Панические атаки и семейная жизнь

Психиатрия

Евгений Греков: В нашей программе «Вопрос андрологу» мы сегодня будем говорить о панических атаках со Златой Положей. Это кандидат медицинских наук, врач-психиатр, психотерапевт, действительный член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги.

Злата Борисовна! У нас большая проблема в стране, оказывается, связана с паническими атаками. Это связано, наверное, с нелёгкой экономической ситуацией, или ещё с чем-то? Откуда у нас паника у людей? Вроде всё неплохо, начали выходить из кризиса. Что происходит с людьми на фоне общей стрессовости? Почему так обострилась у нас понятие паническая атака? Откуда оно взялось? Кто это придумал, кто описал? Давайте, с этого начнём?

Злата Положая: Я хочу сказать, что не только у нас, это касается всего мира. Россия далеко не крайняя, во всём мире идёт этот процесс. К сожалению, наша жизнь меняется именно в сторону нарастания стрессовых факторов. Это наша данность, это реальность. Отменить это невозможно. Можно изменить условия жизни, уехать в более спокойное место, в деревню, в монастырь, но я не исключаю, что там тоже есть свои стрессы. Мир меняется, наша жизнь меняется, надо к этому приспосабливаться. Иногда люди не успевают это сделать, поэтому мы сталкиваемся с какой-то симптоматикой, и данный набор симптомов назвали панической атакой.

 

Евгений Греков: Какой набор, как это выглядит?

Злата Положая: Набор этот, мы, как врачи, можем назвать очень просто: паническая атака – это симпатоадреналовый криз. Примерно так, любой врач тут же поймёт, какая симптоматика. Для пациентов важно знать, чтобы для себя определить, что у меня такое, что со мной такое? Это определённый набор. Обязательно в этом наборе будут ощущения. Основное, что происходит – тревога или страх, зачастую, в настолько выраженной степени, что это страх смерти.

 

Евгений Греков: Или это страх за родственников – может быть такое?

Злата Положая: Нет, это всегда касается себя. Всегда касается себя и не касается какой-то объективной ситуации, которая в данный момент разворачивается. Это немотивированный страх, внезапно возникающий, который начинает усиливается и доходит до страха смерти. Человеку кажется, что-то происходит страшное с ним, он сейчас умрёт, или что-то подобное. Хочу успокоить пациентов, никто ещё от панической атаки не умер в мире. Но страх очень интенсивный. Причём, даже люди, которые испытывают панические атаки часто и знают, что это паническая атака, все равно, настолько он неконтролируемый, что они каждый раз, как вновь, испытывают это ужасное чувство.

 

Евгений Греков: Бывает так, что один раз произошло и потом как-то уходит?

Злата Положая: Вся симптоматика имеет свойство усиливаться, ухудшаться, нарастать. Паническая атака имеет склонность обрастать симптоматикой, усиливаться и так далее. Мало того, это всегда континуум, люди просто не замечают, как к этому пришло. Ведь, поначалу были отдельные симптомы. Иногда я вижу у приходящих пациентов, у них ещё формируется, не дошло, но я вижу, что симптоматика уже нарастает и через некоторое время может быть паническая атака. Я об этом говорю, и мы начинаем профилактически что-то делать, тогда есть шанс предотвратить эти состояния.

Но вернёмся к тому, что в паническую атаку ещё может входить. Соответственно, что это комплекс определённый, симпатоадреналовый криз. Симпатический отдел вегетативной нервной системы выходит из-под контроля, соответственно, идёт нарушение.

 

Евгений Греков: Симпатика – это адреналин и кортизол, это стрессовые гормоны. У нас выходит из-под контроля коры головного мозга поведение, наверное, надпочечников?

Злата Положая: Да, основных жизнеобразующих систем организма. У нас основная система какая? Сердечно-сосудистая.

 

Евгений Греков: Под действием адреналина и кортизола сразу начинает стучать быстрее, сердцебиение, дрожь появляется.

