Роды как бизнес
Акушерство
Т. Буцкая:
Друзья, здравствуйте, присоединяйтесь к нашему разговору. Сегодня программа «Выбор родителей», которую веду, как обычно, я, автор, создатель, ведущая, Татьяна Буцкая. И в гостях у меня сегодня Тамара Садовая.
Т. Садовая:
Здравствуйте.
Т. Буцкая:
Здравствуйте. Тамара руководитель Центра традиционного акушерства и семейной медицины. Я считаю, Тамара, Вы – основоположник тех самых мягких родов, о которых сейчас все говорят. Но основоположник именно в России и именно с точки зрения акушерок. Когда я училась в институте, я не помню, чтобы на кафедре акушерства, гинекологии нам что-то говорили о том, что делают акушерки в родах. Нас четко учили, что делает врач, мы учили диагнозы, лечение, пособия. Слово «акушерка» даже не звучало. Потом, закончив институт, я пошла работать в компанию, которая была тесно связана с акушерством и гинекологией, и там я впервые услышала, что есть какой-то центр, в котором есть акушерки. Но это платно и это же было практически 20 лет назад. То есть у нас медицина вся бесплатная, а тут акушерки платно.
Давайте начнем с того, с чего Вы начали. Итак, 1988-й год, Вы рожаете первого ребенка в роддоме. В Вашей биографии было написано, что от первых родов остались не самые лучшие воспоминания.
Т. Садовая:
Может я капризничаю, роды прошли очень хорошо. Но, видимо, за счет того, что я достаточно эмоциональный человек, воспоминания действительно остались достаточно холодные, неприятные. И я вынесла из этого опыта, что я хочу рожать, но точно туда больше не пойду.
Т. Буцкая:
Сколько Вам было лет тогда?
Т. Садовая:
Девятнадцать.
Т. Буцкая:
1990-й год, Вы рожаете ребенка дома одна.
Т. Садовая:
Просто не было выбора.
Т. Буцкая:
Когда я сейчас рассказываю беременным о том, какие роды существуют, они меня спрашивают: «Какие роды самые экстремальные?» Я говорю: «Самые экстремальные – это когда роды соло». Как это соло? Я дома одна, акушерка по Skype. У Вас это не так было?
Т. Садовая:
У меня не было акушерки по Skype, было, на самом деле, все неправильно. Сейчас уже из того опыта, который есть, из понимания акушерской практики, я осознаю, что это было совсем не правильно и достаточно опасно. Очень простая, банальная ситуация. Девочка в 19 лет испугалась, ее обидели там. И со всей своей уверенностью, что я действительно хочу иметь еще одного ребенка, понимаю, что мне туда возвращаться просто страшно. Как это ни парадоксально, я не пошла в родильный дом, потому что мне было страшнее там, чем дома.
Т. Буцкая:
Как Вас там могли обидеть и чем?
Т. Садовая:
Как-то рационально объяснить это сложно. Потому что если я сейчас с точки зрения акушерских знаний разложу всю ситуацию, я понимаю, что роды были физиологические. Наверное, мне сделали укол но-шпы, это такая формальность. Еще из неправильных моментов: один-единственный акушер-гинеколог, который принимал у меня роды, очень крупный мужчина, зачем-то упал мне в определенный момент на живот, что мне было весьма неприятно. И знаете, ощущение, что ты на конвейере. Очень тяжелое воспоминание первых часов, когда ты лежишь на этой каталке с холодной грелкой на животе, со льдом, чего, в принципе, делать нельзя.
Один-единственный акушер-гинеколог, который принимал у меня роды, очень крупный мужчина, зачем-то упал мне в определенный момент на живот.
Т. Буцкая:
Скажу больше, это практически уже нигде не используется.
Т. Садовая:
Это вредно, но не повредило, организм был молодой и здоровый. Я помнила, что лежу в этом коридоре четвертого родильного дома и слышу, что кто-то очень сильно плачет. Я понимаю, бедный ребенок, что же он так надрывается. А потом до меня начинает доходить, что это мой ребенок плачет. Такое ощущение, что ты лежишь в коридоре, рядом где-то в палате твой малыш, а такое ощущение, что тебя разделяет пропасть. И, казалось бы, ерунда, подумаешь, нежная такая. Но, тем не менее, общий фон переживания оставили у меня воспоминания, что там было тяжело, холодно, плохо, что меня там никто не любил совсем. Наверное, не только для девятнадцатилетней девочки, для женщины вообще в родах очень важно, чтобы было некое присутствие надежности, внимания, заботы.
