Импотенция и ишемическая болезнь сердца - две стороны одной медали

Андрология

 

 

Евгений Греков: Здравствуйте, дорогие зрители, слушатели, коллеги и пациенты. Сегодня на канале Медиадоктор - программа "Вопрос к андрологу", и у нас в гостях врач-кардиолог Гульбахор Ишанходжаева. Гульбахор Рахматуллаевна, Вы кандидат медицинских наук, научный сотрудник центра интервенционной. Сколько лет Вы занимаетесь кардиологией?

Гульбахор Ишанходжаева: Я кардиологией занимаюсь уже более 20 лет. 

 

Евгений Греков: Кардиология, андрология и эндокринология – это науки, которые между собой каким-то образом идут параллельно? Или отдельно сердце, отдельно половой член, отдельно щитовидная железа, отдельно яички? Что Вы делаете на программе "Вопрос к андрологу". 

Гульбахор Ишанходжаева: Когда говорят, что кардиолог обсуждает вопросы эректильной дисфункции, это вызывает удивление, недоумение не только пациентов, но и многих врачей. Потому что у нас кардиолог занимается сердцем, уролог занимается всем, что ниже пупка. 

 

Евгений Греков: И не каждый уролог – андролог и не каждый андролог – уролог. 

Гульбахор Ишанходжаева: Вот именно. Но я считаю, что кардиолог должен обязательно знать все про эректильную функцию. Проводился опрос среди пациентов, и им был задан вопрос, хотели бы они, чтобы кардиолог обсуждал с ними сексуальные проблемы. 80 % респондентов ответили положительно. Но из своего опыта, из своей практики я считаю, что врачи-терапевты и врачи-кардиологи, даже сами пациенты еще не готовы к такому диалогу. 

 

Евгений Греков: Приходишь на прием к терапевту или кардиологу, говоришь, доктор, у меня сердце болит, а тут доктор тебе в ответ говорит: как сексуальная жизнь у Вас, с больным сердцем не до секса. Но с другой стороны, где этот вопрос был, когда у пациента были проблемы с сексом, но еще не было проблем с сердцем. Известно то, что кардиологи могут за лет 7, 10 предупредить инфаркт миокарда одним всего лишь вопросом – как качество сексуальной жизни. Если у человека за 7 лет до наступления инфаркта выявить эректильную дисфункцию и ее лечить, инфаркта не будет. В нашей стране импотенция считается ругательством, не принято говорить. Почему у нас кардиологи не интересуются, как качество сексуальной жизни? Это остатки Советского Союза?

Если у человека за 7 лет до наступления инфаркта выявить эректильную дисфункцию и ее лечить, инфаркта не будет

Гульбахор Ишанходжаева: Наше современное общество не готово к такому диалогу. Почему? Вот я Вам приведу пример. В нашей клинике мы занимаемся, в основном, интервенционными методами лечения. 

 

Евгений Греков: Что такое интервенционные? 

Гульбахор Ишанходжаева: Интервенционные – это эндоваскулярные. 

 

Евгений Греков: То есть это высокие технологии. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, проникает через сосуды, проводится стентирование. В нашей клинике зародилась идея – лечить эректильную дисфункцию сосудистого генеза стентированием. И для этого мы каждого пациента, который приходил к кардиологу, изучали, давали опросник эректильной дисфункции МИЭФ-5. Мы даем этот опросник, некоторые пациенты смотрят с удивлением, некоторые возмущаются, а некоторые оскорбляются, говорят, доктор, извините, я пришел к Вам с заболеванием сердца, а не с этим. Их мужское самолюбие не позволяло им откровенно отвечать на эти вопросы врачу-кардиологу, женщине, которая занимается сердцем. И они часто давали недостоверные данные. Таким образом, у нас контакта и этого исследования не получилось. С другой стороны, к кардиологу приходят, когда уже заболевание сердца состоялось. 

