Ортопедические заболевания у детей

Юлия Титова: Здравствуйте. В эфире телеканал «МедиаДоктор», программа «Прием ведет врач-педиатр», который веду сегодня я, Юлия Титова, и мой соведущий Иван Захаров.

Поговорим мы сегодня о врожденных ортопедических заболеваниях и методах лечения. Поможет нам в этом вопросе доцент кафедры детской хирургии РНИМУ имени Пирогова, детский хирург-ортопед, член Ассоциации детских хирургов России Илья Крестьяшин.

Илья, здравствуйте!

Илья Крестьяшин: Здравствуйте, Юля! Здравствуйте, Иван!

Юлия Титова: Илья, у меня к Вам первый вопрос. Дайте определение, что такое врожденное заболевание? Это заболевание, с которым ребенок находится уже в утробе матери? И можно ли это заболевание диагностировать еще в утробе?

Илья Крестьяшин: Вопрос очень широкий и осветить его в рамках одного ответа очень сложно. Есть различные патологии, либо ортопедическая патология, либо урологическая, аномалия развития органов брюшной полости, аномалия развития легких. Если говорить про ортопедию в частности, то перинатально с помощью ультразвуковой диагностики мы можем выявить некоторые пороки развития, которые в дальнейшем будут предсказуемы. Если при скрининге беременных закрадывается какая-то аномалия, то можем предполагать, что эта ситуация будет развиваться в ортопедическую сторону, в том числе.

Юлия Титова: С какими врожденными заболеваниями в области ортопедии дети чаще всего сталкиваются на сегодняшний день?

Илья Крестьяшин: В рабочей практике самое основное и то, что должен помнить любой хирург-ортопед на первичном приеме – это дисплазия тазобедренных суставов. Это аномалия развития, которая ведет свое начало из первого триместра беременности, то есть если у мамы на 8-12 неделе были какие-то трудности, то возникает вероятность развития данного состояния.

Также можем поговорить о врожденной косолапости, тема достаточно насущная, потому как за последние 10 лет в нашей стране произошли кардинальные изменения в подходах к лечению данной патологии, о чем можно поговорить более подробно. Также можем обсудить кисты Бейкера — это образования по задней стороне сустава. С некоторыми специалистами мы трактуем, как гигромы. Родители обращают на это внимание и не знают, что с этим делать.

Дисплазия тазобедренных суставов ведет свое начало из первого триместра беременности.

 Юлия Титова: Какие причины имеют чаще всего ортопедические заболевания? Это наследственные или же происходят во время вынашивания, какой-то сбой в организме у матери? Что несет за собой такие последствия?

Илья Крестьяшин: Может быть как первый, так и второй вариант.

Юлия Титова: А есть еще какие-то варианты?

Илья Крестьяшин: Да. Это может быть внезапно, даже при условии, что у матери была великолепная беременность, у родителей, дедушек и бабушек не было никаких аномалий, но как в 30-е годы называли генетику — «буржуазная лженаука, продажная девка империализма». В такие моменты может что-то спорадически возникнуть и среди полных здоровьем родителей, вылезти какая-то нехорошая вещь, которая будет требовать потом лечения.

Юлия Титова: Давайте перейдем к практике. Допустим, женщина рожает ребенка и его начинают осматривать. Каким образом происходит осмотр? Или в рамках врожденной косолапости как это все выглядит?

Илья Крестьяшин: Врожденная косолапость – это когда передний отдел ножек смотрит внутрь, подтянута пяточка и стопочки похожи на серп. Ортопед в роддоме, который осматривает ребенка в момент родоразрешения, такую патологию должен видеть и в дальнейшем дать рекомендации матери обратиться к ортопеду.

Иван Захаров: Илья Владимирович, я сейчас уточню: осматривает не ортопед, а врач-неонатолог во время родов. После родов это видно сразу, врачи знают эту патологию, потому что она хорошо заметна. И врач говорит, что после выписки необходимо обратиться к врачу-ортопеду детской городской поликлиники. Если это в городе Москва, то с этим проблем не бывает. И как правило, дальше уже ортопед смотрит ребенка, обследует в поликлинике и, как правило, уже направляет к врачу в стационар на дальнейшую консультацию и реабилитацию.

Юлия Титова: А возможно такое, что у ребенка косолапость врожденная, но она не видна изначально, только в ходе развития?

