Выход из темноты. Слепота и имплантация сетчатки

Инесса Леббех:

Здравствуйте. Это канал Медиадоктор и программа Оптикум. Сегодня у нас в гостях необычный эксперт. Это врач офтальмолог, профессор, директор Научно-исследовательского центра офтальмологии РНИМУ им. Пирогова, руководитель научно-клинического отдела офтальмологии, проректор по лечебной работе, профессор, доктор медицинских наук, Член-корреспондент РАН, Заслуженный врач Российской Федерации, лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники, человек-легенда в офтальмологии Тахчиди Христо Периклович.

Христо Тахчиди:

Добрый день.

Инесса Леббех:

Не зря он у нас сегодня. Потому что будущее уже наступило в офтальмологии и нас сегодня как раз в гостях человек, который сотворил это будущее. Речь идет о недавней операции по имплантации искусственной сетчатки слепому. Ну, сначала, я бы хотела, вот такую ремарочку сказать, что по данным ВОЗ, я сейчас Вам даже зачитаю. Во всем мире около 285 млн. человек страдает от нарушения зрения, из которых 39 млн. поражены слепотой и 246 млн. имеют пониженное зрение. Есть такая статистика, что каждые 5 секунд на нашей планете слепнет взрослый человек, а каждую минуту теряет зрение один ребенок. Что касается России, то точную статистику, к сожалению, трудно найти, по некоторым данным количество учтенных слепых и слабовидящих в России составляет 218 тыс. человек, из них абсолютно слепых 103 тыс. Это были данные на 2009 год, к сожалению, новых, более новых я не нашла. Из этого количества 22% составляет молодежь трудоспособного возраста, то есть практически каждый пятый из слепых и слабовидящих. Это очень большая цифра. А если еще учитывать то, что не все учтены, слабовидящие, потому что есть определенные моменты в обеспечении лекарством по основному заболеванию, допустим там с сахарным диабетом, то, соответственно, если их еще учесть, то эта цифра еще больше. То есть актуальна проблема очень, да. Но привычные решения у нас какие? Это очковая коррекция, да, контактная коррекция для кого-то, если это позволяет, если это улучшает видение, да. Что у нас еще из вспомогательных решений? Собаки-поводыри, перчатки, вот сейчас, новые электронные перчатки появились.

 И тут, новость, что в России сделали операцию по имплантации бионической сетчатки, причем, а мире таких операций сделано не очень много, около сорока. Я читаю регулярно научные работы, смотрю научные фильмы, и я видела одну такую, американские такие вот операции были в Америке. От России я, честно говоря, не ожидала. Честно не ожидала. И тем более для меня большущая радость, что это сделано в России и по экспертам специалистов результаты намного лучше, чем у западных коллег, да. Вот я бы хотела узнать теперь у Вас эти подробности. Что это за бионическая, бионическая сетчатка? Это что, это микрочип? Что это вообще такое, это какая-то сеточка нервная, что это?

Христо Тахчиди:

Ну, на самом деле, это называется бионический глаз. Это конструкция, она состоит из нескольких частей, есть некая внешняя часть, о которой мы с вами сейчас поговорим, есть некая, скажем, глазная часть, да. Вот та, что внешняя часть - это обычные темные очки, необычность заключается в том, что на переносице микрокамера и вот эта микрокамера ловит картинку, посылает ее в преобразователь, который пациент носит на боку либо на ремне, либо на ремне через плечо. Преобразователь - это что-то типа нашего мобильного телефона, чуть-чуть побольше коробочка.

Инесса Леббех:

Такой кодировщик, да?

Христо Тахчиди:

Значит, он преобразовывает картинку в цифровой такой         пакет, аналитический пакет, который дальше засылается снова на очки, и вот здесь есть такая особенность, то есть на оправе очков, со стороны оперированного глаза, находится антенна, через которую эта информация с помощью радиосигнала передается на глаз. Теперь мы приступаем ко второй части, к конструкции, которая находится, связана с глазом. Значит, здесь тоже две части – одна вне глазного яблока, то есть снаружи, на глазном яблоке, а другая внутри. Вот то, что на глазном яблоке это снова микропреобразователь с микроантенной. Вот это радиосигнал, идущий, скажем, от преобразователя, находящегося на поясе, он, получается, получает его микроантенна на глазном яблоке и передает на преобразователь, преобразователь переводит это в микротоки, и эти микротоки по кабелю, очень маленькому микрокабелю, проникают внутрь глаза, а внутри глаза находится внутриглазная часть. Это чип, такая электронная решетка, состоящая из шестидесяти электродов, которая как раз имплантируется на поверхность сетчатки, именно на самую, такую ценную зону сетчатки, на зону желтого пятна или на зону, макулярная она называется, или центральное ямка.