 

Евгений Греков: Пока не заболит, мужик не пойдет. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, и поэтому тут основными помощниками кардиологов должны быть урологи. Смотрите, у пациента длительная гипертония, но его не беспокоит. При этом давление высокое, лекарство он не получает, к врачу не обращается. Приходит – высокое давление. Доктор, а у меня все время такое давление. Но стоит в результате этой болезни или другой появиться эректильной дисфункции, он сразу будет волноваться, потому что симптомы уже есть. Гипертония – это последствие, ожидается впереди. А тут уже симптом на лицо. И он сразу бежит к урологу. Уролог должен нам помочь, вся надежда на урологов. Если он видит пациента с эректильной дисфункцией, я считаю, что нужно измерить ему объем талии, измерить артериальное давление, пульс.

 

Евгений Греков: Даже ЭКГ просто сделать.

Гульбахор Ишанходжаева: Сделать электрокардиограмму, посмотреть холестерин. Если у пациента более трех факторов риска, такого пациента должны отправить к кардиологу. Если мы будем работать в таком тандеме, уролог + кардиолог, тогда мы могли бы спасти многие жизни, многие сердца. 

Если мы будем работать в тандеме «уролог + кардиолог», тогда мы могли бы спасти многие жизни, многие сердца 

Евгений Греков: Нас, урологов, ставят в известность, что это за три фактора метаболического синдрома? Еще раз, коллеги, урологи должны знать три фактора, которые вызывают эректильную дисфункцию и заболевания, связанные с нарушением работы сердечно-сосудистой системы: это артериальная гипертензия, ожирение и дислипидемия

Гульбахор Ишанходжаева: Четвертый фактор – сахарный диабет

 

Евгений Греков: Нарушение гликемического профиля, сахарный диабет, нарушение толерантности к углеводам. Сахарный диабет и гиперурикозурия, правильно? Нарушение обмена попуринов, пиримидинов. Но если мы сейчас копнем дальше, мы отсюда не выйдем до завтра, потому что где гиперурикозурия, сразу же мочекаменная болезнь. Почему эти пациенты не консультируются у кардиологов? Другой вопрос, почему кардиологи в нашей стране назначают терапию по поводу артериальной гипертензии, ишемической болезни сердца, которая очень часто нарушает качество половой жизни? То есть препарат, который вызывает эректильную дисфункцию, может разрушать ячейку общества, семью. Назначается тоннами в нашей стране, таких препаратов несколько групп. Я знаю, гастроэнтерологи любители такими группами препаратов лечить всех. Как с этим быть, неужели нет нормальных препаратов?

Гульбахор Ишанходжаева: Такая проблема есть, я признаю, и это обязывает кардиолога и терапевта проводить диалог с пациентом, узнать про его половую функцию, про его сексуальную жизнь. Если у пациента изначально есть проблемы, нужно очень продуманно подбирать высокоэффективные препараты, которые бы лечили и сердце, и активно снижали бы давление, и в то же время не влияли на половую функцию у мужчин.

Если приходит мужчина активного возраста, важно беречь эту его нежную часть и назначать препараты, которые бы не влияли на эту функцию. С другой стороны, есть такие заболевания, где назначение препаратов обязательно. Например, Кордарон, он ведь тоже ухудшает половую функцию, но, тем не менее, есть пациенты с жизнеугрожающими состояниями. 

 

Евгений Греков: Это та группа пациентов, которые не ходили тогда, когда надо было приходить, но требуют, чтобы им обязательно все сделали по высшему пилотажу. Но чтобы сохранить жизнь, назначаешь препарат и просто взвешиваешь риски, от чего он умрет позже, начинаешь считать месяцы и годы. 

Почему эрекция – это сосудистый феномен, и что общего между половым членом и сердцем? Вот тема этой передачи, что общего между пенисом и сердцем. Объясните всей стране. 

