Грыжа пищеводного отверстия диафрагмы

Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья, вновь в эфире программа «Точка приложения», и с вами мы, ее ведущие, Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. Сегодня мы будем говорить о грыже пищеводного отверстия диафрагмы. В гостях у нас Астанков Роман Андреевич, врач-хирург Городской клинической больницы имени Вересаева. Давайте сразу расскажем, что такое грыжа пищеводного отверстия диафрагмы.

Роман Астанков:

Что такое грыжа? Снаружи мы видим как некое выпячивание. Проблема в том, что грыжа пищеводного отверстия диафрагмы – это не совсем выпячивание, это внутреннее выпячивание, мы его не видим. Когда приходят пациенты и говорят: «Доктор, у меня что-то выпячивает в эпигастрии, у меня же грыжа пищеводного отверстия диафрагмы». Это совсем другое. Грыжа пищеводного отверстия диафрагмы – это тоже своеобразное выпячивание, но выпячивание внутренних органов, когда они начинают занимать то пространство, то положение в организме, которое им не свойственно.

У нас есть мышечная преграда – это продольная мышца, которая разграничивает нашу грудную полость от брюшной. У человека есть физиологические отверстия, через которые проходят крупные сосуды – аорта, нижняя полая вена, – и там же проходит пищевод, в диафрагме тоже для него придумано отверстие, пищеводное отверстие диафрагмы. Иногда по каким-то причинам, врожденным или приобретенным, их очень большое количество, возникает расширение этого отверстия. Но градиент давления у нас устроен так, что в грудной клетке отрицательное давление, оно все притягивает на себя. В брюшной полости, по разным факторам, давление может превышать грудное, может быть положительным. Почему? Лишний вес – повышается внутрибрюшное давление, упорное чихание, кашель, курение, когда нарушается созревание коллагена, различные состояния, когда образуется очень слабый коллаген, и отверстие расширяется. И в один прекрасный момент часть внутренних органов, прежде всего это часть абдоминального отдела пищевода, то есть та часть пищевода, которая в животе, и часть желудка начинают подниматься и оказываются в грудной полости. Это не очень хорошо, это состояние патологическое. Грудная полость ограничена ребрами, это жесткий реберный каркас, здесь место очень ограничено. Если живот может увеличиться при определенных условиях, то здесь сердце, легкие, крупные сосуды, им всем нужно место, чтобы работать. И эти органы, особенно при больших грыжах, начинают давить на сердце, возникают симптомы. Грыжи бывают разных типов, и хирург, прежде чем оперировать, всегда выясняет, какой у вас тип грыжи.

Грыжу пищеводного отверстия диафрагмы часто ставят при гастроскопии, там, как правило, грыжа скользящего типа, это небольшая грыжа, даже вариант нормы человека, она его не беспокоит, просто по конституциональным особенностям часть желудка у него расположена выше. Такими грыжами в отсутствие симптомов хирурги не должны заниматься и не должны оперировать. Но определенные грыжи – желудок, кишечник, селезенка, сколько угодно может в это отверстие улететь, и мы вынуждены устранять по другим причинам. Во-первых, это симптомы, которые мешают жить. Помимо рефлюксных симптомов (изжога, проблемы с пищеварение, боль после еды), образуется как бы два желудка, желудок как песочные часы, по сути, образуется перетяжка. И когда человек принимает пищу, сначала еда поступает в маленький желудок, там места маловато, возникает боль, некоторые даже занимают определенное положение тела, чтобы пища прошла дальше. Такие симптомы не корректируются таблетками и представляют реальную угрозу жизни.

Юлия Каленичина:

Если маленькая часть желудка заполняется пищей, то в этот момент начинает страдать сердце. Есть такие люди, у которых после еды возникает одышка, тяжесть в сердце, это может быть связано с грыжей пищеводного отверстия диафрагмы?