Илья Крестьяшин: Косолапость бывает нескольких видов: типичная, нетипичная или атипичная, неврологическая, синдромальная – это все варианты, которые требуют индивидуального подхода. И существует определенный график осмотра ребенка ортопедом. На первом году жизни он составляет количество 5 раз. То есть первое – это роддом, потому что обычно в роддомах есть штатные ортопеды.

Иван Захаров: Если там есть патология, то неонатолог сразу обращает внимание и консультируется.

Илья Крестьяшин: Совершенно верно. Второе – это в месяц, когда с гипертонусом начинают вылезать какие-то вещи, которых не было раньше. Третий раз – это в три месяца, когда формируется шейный лордоз, ребенок начинает держать головку. Четвертый раз – в полгода, когда формируется физиологический кифоз грудной и лордоз поясничный. И к году, когда ребенок уже начинает ходить. Некоторые специалисты не считают нужным осматривать так часто, хотя, на мой взгляд, это оплошность, потому что что-то может вылезти в процессе становления ребенка, без контроля оставлять нельзя.

Юлия Титова: Если поставлен диагноз косолапость. Какие меры предпринимаются? Массаж, разработка, что делается?

Илья Крестьяшин: Самый прогрессивный на данный момент метод лечения врожденной косолапости — по методике Понсети. Это метод, который был разработан в Соединенных Штатах Америки Игнасио Пансети, доктором в штате Айова еще в 60-е годы прошлого века. До России этот метод шел достаточно долго. Впервые о нем объективно написал доктор Чучиев из города Владимир, после чего инициативу перенял Ярославль в лице Максима Вавилова. Они поехали, обучились и с тех пор, где-то с 2004 года, в Ярославле был центр по лечению косолапости.

Юлия Титова: Относительно недавно появилась?

Илья Крестьяшин: Да. Разумеется, об этом методе слышали, но относились к нему достаточно скептически. Потому что, имея опыт лечения по нетрадиционным методикам, которые применяются в нашей стране, мы понимали, что гипсовать долго, что результаты бывают хорошие, бывают не очень.

Стоит понимать: результат для родителей и для ортопеда разный. Кто-то просто считает, что нужна функциональность, кто-то считает, чтобы при этом была еще и эстетика. А методика Понсети позволяет за кратчайший период времени получить и то, и другое. В общем-то, если родители не будут говорить, что у их ребенка была косолапость, то в дальнейшем никто даже не узнает, потому что при условии соблюдения всех алгоритмов лечения результат получается просто феноменальный.  

Методика Понсети позволяет за кратчайший период времени получить функциональность и эстетику.

Юлия Титова: В чем заключается само лечение?

Илья Крестьяшин: Заключается оно в поэтапном наложении гипсовых сапожков, причем, там участвует биомеханика вокруг таранной кости. Тянут передний отдел стопы кнаружи, убирая каллус и постепенно воздействуя на первый луч, устраняя компоненты приведения и супинации. В дальнейшем, чтобы подтянутую пяточку кверху, делают операцию, одномоментную ахиллотомию, то есть это полное, одномоментное черезкожное пересечение ахиллова сухожилия, что позволяет вывести стопу в положение коррекции, причем, что нас и смущало, сухожилие не сшивается. Оно пересекается, стопа выводится, и накладывается гипсовый сапожок в положении гиперкоррекции на 3-4 недели. Когда он снимается, делая ультразвуки, он прорастает. Детский организм уникален. Количество коллагена, вырабатываемое ребенком, астрономическое, поэтому удается сделать все быстро и красиво. Из своей практики самый юный мой пациент был пятидневный.

Иван Захаров: В настоящий момент госпитализация для этого не предусмотрена? Идет через стационар одного дня?

Илья Крестьяшин: Совершенно верно. Мы в нашем академическом центре Филатовской больницы работаем по данной методике с 2008 года. Результат, который мы получаем, нас категорически радует, и мы практически полностью перешли на этот метод.

Юлия Титова: А что из себя представляют консервативные методы лечения?

Илья Крестьяшин: Существуют различные методики. В учебниках описана методика поэтапного бинтования по Финку-Эттингену. Но это уже просто номенклатура. Я не знаю ни одного доктора, кто бы применял это в своей жизни, даже старшие товарищи.

