Личные границы

Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. И сегодня у нас очень важная тема для каждого, психологического характера, мы будем говорить о личных границах. Гость нашей программы Екатерина Громова, аккредитованный консультант Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, аккредитованный Национальной ассоциацией развития психотерапевтической и психологической науки и практики специалист в поле модальной психотерапии, член Европейской ассоциации развития психоанализа и психотерапии, супервизор в психодиагностике личности психотерапии и психологическом консультировании, клинический психолог и психоаналитический психотерапевт.

В последние годы все чаще мы слышим понятие – личные границы, соблюдайте личные границы. Что такое личная граница?

Екатерина Громова:

Это то самое понятийное клише, которое последнее время к месту и не к месту пихают везде, то есть стоит только кому-то попросить вас быть более уважительным, соблюдать тишину, сделать музыку потише, сразу, особенно подростки или люди, которые прошли тренинги личностного роста: «Вы не уважаете мои личные границы, как хочу, так и слушаю», – хотя на самом деле наоборот. Давайте разбираться, что же это такое.

Личные границы – это что-то вроде невидимых стен, которые мы строим вокруг себя, чтобы оградить от нежелательного для себя и своей личности вторжения окружающих людей на нашу личную территорию. Личная территория – это то, что мы хотим оградить от контакта с другими людьми, например, наши чувства, эмоции, прикосновения. Но важно не только кричать на каждом углу о том, что у меня есть личные границы, вы все должны их соблюдать, но первое – грамотно устанавливать, второе – грамотно о них рассказывать, и третье – грамотно их защищать, чтобы потом не по трупам идти и с кирзовых сапог останки смахивать со словами: «Это я защищал личные границы». Конечно, мы не говорим про агрессию, причинение зла как оправдание защиты личных границ.

Смотрите, идет добросовестный грибник, собирает грибы, а где-то в лесу проходит настоящая граница. Как грибник должен узнать, что в какой-то момент он своими ножками заступит за чужую границу?

Юлия Каленичина:

Человек собирает грибы, а рядом собирает кучку грибов другой грибник.

Оксана Михайлова:

Пограничники его догонят и все объяснят.

Екатерина Громова:

В этом и есть проблема. Прежде чем погранцы должны догонять и объяснять, должны быть какие-то знаки, чтобы грибник понял, что начинается граница другого государства, может быть, столбики, указатели, таблички. Предположим, поставлены столбики, а вы сразу проводите аналогию с реальными границами межличностных отношений. Поставлены столбики, идет грибник – ну столбики, и что дальше делать? А он очень хороший грибник, добросовестный, не злодей, не завоеватель, не нарушитель. И он думает: «Ну, столбики и столбики», – и пошел дальше собирать грибы. Что дальше должно происходить?

Юлия Каленичина:

Дальше его отстрелят просто.

Екатерина Громова:

И это тоже неправильно, потому что когда он увидел столбики, это называется установить личные границы, а отстрелять – это уже защитить. Но для того чтобы защищать личные границы, нужно быть уверенным, что на них нападает, а бедный грибник не нападает, он просто не понял, что за столбики.

Оксана Михайлова:

Значит проблема в столбиках, они должны быть более яркие, более высокие, жирные.

Екатерина Громова:

А еще лучше с колючей проволокой и током. Проблема в том, что мы пропускаем важную вещь – донесение о своих личных границах, то есть не просто поставить столбики, а еще рассказать о них, причем рассказать не так, что США там, чтобы люди шагнули, а рассказать о них, чтобы люди поняли, что вот здесь проходит граница.

Мы сегодня будем говорить не только о том, как правильно устанавливать личные границы, защищать, но еще и предъявлять. Понятий что такое личные границы множество, но я дам простой собирательный образ. Это личное, индивидуальное, то есть у каждого свое, безопасное – по моему мнению, то есть по мнению того человека, который эти границы устанавливает, – личное пространство, в котором я размещаю свои взгляды, ощущения, переживания, чувства, интересы, ценности и все остальное, что для меня как-то важно или значимо. А границы этого пространства как раз транслируют другим, что вот так со мной можно во всех этих перечисленных ипостасях, а вот так со мной нельзя. И у каждого человека эти личные границы свои, и они могут быть очень разными. Кто-то с легкостью рассказывает о своей интимной жизни, а кто-то личными границами закрывает информацию о том, какие книги он любит читать, какие киногерои ему нравятся. И это зависит от многих факторов, таких как личный опыт, травматический опыт, травмы развития, социальная жизнь, которую данная личность вела, семейные устои, политика государства в том числе, культурные нормы и индивидуальные предпочтения.