Для женщины в родах очень важно, чтобы было некое присутствие надежности, внимания, заботы
Т. Буцкая:
Как хорошо, что с 1988-го года так много у нас поменялось. Сейчас в роддомах и мужей пускают везде, даже без контракта пускают. Поэтому такое одиночество женщина сейчас не испытывает.
Т. Садовая:
Это женщинам надо сказать спасибо, потому что ничего бы не поменялось, если бы женщины не приходили и не говорили, что мы этого хотим, что нам это нужно. Я думаю, что наше городское акушерство и акушерство вообще меняется только тогда, когда есть запрос.
Т. Буцкая:
Сейчас прекрасное время, эти запросы очень быстро доходят туда, где принимают решения. Потому что мы все открыты, у нас соцсети, хочешь – пиши письмо Президенту. Написал Президенту, дойдет до руководства того роддома, о котором ты говорил. Поэтому решения сейчас все принимаются очень быстро.
В 21 год Вы решаете рожать дома, одна?
Т. Садовая:
Это так случилось, я встретила на улице свою подругу, которая рассказала, что ее сестра сейчас беременна, и она хочет рожать дома. У нее это как раз не получилось, но она меня познакомила с людьми, клуб Игоря Борисовича Чарковского. И когда мы приходили на занятия с мужем, там были такие же семейные пары, которые ожидали ребенка, и нам говорили: «Вы знаете, мы Вам сейчас все расскажем, научим, объясним, что такое схватки, потуги, как ребеночка родить, хотите – в воду, хотите – нет, как пуповину правильно перерезать. Но если Вы не готовы, если Вы боитесь, поезжайте в роддом». Тогда даже не было мысли о том, что есть акушерки, которые могут к тебе приехать и помочь. То есть или ты рожаешь дома, или ты едешь в роддом, просто выбирай, как тебе хочется.
Т. Буцкая:
Еще эти люди вспоминают стог сена, где женщина рожала.
Т. Садовая:
Я сейчас вспоминаю то время, мне как-то так «повезло», хотя, может быть, это и повезло. Я осознаю, что если бы я не прошла весь этот опыт, я бы точно не зажглась этой идеей, и никакого Центра традиционного акушерства не было. Видимо, это была судьба.
Беременность была очень хорошая, благополучная. Но с точки зрения доктора, у которого я наблюдалась в женской консультации, я перенашивала, хотя перенашивания не было реально никакого. Сейчас не могу проанализировать, опять же, давно было. Но я очень хорошо запомнила тот период, когда приходила к доктору, он понимал, что там уже 42 недели, она прятала от меня глаза, звала заведующую. Приходила в кабинет заведующая женской консультацией, садилась напротив и очень строгим взглядом смотрела на меня, практически стучала кулаком по столу и говорила: «Вы понимаете, что родите мертвого ребенка?» Были пара таких встреч, которые на меня производили очень сильное впечатление. Я приходила домой и мне нужна была реабилитация после этого. Реабилитация была тоже специфическая. Я приходила в многодетную семью, где было на тот момент восемь детей, которые тоже рождались дома. Смотрела какие-то роды, то есть это тоже странного рода реабилитация. Но я понимала, что есть какой-то другой мир, который мне давал поддержку в тот момент.
Т. Буцкая:
Я слушаю и мне так странно, потому что 42 недели – это реальная опасность. Вам 21 год, и кажется, что эта женщина, которая сидит напротив и стучит кулаком, хочет Вам зла. На самом деле, она же, как мать родная, не знала, как Вас вразумить доехать до роддома, чтобы Вас посмотрели и сделали лишний раз КТГ. Потому что, как говорят врачи, лучше неделю не доносить, чем день переносить.
Т. Садовая:
Тогда мне не предложили сделать УЗИ, тогда мне не предложили сделать КТГ, я даже не помню, чтобы было КТГ тогда в женской консультации. И реальность оказалась такова, что перенашивания никакого не было. Может быть, потому что я забеременела на фоне кормления, там были какие-то вопросы с циклом. По большому счету, доктор и не разобралась в реальном сроке. Потому что когда я родила ребенка, даже признаков никаких не было: смазка, роднички, то есть я сейчас прекрасно понимаю, что никаких проблем.
