Ортокератология

Инесса Леббех: Сегодня мы будем говорить про метод ортокератология, который стал известен нашей стране не так давно, но уже оброс своими слухами, легендами. В гостях у нас Гульнара Владимировна Андриенко, врач-офтальмолог, эксперт Международной Академии ортокератологии и контроля миопии.

Давайте будем разбираться всё же, что это такое. Я знаю, что ортокератологию кратко называют ОК-терапия. Давайте, сначала поговорим, как появился метод. Потому что в основном западные специалисты занимались ортокератологией. Мне попалась информация, что у нас в Новосибирске было более развито. Как сейчас? Кто изобрел, как сейчас, какие ведущие школы есть?

Гульнара Андриенко: Действительно, метод ортокератологии, метод изменения оптической силы роговицы был придуман ещё в XX веке в шестидесятых годах, назывался он Ortofocus. Для изменения рефракции, когда ещё не было рефракционной хирургии, не было кератотомии, уже был предложен метод изменения оптической силы роговицы глаза с помощью жёстких контактных линз. Метод это был придуман оптометристом Джессом, он был представлен на заседании Ассоциации оптометристов в Америке и получил название Ortofocus.

Инесса Леббех: Получается, уже больше 50-ти лет методу.

Гульнара Андриенко: Конечно, но, к сожалению, тогда это было настолько передовым изобретением, что технологии не позволяли сделать методику Ortofocus распространённой. На тот момент не было предсказуемости в результате, не было необходимого оснащения, чтобы изготавливать такие сложные линзы, сложные формы, не было возможности исследовать тщательно форму роговицы, для этого были необходимы приборы, которые мы получили только после девяностых годов, они называются корнеотопографы. И третий момент, были необходимы специальные материалы для изготовления таких линз, они должны быть с очень высокой кислородной проницаемостью. Поэтому до девяностых годов этот метод был в руках только энтузиастов. Они его совершенствовали, они его разрабатывали, и, благодаря их пионерским новациям, метод стал таким, каким мы видим его сегодня.

Действительно, в нашу страну этот метод был привезён через город Новосибирск. Дмитрий Сергеевич Мирсоявов сам из Новосибирска, он загорелся этой идеей, привёз её сюда, в Россию, провёл её через все трудности регистрации этого метода. Метод был одобрен в Институте глазных болезней Гельмгольца, прошёл всестороннее клиническое исследование, были защищены диссертации кандидатские именно по теме ортокератологии. На сегодняшний день методика входит в стандарты оказания помощи по миопии в нашей стране, этот метод включён.

Инесса Леббех: Перед передачей у меня был тренинг для медицинских сотрудников, для врачей не офтальмологов. Когда они узнали тему передачи, стали сразу же спрашивать. Я составила топ опасений по поводу этого метода, потому что, действительно, информации в рунете очень мало. Один из вопросов, механизм действия этих линз, это больше, как я понимаю, физиологическое, но искусственное программирование рефракции, можно так сказать? То есть программу закладываешь по форме.

Гульнара Андриенко:  Я объясняю это немножко по-другому. Мы не программируем, мы не можем шаманить. На самом деле, это больше похоже на игру в куличики. Все мы в детстве сидели в песочнице и использовали различные формочки для «выпечки» куличей из песочка. Здесь в роли песочка выступает эпителий, который покрывает роговицу. Эпителиальные клетки связаны между собой, их невозможно пересыпать из одного места в другое, поэтому они никуда, конечно, не перемещаются, но они достаточно пластичные, и мы из них можем кое-что слепить.

Инесса Леббех:

То есть под действием линзы идёт перераспределение клеток эпителия, либо их уплощение? Что происходит?