Гульбахор Ишанходжаева: Мне было предложено моим руководителем, академиком Чазовой Ириной Евгеньевной в теме докторской диссертации изучение эректильной функции у пациентов с гипертонией, ожирением, синдромом апноэ сна, за которое я очень благодарна, она меня направила по определенному руслу, я многому научилась. И в поиске ответов на поставленные передо мной задачи в теме этой диссертации меня привели в клинику профессора Калиниченко, где я познакомилась с профессором, Светланой Юрьевной, где вскоре прониклась идеями и принципами ее лечения. 

 

Евгений Греков: Что общего между половым членом и сердцем? Это эндотелий, наверное?

Гульбахор Ишанходжаева: Да, я сейчас хотела к этому подвести. Не лечи заболевание сердца, предупреди его возникновение, вот такой был принцип у нас. И отвечая на этот вопрос, я хочу сказать, что общее патогенетическое звено эректильной дисфункции и заболевания сердца, сосудов – это эндотелиальная дисфункция. 

 

Евгений Греков: Что такое эндотелий? Это эпителий, внутренняя выстилка сосудов, которая контролирует тонус сосудов за счет оксида азота. 

Гульбахор Ишанходжаева: Абсолютно верно.

 

Евгений Греков: Но оксид азота без тестостерона не вырабатывается. Что творится у нас с учением, с тестостероном в стране и кардиологией? Как тестостерон нужен для сердца?

Гульбахор Ишанходжаева: На данном этапе таких исследований по тестостерону и сердцу мало. Хотя в свое время, еще в 40-е, 50-е годы были большие исследования, и было выяснено, что больным с дилатационной кардиомиопатией, выраженной сердечной недостаточностью назначение тестостерона улучшало качество жизни. 

 

Евгений Греков: Они дольше жили, у них появлялся свет в глазах, они начинали кушать, дольше проживали, оживали, начинали двигаться без одышки и были на что-то способны. 

Гульбахор Ишанходжаева: Я не знаю, с чем связанно, что забыли про это все. 

 

Евгений Греков: Но потому что секса в стране не было 70 лет, или терапия была не для всех. Известный препарат, смесь эфиров тестостерона очень часто кардиологами недолюбливается и даже вытеснен был именно кардиологами, якобы повышались сердечно-сосудистые риски. Мы знаем, смесь эфиров вызывает отеки. Но когда уролог назначает любой препарат тестостерона по поводу эректильной дисфункции, он должен обязательно отправить пациента после 35-40 лет к кардиологу, или сам должен решать? 

Гульбахор Ишанходжаева: Я думаю, что будет лучше и для пациента, и для выбранной терапии, если этот пациент будет обсуждаться совместно с кардиологом. Есть кое-какие заболевания, где нужно быть немного осторожнее с тестостероном. 

 

Евгений Греков: Какие заболевания?

Гульбахор Ишанходжаева: Например, после инфаркта миокарда или в первый год стентирования сосудов, когда высокий риск тромбоза. 

 

Евгений Греков: Но он не связан с применением тестостерона, просто сам риск. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, в это время можно давать более легкие, управляемые формы тестостерона в виде гелей. 

 

Евгений Греков: Были раньше таблетки, капсулы. Санкции все съели. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, трансдермальные. А потом можно уже переходить к другим, внутримышечным инъекциям. 

 

Евгений Греков: Вы известный человек, занимаетесь наукой. Сколько урологов с Вами свободно говорят об эректильной дисфункции?

Гульбахор Ишанходжаева: Есть один такой уролог, с которым мы очень тесно работаем. Этот уролог сидит передо мной.

 

Евгений Греков: Это нескромно. Подождите, мы семь лет бьемся над этим – предупреди инфаркт. Первая осечка, это ничего, вторая осечка в постели – уже надо задуматься. Третья осечка, и ты должен стоять в поликлинике с анализом на тестостерон, а потом начинать со своим хроническим простатитом жаловаться на тещу, очередь в получении квартиры, ипотеку и все такое. Первым делом с уровнем тестостерона стой к урологу. Уролог не всегда может оценить параллельную степень повреждения сердечно-сосудистой мышцы на фоне андрогенного дефицита, да и всякой кардио-васкулогенной патологии. Он должен пнуть пациента обязательно к кардиологу. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да. 

