Телемедицинские системы на службе медицины катастроф

М. Муслимов:

Вечер добрый, дорогие друзья, с вами Муслим Муслимов на канале Медиадоктор в программе "Медицинский менеджмент". И в гостях у меня Шилкин Игорь Петрович. Игорь Петрович является начальником центра управления в кризисных ситуациях штаба Всероссийской службы медицины катастроф. Здравствуйте, Игорь Петрович.

И. Шилкин:

Добрый вечер.

М. Муслимов:

Прежде всего, хотел бы сказать слова благодарности, что в Вашем плотном графике нашлось время, и Вы посетили нас для того, чтобы поделиться теми знаниями, которые ежедневно применяете во благо пациентов, во благо тех людей, которые попали в сложные жизненные ситуации, катастрофы. И так как Вы очень тесно взаимодействуете с телемедициной, я хотел бы задать первый мой вопрос. Как Вы считаете, какие тренды телемедицины сейчас есть на рынке, какие тренды будут развиваться в течение ближайших 3-5 лет? Если сравнивать 20 лет, как это развивалось? Есть у Вас сформированный взгляд на то, что сейчас происходит на рынке?

И. Шилкин:

Прежде всего, следует сказать, что принятие дополнений и изменений в 323 Федеральный закон открыл широкую дорогу для внедрения телемедицины. Если в предыдущие года работа в этом направлении велась очень многими организациями, но телемедицина оставалась вне правового поля, то сейчас, с принятием закона, можно сказать, что ворота распахнуты.  Это не значит, что сейчас пойдет быстро и хорошо. Естественно, к закону нужно будет принимать целый ряд подзаконных актов, но возможностей стало гораздо больше.

Если сравнивать с тем, что было 20 и более лет назад, можно сказать, что телемедицина у нас начиналась 320 лет назад при Петре I, когда впервые был заболевший моряк на корабле. Информация о нем семафорными флажками была передана на берег, и были консультации с берега, были рекомендации с берега. Поэтому российская телемедицина – наиболее старая медицина. Здесь у нас первенство сохраняется. Естественно, у нас есть сейчас возможности продолжить и оставаться первыми.

Телемедицина в ближайшее время должна развиваться по двум основным направлениям. Первое направление – это консультация между собой медицинских специалистов, когда лечащий врач пациента получает помощь у более опытного, у более знающего в некоторых вопросах консультанта, и таким образом они решают совместно проблему по уточнению диагнозов, по тактике лечения.

Второе направление – это когда консультация идет пациент-врач, когда пациент имеет возможность непосредственно проконсультироваться, в ряде случаев получить второе мнение, дополнительное мнение, независимое мнение консультанта. И то, и другое, я думаю, будет крайне востребовано. Потому что все мы знаем, что наши медицинские организации достаточно неравномерно оснащены. Скажем, Сибирь и Дальний Восток очень часто испытывают недостаток в квалифицированных специалистах, в узких специалистах. И, конечно, дистанционная помощь одна из немногих возможностей квалифицированно, качественно и быстро, с минимальными затратами помочь пациенту независимо от того, где он находится.

Дистанционная помощь одна из немногих возможностей квалифицированно, качественно и быстро, с минимальными затратами помочь пациенту независимо от того, где он находится.

М. Муслимов:

Скажите, чем занимается центр медицины катастроф? Как мы все понимаем, центр работает в рамках как экстренных, так и плановых пациентов. Какие потоки пациентов завязаны на телемедицинских консультациях? Как Вы их проводите?

И. Шилкин:

Мы занимаемся и экстренными, и плановыми. Конечно, мы ориентированы, прежде всего, на экстренные консультации, но мы не отказываемся от плановых. Какова потребность в таких консультациях? По нашим оценкам, ежегодно в чрезвычайных ситуациях, дорожно-транспортных происшествиях страдает достаточно большое количество наших людей. Только количество пациентов в тяжелом и крайне тяжелом состоянии, попадающих в медицинские организации второго уровня, то есть это районные больницы, это городские больницы, это отделения реанимации в регионах, составляет порядка 62 тысяч человек. Большинство из них имеют достаточно тяжелые травмы, сочетанные травмы, черепно-мозговые травмы, остеологические. Естественно, помощь высококвалифицированных, опытных специалистов на федеральном уровне для них востребована.

