Экономическая модель DOC+ и эффективность инвестиций

 

 

Олег Дружбинский: Привет, друзья, в студии Олег Дружбинский, сегодня регулярная программа «Инвестиции в медицину». Мы поговорим об этой замечательной отрасли современной экономики, о тех деньгах, которые в нее вкладывают, и что, в конце концов, из этого получится. Сегодня у нас в гостях наш коллега, причем из онлайн-отрасли — это Doc+, знаменитая компания, о которой сейчас ее руководитель и совладелец расскажет. Руслан Зайдуллин, как сейчас умно говорят Co-Founder and CEO в Doc+. Руслан, добрый вечер! Спасибо, что Вы с нами.

 

Руслан Зайдуллин: Добрый вечер!

 

Олег Дружбинский: Вы давно занимаетесь онлайн-медициной?

Руслан Зайдуллин: Два года.

 

Олег Дружбинский: Что это принесло в деньгах лично Вам?

Руслан Зайдуллин: Мою не самую высокую, на самом деле, заработную зарплату.

 

Олег Дружбинский: То есть Вы работает на перспективу?

Руслан Зайдуллин: Да, безусловно. Мы работаем на повышение стоимости компании, я являюсь акционером, как и все наши инвесторы и часть команды.

 

Олег Дружбинский: Как Вы привлекли инвесторов? С чего Вы начали: появилась задумка, потом инвесторы?

Руслан Зайдуллин: Идея изначально появилась не у меня, а у моего кофаундера (не СEO-кофаундера) Виктора. Встретился относительно случайно с врачом, который работал во французской компании. Они занимаются как раз home care, медициной на дому, выезжают в офисы, дома и так далее. У них нет собственной клиники, они не ведут очного приема в традиционном здании. Нам они очень понравились, и мы решили, что такой специализированной модели в России нет, начали ее делать. Первыми нашими инвесторами были знакомые, бывшие коллеги и так далее, которые дали seed-деньги на уровне презентации, модели в Excel и наших горящих глаз. И так была собрана уже базовая команда.

 

Олег Дружбинский: Кто Вы по профессии?

Руслан Зайдуллин: По образованию я математик, немножечко физик, немножечко экономист.

 

Олег Дружбинский: А на самом деле программист.

Руслан Зайдуллин: Программирую тоже немного, но не очень люблю это дело, а по профессии я работал чуть больше четырех лет в управленческом консалтинге, последние два года в BCG.

 

Олег Дружбинский: Давайте перейдем к деньгам, потому что инвесторов больше всего интересуют деньги. Я коротко объясню идею Doc+, а Вы меня поправите. Это идея дистанционных консультаций за деньги?

Руслан Зайдуллин: И на дому.

 

Олег Дружбинский: Проще говоря, Вы на сайте можете связаться с врачом дистанционно, заплатить предварительно некую сумму. Кстати, какая она сейчас?

Руслан Зайдуллин: Первая консультация – 100 рублей. Повторная – 499. Все последующие – по 500.

 

Олег Дружбинский: Сначала 100 – это такая замануха?

Руслан Зайдуллин: Это потому что большое количество предвзятости к этому сервису. Мы идем навстречу, чтобы наши потенциальные клиенты за гораздо меньшую сумму попробовали и убедились, что это может быть полезно.

 

Олег Дружбинский: На сайте сначала платишь деньги, а потом отвечает некий дистанционно сидящий где-то врач?

Руслан Зайдуллин: Да, врач, сидящий в нашем медицинском офисе. В целом, это телемедицина и все, что можно сделать на данный момент. У нас модель построена на том, что мы не приводим клиента в традиционную клинику. Она есть для лицензии, но мы не используем для очного приема. Стратегия всех наших продуктов и сервисов – делать все, что только можно, дома, отправляя врача на дом или дистанционно. Мы идем к клиенту.

 

Олег Дружбинский: Ваши врачи тоже сидят по домам? Могут начать работу из своего дома и приехать на дом к клиенту?

Руслан Зайдуллин: Это основная услуга. Телемедицину мы запустили буквально три недели назад. Это совершенно новая для нас услуга. Мы ее сделали, чтобы повысить объем сервиса и общий customer experience, который у нас есть для клиентов. Потому что вполне очевидна польза: наш врач приехал первый раз очно, поговорил с клиентом, сделал полноценный осмотр, а уже позже, для корректировки лечения, комментариев по анализам и т.д. (которые мы тоже на дому можем делать) можно сделать онлайн-консультацию.