Гульнара Андриенко: Они меняют свою форму. Перераспределение – это, можно сказать, изменение положения клеток. Нет, своё положение они изменить не могут, каждая клеточка связана с соседней клеткой межклеточными связями. Безусловно, они остаются на месте, потому что разрыв межклеточных связей приведёт к повреждению клетки, чего быть ни в коем случае не должно. Но мы можем изменить форму эпителия, форму эпителиальной клетки, можем сделать её чуть выше и уже, мы можем сделать чуть площе и шире, это заложено природой генетически. Эпителиальные клетки в процессе созревания меняют свою форму, от призматических они становятся более и более плоскими, то есть они это умеют делать. Мы это свойство используем при изменении формы роговицы с помощью ортокератологических линз. Но мы, конечно, действуем не напрямую, наша линза напрямую не соприкасается с клетками эпителия.

Инесса Леббех: То есть нет такого, что линза прямо касается эпителия и давит?

Гульнара Андриенко: Этого быть не должно ни в коем случае. Между линзой и роговицей находится что? Слеза, конечно. Именно слезу мы используем для перераспределения эпителиальных клеток, потому что соседство со слезой для них естественно. Но степень взаимодействия, степень, так скажем, гидравлического давления может быть разной в разных областях. Там, где гидравлические силы давят на эпителий, они в его уплощают. Там, где у нас есть разрежение, они тянут, там клеточки эпителия приподнимаются. Благодаря этому мы меняем роговичный профиль и изменяем форму роговицы, меняем её оптику. Ведь роговица – это оптическая линза.

Инесса Леббех: Тогда получается, внешне глаз выглядит точно так же, как и до применения линзы, либо внешне видно некое уплощение?

Гульнара Андриенко: Внешне вы, конечно, ничего не заметите. Даже если вы обратите внимание на мои глаза, вряд ли вы определите, что я пользуюсь ночными линзами. А я пользуюсь уже много-много лет.

Инесса Леббех: Как проверяют, какая идёт проверка зрения, какие дополнительные исследования для этого метода нужны, для подбора ортокератологических линз?

Гульнара Андриенко: Прежде чем подбирать ортокератологические линзы, мы, конечно же, всесторонне должны обследовать пациента, надо выяснить все показания, противопоказания, и тщательнейшим образом изучить форму роговицы. Делаем мы это с помощью специального прибора корнеотопографа, топография. То есть мы строим топографическую карту роговицы. Строится она по тем же самым принципам, как и географическая карта. Всё, что красное, коричневое - это горы, зелёное - это равнины, синее - это моря и океаны. Наша роговица кажется нам, как часовое стёклышко, кругленькая, не сферическая. В центре она более выпуклая, поэтому в центре обычно мы видим более тёплые цвета: жёлтый, оранжевый. К периферии она уплощается, на периферии мы видим уже синие, голубые цвета. Можно сравнить исходную топограмму пациента, до воздействия линз, и после воздействия, после ношения ортокератологических линз. По карте мы видим, как работает ортолинза. Видно, что в центре у нас появилось голубое озеро. Это значит, что в центре произошло уплощение эпителия, и оптика глаза изменилась, в данном случае коррекция близорукости была, миопия уменьшилась. Парацентрально мы видим, появилось жёлтое кольцо.

Что значит парацентрально? Сейчас мы переводим с медицинского.

Гульнара Андриенко: Рядом с центром, то есть по средней периферии роговицы появляется вал в виде кольца. Это место, где оптика роговицы меняется в плюсовую сторону, усиливается. За счёт этого у нас как бы создаётся своя минусовая оптическая линза из собственного эпителия роговицы. Важно отметить, что эти изменения не навсегда.

Инесса Леббех:  Говорят, что ортокератологические линзы – это линзы для ленивых. Мне лень надевать очки, лень заниматься контактными линзами, а тут надел, ночью поспал, утром снял их.  

Гульнара Андриенко: Я бы не сказала, что это метод коррекции для ленивых, потому что контактные линзы не одноразовые, они используются в течение года. Они, безусловно, требуют ухода, здесь очень важно соблюдение всех гигиенических требований. Поэтому это этот метод коррекции, прежде всего, для ответственных людей.

