Возможности телемедицины в урологии - ожидания и реальность

 

 

Скажите, телемедицина дошла до того, чтобы дистанционно, по телефону могли принять роды?

 

Игорь Шадеркин: Здравствуйте, дорогие коллеги, друзья. Нет, конечно, до такого не дошла телемедицина, но сделала огромный шаг. Теперь можно проконсультироваться, как минимум, у своего врача, как померить артериальное давление, сделать общий анализ мочи. Сейчас такие возможность есть.

 

А может ли наш пациент, находясь дома, сделать некоторые лабораторные анализы?

 

Игорь Шадеркин: Несомненно, хотя лабораторные анализы — это уже вторая часть нашего общения с пациентом, но есть такое оборудование, которое позволяет с помощью сухой химии, тест-полосок, сделать общий анализ мочи. Аппарат сразу его снимет, сбросить анализ через Bluetooth на телефон, и у врача анализы нашего пациента.

 

Вдруг он неправильно соберет анализ?

 

Игорь Шадеркин: За этим очень большой, интересный пласт проблем, это обучение нашего пациента. Будущее медицины — это вовлечение пациента в сам лечебный процесс. Сейчас все бремя решения вопросов со здоровьем лежит на врачах. На самом деле, ведь здоровье принадлежит не врачам, оно принадлежит пациенту. Почему бы самому пациенту не принять в этом участие? И первый шаг — это образование. Можно научить сдавать анализы и правильно их собирать.  

 

Будущее медицины — это вовлечение пациента в сам лечебный процесс. Сейчас бремя решения вопросов со здоровьем лежит на врачах. Но ведь здоровье принадлежит не врачам, а пациенту. И почему бы самому пациенту не принять в этом участие?

 

В вопросе телемедицины все-таки во главе всего состоит врач. И первоначально пациенту надо все-таки с ним встретиться, побеседовать, собрать анализы. И потом уже, обучив его, перевести на канал телемедицины. Так ли это?

 

Игорь Шадеркин: Так рассуждают многие специалисты, которые не погружены вглубь этой проблемы. Возьмите наших молодых ребят, которые входят в половую жизнь, которые становятся, пытаются стать мужчинами. У них что-то не получается, и в каких-то несложных вопросах им можно помочь. Многих, к примеру, беспокоит вопрос о размере полового члена. Но если мы с вами знаем, что средний размер полового члена среднеевропейского мужчины составляет 12-13 см, то многие об этом не знают. И пациенты, насмотревшись разных фильмов в интернете, решили, что у них недостаточный размер. Такому пациенту можно помочь, просто сказать ему дистанционно, что у тебя нормальный размер, не беспокойся.

 

А если он подумает, что Вы его утешаете, врете?

 

Игорь Шадеркин: Нашего пациента мы пытаемся не просто утешить, но и убедить. В конце концов, разговор с врачом — это тоже большой диагностический процесс.

К примеру, скрининг заболеваний. В урологии есть опросники IPSS, нарушение мочеиспускания. Это 7 формализованных вопросов, ответив на которые врач получает достаточно интересную информацию. Пациент первый шаг может сделать таким образом. Дальше включается оппортунистический скрининг, когда мы выбираем группу пациентов, в которой есть нарушения мочеиспускания, и уже вызываем к себе и углубленно обследуем. Это мы делаем в ряде регионов.

 

Такая ситуация: Вы сидите на работе, идет прием пациентов, и тут внезапно звонит Skypе, и пациент просит помочь. Как Вы к этому отнесетесь? Это же часть телемедицины?

 

Игорь Шадеркин: Еще одно большое заблуждение насчет телемедицины. Телемедицина — это не видеоконференция. Обычно у нас представление телемедицины подразумевает некий телевизор. Нет, это просто медицина на расстоянии. Достаточно иметь систематизированную информацию по нашему пациенту, собранную в электронной истории болезни, расположенной в облаках, и пациент может нам написать. Так называемая отсроченная телемедицинская консультация — это основное количество тех консультаций, которые мы провели. А их проведено на сегодняшний день 200 тысяч. Видеоконференцсвязь — это такой маркетинговый ход. Красиво продать эту услугу, упаковать ее, чтобы пациент понимал, за что он платит. На самом деле, в большинстве случаев вообще не надо звонка. Это консультация, которая приходит врачу. Он открывает свое рабочее место, и в свободное от приема пациентов время может уделить этому пациенту внимание. И пациенту удобно, не обязательно сидеть где-то в метро или в каком-то неудобном месте в режиме онлайн.