Злата Положая: Усиливается, учащается сердцебиение, учащается пульс, дыхательная система. Субъективно человек ощущает нехватку воздуха, ему очень часто есть такие ощущения, что он сейчас задохнётся. Дыхание становится поверхностным, и в реальности человеку может не хватать кислорода, начинаются нарушения дыхания.

Что ещё может быть? Желудочно-кишечная система, разнообразные дискомфортные ощущения в области живота – от боли до дискомфорта и до учащения актов дефекации. То же самое с мочеиспускательной системой, учащение мочеиспускания может наблюдаться. Дальше, масса симптоматики на уровне нервной системы – и тремор, и на уровне психики также дереализация, деперсонализация, то есть вся гамма того, что у нас происходит в организме. Это не показательная симптоматика, мы можем в это не вникать.

 

Евгений Греков: Я просто к вашим эпитетам и психиатрическим понятиям морально не готов. По большому счёту, наша передача была создана потому, что на данный момент, действительно, стало очень много людей с панической атакой. Я думаю, в первый раз они не поймут, что это такое, что, вообще, в принципе, такое – паническая атака. Их начинает трясти, колотить… Я видел парочку женщин в метро с такими симптомами. Никто не может понять, что с ней, она начинает кричать, визжать; она не сумасшедшая, она сидела нормально и через некоторое время, как только больше стало людей, ей стало плохо. Да, было чуть душновато, но у неё это проявлялось, как будто её душат. Она не психбольная, надо тоже отметить, это не психиатрически больные люди, это люди, которым нужна другая немножечко помощь. Это социально адаптированные люди, это люди с нормальными интеллектуальными, ментальными составляющими.

Злата Положая: Совершенно верно, это не пациенты психиатров, это обычные, нормальные, здоровые люди. Мало того, я хочу сказать, что в последнее время количество людей, испытывающих подобные расстройства, возросло. Приходят пациенты, которые с трудом, и со стыдом даже некоторым, рассказывают, что с ними произошло, очень достойные мужчины, возглавляющие крупные фирмы, достойные женщины, достигшие серьёзных успехов – это может быть любой человек.

Дело в том, что стресс есть в жизни каждого человека. Сейчас психологи делают интересные работы, пытаются подсчитать количество стресса, оказывается, более 100 стрессовых факторов в день влияют на каждого человека, а мы этого даже не замечаем, мы к этому привыкли, а они есть. А мы с вами знаем теорию стресса Селье, её никто не отменял.

На каждого человека влияют более 100 стрессовых факторов в день

Евгений Греков: По теории стресса Селье, насколько человека может вообще хватить панических атак? Сколько он может жить в этом состоянии? Чем может закончиться паническая атака? Чем это страшно?

Злата Положая: Давайте, от панической атаки мы взглянем более широко на проблему. Паническая атака – это состояние криза. А что в целом происходит? В целом, происходит типичная реакция на стресс. В чём она заключается? Стрессовый фактор воздействует на человека; человек – это система, человек – это не только тело, это еще и психика. Как минимум, 2 уровня мы всегда рассматриваем, никто ещё не разделил тело и психику. Когда они разделятся – поздно уже чем-то заниматься. Поэтому, мы рассматриваем человека как систему. Система, по теории Селье, за что он получил всемирную известность и Нобелевскую премию, отвечает на стрессовый фактор состоянием напряжения. Что значит напряжение? Напряжение в системе — значит напряжение и на уровне психики, и на уровне тела. На уровне психики напряжение выглядит как тревога, страх, паника, а на уровне тела тревога выглядит как спазм.

 

Евгений Греков: Реализация всех симпатоадреналовых клинических симптомов, спазм периферической системы, сосудов в том числе. Человек бледный в это время?

Злата Положая: Глобально выглядит как спазм. Человек бледный в это время. У меня к вам вопрос: а что происходит в организме? Я спросила, потому что специалисты моего профиля не всегда знают тонкости гормональные. Что происходит на этой фазе стресса, когда происходит фаза напряжения и спастической деятельности. Какие гормоны в этом участвуют?