Инесса Леббех: А какие средства ухода? Их кипятят?

Гульнара Андриенко: Нет, нет, нет! Есть специальные средства ухода за контактными линзами. Это линзы из жёсткого газопроницаемого материала, есть специальные средства ухода для таких контактных линз, назначаются врачом при подборе.

Инесса Леббех: Интересно, на сколько времени хватает эффекта? Может быть, есть такая какая-то градация в зависимости от рефракции?

Гульнара Андриенко: Безусловно. Первое, я хочу отметить, что ортолинзы очень похожи на пластинки, которые детки надевают для формирования правильного прикуса, для правильного роста зубов. Но наш глаз, наш эпителий - это не кость; используя ортолинзы, мы не можем раз и навсегда изменить зрение пациента. Поэтому линзы необходимо надевать каждую ночь, чтобы на следующий день видеть хорошо. С одной стороны, это обременительно, каждый вечер нужно надевать контактные линзы, но, с другой стороны, это важный момент. Если зрение пациента меняется, мы можем изменить контактную линзу, изменить её параметры и улучшить зрение пациента. То есть это не окончательное, не безвозвратное изменение зрения. Да, оно может быть оптимизировано в отличие от рефракционной хирургии, когда лишний раз мы ограничиваем возможности. Если у нас после операции произошло прогрессирование близорукости, то есть произошёл регресс, нам нужно повторно делать операцию, а объём ткани роговицы, всё-таки, ограничен. Здесь нет устранения ткани, ткани роговицы полностью остаются у пациента, мы лишь меняем немножко их расположение. Поэтому эти линзы могут применяться у детей, у которых зрение с возрастом, в процессе роста меняется.

При правильном адекватном приборе эффект хорошего чёткого зрения длится в течение всего дня. Но есть оговорка. Конечно же, наш эпителий не безграничный, есть ограничения по результату коррекции. До 4-х диоптрий результат практически предсказуемый, всегда получается стопроцентное зрение, которого хватает пациенту на целый день. Даже если он пропускает одну ночь, то хватает на половину второго дня, то есть зрение очень высокое, во 2-ой половине дня может быть недостаточно высокое, но вполне достаточное для нормальной жизни. Когда же к нам приходит пациент с высокой миопией, 6 диоптрий и выше, здесь многое зависит от возможностей роговицы. Я говорила, что мы роговицу уплощаем; если пациент приходит уже с плоской роговицей, такая у него форма глаза, то изменить его зрение нам сложнее. Если роговица более выпуклая - у нас возможностей больше, мы можем больше миопии откорректировать. То есть в каждом случае врач должен тщательно оценивать возможности пациента, возможности свои в плане коррекции, и предупредить пациента о прогнозе.

Ортолинзы нужно надевать каждый вечер. Если зрение пациента меняется, мы можем изменить параметры линзы и улучшить зрение пациента

Инесса Леббех: Переход от хорошего зрения, ближе к вечеру, постепенно происходит, или раз – и выключился эффект?

Гульнара Андриенко: Конечно, постепенно. Что ещё может повлиять? Не только время, но и освещение. Как вы помните, наша роговица становится не совсем равномерной: в центре она более плоская, а к периферии она становится более выпуклой. Если зрачок расширяется, и зона красного бублика попадает в зону зрачка, то возникает значительное изменение оптики глаза, которое называется аберрация, что может мешать чёткому зрению в вечернее время. Это может беспокоить взрослых пациентов, которые вечером водят автомобиль, потому что они могут видеть гало блики вокруг источников света. Когда мы подбираем линзы детям, это не так принципиально, потому что дети вечером автомобиль не водят.

Инесса Леббех: Где ещё занимаются, где ещё можно найти специалистов? Не все живут в Москве. Где еще такие есть? В Новосибирске, я так понимаю, да?