Инесса Леббех:

Вот, я еще хотела спросить, мы же знаем про слои сетчатки. И я так сижу и думаю – это в какой-то слой делается или это, вот мы еще знаем перераспределение есть между палочками, колбочками там, в центре – периферии, куда это?

Христо Тахчиди:

Это именно на поверхность сетчатки имплантируется. В сущности, вот этот чип он прилежит к сетчатке и через эти шестьдесят электродов поступают микротоки, которые возбуждают ткань сетчатки, находящейся под этим электродом. Какая это ткань? Это бесспорно весь пакет. Да. Все три нейрона. То есть, это колбочки, это биполярная клетка, это мультиполярная клетка, то есть весь этот пакет, он возбуждается и через него уже нервный импульс идет в зрительный нерв, проникает к основанию мозга, и подходит к коре головного мозга в затылочной области, куда доносит вот эту всю информацию зашифрованную, скажем, в какую-то аналитику. И наш мозг, как большой процессор компьютерный, да, расшифровует эту информатику, и мы получаем, собственно, ту картинку, которую мы с вами видим. Так работает нормальный глаз, так и работает бионический глаз, только нормальный глаз создан…

Инесса Леббех:

Самостоятельно.

Христо Тахчиди:

Великим творцом. Это универсальная совершенно система и камера здесь, роль камеры выполняет наше глазное яблоко, оно как раз собирает информацию, оно трансформирует в нервный импульс. Дальше биполярная, мультиполярная клетки –это преобразователи, которые упаковывают информацию от этой картинки, засылают в мозг и наш мозг расшифровывает информацию, дает нам картинку. Мы, в сущности, видим мозгом.

Инесса Леббех:

При чем это все в очень, вот, в мили, миллисекунды все делается, с такой быстротой.

Христо Тахчиди:

Миллисекунды это микроскопические вещи и так далее, и так далее. Что же происходит вот в этом бионическом глазу? То есть, мы как бы заменяем глаз, наш природный глаз, на, скажем, камеру и вот эти приспособления, который умеют картинку преобразовывать в ту информацию, которая доходит до мозга и мозг ее понимает, он ее расшифровывает. И отсюда мы получаем такое, скажем, своеобразное, примитивное зрение, да. Вот это зрение, которое получается при бионическом глазе, оно черно-белое.

Инесса Леббех:

Вот я хотела спросить, потому что, ну, на какой части вот это все, это палочек функция замещается, либо это колбочек функция замещается?

Христо Тахчиди:

Ну, на самом деле, как бы здесь и то и другое попадает под вот эту электронную решетку, но основная, так сказать, нагрузка ложится, безусловно, на колбочковую систему и на все то, что сохранилось после патологии. А патологию мы с вами знаем, это пигментный ретинит, он как раз и заключается, его смысл в том, что погибают все палочки, в конечном итоге доходит до центра, центр еще держится определенное количество времени, потом потихонечку начинает погибать и он. Поэтому, вот, все, что там сохранилось оно и подвергается стимуляции, на самом деле. И от этого зависит конкретная функция конкретного больного, вот, сколько там осталось живого и как оно отвечает на эти возбуждения, от этого зависит функция.

Инесса Леббех:

Вот, это как раз у меня был следующий вопрос. Потому что это понятно, что если там полностью функция утрачена, то, как бы, ну, что там можно сделать? А когда выбирали пациентов на эту операцию, наверное, по тем палочкам и колбочкам, да, их, вообще, можно как-то посчитать, процентное соотношение, какие там еще функционируют, а какие-то нет? И, вообще, как вот этот процесс отбора был? Потому что это же не любого человека, там, со слепотой можно было?

Христо Тахчиди:

На самом деле здесь отбор очень жесткий, он ставится фирмой производителем, то есть имплантировать эту систему можно исключительно только больным с пигментным ретинитом, и обязательно в определенной степени болезни. Какой? В той стадии, когда предметное зрение отсутствует у пациента, но еще сохраняется светоощущение с неправильной проекцией, то есть, безусловно, если это абсолютная слепота, то эта система тоже тут помочь не сможет. А вот та грань перед абсолютной слепотой, когда еще какие-то, так сказать, светоощущение еще сохраняется какое-то – это тот контингент больных, которые как раз подходят под эту операцию. На самом деле идея здесь какая? Идет такая масштабная апробация этой конструкции, да. И при любой апробации очень важно чтобы группа пациентов была идентична, да, по своему исходному состоянию.