 

Евгений Греков: Сколько лет нужно для того, чтобы с начала эректильной дисфункции угробить пациента, если его повести не по эндотелиальной дисфункции, а по психологическим аспектам Фрейда эректильной дисфункции? Просто рассуждения, излитые в книгах, – потраченная бумага, я считаю. Либо повести по стратегии хронического простатита. Первые три осечки, отсчитываешь 7 лет – и здравствуй, первый инфаркт. 

Первые три осечки, отсчитываешь 7 лет – и здравствуй, первый инфаркт 

Гульбахор Ишанходжаева: Мы сейчас ставим равенство между эректильной дисфункцией и эндотелиальной дисфункцией. Уникальное клиническое значение эректильной дисфункции, изучение эректильной дисфункции состоит как раз в том, что мы можем еще на ранней стадии, на стадии эндотелиальной дисфункции, когда есть только функциональные изменения, выявить системные нарушения сосудов, и устраняя причинные факторы, нормализовать и остановить атеросклероз. Даже атеросклероз не разовьется, потому что эндотелий будет целым.

Итальянский ученый Монтарси со своими коллегами в своих наблюдениях установили, что через 4 года у пациентов с эректильной дисфункцией у 40 % развивалась клиника ишемической болезни сердца. А у 70 % больных острым коронарном синдромом, инфарктом миокарда эректильная дисфункция предшествовала этой болезни. И на основании этих наблюдений они предложили теорию размера артерии.

 

Евгений Греков: Самые тонкие сосуды и повреждающие, вот это микроциркуляционное звено – это сосуды полового члена. И первый звонок о том, что к тебе подходит старуха с косой, но она идти к тебе будет семь лет – это эректильная дисфункция. Здоровых людей со здоровым мозгом не надо водить к сексологу и лечить эректильную дисфункцию, которая развивается на фоне дефицита тестостерона. Если вести ее по сексологическим параметрам, то мы убьем человека. Мы его заговорим, заболтаем, Вам кажется, что у Вас сердце болит, что у Вас что-то не срабатывает, когда надо. Это получается немножечко нечестно. Что же мы занимаемся болтологией, но говорим с пациентом про Фрейда, и при этом мы забываем про нормальную физиологию.

Психолог нужен, сексолог нужен, но нужен, когда есть показания. Общебиологические законы выделения оксида азота – от них никто никогда не отходил. И мы знаем то, что когда уролог, андролог правильно ведет пациента с эректильной дисфункцией, попадая в точку эндотелиальной дисфункции, выставляя диагноз эректильная дисфункция органического генеза, красиво. На фоне андрогенного дефицита, дислипидемии, гиперурикемии, ожирения и правильно пациенту еще смежных специалистов добавляет для консультативных целей. И тогда кардиолог понимает, о чем говорит уролог. Ведь у нас же что самое страшное – ингибиторы фосфодиэстеразы 5 типа, силденафил, тадалафил, уденафил. Это те препараты, о которых громко не говорят, но каждый второй мужчина в стране пробовал обязательно известную синюю таблетку. Вот объясните, стоит ли эти препараты принимать, стоит ли их бояться и стоит ли эти препараты обходить кардиологам? Они только для лечения эректильной дисфункции?

Гульбахор Ишанходжаева: Дело в том, что ингибиторы фосфодиэстераза 5 создавались для лечения артериальной гипертонии. Побочные эффекты были в виде улучшения эректильной функции. 

 

Евгений Греков: Неожиданный побочный эффект, мыши не прекращали заниматься сексом и даже переставали есть.

Гульбахор Ишанходжаева: Да, и поэтому применение этих препаратов для сердечно-сосудистых заболеваний не имеет побочных явлений, оно безопасно. 

 

Евгений Греков: Можно ли голубой таблеткой навредить сердечной мышце? 

Гульбахор Ишанходжаева: Нет, потому что фосфодиэстераза 5 типа в сердечных мышцах нет. Поэтому на сократительную функцию ингибитор никак не влияет. 