Юлия Титова: Илья, скажите, а от косолапости можно вылечить?

Илья Крестьяшин: Разумеется.

Юлия Титова: Сколько нужно на это времени?

Илья Крестьяшин: Классика жанра – это 5 смен гипсовых сапожков с однократностью в неделю, после чего ахиллотомия, наложение гипса, пусть на месяц, то есть это у нас суммарно уже 9 недель. Мы получаем абсолютно выведенную ножку, но есть одно «но». В качестве антирецидивной терапии, чтобы это не ушло обратно, существуют специальные адаптационные шины, так называемые брейсы, где ботиночки располагаются на специальной планке, с отведением ножек на 60 градусов. Существует четкий алгоритм ношения этой конструкции: первые 3 месяца, после того как одели брейсы, они на ребенке находятся 23 часа в сутки. Этот час, который остается, делится дробно на определенные промежутки времени, чтобы переодеть, помыть и так далее. С 3-х месяцев до полугода, с момента, когда на ребенка надели брейсы, мы постепенно снижаем время пребывания в них, доводя до времени только во время сна. В итоге, через полгода ребенок в этих брейсах только спит, но спит до 4-х лет. После этого мы уже смело сможем отказаться от них, и в дальнейшем он ведет абсолютно насыщенный образ жизни без каких-либо проблем.

Юлия Титова: Врожденная косолапость, даже несмотря на то, что произошло успешное лечение, скажется ли на процессе обучения ходьбы?

Илья Крестьяшин: Нет.

Юлия Титова: То есть абсолютно как обычный ребенок он будет учиться ходить?

Илья Крестьяшин: Я Вам больше скажу, если даже не лечить вообще, дети все равно пойдут, правда, они будут ходить, как медведи, образно выражаясь.

Юлия Титова: К чему это может приветси, если вовремя не начать лечение?

Илья Крестьяшин: К тяжелой запущенной стадии, которая будет сложнее выводиться. Скорее всего, придется делать более объемную операцию, направленную на устранение вторичных костных изменений. Все будет удалено, но функциональность будет значительно ниже, нежели мы начнем лечить с раннего возраста.

Иван Захаров: Давайте скажем о том, чем раньше будет обнаружена патология, чем раньше будет консультирована ортопедом, хотя бы в поликлинике, и ребенок будет вовремя направлен в стационар, особенно если это Филатовская горбольница, где находится Московский ортопедический центр, то судьба этого ребенка будет более счастливой.

Юлия Титова: Да, действительно. У меня еще такой вопрос: мальчики или девочки чаще всего сталкиваются с врожденной косолапостью?

Илья Крестьяшин: Чаще страдают девочки. Хотя когда я писал диссертацию по косолапости, статистика примерно была одна и та же. Еще часто возникал вопрос, как чаще — с одной стороны, с двух, слева, справа. Вот по той статистационной работе, которую я провел, двухстороннее наиболее частое. По частоте встречаемости шла правосторонняя, потом левосторонняя.

Юлия Титова: Я за всю свою жизнь ни разу не встретила женщину с косолапостью. Ни одной! Но парней очень много.

Илья Крестьяшин: Не надо путать загребающую походку, это разные вещи.  

Юлия Титова: То есть отличить косолапость можно сразу с данной походкой?

Илья Крестьяшин: Существует даже такой диагноз, как приведение передних отделов стопы, то есть это незавершенная косолапость.

Юлия Титова: Давайте перейдем к следующему заболеванию – дисплазия тазобедренного сустава. Такое заболевание может развиться, если у матери были трудности при беременности. О каких трудностях Вы говорили?   

Илья Крестьяшин: Токсикозы, сохранение, наследственный фактор. Потому как дисплазия наследуется по женской линии. Любые какие-то трудности, связанные с окружающей средой: кто-то рядом ходил, чихал, стрессы, все что угодно. Доподлинно сказать на 100% маловероятно.

Юлия Титова: Что такое дисплазия, в чем выражается эта болезнь?   

Илья Крестьяшин: Самое коварное в данной ситуации то, что для того, чтобы эту ситуацию дифференцировать, увидеть руками, потому что ортопед, в первую очередь, смотрит руками, нужно посмотреть достаточно большое количество людей, чтобы понять, что ты смотришь. Дисплазия тазобедренных суставов не имеет ни одного патогномоничного симптома.

