В гостях Евгений Швец - врач Александра Поветкина, начальник медслужбы ПХК ЦСКА

Спортивная медицина

Э. Безуглов:

В эфире программа "Врачебные таймы". Я, её ведущий, Эдуард Безуглов, главный врач национальной сборной команды России по футболу. Сегодня в гостях у нас уникальный человек – человек, который работает с лучшими спортсменами России, Евгений Швец, врач, главный врач, начальник медслужбы хоккейного клуба ЦСКА и с 2015 года врач Александра Поветкина.

Евгений, как человек, который окончил в Санкт-Петербурге нашу лучшую Военно-медицинскую академию, попал в спорт? Насколько я знаю выпускников этой Медакадемии, они, действительно, высококлассные врачи, надо признать, потому что это очень хорошее образование. Но со спортом прямой связи все же я не вижу. Как так получилось?

Е. Швец:

Как всегда, всё хорошее – дело случая. Так получилось, что растянулось увольнение в связи с получением квартиры, не мог устроиться на какую-то нормальную работу, потому что не было военного билета. Меня взяли работать врачом-диетологом в фитнес-центр X-Fit здесь уже, в Москве. Там тренировались какие-то малоизвестные теннисисты, которым попросили оказывать помощь. Согласился, помогал, чем мог. Появились малоизвестные фигуристы. От фигуристов поступило предложение заняться этим настоящим образом; несмотря на отсутствие этого документа, они готовы были взять меня на работу. Мы ударили по рукам. Через год поступило предложение от Московской федерации сноуборда поработать у них. На первом же сборе в Церматте, в Швейцарии познакомился с национальной сборной России по сноуборду, тут же поступило предложение от них. 

Э. Безуглов:

То есть люди оценили сразу уровень. 

Е. Швец:

Да, год работал с московскими спортсменами, ещё продолжал там, и уже одной ногой был в федерации. Потом перешёл в Федерацию сноуборда, дисциплина слоуп-стайл, это три трамплина в ряд, в зависимости от места, как правило, не меньше 12-14-16м трамплины, и, так называемый, джиббинг. Три года проработал в сборной, потом Сергей Викторович Фёдоров пригласил меня в хоккейный клуб ЦСКА. 1 февраля 2014 г., а мы все помним, что Олимпиада начиналась 6 февраля, пришлось перейти на другую работу. 

Э. Безуглов:

Получается, что, буквально за неделю до Олимпиады. То, чем занимался три года, а как герои-то Олимпиады в сноуборде? 
Е. Швец:

В моей дисциплине их не было. Был знаменитый Алексей Соболев, который на квалификации, на шлеме обозначил свой номер и получил, это фейк, обсуждалось много. Просто горели все паблики, особенно, жёлтая пресса. Алексей догадался выкладывать переписку с пожеланиями, не все они были для прессы, не все они были от адекватных людей, всё, в общем, муссировалось. Тем не менее, я понимал, что 3 года в сноуборде – это достаточно, и Сергей Викторович был непреклонен, пытался с ним договориться, чтобы после Олимпиады приступить. Ситуация в клубе была такой, что он настоял, главный тренер сборной по сноуборду пошёл навстречу и переход состоялся одним днём. Так я оказался в хоккее. 

Э. Безуглов:

Но, как ни крути, это, однозначно, повышение.

Е. Швец:

Но уже немножко была усталость от сноуборда, стагнация. Мы понимаем, что врач живёт, пока он что-то узнаёт новое, пока он ездит, пока у него много разных вариаций, на которые он не может ответить, он должен почитать. В сборной России по этому виду было от четырёх до восьми человек, это молодые люди от 18 до 24 лет, здоровые. Какое там могло быть применение для меня, для военного врача? Если человек получал травму в этом виде спорта, то, как правило, это падение с 20 метрового трамплина. Человек разбивался на склоне, перелом, чаще всего открытый, это политравма внутренних органов, это, безусловно, сотрясение головного мозга, это вертолёт. То есть действительно, появление первой помощи. 

Э. Безуглов:

Настоящая военная проба. Первая, врачебная, она же квалифицированная помощь. 

Е. Швец:

Да, это целая войсковая операция разворачивается, чтобы спасти человека. Естественно, были различного рода переломы, травмы. Но, тем не менее, было принято такое решение. Потому что, действительно, повышение, действительно, новый вызов самому себе. И личность пригласившего босса – я, как и все, видел его по телевизору. Я, пока шёл, думал: если не возьмут на работу, хоть поздороваюсь с Сергеем Викторовичем, узнаю, что за человек. Но так пазлы сошлись, что после второй встречи он сказал: пожалуйста, завтра выходи на работу. 1 февраля была суббота, между прочим. 

Э. Безуглов:

Опять же, три года в сноуборде – понятно, почему ушёл, всё же, это хоккейный клуб ЦСКА. Как говорят в народе, "два раза не зовут", надо соглашаться, думать нечего.