 

Евгений Греков: Половым гормонам в этом организме места нет. Ничего не синтезируется. Во время стресса мы размножаться не можем. Этот синдром ещё был описан, аменорея военного времени, хронический стресс у женщин блокировал выработку женских половых гормонов, мужских гормонов, беременности, ничего не происходило. Детей якобы много рождалось, но это не у тех женщин, кто попал в стадию аменореи военного времени.

Здесь такой вопрос, нам нужно понять: синдром хронической панической атаки – к чему это приводит в социуме?

Злата Положая: Прежде всего, повторяющиеся панические атаки сначала приводят к неблагоприятным воздействиям в рамках одного человека. Когда напряжение на уровне тела выглядит в виде спазма, спастической деятельности; что происходит, когда множество микроспазмов? Значит, спастическая деятельность, прежде всего, скелетная мускулатура, мышцы напрягаются, в мышцах у нас проходят нервные волокна, сосуды и так далее, соответственно, всё зажимается. Где сжалось – там малый ток крови. Плохо идут нервные импульсы, значит, страдает какой-то орган или система, потому что у нас все органы благополучно себя чувствуют, когда у них много крови и хорошая нервация. То есть это путь к болезни.

 

Евгений Греков: Хорошо, мы видим страдания человека. Как изменяется поведение в семье такого человека? Понятно, что ему сейчас несладко. У всех бывают истерики, рано или поздно от каких-нибудь жизненных проблем заистерит. Но паническая атака, это же в первый раз, наверное, больше похоже на истерику? Момент непонятный. Человек боится плачет, или как?

Злата Положая: Бывает, что и плачут, бывает, что боятся.

 

Евгений Греков: Как в социуме потом, в семье, вообще, складываются отношения с таким человеком?

Злата Положая: Человеку, безусловно, кажется, что с ним происходит что-то очень страшное, очень серьёзное в этот момент. Стресс может быть и дома, может быть вне дома, неважно. Главное, что он зафиксирован в этот момент на своих негативных ощущениях. Если человек этим занят, в любом случае, его организм будет продолжать бороться за человека, продолжать сохранять этот биологический объект. Поэтому, все силы организма будут брошены на снятие этого состояния напряжения – на снятие тревоги в рамках психики, на снятие спазмов на уровне тела. Соответственно, если человек занят чем-то одним, он не может заниматься другим. Какой может быть в данный момент интерес к особе другого пола, какое может быть влечение, он занят другим делом в этот момент, и очень важным: он сохраняет свою жизнь.

 

Евгений Греков: А как у них с сексуальной жизнью?

Злата Положая: Практически, никак. Что еще хочу сказать, в это пике, в яму, человек начинает стремительно падать, потому что, если он находится в состоянии напряжения, которое вызывает стресс, с этим напряжением самому организму очень сложно справиться. Самостоятельно, практически, не может, здесь нужны специальные техники, практики, когда доходит до такого уровня. Но происходит ухудшение симптоматики, потому что она всегда ухудшается и обрастает, и, как правило, начинается ещё ухудшение сна. Люди начинают плохо спать, потому что простое объяснение: в состояние сна человек входит в состоянии расслабления, а здесь человек в состоянии напряжения.

 

Евгений Греков: Симпатоадреналовая система – это всегда прессинг парасимпатической нервной системы, сон – это всегда парасимпатика. И вагус не действует в это время.

Злата Положая: Совершенно верно, он не может заснуть. «Ночь – это царство вагуса», есть такое выражение. Его влияние абсолютно перебито активацией парасимпатической нервной системы. Вы, как врач, как эндокринолог, сможете сказать, что будет, если человек не засыпает, или плохо спит, что происходит с выработкой гормонов.

 

Евгений Греков: Сколько они могут не спать?