Был один момент, когда я почти сдалась, наверное, после второй такой беседы с заведующей женской консультацией. Я поехала в роддом, и мне тоже повезло, меня посмотрела в приемном отделении доктор и сказала: «Слушай, иди отсюда, не надо мне ничего говорить, жди, когда у тебя начнутся схватки». И мне этого посещения было достаточно, я поняла, что буду теперь жить спокойно, дождусь, когда у меня начнутся роды.
Когда начались первые схватки, меня муж тихонечко спросил: «Может, в роддом?» Я сказала: «Нет, ни в коем случае». Именно потому, что тогда страх был сильнее. Страх опять пережить ту ситуацию. Я хочу учесть, что, во-первых, это был другой возраст, это было другое время. Видимо, все равно сказывается какой-то экологический фактор. Сейчас мы имеем, к сожалению, больше осложнений. Поэтому я категорически против соло родов. В любом случае, я допускаю, что женщина может рожать дома с профессиональной поддержкой, если у нее хороший анамнез, у нее нет осложнений. Но соло роды – это опасно.
На тот момент в Москве не было никаких людей, которые могли бы в домашних родах помогать. Но мне очень повезло, потому что когда у меня начались схватки, все прошло достаточно позитивно. Как нас учили, зайти в воду, когда начнет тужить. Когда я родила ребенка вот так, сама, когда не было никакой помощи, выйдя из ванной, прижав ребеночка к груди, я тогда сказала мужу: «Я не понимаю, что произошло, но у меня такое ощущение, что если нужно, я сейчас это готова повторить опять». Это был такой восторг и такое ощущение счастья. И потом до меня все эти эмоции стали доходить, у меня возникло ощущение, как будто меня кто-то очень сильно обманул. Первые роды, и такие впечатления, воспоминания. И вторые роды, когда мне просто никто не помогал. Это совсем другой опыт, который меня реально зажег. И основная мотивация, ради чего потом я стала уже учиться, работать, помогать другим женщинам, основная мотивация – просто объяснить, дать возможность женщинам это пережить.
Женщина может рожать дома с профессиональной поддержкой, если у нее хороший анамнез, у нее нет осложнений. Но соло роды – это опасно
Т. Буцкая:
После этого Вы пошли учиться? Вы закончили лечебное дело в акушерстве?
Т. Садовая:
Да, это фельдшерское образование, но это произошло лет через пять меня.
Т. Буцкая:
Нет, через два года Вы открыли «Рождество», а после этого получили уже образование акушера. Получается, первый центр открыли еще с образованием педагога.
Т. Садовая:
Да, было такое ИП, это были какие-то небольшие залы в детских садах, которые мы арендовали.
Т. Буцкая:
А чему Вы учили тогда?
Т. Садовая:
Это была подготовка к родам. Если сейчас вспоминать свою практику, вот это моя мотивация, почему я сейчас создала образовательный центр для акушерок, почему мы получили лицензию на образование и учим акушерок. Потому что я понимаю, что так нельзя. Дальше развивалась ситуация каким образом. Женщины, которые тоже проходили подготовку, мы все вместе общались, знакомились, и они говорили: «Ты родила, может быть, ты просто придешь, просто посидишь».
Т. Буцкая:
А Вы не боялись? Это уголовная ответственность или это законом не преследуется?
Т. Садовая:
Не знаю, хорошо это или плохо, но мне тогда это в голову не приходило. Во-первых, это не было связано ни с какими деньгами, а были совершенно дружеские посиделки, можно сказать.
Т. Буцкая:
Даже если не с деньгами. Рядом с Вами человек, и Вы же не можете оценить, находится он в угрожаемой для жизни ситуации или нет.
Т. Садовая:
Почему нам нужно акушерское образование, нормальное, легальное акушерское образование и нам нужен акушерский опыт. Потому что он снимает розовые очки. А когда женщина хорошо, красиво родила, у нее сразу розовые очки, и кажется, всегда будет так хорошо.
Т. Буцкая: Я все знаю.
Т. Садовая:
А даже знать ничего не надо, оно все получается. И когда уже стали эти розовые очки немножко трескаться, стало появляться понимание, что все-таки здесь надо помочь, здесь надо уметь…
Т. Буцкая:
Вы пошли учиться.
Т. Садовая:
Да.
Т. Буцкая:
Где Вы учились?
Т. Садовая:
Это был медицинский колледж, Платформа Яуза.
Т. Буцкая:
При университете?