 

Олег Дружбинский: Вы начали с того, что доктор выезжал на дом к пациенту и это стоило 100 рублей?

Руслан Зайдуллин: Это стоило 2 000 рублей, сейчас стоит 2 300. 100 рублей – это только онлайн-консультация.

 

Олег Дружбинский: Видимо, в самом начале лежала идея уберизации врачей. Они сидят по квартирам, и есть некое приложение, по которому можно вызвать для себя врача на дом, и он приедет.

Руслан Зайдуллин: Именно в этом и заключается уберизация, но в отличие от Uber, все наши врачи являются нашими штатными сотрудниками. Мы не букинг, мы не просто агрегатор анкет врачей, это наши врачи, мы – клиника.

В отличие от Uber, все наши врачи являются нашими штатными сотрудниками. Мы не букинг, мы не просто агрегатор анкет врачей, это наши врачи, мы – клиника.

 

Олег Дружбинский: Когда Вы запускали эту историю, сколько на первом этапе потребовалось вложить? Можете назвать цифру?

Руслан Зайдуллин: Да, мы об этом открыто рассказывали. Самая первая цифра была 7,5 миллионов рублей. На них мы должны были сделать первый сайт, нанять в первую команду врачей, найти помещение под клинику, лицензировать его и начать оказывать услуги медицины на дому. Мы все это сделали, и сделали в срок. И заказы пошли.

 

Олег Дружбинский: А сколько времени занял запуск?

Руслан Зайдуллин: От момента регистрации юридического лица до первого заказа прошло примерно 4 месяца.

 

Олег Дружбинский: Был первый заказ на 2000 рублей, и Вы это благополучно отметили?

Руслан Зайдуллин: Да, мы его фотографировали и провожали всей командой к машине. Первый заказ, к слову, был не из внешних онлайн-источников, это был дядя нашего специалиста службы поддержки, который внезапно заболел, и мы отправили ему нашего врача.

 

Олег Дружбинский: Значит, начиная, с августа 2015 года деньги полились рекой?

Руслан Зайдуллин: Начали с маленького ручейка, но он начал бурно развиваться.

 

Олег Дружбинский: В какой момент Вы начали искать инвесторов, которые начали бы Вас поддерживать?

Руслан Зайдуллин: «Ангельские» инвесторы дают деньги под то, чтобы проверить концепцию, насколько все это нужно людям, есть ли клиенты, готовы они покупать или нет. Клиенты были готовы покупать, у нас были очень хорошие отзывы, очень хороший рейтинг, все были довольно. Это быстро подтвердило саму бизнес-концепцию, и мы решили, что хотим поднимать то, что называется Round A, уже с институциональными инвесторами, что обычно делается через год-полтора после начала работы. Концепция подтверждена, чего ждать.

 

Олег Дружбинский: Какая выручка была по месяцам?

Руслан Зайдуллин: У нас тогда выручка была довольно маленькая. Мы быстро выросли. Цифры дают не очень большое понимание, потому что стартап должен быстро расти. Но мы от сентября-октября к январю, в том числе, благодаря тому, что это был сезон, когда все начали болеть гриппом, мы выросли где-то раз в 50 за 4 месяца.

 

Олег Дружбинский: С одного заказа это был несложно.

Руслан Зайдуллин: Такой растущий график помогал убеждать людей в том, что мы быстро растем. Тем не менее, оценка и объем инвестиций были обусловлены не текущей выручкой, а обещанием стратегии и долгосрочного видения. Скорее, она обосновывалась тем, что мы понимали, что рынок есть, медицинский рынок никуда не исчезнет, он требует новых бизнес-моделей, инноваций.

 

Олег Дружбинский: Вы показали такой неудержимый рост и привлекли первый раунд. Какую сумму?

Руслан Зайдуллин: 5,5 миллионов долларов.

 

Олег Дружбинский: Можете назвать инвесторов?

Руслан Зайдуллин: Это крупнейший инвест-фонд России Baring Vostok Capital Partners и Яндекс.