Сразу после института, академии, в каких войсках пришлось служить, в госпитале каком-то? Что запомнилось, самое яркое впечатление за годы службы военным врачом? 

Е. Швец:

История военная простая. После выпуска из военно-медицинской академии в чине старшего лейтенанта был направлен в город Коломну, в Военно-морской центр специального базирования. Два года отслужил, это минимальный срок, его нужно отслужить, чтобы двигаться дальше. Затем поступил в ординатуру в ГИУВ МО РФ на Преображение, где практику проходишь, весь процесс обучения на базе 29-й больницы. То есть это скоропомощная больница, всем хорошо известная, с очень неплохим, кстати, роддомом. Больница на 1100 больных, скоропомощная, поэтому там приобрёл бесценный опыт. В армии, в войсках, конечно, больше всего понравился военно-морской юмор. Командир был настоящим военным моряком. Шутки типа: «Товарищ командир, когда дадите деньги на лекарства?» Звучал ответ: «Своевременно, или несколько позже». Все были прибаутки какие-то. Это была молодость, воспринималось, как само собой разумеющееся. После ординатуры попал в госпиталь Сергиева Посада, служил на различных должностях. В чине подполковника покинул стройные ряды Вооружённых сил и попал случайно в спортивную медицину. 

Э. Безуглов:

Получается, что работа в хоккейном клубе ЦСКА, вообще, строго логична. Где ж подполковнику работать, если не в хоккейном клубе ЦСКА? 

Е. Швец:

История такая, всё-таки, тяга к диетологии была всегда. 

Э. Безуглов:

То есть твоя сильная сторона. У каждого врача есть сильная сторона. Какая сильная сторона доктора Швеца, по его мнению?

Е. Швец:

Наверное, да. Всё-таки, с точки зрения формирования пищевого поведения и коррекции состава тела, я могу рассказать больше, чем другие. 

Э. Безуглов:

Для всех категорий населения? Начиная, условно, от тети, которая ходит в фитнес, до чемпиона, человека, который может стать чемпионом мира уже в следующем году, боксёра? 
Е. Швец:

Естественно, конечно, так и есть. 

Э. Безуглов:

Ты, наверняка, общался, был в разных странах со сноубордом, и с хоккеем, и с Александром Поветкиным, командой. Где направление спортивного питания, диетология, на твой взгляд, является наиболее сильно развитым? На кого мы можем ориентироваться в этом вопросе? Или, может быть, не надо ни на кого ориентироваться? 

Е. Швец:

Лидера два, это Америка и Германия. Денис Лебедев, который входит в компанию мира бокса, является тоже моим пациентом, временным, скажем так, когда он здесь появляется, рассказывал о том, что, кроме тренера по физподготовке, тренера по ударной технике, по специальной боксёрской программе, в зале существует врач-диетолог. Он приходит, ставит тебе цели и задачи и способы их достижения. Причём, он это контролирует. В частности, вводная нагрузка, приём БАДов и различного нормпитания. Таким образом достигается полный контроль от попадания человека в зал до выхода его на ринг в составе команды. 

Э. Безуглов:

Получается, это важнейший компонент по мнению всех профессиональных команд, везде есть такой человек. 

Е. Швец:

Естественно. Если сверх, супертяжеловесам это можно ещё, не принципиально, хотя, я считаю, что очень принципиально, то людям, которые в рамках, в весах по категориям, это очень важно. Потому что, к большому сожалению, они все склонны к отрыву. 

Э. Безуглов:

Могут поднабрать, условно. Опять же, сноуборд, хоккей, бокс профессиональный – везде надо за весом следить. Я думаю, в футболе тоже за весом надо следить, это просто принципиально. Кто из спортсменов наиболее привержен, не лечению, назовём – рекомендациям? Где в этом отношении люди профессиональные больше всего?

Е. Швец:

В любом коллективе, будь то хоккейная команда или футбольная команда, есть 20% людей, которые очень дисциплинированные, 20% – которые вообще не дисциплинированные, и 60%, которые находятся между, которые может сделать, может не сделать. Естественно, всё зависит от молодости, цены своей собственной значимости, какой-то звёздности. Оно в любом коллективе, чтобы не делали люди – литературой занимались, стихи писали. 

Э. Безуглов:

Кстати, да, стереотип. К сожалению, сложился стереотип про футболистов, может быть, иногда они сами виноваты: машина «Мазератти» и т.д., хотя далеко это не так. Понятно, что это тяжелейший труд и, может, 1-2 % так себя ведут, могут себе позволить так себя вести. Люди и книги читают, и увлечения имеют, и благотворительностью занимаются, уверен, и в хоккее то же самое. Точно знаю, что Саша Поветкин в этом отношении не является исключением, в позитивном смысле, 100 %. Опять же, по моим наблюдениям, чем старше становится спортсмен, тем он тщательнее следит за своим здоровьем. В сноуборде, в хоккее, в боксе. Поветкин – понятно, профессионал экстра-класса по определению, он не может себе позволить быть не профессионалом. В хоккее и в сноуборде есть такая тенденция?