Что такое патогномоничный симптом?  Это симптом, который однозначно бы сказал: «Да, есть» или «Нет, нету». Поэтому на поликлиническом уровне самое главное, чтобы был правильно собран анамнез.

В XX веке было две революции. Первая – это метод лечения косолапости по Понсети, и второе — ультразвуковой метод исследования тазобедренных суставов по Графу. Но опять-таки, мы встречаемся с чем? Ультразвук – это метод субъективный, как ты датчик поставишь, то ты и увидишь. Поэтому очень много зависит от исполнителя. И хотелось бы дать совет, если кто-то только начинает работать ортопедом. Когда к вам приходят пациенты, не смотрите те бумажки, которые они приносят. Посмотрите сначала сами, потому что если вы хотя бы глазом видели то, что у них есть, ваше восприятие будет необъективным, потому что на подсознательном уровне вы будете ссылаться на то, что там уже написано.

Самое достоверное и то, что на 100% скажет, есть ли дисплазия или нет, это рентгеновский снимок, но светить всех детей тоже смысла нет. Поэтому у нас получается замкнутый круг.

В XX веке было две революции. Первая – это метод лечения косолапости по Понсети, и второе — ультразвуковой метод исследования тазобедренных суставов по Графу.

Юлия Титова: Если пропустили дисплазию тазобедренного сустава, и ребенок начинает дальше развиваться.

Илья Крестьяшин: Возвращаемся к количеству осмотров ребенка на первом году жизни. Почему я и говорю, соблюдайте эти моменты, потому что если вдруг при разведении ножек с одной стороны под пальцами ощущается щелчок, так называемый синдром щелчка, он действительно до полутора месяцев жизни. Дальше все это субъективно. В принципе, хруст в суставах у детишек норма, потому что капсула не имеет того тонуса, как у взрослых. И самое приятное, что им не больно, то есть это не проблема.

Существует огромное количество симптомов, которые можно проверять ортопеду, но не все смотрят. Поэтому я ратую за то, чтобы ввести факультативы для ортопедов поликлиник, чтобы они больше это видели, потому что зачастую все отмахиваются.   

Иван Захаров: Сейчас рассматривается такая вещь, что возможно будет ротация врачей-специалистов из стационаров в поликлинику, из поликлиники в стационары, чтобы они действительно могли в режиме реального времени видеть то, с чем сталкиваются врачи стационаров и получать наиболее быструю информацию о заболеваемости детей на настоящий момент.

Илья Крестьяшин: На этот счет мы в 2013 году издали первую за последние 30 лет монографию по амбулаторной ортопедии для врачей и студентов.

Иван Захаров: Замечательно было бы ее увидеть. Честно говоря, я ее никогда не видел.

Илья Крестьяшин: Она в продаже. В нашем университете продается, стоит недорого, порядка 600 рублей. Там описаны все современный подходы к взглядам на лечение, с методиками, иллюстрациями, то есть прочитав данное издание, вы спокойно можете быть подкованным, хотя бы на тот момент, что делать. Там все достаточно объемно.

Юлия Титова: Допустим, я мать и моему ребенку поставили диагноз дисплазия тазобедренного сустава. Чего мне стоит бояться? Какие меры предпринимать? Что будут делать врачи в этой ситуации?

Илья Крестьяшин: Стоит бояться, если вам говорят: «Поделайте массажик, потом покажитесь». Вот это говорит о том, что человек ничего не увидел, ничего не понял, надо было что-то сказать. Первым делом в месячном возрасте необходимо делать ультразвук тазобедренных суставов.

Иван Захаров: Скрининг.

Илья Крестьяшин: Совершенно верно.

Иван Захаров: Нейросонография, брюшная полость и сейчас еще к трем месяцам мы стараемся сделать ЭХО ЭКГ.

Илья Крестьяшин: Это просто великолепно.

Иван Захаров: Илья Владимиров, давайте еще скажем для педиатров, даже для некоторых мам, какие симптомы мама может увидеть сама? Потому что у меня были случаи, когда к врачу-педиатру прибегают мамы и говорят: «Иван Анатолиевич, у нас такая проблема — складочки на разном уровне». У меня сразу возникает вопрос к мамам, даже не раздев ребенка: «А на какие складки вы смотрели?» Давайте расскажем, на какие складки надо смотреть. 