Гульнара Андриенко: Да, всё началось с Новосибирска, первые специалисты появились в Новосибирске, но после того Центр ортокератологии переместился в Москву. Здесь находятся две лаборатории, которые производят ортокератологические линзы. Есть ортолинзы, которые поступают нам из-за рубежа, производятся за рубежом. Я хочу сказать, что российские линзы имеют аналогичный уровень качества производства, потому что делаются на одних и тех же станках, из одних и тех же материалов. Технологии, в общем-то, примерно одни и те же. Это линзы, так скажем, стандартизированы.

Надо отметить, что специалистов по ортокератологии становится всё больше и больше. Первыми специалистами, конечно, были все доктора, которые подбирали изначально жёсткие линзы. Они владеют всеми азами подбора контактных линз. Сейчас в ортокератологию приходят доктора, которые пропустили этот этап и сразу приступают к подбору ортолинз. Конечно, им тяжелее, потому что, не зная азов подбора жёстких контактных линз, очень часто им трудно понять, что происходит и как решить проблему.

Инесса Леббех: То есть действительно, для специалистов есть разница в подборе мягких контактных линз и жёстких контактных линз. Должно быть специальное обучение.

Гульнара Андриенко: Да, к сожалению, искусство подбора индивидуальных линз было утрачено, потому что нам стали доступны готовые стандартные мягкие линзы. Они, в принципе, удовлетворяют потребности большинства населения, но, тем не менее, нам нужны и индивидуальные линзы. Это заметно и в других странах, потому что производство индивидуальных линз не уменьшается.

Стандартные линзы просчитаны, и, как правило, изготовлены заранее. Приходит на приём пациент и вы подбираете для него линзу, которая есть у вас в наборе. Если она подходит – прекрасно, пациент счастлив, вы счастливы. Кастомизированная ортокератология, как любая индивидуальная ортокератология, позволяет просчитать все нюансы, все особенности пациента и подобрать ему линзу интеллектуально, даже в каких-то сложных случаях. Если это очень плоская или очень крутая роговица, если очень большая или очень маленькая, если какая-то нестандартная форма – мы с помощью кастомизированной ортокератологии можем добиться лучшего эффекта, более чёткого зрения. Мы можем для взрослых сделать большую оптическую зону, чтобы не было вечером жалоб на гало блики, а для детей, наоборот, её уменьшить, чтобы линза лучше работала для контроля миопии.

Инесса Леббех: Почему ортокератологию позиционируют сейчас как один из методов контроля миопии?

Гульнара Андриенко: Дело в том, что ортокератология не получила бы такого широкого распространения, если бы не одна случайная находка. Те оптометристы за рубежом, которые подбирали ортолинзы, стали замечать: если ортолинзы носят дети, то их близорукость прогрессирует медленнее, а в некоторых случаях полностью останавливает своё прогрессирование.

Инесса Леббех: Вы можете озвучить статистические данные по прогрессированию миопии в мире, кто у нас лидирует?

Гульнара Андриенко: Миопия, действительно, становится серьёзной проблемой. Уже сейчас в странах Юго-Восточной Азии количество близоруких детей и подростков становится колоссальным. В Южной Корее 90% 18-летних призывников близорукие, то есть 9 из 10 человек имеют близорукость в очках. Из них каждый пятый имеет близорукость высокой степени, свыше 6 диоптрий. Это было бы не так печально, если бы не одно «но». Когда близорукость достигает таких больших цифр, свыше 6 диоптрий, она всегда влияет на здоровье глаз. Это проявляется, к счастью или к сожалению, не сразу, мы увидим результат в пожилом возрасте.