М. Муслимов:

С какими центрами Вы работаете и какую работу федеральных центров в рамках телемедицины могли бы отметить?

И. Шилкин:

В настоящее время Минздрав России продолжает работу по развитию телемедицинской системы, в которую на федеральном уровне входит 21 федеральный центр. Это не только Москва, это и Санкт-Петербург, и Новосибирск, и ряд других центров. Естественно, там востребованы, прежде всего, многопрофильные центры: центр Алмазова, институт и больница Склифосовского, наш Бакулевский центр, центр нейрохирургии и НИИ нейрохирургии Бурденко. Я должен сказать, что мы взаимодействуем не только с федеральными центрами Минздрава, у нас достаточно тесные отношения и с военными медицинскими учреждениями. Прежде всего, это Военно-медицинская академия имени Кирова, центр Бурназяна ФМБА, то есть спектр достаточно широкий.

М. Муслимов:

Как я понимаю, Вы взаимодействуете совместно с МЧС и вооруженными силами, если этого требует ситуация. Скажите, как происходит это взаимодействие, насколько оно четко и слаженно?

И. Шилкин:

При ликвидации медико-санитарных последствий и чрезвычайных ситуаций мы работаем в тесном контакте с МЧС. МЧС, прежде всего, спасатели, хотя у них есть и медицинские службы. Минобороны при масштабных катастрофах, как было наводнение на Дальнем Востоке, мы взаимодействовали с Минобороны. Для того, чтобы это взаимодействие было более тесным и более оперативным, у нас созданы непосредственно прямые высокоскоростные каналы связи с Национальным центром управления обороны Российской Федерации, с Национальным центром управления в кризисной ситуации МЧС России, мы выступаем, как третий участник, федеральное государственное бюджетное учреждение ВЦМК «Защита». Естественно, мы работаем в тесном контакте напрямую.

М. Муслимов:

Вы были представлены недавно на выставке "Армия 2017". Что удалось представить и какими моделями оборудования, интегрированными в автомобильный комплекс, Вы сейчас можете похвастаться?

И. Шилкин:

С нашим непосредственным участием были созданы мобильные комплексы телемедицины оперативного управления для экстренных ситуаций на базе реанемобилей, на базе КАМАЗов. Это те комплексы, которые могут выезжать или вылетать в места чрезвычайных ситуаций. Сейчас мы отрабатываем пилотный вариант такого же комплекса, который можно будет поставить на вертолете. Потому что потребность в таких диагностических телемедицинских комплексах, особенно в отдаленных районах, очень и очень велика. Возьмем, скажем, ту же самую Камчатку. В большинство районов Камчатки невозможно добраться ничем, кроме вертолета. Естественно, возможность вылететь туда, провести дистанционную консультацию со специалистами и решить вопрос о лечении на месте либо возможности медицинской эвакуации очень важно для врачей. Не только по Камчатке. У нас таких регионов достаточно много: это Сибирь, Дальний Восток, арктическая зона, потребность в этом есть.

М. Муслимов:

Какие регионы являются фаворитами развития телемедицинских технологий, на которые можно уже ставить ставку или говорить о том, что количество телемедицинских консультаций было выше?

И. Шилкин:

Как пример можно привести Пермский край. В Пермском крае практически все межрайонные больницы были оснащены телемедицинскими комплексами. Эти телемедицинские комплексы соединены с региональными больницами: Краевая клиническая больница, Краевая детская, это центр сердца, перинатальный центр. Они имеют выход на федеральный уровень. Количество таких комплексов по Пермскому краю, количество подключенных лечебных учреждений – больше 40. Стоимость этого проекта была чуть больше 20 миллионов рублей. То есть это настолько сейчас доступная вещь, которую можно предлагать и внедрять практически в любом регионе.