Если вы хотите установить личные границы, а мы все этого хотим, то начать нужно с определения того, что мне комфортно, что мне некомфортно. Я своим клиентам помогаю следующим образом: говорю – возьмите листик и разделите его пополам, в левом столбце напишите что мне нравится, а справа – что не нравится. Поисследуйте, порефлексируйте над тем, что вам приходится делать или чего вам приходится касаться из графы «мне не нравится» и кто или что является причиной того, что вам приходится это делать или про это рассказывать. Это может включать и ваши пространственные предпочтения, и право на сон, и предпочтение фильмов, отдыха, отношение к личной информации, с кем вы готовы обсуждать своего мужа, с кем не готовы. И это будет для вас понятийная плоскость для определения, что у вас защищено границами, что не защищено.

Оксана Михайлова:

Личные границы устанавливаю я, то есть не кто-то их устанавливает для меня, а я сама устанавливаю. Какие последствия могут возникать, если личные границы отсутствуют? Какие бывают виды личных границ?

Екатерина Громова:

Видов настолько много, что у нас не хватит передачи говорить только про виды. Если вы наберете в Google виды личных границ, то просто обалдеете от их многообразия. Рассмотрим наиболее значимые и те, потребность в восстановлении которых точно возникает у каждой здоровой личности. Пространственные границы – самое явное, на поверхности. Что такое пространственные? Физические, то есть это те границы, которые мы устанавливаем вокруг нашего тела.

Оксана Михайлова:

Интимная зона.

Екатерина Громова:

Совершенно верно, они зависят от нашего личного пространственного комфорта. Например, у каждого свое пространство, кто-то любит, когда близко стоят к лицу, садятся на колени, касаются вас при разговоре – у каждого свое. К этим границам относим не только прикосновения, объятия, но и вплоть до интимной близости.

Юлия Каленичина:

А запах может являться?

Екатерина Громова:

Это не физическая граница.

Юлия Каленичина:

Человек очень близко ко мне подходит, а мне не нравится его запах, это нарушение моих границ?

Екатерина Громова:

Но Вы же их не обозначили изначально, это личная реакция, но вы можете ее легализовать в контакте. Чтобы не обидеть человека: «От вас дурно пахнет», – можно либо сделать шаг назад, либо выставить руку вперед, либо повернуться боком, тем самым выставив препятствие для дальнейшего приближения. И если человек такие невербальные знаки не понимает, а вам и правда невмоготу и сильно ранит, то можно прямо сказать, что извините, от вас пахнет жасмином, я очень люблю этот запах, он безумно вкусный, но у меня аллергия.

Дальше эмоциональные границы, они как будто размыты, потому что если пространство мы можем регулировать, то эмоциональные нет, тем не менее это очень важные и значимые границы, потому что это то, что мы даем себе право чувствовать, выражать или проживать, то есть те чувства или эмоции, в которых мы хотим предъявлять себя. Но не просто предъявлять, а предъявлять безопасно, чтобы не столкнуться с тем, что затронут нашу уязвимость, что мы можем безопасно проявлять наши чувства и эмоции, что мы готовы или не готовы разделять в контакте с другими людьми. К примеру, я не готова слушать каждый день рассказ моей соседки про ее собачку, но из вежливости я слушаю и дохожу до такой степени невроза, что смотрю в глазок, нет ли там этой соседки, начинаю выбегать из дома на 10 минут позже, ненавидеть эту соседку, когда я ее вижу на площадке, хотя все, что нужно, просто обозначить, что я не хочу обсуждать вашу собачку.

Оксана Михайлова:

В случае с жасмином, эмоционально защищаясь, я же могу послать, я так эмоционально защищаюсь.

Екатерина Громова:

Можете послать, я позже расскажу, чем отличается безопасная защита границ от агрессивной защиты границы. Я не против агрессии, если это единственный способ достучаться до окружающих людей. Третье – это границы личной информации. Личная информация – это то, что мы решаем оставлять за собой, а что нет. Если нам не нравится говорить о религии или политике, или когда в нашем присутствии об этом говорят, то мы можем регулировать это прямой информацией, что я не готова поддерживать эту тему, или я не отвечаю на вопросы, которые лежат в плоскости религии или политики.

