Вопрос Владимира: «С тех пор, как мы с сестрой стали жить отдельно, мама совершенно перестала заботиться о себе, перестала готовить и правильно питаться. Ее стали мучить бессонницы и подъемы давления. При этом возникают периодические приступы паники. Когда мы приезжаем в гости, у неё всё проходит. Как помочь маме?»

Здесь, к сожалению, очень большая проблема. Судя по всему, у мамы есть не только ощущение того, что она осталась одна, но происходит снижение мотивации к жизни. Здесь паника тоже уместна по одной простой причине: в нашей культуре, когда человек занят делом, мы не занимаемся своим телом, мы не понимаем его потребности. Мы относимся к своему телу, как к какой-то очень дорогой игрушке, или средству достижения целей.

На самом деле, проблема заключается в другом. Мама Владимира и его сестры всю жизнь посвятила себя тому, что она реализовалась, как мать. Она заботливая, она участная, понимающая. Я могу предположить, что его мама когда-то тоже была ребенком. О совсем маленький ребенке, новорожденном, ещё в пеленках, родители заботились очень внимательно, иногда не очень внимательно, по ситуации. По мере своего взросления, в подростковом возрасте, иногда чуть позже, мы забираем у родителей функцию заботы о себе и удовлетворения всех своих базовых потребностей.

Есть определение взрослости. Взрослый человек – это тот, кто может позаботиться о себе и отвечает за себя, за состояние своего здоровья, за удовлетворение потребностей, не вступая в конфликтные отношения с окружающим миром. Потребностей у нас очень много, в том числе потребность в любви, в понимании, в принятии.

 

– Почему мы забираем функцию заботы? Может быть, у нас созревает потребность?

С одной стороны – да, она созревает, но она не созревает сама по себе. Она может созреть, только если мы что-то видим. В процессе нашего развития, с самого рождения до какого-то периода в жизни мы видим, как о нас заботятся. Постепенно мы эту заботу как бы забираем себе. Маленький ребенок уже в 2 или в 3 года говорит: «Я сам буду одеваться». Он забрал на себя заботу о том, чтобы себя одеть. Подросший ребенок, который ходит в школу, говорит: «Я сам буду собирать свой портфель, я сам пойду в школу». Происходит следующая ситуация: когда дети вырастают, то функция заботы, по идее, должна вернуться обратно человеку. Человек должен научиться заботиться о себе сам. Панические атаки не на ровном месте возникают. Панические атаки – это крик малыша в образе тела.

– Но почему, как пишет Владимир, «После того, как мы переехали, она перестала хорошо питаться»?

Здесь есть еще один момент. С одной стороны, крик беззащитного беспомощного ребенка, который говорит: «Ну, позаботьтесь обо мне, иначе мне плохо, я помру». С другой стороны, это вообще открытая манипуляция, достаточно простенькая, достаточно широко реализуемая в нашей культуре, когда человек не формулирует запрос, не говорит: «Мне плохо сейчас, помогите». Если он берет на себя ответственность и говорит: «Мне сейчас одиноко, мне сейчас плохо, я не знаю, что мне делать», то ему можно помочь. Ему могут помочь дети, которые могут к ней приезжать или почаще звонить. Ему могут помочь другие специалисты, например, врачи, или психологи, или еще кто-то. В данном случае эта взрослая женщина ведет себя, как вела, когда была маленьким ребенком.

В данном случае было бы очень правильно, если бы Владимир поговорил с мамой и мотивировал ее обратиться к психологу за помощью, возможно, к психотерапевту. Здесь нельзя исключать соматических серьезных заболеваний, которым очень эффективно могут помогать психотерапевты. Ко мне обращалась такая женщина. Ей было немножко за 60 лет, у нее были панические атаки. Плюс ко всему у нее был выработан синдром, даже не синдром, а образ жизни – она всем помогала, она чувствовала себя должной помочь везде; она занималась волонтерством в храме, она помогала всем соседям по дому, очень много сидела со всеми внуками, как будто других бабушек не было, была сильно перегружена. Она ко мне обратилась с паническими атаками. Мы с ней достаточно долго работали, около двух лет, но в результате у нее жизнь кардинально изменилась. У нее ушло чувство вины, безнадежности, потерянности. Она нашла себе работу, на которой очень правильно выстроила взаимоотношения с руководителем и ее очень уважали. Она, к своему большому удивлению, смогла достаточно спокойно перенести смерть близких ей людей – ее мамы и ее мужа. Панические атаки не только ушли, но изменилось качество жизни.

– Может быть, маме Владимира найти какое-то дополнительное занятие?

Я все-таки вернусь к образу ребенка. Когда маленький ребенок плачет, то как будто зовет маму: «Позаботься обо мне». Взрослый человек, который научился заботиться о других, реализует себя в других. К сожалению, она делает следующее: она заботилась о своих детях так, как хотела, чтобы о ней заботились. Она просто даже не знает, как сформулировать свою потребность.  Возможно, она очень давно нуждается, еще с самого детства в том, чтобы о ней позаботились, но не знает, как это сказать. Отсутствует опыт, за которым необходимо обращаться, чтобы совершить действие.

– То есть, дать понять Владимиру с сестрой, что это некое сообщение и просьба позаботиться о ней?

Да, да.