Аналогичная региональная система была создана в республики Крым в 2015 году. Как пример можно привести республику Мордовия, где тоже все районные больницы оснащены. Конечно, хотелось бы, чтобы это шло быстрее, чтобы это было практически в каждом субъекте. Президентом поставлена очень важная задача: дать возможность телемедицинских консультаций практически каждому врачу. То есть мы должны дойти до каждой районной больницы, до каждого фельдшерско-акушерского пункта. А таких точек у нас 75 тысяч! Это грандиозная задача, причем сроки, определенные президентом, – это 2 года. Конечно, надо в этом направлении очень постараться. Но это можно сделать.

Президентом поставлена очень важная задача: дать возможность телемедицинских консультаций практически каждому врачу. То есть мы должны дойти до каждой районной больницы, до каждого фельдшерско-акушерского пункта.

М. Муслимов:

У нас действительно 75 тысяч точек телемедицинских комплексов, которые мы должны установить и соединить по определенному алгоритму с центральными медицинскими учреждениями. Здесь возникает несколько вопросов. Первый вопрос: какое количество потребности в телемедицинской консультации у того населения, которое проживает рядом с этими фапами или больницами, в которые мы телемедицинские комплексы ставим.

И второй вопрос: Вы сказали, необходимо 2 года. Сколько времени нужно для того, чтобы эту интеграцию произвести? Сейчас на телемедицинские комплексы у Минздрава, если я не ошибаюсь, порядка 25 миллионов. Установлены эти телемедицинские кабинеты, но, к сожалению, работа по определенному алгоритму не ведется. Возвращаясь к моему вопросу: какое количество потребности сейчас у нас, в России, по телемедицинским консультациям?

И. Шилкин:

Потребность оценить в цифрах достаточно сложно. Что дает телемедицина? Прежде всего, она дает повышение качества. Ни один врач не обладает полным объемом компетенции для того, чтобы сказать: «Да, я лечу на высшем уровне». Поэтому потребность есть всегда. И основная причина, что востребованность все-таки недостаточна. Она во многом заключается в психологии врачей. Хочу отметить, что за последнее время положительные сдвиги есть. То есть врачи понимают и знают, что такое телемедицина, ее возможности. Нет такого отчуждения, которое было в прежние годы. Но, тем не менее, это одна из основных проблем: прежде всего, врачу преодолеть этот барьер, не бояться обратиться к специалисту, который имеет больший практический опыт и большие знания. Потому что медицина – это, с одной стороны, наука, с другой стороны, ремесло. И мы не можем опыт, наработанный специалистом, просто так не использовать.

М. Муслимов:

Я знаю, что Ваша организация аккредитована, как медицинская бригада для международной помощи при катастрофах. Скажите, с точки зрения телемедицины, удается ли взаимодействовать на международном поле, на международной арене? И взаимодействуете ли Вы со Всемирной организацией здравоохранения? Обмениваетесь ли технологиями в рамках телемедицины?

И. Шилкин:

Да. Мы взаимодействуем. Я не могу сказать, что эта работа идет с очень широким размахом. Очень много мы работали с врачами из Германии, работали и с Бразилией, с рядом других стран. Активная работа у нас была и с Индией. Была большая программа по сотрудничеству в рамках НАТО, была попытка создать телемедицинскую систему по программе Россия - НАТО, но, к сожалению, международная ситуация в этом направлении несколько изменилась, поэтому эти работы были заморожены. Но, тем не менее, сотрудничество продолжается, и в рамках ВОЗ мы сотрудничаем, и в рамках прямых контактов со специалистами других стран. Прежде всего, в сложных случаях, в атипичных случаях наши специалисты консультируются, и зарубежные специалисты обращаются к нам.

М. Муслимов:

Из чего должен состоять удаленный телемедицинский комплекс? Что его должно наполнять для того, чтобы можно было проводить элементарные консультации с регионов?