Юлия Каленичина:

Я кому-то доверила, этот человек еще кому-то мой секрет доверил, это сплетни, обсуждение.

Екатерина Громова:

Не только та тема, на которую я не хочу говорить, но и та тема, на которую мне говорить небезопасно, по моему мнению, даже если окружающие считают, что ничего нет в том, чтобы сказать, что за парень ко мне вчера приходил, я считаю, это небезопасно, не хочу, чтобы про это говорили.

Оксана Михайлова:

Есть темы, на которые мы не сходимся в политике, но мы с тобой друг друга сильно любим, поэтому для того чтобы не рушить наши отношения, мы с тобой не говорим о политике, это из этой темы.

Екатерина Громова:

Дома в моей семье табу, у нас есть раскол в политических взглядах, мы установили границы – дома о политике мы не разговариваем. Если мы смотрим новости, мы их смотрим порознь, если хотим поделиться, то делимся вне общества друг друга с теми людьми, с которыми мы считаем это безопасным для себя.

И четвертая граница – социальная граница, это то, что мы считаем для себя социально приемлемым и неприемлемым.

Юлия Каленичина:

Ковыряться в носу…

Екатерина Громова:

Уровень субординации в контакте, обязательства перед другими, сценарии взаимоотношения с другими людьми, а ковыряться в носу – это, скорее, не границы, а предпочтение выбора общества, в котором я общаюсь, ведь я могу просто покинуть то общество, в котором ковыряются в носу.

Какие еще есть границы, которые я просто перечислю, но не буду на них останавливаться? Финансовые, временные, сексуальные, интеллектуальные, духовные, имущественные и еще черти знает какие, которые выплывают из профессиональных особенностей людей.

Оксана Михайлова:

Не следует ли из этого, что мы все зашоренные, все в границах?

Екатерина Громова:

Следует.

Юлия Каленичина:

Как раз следующий вопрос – зачем устанавливать личные границы, каковы для этого причины?

Екатерина Громова:

Причин для установления личных границ, помимо того, чтобы избегать конфликтов с людьми, а если они будут соблюдать наши границы, вероятность конфликтов минимизируется, и кроме того, чтобы напомнить всем окружающим, что они не должны нарушать нашу личную свободу, личные предпочтения, на самом деле несколько. Первое – это защита нашей личности. Как бы мы ни были уверены в себе, как бы мы ни были смелы, у нас всегда есть некоторые части нашей жизни, которые мы хотим оставить закрытыми для окружающих людей – либо для всех, либо для некоторых.

Второе – установление границ позволяет нам сохранить ту часть нашей личности, в которой мы максимально уязвимы: наши страхи, травмы, воспоминания, наша семья и так далее. Уважение к эмоциям, то, про что я чуть раньше говорила. Установление границ позволяет нам выражать наши чувства, эмоции без страха осуждения, без страха, что нас за них ранят или разрушат, высмеют или проклянут. И эти границы помогают нам чувствовать себя более комфортно, уверенно и защищенно, конечно же, в том обществе, которое мы для себя выбираем. Странно будет прийти в общество аборигенов острова, где едят людей, и чувствовать себя комфортно, заявляя свои границы. О границах нужно заявлять там, где их готовы услышать.

Третье – сохранение своей целостности. Мы же защищаем себя, свою личность от разрушения при взаимодействии с людьми, которые побуждают нас действовать против наших принципов, желаний, потребностей, идеологии, ценностей, то есть мы сохраняем свою личную свободу и интегритет, целостность нашей личности.

Оксана Михайлова:

Как часто и почему люди нарушают личные границы? Какие последствия возникают, если нарушают личные границы?