Инесса Леббех:

То есть, Вы имеете ввиду те прошедшие операции, которые уже сделались, да? Вот эти сорок операций.

Христо Тахчиди:

Конечно. То есть, это такой мировой, скажем, опыт, да, такая клиническая апробация. Смысл ее в чем? Это операция стандартная, она получила разрешение всех систем, европейской, американской и так далее, но как бы идет вот ее клиническая оценка. Для оценки очень важно, чтобы все было четко стандартизировано, да. Стандартизированные пациенты по своей болезни, по уровню, по тяжести и так далее.

Инесса Леббех:

По состоянию, по анамнезу, да?

Христо Тахчиди:

Чтобы они были одинаковые, чтоб можно было судить о результате во всей группе, да. И, безусловно, очень важна стандартизация медицинской структуры, клиники, которая это делает, то есть, чтобы эта клиника была оборудована первоклассным современным оборудование, чтобы владела современными технологиями, чтобы имела кадры, которые могут эти технологии применять в реальности, да. Вот, собственно.

Инесса Леббех:

Вот можно вопрос сразу же про кадры. Ведь это настолько сложная операция, и если это такой глобальный все-таки проект для того, чтобы посмотреть насколько это все работает, насколько это эффективно, да, и чтобы потом уже внедрять это и помогать людям, а та статистика, которая есть – миллионы людей страдают слепотой, слабовидением, да. Какой отбор был кадров? Как проходила операция? Кто проводил операцию? Сколько вообще человек и сколько часов это проводится? Потому что операция на сетчатку очень тяжелая.

Христо Тахчиди:

На самом деле, мы заявились на эту операцию. А почему именно мы? Потому что вот этот процесс, он начался с производства, так называемых, кохлеарных имплантов, то есть, импланты, которые делаются для пациентов с проблемами слуха. И фирма, одна из фирм, которая производит кохлеарные импланты, в один прекрасный миг, лет десять назад, решила заняться аналогичной, скажем, проблемой, но уже связанной с глазами, да. Вот они начали пробовать создавать ту систему, которую мы теперь называем бионическим глазом. И, в сущности, клиника, которой я руковожу, она находится на базе Федерального научно-клинического центра оториноларингологии ФМБА, где как раз кохлеарная имплантация делается в таком потоковом режиме, и как раз ребята работают вот с этой самой фирмой. В один прекрасный день руководитель этого центра Николай Аркадьевич Дайхес говорит мне о том, что вот ты знаешь, у этой фирмы есть еще какой-то бионический глаз, может нам заняться этой проблемой. Я говорю, я читал об этом, но что-то.

Инесса Леббех:

Да, так, Христо Периклович, а давайте-ка бионический глаз.

Христо Тахчиди:

Это именно так и было. И я говорю, значит, я читал об этом, но там такая какая-то сложная электроника, это что-то там, не вызвало во мне оптимизма. А он говорит, на днях приезжают фирмачи, может, мы пообщаемся, я говорю – конечно, это ж.

Инесса Леббех:

А чего ж не пообщаться с хорошими людьми, правда.

Христо Тахчиди:

Вот, мы поговорили, они нам прислали материалы, и когда я вник в материалы и посмотрел, и когда до меня дошла самая главная мысль, а главная мысль заключается в том, что информацию, которую посылает этот бионический глаз, мозг воспринимает.

Инесса Леббех:

Вот, это…

Христо Тахчиди:

И расшифровует, это значит, что установлена связь с мозгом. Это самое главное. Есть связь, цепочка работает. Раз она работает, дальше дело техники, то есть, дальше нужно совершенствовать систему. Вот у Вас мобильный телефон, вспомните лет 20 лет, 15 лет назад, какой он был?

Инесса Леббех:

Они были вот такие, и еще даже большая была антенна, и счета привозили на дом, по Москве.

Христо Тахчиди:

Вот именно.

Инесса Леббех:

Это я помню.

Христо Тахчиди:

Да. А как быстро они меняются? Два, три года – новая модель, два три года, то есть самое важное, что было на тот момент – есть связь, да. То есть связь мобильная, когда можете носить с собой, так сказать, источник и работает. Дальше там усовершенствовали систему антенн, систему приемов, систему, это самое, мобильные телефоны.

Инесса Леббех:

Покомпактнее сделали.