И. Шилкин:

Для того, чтобы консультировать лечащих врачей пациентов в режиме врач-врач, достаточно иметь компьютер с возможностью ввода медицинской информации. Фактически, это обычный компьютер. В тех больницах, где до сих пор еще используются рентгеновские снимки на пленке, нужен сканер для рентгеновских снимков и возможность ввести ту медицинскую документацию, которая есть у лечащего врача, естественно, канал связи. Больше практически ничего не надо. То есть это можно реализовать на компьютере.

Наша технология построена каким образом? Врач через компьютер обращается по обычному Web-интерфейсу. Заходит на телемедицинский сайт, вводит туда всю необходимую информацию о пациенте, диагноз, анамнез, данные исследований, вводит снимки и формулирует свои вопросы. Врач-консультант по соответствующему профилю просматривает эту информацию, и потом мы обеспечиваем видеоконференцсвязь между консультантом и лечащим врачом. И они в прямом эфире обсуждают между собой тактику лечения, уточнение диагноза. Дальше консультант дает рекомендации, и лечащий врач уже принимает решение.

Хочу подчеркнуть, что в конечном итоге ответственность ложится на плечи лечащего врача. Но в условиях чрезвычайных ситуаций, как правило, время очень ограничено, там мы делаем упор на видеоконференции. Сейчас создана такая технология, когда при необходимости врач из любой больницы может через интернет, через Web-камеру зайти на наш сайт. Диспетчер, круглосуточно работающий, соединит его в течение нескольких минут с консультантом по нужному профилю. Они обменяются между собой информацией. То, что можно передать напрямую, лечащий врач передаст и получит, прежде всего, устную консультацию и потом письменное заключение.

В случае, когда мы работаем в режиме пациент-врач, здесь пациенту нужно соответствующее медицинское оборудование. Закон нам сейчас позволяет, он открыл пути, это медицинское оборудование должно быть сертифицировано. Оно должно быть достаточно простое для того, чтобы им мог пользоваться пациент. Но оно должно быть достаточным для того, чтобы врач получил необходимую медицинскую информацию. Хочу подчеркнуть, что консультации в режиме пациент-врач может проводить лечащий врач, если предварительно пациент был у него на очном осмотре. Это очень важно. Нет лечения заочно, просто подсоединились и лечат.

Для того, чтобы консультировать лечащих врачей пациентов в режиме врач-врач, достаточно иметь компьютер с возможностью ввода медицинской информации.

М. Муслимов:

Если сравнивать с элементарной программой, к примеру, любой мессенджер: WhatsАpp, Viber или Telegram, в чем разница с телемедициной в целом? Как молодым врачам отказаться от этих устройств, от этих мессенджеров и перейти в направлении телемедицинской коммуникации в рамках врач-врач или врач медицинского сообщества? Что их должно заставить отказаться от взаимодействия с пациентом через мессенджеры?

И. Шилкин:

Дело не в том, что надо отказаться от мессенджеров. Мессенджеры – это как один из вариантов использования телемедицины.

М. Муслимов:

Получается, это незаконное использование этого программного продукта? Он сам не сертифицирован под медицину?

И. Шилкин:

Дело в том, что это телемедицинское оборудование и применение телемедицинских технологий не требует сертификации, по крайней мере сейчас, так вопрос не стоит.

Телемедицинское оборудование и применение телемедицинских технологий не требует сертификации, по крайней мере сейчас.

М. Муслимов:

То есть только оборудование нужно сертифицировать?

И. Шилкин:

