миграция клеток из зоны роста, есть остеома, остеоид-остеома, тоже на кисти бывает, но достаточно редко. Это из основных образований.
Оксана Михайлова:
Что такое синовиальная киста или ганглиома?
Юлия Каленичина:
Как родители замечают, какое-то уплотнение?
Тагир Абдулин:
Это уплотнение на кисти. Чаще всего у детей-подростков это образовывается в области лучезапястного сустава, чаще на тыльной поверхности, реже на лучевой поверхности. Мне нравится сравнение как грыжевое выпячивание, это как грыжа, она растет из полости сустава и внутри гелеобразная жидкость, которая омывает суставы, чтобы они хорошо и адекватно функционировали.
Юлия Каленичина:
То есть это не как хрящ, а как жидкость.
Тагир Абдулин:
Если ее проткнуть, она вытечет. Другой вопрос, что это не всегда помогает. Раньше описывали такие лечения, я слышал такие случаи, что били книжкой по руки, киста лопалась, и это было все лечение.
Юлия Каленичина:
Но она опять наполнится.
Тагир Абдулин:
Может наполниться, может не наполниться.
Юлия Каленичина:
В итоге что делать?
Тагир Абдулин:
Мы такие вещи лечим пункционно либо хирургически. Пункционно – это откачивается гелеобразная жидкость, можно это делать под контролем глаза. Если это большая синовиальная киста и ее видно, она возвышается над кожей, можно пункционировать легко, а если она где-то в глубине, то ее можно пункционировать под контролем ультразвукового датчика. Обычно одной пункции не хватает, это 2-3 пункции, и на этом все заканчивается.
Если киста рецидивирует, то мы ее оперируем открыто, делаем разрез, доходим до основания кисты, удаляем, иссекаем оболочки и зашиваем. Но даже при хирургическом лечении определенный процент рецидивов все равно есть. Мое мнение, что ее надо оперировать не всегда. Косметический дефект – это относительное показание, абсолютное показание – это болевой синдром, то есть если она болит, мешает, можно оперировать. Если она не болит, не мешает, можно с ней жить, и в определенном проценте случаев, статистика разная, от 30 до 50 процентов, они самопроизвольно проходят.
Юлия Каленичина:
Но в любом случае ударять книжкой по руке не надо.
Тагир Абдулин:
Тот пример, который мы показывали, это не частая локализация синовиальной кисты в области пястно-фаланговых суставов, и что характерно, это больше для маленьких детей. 2-3-хгодовалый ребенок, у него синовиальная киста в области пястно-фалангового сустава, что бывает нечасто, чаще всего излюбленные локализации в области кистевого сустава, либо тыльная поверхность, либо ладонная.
Юлия Каленичина:
В любом случае здесь тоже будет мешать. Хотелось бы поговорить еще о приобретенных проблемах, может быть, посттравматического характера. Какие бывают приобретенные повреждения кисти?
Тагир Абдулин:
Если мы говорим о приобретенных, то подразумеваем травмы. Травмы делятся на закрытые повреждения и открытые. Если говорить о закрытых повреждениях, это те ситуации, с которыми каждый день сталкивается и травмпункт, и наше травматолого-ортопедическое отделение. Какие травмы бывают? Это вывихи фаланг, вывихи пястных костей, бывают вывихи запястных костей, что у детей происходит крайне редко.
На картинке очень тяжелое повреждение. Синенькой стрелкой показана ладьевидная кость, красненькой полулунная кость, и справа видно расхождение ладьевидной кости, диастаз, расхождение между отломками, и в серединке картинка после нашей хирургической коррекции, диастаза нет, перелом фиксирован винтиком. Очень сложное название, это чрезладьевидно-перилунарный вывих, характерно для детей старшего возраста, маленькие дети так не ломают.
Юлия Каленичина:
Это какой удар должен быть?
Тагир Абдулин:
Достаточно сильный удар, вытянутая кисть ладонью вперед, это падение на вытянутую руку. Получается, что весь кистевой сустав вывихивается, в этой ситуации остается на месте полулунная кость и часть ладьевидной, а вся остальная часть уходит к тылу, то есть происходит дислокация кисти. Сначала устраняется этот вывих, а потом синтезируется ладьевидная кость, потому что она тоже очень важна в образовании лучезапястного сустава, у нас формирует лучевая кость и ладьевидная вместе с полулунной. В этой ситуации ладьевидная кость сломалась пополам, и ее надо синтезировать, то есть скреплять чем-то. Мы это делаем специальными микровинтами, определенное оснащение, опыт нужен, для того чтобы такие вещи оперировать.