Христо Тахчиди:

Мобильные телефоны сделали компактнее, функциональнее и так далее. То есть, дело времени и техники.

Инесса Леббех:

Розовый со стразиками.

Христо Тахчиди:

Да, таким образом, вот здесь эта связь тоже работает. Это самое важное. Раз она работает, значит, у нас есть, в принципе, возможность разговаривать с мозгом, через технику.

Инесса Леббех:

Ну, это фантастика, я говорю, я, когда прочитала, сначала я увидела фильм про это. Думаю, ну ладно, это единичный, ну, наверное, до России это не … И тут. Но это реально фантастика, когда вот это возможно, да, и стольким людям помочь возможно. И договориться с мозгом.

Христо Тахчиди:

Да. Вот как раз-таки, эта модель Аргус-2, она имеет 60 электродов, а предыдущая модель Аргус-1 имела 30 электродов, то есть это в два раза мощнее система. Она умещается на той же площадке, то есть завтра, мы будем иметь не 60, а 120, потом тысячу.

Инесса Леббех:

Еще мощнее, да.

Христо Тахчиди:

Понимаете. Это все, в сущности, будет делать картинку более четкой. Вот эту ситуацию можно сравнить с пикселями на мониторе, да, вот чем больше пикселей на мониторе, в камере, в той же телефонной камере, тем четче картинка, тем она контрастнее, цветовая гамма лучше передается и так далее, и так далее. Вот собственно мы идем по этому пути, и я думаю, что это направление в ближайшем времени, оно, конечно, будет совершенствоваться, и мы будем иметь совершенно другие системы, потому что преобразователи заменятся и все эти импланты, все эти, так сказать, структуры станут миниатюрнее, качественнее, емче и так далее. Поэтому это очень интересно. Вот, когда, собственно, мысль эта дошла, я этим заинтересовался, и мы начали уже активно, так сказать, выходить на эту историю. Но дальше начались общения с фирмой, общение с фирмой, первый же вопрос поставили – а какая у вас клиника? Приезжали специалисты, смотрели клинику, смотрели оборудование, причем экспертизы…

Инесса Леббех:

Врачей не тестировали?

Христо Тахчиди:

Причем экспертировали несколько раз, убедились в том, что клиника, как потом они выразились, одна из лучших, каким они только передавали эту технологию. Посмотрели технологию, посмотрели врачей, протестировали врачей.

Инесса Леббех:

Все-таки были тесты.

Христо Тахчиди:

Безусловно. Выяснили, так сказать, кто есть, человек, сидящий перед Вами, в мировой офтальмологии известен или нет, есть публикации, чем работает, занимается этим направлением или нет. Естественно, получили массу характеристик от наших западных коллег, там, и после этого только завязалась, действительно, работа по, скажем, реальному производству этой операции. Реальное производство уперлось, прежде всего, в средства. Вот эти средства, денежные средства, они, конечно, не маленькие – по одной версии это шесть миллионов система, по другой…

Инесса Леббех:

Да, вот этот маленький микрочип, да?

Христо Тахчиди:

Нет, ну, это вся конструкция.

Инесса Леббех:

А, ну, вся конструкция.

Христо Тахчиди:

Это очки, это преобразователи, это внутриглазная система, внеглазная система и так далее. Поэтому понадобились средства, и тут помогли фонды.

Инесса Леббех:

А сейчас секундочку. Какие фонды, кто помог, и о чем разговаривали с Вероникой Игоревной Скворцовой? Узнаем после небольшой рекламной паузы.

Рекламная пауза.

Инесса Леббех:

Мы продолжаем разговор с человеком, который приблизил к нам будущее, Христо Периклович. И продолжаем мы по поводу установки, которая была сделана, вот этот бионический глаз, да. Стоимость, как прозвучала цифра – это миллионы, это не один, не два, миллионы. И понятно, что для такой операции необходима помощь. Я знаю, что Вам помогал даже не один фонд. Вот можно про тех людей, благодаря которым это тоже осуществилось.

Христо Тахчиди:

Значит, фонды, которые участвовали в приобретении этой конструкции это Фонд слепо-глухих при Президенте России, основная его конструкция, так называемый, Фонд Соединения.

Инесса Леббех:

Это вот где председатель Грех, да?

Христо Тахчиди:

Да, да, вот. И непосредственно деньги выделял другой фонд, это Фонд культуры, искусства и спорта.

Инесса Леббех:

Алишера Усманова?