Злата Положая: Некоторые утверждают, что они не спят 10-летиями. Конечно, они спят, но сон некачественный, поверхностный. Это очень сильная ловушка для человека, потому что сон – источник энергии для человека. Мы его немного не так воспринимаем. Поэтому, человек попадает в ловушку, из которой ему очень сложно выбраться, потому что, чтобы что-то сделать, что-то наладить у себя, нужна энергия, даже шаг шагнуть – нужна энергия, сколько-то килоджоулей, а у него наоборот, один из источников энергии перестаёт работать качественно, почти нет пополнения. Человек не восстанавливается.

Сон – источник энергии для человека. В состоянии напряжения сон нарушается и человек не восстанавливается

Евгений Греков: Если без лечения, сколько человек может жить?

Злата Положая: С паническими атаками? Не знаю, в фазы истощения очень быстро выходят, все попадают в астению.

 

Евгений Греков: Астения – перестаёт есть, получается?

Злата Положая: Да. У них, что называют люди, наступает синдром хронической усталости.

 

Евгений Греков: То есть хроническая усталость: человек устаёт бояться, он устаёт переживать, у него вся симпатоадреналовая система в напряжении, расходует все запасы, и он выходит в фазу истощения и потом астении. Это не астено-вегетативный синдром какой-то, это совершенное истощение и нервной системы, и мышечной системы, всех систем, сердечно-сосудистой. Вот такие сложнейшие пациенты приходят к вам. Они же не приходят в момент первой панической атаки. Там же ещё можно всё сделать и очень быстро.

Злата Положая: Очень редко. Ещё лучше до неё сделать, иногда это бывает.

 

Евгений Греков: А как человека можно довести до панической атаки? Употребление каких-то психоактивных веществ может до этого довести?

Злата Положая: Поспособствовать в какой-то степени.

 

Евгений Греков: Поспособствовать, но просто так их никто не употребляет, а, скорее всего, на фоне каких-нибудь стрессовых тоже моментов? Первый момент. Второй момент: дома нехорошо, на работе всё плохо – это тоже способствует. Сложно сказать определённую модель, на чём может выявиться. Должно быть несколько факторов: плохая экология, плюс ещё плохие климатические условия. Например, я знаю, на севере панических атак гораздо больше, нежели на юге страны. То есть люди, которые живут в северных районах – это тоже стресс. Чтобы вызвать у человека паническую атаку, должно быть сочетание нескольких факторов. Одного фактора, что с тёщей поругался, мало будет.

Злата Положая: Когда человек в хорошем, сбалансированном состоянии, может произойти что угодно у него, он останется в балансе. Но, в бесконечном количестве, особенно, в большом городе, где активная жизнь, гораздо больше факторов, они могут быть мелкими, но в сумме они дают эффект. Поэтому люди, конечно, просматривают, в основном, начало. Иногда человек приходит, допустим, с разводом или ещё с чем-то, и я начинаю выяснять симптоматику, иногда мы подлавливаем, что паническая атака ещё формируется, её предотвращаем. Но, как правило, люди уже приходят с развернувшимися, и не с первой, а уже их несколько произошло и нет возможности всё терпеть, и поэтому человек наконец, идёт.

 

Евгений Греков: Злата Борисовна, человек находится в состоянии панической атаки. Что-то он переживает по поводу своего благополучия, здоровья. Если мы его встретили в метро, если у чьего-то мужа случилось или у жены, я видел такое один раз у нас в мединституте, девочка сидела, задыхаясь, и не могла объяснить, что с ней. Она ревёт, плачет, задыхается, начинает просто кричать, что ей плохо, что она боится за свою жизнь: «Я сейчас умру!» Что приехала, сделала скорая? Ей ведро ледяной воды на спину вылили, и она вдохнула, и всё, говорит, а вы переживали. Переволновалась девчонка. Так надо себя вести с такими людьми?

Злата Положая: Я бы назвала это, конечно, эмоционально-стрессовой психотерапией. Мы тоже против стресса боремся, но ведро холодной воды – это достаточно экстремально. Что можно сделать, действительно, если вы не специалист и неожиданно такая ситуация возникла? Во-первых, нужно посмотреть, что можно сделать, чтобы объективно человек начал лучше себя чувствовать, например, открыть окно, чтоб был приток – как правило, люди ощущают нехватку воздуха. Можно освежить немного водой, протереть холодным мокрым платком. Переключить человека, постараться перевести в другую комнату.