 

Евгений Греков: Почему в нашей стране имеет место быть такое поверие, что это плохая таблетка? Когда она плохая?

Гульбахор Ишанходжаева: Если применяется не по показаниям. 

 

Евгений Греков: Не по показаниям или применяется вместе с алкоголем. Мы знаем случаи известных людей, которые применяли эти таблетки, и всегда поражалась сердечная мышца. Не от таблетки голубой они умирали, а от количества алкоголя.

Еще один момент, стоит пить известные препараты ингибиторов фосфодиэстеразы 5 типа, уденафил, силденафил и так далее, когда уже тотальная эректильная дисфункция без эпизодов. Что такое эректильная дисфункция? Когда утренней эрекции нет, когда нет спонтанных эрекций и когда уже сердце заболело. И мужик начинает думать, пойду-ка я приму таблетку, бабушкин рецепт какой-то. У нас же много людей, которые стесняются и не идут вовремя к врачам, занимаются самолечением.

У нас была ситуация в стране, что каждый фармацевт мог определять тактику лечения и ведения пациента. Доктор выписывает одни препараты, он дает непонятные аналоги, меняет дозы. Может ли фармацевт влиять на тактику лечения такого пациента? Нет выписки – не надо покупать эти препараты. И третий момент, стоит ли эти препараты использовать в кардиологии?

Гульбахор Ишанходжаева: Давайте буду отвечать по порядку. Чтобы даже уролог не оценил факторы риска, самостоятельно эти препараты не должен назначать. 

 

Евгений Греков: Даже врач, правильно?

Гульбахор Ишанходжаева: Да. 

 

Евгений Греков: Должен отправить к коллеге, сделать ЭКГ, послушать сердечко, нагрузку и после этого принимается решение.

Гульбахор Ишанходжаева: Да, потому что уже кардиологи и урологи пришли к соглашению. 

 

Евгений Греков: Это мы с Вами, но еще не вся страна.

Гульбахор Ишанходжаева: Да, консенсус, когда к урологу приходит пациент с проблемами эректильной функции, и уролог оценивает фактор риска. Если пациент относится к низкому риску, молодой, ведущий активный образ жизни, заболевание легкое, значит самостоятельно, без кардиолога и меньше трех факторов риска можно самостоятельно уже назначать.

 

Евгений Греков: И беды не будет.

Гульбахор Ишанходжаева: Да. Если пациента отнести к среднему риску, то такой пациент, который имеет больше трех факторов риска, перенес инфаркт миокарда больше двух недель, меньше шести недель, или стенокардия второго, третьего. Таких пациентов обязательно нужно обследовать более углубленно, провести нагрузочное тестирование, определить толерантность сердца к нагрузкам и определить группу низкого риска или высокого риска. А группу высокого риска сначала нужно оздоровить, провести лечение, стабилизировать давление или же простентировать, чтобы у него не было выраженных ишемий.

 

Евгений Греков: Да, мы уже не сможем понять, что навредило этому человеку.

Гульбахор Ишанходжаева: Вы задавали вопрос насчет применения в кардиологии. Конечно, сейчас эти препараты применяются в кардиологии для лечения легочной гипертензии. 

 

Евгений Греков: Вы сейчас убили половину кардиологов в стране. Я выезжаю за 100 км от Москвы, и когда я говорю об этих препаратах, мне отвечают: не надо, эти препараты убивают людей. Я говорю: эти препараты сердце лечат. А Вы пациентам с эректильной дисфункцией говорите о том, что у Вас все хорошо в сердце. Это же ошибка, получается. 

Гульбахор Ишанходжаева: Конечно, ошибка, в клинике первичная легочная гипертензия – это основное лечение. И пациентам выделяются бесплатно эти препараты. При выраженной легочной гипертензии тоже эти препараты назначаются. И поэтому это считается кардиологическим препаратом, и даже сейчас есть последние исследования: системное назначение этих препаратов приводит к улучшению микроциркуляции, к лечению синдрома ЭКС. 