Т. Садовая:
Нет, это медицинский колледж, там было отделение фельдшеров, после этого я получила сертификат на акушерство отдельно.
Т. Буцкая:
Обучали хорошо? С точки зрения того, что Вы знаете сейчас, потом Вы узнали Мишеля Одена, потом Вы узнали английскую школу.
Т. Садовая:
Мне попался замечательный педагог. Мы пошли учиться с моей коллегой. Сначала мы не говорили о том, кто мы, чем занимаемся. А потом услышали, что наш педагог по акушерству, уже женщина в возрасте, с очень интересной практикой, стала говорить такие мысли, которые нам показались близки. Мы потом, что называется, раскололись, рассказали, чем занимаемся, и тоже здесь повезло. И когда мы у нее учились акушерству, она периодически говорила: «Девочки, вот за Вами будущее, Вы делаете все правильно». То есть мы от нее еще получали поддержку, и я считаю, это было тоже определенное везение.
Т. Буцкая:
Кстати, практика у Вас была или тоже на муляжах, на куклах?
Т. Садовая:
Это были в основном муляжи, а поскольку это было фельдшерское отделение, то была практика больше в неврологии, на скорой помощи, скажем, необходимая практика для получения диплома, но она не была связана с акушерством. И моя акушерская практика – это на тот момент были домашние роды.
Т. Буцкая:
Тот самый опыт, который Вы сами себе нарабатывали?
Т. Садовая:
Конечно.
Т. Буцкая:
Тем временем, Ваше «Рождество» существовало, к Вам приходили девушки, но это уже были платные курсы.
Т. Садовая:
Да, это были платные курсы, но по тем временам они все равно стоили очень небольших денег. Мы находились на Комсомольском проспекте, это было подвальное помещение, старались его обуютить. С точки зрения современных понятий о бизнесе, это был клуб, который изначально мы поддерживали для того, чтобы можно было заниматься со своими детьми. Потому что это был коллектив людей, которые имели по двое, трое и более детей. И помимо того, что мы читали курсы и занятия, мы еще собирали для своих детей всевозможные праздники, обучали их уже в нашем коллективе.
Т. Буцкая:
В какой момент Вы узнали о существовании Мишеля Одена, когда Вы решили, что надо кроме акушерства еще и MBA получить? Это было в какой-то один момент или растянуто во времени?
Т. Садовая:
Конечно, это растянуто во времени. В моей жизни все происходит достаточно спонтанно. Поскольку я тогда руководила клубом «Рождество», ко мне пришло осознание, что все акушерки должны совершенно точно пойти учиться. Я поставила им некое условие, что точно все идем. Те акушерки, те специалисты, которые не захотели учиться, ушли из центра «Рождество».
Т. Буцкая:
А куда учиться?
Т. Садовая:
В колледж. И большая часть нашего коллектива тогда отучилась. Сейчас это важный и ценный профессиональный отряд, очень небольшой, акушерок того времени, которые имеют и профессиональное образование и которые имеют большой опыт. У нас не может быть это пока широко, потому что и специалистов нет, которые умеют этим заниматься. Ведь в Великобритании есть отдельное образование, там учат акушерок принимать домашние роды. И там это совсем другая история. Нужно иметь профессиональный взгляд, оценить, что происходит с женщиной, чтобы понять, возможны ли какие-то осложнения. Если брать Европу, там большое значение имеет преемственность роддома, потому что у нас в то время было невозможно это сделать.
Т. Буцкая:
И скорость доставки в роддом. Нам рассказывали, что в Амстердаме приезжает и машина скорой помощи, и пожарная машина, чтобы эвакуировать женщину со второго этажа сразу поехать в роддом.
Т. Садовая:
Здесь есть, наверное, элемент везения и еще элемент статистики. Потому что акушерство – это статистика. Мы понимаем, что в акушерстве всегда есть какие-то осложнения, и они рано или поздно произойдут, в зависимости от того, какой у тебя объем работы. Кто-то попадает на осложнение сразу, кто-то попадает достаточно поздно. В моей практике все было удачно, и я сталкивалась с теми ситуациями, где понимала, что если женщина была бы в родильном доме, то быстрее можно было бы оказать помощь, эффективнее и правильнее для женщины и ребенка. Поэтому, когда я такие ситуации видела, моя профессиональная совесть и моя забота о женщине, вот это чувство, что лучше, нужно сделать лучше. Конечно, я искала другие выходы.