Екатерина Громова:

С одной стороны, присутствует мнение, что если мы увлекаемся выстраиванием личных границ, то мы становимся социопатами, типа сюда не смотри, тут нас не трогай. Но я ни разу в своей практике не встречала, чтобы социопатия возникла как следствие установления личных границ. Скорее, характернология выстраивания личных границ может говорить о социопатии у личности. Когда вокруг нашей личности мы выстраиваем дубовый чистокол, и наши границы раскиданы так, что мимо пройти, даже не зная про нас ничего и не желая про нас ничего знать, пукнуть и не задеть наши границы, вот в таком случае задается вопрос – как ты живешь в социуме, если ты настолько ограничиваешь себя во взаимодействии с людьми, что любой контакт с тобой разрушителен для тебя, если мы очень отдаляем эти границы. Ведь в этих границах даже калитки нет, то есть шанс, что человек к тебе зайдет, даже не предусмотрен. Поэтому мы не идем в сторону перекоса, туда, где ограждаемся от любых взаимодействий с социальными контактами. Если у нас возникает такая потребность, значит пора немножко порефлексировать либо самому, либо со специалистом на ту тему, а что происходит с нами, что мы так боимся пораниться в контакте, что за травмы не дают нам возможности. Тут даже речь идет не о доверии, чтобы довериться кому-то, а хотя бы просто приблизиться, повзаимодействовать, причем необязательно на близком либо проницаемом расстоянии, мы же можем регулировать это расстояние.

Какие последствия? Допустим, вы живете вообще без границ, нет частокола и нет калитки, которую можно открыть, потому что ее не к чему приделать, и позволяете всем и каждому вторгаться в вашу личную жизнь. Вскоре вы обнаружите, что у вас совершенно нет личного пространства, это совершенно точно будет даже без моего предрекательства. Нет частного времени, нет индивидуальности, вместо этого вы живете жизнями других людей, временем, интересами других людей, и это приводит к депрессии, повышенной тревожности и к тому, что вы попадаете в разрушительные для себя отношения, в абьюзивные отношения. Если вы сами не контролируете свою жизнь, свое пространство и свои границы, то поверьте, найдется тот, кто это будет делать за вас. И это приведет к потере контроля над своей жизнью и нездоровому образу жизни. Также вы можете обнаружить на бытовом уровне, что трогают ваши вещи, берут их без спроса, и то, что вы говорите: «Это мое», – никак не влияет на поведение окружающих вокруг людей, то есть даже ваши личные убеждения в расчет не принимаются. Так что я предлагаю не игнорировать свои личные границы, они могут спасти вас от многих проблем.

Когда-то очень давно, когда я ранилась о взаимоотношения с людьми и не могла повлиять на этот контакт, я сказала себе фразу, что никогда и ни при каких обстоятельствах, если я могу на них влиять, я не буду мириться с дискомфортом, чего бы или кого бы он не касался: чувств, ощущений, переживаний, действий. С большой вероятностью я буду влиять на любой свой дискомфорт. Если я хочу пить, я попрошу налить воды, если мне жарко, я попрошу открыть окно либо сделать похолоднее кондиционер. Позиция, что ладно, я потерплю, а то неудобно – нет. И с тех пор это стало моей парадигмой жизни, моей ценностью, и это является теми границами, которые я выставляю.

Оксана Михайлова:

Окружающих поубавилось после этого?

Екатерина Громова:

Безусловно, мы становимся неудобными с этими границами.

Юлия Каленичина:

Какие существуют способы защиты личных границ, чтобы люди, которые нас сейчас смотрят, начали составлять практический план действий?

Екатерина Громова:

Создание физического и эмоционального пространства очень важно, но для этого нужно просто использовать язык, то есть своим ртом в контакте прямо так и сказать – это мне не нравится; когда ты вот так делаешь, мне не нравится; если ты на меня кричишь, я пугаюсь, начинаю плакать и не могу больше продолжать с тобой разговор; я не хочу, чтобы ты заходил в мою комнату без стука. Как я говорила про грибника, для того чтобы что-то защитить, это что-то надо установить.

Другой способ невербальный, физический контакт – мы поворачиваемся боком, выставляем руку, отходим назад. Также можно использовать вежливый отказ во время обсуждения личных дел или решений. Кто-то хочет узнать подробности вашей жизни, вы можете сказать: «Прости, я предпочитаю не говорить об этом, я не обсуждаю эту тему, не хочу отвечать тебе на этот вопрос». И не нужно чувствовать себя обязанным делиться любой информацией, которую окружающие хотели бы знать, или участвовать в любом мероприятии. И я предлагаю в этом месте научаться – я знаю, что такого слова нет в русском языке, но я его часто в терапии использую – слышать себя, свои чувства, свои потребности, потому что установление границ вырастает только из них.