Илья Крестьяшин: Что касаемо складок, сразу хочу разоблачить миф: ни о чем не говорит! В первую очередь, на смотреть, если одна ножка короче или длиннее.

Иван Захаров: Иногда дети подтягивают ногу.

Илья Крестьяшин: Совершенно верно, условный тонус. Опять возвращаюсь к тому, что необходимо смотреть регулярно.

Иван Захаров: И поэтому в месяц смотрит еще и невролог.

Илья Крестьяшин: Разумеется. Если у спящего ребенка, просто лежащего одна ножка ротирована кнаружи и несколько визуально короче, то это уже тот сигнал, который маме должен сказать, что надо срочно бежать к ортопеду. Если ребенку не был предоставлен объективный осмотр, то надо сразу, если что-то настораживает, делать снимок, уже не обращаясь к ультразвуку. Ультразвук тазобедренных суставов имеет смысл сделать до трех-четырех, ну пяти месяцев, дальше уже рентген. Все-таки я предпочитаю даже с трех, дабы не упустить момент.

Если у спящего ребенка одна ножка ротирована наружу и несколько визуально короче, то это уже тот сигнал, который маме должен сказать, что надо срочно бежать к ортопеду.

Юлия Титова: А можно ли родиться с плоскостопием?  

Илья Крестьяшин: Вы не поверите, но можно. Это даже не сколько плоскостопие, потому что это диагноз у людей, которые ходят. Есть вертикальный таран, врожденная вальгусная деформация стопы, отведение переднего отдела стопы, целый спектр заболеваний, который выглядит, как обратная косолапость. Подходов к этой ситуации множество. Если мы берем отведение переднего отдела, вертикальный таран, ярко выраженную вальгусную деформацию стоп, то тут на помощь приходит методика Мэтью Допсона — доктора, который разработал свою методику, основанную на учениях Понсети, но только наоборот. И по сути дела, происходят все те же гипсования, но только с акцентом на контралатеральный отдел стопы, что в итоге приводит к замечательным результатам. Чем раньше мы начнем лечение, тем лучше и быстрее мы получим результат.

Иван Захаров: Как педиатр, наиболее часто сталкиваюсь с таким диагнозом, который ставят врачи-ортопеды, как плосковальгусные стопы. Можете рассказать поподробнее что это такое, какие варианты лечения?

Илья Крестьяшин: Начнем с того, что до полутора лет вальгусная деформация — это физиологическая норма. Кроме того, сейчас можно дома ходить босиком, без обуви. Давайте рассуждать логически: изначально стопа у ребенка плоская, завалены внутрь, потому что слабость связочно-мышечного аппарата. Как только ребенок встает, пупс имеет свою массу тела, заваливается, слабо ориентируется в пространстве, ходит, как получится, масса тела начинает увеличиваться, должной фиксации стопы нет, соответственно, мы получаем ухудшение ситуации. На мой взгляд, одно из другого вытекает. Соответственно, если у ребенка от года до 3-х не будет объективно жесткой обуви на ножках, то к 4-м мы получим хорошие ласты, заваленные, что потом будет приводить к стаптыванию обуви, повышенной утомляемости, к Х-образной деформации нижних конечностей, что не очень красиво, особенно для девушек. Также вероятность развития Hallux Valgus, в простонародий называется «шишкой», когда происходит подвывих в первом плюснефаланговом суставе, девяцией первой плюсневой кости внутрь и отведением пальцев кнаружи. Наверняка все, чаще всего женщин, видели. Хотя у мужчин тоже встречается. Мало того, что это не сильно эстетично, это еще и болит потом с годами. Понятное дело, что до 20 лет все будут летать и порхать, это будет здорово, а вот потом это все грозит артрозами.

Поэтому существуют различные подходы. Кто-то говорит, что достаточно просто обуви. Я считаю, что начинать надо с гимнастики. По большому счету, детям от года до 3-х достаточно одного упражнения, которое делают утром и вечером. Для детей более старшего возраста я обычно рекомендую три упражнения, которые детишки выполняют, и этого достаточно.