Христо Тахчиди:

Это Фонд Алишера Усманова, да.

Инесса Леббех:

Отлично. Хорошая поддержка, так. 

Христо Тахчиди:

Который инвестировал, так сказать, средства. И вот собственно, помимо этого, безусловно, в этом процессе еще учувствовали масса других организаций. Например, это изделие нужно было ввезти в страну, для этого нужна соответствующая организация, то есть организация, которая имеет на это право. Занималась такая организация, как Медтехника, которая везла изделие, которая получила лицензию на это изделие, так сказать, разрешение на его использование. А это разрешение было дано эксклюзивно на две операции, дано оно было Росздравнадзором. Росздравнадзор взял на себя такую инициативу и это тоже редкость такая большая.

Инесса Леббех:

Да, для него не характерно.

Христо Тахчиди:

Потом это надо было растамаживать, этим тоже занимались, это, безусловно, Министерство, которое тоже было в курсе, дало добро и так далее и тому подобное. Значит, потом это изделие поступает к нам, здесь, безусловно, огромный коллектив Центра отоларингологии, который занимался приобретением оборудования, там расходников и так далее. Это, безусловно, наш центр, Научно-исследовательский центр офтальмологии второго меда или РНИМУ им. Пирогова. Это, конечно, администрация, которая выделяла тоже средства, потому что основная часть оборудования приобретена университетом, уникального, на котором все производилось и делалось, вот. Это, безусловно, фирма производитель, которая проводила и обучение, и экспертизу и оценочную систему и участвовала во время операции, потому что огромная часть это электроника, и это определенная группа инженеров, ребят, которые постоянно, в ходе операции, тестировали систему. Я сейчас расскажу об этих особенностях. Вот. Так сама операционная, здесь участвовало несколько бригад – это анестезиологическая бригада, которая давала анестезию. Это бригада инженеров, которая обслуживала эту все электронику, вторая бригада инженеров, которая обслуживала…

Инесса Леббех:

Операция будущего, да.

Христо Тахчиди:

Медицинскую аппаратуру, офтальмологическую, чтобы там, не дай бог, сбоев никаких во время операции не было, вот. Это хирургическая бригада, это сестринская бригада, то есть это было более десятка человек в операционной, вот шла такая операция, шла она шесть часов. Вот, и на самом деле, чем отличалась эта операция, какие ее особенности в отличие от того, что мы реально знаем, да? Во-первых, она такая многоплановая операция, то есть в ней как бы заложено несколько действий, совершенно разных, да. То есть, с одной стороны мы работаем вне глаза и конструируем всю эту систему вокруг глаза, с другой стороны мы входим внутрь глаз и делаем все внутри, с третьей стороны надо все это соединить между собой, чтобы это все функционировало и работало. То есть, таких операций очень мало, когда ты по ходу операции должен менять как бы вот план операции, действия и в этом специфика и особенность операции.

 И второе, конечно, совершенно уникальная такая вещь это сама электроника, она вся микроскопическая, вся она, но вот вы представляете кабель 3 мм, а в нем 60 микроволокон, идущих от каждого…

Инесса Леббех:

Ну, вот это, да, да.

Христо Тахчиди:

Идущих от каждого электрода, вот вы его два три раза перегнули, и пару волокон у вас сломалось, или взяли пинцетом пережали, и то же самое надкусили какое-то волокно. Поэтому действия они должны быть однократными по возможности, они должны быть целенаправленными…

 

Инесса Леббех:

Четкими.

Христо Тахчиди:

Четкими. И вот собственно, ты все время находишься вот в этом напряжении, когда у тебя все эти детали находятся в маленьком операционном глазе, поле с размером в глаз человеческий, да, и тебе нельзя никуда отступить в сторону…

Инесса Леббех:

Ни шаг влево, ни шаг вправо.

Христо Тахчиди:

Вот. И второй элемент - это, конечно, тестирование системы.

Инесса Леббех:

А что это такое – тестирование системы, оно, прямо, во время операции?

Христо Тахчиди:

Сейчас объясняю, да. Открываем пакет с конструкцией, тут же производят тестирование ее цельности, все электроды работают, вся проводка, все нормально, значит, завели эту систему на глаз, имплантировали поверхностную часть. Останавливается операция, тестируется вся система, все целое, все в порядке или нет. Если да – переходим к имплантации внутрь глаза, имплантировали внутрь глаза и перед тем как зафиксировать имплант – абсолютно все то же самое тестируется, потому что, если, не дай бог, что-то сломалось, это все нужно выбрасывать и заводить новую конструкцию, да. Значит, протестировали, все нормально, фиксировали, протестировали после фиксации, все нормально, собрали глаз, зашили, собрали конструкцию. В конце снова тестирование, снова получаем добро от инженеров. На этом заканчивается операция. То есть, это…

Инесса Леббех:

Невероятно. Это просто невероятное что-то такое.