 

Олег Дружбинский: Они выступили синдикатом или вошли по одиночке?

Руслан Зайдуллин: Они вкладывают в нас и в тот раз, и в этот вместе. Основным инвестором является Baring.

 

Олег Дружбинский: Яндекс тоже к этому имеет интерес и отношение?

Руслан Зайдуллин: Это лучше спрашивать у наших коллег, но Яндекс уже неоднократно заявлял, что медицина для них является интересным, стратегически важным направлением. Это раньше было на уровне стратегии, идеи. С начала осени прошлого года все мы знаем, что вышло приложение Яндекс.Здоровье.

 

Олег Дружбинский: Об этом мы поговорим чуть попозже. Итак, около 5,5 миллионов долларов Вы привлекли на этапе начала 2016 года?

Руслан Зайдуллин: Да, «на рукопожатии» мы заключили договоренность с Baring в конце марта и полностью закрыли сделку после due diligence, после закрытия всех документов к концу июня. Но чтобы все было максимально точно, до этого в нас еще наши «ангельские» инвесторы и пара новых «ангельских» инвесторов дополнительно вложили суммарно около 30-35 миллионов рублей.

 

Олег Дружбинский: Это в расчете, что появятся новые инвесторы?

Руслан Зайдуллин: Да, это был как некий пре-раунд А.

 

Олег Дружбинский: Куда пошли вложенные деньги?

Руслан Зайдуллин: Имею удовольствие сказать: то, что мы обещали, то и сделали. Мы поднимали деньги на несколько основных направлений. Первое – это развитие продукта и IT-инфраструктуры, потому что мы изначально были не просто вызовом врача на дом: набираешь врачей, отправляешь его через телефонного диспетчера – и все. Мы изначально поняли — чтобы поддерживать высокое качество услуги и низкие затраты, нам нужно постоянно делать свои новые IT-продукты, оптимизирующие, например, логистику. Мы писали с нуля систему автодиспетчеризации, которая автоматом распределяет врачей на заказы.

Мы изначально были не просто вызовом врача на дом. Мы писали с нуля систему автодиспетчеризации, которая автоматом распределяет врачей на заказы.

 

Олег Дружбинский: А сколько у Вас врачей в целом?

Руслан Зайдуллин: Сейчас около 300.

 

Олег Дружбинский: Они одновременно где-то еще работают?

Руслан Зайдуллин: Основная бизнес-модель направлена на совместителей. У нас есть часть врачей, которые работают у нас full-time, мы являемся для них основным и часто даже единственным местом работы, но их меньшая часть. Это наши бренд-амбассадоры, которые участвуют во внутренних проектах, развитии и так далее. Но в основном, большая часть врачей – это врачи, которые работают сдельно, получая оплату за заказ, а не за час работы. Мы для них являемся вторым, для некоторых – третьим местом работы.

Основная бизнес-модель направлена на совместителей. Большая часть врачей – это врачи, которые работают сдельно, получая оплату за заказ, а не за час работы.

 

Олег Дружбинский:То есть Вы даете врачам подзаработать, если так можно выразиться?

Руслан Зайдуллин: Подзаработать в удобном для них графике.

 

Олег Дружбинский: Проценты доходов раскрывать не будем, поговорим о другом. Я сейчас спрошу Вас, как пользователь. Допустим, я прочитал хвалебную заказную статью о том, какой хороший Doc+, даже в нее поверил. Я заказываю медицинскую услугу, хоть на сайте, хоть с выездом врача на дом, но ко мне приезжает врач, который может быть не очень квалифицированным. Как Вы его оцениваете, квалифицируете, ведь в этом очень легко ошибиться?

Руслан Зайдуллин: Абсолютно верно. Это ключевое отличие от Uber. Журналисты часто говорят, что это медицинский Uber. Uber проверяет просто документы: есть водительские права – все, езжай. Мы не только смотрим сертификат и его наличие, у нас довольно серьезный отбор. В среднем, мы берем 1 из 15 соискателей. Отбор состоит из 5 этапов: 2 интервью, 1 онлайн-тестирование по специальности и стажировка. На стажировке мы отправляем нашего потенциального врача сначала с первым наставником, с которым он просто ездит, как ученик, смотрит, что наставник делает на вызове, потому что у нас очень много не только медицинской, но и сервисной части. У нас все с планшетами, новые технологии, некоторых врачей надо обучить этим пользоваться.