Роман Астанков:

Да. Пищевод расположен очень глубоко, между позвоночником и сердцем. Спереди у нас сердце, к сердцу сзади подходят крупные сосуды, например, легочные вены. И когда мешочек наполняется, а вена бывает тонкостенная, в ней давление невысокое, он давит на легочные вены, нарушается венозный возврат к сердцу, нарушается работа сердца. Может возникнуть загрудинная боль, нарушение ритма сердца, пароксизмальная форма фибрилляции предсердия. Некоторый провоцирующий фактор, как еда, способная к большому газообразованию, и внезапно у человека нарушается ритм сердца. Мы лечим это таблетками, иногда при некоторых состояниях вынуждены ставить кардиостимулятор, а запускающим фактором может явиться грыжа пищеводного отверстия диафрагмы. Более того, она может симулировать ангиозные боли, боли при стенокардии, и здесь доктору и хирургу нужно разобраться, с чем больше связаны эти боли, как помочь.

Оксана Михайлова:

При гастроскопии нашли грыжу пищеводного отверстия диафрагмы. Что делать?

Роман Астанков:

Я, как хирург, хочу сказать – не спешите бежать к хирургу, это довольно частое состояние. Не вдаваясь в подробности, в 1990-х годах хирурги очень часто оперировали грыжи без особого разбора типов, и эта грыжа воспринималась, как наружная. Есть паховая грыжа, грыжа белой линии, пищеводная грыжа – ну это же грыжа, надо оперировать. И был такой период, тогда это еще совпало с распространением лапароскопии, а если эти грыжи оперировать лапароскопически ( а во всем мире их и оперируют лапароскопически), это небо и земля по сравнению с полостной операцией: человек в этот же день встает, на следующий выписывается. Нашли внутреннюю грыжу, улучшились методы диагностики, и мы нашли лапароскопию. Операций было огромное количество, получили большое количество осложнений, не очень удовлетворительных отдаленных результатов.

Сейчас подход очень взвешенный к этой ситуации, и решение должны принимать два специалиста, грамотный гастроэнтеролог и грамотный хирург, не всегда эти грыжи нужно оперировать, зависит от типа грыжи. Бывают 4 типа грыжи. Если это скользящая грыжа, или же аксиальная, и у пациента нет симптомов, нет эзофагита (воспаления пищевода, пищевода Барретта), можно рассматривать, как особенность анатомии человека. Наблюдается у гастроэнтеролога, хирург тут ни при чем.

Если при гастроскопии обнаружена большая грыжа, хирург видит несколько входов, на уровне диафрагмы желудок передавлен, пищеводное отверстие, и это второго, третьего, а то и четвертого типа грыжа, то здесь уже рассматривается вопрос об операции, и рассматривается индивидуально: возраст пациента, его коморбидный фон. Может быть, немного цинично прозвучит, но мы должны взвесить ожидаемую продолжительность жизни пациента. Если грыжа у пациента старческого возраста, с невыраженными симптомами, с которыми он десятилетиями живет, и она уже стабилизировалась, это не второй тип грыжи, нет риска ущемления, то такие грыжи крайне редко попадают на операционный стол. Как правило, пациент занимается проблемами сердца, легких, другими симптомами. Обычная скользящая грыжа еще не повод сделать операцию.

Юлия Каленичина:

Такие симптомы, как изжога, вздутие живота, отрыжка. Очень часто люди наблюдаются просто у гастроэнтеролога с диагнозом гастрит. Что из симптомов более точно подходит под грыжу пищеводного отверстия диафрагмы? Нужна ли операция и какое лечение?