Проблема в том, что перерастянутая сетчатка становится причиной необратимой потери зрения в пожилом возрасте – это макулопатия, это нарушение центрального зрения, это отслойка сетчатки, разрывы сетчатки, это глаукома.  Это заболевания, которые, в принципе, после 50-ти, после 60-ти лет могут привести к необратимой потере зрения. Сегодняшние дети будут жить дольше, чем мы. Человек в 60 лет ещё может быть, пусть даже не работоспособен, но может быть полезен своей семье, нянчить внуков, а он будет нуждаться в уходе, потому что потеряет зрение необратимо. Это становится большой проблемой для общества в целом. Это проблема не только в Южной Корее, но и в Китае, и в других странах, в Тайване. Поэтому государство принимает уже серьёзные меры, чтобы избежать прогрессирование близорукости у детей, что происходит сейчас в Китае. Это профилактика низкого наклона головы, это больше времени на свежем воздухе, специальное питание, без быстро усваиваемых углеводов, всё, что можно: больше освещение, витамин Д. То есть комплексный подход к профилактике близорукости.

Близорукость высокой степени, свыше 6 диоптрий, всегда влияет на здоровье глаз и может стать причиной необратимой потери зрения в пожилом возрасте

Инесса Леббех: Там целая государственная программа.

Гульнара Андриенко: К сожалению, в нашей стране на сегодняшний нет достоверной статистики о распространённости близорукости среди детей. Но, безусловно, детские офтальмологи отмечают, что близорукость появляется чаще и в более раннем возрасте. Приходят сегодня дети в возрасте 7- 8 лет после первого класса, которые уже имеют близорукость минус две, минус три диоптрий. Если до 10 класса их близорукость будет прогрессировать даже на полдиоптрии, то значит, в старших классах у них будет миопия высокой степени. Вот почему так важно не просто корректировать их зрение, а подбирать такую коррекцию, которая бы замедляла прогрессирование близорукости. Ортокератология, это один из методов, который позволяет замедлить рост миопии у детей.

Инесса Леббех: Ортокератологию применяют как очень хороший метод контроля миопии. У кого есть дети, обратите внимание на него. Но этот же метод ещё применяют и при другой рефракции.

Гульнара Андриенко: Безусловно, впервые метод был описан для коррекции близорукости. Но ортокератология постоянно меняется, постоянно появляются новые дизайны, новые разработки, и сегодня мы можем корректировать не только близорукость, но и дальнозоркость. Это можно делать в детском возрасте, если есть дальнозоркость у ребёнка, но чаще мы корректируем дальнозоркость у взрослых. При рано возникающей пресбиопии, если у них есть гиперметропии или дальнозоркость, когда очки для чтения приходится надевать очень рано, в 35 лет, мы корректируем дальнозоркость. Очень хорошо решаются ситуации с анизометропией, когда разные зрения правого и левого глаза, мы можем с помощью ортолинз его выровнять. А дальше человек может пользоваться уже прогрессивными очками.

Почему ортолинзы замедляют прогрессирование близорукости у детей? На сегодняшний день мы используем пока теорию периферического миопического дефокуса. Что это значит? Ортолинзы изменяют фокусировку изображения на всей сетчатке очень интересным образом. В центральной зоне, в макуле, в зоне, где наше самое главное, так скажем, зрение, то, что мы видим, читаем, пишем; в центральной зоне изображение фокусируется на сетчатку. В парацентральной зоне, где находятся рецепторы, ответственные за прогрессирование миопии, за рост глазного яблока, изображение оказывается перед сетчаткой. Таким образом, регулируется рост глазного яблока. Если же подбирается очковая коррекция, то изображение оказывается за сетчаткой, и это приводит к тому, что глаз продолжает расти дальше. Ортолинзы фокусируют изображение на периферии перед сетчаткой. Именно эта теория позволила создать специальные мягкие контактные линзы, которые имитируют рефракцию ортолинз. Буквально недавно, в июне, в Ливерпуле на конференции British Contact Lense Association, компания CooperVision представила новые однодневные мягкие контактные линзы для контроля миопии у детей, специальные линзы. Надеюсь, что скоро они будут доступны и в России. Эти линзы также позволяют замедлить прогрессирование близорукости на 50%.

Инесса Леббех: Наверное, как обычно, сначала они появятся в продаже в странах Бенилюкс. Так что, кто сейчас поедет путешествовать – знайте, что у CooperVision уже есть такие линзы.