Е. Швец:

Безусловно. Во-первых, есть мотивирующая система штрафов, как и в футболе, наверное. Тренер по физподготовке каждому спортсмену шлет письмо счастья, каким он хочет видеть его перед сезоном в идеале. Существует ежедневная таблица веса, которую ты должен заполнить, если забыл заполнить –штраф. Мы сейчас говорим про хоккей. Если он хочет что-то изменить, он может обратиться к доктору команды и составить программу. Ни для кого не секрет, что хоккеисты экстра-класса и люди, которые понимают, что они хотят расти дальше, это НХЛ, они за свои собственные деньги проводят лагеря. В июне они куда-то едут – Словакия, Швейцария. Зачем приехать в лагерь, заплатить деньги, если ты не готов физически? Что касается сноуборда, то это сложная акробатическая дисциплина, тут вообще разговоров нет, если у тебя килограмм лишнего веса, то ты не так резок. 

Питание – это критический вопрос, как и вопрос, сразу затронем, допинга. Если ты не умеешь делать трюк, то никакой допинг тебя не научит его делать. Что касается боксёров, то с Александром вообще всё просто. Александр после любого боя на третий день звонит тренеру по физической подготовке, зовёт его в зал. Тут вообще нет никаких проблем, он сам. Люди ещё не отошли от празднования, команда ещё празднует, а Александр уже зовёт, потому что человек в строгом режиме уже шесть лет. Всем бы таких спортсменов! В этом плане Александр, конечно, находка. 

Чем старше становится спортсмен, тем он тщательнее следит за своим здоровьем

Э. Безуглов:

Опять же, если провести аналогию с футболом, я знаю, что в ведущих российских командах сейчас, последние лет пять, медслужбы очень хорошо укомплектованы, на мой взгляд. Всегда три-четыре врача: физиотерапевты, диетологи есть в некоторых командах, тренер по физподготовке адекватный, реабилитологи. Оснащение, я знаю точно, в пяти-шести командах на самом высоком уровне. В хоккее, в КХЛ, на твой взгляд, все мы, врачи, общаемся. Есть такие, скажем так, «маяки», на которые можно ориентироваться? В футболе, я знаю, что «Локомотив», в футбольном клубе «Краснодар», в «Спартаке», в «Зените» очень хорошие медслужбы в этом отношении, почему бы нет. В хоккее есть такие маяки, на твой взгляд? Является ли таким маяком ЦСКА? Если сравнивать с лучшей лигой мира на сегодняшний день, НХЛ – как там оснащены медслужбы, как там строится работа врачей: как в России, или, всё же, чем-то отличается? Есть ли принципиальные отличия?

Е. Швец:

Я думаю, что всё, как в футболе. Команды, которые имеют свою арену, они очень хорошо укомплектованы. Это «Ак Барс», это «Локомотив», построили шикарнейшую арену с медцентром. Еще не был, но на последней конференции КХЛ встречался и с главным врачом, начмедом, и с доктором команды – рассказывали, приглашали, прекрасное оборудование. Это, естественно, СКА, который сейчас построил себе арену и построил медицинский центр. Знаю, что сейчас идёт оснащение на самом высоком уровне. 

Э. Безуглов:

Но это касается только главных команд, полностью всей вертикали, правильно?

Е. Швец:

Да, безусловно. Мы говорим о больших командах, которые имеют все три команды профессионального мастерства, это КХЛ, ВХЛ, МХЛ. В частности, в ЦСКА 400 человек в школе, я могу сказать. У нас в клубе, с точки зрения оборудования, я думаю, что мы в топе, безусловно, мы были в Барселоне, сейчас всё у нас с точки зрения медицины есть. Нам бы хотелось больше пространства, нам бы хотелось отдельную физиотерапию, мечта любого начмеда это иметь. Нам нужна барокамера, нам нужна криосауна, но, поскольку мы находимся во дворце, который очень давно построен, чисто технически нам ее некуда просто поставить. С точки зрения медицинских девайсов различной направленности, то в этом плане, я думаю, мы смело входим в топ, где-то, может, в тройку по оснащённости. У нас в команде ЦСКА два врача, три массажиста и прикладной кинезиолог. В команде «Звезда» и в команде «Красная Армия» по одному врачу и по одному массажисту. А в школе врач и четыре медсестры, чтобы непрерывность медицинской службы оказывать, такие требования. 