Роман Астанков:

Если у меня изжога и есть грыжа пищеводного отверстия диафрагмы, есть определенные критерии, когда эта грыжа подлежит операции, а когда нет. Изжога – это рефлюкс, заброс кислоты из желудка в щелочную среду пищевода с развитием симптомов, воспаление пищевода, эзофагит. Это не всегда показание к срочной операции. Лечение почти всегда начинается с таблеток – это ингибиторы протонной помпы, препараты группы омепразола и его производные. Большинству пациентов этого лечения достаточно. Гастроэнтеролог может назначить и другие препараты, прокинетики и тому подобное, но если на фоне лечения у пациента уходят симптомы, у него скользящая грыжа, он проходит курс, честно пьет таблетки, и грыжа небольших размеров, достаточно лечиться у гастроэнтеролога. Можно знать, что эта грыжа есть, следить за тем, увеличивается она или уменьшается, грыжа может увеличиться, и появятся другие симптомы, но, как правило, начинается с таблеток.

Существует другое мнение по этому поводу, хирург предлагает выбор: «Ну что, хочешь пить всю жизнь таблетки или наложим манжет, зашьем эту грыжу, и таблетки пить не будешь?» Такой выбор возможен, но современные исследования, мировые рекомендации говорят, что как минимум это равнозначная ситуация по качеству жизни, операция может добавить другие симптомы, которые могут быть несвойственны. Я не отговариваю ни в коем случае от операции, но все надо делать по показаниям. А в некоторых исследованиях, и таких работ все больше, заявляется, что при приеме таблеток, особенно с возрастом, развивается гипоацидное состояние (меньше кислоты), симптомы угасают, и пациенту достаточно при небольшой грыже пить таблетки.

Оксана Михайлова:

Какие обследования нужно делать перед операцией? Гастроскопия, а что еще?

Роман Астанков:

Желательно делать то, что назначит доктор. Сейчас все в открытом доступе, любой человек может открыть мировые гайдлайны, есть проекты российских рекомендаций по лечению грыж пищеводного отверстия диафрагмы, где по пунктам изложено, что должен назначить доктор. В современной медицине мы можем, и должны, обратиться к первоисточникам и проверить, все меньше мы верим на слово, все больше конкретным рекомендациям. Некоторые исследования носят обязательный характер, некоторые – вспомогательный.

Как правило, должна быть гастроскопия – откуда мы узнаем, что у пациента грыжа – и рентгеноскопия, это взаимодополняющий метод, когда под рентгеноскопом пациент выпивает похожий на мел барий, контрастное вещество, заполняет весь желудочно-кишечный тракт, и хирург в режиме реального времени наблюдает, какая у него грыжа, каких она размеров. Это очень важно, потому что при гастроскопии мы как в метро (как можно ехать в метро и не знать всю схему). Эти два исследования должны быть обязательно сделаны, они взаимодополняющие, без них не надо делать операцию.

Дальше имеет значение симптоматика. Если это изжога, то принято доказывать таким исследованием, как PH-метрия, суточная PH-метрия, что у пациента есть кислотные рефлюксы. Изжога, боль – это симптомы несколько субъективные, кто-то называет изжогой загрудинную боль. Мы должны четко дифференцировать, что такое изжога, не все пациенты идентифицируют это состояние и за изжогу могут принять поперхивание или боль в горле.

Оксана Михайлова:

Если после того, как выпил соду, все проходит, значит это изжога.

Роман Астанков:

Есть такой метод, но соду пить не надо. Еще один метод исследования, который должен назначить доктор, если есть подозрение на нарушение моторики пищевода. Есть грыжа, но пациент нам скажет: «При еде возникает затруднение прохождения твердой и жидкой пищи», – поперхивается пищей, чувство кома». Нужно исключить это состояние, потому что хирург, не исключив его, своей операцией может нарушить сложную нейромышечную моторику пищевода и усугубить некоторые симптомы, что может привести к повторным операциям.

Грыжи больших размеров, а сейчас они все чаще стали встречаться, происходит старение населения, люди доживают до больших грыж, когда весь желудок находится в грудной полости, требуют выполнения компьютерной томографии. Операции в современных условиях обычно не проблема.

Оксана Михайлова:

Это все лечится?

Роман Астанков:

Доброкачественное заболевание, так что все лечится.

Юлия Каленичина:

При грыжах часто ставят сетку. Используется ли сетка при лечении грыжи пищеводного отверстия диафрагмы?