Гульнара Андриенко: На самом деле, первыми они появились три года назад в странах Юго-Восточной Азии, там, где они необходимы; прошло трёхлетнее исследование, которое показало их эффективность. Теперь эти линзы будут доступны в Европе. Я думаю, что пройдёт не так много времени, они будут и в России, что, конечно, поможет нам. Когда доктора говорят, что мягкие линзы заменят орто – конечно же, нет. Но, когда у врача есть разные средства в арсенале и он может выбрать наиболее оптимальный для каждого пациента, это замечательно. Я считаю, чем больше будет методов контроля миопии, тем легче будет работать.

Инесса Леббех: Есть выбор у потенциального пациента, у кого есть такая медицинская проблема, и, пожалуйста, есть специалисты. Кстати, скажите, где вас найти? Я ещё раз напомню, Гульнара Владимировна – ведущий специалист у нас по ортокератологии.

Гульнара Андриенко: Да, я получила статус эксперта, сдав серьёзный экзамен, который включал и теоретическую подготовку, я должна была защитить 5 случаев своих пациентов, это должны были быть и простые, и сложные случаи. На сегодняшний день в нашей стране есть уже три эксперта Международной академии ортокератологии. Я очень надеюсь, что будут ещё, потому что у нас есть, действительно, очень сильные специалисты по ортокератологии.

Как выбрать врача? Это важный момент, потому что компетенция, безусловно, отличается, и всё зависит от ваших возможностей, от вашей близорукости. Если близорукость небольшая, до 4 диоптрий, в принципе, любой доктор может справиться с коррекцией такого зрения. При высокой близорукости, свыше 4 диоптрий, или наличии каких-то особенностей, каких-то трудностей в форме роговицы, доктор их обнаружил, я советую вам, всё-таки, поискать эксперта и обратиться к нему. Потому что не всегда начинающий ортокератолог может справиться со сложной ситуацией, не всегда может объяснить.

Инесса Леббех: Здесь нужен и практический опыт…

Гульнара Андриенко: Тем не менее, мы в сообществе всегда стараемся помогать нашим коллегам. Очень часто обращаются ко мне начинающие коллеги, я стараюсь им помочь, проконсультировать в сложных ситуациях. Но, главное в образовании, конечно же, не это. Международная Академия ортокератологии, экспертом которой я являюсь, проводит регулярные конференции каждые два года. Это большие конференции, они проходят на всех континентах: и в Соединённых Штатах Америки, и в Европе. Всё очень быстро меняется, медицина очень быстро развивается. Если ты не успеваешь что-то отследить, ты не можешь это применять на своей практике. А если ты являешься флагманом, если ты учишь других, я, например, преподаю ещё в Медицинской академии оптики и оптометрии именно ортокератологию, то, конечно же, ты должен быть в курсе самых-самых новых событий и изменений в своей области. Так вот, доктора, конечно, могут обучаться, прежде всего, на курсах производителей.

Инесса Леббех: А, кстати, кто у нас ведущие производители этих линз?

Гульнара Андриенко: У нас зарегистрированы три производителя уже готовых стандартизированных линз: это линзы Paragon, производство США; это линзы Euclid, производство США; и линзы Doctor Lens – ESA. Это линзы, которые производятся здесь, в Москве, на таких же цифровых станках, из таких же материалов. Они не уступают в качестве ни в коем случае. Они делаются по технологии, разработанной итальянским оптометристом Антонио Колосси, это талантливейший человек. У него огромное количество работ в офтальмологии, в том числе он разработал этот дизайн. Прекрасные линзы, с ними очень легко работать начинающим ортокератологам, я их очень люблю.