После небольшой инвестиции в обучение они тратят меньше времени на заполнение медкарт, которые у нас все в цифровой форме, мы их постоянно помогаем автоматизировать, и это все гораздо удобнее. Если после всех этих отборов оба наставника говорят, что врача можно взять, мы его берем в штат. Все наши медицинские карты, несмотря на то, что мы их все еще держим в бумажной форме, потому что есть требования законодательства по архивации, мы их ведем еще в электронной форме. Есть собственные разработки электронных медкарт, и первые 50-100 нового врача на 100% проверяется врачебной комиссией: соответствие диагноза, симптоматики, комментариев, лечения и т.д.

 

Олег Дружбинский: Вы создали врачебную комиссию и некий ученый медицинский совет, который полномочен принимать решения, берем этого врача или нет?

Руслан Зайдуллин: Да, и после того, как мы их взяли, перманентно проверяем. Не 100% карт, конечно, но их часть.

 

Олег Дружбинский: А как Вы отобрали людей в «проверяльщики»?

Руслан Зайдуллин: В самом начале это было сделано совместно с нашим кофаундером главным врачом, которому мы доверяем. Проверили несколько раз и теперь доверяем полностью. Соответственно, потом благодаря ему мы потихоньку набираем экспертов, в том числе внешних, из разных клиник, которые помогают выстраивать наши собственные стандарты и разрабатывать тестирования. Мы, на самом деле, параноики. Мы боимся, что качество в связи с большим ростом понизится, и поэтому очень интенсивно за ним наблюдаем, в том числе, постоянно привлекая внешних аудиторов.

Мы на самом деле параноики. Мы боимся, что качество в связи с большим ростом понизится, и поэтому очень интенсивно за ним наблюдаем, постоянно привлекая внешних аудиторов.

 

Олег Дружбинский: Итак, Вы подняли Round A, это было к лету 2016 года. Недавно я прочитал, что подняли новый раунд, уже буквально на днях. Расскажите, что было между этими этапами.

Руслан Зайдуллин: Мы поднимали раунд, чтобы использовать деньги на развитие следующих направлений. Первое – это продукт, то, что я уже успел сказать. Второе – это быстрый рост и экспансия, в том числе, мы открылись в конце прошлого года в Питере, и на поддержание операционных расходов. Мы не скрываем, что у нас бизнес инвестиционный. Это значит, что первые годы наша бизнес-модель не прибыльна, она рассчитана на то, что мы будем быстро завоевывать нужную нам долю рынка и, начиная с определенного масштаба за счет оптимизации затрат и издержек, финализации всех продуктов, модель станет прибыльной.

 

Олег Дружбинский: То есть сейчас бизнес-модель дотационная? За счет внешних инвестиций она себя поддерживает в расчете на рост?

Руслан Зайдуллин: Да, все верно. Первый раунд инвестиций мы поднимали под определенные обещаний роста за этот год, мы их перед нашими инвесторами выполнили. Инвесторы продолжают в нас верить.

Новый раунд идет на расширение бизнес-модели. До сих пор мы были только современным, уберизированным сервисом вызова врача на дом, теперь мы называем себя цифровой мобильной клиникой. Это значит, что инвестиции пойдут как раз на развитие телемедицины, причем не просто онлайн в виде консультаций. Нам очень интересна тема телемониторинга хронических больных, включая использование гаджетов. Это идет на создание IT-инфраструктуры совместно с нашими партнерами. Например, мы работаем с большинством страховых и несколькими крупными клиниками, в том числе с сетевыми коммерческими.

До сих пор мы были только современным, уберизированным сервисом вызова врача на дом, теперь мы называем себя цифровой мобильной клиникой.

 

Олег Дружбинский: Вы уже работает с моделью ОМС или еще нет?

Руслан Зайдуллин: С ОМС мы не работаем.

 

Олег Дружбинский: Я обращаю на это внимание, что так называемая обычная схема медицинского страхования не работает, только добровольное медицинское страхование, то есть дополнительное.

Руслан Зайдуллин: Мы бы очень хотели работать с ОМС, но там есть 2 модели финансирования: первая — это прикрепление и подушевое финансирование. Но прикрепление под собой подразумевает, что у нас есть абсолютно все специальности и профили.