 

Телемедицина — это не видеоконференция, а просто медицина на расстоянии. 

 

А теперь я начну задавать уточняющие вопросы от народа. Я правильно понимаю, что андрология — это наука о мужском половом члене? Или это синоним гинекологии, только с другой стороны?

 

Игорь Шадеркин: Пожалуй, больше гинекология, "andros" — это мужчина, не только половой член.

 

Что больше всего беспокоит пациентов?

 

Игорь Шадеркин: Если говорить о количестве обращений, связанных с вопросами мужского здоровья и андрологии, то на первом месте — заболевание предстательной железы. Это гендерное заболевание, которое у 40% мужчин встречается с 60-ти лет. И только потом эректильная дисфункция, бесплодие и ряд других проблем уже чисто хирургического характера, которые тоже касаются андрологии.

 

Возможно сделать почку на 3D-принтере?

 

Игорь Шадеркин: Возможно, такие прецеденты уже есть.

 

А будет работать?

 

Игорь Шадеркин: Говорят, будут, я в этом не принимал личного участия, но по литературным данным, она вроде бы работает, есть даже первый 3D-орган — мочевой пузырь. Правда, он был выращен, а не напечатан на принтере.

 

Телемедицина считается частью медицины? Просто на мой взгляд, сейчас современная телемедицина — это больше маркетинговый ход. И любая всем известная клиника пытается приладить к себе телемедицину, налаживает видеосвязь с пациентами. Частные клиники уже вовсю ведут онлайн-консультации. Меня интересует, будет ли врач телемедицины?

 

Игорь Шадеркин: Это часть моей жизни, для меня это некий инструмент, который есть в арсенале у врача, как скальпель у хирурга или антибиотики у терапевта. Это инструмент, которым врач должен научиться пользоваться и нести благо своему пациенту.

 

Телемедицина — это как скальпель у хирурга или антибиотики у терапевта. Это инструмент, которым врач должен научиться пользоваться и нести благо своему пациенту.

 

Мы только что говорили об аденоме простаты. Но ведь дистанционно поставить диагноз не получится?

 

Игорь Шадеркин: Нет, не получится, но можно заподозрить, сделать первый шаг к тому, чтобы мужчина понял, есть ли у него проблема или нет, и дальше надо идти к врачу.

 

Давайте поговорим о первых симптомах. С чего начинается простатит?

 

Игорь Шадеркин: Простатит и аденома предстательной железы очень похожи между собой, но есть некоторые особенности. В первую очередь, при аденоме, если говорить о доброкачественной дисплазии предстательной железы, у мужчины начинается нарушение мочеиспускания, оно затрудняется, струя истончается, и ночью он встает мочиться. Это самый первый и самый беспокоящий мужчин симптом, когда он встает 1, 2, 3, 4, 10, 20 раз за ночь. Потом уже возникает нарушение мочеиспускания, которое приводит к острой задержке.

 

А боли какие-то есть?

 

Игорь Шадеркин: Боли начинаются, когда уже возникает остаточная моча, хроническая или острая задержка мочи. Это уже проблема, которая требует отдельного решения. При простатите боли могут быть.

 

И что в этой ситуации делать пациенту, кроме того, что идти на прием к урологу?

 

Игорь Шадеркин: Если он сразу узнал, у него есть такие симптомы, надо идти, в первую очередь, к урологу, провести диагностику. За такими симптомами может скрываться очень грозное заболевание — рак предстательной железы.

 

При появлении таких симптомов наши люди первым делом думают, что у них рак. А что есть в телемедицине такого, чтобы человек мог дистанционно отправить данные, и Вы бы могли понять, есть у него рак или нет?

 

Игорь Шадеркин: Первое, что он может сделать, это заполнить анкету IPSS. По одной этой анкете мы можем диагностировать.

 

Извините, IPSS — это что?

 

Игорь Шадеркин: Это анкета нарушения мочеиспускания, 7 вопросов, на которые пациент отвечает, и мы можем даже дифференцировать.

 

Где ее можно заполнить?

 

Игорь Шадеркин: В интернет полно этих анкет, в институте урологии тоже есть возможность заполнить дистанционно такую анкету. И определенная градация, которая состоит из 3-х видов состояния: отсутствие, выраженные, средней выраженности. Плюс сейчас есть аппарат, мы над ним работаем, — персональный урофлоуметр, который позволяет оценить качество мочеиспускания. Он интересен будет для мужчин, которые находятся на медикаментозной терапии. Мы можем дистанционно контролировать, как действуют эти препараты, надо ли пациенту изменить что-то в лечении, вызвать его раньше, чем мы запланировали.