Христо Тахчиди:

Это в сущности, вот такая длительная, трудоемкая, вот с такими…

Инесса Леббех:

Такая выдержка должна быть у всех вот, кто операцию эту делал.

Христо Тахчиди:

Да, с напряжением большим. Ну, вот, как бы…

Инесса Леббех:

Сколько хирургов делало эту операцию, потому что шесть часов работать?

Христо Тахчиди:

Ну, в общем-то, работает один основной.

Инесса Леббех:

Кто этот герой?

Христо Тахчиди:

Остальные помогают. Значит, вот, ну, что бы я еще хотел сказать. Вот собственно основную особенность я Вам сказал, да. Она связана с тем, что вот это необычно в многоплановости, и необычно, именно с точки зрения, работы с тонкой электроникой. Это, пожалуй, ни в какой глазной операции другой этого нет. Вот. Таким образом, была проведена операция, и получили собственно результат. Значит, я должен сказать, что пациент нам достался просто супер-замечательный.

Инесса Леббех:

Я видела видеокадры, очень такой спокойный, позитивный, оптимистично настроенный.

Христо Тахчиди:

Оптимист, позитивно настроен.

Инесса Леббех:

Это тоже не маловажно.

Христо Тахчиди:

Совершенно простой человек, с простой семьи, рабочий. Но вот какое-то такое, я не знаю, в общем, мечта врача, да. Классный партнер в борьбе за здоровье. Вот.

 Дальше я хотел бы Вам рассказать о том, как проводился запуск. После операции две…

Инесса Леббех:

Да. Почему?

Христо Тахчиди:

Две недели мы выхаживали глаз.

Инесса Леббех:

Ее же сразу не подключают эту электронику.

Христо Тахчиди:

Нет. Значит, после операции мы выхаживаем глаз, то есть рубцуются все рубцы, раны вернее, заживают все раны, восстанавливается гидродинамика глаза, гемодинамика. Все, глаз приходит в нормальное состояние. Мы получаем полное его, так сказать, благополучие. И когда видим уже, что все без осложнений, все замечательно. Начинается запуск системы, обычно это происходит после двух недель. В нашем варианте это было где-то 19-го числа, мы запустили, да, приехала группа инженеров из-за рубежа, и начали тестировать систему. Значит, что тестируют? Прежде всего, тестируют все шестьдесят электродов. Вот оттестировали, и считается классным результатом, если, допустим, в результате имплантации, там, потеряно шесть электродов из шестидесяти. Значит, в нашем случае все шестьдесят работают.

Инесса Леббех:

Это насколько тонко и качественно была сделана операция, да, что все эти электроды они сохранились.

Христо Тахчиди:

Это класс хирургии. Следующий момент, значит, этот чип он должен прилегать к сетчатке, причем по всей своей поверхности, всеми шести десятью электродами. Вот если этот контакт есть, то тогда проходимость электрического микротока она есть в соответствующем электроде. Так вот по всем шестидесяти электродам полная проходимость, то есть полная адаптация. Это тоже невероятный результат, ну, считается хорошо, если десяток не с контактировало, ничего страшного нет. Вот здесь с контактировали все. И мы начали проводить проводимость, проводимость замечательная везде. Причем проводимость разных режимов тока, это говорит о том, что, в сущности, ткань, находящаяся под электродом, она функциональна. И после этого, когда провели все это тестирование, это заняло несколько часов, опять же, мы, так сказать, запустили систему, одели очки нашему пациенту, и попросили его посмотреть вокруг. И вот он начал смотреть вокруг и говорит: - «Вот здесь кто-то стоит в белом, значит, раз, два, три». И посчитал количество врачей, точное количество врачей, которое стояло вокруг него. То есть, эти люди они прежде всего видят контраст белого и черного, и вот если белое на черное или черное на белом это очень хорошо контактируется в их зрении, особенно в стартовой ситуации. Тогда, когда мы это увидели, в принципе, вот, ребята, которые приехали, инженера, они, в общем-то, удивились, и мы решили провести следующий тест. Мы, значит, постелили такую черную материю на стол, и положили несколько теннисных шариков. И сказали, вот посмотрите, Григорий Александрович, посмотрите вот в этом направлении, что Вы видите? Он говорит – вижу белое на черном, - и раз, берет шарик. Вот, с первого раза, значит. Вот наши коллеги они, еще ряд тестов подобного плана мы провели, они были страшно удивлены, потому что и сказали следующее, что на самом деле вот такой результат в первый день из всех пациентов, которых мы проводили, это человек, который входит в десятку лучших. То есть, обычно люди эти упражнения делают, там, через три месяца обучения и так далее. Вот, то есть наш…

Инесса Леббех:

Вот называют в прессе его результаты, это самые лучшие из всех проведенных операций.