Роман Астанков:

Сетку ставят. Это очень хирургозависимая операция. Не так, что я хирург, и, рассказывая об этом, ставлю себя на пьедестал. Любая операция зависит от того, как ее сделает хирург, но паховая грыжа, грыжа брюшной стенки, удаление желчного пузыря достаточно сильно стандартизирована, ее делают почти все одинаково, потому что она настолько разложена по пунктам, что трудно сделать по-другому.

Установка сетки при грыже пищеводного отверстия диафрагмы еще никак не стандартизирована. И появляется на рынке большое количество разных сеток – покрытых, непокрытых. Одни исследования говорят, что это опасно, может возникнуть пролежень в пищевод, другие говорят, что сетка наоборот, снижает количество рецидивов.

В общем и целом, если грыжа большая, большие грыжевые ворота, грыжа давнишняя, и хирург понимает, что во время операции ему не удастся надежно ее прооперировать местными тканями пациента, установка сетки показана, но это выясняется обычно во время самой операции. Есть разные типы, конфигурации, и все чаще сейчас устанавливают сетки. При большой грыже будет сетка с покрытием, крупная сетка, достаточно дорогая, есть такие сетки российского производства. Устанавливается определенным образом, и хирург должен ее поставить в такой позиции, чтобы она не препятствовала работе пищевода, но в то же время предотвращала рецидив. Для чего ставится сетка? Чтобы не было рецидива, а это извечная проблема грыж пищеводного отверстия диафрагмы.

Юлия Каленичина:

Как проходит операция? Как долго она продолжается?

Роман Астанков:

Пациент с грыжей пищеводного отверстия диафрагмы поступает на операцию, обычно она проводится в этот же день на голодный желудок и под общим наркозом. Большинство операций (за исключением редчайших случаев) проводится лапароскопически, это 4-5 небольших проколов-разрезов по 1 см, 0,5 см на брюшной стенке. Операция не сопровождается дренированием, нет никаких зондов. Если хирург придерживается современных рекомендаций, и эта грыжа небольших размеров, зонд не требуется. Бывают исключения, но у вас не должно быть зонда после операции. После операции вы оказываетесь в палате, просыпаетесь, через пару часов можете встать, вечером принять несколько глотков воды. На следующий день выполняется контрольное исследование, которое доказывает, что все в порядке, все на месте, и пациенту разрешается мягкая диета: можно все, но в мягком виде (через блендер хоть пельмени). Определенная диета, связанная с тем, что зона операции отекает, требуется.

Оксана Михайлова:

Домой когда?

Роман Астанков:

В условиях мегаполиса, если есть связь с врачом, домой пациента можно выписать на следующий день после контрольного исследования, по самочувствию.

Юлия Каленичина:

Сама операция представляет опасность, и какие бывают наиболее типичные осложнения?

Роман Астанков:

Когда мы говорим об опасностях и осложнениях, мы говорим в целом о какой-то популяции, а дело касается отдельно взятого человека, и всегда это немножко не совпадает: «Доктор, а вы же мне об этом не говорили, как это могло случиться?» Любая операция – это риск. Наша задача, как хирургов, – минимизировать риск. Есть факторы, причины, которые можно уменьшить, они зависят от пациента и от врача. Со стороны врача – нам надо долго учиться, делать хорошо операции, тренироваться, идеально знать анатомию, делать все по стандарту, не отходить от правил, жестко их исполнять. Со стороны пациента – мы должны быть подготовлены к операции, чтобы минимизировать риск осложнений, а неприятности бывают не только со стороны операции, но и со стороны сердца, легких. Давление должно быть под контролем, проблемы с легкими должны быть решены, не должно быть астмы в стадии обострения, немаловажен эмоциональный настрой: если вы внутри не готовы к операции, что-то вас не устраивает (хоть число, хоть лунный цикл), я бы не соглашался на операцию. Настрой – половина дела, все может пойти не так, если пациент не готов к операции, и эти факторы тоже надо минимизировать.