Э. Безуглов:

Но при этом любой, как было в «Локомотиве», я знаю, или как в «Краснодаре», любой ребёнок из академии, любой возраст, в случае какой-то проблемы может оказаться на приёме у главного врача. Здесь то же самое, любой может, или всё же, главная команда чуть оторвана? Я работал в своё время в «Анжи», там был тотальный отрыв главной команды от даже дублирующего состава, это было небо и земля. Я считал это категорически неправильным, когда на дубль выделяется, условно, рубль, на основу – 1000 руб., это совсем неправильно. Нарушается преемственность, теряется смысл, логика теряется. Плюс, конечно, когда спортсмены, какого бы они не были уровня, чувствуют себя, всё же, в какой-то степени второсортными, тоже важный вопрос психологически. Здесь есть, скажем так, равноудалённость каждого спортсмена от оказания грамотной медицинской помощи? То есть любой может получить?

Е. Швец:

У нас смешная история состоялась, связано со школой. Безусловно, все спортсмены, которые находятся в команде, могут воспользоваться любым девайсом, который есть в клубе. Но со школой интересная история. Нам стали звонить с Филатовской больницы, с Морозовской. Соответственно, мы приняли решение, что раз в неделю мы принимаем – я, главный врач команды ЦСКА и доктор школы – по предварительной записи. Шесть месяцев проходит, ни одного человека не записалось. Мы смеёмся. В прошлом году удалось переломить ситуацию. Родительское сарафанное радио считается лучшим, и люди куда-то ходят, хотя все лучшее здесь, под носом, всё, что необходимо. Но, тем не менее, это так. Родители сами себе на уме, они считают, что они лучше знают, где их чадам быть, тут сложно возразить. Мало того, у нас три старших возраста, они с согласия родителей могут получить спортивное питание, которое получает хоккеист команды ЦСКА. 

Каждому спортсмену клуба, независимо от квалификации, важно иметь доступ ко всем техническим возможностям клуба и медицинскому обслуживанию

Э. Безуглов:

Так даже. Спортивное питание, опять же, расписано, основано. Я думаю, ты расписываешь, главный врач ЦСКА? 

Е. Швец:

У нас есть такое клише, по которому мы катимся, спортивное питание. Соответственно, каждый спортсмен должен, так или иначе, его придерживаться. Если есть персонализация спортивного питания, то есть человек выходит с травмы, набрал вес или, наоборот, надо подогнать мышечную массу, то тут уже, конечно...

Э. Безуглов:

 Получается, шаблонно, когда человек уходит в сторону. Опять же, в футболе очень частая тема: футболисты любого уровня иногда приводят своих физиотерапевтов. Есть команды, которые категорически это запрещают делать. Есть штат, если ты подписал контракт – будь мил подчиняться. Кто-то говорит: пожалуйста, лишь бы не возмущался, было бы тебе во благо. Возможно ли такое, что звезда приезжает, говорит: у меня свой физиотерапевт, у меня свой диетолог. Здесь возможна уступка, что – да, пожалуйста? Контроль тогда тяжело осуществляется – что делается, что даётся. Были такие ситуации? 

Е. Швец:

Нет, таких ситуаций не было, и я рад, что руководство наше не позволяло никому заходить. Когда начинается межсезонье в футболе, или в хоккее, начинаются, мы их называем "еврейские заходы". Когда тот или иной спортсмен, или тот или иной деятель, иногда не только от спорта, хочет привести очень-очень нужного, умного, сверхталантливого доктора.  Это примерно так же, как с браслетами, люди, которые заговаривают воду, всё это. Наше руководство очень, я считаю, мудро поступает. Я не могу, как и ты не можешь, гарантировать, тем более, в состоянии жёсткого антидопинга, что тот терапевт или диетолог даст то, что можно. Ты же не знаешь его квалификацию, ты не будешь ему экзамен устраивать. Поэтому, я считаю, что это утопичная идея и это идут на поводу. 

Э. Безуглов:

Одно правило для всех, есть оно – и всё. 

Е. Швец:

Да, все катятся по одному. Кстати, вопрос был про КХЛ, мы очень дружим с Александром Радуловым, он нам все время рассказывает; звонит по FaceTime и рассказывает врачу команды, Дмитрию Кондрашину, как там, в НХЛ, происходит дело. Врач приходит только на матч, никакого лечения нет. Если у тебя что-то болит, ты едешь в аффилированный центр, где тебя лечат. По справке этого аффилированного центра тренер принимает решение, допускать ли тебя.  То есть как такового, медицинского обслуживания нет. 

Э. Безуглов:

Еще в этом центре может принять врач, условно, любой. Хирург, который тебе нравится, условно, может уйти в отпуск. Будет другой врач, который может не любить хоккей, условно, который может в нем не разбираться, не понимать специфики вообще, абсолютно. В команде у них кто работает, непосредственно, на постоянной основе?

Е. Швец:

Никого нет. Врач приходит только на игру. 

Э. Безуглов:

То есть врача, в принципе, нет. А массажисты, физиотерапевты?

Е. Швец:

Ты ищешь сам себе, как ты будешь восстанавливаться.