В акушерстве всегда есть какие-то осложнения, и они рано или поздно произойдут, в зависимости от того, какой у тебя объем работы
Т. Буцкая:
Поэтому Вы пошли в роддома. Вы же были первая организация, которая стала работать с роддомами официально. Появилась возможность, заключая контракт на роды, брать с собой акушерку из тогда «Садового центра», как тогда это называлось.
Т. Садовая:
Был такой этап. Сначала из центра «Рождество» вырос медицинский центр. Ко мне пришло понимание, что должна быть профессиональная команда врачей, именно врачей, которые работают в интегративной медицине. То есть обязательно акушеры-гинекологи, обязательно УЗИ аппарат для того, чтобы можно было осуществлять диагностику. Но еще плюс, это интегративная медицина, гомеопатический метод, остеопатия, потому что тогда как раз это все начиналось, в 2000-х. И у нас сформировался очень хороший профессиональный коллектив акушерок, акушерок-гинекологов, педиатров, и мы таким очень маленьким коллективом начинали работать. Три года мы работали, пытаясь осуществить европейскую модель, домашние роды с дежурством скорой помощи, работа бригады, мы даже возили с собой портативный УЗИ зачем-то, вообще в этом нужды не было, но тем не менее. Мы старались работать очень профессионально. К тому времени мы, помимо нашего классического образования, учились у английских коллег, ездили туда, они приезжали к нам, проводили семинары. Приезжала Эстли Бернс из Кембриджа, она и учила, и были даже аттестации. Очень хорошие знания она нам давала, вплоть до того, что привозила с собой муляжи, и мы практиковали такие вещи, которых в наших колледжах нет.
Т. Буцкая:
Поэтому я и спрашивала про образование, потому что я понимала, что у Вас должно было быть еще что-то, кроме классического.
Т. Садовая:
Люди, которые хотят научиться, найдут где, хотя здесь есть сложности. Но мы старались организовать этот процесс, и у нас к тому времени уже наработалась определенная практика, мы учились. Поэтому три года мы работали, и работали успешно. У нас все было достаточно благополучно, за исключением того, что руководство Москвы относилось очень плохо к нашей практике. И самая большая проблема была в том, что невозможно было женщину быстро госпитализировать в случае необходимости.
Т. Буцкая:
В результате Вас закрыли или Вы сами перешли на другой формат работы?
Т. Садовая:
Честно скажу, было много попыток закрыть. Но, наверное, опять же, мне повезло. Так совпало, приехал доктор Оден, как раз мы его пригласили на семинар. И удивительным образом, без какой-либо нашей инициативы Марк Аркадьевич Курцер сам изъявил желание познакомиться с доктором Оденом.
Т. Буцкая:
Это какой был год?
Т. Садовая:
Это был 2006-й. И как раз Марк Аркадьевич с доктором Оденом познакомились, доктор Оден прочитал лекцию. И при этом знакомстве Марк Аркадьевич прекрасно знал, кто мы, чем занимаемся, и он тогда говорил, что категорически не принимает эту идею, никаких домашних родов, и даже со скорой, категорически нет. Тогда у меня было предложение: давайте мы попробуем сделать это в родильном доме. Я не могу сказать, что на что-то надеялась, но, тем не менее, Марк Аркадьевич сказал: «Отлично, давайте сделаем». И вот тогда возник первый проект, в шестом родильном доме у нас появилась первая палата. Мы еще старались красиво обустроить, занавесочки, деревянные кровати, постельное белье, ванная, мячики, пуфики. В этом самом месте началась работа.
Было трудно, потому что мы пришли с совершенно другим сознанием. Мы говорили о выжидательной тактике, о том, чтобы меньше вагинальных осмотров, меньше женщину тревожить. Я помню, нас называли за глаза психопаты-натуропаты. Но мне было приятно, когда руководитель шестого родильного дома, Светлана Генриховна мне сказала через год, полтора нашей практики: «Вы знаете, я рада, что Вы здесь, потому что есть изменения в нашей практике, и наши врачи стали работать по-другому». И мне было радостно это услышать, потому что было трудно.
Очень сложно искать единомыслие, не все доктора были готовы к сотрудничеству. Очень сложно было объяснять неонатологу, что надо смотреть ребенка на груди у матери, чтобы рано не отрезать пуповину, все-таки можно было сделать первый осмотр на груди, чтобы ребенок полежал там долгое время. Очень важно первое продолжительное прикладывание, отсутствие рутинных манипуляций. И сопротивление было со стороны акушеров-гинекологов и неонатологов.