Какие могут быть осложнения? Разные. Могут быть осложнения сразу после операции, могут быть после. Любое осложнение – большая неприятность, особенно после плановой операции, мы их стараемся избежать, и практически все наши мысли до, во время и после операции сконцентрированы на том, чтобы уменьшить количество осложнений. Наиболее частые – эмфизема. Иногда после операции можем проснуться (не только после грыжи пищеводного отверстия диафрагмы, но после нее довольно часто), и возникает похрустывание в тканях, под кожей передней грудной стенки, шеи. Это связано с тем, что углекислый газ через клетчаточные пространства под высоким давлением попал под кожу. Неопасное осложнение, проходит буквально в течение суток.

Могут быть сложные, неприятные осложнения, связанные с дефектами во внутренних органах, которые приводят к повторным операциям. Могут быть рецидивы после операции, поскольку эта грыжа внутренняя, рецидив довольно часто поздно диагностируется. Прооперировали паховую грыжу, через год вылезла на том же месте, сразу видно, а здесь как увидишь? Симптомы могут быть у всех разные. Хирургия грыж пищеводного отверстия диафрагмы на фоне других грыж – это до сих пор хирургия большого количества рецидивов, другое дело, что в большинстве случаев эти рецидивы бессимптомные.

Оксана Михайлова:

Если произошел рецидив, что мне делать, обратно бежать к хирургу?

Роман Астанков:

Нужно идти от пациента, что вас беспокоит. Мы пришли без каких-то жалоб, сделали рентгеноскопию: а посмотрю-ка я через год, что у меня там. И видим – желудок сместился немножко выше, и это уже анатомический рецидив. После операции, особенно если пациент немножко полнеет, у него слабые соединительные ткани, это выглядит именно так – чуть-чуть смещаются внутренние органы к месту операции. Довольно часто это не сопровождается никакими симптомами, у пациента ушла изжога, он нормально питается, но анатомически мы имеем рецидив. Если нет симптомов, достаточно наблюдать, повторные операции не нужны, это один из вариантов нормальной ситуации. Бывают рецидивы симптомные, когда нарушается технология операции, проводится не по показаниям, не совсем разобрались в симптомах, возникают новые симптомы, рецидивы, когда хирург вынужден по 5-6 раз переделывать, и каждая операция уже дает не такой надежный эффект, как предыдущая.

Юлия Каленичина:

Расскажите о диете после операции и как долго ее надо соблюдать.

Роман Астанков:

Мы запуганы диетами: не ешь жирное, если есть камни, будет приступ, хотя никто не говорит, что приступ может и без этого случиться. Многие пушут, что я нарушил диету, поэтому что-то случилось. Некоторая взаимосвязь есть, но не абсолютная. После операции по поводу грыжи пищеводного отверстия диафрагмы достаточно соблюдать мягкую диету. После операции всегда возникает отек тканей, почти всегда некоторая дисфагия. Пациент после операции первую неделю принимает пищу и чувствует легкое чувство застревания на уровне перехода пищевода в желудок за счет отека, это проходит. Когда плохо проходит, назначают лекарство, снимающее отек. Я всегда говорю: ешьте что хотите, но мягкой консистенции, потому что если вы покушаете самый нелюбимый хирургами плод хурму, он столько жизней погубил своей способностью вызывать кишечную непроходимость.

Юлия Каленичина:

Сколько можно съесть за один раз?

Роман Астанков:

Если вы скушаете что-то более твердое, это вызовет мучительное чувство дискомфорта, оно может на несколько минут, а то и на час застрять. Вы будете запивать водой, дальше пойдет цепочка событий: записаться на гастроскопию, позвонить оперирующему доктору, он тоже начнет что-то придумывать, и это связано с чувством собственного комфортного пребывания. Как отек спадет, ешьте практически все продукты, к которым вы привыкли, за исключением тех, которые до этого вызывали изжогу, их надо ограничивать в первый месяц. А потом, если операция сделана качественно, можно расширять, но аккуратно кофе, шоколад, алкоголь.