 

Вот человек сделал свою урофлоуметрию, заполнил анкету IPSS. Не начнется ли та самая проблема, которую мы все боимся — это самолечение? Пациент получил результаты и полез в пучину интернета сети искать лечение.

 

Игорь Шадеркин: Люди, которые заполняют анкету, очень образованные, с высоким уровнем знаний, и они приходят к врачу, не стараются лечиться сами. Как правило, лечится самостоятельно уже другая социальная прослойка людей.

 

А как обстоят дела с регионами? Человек из Ханты-Мансийска заполнил ту же самую анкету на Вашем сайте. Как дальше быть?

 

Игорь Шадеркин: Если говорить о регионах, у нас сейчас идет программа, с помощью которой мы пытаемся сделать хорошую урологию не только в Москве, но и во всех регионах, из 85 субъектов Российской Федерации в 20. Мы ставим определенную программу и учим врачей, чтобы они этого пациента приняли. Сейчас есть дистанционная запись на прием. Мы передаем этого пациента, и врач уже знает, что с ним делать дальше.

 

Есть ли какая-то статистика по эректильной дисфункции? Вот, например, есть болезни, а есть психологическая установка, из-за которой у мужчины не происходит эрекция. Из-за чего больше страдают мужчины?

 

Игорь Шадеркин: Дело в том, что 30% из всех эректильных дисфункций — это органические заболевания, когда уже надо применять медикаментозную терапию, хирургию, все остальное — все психогенные состояния. Есть несложные методы, которые диагностируют или дифференцируют между собой эти состояния, врачи об этом знают.

 

30% из всех эректильных дисфункций — органические заболевания, когда уже надо применять медикаментозную терапию, хирургию. Все остальное — это психогенные состояния.

 

30% — это аденома простаты и так далее?

 

Игорь Шадеркин: Не совсем. Аденома предстательной железы не приводит к эректильной дисфункции. Тут очень сложный механизм взаимодействия. В первую очередь, это нарушения сосудистой системы, сахарный диабет, который приводит к уже тотальным нарушениям эрекции, андрогенодефицит. При аденоме мужчина живет полноценной жизнью.

 

А 70% — это психология?

 

Игорь Шадеркин: Психогенное, именно в молодом возрасте.

 

Это психотравмы и все, что с этим связано?

 

Игорь Шадеркин: Когда человек вступает в половую жизнь, и его первые неудачи сразу вызывают огромный пласт проблем, который он накапливает в себе. Люди разные же бывают, держат все в себе.

 

В данном случае обращаться не к урологу, а к психотерапевту?

 

Игорь Шадеркин: Первый шаг — к урологу, за нарушением эрекции могут стоять огромные проблемы. Психолог и сексолог, которые занимаются этими вопросами, не смогут дифференцировать органическое поражение, нарушение гормонального уровня или проходимости сосудов.

 

Дистанционно это можно делать?

 

Игорь Шадеркин: Нет. Анкеты могут очень грубо дифференцировать, большой процент ошибок. Мы не используем их для дистанционной диагностики. Лучше прийти к врачу.

 

Психологические установки или психотравмы влияют на функции мочеиспускания?

 

Игорь Шадеркин: Влияют. Это нарушение мочеиспускания, гиперактивный мочевой пузырь, который часто возникает у женщин не только из-за физической травмы, но и ряда гормональных перестроек, психогенных нарушений. Это синдром хронических тазовых болей, когда мы думаем, что простатит, воспаление, а на самом деле это большая психогенная проблема, и запускается огромный пласт разных вопросов.

 

Если человек каждые полчаса идет в туалет, Вы можете разобраться, медицинская это проблема или психологическая?

 

Игорь Шадеркин: Я уже говорил об одном из методов диагностики — это урофлоуметрия, УЗИ. В совокупности два этих метода могут дать огромный пласт информации врачу для принятия решения. Дальше уже исследуем простат специфический антиген и так далее. Здесь помощь психотерапевта или психолога нам не нужна.

 

Всем известно, что мы сейчас на том перепутье, когда будет принят закон о телемедицине. Мне известно, что в Корее это запрещено. А почему у нас пытаются это разрешить?