Очень сложно было объяснять неонатологу, что надо смотреть ребенка на груди у матери, чтобы рано не отрезать пуповину, чтобы ребенок полежал там долгое время
Т. Буцкая:
Так странно это слушать, прошло всего 10 лет, и сейчас это просто обыденная практика во всех роддомах, и не только московских. Даже если в роддоме просто физически нет возможности, чтобы мама лежала вместе с ребенком, потому что до сих пор есть послеродовые палаты 10 кв. метров, где стоит шесть кроватей. Но все равно в родильном зале ребенка после родов положат на живот, приложат к груди, осмотр проведут при маме. И всего 10 лет прошло.
Т. Садовая:
У меня была встреча в одном родильном доме, сейчас многие родильные дома нас приглашают к сотрудничеству. И мы сегодня вели переговоры на тему того, как осуществлять нашу практику. Я всегда говорю о некоторых нюансах, на которые нам нужно обратить внимание, и произнесла: «Вы же знаете, мы рожаем в воду. То есть не просто схватки в воде, как раньше, мы и рожаем в воду, сейчас это очень распространенная практика в Москве». На что мне главный врач родильного дома сказал: «Ну что же, мы же не дикие, мы понимаем, это естественно, мы цивилизованные люди, конечно, будем рожать в воду». Если бы мне кто-нибудь лет 10 назад такое сказал, это, наверное, только на другой планете могло быть.
Как проходили первые водные роды. Шестой родильный дом, мы договорились, что только первый период. Стали появляться женщины после первых домашних родов. Помню, первая женщина просто сказала: «Вы что, я первого рожала в воду, я никуда не пойду». И таким удивительным образом женщины настаивали, и кто-то соглашался из докторов, кто-то не соглашался. Но теперь водные роды 68-й на Самаркандском бульваре, 29-й, 24-й, 15-й, 20-й, это нормально.
Т. Буцкая:
А за пределами Москвы?
Т. Садовая:
За пределами Москвы сложно, потому что мы в этом году провели очень важное событие, такое знаковое начало. Мы собрали конференцию из регионов. В 2016-м году у нас была конференция в ПМЦ, но это просто была конференция, называлась «Домашние роды в роддоме», было всего лишь 2 дня, такое краткое знакомство с темой. А здесь мы провели недельный семинар, который назывался «Базовый курс «Традиционное акушерство». Приехало к нам 50 человек, это был Красноярск, Новосибирск, Хакасия, Самара, Уфа, Казань, достаточно было из Москвы, Петербурга. Замечательно прошел семинар, были и доктора, и акушерки из родильных домов, были и доулы.
Потом весь коллектив этого семинара ездил, смотрел, что у нас в Москве происходит. Они сначала нам не верили, говорили, что не может быть. Сейчас у нас есть общий чат в WhatsApp, мы переписываемся. Мне так радостно слышать, что девчонки говорят: «Мы поставили у нас ванну». Главный врач из роддома в Курске приехал в Москву, посмотрел, тоже такую же программу открыл. И происходят какие-то изменения. Сейчас Красноярск нас ждет на конференцию, чтобы мы приехали, поделились опытом. То есть происходит какое-то движение, еще очень много сложностей. Еще есть консервативность. Но, тем не менее, все равно какие-то изменения происходят, мы очень рады, что нам удается делиться этим опытом.
Т. Буцкая:
Все-таки чем отличается акушерка, которая работает в роддоме, от сотрудницы Вашего центра?
Т. Садовая:
Мы называем себя традиционным акушерством, подразумевая, что это такая холистическая медицина, холистическое акушерство. То есть в основе есть понятие целостного видения здоровья человека. Любое направление интегративной традиционной медицины включает в себя понятие энергии в человеке.
Каждый человек рождается с определенным количеством энергии. И когда мы говорим про естественные роды, мы предполагаем, что у женщины должен быть естественный ресурс. Задача акушерки понять, этот естественный ресурс есть или его нет. Потому что есть женщины, которые изначально рождаются с очень малым количеством этого ресурса. И там, что бы мы не делали, как бы с бубенчиками или аромамаслами не бегали вокруг, разные другие специалисты ничего не сделают, если у женщины нет естественного ресурса. Поэтому наша задача подготовить женщину таким образом, чтобы максимально этот естественный ресурс активизировать. Это здоровье. Поэтому питание, образ жизни и прочие другие вещи, очень важна психика, что в голове происходит, отношение к себе, к телу. Большой комплекс. И роды надо вести так, чтобы они прошли за счет этого естественного ресурса, когда тело рожает само.