Юлия Каленичина:

Как научаться?

Екатерина Громова:

Самый важный момент сегодняшней встречи – если вы решили научиться защищать свои границы, вы уже на полпути к успеху. Первое, что нужно сделать, это принять в себе уверенность на то, что я имею право иметь личные границы, и присвоить себе право их защищать. Это кажется совершенно пустыми словами, но они ключевые. Я должна быть уверена, что у меня могут быть личные границы, и я имею право мало того, что на них, но еще их защищать.

Можно попробовать применять методы, говорить нет. Вы спросили уменьшилось ли окружение – безусловно. Мне клиентка мем прислала: «Все стали думать, что у меня вечный ПМС, и я стала мерзкой и грубой, а я, на самом деле, просто сходила к психологу и узнала,что у меня есть право на личные границы». Мы становимся неудобными для окружающих, это правда.

Юлия Каленичина:

Для кого-то неудобными, а кто-то адекватно оценит ситуацию и останется в дружеских хороших отношениях.

Екатерина Громова:

Мало того, что становимся неудобными, вы должны быть готовы к конфликтам внутри контактов, когда вы начинаете выстраивать свои личные границы, ведь вами теперь нельзя пользоваться, манипулировать, в ваше пространство нельзя вторгаться со своими эгоистическими или манипулятивными целями. Когда вы сталкиваетесь с напряжением или конфликтом, необходимо найти в себе внутренние силы справиться и со своей адаптацией в этой новой коммуникации, и с адаптацией окружающих к новой коммуникации с вами. Будьте готовы к тому, что окружающие ваши личные границы начнут воспринимать, как личное оскорбление, личную обиду: «Ах, ты так, ты не хочешь мне это рассказывать!» Такая реакция будет, и тут мудрость и терпение, если вам важен этот контакт. Если он вам не важен, значит его надо просто прерывать, можно сказать «нет» вежливо и решительно, а можно сказать резко, если этот человек имеет тенденцию к нарушению границ.

Если все вышеперечисленное не работает, можно попробовать выход, то, что Вы сказали вначале – можно стать зверем с когтями, клыками, если по-другому никак, и защищать свои границы там, где мы рискуем пораниться либо встретиться с разрушением. Я не против агрессии, что такое агрессия? Мы почему-то привыкли наделять злом это слово, а агрессия – это энергия чувства, направленная вовне с целью защиты или восстановления своих границ. Когда я объясняю, почему мне сложно, или неприятно, или не нравится, чувства, эмоции, ощущения, желания, и если это находится под угрозой разрушения, я готова применить агрессию вплоть до того, что я физически готова защищать свои личные границы.

Оксана Михайлова:

Почему должно быть больно мне, можно сделать больно другому.

Екатерина Громова:

Если это правда несет угрозу моим ценностям, которые я защищаю.

Оксана Михайлова:

Просто надо понимать степень боли, которую причиняют тебе и которую ты причиняешь человеку.

Юлия Каленичина:

Я уже сказала, что это мне не нравится и не надо никогда это применять в отношениях со мной, но человек все равно продолжает так делать. Я говорю агрессивно: «Не смей при мне этого делать, иначе мы расстанемся, или я уйду, или нам сейчас надо разойтись в разные углы», – но моя граница все равно систематически нарушается этим человеком. Что делать? Человек близкий, он мне дорог, но все равно вторгается в мои личные границы?

Екатерина Громова:

Вы сами уже сказали – я уйду, если ты не прекратишь. Если вы обозначаете близким людям свои границы, а мы сейчас говорим про близкий контакт, с близкими людьми жить и не застрелиться от соблюдения их границ очень сложно, но при этом когда твои границы нарушаются, почему-то люди тут же начинают апеллировать к близости, что именно потому что мы близки, я могу заходить к тебе в комнату без стука. Не надо устанавливать эту границу, если А) вам это не принципиально, Б) если вы не знаете, как будете защищаться.

Устанавливая границу, мы не знаем заранее, как мы будем ее защищать, поэтому совершаем много ошибок и потом входим в психологическое пике: как будто бы я уже сказал, что ко мне в комнату без стука нельзя, а человек продолжает заходить, и я в патовой ситуации. С одной стороны, это не принципиально, но я это уже сказал и начинаю отстаивать, аргументов у меня нет. Но если мне это правда принципиально, а человек продолжает нарушать, а мы не можем физически повесить замок, установить щеколду, значит надо физически съезжать с того места, где эту границу нарушают.