 

Олег Дружбинский: А у вас не все?

Руслан Зайдуллин: Не все.

 

Олег Дружбинский: Чего нет?

Руслан Зайдуллин: У нас нет хирургии вообще, нет МРТ, КТ. Мы это решаем через интеграцию с партнерами. При необходимости отправляем наших клиентов, если им действительно нужна дополнительная диагностика, в клиники партнеров, которые мы тоже очень плотно проверяем. Пока в ОМС по подушевому финансированию мы не входили. Там есть второй вариант финансирования – по манипуляции, по услугам, то есть сколько услуг сделано, столько и компенсируется по какой-то ставке. Одна ставка по терапевтической консультации – 170 рублей в Москве, что делает вызов врача на дом не слишком привлекательным. Мы очень ждем, когда это начнет распространяться на телемедицину, потому что в целом на медицину это можно натянуть.

Одна ставка по терапевтической консультации – 170 рублей в Москве, что делает вызов врача на дом не слишком привлекательным.

 

Олег Дружбинский: Инвесторы вкладывают достаточно приличные деньги в Ваши горящие глаза в расчете на то, что компания достигнет некой капитализации в определенный период и станет успешным игроком рынка, успешным стартапом, превратившимся в единорога. Расскажите о своих краткосрочных и долгосрочных планах.

Руслан Зайдуллин: Они концептуально не сильно отличаются. И краткосрочно, и долгосрочно мы должны быстро расти. Вы правильно назвали, что интерес инвесторов связан с построением быстрой, большой и качественной компании за относительно короткий срок. Но это не два-три года, а пять-семь лет. Поэтому первое – это рост, второе – это рост при поддержании качества, это ключевое условие. Мы считаем, что это правильно, что в медицине, да и во многих других бизнесах, но особенно – в медицине бизнес может быть успешным только если клиент доверяет, бренд и компания их не обманывает и выстраивает долгосрочные отношения. Мы не вкладываем деньги в сумасшедший, непонятный, некачественный быстрый рост, в нагон трафика. Мы растем так, чтобы качество не падало. Это ключевое условие.

 

Олег Дружбинский: Какая у Вас конверсия от трафика клиентов? Можете назвать процент?

Руслан Зайдуллин: Я не буду говорить точно, но, скажем, от 3 до 5 процентов.

 

Олег Дружбинский: Основное Ваше продвижение – это продвижение в интернете для прогрессивных пользователей?

Руслан Зайдуллин: До сих пор это было так. У нас были пока среднеуспешные тесты оффлайн-компаний, пока что мы развивались за счет early adopter, за счет людей, которые ищут услуги в онлайне, через сервисы с рекомендациями, в том числе через букинги. Со всеми букингами мы сотрудничаем. Через друзей, через соцсети и т.д. Но мы понимаем, что есть большое количество людей, у которых нет привычки искать врача и клинику в Гугле или Яндексе. Мы потихоньку к ним тоже идем, тестируем разную оффлайн-рекламу: ивенты, наружку, все, что только можно. Мы хотим использовать все маркетинговые возможности, у нас большие планы роста. Естественно, не все пользователи находятся в онлайне, но их все больше и больше.

 

Олег Дружбинский: Вы можете назвать цифры, которые вкладываете в рекламу и продвижение, хотя бы в процентах от ежемесячных расходов?

Руслан Зайдуллин: Я бы не хотел раскрывать наш бюджет, но это в миллионах трехзначные числа, больше 100 миллионов рублей в год суммарно на весь маркетинг.

 

Олег Дружбинский: Вы хотите вырастить компанию с высокой капитализацией. Есть какая-то цифра, к которой Вы хотите прийти в стоимости компании?

Руслан Зайдуллин: Мы стартап, у нас очень высокий уровень неопределенности, и называть сейчас, какая у нас будет капитализация через пять лет, это неблагодарное дело. Мы хотим вырастить на порядок нашу капитализацию, которая была на этапе предыдущего и текущего раундов.

 

Олег Дружбинский: Вы считаете, что вложения инвесторов и Ваши вложения должны принести в доходности, условно говоря, на вложенный доллар можно будет получить десять?