 

Евгений Греков: А если обнимать, окситоцин стимулировать?

Злата Положая: Нет, вряд ли получится. Скорее, его надо вывести из этой позы, из комнаты, надо под каким-то предлогом выйти, подышать, поменять обстановку, лучше на свет, на воздух. Самое главное, что можно сделать – помочь начать дышать по-другому. Надо попросить человека дышать медленно, глубоко, животом, так называемое, диафрагмальное дыхание.

В нашем организме всё существует в виде, так сказать, матриц, всё – психофизиологические состояния. Паническая атака – тоже определённая матрица, и пациенты, которые испытывают паническую атаку, очень чётко знают, по секундам, когда у них начинает меняться пульс, бьется активнее сердце, потом начинает не хватать воздуха, они знают, всё развивается друг за другом достаточно чётко. Поэтому, если в матрицу входит определённый тип дыхания, а мы вытаскиваем этот элемент – матрица разрушается, она уже не состоится.

 

Евгений Греков: Нужно в алгоритм вбить клин.

Злата Положая: Что мы можем сделать? У нас единственная вегетативная функция, которая подвергается нашему контролю – это дыхание, больше ничего. Вот оно, объяснение. Соответственно, мы должны разрушить матрицу симпатоадреналового криза, мы должны выдернуть из неё дыхание, которое стоит, и заменить на другое. А на какое? Конечно, на то, которое активирует другой отдел вегетативной нервной системы – парасимпатический. Соответственно, мы начинаем дышать, или помогаем человеку диафрагмальным дыханием, которое считается наиболее эффективным. Оно очень простое.

Нужно сесть, представить, что у вас в животе воздушный шарик, и вы медленно глубоко вдыхаете, провожаете воздух в живот и словно надуваете шарик. А когда выдыхаете, он у вас сдувается. Медленное, спокойное дыхание. Мало того, что человек концентрируется на том, что он делает, надо представить этот шарик, он удерживает своё внимание на этом, и физиологический эффект дыхания максимальный, через несколько минут всё состояние абсолютно снимается без препаратов.

Я хочу сказать, здесь не всё так просто. Дело в том, что это навык. Этому надо научиться предварительно, чтобы в момент обострения симпатической симптоматики качественно использовать.

 

Евгений Греков: Жена или муж дома может помочь своему любимому человеку, просто усадить, сказать: «Всё хорошо». Открыть окно, сказать: «Давай, подышим! Смотри на меня! Представляем воздушный шарик, ты его надуваешь, ты его сдуваешь медленно».

Злата Положая: Можно даже посчитать, чтобы человек не сбивался. Можно посчитать: вдох, и считать, на сколько человек вдохнёт: 1-2-3-4-5-6, а теперь выдыхаем, и посчитать подольше, потому что выдох должен быть длиннее; оптимально 1 к 2, если 6 на вдох – 12 на выдох получится.

 

Евгений Греков: Я делал передачу по биологической обратной связи, БОС-терапия, там было что-то похожее. Выделяется серотонин, дофамин в этот момент; всё, что блокирует симпатоадреналовую систему, выделяется при дыхании и расслаблении. Получается, человек максимально расслабляется.

Значит, человек начинает дышать, что дальше? Он подышал, дальше секс, поесть, попить?

Злата Положая: Дальше нужно дать возможность организму привести все свои функции в норму, просто время дать, чтобы всё улеглось. Человек отдохнул, успокоился, и через некоторое время – пожалуйста, можете приглашать в спальню своего любимого или любимую. Надо снять как можно быстрее атаку, дать человеку немного отдохнуть и будет всё в порядке.

 

Евгений Греков: В принципе, это ведь управляемый процесс? Почему так много людей вокруг нас ходят с этим и ни к кому не обращаются?