У меня свекровь ежедневно систематически заходила ко мне в комнату без стука, независимо от того, нахожусь ли я там одна или с мужем в постели – вообще не имеет значения. Она заходила и продолжала разговаривать, чем бы мы ни занимались. Я уже голову сломала, что я могу сделать, щеколды в доме не предусмотрены, квартира была ее. Как говорит свекровь, в моем доме мы двери не закрываем. Ну что я могу сделать на чужой территории, это будет уже нарушением ее границ. И я понимаю, что единственная возможность – это съехать. Но прежде чем съехать, был такой комический случай: она заходит, а я стою обнаженной посередине комнаты, думаю, что мне одеть, я была одна. Она заходит и продолжает со мной разговаривать, понимаете? Она одетая, я полностью раздета, и она со мной разговаривает о картошке, которую собирается то ли жарить, то ли варить. И я слушала-слушала, а потом говорю: «Скажите, пожалуйста, а если я минет Вашему сыну буду делать, и Вы в этот момент зайдете, Вы продолжите стоять и рассказывать мне, что будете готовить на ужин?» Получилось, съезжать не пришлось. Это было грубо, но это был жест отчаяния, но ее это отрезвило.

Юлия Каленичина:

Какие вопросы надо задать себе, чтобы правильно определить свои личные границы?

Екатерина Громова:

Чтобы определить свои личные границы, нужно задать следующие сложные, глубокие вопросы: кто я есть на самом деле, что я хочу в жизни, почему небо голубое – я шучу. Не надо задавать никаких вопросов, потому что границы возникают в точке возникновения дискомфорта: мне нравится, мне не нравится, то есть в теле дискомфорт, в чувствах дискомфорт, в ощущениях дискомфорт. В этой точке дискомфорта растет напряжение, которое называется словами «мне не нравится, мне не подходит, мне жарко, мне холодно» и так далее. Из этого напряжения и возникают границы, которые на начальном этапе так и звучат – со мной так нельзя, мне это не подходит, это противоречит моим принципам.

Почему я говорю про напряжение? На всю жизнь рекомендую запомнить – в истинном желании всегда присутствует импульс к реализации, к действию. Если ребенок хочет в цирк, и ты ему говоришь: «Собирайся», – вряд ли он будет лежать и думать: «Это же надо вставать, одевать обувь, переться в этот цирк», – нет, он вас уже у двери будет ждать с утра в этот цирк. В истинном желании всегда есть импульс к его реализации, побуждение к действию. Если этого импульса нет, если этого побуждения нет, то, что мы называем самосаботажем, прокрастинацией, ленью, усталостью, апатией, чем угодно, варианта два. Первый – это не наша потребность, это не мы хотим что-то сделать, это желание либо навязанное нам извне кем-то или чем-то (социумом, нормами, мамой, мужем), либо я на самом деле хочу не это, то есть это подменное желание. Тема потребности – отдельная тема, я сейчас не могу на ней останавливаться, но если вы испытываете какое-то желание или потребность, чувство или ощущение, но импульса двигаться за ним вперед нет, первый звоночек для того, чтобы задуматься о том, я ли этого хочу и хочу ли я это. И в месте этого дискомфорта начинает расти напряжение, и это уже первый звонок для того, чтобы задуматься об установлении личных границ.

Оксана Михайлова:

Лакмус – это импульс, и если импульса нет, я могу лечь на диван. Собираюсь утром на работу, импульса нет никакого: «Шеф, я не прихожу», – это не мое желание, это его навязанное.