Христо Тахчиди:

То есть, вот такой уникальный пациент, который, несмотря на свою такую, как бы, простоту, да, он очень быстро понял, как этим инструментом нужно пользоваться. И, в принципе, в течение, буквально, недели после включения, он каждый день что-то добавлял и добавлял, тут мы его отправили домой и уже там…

Инесса Леббех:

Слушайте, а как Вы его отправили, на самолете, можно же сразу?

Христо Тахчиди:

Да, конечно. Спокойно, как обычно.

Инесса Леббех:

То есть, вот этот перепад

Христо Тахчиди:

Как обычный человек, он приезжал с дочерью со своей. Это нужно сказать, то же очень хорошая поддержка и замечательная, вообще, вещь со стороны родственников. Дочь все время была с ним, все время очень активно ему помогала. И это имеет громадное значение. И вот они вдвоем прилетели в Челябинск обычным рейсом. И уже телевидение там снимало, есть кадры в интернете, как его встречают в Челябинске, как он приезжает…

Инесса Леббех:

А он уже всех видит в Челябинске. Вот так.

Христо Тахчиди:

А он приезжает к себе домой, и ему говорят там: - «Григорий, посмотри-ка в этом направлении, что там?» А он говорит: - «Дверь, а сейчас я постараюсь найти ручку». Смотрит, смотрит, а потом раз за ручку, и открывает ручку. Понимаете, значит, потом он сидит и смотрит в сторону, и внучка или даже правнучка его, подходит, и он говорит это вот, как ее зовут, Лена, по-моему. Не помню сейчас. Узнает вот правнучку. Ну, вообще, даже как бы у нас, или у меня, который там уже ожидают эти вещи, в общем-то, он вызывает такой эффект, совершенно чудесный эффект.

Инесса Леббех:

Ну, да, тут человек не видел, а тут вот, пожалуйста, начал все видеть.

Христо Тахчиди:

То есть, появляется ориентация такая в среде, социальная адаптация хорошая. И, на самом деле, эти люди как бы вот из тьмы, у них появляется новая возможность что-то, в общем-то, видеть. Но это зрение, безусловно, своеобразное, это зрение, требующие обучения. Это зрение, которое, в общем-то, не дает такого привычного для нас зрения, с полной гаммой ощущений и так далее. Но оно обогащает жизнь этих людей и дает возможность социальной реабилитации.

Инесса Леббех:

Ну, это потом, это какая перспектива для тех миллионов, которые...

Христо Тахчиди:

То есть, они могут себя обеспечивать – это уже замечательно. Ну и то, о чем Вы пытаетесь сказать это начало большого пути. На самом деле, с этого начинается покорение космоса, да, когда Юрий Гагарин сделал один виток, а сейчас вот, Федор Ерчихин, который находится на орбите там полгода, и который на второй день позвонил нам в бригаду и поздравил с хорошо проведенной операцией. Мы просто очень хорошие, близкие друзья. Я был удивлен.

 

Инесса Леббех:

Ну, это знаете, тоже микрокосмос. Операция на глаза - это микрокосмос.

Христо Тахчиди:

Вдруг раздается звонок, я смотрю какой-то сумасшедший, этот самый…

Инесса Леббех:

Номер.

Христо Тахчиди:

Телефон

Инесса Леббех:

Это с космоса.

Христо Тахчиди:

Там в несколько раз больше цифр, да. А я в это время, как раз, первый день, вот, то есть мы его смотрели, как раз напряжение такое максимальное, народу куча, и звонок, и я вижу что-то ненормальное. Я говорю, вы бы не могли позвонить чуть попозже, и оттуда голос - да, конечно, нет проблем. Я чувствую, что что-то знакомый голос. И тут чего-то меня осеняет, и я говорю – Федор, это ты что ли? Он говорит: - «Да, но я могу позже позвонить». А я говорю: - «Да, ты что». Ну, в общем, состоялась беседа, наши иностранные коллеги, которые при этом присутствовали и фирмачи, и когда я им передал, что это звонят из космоса, они говорят: - «Это как?» Я говорю: - «Но вот сейчас на станции Мир». Этого не может быть. Вам только что звонил министр, а теперь звонят из космоса. Я говорю – у нас все интересуются.