Э. Безуглов:

То есть это проблема уже, по большому счету, хоккеиста. Ты получаешь деньги от команды; тренер оценивает только твою физподготовку, играешь ты, не играешь. 
Е. Швец:

По питанию, есть только предыгровой объект. Ты приезжаешь в клуб, летишь на самолёте, прилетаешь, предыгровой объект. Есть разные варианты – база, сборы, но обязателен предыгровой объект, вопрос принципиальный. Соответственно, эти углеводные загрузки, миланское пиво с пиццей. Мы общаемся, они к нам приезжают, общаемся с ними, они рассказывают разные вещи. Тот же Ларионов всегда съедал банан, Сергей Викторович Фёдоров мне рассказывал: «Я вообще ничего не ел». 

Э. Безуглов:

То есть был стереотип, кому-то позволяло играть спокойно. 

Е. Швец:

Да, так же, как с раскаткой. Ветераны тянутся, кто-то катается, кто-то в зал сходит, это никак не регламентируется. 

Э. Безуглов:

Я сравниваю всегда с футболом, понятно. Иностранцы отличаются чуть-чуть от россиян в подходе к тренировочному процессу, по дополнительным занятиям и так далее. В хоккее есть разница, в подходе к тренировочному процессу, отличается ли от россиян? Или сейчас уже всё перемешалось, разницы такой нет?

Е. Швец:

Есть, они более требовательны к себе, я бы так сказал. Можно увидеть иностранца на дополнительной тренировке, например, или занятии. Требует, не требует тренер, но он всегда так делает, он привык. Также у них есть интересные смешные пожелания в питании: лук, без лука; больше всего проблем из-за иностранцев: я это не ем, это не буду, что-то такое. Но они единичные и, конечно, поскольку речь идёт о ЦСКА, они живут в хороших местах, то это всё вопросы не принципиальные, в любом случае. 

Э. Безуглов:

Евгений, с 2015 года ты начал работать врачом в команде Александра Поветкина. Как так получилось? Сноуборд ты объяснил; логика была, как попал в хоккейный клуб ЦСКА. Как попал в команду Александра Поветкина? Не было ли на каких-то первых порах каких-то несостыковок между основной работой в ЦСКА и работой с Александром Поветкиным? 

Е. Швец:

Роль личности в истории, она и здесь имело место быть. Сергей Викторович Фёдоров, узнав весь мой потенциал, попросил меня проконсультировать Александра с точки зрения спортивной диетологии. Пообщался, была беседа с менеджером и тренером по физподготовке, где были высказаны взаимные пожелания, предложения, и было решено попробовать. Это было, наверное, в марте. 

Э. Безуглов:

То есть руководство ЦСКА изначально благословило в лице Федорова.

Е. Швец:

Да, перед боем с Пересом. Мы сели с тренером по физподготовке, сделали кальку нагрузок, сделали кальку спортивного питания. У Александра классическая схема питания: шестиразовое питание, три из которых алиментарное питание, три – спортивное питание, и начали двигаться. Серьёзно изменили состав его тела, мой самый любимый состав тела пока у Александра. 

Э. Безуглов:

Но при этом с сохранением плюс-минус веса, ключевой фактор. 

Е. Швец:

Да, Иван Кирпа поставил задачу, чтобы он был 106, потому что Перес был большим, и Сашу делали большим. Мы оставили ему 106, при этом поработав с другими частями состава тела. К большому сожалению, не получилось проявить, потому что бой закончился на первой минуте, 32-й секунде. Насладиться работой не получилось, потому что, кроме выхода Александра, этого эпического Русского Витязя, и музыки, все, в общем-то, закончилось достаточно быстро. После чего пришло понимание, что есть точки соприкосновения, поскольку, закончив военно-медицинскую академию, работая в спорте, в хоккейном клубе ЦСКА, выяснил, что я могу лечить кашель, руку, ногу. Мы решили поработать вместе. Следующий бой был с Вахом в Казани, уже была плотная подготовка, полноценная работа, где впервые я ощутил, что сама медицина находится на третьем месте. 

Э. Безуглов:

Кстати, да, хотел спросить, там же коллектив, получается. Из скольки человек состоит коллектив Александра?

Е. Швец:

Профи команда Александра, постоянных участников четыре человека, включая врача?

Э. Безуглов:

То есть это очень сложная работа, учитывая, какая стоит цена. Все люди с амбициями, Александр – понятно, но коллектив тоже не простой, я думаю. Как с точки психологии удаётся сохранять баланс? Как удаётся сохранять баланс и, самое главное, всё время двигаться вместе вперёд? 

Е. Швец:

Да, ты прав, это насущный вопрос. Это первый вопрос, который нужен в профессинальной боксёрской команде. Да, они находятся всё время вместе. Здесь помогли знания, приобретённые в альма-матер для психологии малых коллективов, это подводные лодки, погранзаставы. Люди находятся вместе, и, даже если они находятся на сборе в Кисловодске, они находятся отдельно. Поветкин отдельно, да, к нему подходят, она никогда не отказывает в автографе. Но, с точки зрения работы – три тренировки, сон дневной, сон ночной, весь день они варятся в своей каше. Поскольку основная работа, всё-таки, находится на Ленинградском проспекте, то было принято решение, что я наведываюсь наездами. Когда я в Москве, то чаще туда выезжаю один. Но программа есть, безусловно.