Руслан Зайдуллин: На периоде около пяти лет.

 

Олег Дружбинский: А у Вас до этого был опыт стартапов до Doc+?

Руслан Зайдуллин: Коммерческих – нет. Я участвовал в запуске, как исполняющий обязанности СEO для благотворительной программы «Учитель России», она некоммерческая и про образование.

 

Олег Дружбинский: То есть нет именно коммерческого в чистом виде, чтобы только зарабатывать деньги и стать этим знаменитым единорогом и всем показывать пример, как цифровая медицина в России. Ее увенчали, и она почивает на лаврах, миллиардерствует.

Руслан Зайдуллин: Через год после запуска мы решили сравнить, как мы продвигаемся относительно наших коллег из-за рубежа, которые работают по похожим моделям. Мы собрали все компании, которые получали за последние лет венчурные инвестиции и работали по этой же модели, то есть медицина на дому, и выяснили, что вторые в мире. По объемам единственная компания, которая больше нас, которой 8 лет, она делает пять тысяч визитов на дом в день, но она уже довольно взрослая.

 

Олег Дружбинский: Она делает пять тысяч визитов в день. А Вы сколько?

Руслан Зайдуллин: Мы делали в сезон порядка 400-500 заказов в день, сейчас около 200. У всего медицинского рынка есть сезонный спад, зима-лето и т.д.

 

Олег Дружбинский: Мне бы хотелось поговорить о структуре и смысле Ваших взаимодействий с Яндексом. Известная история о том, что Яндекс достаточно давно, упорно и успешно продвигает идею Яндекс.Здоровье. Это онлайн-сервис, который будет направлен на предоставление медицинских дистанционных платных услуг. Сейчас готовится закон о телемедицине, он уже в определенных этапах прослушивается, принимается, ходят слухи, что он будет принят в этом сезоне или, по крайней мере, осенью. Было разработано две модели. Одна более жесткая, где нельзя было оказывать телемедицинские услуги «врач-пациент», «врач-врач» было можно. Модель Яндекса, когда уже «врач-пациент» можно было предоставлять, вроде бы сейчас идет. Это некоторое предисловие этой истории. Наш гость, представитель компании Doc+, признался, что вот уже несколько недель они занимаются предоставлением телемедицинских услуг за деньги, что на сегодня не то что не совсем законно, но не принято, еще не утверждено.

Руслан Зайдуллин: Не телемедицинских услуг, а телеинформационных услуг. Мы предоставляем информационную услугу. Там нет возможности поставить диагноз. Мы действуем в рамках исключительно текущего законодательства и с нетерпением ждем принятия нового.

 

Олег Дружбинский: Вы даете не диагноз, а консультацию?

Руслан Зайдуллин: «Обычно в таких ситуациях возможно то-то и то-то, нужно обратиться к врачу, чтобы получить полноценный диагноз и медицинскую услугу».

 

Олег Дружбинский: Но ведь «обратитесь к врачу» может сказать любой.

Руслан Зайдуллин: Необязательно. Во-первых, можно посоветовать, какие анализы стоит сделать заранее, чтобы прийти к врачу подготовленным.

 

Олег Дружбинский: Как Вы лично оцениваете перспективы рынка телемедицины? Для Вас это отдельное направление?

Руслан Зайдуллин: Оно для нас ключевое и стратегическое. Мы считаем, что долгосрочно рынок телемедицины будет очень большим. Не только значимая часть существующего рынка потихоньку сместится в сторону телемедицинских услуг, но за счет телемедицины, за счет снижения барьеров пользования, потому что телемедицинская услуга пока что по всем игрокам рынка дешевле, чем общий визит, но и телемедицинские услуги расширят рынок в целом, рынок коммерческих услуг увеличится. Перспективы роста телемедицины очень сильно зависят от ее включения в ОМС, потому что ОМС в разы больше, чем частная медицина.

 

Олег Дружбинский: Я думаю, про ОМС еще рано говорить, потому что на первом этапе будет разговор о коммерческой медицине. С ОМС такое количество вопросов, и если его сейчас включать в этот закон, то, боюсь, мы его не примем.

