Нитевые подтяжки лица и борьба со старением без операций

Пластическая хирургия

Дмитрий Мельников: Добрый вечер! В эфире «Медиадоктор», авторская программа «Пластическая хирургия с Дмитрием Мельниковым», со мной и моей очаровательная соведущей Олесей Голубцовой. Сегодня мы поговорим о нитевых подтяжках лица.

 

Олеся Голубцова: Здравствуйте!

 

Дмитрий Мельников: Наш сегодняшний гость – уникальный человек, один из соавторов нитевых подтяжек по методике «Аптос». Встречайте, Эрик Григорьевич Азизян. 

 

Эрик Азизян: Спасибо, приветствую.

 

Дмитрий Мельников: За 2014-2015 год сделано 21 миллион вмешательств в хирургии и косметологии, с каждым годом эти цифры растут. Самые популярные процедуры в 2015 году – это ботокс, гиалуроновая кислота, эпиляция, фотоомоложение и так далее. В списке нет нитевых подтяжек, но я знаю, что в России эта процедура очень популярна. Как хорошо выглядеть с минимальными затратами?

 

Олеся Голубцова: Кто эти нити придумал?

Эрик Азизян: Автор этих нитей – доктор Марлен Суламанидзе, он придумал их в 1996 году. На самом деле история этих нитей начинается раньше. Но он единственный предложил в пластической хирургии возможность перемещения мягких тканей без их мобилизации, не обрезая кожу. Это случилось в 1996 году, после этого он запатентовал очень много разновидностей нитей. Его сыновья, Георгий и Константин, продолжили заниматься его делом.

В 2004 годы мы начали наши первые шаги на рынке российской косметологии и пластической хирургии. Потом мы начали обучать специалистов. Коллеги приходили, смотрели, что это такое, как обучают. Обучение сложное, есть некоторые нюансы, которые мы открыли. Мы эту информацию передаем другим докторам, а они уже либо берутся за работу, либо нет.

 

Олеся Голубцова: Правда, что это в России все началось?

Эрик Азизян: Да, все началось в России. Марлен Андреевич Суламанидзе разработал нити на базе Института хирургии имени А.В. Вишневского. Еще до этого в 1986 году он придумал один хороший инструмент –  авто-скальпель, он так сейчас называется. Им можно отслоить носогубные или втянутые рубцы. Втянутые рубцы косметологи часто заполняют либо гелем, либо филлером. Но не хватает давления, самой гиалуроновой кислоты, чтобы сделать вровень этот рубец. Мы предложили следующее: немного подсекаем рубец и только после этого вводим туда филлер.

Скальпелем это не отрежешь. Авто-скальпель дает эффект, но не пожизненный. Я иногда прибегаю к этому методу: за счет того, что мы отслоили втяжение, впадины, переместили щечно-скуловую область от нависания на носогубную складку, мы получаем результат. Эти результаты временные, мы не говорим, что они останутся на десятилетия.

 

Дмитрий Мельников: Интересный вопрос – нити русские?

Эрик Азизян: Да! Они производятся в Чехии, Германии. Они производятся из комплектующих. Качественные комплектующие в России найти очень сложно, поэтому некоторые материалы мы покупаем у одних производителей, а некоторые – у других. Нити были разработаны Марленом Андреевичем, он сам об этом говорит. Он из Грузии, это его Родина, его земля. Могу предполагать, что вторая родина для него Россия, потому что он здесь много прожил, проработал. Я думаю, что он не видит особой разницы между Грузией и Россией. Но приятнее ему находиться в Грузии, поэтому он может называть их грузинскими, потому что это и придумал грузин.

 

Дмитрий Мельников: Он постоянно живет в Тбилиси?

Эрик Азизян: Да, постоянно живет в Грузии. Там очень хорошая большая клиника в Батуми на берегу моря. Вы можете приехать и сделать любую операцию, включая нитевую подтяжку.

 

Дмитрий Мельников: Что такое нити «Аптос» простыми словами?

Эрик Азизян: «Аптос» – это нити, на которых шовный материал, используемый около 50 лет в хирургии. Они инертны для тканей, никак не влияют на них. На нити нанесены насечки, которые позволяют нити легко проходить в одном направление и не проходить в обратном. Это ниточка с шипами, я могу при помощи этой ниточки переместить ткань от точки А к точке Б. Получаетсчя эффект лифтинга. Мы вводим нить в подкожную жировую клетчатку, основная наша работа – это подкожная жировая клетчатка. У нас ткани смещаются вниз, а наша задача – их подхватить и переместить в обратном направлении.

