Зачем и когда посещать офтальмолога?

Юлия Титова:

Здравствуйте в эфире канал "Медиадоктор" и премьера программы «Здоровые глаза» с доктором Городецким. Я с великим удовольствием представляю автора – ведущего этой программы Бориса Городецкого, офтальмохирурга, врача высшей квалификационной категории, медицинского директора офтальмологической клиники «Визион», кандидата медицинских наук. Борис,  здравствуйте.

Борис Городецкий:

Добрый вечер. Здравствуйте

Юлия Титова:

Меня зовут Юлия Титова. Сегодня мы сделаем вводный эфир в офтальмологию, что это за медицинская сфера, насколько она нужна в нашем обиходе, как часто нужно посещать врача-офтальмолога, и зачем это вообще всем нам нужно. Давайте начнем с того, что Вы поделитесь своей точкой зрения какую роль офтальмология играет в жизни каждого человека.

Борис Городецкий:

Давайте начнем с того, что львиную долю всей информации мы получаем через глаза, через зрительный анализатор. Соответственно, если всего человека разделить по органам и системам, и каждая медицинская специальность за что-то будет отвечать, то 90, а то и большее количество процентов информации, поступающей со зрением, говорит о том, что  без информации нет жизни. Человек питается информацией, кроме естественных продуктов питания, и роль офтальмологии выражается в этих 90 процентах всех органов чувств.

Юлия Титова:

Зрение – это один из самых наших главных органов чувств, который мы используем ежедневно, но мы воспринимаем наше зрение как само собой разумеющееся, и у нас нет такого понимания, что нужно регулярно ходить к врачу-офтальмологу. Мы пойдем к врачу, когда у нас даже не то, чтобы что-то заболело, почувствовали какой-то дискомфорт, или в детском возрасте мама повела за ручку к врачу, провериться. Сейчас люди более ответственно стали относиться к своим глазам, или все-таки тоже ходят по причине того, что что-то беспокоит?

Борис Городецкий:

Давайте этот вопрос разделим на две категории: есть плановые или обязательные осмотры и посещения врача-офтальмолога, и начитаются они не с подросткового возраста, когда мама ведет за ручку, а с возраста, который равен одному месяцу. Первый осмотр офтальмологом человека – маленького человека – это в 1 месяц, потому что к месяцу уже ребенок должен фиксировать взгляд и следить за предметами, уже узнает лицо своей мамы. В возрасте 1-го месяца – это плановый, так называемый декретированный осмотр ребенка врачам-офтальмологом. Затем ребенка смотрят в 3 месяца, в 6, в 1 год, потом 3, 5, 7, лет – это обязательные осмотры, если нет никаких жалоб, нарушений зрения и никаких заболеваний.

Кого смотрят чаще из детей? Это детки из группы риска – группа риска возникновения различных заболеваний глаз. Это, во-первых, дети, рожденные недоношенными, и на сегодняшний день достаточно много детишек, которых выходили в перинатальных центрах, которые были рождены с дефицитом веса, в 35 недель беременности и меньше, и эти дети очень подвержены серьезным заболеваниям, связанным с патологией сетчатки. Заболевание это называется ретинопатия недоношенных. Не будем пока эту тему трогать, но вот эта группа детей требует более тщательного и более частого наблюдения офтальмолога после рождения.

Дети, которые были рождены с дефицитом веса, в 35 недель беременности и меньше, очень подвержены серьезным заболеваниям, связанным с патологией сетчатки.

Юлия Титова:

Дети, которые рождены в семье, в которой встречались серьезные глазные заболевания – это тоже группа риска?

Борис Городецкий:

Совершенно правильно. Вторая группа риска – это наследственность. Передаются чаще всего не сами заболевания, а предрасположенность к каким-то нарушениям со стороны органов зрения. Самые частые – это нарушения рефракции, близорукость, дальнозоркость, астигматизм, то, что на сегодняшний день у школьников в некоторых регионах нашей страны доходит до 40-60%. Вот эти так называемые аномалии рефракции.

Юлия Титова:

В таком случае при тщательном наблюдении можно предупредить развитие данных заболеваний или просто держать их под контролем?