Оксана Михайлова:

Лечат грыжу пищеводного отверстия диафрагмы только гастроэнтеролог и хирург или кто-то еще?

Юлия Каленичина:

К хирургу направляет гастроэнтеролог.

Роман Астанков:

Или наоборот. Обычно до операции гастроэнтеролог может направить к хирургу, после – хирург к гастроэнтерологу, то есть практически они вдвоем и лечат. Лечение скользящей грыжи должно начаться с гастроэнтеролога, это основной доктор, который определяет критерии. Критерием обращения к хирургу при скользящей грыже и при изжоге, рефлюксной болезни, а рефлюксную болезнь лечат в первую очередь гастроэнтерологи, является неэффективность лечения, отказ пациента принимать таблетки, доказанный заброс, когда мы можем помочь хирургически, либо большая грыжа с экстрапищеводными симптомами, когда возникают симптомы со стороны сердца, легких, нарушение пищеварения. В большинстве стран, и в нашей тоже, этим занимаются общие хирурги, то есть отдельной специальности хирург по грыжам пищеводного отверстия диафрагмы нет. Существуют центры, специализированные отделения в Москве, где есть отделения по хирургии верхнего отдела желудочно-кишечного тракта.

Оксана Михайлова:

А у вас есть?

Роман Астанков:

У нас есть общехирургическое отделение, мы занимаемся в том числе грыжами пищеводного отверстия диафрагмы, выполняем очень широкий спектр операций. Но если это клиническое учреждение в виде центра хирургии, то там верхним отделом желудочно-кишечного тракта занимаются специализированные хирурги, которые выполняют много таких операций. Нужно идти туда, где таких операций выполняют много и хорошо, здесь некоторая школа таких операций, где хирурги ими владеют, это важно.

Юлия Каленичина:

Если мы говорим о периферии, людях, которые живут далеко, то это центральная районная больница.

Роман Астанков:

Я какое-то время работал в центральной районной больнице, и могу сказать, что почти везде это не уровень районной больницы, это городская больница с большим потоком пациентов.

Юлия Каленичина:

Надо ехать дальше, в областную больницу.

Роман Астанков:

Как правило, районный хирург направляет в областное учреждение с такой патологией.

Оксана Михайлова:

Бывает ли ущемление таких грыж и насколько это опасно?

Роман Астанков:

Довольно часто бывает, и это очень опасное для жизни состояние. В больнице Вересаева я уже проработал почти 2 года, и все хирурги, которые со мной работают, говорят: «А я прицельно занимаюсь этим вопросом, грыжами пищеводного отверстия диафрагмы». Количество ущемленных грыж возросло, может, вода на севере другая или что-то еще, но в одну из пятниц каждого месяца привозили настоящую ущемленную грыжу пищеводного отверстия диафрагмы. Мы оставались в ночь, чтобы прооперировать и спасти ситуацию. Связано со старением населения, это проблема пожилого человека, проблема большой грыжи, и это опасно некрозом, омертвлением желудка, жизнеугрожающее состояние, и это нужно спасать. Некоторая хирургическая пугалка, мы должны это четко себе представлять, но обычно ущемление случается при больших грыжах, втором, третьем, четвертом типах грыж.

Юлия Каленичина:

Человек уже наверняка знает, что у него есть грыжа пищеводного отверстия диафрагмы, это не может быть находкой – грыжа ущемилась, и человек впервые узнал об этом.

Роман Астанков:

Мы все проходим флюорографию, большая грыжа пищеводного отверстия диафрагмы видна на рентгене грудной клетки, человеку уже говорят: «У тебя грыжа». Газовый пузырь желудка виден на снимке, и пациент знает, но не обращается.

Юлия Каленичина:

Коль уж мы заговорили об ущемленной грыже, расскажем о симптомах. Понятно, что это сумасшедшая боль.