Злата Положая: Всё в наем организме управляемо. К сожалению, это основной вопрос, с которым приходится сталкиваться. Люди приходят к психотерапевту с разными проблемами, но всегда вопрос один и тот же: как стать себе хозяином?

Кто может управлять собой? Я часто спрашиваю мужчин: «У вас есть машина?» Человек говорит: «Да». «Вы знаете, что в ней есть, как она устроена?» – «Да». «Можете водить, управлять?» – «Да». Некоторые могут даже ремонтировать, разбираются. Я спрашиваю: «А себя вы знаете так же хорошо, как свой автомобиль?» Я не слышала ещё ответа, чтобы человек уверенно сказал: «Да». А почему нет? Ведь нам выдан замечательный организм при рождении, почему не возникает мысли разобраться и научиться им пользоваться точно так же хорошо? Ведь, масса техник, которые дают эту возможность, причём, прекрасных медицинских техник, которые мы с вами проходили в институте. К моему большому огорчению, сейчас большая проблема найти, отправить человека, допустим, на аутогенную тренировку.

 

Евгений Греков: Аутогенная тренировка – это же шикарная штука! Как раз, моделирование работы, оптимальное состояние парасимпатики и симпатики, когда они могут работать слаженно. Управляй собой – властвуй всем миром!

Злата Положая: Конечно! Она именно для этого и была создана, чтобы помочь человеку восстановить гомеостаз и оптимальное состояние организма. Можно управлять собой. Я всегда привожу пример: как раньше, в древности, снимали сердечный приступ? Не было же препаратов никаких, таблеток не было, а человек хватается за сердце, коронарный спазм, он может умереть. Что делали? Несли таз с горячей водой, помещали левую руку, происходило расширение сосудов, иррадиация в область сердца и можно было спасти человека. Левая рука ближе к сердцу, происходит расширение сердечных сосудов. Но, дело в том, что таз с водой нести не нужно. Есть аутогенная тренировка, которая тренирует руки, это первая фаза тренировок, когда тренируются руки на расширение сосудов, на тепло. Что значит руки прогрелись? Значит, сосуды расширились и поступила кровь. Соответственно, если тренировать людей, я так занимаюсь с людьми, и натренировать левую руку на расширение сосудов, то это будет быстрее, чем достать таблетку из сумки, и человек может вывести себя из сердечного приступа.

 

Евгений Греков: Наступление боли всегда ассоциируется с дальнейшей активацией симпатоадреналовой системы, всё то же самое.

Злата Положая: Всё в наших руках. Мы можем спасти себя от смерти, мы можем управлять хорошо своим организмом, но для этого нужны инструменты, нужны техники. Поэтому, люди идут к психотерапевтам.

 

Евгений Греков: Хороших, достойных психотерапевтов я знаю очень мало. Всех, кого я знаю, я с ними за руку здороваюсь, но их по пальцам пересчитать. Психотерапевты чем занимаются? Поболтать, поболтать и часто дать не самый грамотный совет, к сожалению. Хороший психотерапевт может научить, потому что тревога одного человека в семье вызывает тревожность другого. Он активирует тревожность во всей семье, один может завести тысячи вокруг себя. Ведь так, мы знаем эти примеры. Когда ко мне приходят пациенты с этим, жена говорит: у него симптомы вот такие, я говорю: «Это очень похоже на паническую атаку». Его лечат таблетками. Я говорю: «Что же вы делаете? Вы хотите, чтобы он на антидепрессантах, на антитревожных препаратах жил с вами половой жизнью? Этого не будет никогда!» – «Нам психологи, психиатры, психотерапевты всё выписали». Вы присутствуете здесь, в этой студии, потому что вы одна из тех, кто говорит: научитесь правильно дышать, справьтесь с собой, выведите себя сами из состояния. Но, при этом наша сексуальная жизнь тоже зависит от парасимпатической нервной системы. Здоровый, счастливый, сильный мужчина – это всегда здоровая, счастливая рядом женщина.