Ко мне проходит вторая большая проблема после психологической, которая для доктора очень важна: это отношения с тренером по физической подготовке. В данном случае Андрей Козлов – это мои глаза и уши. Потому что план подготовки расписан на бумаге, на него наложена калька спортивного питания – где, когда, сколько. Александр в воскресенье не тренируется, чтобы не было перетренированности. День отдыха всегда заложен. У нас может быть в пятницу 12-раундовый, очень крутой, Чисора, допустим, поединок в качестве спарринга, в субботу восстановление и в воскресение отдых. Поэтому, учитывая некоторые личные особенности, строится программа спортивного питания. В команде Александра Андрей занимается методами объективного контроля. Я не совсем согласен, может быть, с этой программой. У меня есть небольшие претензии, я не понимаю: зелёная зона с 7 до 10, я восстановил его на 7 или на 10, у меня всегда с Андреем разброс. Сейчас Роман из Америки, в Портленде находится фирма, они сделали первый объективный датчик для нас с тобой, это ЭКГ. Кроме ментального датчика, который ставится, вариабельность ритма получается. То есть уже что-то можно с точки зрения нормальной, доказательной медицины, посмотреть и понять, куда мы движемся, калий, натрий, какие-то объективные вещи. Александр уже больше трёх лет каждый день снимает показания, каждый день. Я думаю, что сейчас Андрею, вот-вот, можно будет диссертацию по этому поводу, поэтому потому что это просто феноменально. 

Э. Безуглов:

Повод для диссертации есть, таких боксёров наперечёт. 

Е. Швец:

Тренер по физической подготовке, в данном случае, это краеугольный камень. С точки зрения тренера по специальной подготовке, это Иван Кирпа, тут сложно сказать, потому что нет компетенции. Но, когда я первый раз сел в углу, это был бой с Вахом, я понял, что бокс – это, действительно, шахматы. Для боя с Вахом мы уже делали Александра 103 кг, потому что Вах был выше и больше Александра. Как они разобрали, я скажу своими словами, может быть, непрофессиональными, но фабула была такая: забежать в домик, настучать и убежать. История такая. Всё время в движении, всё время в движении, не оставлять на линии. У Саши был позитивный опыт встречи с Вахом, он когда-то нокаутировал его ударом в печень. В общем, в Казани с шестого раунда только все и кричали: "Печень! Печень!" Огромный просто акромегал, с точки зрения медицины очень интересно расположены хромосомы, посмотрел. Нижняя челюсть – просто подарок для боксёра, но человек за 2 м и надо просто телескопические руки иметь. Это вторая часть.

Третье, это уже, соответственно, медицина. Учитывая, что скоро в России стефлавин запретят, наверное.

Э. Безуглов:

Запрещается всё, куда не плюнь, тут уже и «Компливит». Из 12 000 препаратов, которые зарегистрированы в России, 2000 являются запрещёнными по списку ВАДА. Цифра катастрофическая, даже «Компливит» запрещён. В связи с этим – вопрос контроля. У нас, к сожалению, сейчас с контролем препаратов очень тяжёлая ситуация. Огромное количество препаратов, новые БАДы появляются. Буквально недавно читал статью на одном известном сайте, уважаемый человек написал: взяли в лабораторию пять вариантов агистерона, закуплены в интернете, и ни в одном из них не было заявленного количества агистерона. Ни в одном. Левзея дорогая, именно поэтому там доза маленькая, поэтому добавляют какие-то вещества, больше синтетические, которые дают якобы эффект.

Как удаётся из этой ситуации выйти? Пользоваться проверенными фирмами, завозить контрабандно из-за границы что-то? Как выходить из этой ситуации?

Е. Швец:

Всё очень просто: поставщики Александра – это поставщики хоккейного клуба ЦСКА. Всё максимально проверено, естественно. Мы следим за всеми обновлениями, потому что для нас это очень актуально. Учитывая ситуацию, она вдвойне актуальна, поэтому, мы очень внимательно отслеживаем. Тут нам Александр очень помогает, потому что есть твёрдая уверенность в том, что он сам никогда ничего не съест. 