 

Евгений Греков: Синдром внезапной смерти. 

Гульбахор Ишанходжаева: Нет, заболевание сердца, стенокардия есть, а коронарные сосуды чистые, такое бывает. 

 

Евгений Греков: Да, как у кардиолога бывает такой диагноз, что человек чувствует себя плохо, мышца сердечная подает о себе знать. Человек не должен чувствовать сердце. У него есть эректильная дисфункция, но ЭКГ нормальное.

Гульбахор Ишанходжаева: Реполяризации.

 

Евгений Греков: Такой диагноз для меня примерно, как диффузное изменение, по УЗИ любят такое написать. Это кисточкой по ватману, называется, мазнула и все. Как с этой ситуацией быть, куда идти пациенту для того, чтобы жить дольше? Мы все говорим о качестве жизни, anti-aging, ЗОЖе, но никто ничего не делает для этого. Сердце – это моторчик, который работает без отдыха. Единственным индикатором его правильной работы является половой член, как бы это не было смешно. Об этом мы не любим говорить, все до того закомплексованные, что забывают про нормальную физиологию и кардиологию. Вот как же тогда быть? Обязан ли кардиолог спросить: молодой человек или мужчина, утром у Вас ежедневная эрекция? Мужчина говорит: нет, не ежедневная. Она снимает ЭКГ, на ЭКГ еще все нормально. Ведь мы знаем, что появляется спинка кошечки тогда, когда уже все плохо. Если инфаркт случился, восстановление не меньше двух-трех лет. И мы знаем то, что мы могли этого избежать. 

Эректильная дисфункция, импотенция не болит. Когда заболело сердце, уже поздно. Не надо спрашивать, давать опросники. Первый вопрос: есть ли утренняя эрекция, спонтанная эрекция, и не происходит ли ослабление эрекции во время полового акта. Если эти вопросы задать, и человек на них ответит, выявить эректильную дисфункцию в кабинете кардиолога, то тогда можно спасти сколько жизней? Больше 40 %. 

Гульбахор Ишанходжаева: Скорее всего, да. 

 

Евгений Греков: Мы бюджет сэкономит в стране, у нас сейчас это модно.

Гульбахор Ишанходжаева: Тем более, сейчас внезапная сердечная смерть поражает молодых. Начиная от 35 до 50 лет идет внезапная смерть. Это разрыв атеросклеротической бляшки. Единственное, что несмотря на то, что мы можем провести нагрузочное тестирование, можно получить отрицательный результат, потому что больше 50 случаев разрыв бляшки идет в бляшках, которые меньше 50 % бессимптомных бляшках. 

 

Евгений Греков: Конечно, мы все ждем клиники, а сейчас клиника стала нестандартная. Стандартная клиника – это когда уже белый зверек с черными лапками подбежал к тебе, и начинается манифест заболевания, который всегда приближает конец. Это клиника. Но нам надо учиться видеть клинику в начальных проявлениях. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, и пациентам с эректильной дисфункцией, если исключены другие причины, бывают нейрогенные, психогенные, если сосудистого генеза, к такому подходить, как к кардиологическому пациенту. 

 

Евгений Греков: Правильно. Какие препараты в кардиологи вызывают эректильную дисфункцию? Я человек, который в свое время принимал эналаприл, препарат для лечения артериальной гипертензии. Были проблемы когда-то, спорт, нагрузки, бессонница по ночам, мы все были студентами. Какие препараты ухудшают качество жизни? Я могу назвать один – это эналаприл. От него начинаешь полнеть, он ухудшает и качество, и продолжительность жизни, прогноз снижается. Бета-блокаторы.

Гульбахор Ишанходжаева: Бета-блокаторы, несомненно. 

 

Евгений Греков: Настроения на них нет, почему эти препараты льются рекой. Метопролол, например. 

Гульбахор Ишанходжаева: Доказано, что бета-блокаторы после инфаркта продлевают жизнь. Поэтому и назначаются кардиологами. Это обязательно наши рекомендации. 