Да. Сертифицировать оборудование, чтобы информация была достоверная. Для передачи это необязательно. Дело в другом: вот эти все мессенджеры, во-первых, по закону и по тому порядку, который в ближайшее время должен принять Минздрав, все сервера, на которых хранится информация, должны быть на территории Российской Федерации. И возникает вопрос: если эти мессенджеры имеют сервера типа скайп и другие, если они за границей, то мы по закону ограничены в их использовании. Но главное не в этом. Когда вы пользуетесь WhatsАpp, Viber или Telegram, то пересылаете это непосредственно врачу. Вы консультируетесь, основываясь на Ваших личных контактах, на Вашем знакомстве с тем или иным консультантом. А наша задача – дать возможность проконсультироваться любому врачу у специалиста нужного профиля и соответствующего уровня. То есть не пускать это на самотек прямых контактов, а помочь найти нужного специалиста в кратчайшее время. Потому что бывает потребность проконсультироваться в течение 10-15 минут, для этого и нужна диспетчерская служба. Поэтому мы стараемся централизовать эту систему и максимально разгрузить врача от технических вещей. Наши диспетчеры могут помочь ввести информацию и передать эту информацию с тем, чтобы врач сосредоточился чисто на медицинских проблемах и занимался медицинскими вопросами. То есть разделить технических специалистов и медицинских.

М. Муслимов:

На Ваш взгляд, каким образом должна быть выстроена система, и будет ли у нас телемедицинская консультация в оплате через обязательное медицинское страхование?

И. Шилкин:

В настоящее время Минздравом рассматривается вопрос о дополнении номенклатуры медицинских услуг телемедицинскими технологиями. Как только это дополнение будет принято, можно будет решать вопрос со включением телемедицины в обязательное медицинское страхование. Это не быстрый процесс, но он есть. Я хочу отметить, что работа эта многоэтапная. Минздравом России поставлена задача в этом году создать и развернуть федеральный уровень телемедицинской системы, куда войдет 21 федеральное государственное учреждение, как консультанты, и порядка 700 медицинских организаций во всех субъектах Российской Федерации, как правило, это медицинские организации третьего уровня, то есть это областные краевые больницы, перинатальные центры, те, которые работают именно на субъект, с тем, чтобы создать верхний уровень. А задача региона уже будет создать региональный уровень так, чтобы выстроить стройную систему, многоуровневую систему, по которой любой врач из любой отдаленной больницы, причем это могут быть государственные, муниципальные, могут быть и частные, на тех или иных условиях сумеют проконсультироваться.

М. Муслимов:

Вы говорите, что будет развернуто 700 организаций, 700 телемедицинских комплексов в организации медицинской службы по всей России. А кто же возьмется за такую организацию? Как это можно сделать за такие короткие сроки?

И. Шилкин:

Дело в том, что организации, как правило, уже оснащены техническими средствами. Организационные вопросы под руководством Минздрава сейчас решаются. Мы тоже частично участвуем в этих работах, прежде всего, по экстренной телемедицине, но еще целый ряд организаций занимаются этими проблемами.

М. Муслимов:

Стремитесь ли Вы к каким-то количественным показателям той помощи по телемедицине, которую проводите сейчас?

И. Шилкин:

Я думаю, что надо стремиться не к количественным показателям, а к качественным. Каждая телемедицинская консультация должна проводиться на максимально высоком уровне. Поэтому мы боимся гнаться за количеством, потому что количество может пойти в ущерб качеству.

М. Муслимов:

А что для Вас хорошо проведенная телемедицинская консультация?

И. Шилкин:

Для нас, как для медицины катастроф, это реально спасенные жизни, если не говорить слишком высоким слогом. Благодаря консультации на федеральном уровне, телемедицинским консультациям нам потом говорят: да, мы спасли пациента. В противном случае мы могли бы его потерять. Вот это самое важно для нас.

М. Муслимов:

Выше всяких похвал. Вопрос касательно обучения врачей лежит на поверхности, и получается так, что вроде бы ничего сложного, потому что телемедицина – это такая же медицина, но с другой стороны, она требует определенного внимания, передачи информации, хранения, согласия пациентов на обработку этой информации. Хотя мы сейчас во всех медицинских учреждениях должны брать согласие пациента на обработку информации. Есть ли у Вас мнение, каким образом нужно обучать врачей телемедицине?