Э. Безуглов:

То есть самодеятельность исключена. Это, действительно, очень важно. Когда возникла ситуация с боем, который был отменён в результате, все прекрасно понимали, что это банальная провокация. Никогда в жизни «химичить» никто не будет, учитывая, что постоянно допинг-контроль, постоянный, претензий не было. Это было фантастическое количество, 9 допинг-контролей, тут думать нечего, надо быть идиотом. Я знаю от наших общих знакомых, что у медштаба, условно, не было никаких вопросов, никаких сомнений не было. Может быть, со стороны каких-то "доброжелателей", откуда это всё могло появиться? Хотя, как история с лабораторией, в которой была проба, которая печально закончилось. Всё было хорошо, но тем не менее, сколько нервов было потрачено, деньги, время. Год получается, а для Александра это вопрос критический. Стресс, понятно, был. Какие мысли в голову лезут в этот момент?

Е. Швец:

История классическая была. Екатеринбург, 7:30, на почте письмо. Утром проснулся, зубы почистил, смотришь. «Подождите, какой Остарин?» Конечно, раздирал дух противоречия, потому что не знали дозировку. Если дозировка была большая – это, однозначно, предательство, потому что Остарин попадает только через рот. Все стало понятно: это кто-то мог капнуть, либо он мог съесть. Вопрос был в дозировке. Если она была большая, то соответственно, все методы и меры. Андрей Михайлович Рябинский, полиграф, вызов людей, кухня, а сидели мы в Чехове. Это логичные меры были в ситуации большой дозы. Но, когда выяснилось, что дозировка такая, которая не определяется в обычных тестах, на три нуля снизили порог, то стало очевидно, что это, действительно, провокация. Естественно, конечно, ходишь, думаешь про себя, где ты мог промахнуться, разговариваешь с тренером по физподготовке. Люди все те же, тот же Александр, тот же Иван, Андрей, я и Игорь Нестеров. Все приходят: «Нормально, не переживайте». Как не переживать, ты чётко понимаешь, что ты этого не делал, а сделать ничего не можешь. Ты разговариваешь с миром, как рыба, тебя никто, ничего не слышит.

Э. Безуглов:

Нет, все прекрасно всё понимали. Кстати, как в этой ситуации среагировали не то, что конкуренты Саши – другие боксёры? Понятно, когда такое случается, в Инстаграме пожелания выздоровления, условно, держаться и т.д., в зависимости от ситуации. Например, история с Марией Шараповой из-за мельдония, который, все прекрасно сейчас понимают, что это точно остатки, какой это допинг? Но мельдоний запрещён, OK, вопросов нет, правила для всех, разобрались. Но кто-то её критиковал и критикует, руку не жали и т.д. Как внутренний мир бокса отреагировал на это?

Е. Швец:

Все, кто знает Александра лично, естественно, поддерживали, потому что понимают, что человек настолько сконцентрирован. Уайлдер по-своему. Там понятно, да. У него счастливый шанс был. Сейчас выяснилось, что он, оказывается, курит марихуану и, к чести Александра, никаких реакций не последовало, это его личное дело. Соперник, естественно, пожелал ретироваться, потому что понимает, что «Русский Витязь» – это человек, который прошёл все этапы европейского и мирового бокса, чемпион Европы, чемпион мира, чемпион Олимпийских игр. Безусловно, он понимал, что будет очень сложно, а возможно, и невозможно победить. Все предпринимали какие-то попытки, кто-то пытался как-то спасти бой. Хорошо, что был этот Дюопа, опять же, комичная история – у него украли, не прилетели борцовки. Он готовился, но видно было, что человек был разобранный. Но достойно выполнил свою работу. Сейчас принято решение, после оправдания тремя боксёрскими ассоциациями.

Э. Безуглов:

На сегодняшний день три боксёрские ассоциации полностью оправдали. 

Е. Швец:

Да, полностью в пуле, осталось только в WBC, с которой, в общем-то, и произошел конфликт. Но, я так понимаю, что это чисто американская тема, она завязана на деньги. Если они признают очевидные вещи, что делать не хочется, придется возвращать деньги. Но мы понимаем, что это не по-американски совсем; взять – одно дело, вернуть – да, другое. Ситуация была крайне неприятная. Но сейчас, когда уже пошла позитивная энергетика, мы собрались впятером и решили: мы уже на дне, уже ниже некуда. Год нас били, сначала нас с мельдонием с Уайлдером, потом в Екатеринбурге. Такое впечатление, что твоим лицом взяли и провели по столу из наждачки. Я говорю: ребята, мы можем только оттолкнуться, нам уже ниже просто некуда. Мы ещё больше сплотились. Во-первых, у нас Русский Витязь, мы русские люди, нас это сплотило, и мы решили: во что бы то не стало, Александр своих поставленных целей должен добиться, а мы должны просто костьми лечь, все свои какие-то личные амбиции, обстоятельства, всё должно быть засунуто, спрятано. Есть одна цель, к которой потихонечку идём. 

Э. Безуглов:

Последний бой с Руденко, на мой непрофессиональный взгляд, показал, что Александр 12 раундов двигался очень хорошо, выглядел очень прилично. Есть ли какие-то резервы сейчас? Понятно, что Александр уже не мальчик, но это топовый боксёр мирового уровня. Есть какие-то резервы, которые можно ещё использовать, чтобы стать в каких-то аспектах выносливее, сильнее и т.д., с точки зрения врача, тренера по физподготовке, с которыми Вы работаете близко? 