Юлия Каленичина:
Переломы пальчиков тоже маленькими винтиками?
Тагир Абдулин:
Не всегда, в большей степени мы используем спицы в детской практике, потому что они меньше травмируют сустав. Иногда нам надо проводить спицы именно через сустав, нет другой возможности, и для этого не должны быть спицы толстые, как стержень, они должны быть тоненькие, как иголочки, как иголочки из шприца порой, особенно если пальчик сломал ребенок возраста 3-4 лет и нужна репозиция – это постановка костей на место. И если нужна репозиция с фиксацией, то это очень тонкие спицы, очень миниатюрная работа. Делается у нас в основном без разрезов, с помощью электронно-оптического преобразователя рентгеновских лучей, по сути, это как рентген онлайн: мы видим, что происходит, не надо делать дополнительные разрезы.
Оксана Михайлова:
Я хотела спросить про открытые повреждения.
Тагир Абдулин:
Договорим, как можно фиксировать. Я сказал, что чаще всего надо фиксировать спицами, но есть такие ситуации, когда лучше фиксировать внутрисуставные переломы винтом. Очень тяжелый перелом, прямо по суставной поверхности, и прогностически в плане функции это не всегда хороший результат, спицы не дают компрессии, то есть сжатия отломка, а здесь нам это очень важно, чтобы идеально сопоставить суставную поверхность для нормального функционирования пальца. И здесь нам это удалось, с помощью специальной спицы-проводника мы сначала выполняем первичный остеосинтез, а по этой спице проводим специальные канюлированный винт, он имеет отверстия, и таким образом мы фиксируем этот перелом. Потом этот винт удаляется после сращения.
Юлия Каленичина:
Спицы тоже все удаляются?
Тагир Абдулин:
Да, мы вообще стараемся никакой металл у детей не оставлять, в основном все удаляю.
Юлия Каленичина:
Теперь про открытые.
Тагир Абдулин:
Открытые повреждения также сопровождаются переломами, и тактика сильно не меняется, это тот же остеосинтез спицами или винтами. Но бывают и ситуации, которые, казалось бы, не такие критичные, и на этой картинке видно, что просто отслоена ногтевая пластина, как будто палец прищемил, ничего особенного, на самом деле, там тоже достаточно неприятное повреждение.
Под этой ногтевой пластиной разбито ногтевое ложе, и с помощью специальных рассасывающихся ниточек обязательно идеально сопоставить ногтевое ложе, чтобы потом ноготь рос правильно, чтобы потом не было больно снимать. И мы потом ногтевую пластину возвращаем на место, конечно, она уже не жизнеспособна, но это нужно, для того чтобы спокойно и без боли перевязывать. И делаем специальное отверстие на ногтевой пластинке, чтобы было адекватное дренирование гематомы, которая образуется под ногтем. Потом этот ноготь снимается в процессе мытья рук, и ногтевая пластинка, если мы идеально собрали ногтевое ложе, а это действительно нужно, не все на этом акцентируют внимание, ноготь растет хорошим, деформации не бывает.
Юлия Каленичина:
Палец был практически раздроблен, и та работа, тот результат, который показан, это подвиг. Собрать маленький детский пальчик, который казался нежизнеспособным.
Оксана Михайлова:
Это делается под наркозом или под местной анестезией?
Тагир Абдулин:
Всегда считается, что ребенок не должен присутствовать на своей операции, это касается младшей возрастной группы, и в большинстве мы делаем операцию под наркозом, потому что психологически ребенку так легче, порой психологически легче и нам. Но в старшей возрастной группе можно делать проводниковую анестезию или местное обезболивание, это более старшие дети.
Юлия Каленичина:
И то, если они сами хотят наркоз.
Тагир Абдулин:
Должен быть адекватный контакт с пациентом, надо объяснить, что мы будем делать.
Юлия Каленичина:
У нас просто чудесные анестезиологи, это просто что-то невероятное, действительно с ними спокойно работается.
Тагир Абдулин:
Их блокады мы очень любим, которые так распространены в травматологии и ортопедии, позволяют детям в послеоперационном периоде осуществлять продленное обезболивание, это очень здорово.