Но есть ситуации, когда стандартизированные линзы недостаточны, для этого существуют кастомизированные линзы. Сейчас в Москве есть лаборатория, которая производит именно индивидуальные ортолинзы по рецепту врача. На сегодняшний день, я хочу сказать, у нас в ортокератологии достаточно высокий уровень по сравнению с тем, что творится, происходит в мире. Доктора обучаются здесь, доктора выезжают за рубеж на международные конференции. В нынешнем году будет конференция в Венеции. Будет перевод на русский язык, потому что достаточно большое количество делегатов из России, мы организуем перевод специально на русский язык. Доктора уже пишут мне письма, спрашивают, как зарегистрироваться. Я этому очень рада.

Инесса Леббех: Сейчас очень быстро блиц, я вам вопрос, а вы мне ответ. Этакий топ опасений.

Правда ли, что нужно постоянно контролировать внутриглазное давление?

Гульнара Андриенко: Нет

Инесса Леббех: При ношении ортокератологии?

Гульнара Андриенко: Нет.

Инесса Леббех: А вдруг оно начнёт скакать?

Гульнара Андриенко: Хочется сказать, что вдруг ничего не бывает. Ортокератологические линзы не влияют на внутриглазное давление.

Инесса Леббех: Постоянные кератиты или помутнение роговицы могут быть? Это же давление на глаза, это вредно.

Гульнара Андриенко: Очень хороший вопрос, это очень важно. Контактная коррекция является контактным видом, и кератиты – это самые тяжёлые осложнения контактной коррекции. Они возникают не только  в ортокоррекции, но и при ношении мягких контактных линз. Для возникновения кератита необходимо несколько условий, первое - это повреждение роговицы, второе - это нарушение гигиены и ухода за контактными линзами.

Инесса Леббех: То, что мы говорили: трудно обходиться с этими линзами. На самом деле, если соблюдаются правила гигиены и соблюдаются все врачебные рекомендации, то, в принципе, ничего сложного в этом нет.

Гульнара Андриенко: Этими линзами не сложно пользоваться, важно пользоваться ими правильно. Здесь должно быть очень тесное сотрудничество врача и пациента. Мы обучаем не только ребёнка, который носит ортолинзы, мы обучаем родителей, которые рядом с ним.  Процесс обучения у нас не заканчивается никогда. Каждый профилактический осмотр, а они при ортокератологии бывают достаточно часто, каждые три месяца, мы повторяем, как ребёнку ухаживать за линзами.

Инесса Леббех: То есть вы не бросаете своих пациентов?

Гульнара Андриенко: Мы не можем их бросить. Мы меняем форму роговицы, мы активно воздействуем на организм, поэтому мы должны чётко контролировать, всё ли происходит правильно, как реагирует организм на ношение ортокератологических линз. Если мы видим какую-то неблагоприятную реакцию, то мы должны вовремя остановиться и прекратить ношение ортолинз, чтобы не возникало рисков развития инфекционных осложнений, а, тем более, кератитов.

Инесса Леббех: Вы своим ответом исключили все остальные мои вопросы с опасениями. Это очень хорошо. Единственный вопрос, который я ещё хотела бы вам задать, поскольку в рунете не так много адекватной информации по этой тематике, какие источники можно ещё посмотреть, где взять информацию?

Гульнара Андриенко: Есть очень много англоязычных сайтов. Мyopia рrevention, профилактика миопии. По ортокератологии сайт Академия, он содержит часть как для практиков, так и для пациентов. Есть хороший сайт Европейской Академии ортокератологии. Кстати, на этом сайте есть карта, где можно найти специалиста, мало того, там будет отметка, является этот специалист обычным или экспертом в ортокератологии. Там есть специалисты из нашей страны, что отрадно видеть, из Европы. Вы можете зайти на сайт eurok.eu и найти информацию для вас, как для пользователя, найти специалиста. Задать вопрос там, наверное, не получится, но вы всегда можете найти мою страничку в Фейсбуке и задать вопрос там, я стараюсь отвечать.

Инесса Леббех: Большое спасибо вам за такой интересный подробный рассказ. Мы сегодня разобрали, что за метод ортокератология. У нас в гостях была Гульнара Владимировна Андриенко, ведущий специалист по ортокератологии.