 

Игорь Шадеркин: Россия — самая большая страна в мире с очень низкой плотностью населения. В таких регионах, как Сахалин, в принципе невозможна диагностика и мониторинг без использования дистанционных методов. Для России это тот путь, по которому она рано или поздно пойдет.

В Германии это не очень актуально. Скорее, маркетинг, новые услуги, которые они пытаются продать. Корея — маленькая страна, тем более речь идет о Южной Корее. Для России это тот путь, по которому надо идти.

 

Россия — самая большая страна в мире с очень низкой плотностью населения. В таких регионах, как Сахалин, в принципе невозможна диагностика и мониторинг без использования дистанционных методов.

 

Скажите, Вы, как руководитель всем известного урологам портала Uroweb.ru, собрали под своим крылом практически каждого уролога Российской Федерации, даже вышли за ее пределы. Действительно ли то, что каждый из нас, заходя к Вам на портал, может получить максимальную информацию касаемо урологии в России?

 

Игорь Шадеркин: Сейчас 90% врачей-урологов пользуются ресурсом, мы стараемся его делать хорошим, отслеживаем всю последнюю информацию. 80% всех мероприятий мы транслируем в онлайн-режиме. И врачам можно с любой точки, если он не может по какой-то причине приехать на это мероприятие, посмотреть это в онлайн-режиме, потом в записи, получить свои баллы. В том числе у нас сейчас огромный проект дистанционного образования по андрологии, программа, состоящая из 3-х модулей по 144 часа с выдачей документов установленного образца, которая имеет хорошую поддержку в Минздраве.

 

Что сейчас нового у нас в урологии? Может быть вводится в российскую медицину новая аппаратура? Чего нам ждать в будущем?

 

Игорь Шадеркин: Во-первых, идут роботы, но это, опять же, тот же маркетинг. Есть исследования, которые показали, что радикальная роботическая простатэктомия ничего нового не принесла. Онкологическая выживаемость, онкологический результат и качество жизни пациента точно такие же, когда делали эту операцию открыто. За этим огромное лобио. Но, скорее всего, в ближайшее время будет большое количество роботов в хирургии, эндоскопии, сейчас есть роботы, с помощью которых можно делать трансцентральные вмешательства, уретроскопию, шагает дистанционная технология.

В России сейчас большая проблема в системе здравоохранения, это слабо развитое первичное звено. Вот оно будет развиваться, а специалисты будут концентрироваться в центрах, и контакт у первичного звена врачей и пациентов будет осуществляться дистанционно. По крайней мере, мы видим такую перспективу и пытаемся ее реализовать.

 

Есть исследования, которые показали, что радикальная роботическая простатэктомия ничего нового не принесла. Онкологическая выживаемость, онкологический результат и качество жизни пациента точно такие же, когда делали эту операцию открыто.

 

То есть в каком-то поселке городского типа сидит в кабинете всего лишь врач общего профиля, а к нему стоят в очередь, как к урологу, кардиологу и ко всем остальным? Люди заходят, а он, благодаря дистанционному каналу, переключается на разных специалистов Москвы или другого крупного центра, и ему подсказывают, какие задавать вопросы. Соответственно, он собирает информацию и потом может вместе со своим коллегой дистанционно поставить диагноз, выписать лекарства?

 

Игорь Шадеркин: Именно так. Он может просто передавать специалисту доступ к истории болезни, которую он будет по определенному формализованному принципу собирать. Врач-уролог и врач общей практики будут принимать решение. Это будущее для России. Земской врач будет более оснащен, у него будет специальное оборудование, с помощью которого он может сразу же сделать анализ, и этот анализ окажется в системе, в истории болезни. И дистанционно, например, к урологу, который находится в Южно-Сахалинске, придет информация, и он примет решение, поможет терапевту.

 

У нас такое уже где-то есть? Можете привести пример?

 

Игорь Шадеркин: В Воронеже запущен пилотный проект. 15% госпитализации в институт урологии по высокотехнологичной медицинской помощи осуществляется после такого формата взаимодействия. Но там сложная 3-хуровневая система: первичное звено, 2-й уровень — межрайонный медицинский урологический центр, куда стекается информация, и дальше областная больница, потом уже наш головной центр — институт урологии. Идет поток информации, в мгновение принимаются решения, и пациент может получить квоту на высокотехнологичную медицинскую помощь, если он в этом нуждается.

 

Все-таки первичный прием ведет не терапевт, а уролог?