И. Шилкин:

Здесь надо совмещать, с одной стороны, обучение врачей, с другой стороны, создавать систему технической поддержки. То есть врачи должны работать в тесном контакте с техническими специалистами. И все-таки врачи должны заниматься медицинскими аспектами, а технические специалисты должны заниматься техникой. Не надо пытаться обучить врача всем технологиям и премудростям технического обеспечения. Это не его. Да, молодых можно обучить, да, они будут работать. Но наша задача не в этом. Наша задача создать такие коллективы, когда есть технические специалисты, есть врачи. Они вместе работают, каждый выполняет ту часть работы, которая ему наиболее понятна, в которой он наиболее компетентен.

Врачи должны заниматься медицинскими аспектами, а технические специалисты должны заниматься техникой. Не надо пытаться обучить врача всем технологиям и премудростям технического обеспечения.

М. Муслимов:

Все-таки я вернусь еще к количественным показателям. Какое количество, на Ваш взгляд, в ближайшие 2-3 года телемедицинских консультаций будет в России? Насколько будет высокий прыжок?

И. Шилкин:

Здесь многое зависит от активности регионов. Скажем, тот же самый Пермский край в год проводит более 10 000 телемедицинских консультаций на региональном уровне. Я думаю, что здесь развитие региональных систем даст наибольший показатель. Потребность по регионам измеряется тысячами и десятками тысяч. Я хочу сказать, что из всех телемедицинских консультаций 90% можно замкнуть на уровне регионов, на уровне специалистов регионального уровня. И только 10% наиболее сложных атипичных случаев, когда лечение не дает заметных результатов, когда требуются действительно новые технологии, которых нет в регионе, тогда надо выходить на федеральный уровень. Поэтому, я думаю, что на федеральном уровне такие консультации могут измеряться тысячами, десятками тысяч, но не миллионами. А сотни тысяч должны идти на региональном уровне.

Из всех телемедицинских консультаций 90% можно замкнуть на уровне регионов. И только 10% наиболее сложных атипичных случаев, когда лечение не дает заметных результатов, когда требуются новые технологии, которых нет в регионе.

М. Муслимов:

Это годовая цифра, как я понимаю?

И. Шилкин:

Да.

М. Муслимов:

Скажите, если разбирать телемедицину, как телемедицину в медицине катастроф, промышленную медицину, когда устанавливается комплекс на промышленных объектах, там идет прямая связь с федеральными комплексами, домашнюю телемедицину, потому что сейчас появилось большое количество небольших гаджетов, и ту телемедицину, о которой мы с Вами говорим в рамках профильных, плановых, профилактических или лечебных телемедицинских консультаций между медицинскими учреждениями по всей России. Как Вы считаете, что необходимо сделать, чтобы все эти аспекты развивались одновременно?

Грубо говоря, Вы говорили об указании президента нашей страны о том, что необходимо развернуть в течение двух лет телемедицинские комплексы, и как раз это пример первой телемедицины государства между учреждениями медицинского профиля. Вторая – это домашняя телемедицина, она не подразумевает формат какого-то необходимого, так скажем, даже диагностического консультирования. То есть пациент, ему стало плохо, он экстренно начал обращаться. Сейчас есть системы "Педиатр 24" или "Телемедхелп", когда мы можем скачать приложение, зайти проконсультироваться.

Вопрос заключается в том, что у нас есть в этой концепции непосредственно техническое оснащение, у нас есть врачебный персонал, его нужно обучать, как мы говорили, технический персонал, который тоже должен подтянуться, и есть пациенты. Как сделать так, чтобы пациент очень четко понимал эту систему и взаимодействовал внутри нее? Видите ли Вы в этом будущее?

И. Шилкин:

Сделать систему такой, чтобы она была максимально простой для пациента – это одна из важнейших задач. Те направления, о которых Вы говорили, они во многом пересекаются, где-то и технические, и технологические решения отчасти похожи. Поэтому все эти направления продолжают развиваться параллельно. В частности, сейчас готовится Минздравом порядок оказания медицинской помощи с применением телемедицинских технологий. Там предусмотрены 2 основных варианта: врач-врач и пациент-врач, они, в общем-то, равнозначны. Там есть своя специфика.