 

Олеся Голубцова: Держится это за счет насечек.

Эрик Азизян: Вот! Но насечки – это основное, к ним есть иглы, которые позволяют нам эту ниточку провести как в одном направлении, так и вернуть ее в обратное, сделать полукруг. Получается, что я могу прошить эти ткани, которые у меня сползли, и плотно их зафиксировать на точке вкола двойным швом, натянуть и зафиксировать. А если я еще и отслою эту морщинку, про которую мы говорим, то мы получим довольно хороший сглаженный участок носогубной складки.

 

Олеся Голубцова: Какие проблемы можно решить с помощью нитей. Мы уже выяснили, что носогубки можно подтянуть. Глаза можем мы подтянуть?

Эрик Азизян: Можем. Но я не хочу делать из чего-то панацею. Если ко мне приходит пациент и говорит: «Доктор, я хочу затянуться так, чтобы было все сзади притянуто», я этого пациента на нити не возьму, потому что я не смогу это сделать. У нитей есть определенный предел возможностей.

 

Олеся Голубцова: Это процедура или операция?

Эрик Азизян: Я думаю, что это процедура, но и операцией ее можно назвать.

 

Дмитрий Мельников: Кто может этим заниматься?

Эрик Азизян: Компания ««Аптос»» в 2010 году получила разрешение на применение методов в области пластической хирургии, дерматокосметологии врачами, прошедшими специальное обучение и имеющими лицензию хирурга либо терапевтического косметолога. Данное разрешение от Росздравнадзора получено в 2010 году, после этого этот орган был упразднен, поэтому у нас в стране этим занимаются все.

 

Олеся Голубцова: Косметолог может это делать?

Эрик Азизян: Да, но не все методы. У нас есть определенное количество методов и нитей, которыми могут заниматься косметологи. Все, что без разрезов, может делать косметолог. Мы контролируем это внутри компании, чтобы не было негативных случаев. Наша задача – получать положительные отзывы, а не собирать негатив.

 

Олеся Голубцова: Это только на лице делают?

Эрик Азизян: На теле тоже. Суламанидзе провели совместную операцию по подтяжке импланта груди с фиксацией на ключице. У нас есть специальная тупоконечная канюля, которая проходит под ключицей. Это тяжелая процедура, но такой метод существует, он показал положительные результаты, поэтому я считаю, что его можно применять.

 

Олеся Голубцова: В чем разница между рассасывающимися нитями и нерассасывающимися, какие были придуманы первыми?

Эрик Азизян: Нерассасывающиеся. В свое время была очень большая необходимость. Пациентам вводили полиакриламидный гель, они до сих пор с ним ходят. Его вводили везде: в губы, в носогубки , в грудь, ягодицы. Смысл в том, что после этого пациент был на атомной бомбе. Если кто-то проколол то место иглой, мы можем получить раскапсулизирование геля. Может образоваться инфекция, которая расползется в разные участки тела. После этого поняли, что все нерассасывающееся – плохо. 

 

Дмитрий Мельников: Рассасывающиеся нити ввели не так давно, 10 лет назад. Это просто развитие технологии или вы поняли, что есть проблемы с нерассасывающимися?

Эрик Азизян: Если честно, я до сих пор нерассасывающимися больше пользуюсь, потому что длительность эффекта дольше.

 

Олеся Голубцова: А сколько длится результат от рассасывающихся и нерассасывающихся нитей?

Эрик Азизян: От рассасывающихся – год-полтора. От нерассасывающихся – в зависимости от зоны. Еще спустя некоторое время ткани отслаиваются, и узел может опуститься. Когда он опускается, мы находим его, заново хватаем, поднимаем и фиксируем. Пациент повторно не проходит те же манипуляции.

 

Дмитрий Мельников: «Аптос» – это достаточно быстрая реабилитация?

Эрик Азизян: Абсолютно верно. Есть методы, которые вообще не дают отеков и синяков. При использовании канюль мы получаем легкий отек, который на глаз не видно. Если посидеть минут 20 со льдом, он проходит. А если мы говорим про более серьезные методики, которые требуют перемещения и фиксации мягких тканей принудительным образом, в этом случае мы берем в руки иглы, а они уже немного травмируют. Они могут попасть в сосуд, получим гематому, будем лечить пациента. Если мы берем игольчатую методику, то мы пациенту говорим, что реабилитация будет долгой, будут гематомы. Хоть их может и не быть, мы должны предупреждать своих пациентов.

 

Олеся Голубцова: Эффект мгновенный или он как-то нарастает?