Борис Городецкий:

Вот хорошее слово – держать под контролем. Раньше это называлось профилактика прогрессирования, сейчас контроль прогрессирования развития в части близорукости. Самая частая аномалия рефракции у детей – близорукость, когда вдруг ребенок начинает все хуже и хуже видеть вдаль, и у него начинает изменяться рефракция.

Что такое рефракция? Что такое зрение? Здесь надо коснуться двух этих терминов, потому что иногда наши пациенты не совсем четко разбираются, что у них ухудшилось, что у них изменилось. Рефракция в переводе с латыни преломление – это общая сила преломления всего оптического аппарата глаза. В норме система преломления глаза такова, что на сетчатке фокусируется четкое изображение. При близорукости предметы, находящиеся вдалеке, не фокусируются четко на сетчатке. Человек недовидит вдаль. Вблизи все у него нормально. Тогда ему требуются очки для того, чтобы скоррегировать эту аномалию рефракции. Вот здесь начинают вперед уходить циферки, числа -1,-2,-3,-4 и т.д. Степень близорукости измеряется в диоптриях, а острота зрения – это несколько другая категория измерения функции глаза, это то, что видит мозг. То есть острота зрения даже при небольшой близорукости может сохраняться довольно высокой. Или наоборот. Острота зрения – это то, как человек видит, а диоптрии – это сколько нужно диоптрий для того, чтобы исправить или получить максимальную остроту зрения.

Степень близорукости измеряется в диоптриях, а острота зрения – это несколько другая категория измерения функции глаза, это то, что видит мозг. Острота зрения даже при небольшой близорукости может сохраняться довольно высокой.

Юлия Титова:

Есть ли особые рекомендации родителям при осмотре ребенка у офтальмолога перед школой? Нужно это делать обязательно или нет?

Борис Городецкий:

Обязательно.

Юлия Титова:

В какой период и что смотрят у ребенка в этом возрасте?

Борис Городецкий:

Еще раз повторюсь, есть так называемые контрольные точки – это 3, 5, 7 лет, перед школой обязательно. Смотрится несколько параметров, как правило, это общий осмотр глаз, состояние век, слизистых, прозрачность глазных сред, измерение рефракции, измерение остроты зрения. Вот эти параметры исследует врач-офтальмолог. Дело в том, что близорукость не всегда у детей такого возраста и у школьников истинная, она может быть ложной, как раньше называли, или близорукость, обусловленная напряжением внутриглазных мышц, отвечающих за аккомодацию – за наведение картинки на резкость.

Юлия Титова:

А почему так происходит у детей?

Борис Городецкий:

Это спазм аккомодации или избыточное напряжение аккомодационного аппарата, настраивающего глаз на четкое видение и вдаль, и вблизи, возникает при интенсивной длительной нагрузке вблизи. Если раньше дети проводили большую часть своего времени во дворе, то сейчас они проводят большую часть своего свободного времени за каким-нибудь гаджетом, перед компьютером, перед телевизором. То есть постоянное напряжение аппарата глаза на зрение вблизи.

Юлия Титова:

Я так понимаю, это должно легко корректироваться, какими-то упражнениями.

Борис Городецкий:

Упражнения – это хорошая вещь, и эти гимнастики для расслабления и приведения в порядок внутриглазных мышц существуют, но если не поменять режим зрительной нагрузки, он так и будет проявляться и сказываться на развитии близорукости, это первое. Второе – это врожденная или наследственная предрасположенность. Если в семье у кого-то уже есть близорукость, то у ребенка, чаще всего, она тоже проявится при таком интенсивном режиме нагрузки.

Юлия Титова:

Все-таки детей приводят в поликлиники, в клиники к врачам-офтальмологам, а вот у взрослых все сложнее обстоит, потому что они ставят себя перед выбором к кому идти: в клинику к врачу-офтальмологу  или забежать в обеденный перерыв в оптику и там же проверить свое зрение. Ваш взгляд на этот выбор.

Борис Городецкий:

Разные вещи. Это если провести бытовую аналогию. Можно ехать из города в город на велосипеде или на «Мерседесе», примерно то же самое. В оптике с Вами поработает врач, имеющий в своем арсенале один прибор и таблицу, по которой определит рефракцию и остроту зрения, и все, это его максимум. А если у человека есть какие-то заболевания, это останется все за пределами этого осмотра. Если есть у человека проблемы, то слава Богу, если специалист в оптике, врач или оптометрист, заподозрит и скажет: «Вам лучше и нужно обратиться в серьезную клинику, где проведут полный диагностический комплекс исследований и найдут причину, или определят Ваш диагноз, назначат лечение».