Злата Борисовна, ещё такой вопрос. Активация симпатоадреналовой системы осознанно возможна в нашем организме? Я знаю несколько спортсменов, которые якобы добиваются физической развитости чересчур, мы-то понимаем, что там анаболические стероиды, но они говорят, что за счёт активации симпатоадреналовой системы. Симпатоадреналовая система, по-моему, активируется при любой физической нагрузке?

Злата Положая: Она быстрее, конечно, активируется, в том числе – через дыхание. Тот наш универсальный инструмент, ключик, который очень мало используется. Мы дышим постоянно, каждую секунду, и каждую секунду мы можем изменить стиль дыхания и поменять своё психофизиологическое состояние.

Мы дышим каждую секунду, и каждую секунду мы через дыхание можем изменить своё психофизиологическое состояние

Евгений Греков: То есть когда захотим – активируем симпатику, когда хотим – парасимпатику. Всё просто.

Злата Положая: Да, хоть в одну сторону, хоть в другую. Если уже мы являемся хозяевами, сами регулируем - мы можем регулировать туда, куда хотим. Эта настройка может быть очень тонкой. Нужно, действительно, какое-то достижение в спорте – это может быть настройка в одну сторону, нужно успокоиться, расслабиться, или провести время с любимым человеком – может быть настройка в другую сторону.

 

Евгений Греков: Я знаю, этим занимались в Европе психофизиологи, как раз-таки спортивные достижения, в военной индустрии, вообще, военные очень любили все психофизиологические моменты и настройку солдат перед боем. Сейчас у нас эти знания сохранились? Что у нас сейчас происходит? У нас, к сожалению, студент, или ординатор-психолог, считает себя Фрейдом. Пока они не дочитали книжку до конца, они себя им считают, потом, пока они не переживут это, они понимают, что в чём-то Фрейд был неправ. Но сейчас мы знаем, что 70 лет существования учения Фрейда – это большие проблемы, и в сексологии тоже, надо понять. Наши эффективные андрологические методы – это не поговорить с пациентом, не погладить, это правильно завести. Я считаю вашу методику лекарственной, потому что вы воздействуете на вентромедиальные ядра гипоталамуса. Вы даже таким образом активируете выработку гормона роста – это так, для спортсменов. Парасимпатика – это гормоны роста, многие про это забывают.

Злата Положая: Ещё парасимпатика – это активация вагуса. Окситоцин.

 

Евгений Греков: Окситоцин, конечно. Поэтому спросил: надо ли пообнимать-то его?

Злата Положая: Обнимать можно, попозже. Когда вывели из состояния стресса, а потом обнимайте, обязательно.

 

Евгений Греков: Чтобы немножко закрепить эффект, правильно.

Злата Положая: Очень важную вещь сказали, и я её хочу подчеркнуть. Человек – сам себе лекарство, очень хорошее. Если иметь навыки регулирования себя, можно добиваться оптимальной выработки, в том числе, выработки гормонов.

 

Евгений Греков: Можно ли такой тренировкой себя полностью избавиться от атак, были случаи?

Злата Положая: Безусловно! Нет пациентов, у которых остались атаки, это излечимо.

 

Евгений Греков: Подождите, они же хроническими считаются?

Злата Положая: Нет, что вы! Ни в коем случае! Категорически не могу подтвердить.

 

Евгений Греков: То есть всё, что пишется в интернете: очень тяжёлое заболевание, трудно поддающееся лечению, срочно бегите к нам, мы вам назначим таблетку!..

Злата Положая: Трудно иногда поддаётся лечению, но вопрос: почему трудно? Таблетки можно назначить. Но таблетки имитируют то, что мы можем сделать сами. Прекрасно и понятно – миорелаксант. Мы столкнулись с состоянием стресса и значит, будет спазм. Можно дать миорелаксант, тогда мышцы расслабятся, но лучше это же состояние вызвать качественной медицинской техникой, допустим прогрессивной мышечной релаксацией по Джекобсону. Очень известная техника с начала XX века, физиолог и психиатр Джекобсон, обосновал её на очень простом физиологическом принципе.