Что в итоге будет с Вашим сотрудничеством с Яндексом? В общественном представлении, это будет что-то типа Яндекс.Маркета, в который будут выложены или медицинские клиники, или врачи, или услуги, и ты можешь там сравнить по качеству, цене, отзывам врача, с которым ты можешь связаться и получить медицинскую услугу в том или ином качестве. А Вы здесь каким местом будете?

Руслан Зайдуллин: Я не могу и не буду говорить о стратегии развития продукта самого Яндекса.

 

Олег Дружбинский: Обращаю внимание, что это вольный пересказ. Я беседовал с разными интересантами этого процесса, пока понял вот это. Возможно, это и не так.

Руслан Зайдуллин: На этапе запуска телемедицинских консультаций, информационных услуг в рамках текущего законодательства внутри сервиса Яндекс.Здоровье, команда Яндекс.Здоровья искала медицинского партнера, который обеспечит найм, обучение и консультации врачей в рамках этого продукта. Несмотря на инвестиции, мы конкурировали, был неофициальный тендер среди других медицинских клиник. Яндекс выбрал нас в качестве эксклюзивных партнеров на этапе запуска, и для нас Яндекс был первое время эксклюзивной площадкой, где мы свои телемедицинские информационные услуги и предоставляли. Но долгосрочно для Яндекса одна из клиник будет приставлена в рамках сервиса. Яндекс.Здоровье для нас – это одна из площадок продвижения собственных медицинских услуг.

Яндекс.Здоровье для нас – это одна из площадок продвижения собственных медицинских услуг.

 

Олег Дружбинский: С трафиком Яндекса можно быстро взлететь, и Вы стали у них в некотором смысле консультантами, которые помогут им запустить этот сервис качественно?

Руслан Зайдуллин: Уже помогли.

 

Олег Дружбинский: А в чем помогли?

Руслан Зайдуллин: На этапе разработки и запуска мы обеспечили всех врачей-терапевтов, педиатров, помогали в разработке системы контроля качества, обучения врачей, как должна выглядеть электронная медкарта и так далее.

 

Олег Дружбинский: Вы сейчас через Яндекс.Директ себя рекламируете? Или через Гугл?

Руслан Зайдуллин: Суммарный объем примерно одинаков, рекламируем мы и там, и там. Если вопрос в том, есть ли какие-то коммерческие преференции от Яндекс в Яндекс.Метрике и Яндекс.Директе – нет. У нас абсолютно стандартные коммерческие отношения.

 

Олег Дружбинский: Вы сказали в самом начале передачи, что пока из всей этой истории лично для себя получили не очень большую зарплату.

Руслан Зайдуллин: Абсолютно достойную, но меньшую, чем я мог бы получать, оставшись в консалтинге. Я занимаюсь этим на долгосрочную перспективу.

 

Олег Дружбинский: В какой момент Вы для себя решите, что вся эта история не пойдет? Вы выстраивали лично для себя момент, что я еще год или полгода просижу на этой зарплате, и если дальше не пойдет, вернусь обратно в управленческий консалтинг?

Руслан Зайдуллин: Даже немного некомфортно, что мы столько внимания акцентируем на моей зарплате. Она не входит в область вещей, о которых я беспокоюсь в последние два года, просто потому что мне все безумно нравится, проект развивается очень быстро, до сих пор вся команда абсолютно им горит, мы счастливы. Это звучит, как убеждение всех, включая себя, но на самом деле, все идет очень хорошо. Мы будем абсолютно до последнего, победного конца развивать продукт, компанию и верим в нее на 100%.

 

Олег Дружбинский: Наш коллега, ведущий нашего канала Павел Брант оказался участником тестирования дистанционных онлайн-сервисов, в том числе и Вашего. Поскольку он профессиональный врач, кандидат наук, невролог, он вместе с журналисткой обращался за медицинскими услугами, задавал специальные каверзные вопросы и в итоге сделал некий вывод о том, что, к сожалению, на первом этапе все равно нужна очная консультация врача. Дистанционно, буковками или даже по телефону, по скайпу человек не передает картины. Исходя из этого можно поставить неправильный диагноз, начать неправильно лечить и таким образом дискредитировать всю эту идею. Известны и у нас в стране, и во многих других странах истории с дискредитацией вроде бы хорошей идеи. У врачей специфический взгляд, у каждого есть своя точка зрения, но ведь Вы можете оказаться в числе тех, кто будет дискредитировать идею телемедицины. Вопрос: как Вы с этим собираетесь бороться?