Екатерина Громова:

Но тогда личной границей может быть разговор с шефом со словами: «Я не могу вставать по утрам». Попробовать защитить себя в том месте, где я физиологически не способна заниматься работой, перенести время на попозже. Но это, скорее, не про личные границы, потому что личные границы – это то, что защищает все-таки личность от того, чтобы она ранилась или разрушалась. Чтобы на каждое наше недовольство мы не устанавливали границы, давайте разделять драму и травму. Когда нас трамвайный хам треснул по заднице, это, конечно, очень неприятно, но не травматическая история, она нас не разрушит. А если кто-то вынуждает нас рассказывать о чем-то, находиться близко с нами, когда нам это невыносимо, следовать какой-то идеологии, которую мы не разделяем, это разрушительно для личности. Вопрос можно себе задать такой – если я не ограничу данное пространство личными границами, что со мной случится, что со мной будет? И если я понимаю, что это для меня страшно тяжело, уязвимо, болезненно, разрушительно, откидывает меня в какую-то травму, что я не способна с этим ни мириться, ни справляться, ни контактировать с этим проявлением себя или человека рядом в контакте со мной, значит надо устанавливать границу.

Юлия Каленичина:

Как определить границы с близкими людьми? Про свекровь Вы начали говорить, это очень важно, всегда невестке со свекровью приходится уживаться, как и мужу с женой, когда они только поженились.

Екатерина Громова:

Не только когда поженились. У нас почему-то бытует большое заблуждение, что когда ты женишься или выходишь замуж, человек становится либо частью тебя, либо чем-то тебе обязанным. Вы две свободные личности, вы не части, как Раневская говорила, я сама себе целая задница, я не чья-то половинка. Вы не становитесь частью друг друга, что другой теперь должен встречать вас с работы. Вы должны друг другу то, о чем вы однозначно легализовали в контакте, о чем вы договорились. То, что муж должен зарабатывать, жена должна его встречать с тапочками в зубах – откуда это взялось? Муж может возводить границы: «Мне нравится играть в танчики, я не буду зарабатывать, это моя личная граница». Но это же бред, это не твоя личная граница, потому что тебя не разрушает то, что ты будешь играть в танчики, просто это вынуждает тебя совершать действия, которые ты не готов совершать. Так и скажи честно – я не хочу работать, и дай право женщине принять свое решение рядом с тобой, когда ты не хочешь работать. Может, она скажет: «О'кей, прекрасно, я давно хотела вырыть в саду бассейн, займись, а я пойду пока заработаю», – может, у нее это лучше получается, чем у мужа, почему бы и нет. Это сложный вопрос, установить границы с близкими людьми без возникновения лишних конфликтов.

Конфликты будут возникать всегда, потому что почему-то люди, которые находятся в близких отношениях – родственных, любовных или дружеских, – искренне считают, что что-то должен второй в этих отношениях, независимо от того, друг ты или родственник. Что я могу порекомендовать? Общайтесь честно и открыто, не надо юлить, есть прямая информация, которую ты можешь дать. Транслируйте, легализуйте в контакте то, что вы хотите, что не хотите, что вам нравится. Можно как преподносить – да, я тебя люблю, но мне необходимо свое пространство даже рядом с тобой, потому что звучит: «Ты должна, как моя жена, в отпуск ездить со мной». Он любит горы, а я люблю Азию. Что значит я должна с тобой ездить? Мы можем об этом договориться, что я поеду с тобой в горы, потому что ты хочешь, чтобы я с тобой поехала, а меня это не разрушает, потом либо мы, либо я поедем в Азию, это называется договоренность. Если у вас нет границ, то вами будут манипулировать, вы будете реализовывать чужие потребности, чужие желания, вы будете жить чужой жизнью. Вы всю жизнь проведете с мужем в отпуске в горах с палаткой, мечтая побывать в Азии, и никогда там не будете, потому что вы будете бояться, что, обозначив эту границу, будет конфликт. Не бойтесь, конфликт будет, но если это принципиально, значит через конфликт надо пройти с близким человеком.

Оксана Михайлова:

Бросаешь палатку, уезжаешь в Азию, будешь одна, но с релизованными желаниями.

Екатерина Громова:

Со здоровой личностью, это выбор. Зрелым человек становится не по достижению какого-то возраста, а по достижению того уровня сознания, на котором уже можно говорить о какой-то зрелости – психической, эмоциональной. Я называю зрелыми тех людей, которые готовы научаться жить не так, как их учили, совершать свои выборы и брать на себя за них ответственность.

Оксана Михайлова:

Просто пожать руку, зрелость с моей точки зрения – это умение отвечать за свои принятые решения.

Екатерина Громова:

И отказаться от тех клише, которым нас учили когда-то.

Оксана Михайлова:

Спасибо большое, приходите к нам на передачу, с Вами приятно спорить. Всего доброго.