Доказано, что бета-блокаторы после инфаркта продлевают жизнь

Евгений Греков: Замечательно, почему до инфаркта эти препараты назначаются? Они же вызывают ожирение, повышают пролактин, депрессию, самоубийства. 

Гульбахор Ишанходжаева: При ишемической болезни сердца, при стенокардии, заставляя сердце работать экономно, они уменьшают риск развития инфаркта миокарда и уменьшают риск аритмии. Другое дело, сейчас есть бета-блокаторы со свойствами, которые выделяют оксид азота. 

 

Евгений Греков: Которые, я так думаю, не влияют на выработку пролактина из-за оксида азота, просто не снижается его выработка. Пролактин – это всегда гипогонадизм, повышенный уровень пролактина, стрессовый гормон, в ответ на прием бета-блокаторов всегда вызывает снижение тестостерона. Чем больше пролактина, тем меньше тестостерона и снижение оксида азота. Почему у нас препараты – мы будем говорить про международные непатентованные, небиволол – не является золотым стандартом, почему мы метопролол по сей день используем у пациентов с эссенциальной артериальной гипертензией? Почему мы начинаем вести молодых пациентов с метопролола?

Ко мне пришел молодой человек 25 лет, которому в Москве назначили метопролол. Он говорит, Вы знаете, я начал бегать, у меня сердце стучит. Два года уже качество половой жизни меня не радует. Я говорю, а что же ты раньше не пришел. Ему назначили этот препарат. Он говорит, мне что-то жить не хочется. Я думаю, а что за препарат? Это был метопролол. Ему жить стало неинтересно. А парень просто пришел и говорит, что-то сердце стучит, давление повышается. Как же так?

Гульбахор Ишанходжаева: Конечно, эти препараты тоже нужно назначать очень обоснованно. 

 

Евгений Греков: С умом. 

Гульбахор Ишанходжаева: Если есть необходимость назначения, то лучше и метопролол, атенолол, это блокаторы первого поколения, которые ухудшают качество жизни. Есть и другие препараты бета-блокаторы, про которые мы уже сказали, лучше назначать этот препарат, если без него не обойтись. А если есть и другие препараты, которые вполне могут обладать пульс-урежающим свойством, например, антагонисты кальция, которые, расширяя все сосуды, обладают и пульс-урежающим действием. Можно перейти на них свободно. 

 

Евгений Греков: Можно, но мы почему-то по старинке, не спрашивая и не взвешивая риски, любим лупить стандартные прописи. В кардиологи есть такое. 

Гульбахор Ишанходжаева: Это ошибка, мне кажется, с кардиологами нужно проводить занятия, посвященные теме эректильной дисфункции.

 

Евгений Греков: Это качество жизни, длительность жизни, экономия бюджетных средств. 

Гульбахор Ишанходжаева: Конечно, это качество жизни, которое улучшает, украшает жизнь, делает человека более лучшим, повышает самооценку. 

 

Евгений Греков: Это немаловажная часть жизни, но у нас нет понимания в голове того, что это все связано. Еще какие препараты могут снижать качество половой жизни?

Гульбахор Ишанходжаева: Из гипотензивных препаратов – то тиазидные диуретики. 

 

Евгений Греков: Мы все артериальные гипертензии начинаем вести сначала с диуретической терапии. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да.

 

Евгений Греков: И как же у нас с этим тогда дело обстоит?

Гульбахор Ишанходжаева: Есть артериальная гипертония, которая объем зависимая. Тут диуретики нужны, но мы тиазидные диуретики, если есть нарушение половой сферы, можем заменить на петлевые диуретики, на хлорталидон. Они, в принципе, не очень влияют. А гипотиазид снижает синтез тестостерона. 

 

Евгений Греков: Все то же самое. Но в нашей стране почему-то про это не принято говорить. Мы с Вами противодействуем этой моде, кардиолог и уролог. Эту моду начали мы в свое время. И было несколько человек, которые меня учили тому, что лучше пускай пациент потратит 30 минут своего времени и проживет на 10-15 лет дольше. Скажите, будет ли пациенту с сердечно-сосудистой патологией интересно, как улучшить качество своей половой жизни?