Одной женщине достаточно 5 часов, другой нужно 25 для того, чтобы родить ребенка. И вот акушерка должна создать условия для того, чтобы этот естественный ресурс реализовался. Ей нужно увидеть, что нужно женщине, быть с ней, делать массаж, использовать альтернативные методы или вообще уйти. Недавно одна акушерка говорит: «Боже мой, мы рожали, рожали, потом вдруг я поняла, что женщина очень хочет, чтобы ее жалели, что нужно оставить. Она попросила уйти мужа, я вышла сама, вернулась через час и поняла, женщина в ладу со своим телом, и мы родили скоро». Есть нюансы, кому-то наоборот, надо сидеть и делать массаж, использовать гипнопрактики.
Роды надо вести так, чтобы они прошли за счет естественного ресурса, когда тело рожает само
Т. Буцкая:
Такая прекрасная, замечательная акушерка работает в роддоме, каждый день принимает роды, по первой секунде скажет, что надо беременной. Так чем же отличаются? Она такой же профессионал, она приняла еще больше родов. То есть Ваши акушерки принимают роды в определенном количестве, а тут за плечами тысячи родов.
Т. Садовая:
Вы знаете, когда их 30 в сутки, увидеть в женщине естественный ресурс вообще никак невозможно. Важно сохранить себя и работать по стандарту, по заданному алгоритму. Когда у нас акушерская практика рассчитана на выживание, когда доктор и акушерка принимают в сутки от 10 до 30 родов, это никому не хорошо.
Т. Буцкая:
Но рядом стоит прекрасный муж, сейчас же можно брать мужа. Он как раз выполняет ту самую функцию, погладит по голове, принесет стакан воды, позовет акушерку, доктора.
Т. Садовая:
Бывают пары, когда муж очень помогает. Если он не боится, если его присутствие вызывает у женщины прилив окситоцина, ей хорошо, она в безопасности, когда прильнешь к плечу любимого человека, и сразу голова отключается, хорошо, спокойно, и эндоген, и окситоцин появляются, вот это хорошо. А если есть какие-то проблемы в паре, если не очень хорошие взаимоотношения, если муж очень боится, или жена не очень хочет, она стесняется, много нюансов. Бывает, что мужья мешают, такое бывает. И если видим, что в присутствии мужа процесс затормозился, мы попросим выйти на некоторое время и посмотрим, как дальше будет идти процесс. И часто он начинает идти лучше.
Т. Буцкая:
Как вы относитесь к доулам?
Т. Садовая:
Когда доулы выполняют тот функционал, который они должны выполнять, то хорошо. Ведь, по сути, доула – это та женщина, которая имеет опыт собственных родов.
Т. Буцкая:
Это Вы в 19 лет.
Т. Садовая:
То есть когда мне говорят, вот у нас были соло роды, и доула этому обучила, я не понимаю, в чем эксклюзивность этого. Мы это прошли, и это просто обыкновенная часть жизни. Доула – тот человек, который должен помочь женщине адаптироваться к любым условиям, в которых она оказалась в доме. Это помощь и поддержка, психологическая, прежде всего.
Для меня, например, позиция доулы неудобна, она некомфортна внутренне, потому что я человек, который хочет дать возможность женщине не просто психологически адаптироваться, а родить хорошо. Для меня акушерка должна быть и доулой, и акушеркой. Акушерка без позиции доулы – неправильно. Наша акушерка ЦТА – это человек, который и доула, и акушерка, совершенно точно. Мотивация у нее такая же, как у доулы. Только она еще может и умеет больше.
Доула – тот человек, который должен помочь женщине адаптироваться к любым условиям, в которых она оказалась
Т. Буцкая:
То есть Вы их, по большому счету, не разделяете. На мой взгляд, лучше, чтобы рядом был человек, как минимум, с образованием, который понимает, что с тобой происходит. И понимает не по собственному опыту одних родов, а с точки зрения физиологии. Вспомните, когда первых доул начинали знакомить с нашими роддомами, когда собрали доул, привели в роддом и сказали: «Хотите, мы Вам покажем родблоки?» Несколько доул из группы сказали: «Может, Вы нам еще и роды покажете?» Потому что они роды только по телевизору видели, называясь при этом доулами.