Если ситуация уже достаточно выражена, и мы в динамике видим, что прогресса нет, мы рекомендуем индивидуальные ортезы. Опять-таки достаточно широкая тема, поскольку ортезы бывают статические, динамические, комбинированные и так далее. Безусловно, каждый кулик хвалит свое болото, но я могу сказать, что на протяжении более 10 лет в нашей клинике применяем методику Сурсил Орто. Она основана на моделировании супинатора по стопе пациента с выведением стопы в положение коррекции, мануально. По данной методике в Филатовской больницы работают двое: я и мой коллега Андрей Домарев. Мы имеем самый большой опыт в России. За эти годы через нас прошло более 50 тысяч пациентов разного возраста с патологией, связанной со стопой, которую мы лечим в комбинации, стельки, гимнастика и обувь. Результаты очень хорошие, потому что если бы эта методика не работала, я не уверен, что мы бы на протяжении стольких лет без какой-либо рекламы все это до сих пор делали.      

Юлия Титова: Расскажите поподробнее о гимнастике. Что она из себя представляет? Это мама делает самостоятельно с ребенком дома?

Илья Крестьяшин: Упражнение первое для маленьких детишек. Ребенок усаживается на попу на какую-нибудь плоскость. Ножки соединяются, спереди стопа к стопе. Мама или папа подходят спереди, берут одной рукой сомкнутые ножки, берут ребенка за руки и происходит следующее: они дают ему импульс, чтобы ребенок вставал. Встали, сели. Ножки при этом держим. По сути дела, ребенок встает на внешние ребра стопы. Начиная с 10 приседаний, постепенно увеличивая, доводя до 30. Утром и вечером. Это для младших.

Юлия Титова: Для совсем маленьких. А кто постарше?

Илья Крестьяшин: Ходим, как медведь косолапый, на пятках, на внешней стороне стопы, на носках, но не на внутренней, ни в коем случае, потому что так ножки завалятся. Начиная с 20 шагов, постепенно увеличиваем, доводя до 50 в каждом положении. Можно больше, я ограничиваю минимум.

Второе: сидя на стуле, катать массажные ролики, существуют пупырчатые для стимуляции стопы.

И третье, заключительное упражнение: что-то хватать, комкать, перекладывать. Тоже около 2-х минут, чтобы стимулировать формирование свода стопы.

Иван Захаров: Я рекомендую пациентам рвать лист бумаги на мелкие кусочки, разбрасывать по ковру, и ребенок большим пальцем берет этот листочек и тянет потихонечку к себе. И ему надо ногами все эти листочки собрать.

Илья Крестьяшин: Можно. Есть альтернативный вариант с сушеной фасолью. Две кучки, ребенок сначала одной ногой по одному бобу перекладывает в одну сторону, потом другой в другую. Можно организовать момент соревнования, если детей двое, даже будет интереснее.

Юлия Титова: Мне кажется, даже взрослым будет полезно делать такие упражнения.

Илья Крестьяшин: Такие упражнения полезны и взрослым в том числе, потому что не существует здоровых людей, есть плохо обследованные.

Юлия Титова: Илья, расскажите о редких заболеваниях, с которыми Вы сталкивались на практике?

Илья Крестьяшин: Самыми удивительными были аномально локализованные костно-хрящевые экзостозы. Это такие костно-хрящевые новообразования, которые образуются за счет того, как идет закладка кости, и кусочек зоны роста отчисляется от метафизарной зоны и постепенно прикрепляется в другом месте. И из этого участка начинает расти такой гриб, то есть аномально локализованные костные шишки. Самое аномальное и уникальное из того, что я видел, это было на ребрах, росли внутрь.

Есть достаточно редкое системное заболевание, как оссифицирующий миозит. Это очень тяжелое заболевание, которое приводит к ранним летальным исходам, когда при любой травме, любом порезе, репарации ткани образуется костная ткань. В итоге у людей даже диафрагма окостеневает, после чего они погибают. То есть между собой срастаются челюсти, ребра, за счет чего экскурсия грудной клетки снижается, анкилозы суставов, огромное количество моментов.

Я видел это один раз, когда был еще в ординатуре. Вахтанг Панкратьевич Немсадзе, наш почтенный учитель, представил нам такого ребенка на пятничном консилиуме. У нас на кафедре происходит академический консилиум, где рассматриваются различные случаи, ортопедические и не только, которые мы потом оцениваем, обсуждаем. Вот такой ребенок нам был показан. Но эти пациенты встречаются редко.