Юлия Каленичина:
Важный вопрос сейчас задам про диагностику. Какая аппаратура нужна? Понятно, рентген, а какая еще аппаратура нужна и что есть у нас в больнице святого Владимира?
Тагир Абдулин:
На мой взгляд, у нас есть все необходимые обследования, а то, чего у нас нет, нам администрация всегда идет навстречу. Начинается все с простого рентгена в стандартных проекциях, это нужно для выявления каких-либо переломов, либо если это врожденный порок кисти, полидактилия или синдактилия, непонятно костная или не костная форма, нам необходимо рентгенологическое исследование.
Рентген всегда можно дополнять таким обследованием, как компьютерная томография, она дает более детальную информацию, можно создать 3D-реконструкцию, как с этим внутрисуставным переломом, понять, как он располагается, потому что на рентгене это не всегда ясно, для некоторых пороков кисти это очень актуально.
Юлия Каленичина:
Получается реальная картинка.
Тагир Абдулин:
Да, как это выглядит в жизни, только без мягких тканей. И сейчас у нас еще появилась конусно-лучевая томография. Она нам очень нравится, особенно при внутрисуставных переломах актуальна, потому что лучевая нагрузка, как мне объясняли рентгенологи, идет как 4 снимка, а информативность в разы выше. Практически 3D-реконструкцию можно осуществить с помощью конусно-лучевой компьютерной томографии, и это очень нам помогает при лечении детей с переломами, с пороками.
Юлия Каленичина:
Прицельно, детально, мелкие фрагменты удается увидеть.
Тагир Абдулин:
Не такая лучевая нагрузка, вот это очень важно.
Юлия Каленичина:
И короткое воздействие.
Тагир Абдулин:
Кроме этого у нас есть ультразвуковое исследование, в широком диапазоне используем при повреждении сухожилий, связок, образований на кисти, сосудистых образований. И МРТ тоже позволяет осуществлять диагностику с мягкими тканями, порой контрастировать то, что нужно.
Оксана Михайлова:
Как попасть на консультацию, на лечение в ваше отделение, и давайте сразу же расскажем с учетом не только москвичей.
Тагир Абдулин:
В Москве попасть очень просто, лично я консультирую по четвергам в консультативно-диагностическом отделении, с двух до трех у меня консультация, можно записаться по телефону со справкой 057У, это бесплатная консультация. Наш заведующий тоже занимается кистевой хирургией, он ведущий специалист, принимает по понедельникам, у него есть тоже определенное время. Либо ко мне, либо к нему можно записываться, мы всегда готовы.
Также всегда есть возможность написать на электронную почту tagir_abdulin@mail.ru или в Инстаграм @dr_abdulin, я всегда доступен для общения, можно написать, обсудить, иногда достаточно просто посмотреть фотографии ребенка. По фотографиям, конечно, мы не лечим, но понять, насколько это срочно, насколько быстро нужно приезжать. А иногородним программа «Москва – столица здоровья», по этой программе тоже всех принимаем.
Юлия Каленичина:
Давайте объясним, потому что не все понимают, что такое программа «Москва – столица здоровья». Допустим, в Петропавловске-Камчатском у мамы ребенок, у которого синдактилия, что она должна сделать.
Оксана Михайлова:
Программа называется «Москва – столица здоровья», в интернете находится, заполняется анкета, отправляется, потом ждете вызова в больницу. В течение трех дней обычно приходит ответ, но это уже с установленным диагнозом, это не на консультацию, а на лечение.
Юлия Каленичина:
Необходимый минимум обследований вы должны уже иметь.
Оксана Михайлова:
А что касается консультации, здесь нужно списываться через социальные сети и принимать решение, как приезжать, это уже непосредственно через почту отделения, но в любом случае всегда можно позвонить, есть сайт больницы святого Владимира, там есть контактная информация, можно позвонить, ответят на все вопросы.
Юлия Каленичина:
Мы еще не сказали, что можно обращаться и просто с контрактурами, посттравматические контрактуры, послеожоговые, сложные рубцы, которые стягивают ладошку, с этими ситуациями тоже можно обращаться по тем же самым контактным номерам и на те же адреса, и наши травматологи-ортопеды готовы помочь.
Оксана Михайлова:
Спасибо большое, очень интересно, надеемся, мы были полезны.