В оптике с Вами поработает врач, имеющий в своем арсенале один прибор и таблицу, по которой определит рефракцию и остроту зрения, и все, это его максимум. А если у человека есть какие-то заболевания, это останется все за пределами этого осмотра.

Юлия Титова:

Вы сейчас очень важную вещь сказали, так как многие успокаиваются одним визитом к врачу в оптику и закрывают на этом вопрос. Давайте поговорим о том, что должно входить в полноценное обследование у врача-офтальмолога, если нет особых жалоб.

Борис Городецкий:

Есть несколько видов обследований. Есть простенькое, скрининговое, когда определили дифракцию, остроту зрения, максимум измерили внутриглазное давление, что тоже очень важно, особенно для людей в возрасте от 40 лет и старше. Может быть, еще посмотрят на щелевой лампе, на биомикроскопе состояние прозрачных сред глаза, хрусталика, роговицы и глазное дно. И на этом закончат. Это исследование стандартное, штатное, которое проводят и в поликлинике, но если есть проблемы и требуется определить, что же происходит, почему человек теряет или потерял зрение, то только в серьезной клинике, где есть дополнительные, более тонкие методы исследования можно пройти полный комплекс диагностики. Сюда относятся и ультразвуковые методы исследования глаза, и оптические, и лазерные, если есть проблемы со зрительным нервом, то и электрофизиологические методы исследования. Довольно большой арсенал этих исследований и большой приборный парк в разных клиниках, начиная от сканирующих когерентных, лазерных приборов, дающих возможность увидеть сетчатку и срезы сетчатки, с разрешающей способностью до 3-х микрон, до фотографических и видеометодов исследования.

Юлия Титова:

Я так понимаю, что в офтальмологии, как и во многих других медицинских специализациях, направлениях есть молчаливые болезни, которые с первого взгляда и не распознаешь.

Борис Городецкий:

Есть.

Юлия Титова:

Какие это могут быть болезни, о которых мы даже можем и не подозревать?

Борис Городецкий:

Есть заболевания действительно немые, или скрытые, которые о себе не манифестируют или не проявляются в ранних стадиях, а когда они вдруг о себе заговорят, то бывает уже, к сожалению, поздно. К таким заболеваниям относится глаукома – это атрофия зрительного нерва за счет повышенного внутриглазного давления. И на первых порах повышенное внутриглазное давление человек никак не ощущает. А когда он вдруг начинает замечать, что у него выпадает боковое поле зрения, стал хуже ориентироваться, натыкаться на предметы, затуманивание зрения и т.д., вдруг обнаруживается, что там уже развитая стадия этого заболевания. При глаукоме обратного пути нет, дорога только вперед, поэтому глаукома лечится всю оставшуюся жизнь, она не вылечивается, и задача врача и пациента – остановить и сохранить то зрение, на этапе которого застали эту болезнь.

Поэтому раньше, десятки лет тому назад, еще в прошлом веке в советской медицине были обязательные осмотры лиц 40 лет и старше, раз в 2 года измерялось внутриглазное давление в обязательном порядке. И это позволяло на ранних стадиях диагностировать повышение внутриглазного давления и вовремя предупреждать развитие глаукомы. И слепота глаукомы, ее уровень был гораздо ниже, чем сейчас, потому что сейчас никто никого не заставляет – это дело каждого человека. Хочешь – иди, не хочешь – сиди и слепни, грубо говоря.

При глаукоме обратного пути нет, дорога только вперед, поэтому глаукома лечится всю оставшуюся жизнь, она не вылечивается, и задача врача и пациента – остановить и сохранить то зрение, на этапе которого застали эту болезнь.

Юлия Титова:

Вопрос, наверное, в низкой информированности нашего населения.

Борис Городецкий:

 И в этом тоже.

Юлия Титова:

Глаукома – это все-таки заболевание пациентов после 40-ка?