Е. Швец:

Да, сейчас ты улыбнёшься, но, тем не менее: мы пытаемся сейчас развить, так скажем, митохондриальную поддержку специальной работой, за счёт энергетики, да. Сейчас, я считаю, очень серьёзное подспорье. Во-первых, мы никогда этого не делали, это работа на нестабильных платформах. Только с одной точки зрения – с той, что она запускает отделы коры головного мозга, которые не были задействованы. Ведь мы, люди, нам всё рассказал телевизор, мы можем понять, как из машины делается робот, и обратно, робот в машину, или как можно полететь на Луну.  Здесь ситуация, которая с тобой происходит на нестабильной платформе, тебе о ней рассказать никто не может, ты можешь только сам её почувствовать. 

Э. Безуглов:

Ещё и всё время она разная получается. 

Е. Швец:

Безусловно. Если сделать различного рода дорожки, упражнения чередующиеся, приседания – это эффективно. У нас есть свои секреты, безусловно. Акцент сейчас именно, как правильно ты сказал, на резервы. Сейчас пытались применить в серии ударов, чтобы скорострельность была. Нам понравилось, что мы делали, собрались после боя и каждый сказал своё мнение, кто что увидел. С точки зрения, опять же, бокса, каких-то специальных движений, мне многое понравилось, то, что мы видели. В целом, Александр сделал то, что, о чем они договаривались с Иваном Кирпой. Не всё прошло по плану, у Ивана были серьёзные замечания. Но замечания всегда есть, безусловно. Тренер по физподготовке рассказал своё видение, ему не понравилась жажда нокаута Александра.

С четвёртого по восьмой раунд Александр гонялся за Андреем. Андрей не собирался падать; он, к тому же, картинно сыграл с защемлением седьмого позвонка. Все это Кличко-style называется: болезнь с трагедией, выход нашего известного доктора на ринг в перчатках, помочь, и всё прочее. Коррида! Одним движением как-то договорились, потом ничего не «болело». Андрей молодец, хорошо сыграл и очень достойно отработал. Он прекрасно понимал, они нормально общаются, несмотря на политическую ситуацию Украина-Россия, и команда его отлично с нами общалась. Единственное, там с тренером, который ставил технику, американец, была какая-то напряжённость, он хотел подлить постоянно, воду замутить. Украина-Россия, два бойца, которые ни разу не упали, девятый номер WBA, Андрей Руденко, достойнейший соперник. Однозначно, это не мешок, однозначно, человек, который не собирался подать. Мало того, мы все видели, с середины боя Андрей пытался найти свой шанс и искал его. Наши люди, которые хотели нокаута, Александр приучил своими выступлениями, должны были поумерить свой пыл. Одно серьёзное попадание от Андрея, а у Андрея очень хорошая статистика нокаутов, поэтому, рисковать смысла не было в этой ситуации. В целом, начало боя и конец мне очень понравились в плане именно договора о том, что я слышал в комнате, где мы готовились то, о чём Иван договорился с Сашей. Но Саша, как спортсмен, естественно, тоже склонен к импровизации, назовём это так. 

Э. Безуглов:

Но он большой спортсмен, без неё куда. 

Е. Швец:

Конечно, столько приходит людей, его любят, конечно же, тоже хочет порадовать всех красивым боксом, а красивый бокс, нокаут... Правильно, был бы нокаут в 12-м раунде – все бы сказали. Было бы идеально вообще. Но, в любом случае, это очень серьёзный бой после длительного перерыва, Дюопа не берём, потому что в силу разных причин просто был стресс. Да, не показательно, потому что, мне кажется, Александр был весь в адреналине, понятно, что даже как-то скован немножко был. А с точки зрения Андрея Козлова – большая радость, что он продержался12 раундов. 

Э. Безуглов:

Получил море информации, которую он не получил в нокауте в первом раунде. 

Е. Швец:

Да, для Ивана Кирпы тоже свой поток информации. Я уже обмолвился, мне с точки зрения внешнего и то, что я вижу на своём экране в биопедансметрии, максимально понравилась подготовка к бою с Пересом. Но там он был 106, а здесь он был 103, мы сделали 103, потому что Андрей небольшой. Но, в принципе, 3 ноября приглашаем всех, приходите, Александр будет.

Э. Безуглов:

 Да, у экранов телевизоров мы будем точно все. Будем надеяться, что те изменения, которые вносятся, продолжают вноситься, принесут свои плоды, я в этом уверен. Мы все за Александра болеем, болеем за ЦСКА, болеем за российский хоккей.

Напоминаю, что в гостях у меня сегодня был главный врач, начальник медслужбы ПКХ ЦСКА, врач Александра Поветкина, Евгений Швец.