Руслан Зайдуллин: Несколько пунктов. Во-первых, Павел Брант абсолютно прав с точки зрения того, что если в рамках первичной телемедицинской консультации какой-либо врач, наш или не наш, пытается поставить диагноз (сейчас это вообще запрещено законом), но когда даже это будет разрешено, это делать не то что невозможно, но к этому должны быть гораздо более высокие требования. Нельзя без первичного очного контакта сделать пальпацию, аускультацию и т.д. Возможности первичной консультации ограничены. Тем не менее, нельзя полностью ее запрещать и дискредитировать, потому что телемедицина – это не только для людей в Москве, Питере, в крупных городах, в которых есть доступ к хорошей качественной медицине относительно быстро. Эта медицина, в том числе, для людей, которые находятся в провинции, в регионах. Есть регионы в России, где ожидание даже терапевта длится 26 дней. Что этому человеку делать в отсутствие каких-либо альтернатив? В данной ситуации, кажется, телемедицина является пока что единственным выходом.

Что касается контроля качества, мы действительно разрабатываем дополнительные стандарты. Наши стандарты консультации онлайн жестче, чем при визите на дом.

 

Олег Дружбинский: А чем они жестче?

Руслан Зайдуллин: Гораздо более детальный и интенсивный сбор анамнеза, истории. Если врач видит пациента вживую, он понимает кучу вещей, не задавая вопросы, а просто по походке, цвету кожи, по тому, как он говорит, реагирует на вопросы.

 

Олег Дружбинский: Какая из медицинских специализаций наиболее востребована клиентами?

Руслан Зайдуллин: В первую очередь, педиатрия. У нас две основные услуги – это первичная медпомощь педиатра и терапевта. Педиатры чуть больше, потому что молодые мамы – это двигатель всего в целом. Но у нас есть и ЛОРы, и неврологи, и медсестры для процедур, анализов, и мы потихонечку добавляем новые специальности и новые возможности, как самостоятельно, так и через партнеров.

 

Олег Дружбинский: Вы будете бороться с тем, чтобы не дискредитировать телемедицину?

Руслан Зайдуллин: Мы абсолютно за то, чтобы очень внимательно и очень строго, особенно на периоде становления рынка, контролировать качество существующих и новых игроков на нем. Для развития телемедицины очень важно, чтобы было к ней доверие. А для доверия ее нужно контролировать и внимательно проверять.

Для развития телемедицины очень важно, чтобы было к ней доверие. А для доверия ее нужно контролировать и внимательно проверять.

 

Олег Дружбинский: Для меня не очень принципиально, 100 рублей заплатить или 500, я хочу просто получить хорошую услугу. Вот будет принять закон, и на этот рынок бросятся те, кто уже готовился, и начнется демпинг. Что за 100 рублей мне могут ответить в качестве медицинской консультации? Какую цену Вы видите после принятия закона?

Руслан Зайдуллин: 100 рублей, безусловно, не может быть постоянной ценой на все услуги. Это сделано только на этапе знакомства с рынком, это такая промо-акция, чтобы повысить интерес попробовать. С точки зрения финальной цены, все сильно зависит от того, как будет вноситься ДМС, ОМС. А что касается платежей из кармана участников, цена определяется затратами на организацию всего, зарплату врача. Мы в Doc+ считаем, что зарплата врача должна быть выше в среднем, чем сейчас получают врачи и в государственной медицине, и в коммерческой. Вы не стали спрашивать, но заработок у нашего врача на 20% выше, чем средний по рынку, включая коммерческие клиники. Все наши цены определяются сдавливающими факторами. Снизу мы хотим, чтобы врачи получали хорошо и чуть выше, чем сейчас получают в среднем, а сверху нас сдавливает то, что качественная медицинская услуга должна быть максимально доступна максимальному количеству людей.

 

Олег Дружбинский: На этой мажорной ноте закончим программу. Мы поговорили об инвестициях в медицину, Руслан просто прекрасно ответил на мои достаточно провокационные вопросы.

В гостях у нас был Руслан Зайдуллин, соучредитель, создатель и генеральный директор компании Doc+. Вел программу Олег Дружбинский, спасибо, что были с нами.