 

Игорь Шадеркин: Первичное звено - это врачи общей практики, терапевты. Если они у пациента заподозривают то или иное состояние, они передают его врачам для дальнейшей диагностики в межрайонные урологические центры, и дальше принимаются решения.

 

Может быть, надо начинать развивать телемедицину не между пациентом и доктором, а между доктором и доктором? Ведь нельзя знать все, каждый специализируется на какой-то сфере. А как развивается она между доктором и доктором у нас сегодня в стране?

 

Игорь Шадеркин: То, что мы делаем постоянно, каждый день, это, конечно же, консультация врачей, выстроенная по вертикальному принципу, то есть врач-терапевт консультируется с урологом, уролог может консультироваться с каким-то федеральным учреждением, допустим, с институтом урологии. И это самое перспективное направление, мы говорим на одном языке, это то, что сейчас развивается и имеет перспективы. Но вовлеченность пациента тоже важный момент, и мы об этом не забываем, но сейчас на первом месте все же врач-врач.

 

А как быть, если у меня, как у доктора, есть несколько вопросов, и их надо решить на уровне профессорского состава? Как мне добиться до них?

 

Игорь Шадеркин: Если говорить именно про урологию, то институт урологии представляю я. Мы создали специальные ресурсы, которые ориентированы на врачей. У нас есть проект MedHelp, где врачи из любой точки России и не только могут обратиться к нашим профессорам, там консультируют все ведущие эксперты, всех наших отдело, которые могут дать совет, помочь нашим врачам.

 

Сейчас интернет кишит социальными сетями, в том числе и медицинскими. Как Вы к ним относитесь? Есть всем известные «Врачи РФ» и другие сети, которые собирают врачей. И иногда в виде дискуссии там обсуждаются некоторые вопросы. Возможно ли в этой дискуссии прийти к какому-то решению по конкретному вопросу?

 

Игорь Шадеркин: Практически невозможно. Кто-то должен поставить точку, нужен координатор этого медицинского консилиума, человек, который примет решение, возьмет на себя ответственность. Ведь в соцсетях больше разговор, как в ординаторской: мы пришли, поговорили, это не тот инструмент, который можно назвать телемедицинским. Это общение врачей, они разговаривают между собой.

 

Как Вы считаете, что касаемо урологов, мы все знаем и что такое гаджет, и интернет. Благодаря Вашему порталу мы все объединены. Как обстоят дела с другими областями медицины?

 

Игорь Шадеркин: Немножко хуже, но молодцы эндокринологи, психологи очень хорошо ориентированы, хирургии. Все зависит от таких людей, которые являются драйверами. Но сейчас с развитием, поддержкой Минздрава и внимания всего социума к дистанционным методам общения это будет идти, как система. Урологи пока на первом месте.

 

Почему врачи неохотно идут в сеть?

 

Игорь Шадеркин: В первую очередь, это сложившийся стереотип поведения, который годами, столетиями формировал врача. Он приходил и хотел тет-а-тет общаться со своим пациентом. Врачи консервативны, хорошо консервативны для пациента, это очень здорово, потому что в медицине появляется огромное количество разных инструментов, новые препараты, новые антибиотики, и голословно поверить, что это хороший инструмент или хороший метод лечения, диагностики, нельзя, потому что может оказаться, что многие методы уходят со временем, показывают свою неэффективность. Есть такое понятие, как медицина, основанная на доказательствах. Так вот сейчас наша задача доказать врачам, что эти дистанционные методы работают, поэтому мы сделали журнал, запустили ряд клинических исследований, где обычными инструментами доказывается эффективность того или иного метода лечения, антибиотика, препарата. Мы же проводим клинические исследования? Почему здесь не провести, не доказать? Врачу надо доказать, что это хорошо, и тогда он в это поверит и будет лечить своего пациента, использовать это в своей практике.

 

Сейчас наша задача — доказать врачам, что дистанционные методы работают. Мы сделали журнал, запустили ряд клинических исследований, где обычными инструментами доказывается эффективность того или иного метода лечения, антибиотика, препарата. Врачу надо доказать, что это хорошо, и тогда он будет использовать это в своей практике.

 

Вы являетесь заместителем главного редактора "Журнала телемедицины и электронного здравоохранения". А почему бы не объединить все в одном месте, а то много разных порталов, и я, представив себя в роли пациента, даже не знаю, куда и обратиться.