Гульбахор Ишанходжаева: Я думаю, будет интересно.

 

Евгений Греков: Да, потому что там, где больное сердце, секса нет. И как влияет секс на возникновение инфаркта миокарда, это же самый такой любимый вопрос кардиологов. Они же об этом любят говорить на конгрессах. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, часто бывает так, что для пациентов, перенесших инфаркт миокарда, наступает совершенно другая часть жизни. 

 

Евгений Греков: Можно сексом заниматься или нет? 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, сексом можно заниматься. 

 

Евгений Греков: Но в какой период, когда? 

Гульбахор Ишанходжаева: Когда уже стабилизируется, после двух недель. Провести нагрузочный тест, оценить нетолерантность нагрузки, и можно заниматься. Сексуальные занятия влияют на сердечно-сосудистую систему, как умеренная физическая нагрузка. 

Сексуальные занятия влияют на сердечно-сосудистую систему, как умеренная физическая нагрузка

Евгений Греков: Она равна ходьбе. 

Гульбахор Ишанходжаева: Если это 3-4 метаболические единицы, это прогулка примерно на 2 км в течение 20 минут или же подъем на 2 пролета лестницы за 10 секунд. 

 

Евгений Греков: То есть это не тяжелая физическая нагрузка.

Гульбахор Ишанходжаева: Это умеренная нагрузка. Во время полового акта повышается пульс до 110, до 130, повышается систолическое давление до 180, до оргазма, потом диастолическое давление не меняется. А после оргазма в течение 30 секунд быстро начинает снижаться, и на 90-й секунде все показатели приходят к исходному.

 

Евгений Греков: И не повышают риск развития повторного инфаркта.

Гульбахор Ишанходжаева: Да. 

 

Евгений Греков: Но принято говорить о том, что после инфаркта секса нет. 

Гульбахор Ишанходжаева: Это неправильно. Если молодой мужчина заболел инфарктом миокарда, для него жизнь меняется. Говорит, как это, я работал, был активным, он боится, потом назначаются эти лекарства, у него депрессия. 

 

Евгений Греков: Конечно, эти препараты еще и депрессию провоцируют. 

Гульбахор Ишанходжаева: И все это, как снег на голову. Поэтому он в затруднении. 

 

Евгений Греков: Жизнь меняется на вчера и завтра.

Гульбахор Ишанходжаева: Да, еще очень много таких понятий, что повышается риск внезапной смерти у сердечно-сосудистых больных при занятии сексом. И когда экспериментально и клинически изучали этот вопрос, было выяснено, что у пятидесятилетних мужчин риск внезапной смерти 0,98 %. Это два человека на миллион народа. Поэтому риск не повышен. Но японские и немецкие ученые установили: риск внезапной смерти повышается, если идут внебрачные половые связи, и занимаются сексом с особой более молодого возраста. 

Риск внезапной смерти повышается, если идут внебрачные половые связи, и занимаются сексом с особой более молодого возраста 

Евгений Греков: Потому что стресс. 

Гульбахор Ишанходжаева: Да, потому что идет активация симпатоадреналовой системы. 

 

Евгений Греков: Конечно, не надо врать, не надо делать то, чего не надо делать. 

Гульбахор Ишанходжаева: Если семейные сексуальные отношения с единым половым партнером, там спокойно можно заниматься.

 

Евгений Греков: Это уже часть психологов. Не надо изменять, не надо врать, не надо воровать, живи по человеческим законам, а не по животным, и не будет стресса, и не будет тебе инфаркта. Спасибо Вам большое, я думаю, сейчас в голове многих кардиологов или урологов что-то поменялось. И мы не будем бездумно назначать неправильные препараты, даже для лечения желудка, вызывая эректильную дисфункцию, а потом уже и кардиогенные нарушения. Высокого Вам тестостерона, до свидания.