Борис Городецкий:

Да. Если касаться молодого активного возраста, трудоспособного, у лиц с близорукостью тоже есть такие состояния, которые никак не проявляются – это называется периферическая дистрофия сетчатки. Это очаги дистрофии, которые возникают в той области сетчатки, которая не отвечает за центральное зрение. И в поле зрения человек не видит этих участков, их может увидеть только офтальмолог, применяя специальные методы осмотра глазного дна. Чем опасны эти участки? Сетчатка там или разряжена, растянута, или там есть изменения, и при определенных условиях, в частности, при физической нагрузке, при резкой перемене положения тела, поднятии тяжести сетчатка в этом месте может просто порваться.

Юлия Титова:

И к чему это приводит?

Борис Городецкий:

 К отслойке сетчатки. В этот разрыв попадает жидкость. Отслойка сетчатки – это уже очень грозное, серьезное заболевание, которое требует хирургического лечения, довольно длительного послеоперационного периода восстановления. И не всегда удается восстановить зрение, которое было до этого состояния.

Юлия Титова:

И касается это нашего молодого поколения, которое сидит целыми днями за компьютерами, а в перерывах в телефоне. Ни для кого не секрет, что многим проще при дискомфорте в глазах, сухости, покраснении, ощущении песочка закапать глаза каплями, которые также куплены в оптике вслепую. К чему может привести игнорирование симптомов и их временная блокировка?

Борис Городецкий:

Именно симптом говорит о том, что есть какая-то патология, есть какой-то процесс. Симптом можно купировать, его можно снять. Как болевой симптом, заболела голова – таблетку принял, и прошла головная боль, но что в голове, мы так и не узнали. То же самое и с глазами. Да, есть сухость, есть дискомфорт, есть неприятные ощущения. Очень в этом нехорошую роль играет реклама, особенно навязчивая телереклама. Капли «Визин» закапал, глаз был красный, стал глаз белый. Красота. Все довольны, все смеются. А все очень просто – в состав этих капель входит адреналин. Адреналин – вещество, которое резко суживает сосуды, и когда человек закапал в конъюнктивальную полость эти капли, адреналин суживает все сосуды слизистой оболочки, когда они расширены, видны и окрашены в розовый, красный цвет. Здесь они сузились, глаз побелел, но питание глаза нарушено, потому что сосуды перестали поставлять кровь столько, сколько необходимо глазу. А если там идет воспалительный процесс, то все вещества, которые должны бороться с воспалением, просто туда не поступают, потому что сосуды сузили, перекрыли кран. Вот это действие таких широко разрекламированных капель, как «Визин».

Юлия Титова:

Хочу вернуться к офисным сотрудникам с симптомами, которые мы выше упомянули. Та же сухость, покраснение – это повод идти к врачу-офтальмологу?

Борис Городецкий:

В общем, да. Потому что сухость и покраснение глаз – это не всегда симптомы только интенсивного труда и нагрузки перед компьютером, это бывает симптомами серьезных эндокринных нарушений в организме, и офтальмологи иногда первыми подозревают такие изменения. Человек идет к эндокринологу, и там оказывается, что есть изменения, которые надо лечить не каплями, а уже серьезной терапией.

Теперь что касается симптомов без каких-то заболеваний. Вы сходили к офтальмологу, сходили к эндокринологу, все нормально, а глаза сушит, невозможно сохнут. Если человек сидит в течение всего рабочего дня в закрытом помещении в кондиционируемом воздухе, это как в пустыне, там все равно глаза сохнут. Вот хоть что ты делай – жарко, кислорода мало, душно, сухо и сохнет. Не успевает слеза омыть глазное яблоко. Значит, если человек не может изменить условия, в которых он работает, то есть сделать приток влажного, нормального, забортного, так скажем, воздуха с улицы, а живет в этом кондиционируемом воздухе, значит надо или аэрировать этот воздух, чтобы влажность была нормальная, или пользоваться защитными средствами. Есть капли, которые производятся на основе различных гелей, которые удлиняют жизнь слезной пленке, не дают высыхать быстро, тем самым облегчая состояние глаз.

Сухость и покраснение глаз – это не всегда симптомы только интенсивного труда и нагрузки перед компьютером, это бывает симптомами серьезных эндокринных нарушений в организме, и офтальмологи иногда первыми подозревают такие изменения.