Эрик Азизян: Вообще эффект от любой нити должен быть мгновенный. Если вы не увидели натяжения, перемещения мягких тканей, то нить поставили плохо.

 

Олеся Голубцова: Сколько видов нитей? Есть ли нити, от которых будет «вау»-эффект?

Эрик Азизян: 22 наименования нитей и более 60 методов их постановки для разных зон.

У каждого хирурга, врача, специалиста есть своя любимая зона, которая хорошо получается. У меня есть любимая зона – это нижняя часть овала лица и подчелюстная зона, я ее считаю предательской, особенно у девушек от 30 лет и выше. Когда смотришь в профиль или в полупрофиль, девушка пишет, у нее весь возраст на лице, когда девушка ходит с поднятым носом, то это сложно определить. Вау-эффект я получаю от хирургических, полухирургических нитей, которые могу прошить, зафиксировать, подтянуть и дополнительно прошить еще раз.

Номер 2 для меняэто носослезная зона. Часто приходят возрастные пациенты, у которых после неоднократного введения филеров образуется плотный фиброз. У меня есть методика, она называется «Аптос»-спринг – проведение с пружиной. Я ее провожу и утапливаю, прошиваю с тканью, это вот нависание проходит, пациентам нравится.

 

Олеся Голубцова: Чем эти 22 вида нитей отличаются друг от друга?

Эрик Азизян: У некоторых разно направленные насечки, у других – однонаправленные насечки, к некоторым прикреплены две иголки с обоюдоострыми концами, у некоторых просто кончиками прикреплены в одном направлении острие иглы. Все они для разных зон, разных проблем.

 

Дмитрий Мельников: Какие есть более агрессивные методики в вашей компании, которые дают лучший результат?

Эрик Азизян: Есть более агрессивные методы, есть менее агрессивные. Если мы это прошиваем хирургическим гамаком с фиксацией, то нам этого хватит на всю жизнь. Каждый раз подтягивать – образуется фиброз.

Можно поставить полную сетку, поставить 20 нитей. Нужно приходить к врачу и опять немножко подтягивать и фиксировать. Бывает, через 3 года приходят, через 5 лет. Это индивидуально, пациентка увидела, что у нее все поплыло, и пришла.

 

Дмитрий Мельников: Как для Вас выглядит идеальный пациент?

Эрик Азизян: У него умеренная выраженность птоза. Возраст – 45-55, это самый оптимальный возраст. Если возраст выше 55 лет, мы уже присматриваемся, насколько ткани выглядят тяжело, если кожа висит до пупка, я ниточками ничего не смогу сделать, ее нужно натягивать, обрезать, убирать излишек кожи. Если мы говорим про тяжелые лица, про тяжелый подбородок, нам ничего не мешает сделать липосакцию либо аспирацию и одномоментно прошить и зафиксировать эти ткани. Есть возможности комбинировать разные методы.

 

Олеся Голубцова: Эрик, развейте миф, что в Южной Корее ставят самые лучшие нити.

Эрик Азизян: В далеком в 2000 году, когда мы только начали заниматься в ординатуре в Российском научном центре хирургии, мы занимались этими нитями. Когда люди слышали "нити", они даже не понимали, что это такое. Они смеялись, когда корейцы приезжали толпами и фотографировались с нами и с этими ниточками. Говорить о том, что это придумали в Корее – чушь полная, это придумал Марлен Андреевич. Саму модификацию, постановки внедрила компания «Аптос» в мировую практику. Мы дали возможность докторам использовать эти нити правильно, мы их обучили, мы предложили им помощь в случае, если с пациентом что-то случится, будут осложнения.

В любом случае осложнения бывают, но если ты помогаешь на начальных этапах лечить осложнения, то этой компании нет цены. Мы – люди, которые создали нити с Марлен Андреевичем, я начал внедрять в мировую практику эти ниточки как вспомогательный элемент для хирургов и косметологов, мы были в ответе за эти нити. Любой пациент, который получал возможные осложнения, принимался и бесплатно лечился. Ко мне обращаются не только от нитей «Аптос», обращаются и от корейцев, потому что им идти некуда.

 

Дмитрий Мельников: С чем связаны осложнения при применении нитей «Аптос»?

Эрик Азизян: Это становится популярным, очень много докторов, которые занимаются не «Аптос»ом, а другими нитями, принесли нам много проблем. Они без обучения начали продавать свои нити, доктора начали их ставить криво и косо. Потом к нам пациенты приходят и думают, что это «Аптос», а это совершенно не «Аптос». Они возвращаются к нам в компанию, мы их все равно принимаем и лечим. Я думаю, это относится ко всем нитям и к любым производителям, это не профессиональность доктора. Доктор не хочет либо учиться до конца, либо руки не там пришиты.