Роман Астанков:

Необязательно. Боль может быть, в первую очередь это непроходимость пищи, таким пациентам даже нельзя поставить желудочный зонд. Неукротимая рвота, невозможность что-то выпить – пища идет наверх. Если уже развиваются некротические изменения в тканях, тяжелая интоксикация, повышение температуры тела, полное обессиливание человека, боль в эпигастрии, боль в грудной клетке, верхних отделах живота, симптомы высокой кишечной непроходимости.

Оксана Михайлова:

Это уже полостная операция?

Роман Астанков:

Необязательно. В высокопотоковых центрах такой хирургии операция возможна, и ее нужно выполнять эндоскопически. Это не плановая история, и тут немножко меняется задача хирурга, мы должны сохранить человеку жизнь. Если задача в плановой хирургии – улучшить качество жизни и не навредить, то здесь, помимо не навредить, мы должны сохранить жизнь.

Юлия Каленичина:

Сейчас много по телевизору говорят и многие пациенты знают, что есть специальные роботы, которые помогают в операциях. Применяется ли здесь робот?

Роман Астанков:

Да. Роботическая операция нашла свое место в хирургии грыж пищеводного отверстия диафрагмы и все больше и больше применяется. Зачем это делать на роботе? Некоторые известные маститые хирурги, которые имеют огромный опыт, говорят: «Да я и так все сделаю, не хуже». В большинстве случаев они правы, очень хорошо оперируют, при их опыте это возможно. Пищеводное отверстие диафрагмы, особенно большие грыжи, очень сложно оперировать, от хирурга требуются тончайшие манипуляционные навыки, он должен шить, тонко работать с тканями, видеть каждый миллиметр. Робот позволяет это делать в 3D-пространстве с максимальной точностью движений, с минимальной кровопотерей, очень малотравматично. Современных исследований, доказывающих, что на роботе грыжи пищеводного отверстия диафрагмы оперировать лучше, пока нет, но все к этому идет, и все чаще мы выполняем эти операции на роботе. На сегодняшний день это сопоставимые технологии.

Оксана Михайлова:

Робот много где есть?

Роман Астанков:

В Москве есть во многих больницах, в нашей больнице нет, у нас хорошее эндоскопическое оборудование последнего разрешения, в том числе 3D-стойки, которые позволяют это выполнять в 3D-технологиях. Уже паховые грыжи и вентральные на роботе оперируют в Московской области.

Юлия Каленичина:

Робот сетку поставит?

Роман Астанков:

Конечно, робот – это опосредованный участник, все равно пока оперирует хирург.

Оксана Михайлова:

Как к вам попасть? Если ущемление, к вам сами привезут, а если планово?

Роман Астанков:

Больница Вересаева, бывшая 81-я больница, Лобненская,10, расположена на севере Москвы. Каждый день наши хирурги в консультативно-диагностическом центре ведут прием, принимают пациентов, в том числе с грыжами пищеводного отверстия диафрагмы. Достаточно получить электронное направление и прийти на консультацию, она бесплатная, выполняется по ОМС.

Юлия Каленичина:

А если кто-то хочет платно, например, иногородние?

Роман Астанков:

Без проблем, на нашем сайте есть специальная кнопка «Платные услуги», нажимаете на нее и записываетесь.

Оксана Михайлова:

«Москва – столица здоровья» работает в вашей больнице?

Роман Астанков:

Да, конечно.

Оксана Михайлова:

Каждый раз мы об этом говорим, приходит обратная связь, что в регионах не знают про это и не хотят, врачи узнают от пациентов. Это специально для иногородних, можно записаться, «Москва – столица здоровья», находите в интернете, выбираете больницу, в которую хотите попасть, и специальные люди дают обратную связь, когда приехать, что нужно с собой, больница Вересаева и наш доктор тоже работают в этой системе.

Юлия Каленичина:

Спасибо большое, надеюсь, мы были полезны. Всего доброго.