Т. Садовая:
На мой взгляд, успешность нашего центра в том, что в основе лежит не бизнес-идея, а идея акушерская. Изначально мы все собрались для того, чтобы делать такой центр, такое направление, которое мы хотели бы для себя и для наших детей, для наших близких. В основе идея помочь женщине иметь радостный опыт в материнстве. Но если в основе бизнес-идея, так же и для доулы, если доула понимает, что для нее большая радость быть женщиной, отдавать то, что она может и знает, свои душевные силы, и это первостепенно, это хорошо. Но, к сожалению, сейчас и среди акушерок, и среди доул очень много бизнес-ориентации, когда это все превращается просто в интерес заработать денег, тем более, что мы медицинский центр, у нас легальная организация с заключением контракта, уплатой налогов и прочими моментами. Доульская деятельность – это просто деньги в конверте, и это бизнес. Поэтому есть великолепные доулы, очень хорошие, есть разные люди.
Я в своей акушерской практике много наблюдала, мы начинали работать тоже нелегально, не было никаких налогов и договоров, но я смотрела за своими коллегами. Как только возникает в какой-то момент перевешивание: я такой классный специалист, я так много умею, я такой великий, я дорого стою, тут же возникают какие-то проблемы в практике. Такое ощущение, что пространство начинает вразумлять.
К сожалению, сейчас и среди акушерок, и среди доул очень много бизнес-ориентации, когда это все превращается просто в интерес заработать денег
Т. Буцкая:
Да, оно возвращает в рамки.
Т. Садовая:
Оно отрезвляет, поэтому любые люди, которые занимаются акушерством, все время должны держать себя в тонусе и задавать себе вопрос: что для меня важнее. Если человек устал, если он понимает, что у него мотивация деньги, надо остановиться, отдохнуть и понять. Как только возникает душевная потребность быть с женщиной, отдавать ей, любить ее в родах, надо возвращаться к этой профессии.
Т. Буцкая:
Если между легальными и нелегальными услугами мы все выбираем легальные, то сейчас много разных центров акушерок. И все они работают легально.
Т. Садовая:
Не все. Много частных акушерок, но частных условно, это тоже не секрет, что есть ситуации, когда люди уходят из организации просто для того, чтобы не платить налог, и работают просто частным образом.
Т. Буцкая:
С такими лучше не сотрудничать. Но представьте, что девушка живет, допустим, не в Москве, с Вашей организацией никак не посотрудничать, но она хочет найти акушерку, с которой готовиться к родам, которую взять с собой на роды. Куда лучше идти?
Т. Садовая:
Есть профессиональные центры. Вы знаете, если говорить про Москву, то нужно искать тот центр, где есть определенная акушерская традиция, где в основании стоят люди с большой акушерской практикой, это самое главное.
Т. Буцкая:
А в регионах то же самое?
Т. Садовая:
В регионах тоже много разных людей, я думаю, смотря какой город, там можно найти и доулу, и акушерку. Опять же, женщина должна понять, что она хочет. Если ей нужна акушерка-сиделка, которая будет удовлетворять ее потребности, это один вариант. Если женщина хочет рожать за счет ресурсов собственного тела, соответственно, она должна сформулировать себе запрос и искать такого человека, который ей поможет.
Т. Буцкая:
Вам надо на сайте делать услуги поиска по России, в том числе с предоставлением услуг тех, кто может нам помочь.
Т. Садовая:
Это впереди.
Т. Буцкая:
Когда у Вас День открытых дверей?
Т. Садовая:
У нас с 30-го числа будет день открытых дверей, нам исполняется 15 лет, будет много открытых лекций, бесплатных, еще мы сняли специальный фильм про то, как роды происходят у нас. Интересная беседа будет 5 числа, поэтому мы все с радостью приглашаем и будем общаться.
8-го педиатрия, 5-го акушерство, 30-го интегративная медицина, все про здоровье, про холистические методы лечения, про безопасность медицины.
Т. Буцкая:
Тамара, я надеюсь, что мы после того, как Вы отметите Ваше 15-летие, мы еще раз встретимся.
Т. Садовая:
Приходите к нам в гости на праздник.
Т. Буцкая:
Друзья, спасибо большое за то, что были с нами, пишите мне в Instagram, @tanya.butskaya. С какими вы хотели бы гостями пообщаться, я буду стараться их пригласить. Спасибо большое, до свидания.