 

Олеся Голубцова: Что нужно спросить у косметолога или у врача, какой у него должен быть документ, чтобы понять, что это сертифицированный человек, который прошел у вас обучение?

Эрик Азизян: У него должен быть диплом «Аптос», у него должен быть и свой диплом. Если у него висит диплом «Аптос», поверьте, что у него диплом есть, потому что мы его уже проверили. Мы развиваемся, у нас есть дополнение для доктора, это анкета, которую заполняет пациент, и в этой анкете написано 20 основных вопросов, которые могут повлиять на результат. Он может быть либо хорошим, либо плохим. Если у пациента введен нерассасывающийся гель, полиакриломидный, есть какие-то проблемы, он все это указывает и доктор принимает решение, стоит его брать или нет.

 

Олеся Голубцова: Правда, что кусочек нитки может торчать в месте введения?

Эрик Азизян: Может, конечно. Плохо обрежут ниточку, это ошибка доктора. Мы преподаем то, что испытывали не один год, если бы что-то приносило бы вред, поверьте мне, мы 20 лет бы не существовали и не развивались.

У нас идет постоянное обучение. Один день – база, ознакомительное занятие. Доктору рекомендуется взять самое легкое, если он никогда не работал с инъекциями, с иглами и всем прочим. После обучения вы не будете ставить всю продукцию, вы сами испугаетесь. У нас идет повышение квалификации, но если доктор никогда не видел, как это ставить, доктора иногда по 10 раз посмотрят, и не начинают – боятся. Не все возможно прописать юридически, даже если я запрещу этому доктору покупать, он своего коллегу попросит, он купит и тот навредит.

Можно убрать нитку, никаких проблем, я убирал ниточки, это не так травматично. Преимущество нитей в том, что если мы получили осложнение, мы эту ниточку удаляем с той же точки, решаем всю проблему, у нас нет никаких осложнений. Они спокойно убираются в одну сторону, в другую сторону, просто дергается и выходит оттуда. Ткани особо не повреждаются, будет отек, гематома, но мы работаем с подкожно-жировым слоем, поэтому там особо нет повреждений. Никаких бугров не остается, если все правильно удалять.

Я буквально вчера видел ошибку доктора, известного пластического хирурга, после фейс-лифтинга. Когда пациентка сказала, что этот доктор делает фейс-лифтинг, я удивился, есть человек, который прооперировал несколько тысяч пациентов, и у него такая проблема. Пациентка должна прийти ко мне, чтобы я эти бугры исправил ниточками.

 

Дмитрий Мельников: Какое количество косметологов работает с нитями «Аптос»?

Эрик Азизян: Более 300 миллионов нитей было установлено в совокупности. На сегодняшний с нитями работает тысяч 15-20 сертифицированных докторов в мире, это и Европа, и Россия.

 

Олеся Голубцова: Есть ли противопоказания для установки нитей «Аптос»?

Эрик Азизян: Они разные, если у вас стоит тот самый гель, это противопоказание. Если висит тяжелая шея, много кожи, смысл туда ставить нити.

Дмитрий Мельников: А почему вас нет в Соединенных Штатах?

Эрик Азизян: Есть, мы получили сейчас FDA, получаем сейчас второй. У нас FDA на хирургические нити был получен еще в 2003 или 2004 году, сейчас линейку расширили, у нас будет FDA и на другую линейку.

 

Дмитрий Мельников: Вы, как человек, который многого добился, довольны тем, как прошла Ваша жизнь к сегодняшнему моменту, хотели бы что-нибудь изменить?

Эрик Азизян: Нет, не хотел бы ничего изменять, доволен очень, я дал старт этим нитям, я стоял рядом с Марленом Андреевичем. Не я один обучил людей, обучали много-много специалистов, тренеров. Я доволен своей жизнью, тем, чем занимаюсь, я надеюсь, что мое будущее поколение, мои дети, мой ребенок будет продолжать то, чем я занимаюсь.

 

Дмитрий Мельников: Он играет нитками?

Эрик Азизян: Нет, он еще боится врачей, он видит халат и боится, у него еще все впереди.

 

Дмитрий Мельников: Было очень приятно Вас видеть.

Эрик Азизян: Взаимно

 

Олеся Голубцова: Это был «MediaDoctor», в эфире Голубцова Олеся, доктор Мельников. Спасибо большое за интересную беседу, очень много полезного, приходите к нам еще. До встречи.

 

Эрик Азизян: Обязательно, спасибо большое, всего доброго.