Техник релаксации много, некоторые очень древние, в системе йоги есть релаксации, вообще, их очень много. Если людям какая-то нравится, лучше пользоваться хоть какой-нибудь, чем никакой. Но существует одна техника, максимально качественная, медицинская, лучше неё не было, нет и не будет, потому что в других техниках никогда не известно, насколько человек расслабился. Если спросить у него, насколько вы расслабились? Даже уважаемая аутогенная тренировка, аутотренинг, насколько у вас расслабились мышцы, на 30%, или на 70%? Человек не сможет сказать. Но по Джекобсону в прогрессивной мышечной релаксации это расслабление происходит на 100%, потому что он использует физиологический принцип: мышца может расслабиться ровно на столько, насколько может напрячься. Бицепс мы напрягли на 20%, отпустили – он на 20% расслабился. Если на 100% напрягли, отпустили – на 100% расслабился. Очень просто. Поэтому, качественная медицинская техника, она даёт потрясающий эффект. Она делается у врача, под руководством техника, порядка 40 минут, а то и часа, если несколько у нас повторов, вы сидели зал, коврики. Люди, которые делали после миорелаксантов, после серьёзных практик в йоге и так далее, но, когда они делают качественную медицинскую технику, выполняют её качественно, человек говорит: «Я такого никогда не чувствовал!»

 

Евгений Греков: Злата Борисовна, я знаю, вы входите в научный диссертационный совет, в наш учёный совет по психотерапии. Вообще, в нашей стране идут дальше научные работы? Потому что, куда ни глянь – везде таблетка лечит. Сколько же можно? Почему так везде – к таблетке?

Злата Положая: Я хочу сказать, что не везде к таблетке. Дело в том, что у нас целый пул наук: психология, психотерапия, психиатрия. Это тоже континуум. Психология – больше вербальный уровень, вариант, когда люди разговаривают. Иногда тоже нужно поговорить, иногда слово может поменять всю жизнь, правда? Другой полюс – психиатрия, там сложные, запущенные случаи, с которыми нам надо разбираться иногда быстро и эффективно, потому что, например, может быть суицидальный риск, это опасно. Поэтому, там таблетка имеет право на существование. А в центре есть золотая середина – психотерапия. Психотерапевты не склонны назначать таблетки, психотерапевты – сторонники внутренних ресурсов. Это именно та область, которая занимается техниками, практиками, методиками, как с этим работать, как использовать то, что есть у человека – тело, психику и приводить всю систему в баланс и порядок.

 

Евгений Греков: Наука в стране пишется по этим техникам, методикам? У нас наука в эту сторону движется? Ведь, должен быть в каждой поликлинике такой специалист, по большому счёту.

Злата Положая: Абсолютно согласна. К сожалению, возможности нет, и даже не в поликлинике, а есть области, более нуждающиеся. Допустим, онкология – там, где уже всё настолько завязано на время, особенно, детская онкология и так далее. Всё нуждается в психотерапевтах и там их не может быть много, там они должны быть. Но, в принципе, психотерапевт должен быть везде, я обычно называю психотерапию катализатором универсальным. К любой области медицины мы добавим психотерапию – будет только лучше. Потому что добавляются ресурсы психики, и, как катализатор, всё начинает работать намного активнее. К счастью, процесс идёт.

В нашей науке был кризис, когда в сталинские времена, практически, было всё закрыто, все наши разработки. Мы всё время опережали, до революции очень вырвались вперёд, наши технологии активно заимствовались на Западе. Можно делать отдельную передачу, какие интереснейшие техники мы дали Западу. После революции это всё прекратилось, потом был некоторый подъём, потом сталинские годы.

Я хочу сказать, что стресса бояться не надо, это говорил ещё Селье. Стрессом надо управлять, потому что стресс – это вкус, и запах, и аромат нашей жизни.

Психотерапия является катализатором в излечивании пациента

Евгений Греков: Злата Борисовна Положая, кандидат медицинских наук, член всех возможных советов по психотерапии и психиатрии. Спасибо!