Единственное, надо к этим вопросам подходить осторожно, особенно когда мы говорим пациент-врач, потому что нельзя преувеличивать возможности телемедицины именно в этом режиме. Прежде чем врач будет давать какие-то рекомендации, он должен увидеть пациента, поставить ему диагноз. Поэтому в режиме пациент-врач, мы говорим о мониторинге пациентов, о лечении хронических заболеваний, о наблюдении, это тоже будет востребовано.

Вот одно из направлений, которым мы сейчас занимаемся, оно связано с тем, что у нас много населенных пунктов, где живет несколько десятков человек, может быть даже и меньше 10 человек. В частности, Росгидромет у нас имеет больше 200 метеостанций, разбросанных по всей территории нашей страны. Как правило, это отдаленные точки, куда нет дороги, где связь только вертолетом или машиной в определенный период времени. Вот для них это наиболее востребовано. Во-первых, мониторинг их состояния, их здоровья. Во-вторых, помощь в ситуациях острого заболевания, она тоже очень актуальна. В частности, мы планируем вместе с Росгидрометом сделать несколько пилотных вариантов по Забайкальскому краю, забросить туда необходимое оборудование, система спутниковой связи там есть. И дать возможность мониторить их состояние и в случае экстренных ситуаций дать им консультативную помощь врача быстро и оперативно. В крайнем случае, если возникнет необходимость, решать вопрос с медицинской эвакуацией.

М. Муслимов:

Программное обеспечение настолько сейчас широко и разнообразно, что сложно говорить о том, что оно может все интегрироваться друг в друга. Как я понимаю, 323-й закон предусматривает единого игрока в рамках программного обеспечения, создание технической базы, которая позволяет уже алгоритмически интегрироваться в различные другие производители программного обеспечения. Так ли это? И как Вы относитесь и какая лучшая программа по ведению телемедицинских консультаций?

И. Шилкин:

Было бы неправильно говорить о том, что надо ориентироваться на какую-то конкретную отдельную программу или комплекс. И кстати, закон предусматривает и создание телемедицинской системы в рамках единой государственной системы, информационной системы здравоохранения, и государственных информационных систем субъектов, и информационных систем медицинских организаций, и иных информационных систем – здесь дорога открыта для всех. Я считаю, что здесь должны завоевывать место под солнцем такие системы, которые себя оправдают на практике, которыми будет проще пользоваться. Если Вам сейчас проще пользоваться WhatsАpp, то надо просто сделать телемедицинскую систему лучше и проще, чем WhatsАpp, чем запрещать его. То же самое и со всеми информационными системами.

М. Муслимов:

Какой программой Вы пользуетесь постоянно?

И. Шилкин:

У нас для экстренной телемедицины разработан свой комплекс программ по нашему техническому заданию. Разрабатывался этот комплекс, ориентированный на экстренную телемедицину. Плюс, мы сотрудничали с разработчиками Московского государственного университета, которые разрабатывали, на мой взгляд, лучшую из систем архивирования радиологических изображений. То есть это для хранения снимков. Параллельно сейчас делается система для плановых консультаций – это тоже по заданию Минздрава. Мы делаем и отрабатываем системы видеоконференцсвязи, они различные, на различных программных средствах. То есть чего-то единого, единообразного нет. Хотя, конечно, унификация, по крайне мере на уровне стандартов предоставления информации, на уровне хранения медицинских историй болезни, конечно, такая унификация нужна. Ну, для изображения это решено, будем считать. В основном это DICOMовские изображения, это уже принят стандарт. Для историй болезни пока однозначного нет, но, я думаю, к этому придем. А программная реализация должна быть различной.

М. Муслимов:

Игорь Петрович, хотелось бы пожелать больших успехов в Вашей непростой работе. Прежде всего, здоровья коллегам, которые ежедневно находятся на страже здоровья тех людей, которые попали в тяжелые жизненные ситуации. И большое спасибо за Ваше мнение, было интересно. Дорогие друзья, мы прощаемся. Спасибо Вам, Игорь Петрович.

И. Шилкин:

Спасибо.