Инесса Леббех:

А вот теперь про министра давайте еще поговорим, у нас заканчивается, к сожалению, уже эфир, но мне вот, большое спасибо хочу Вам сказать, такая благодарность, что Вы нашли время между сейчас массами конференций, которые идут, вот пресс-конференции. Нашли время, чтобы прийти на программу, чтобы рассказать более подробно для наших слушателей, что это была за операция, да. И чем она уникальна. Хотела еще спросить по поводу заявления. Я знаю, что вот Вероника Игоревна Скворцова, она, буквально, в первые дни к Вам.

Христо Тахчиди:

Да

Инесса Леббех:

И объявила о государственной поддержке этой программы. Что было?

Христо Тахчиди:

Да. Она уже на второй день, она, конечно, в курсе была, на второй день приехала, мы ей показали больного, она была так, в общем-то, позитивно возбуждена по этому поводу, и сказала: - «Обязательно, когда вы включите электронику, мне сообщите о результатах». Мы, естественно, позвонили, доложили все, объяснили. И она буквально на второй или на третий день после включения приехала, дала такую большую пресс-конференцию, мы дали совместную с ней. И я должен сказать, конечно, что профессионал высокого класса вот в системе, так сказать, нервной ткани, сетчатка, является по существу…

Инесса Леббех:

Да, нервная ткань

Христо Тахчиди:

Нервная ткань высшего порядка, это как серое вещество, да. То есть это была такая очень интересная беседа, очень интересная пресс-конференция, профессиональная, на высоком уровне. И она, конечно, очень сильно нам, нас поддерживала, помогла. Я хочу сказать, что образование вот этого вот Научно-исследовательского центра офтальмологии РНИМУ им. Пирогова, второго меда, это во многом при ее участии, при участии нашего ректора Лукьянова Сергея Анатольевича, и это, безусловно, конечно, заслуга Владимира Викторовича Уйбы, это руководитель ФМБА, ну, и, конечно, моего друга и коллеги Дайхеса Николая Аркадьевича.

Инесса Леббех:

Который Вас так это сподвиг.

Христо Тахчиди:

С которым мы решили создать офтальмологию на базе его центра, и который, в общем-то, эту идею спровоцировал на самом деле, вот. Поэтому все эти люди, они, в сущности, явились, скажем, инициаторами создания вот этой вот клиники и я им очень благодарен за это. И они, конечно, так очень активно, искренне от души, помогают и стараются сделать так, чтобы это все-таки продвигало прогресс офтальмологии. Конечно, успех с этой операцией        , это успех отечественной офтальмологии, да. Вот мы сумели, в принципе, войти, вот, в эту мировою когорту единичных абсолютно клиник высоченного класса, которые прикоснулись к вот этой вот уникальной теме, к теме общения с мозгом. Потому что эта тема выводит нас не только на офтальмологию, она выводит нас вообще на понимание взаимоотношений с мозгом, на изучение языка общения с ним. И это, конечно, перспектива большой науки. И вот, Вероника Игоревна, она, конечно, просто совершенно глубоко это понимает, буквально с полуоборота, так сказать, включается в эту программу и это приятно, когда министр очень профессионален.

Инесса Леббех:

Вот такая у нас вышла сегодня беседа. Это была программа Оптикум. У нас в гостях был Тахчиди Христо Периклович. И огромное Вам спасибо за Вашу работу, за Ваш вклад в офтальмологию. Дай бог здоровья вашей всей бригаде и тому первому пациенту, который вот решился на такую операцию.

Христо Тахчиди:

Ну, я в свою очередь, хочу сказать огромное спасибо Вам и, конечно, всей своей команде, это молодые энергичные ребята, очень молодые, я люблю работать с молодежью и всегда с ней работал, которые просто самоотверженно решали эту задачу. И решили ее, они достигли феноменального, на самом деле, результата, да. Вот этот проект выполнен совершенно с такой молодежной, очень задорной, очень энергичной, очень заряженной командой, которой я очень благодарен, потому что она просто придает мне силы, энергию и я продолжаю активно жить. Спасибо им.

Инесса Леббех:

Спасибо. До новых встреч.