 

Игорь Шадеркин: Это огромный пласт работы, много специалистов, каждый развивается по-своему. Мы находимся в начале этого пути, когда-то может быть это будет один ресурс, объединенный хорошими технологическими решениями. А пока это большое количество разных инструментов, проектов, которые двигаются и определяют движение вперед.

Почему не сделать одну клинику? Мы все в нее придем, но Вы представляете себе одну огромную клинику? Хотя дистанционные методы, IT-методы позволят это сделать, теоретически.

 

Я бы хотел рассказать о некоторой своей мечте, не как пациента, а человека, который мечтает о развитии новых сфер и технологий. Мне приходилось, как и всем, посещать врачей. И меня всегда обеспокоил вопрос: а вдруг этот врач ошибся? Я бы хотел всегда услышать второе мнение, так называемый Second opening. Мне бы хотелось зайти в интернет и заполнить анкету со всеми пунктами или пообщаться с кем-то и получить это второе мнение. Но у меня будет написано, что на 83% ваш врач прав, но в каком-то соотношении. Есть такое место в российской зоне интернет касательно урологии?

 

Игорь Шадеркин: В урологии есть, но опять же я — представитель института урологии, и мы сделали такой ресурс, где можно задавать такие вопросы, это MedHelp. 20% из всех обращений именно по этому поводу. Врач уже что-то сделал, есть определенные сомнения, и пациент хочет проверить еще раз, спросить, иногда доходит до абсурда. Он получает три, четыре, пять мнений, а потом не знает, что с ними делать.

 

Меня, как врача, интересует такой вопрос: а могу ли я дистанционно консультировать пациента и зарабатывать на этом деньги? И второй вопрос: охотно ли идут пациенты, если я им предложу за это еще платить?

 

Игорь Шадеркин: Пациенты сами стучатся, сами навязывают нам такой формат общения. Врач обычно не использует интернет. Он консультирует своих пациентов по телефону, они ему иногда сбрасывают на этот телефон какие-то средства. Но это сейчас вне закона. Я не стал бы рекомендовать это делать. Но в будущем, скорее всего, так и будет, когда будет принят закон, отработаны стандарты, порядки оказания пациентам такого вида помощи.

 

Могли бы Вы дать рекомендацию нашим пациентам, как себя вести, если у них на пути встретится телемедицина. Человеку объяснили, а вот давайте вот сбрасывайте анализы по электронной почте. Бояться им этого или нет?

 

Игорь Шадеркин: По электронной почте не посоветовал бы это делать. Как правило, все каналы, кроме специальной защищенной почты, не являются защищенными, все-таки передаете свою персональную информацию. Хотя большинству пациентов это, на самом деле, не интересно, так практика показала. Я посоветовал бы им не бояться, это хороший инструмент, с помощью которого можно помочь себе, помочь сохранить свое здоровье. С помощью такого инструмента они могут иметь доступ к ведущим специалистом, в том числе в институте урологии.

 

Эта проблема безопасности и конфиденциальности данных играет определенную роль, и поэтому пациенты связываются только со своим лично знакомым доктором. А вот процедура сохранения данных, чтобы они не ушли на сторону, еще нуждается в доработке. Может быть, должен быть какой-то зарегистрирован личный кабинет, в который есть доступ только врачу. И врач должен быть верифицирован, мало ли кто в интернете называет себя врачом. Но, тем не менее, мне кажется, что в этом какое-то будущее. Во-первых, большее количество людей сможет получить качественное здравоохранение. А во-вторых, мне хочется сказать Вам большое спасибо за то, что Вы на таком острие атаки по улучшению здоровья наших граждан, и это просто замечательно.

 

Может быть, особенно мнительным пациентам не нужно знать врачебных тайн? Как их разделить?

 

Игорь Шадеркин: Не стоит, все-таки поток информации для врачей, а он изобилует особенностями, и он должен отличаться от потока информации, ориентированного на пациентов. Это другая информация, но мы должны помочь так сформировать этот контент, чтобы пациенту было все ясно.

 

Спасибо, Игорь Аркадьевич, за прекрасное интервью. Игорь Шадеркин - главный редактор "Журнала телемедицины и электронного здравоохранения», прекрасный человек, администратор прекрасного медицинского портала Uroweb.ru и работник НИИ урологии и интервенционной радиологии им. Н.А. Лопаткина. Спасибо Вам огромное.

 

Игорь Шадеркин: Огромное спасибо Вам, Вы делаете большое дело.