Юлия Титова: Возможно ли, что врожденные заболевания могут образоваться из-за неправильного расположения плода в утробе матери?   

Илья Крестьяшин: Существует такая теория, но это может быть при условии двойни. Те же самые отведения и приведения стоп могут быть этим обусловлены. С косолапостью это маловероятно, потому что косолапость — это проявление аномального развития в проксимальном отделе голени, то есть вся косолапость идет из-под колена, то есть за счет аномалии развития сухожилия и мышц получается такой результат, как приведение супинации и так далее. Поэтому вопрос риторический.

Юлия Титова: Есть ли на сегодняшний день врожденные ортопедические заболевания, которые не лечатся?

Илья Крестьяшин: Если мы говорим о генетических аномалиях, то могут быть вторичные ортопедические проявления, которые не могут быть полностью устранены либо будут подвержены рецидивам. Такое может быть. Существует акинезия конечностей, то есть если что-то не заложено изначально. Когда бывает косорукость за счет аномалии развития плечевой либо локтевой кости, вследствие чего происходит укорочение предплечья, отсутствие определенных пальцев. Даже при условии объективного методического многоэтапного лечения мы не получим в полной мере руку такой, какой она должна быть. Вырастить мы это пока не можем. Хотя я слышал, что ученые с помощью стволовых клеток пытаются это делать, но пока это все на уровне исследований. В практике только протезирование.

Иван Захаров: На лекции нам рассказывали: в Филатовской больнице был один ребенок с переломом плечевой кости, которая никак не могла срастись. Один из профессоров, будучи на охоте, придумал один способ. Вам, наверное, рассказывали?

Илья Крестьяшин: На самом деле, было все несколько не так. Это было по поводу болезни Пертеса — это остеохондропатия головки бедренной кости. В норме данное заболевание наиболее часто встречается с 3-4 лет до 8. Хотя есть пародические случаи, когда такой диагноз ставили в 2,5 года либо в более старшем возрасте. Суть данного заболевания в том, что оно имеет стадийность. И пока оно свои 5 стадий не пройдет, мы не получим какого-то результата.

Мы можем повлиять на течение этих стадий некоторыми способами. Если вовремя диагностировали, то самое главное — это снять нагрузку, потому что идет септический невроз головки, она сначала уплощается, потом фрагментируется, затем обратно срастается, то есть это целый ряд мероприятий, связанных с данным отделом кости. Мы можем стимулировать эту зону, каким-то образом ее раздражать, чтобы организм наиболее сильно кровоснабжал этот отдел для ускорения процессов. Делается туннель в шейке бедренной кости, не доходя зоны нароста. Предварительно вытачиваем гвоздик, который туда потом помещается через специальную аппаратуру. Изначально это вытачивалось из кости лося.

Юлия Титова: Давайте дадим рекомендации тем родителям, у которых детки здоровы. Какие им нужно предпринимать профилактические меры?

Илья Крестьяшин: Самое оптимальное — это поменьше читать мамашкиных форумов, в первую очередь. А во вторую, соблюдать нормативы диспансерного наблюдения специалистами. Потому что если понадеяться на авось, ничем хорошим это обычно не заканчивается.

Иван Захаров: Нужно дома носить обувь или нет?

Илья Крестьяшин: Я рекомендую детям раннего возраста носить обувь. Это не означает, что должны быть дубовые, как кандалы. Она должна быть профилактическая.

Иван Захаров: Как правило, мамы приходят и говорят: «Мы специально ортопедическую обувь покупаем, с супинаторами, в ортопедическом магазине».

Илья Крестьяшин: Это миф, созданный маркетологами. Обувь должна иметь жесткий берц, который прикрывает пяточку и средний отдел стопы, задник, прикрывающий щиколотки, и желательно упругую подошву и три ремешочка или липучки, неважно. Вот это оптимально. Не надо гнаться за этими супинаторами. Всесезонных лыж не бывает. Отпечатки пальцев у всех тоже индивидуальны.

Юлия Титова: Илья, спасибо большое. Мне кажется, мы обсудили все очень насыщенно и по делу. Надеемся, что детки все меньше и меньше будут сталкиваться с врожденными ортопедическими заболеваниями. С вами была программа «Прием ведет врач-педиатр», Юлия Титова, Иван Захаров. Всего доброго!   

Илья Крестьяшин: Всего доброго!