Юлия Титова:

Но данные капли, опять-таки, рекомендует врач-офтальмолог.

Борис Городецкий:

Да, потому что они подбираются индивидуально. Их огромное множество. И по переносимости каждому человеку надо подобрать свои.

Юлия Титова:

По поводу падения зрения в подростковом возрасте. Есть такое мнение, что у детей в 12-13 лет зрение начинает неустанно падать, а потом раз – и зрение снова выравнивается. Что это за ситуация, и с чем она связана?

Борис Городецкий:

Давайте немножко вернемся к нашему категориальному аппарату. Острота зрения может снижаться, но у этого всегда есть причина. Чаще всего, это развитие или избыточное напряжение аккомодации, или спазма аккомодации, или развитие близорукости. Если есть спазм аккомодации, вылечили спазм, сняли нагрузку, провели комплекс упражнений, лечение, покапали выписанные капли – острота зрения может восстановиться, подняться. Но это не связано с возрастными причинами, вот в этом возрасте будет так, а через 3-5 лет все восстановится. Нет, не восстановится. Если ничего не делать, будет только дорога в усиление близорукости и в снижение остроты зрения.

Юлия Титова:

Еще такая ситуация. Падает зрение, и соседка говорит: «Не смей носить очки или линзы, а то зрение будет только ухудшаться». Мол, расслабляется глаз, у него нет мотивации бороться со своим недугом. Хочется услышать мнение офтальмолога.

Борис Городецкий:

Это самое благодарное дело – ходить за советами к соседкам или к бабушкам на лавочке. Они все, что надо посоветуют. И очки, и контактные линзы, и иные средства коррекции направлены на то, чтобы максимально дать мозгу четкую информацию. Если ребенок не пользуется очковой или иной оптической коррекцией, то мозг недовидит. К этому состоянию мозг привыкает, и если потом мы ребенку надеваем очки, он уже не выдает единицу 100%, потому что мозг разучился воспринимать и получать четкую картинку. Вот эта опасность существует всегда. Это состояние называется амблиопия – функциональная слепота, то есть глаз нормальный, ставим очковое стекло, линзу – получаем нормальную рефракцию, а зрение не получаем, потому что ребенку вовремя не назначили оптическую коррекцию, и мозг разучился работать. Это бывает бинокулярно или монокулярно, особенно когда между глазами существует разница. Тогда приходится очень долго, кропотливо учить мозг снова смотреть, а потом уже надевать необходимую коррекцию и с ребенком дальше работать.

Юлия Титова:

Вы сказали, что очки или линзы – это дело выбора каждого пациента. Или есть какие-то показания для того или иного прибора?

Борис Городецкий:

Даже не показания, сколько противопоказания. Если речь ведем о контактных линзах, то контактные линзы при некоторых заболеваниях и состояниях противопоказаны. При некоторых видах близорукости они даже более показаны, чем очки.

При наших определениях метода лечения или коррекции мы рассматриваем три группы показаний: медицинские – самая главная и основная группа показаний; затем профессиональные, когда человеку по роду своей деятельности невозможно работать в очках; и косметические, или социальные – то есть красивая девушка себя в очках просто не видит и не понимает, как она будет ходить в очках. Может, у нее просто какой-то эмоционально-психологический стресс. Вот здесь право выбора всегда существует.

При медицинских показаниях здесь преобладает рекомендация врача, что нужнее, правильнее и показано для конкретного пациента. Профессиональные показания – мы касаемся сейчас только оптической коррекции, а есть еще не оптические методы коррекции, хирургические, лазерные и т.д. Если человеку по роду своей деятельности приходится работать в противогазе или на высоте, в очках это невозможно. И социальные – вот просто не хочу носить очки, или я занимаюсь спортом, катаюсь на лыжах, мне в очках неудобно, они потеют. Тут право выбора любое у человека.

Юлия Титова:

А что касается линз. Их сейчас несметное количество. Опять-таки, люди достаточно самостоятельные, знают уровень своего зрения и покупают или заказывают их сами. Что врачи обычно рекомендуют?

Борис Городецкий:

Я в свое время начинал свою офтальмологическую жизнь как раз в сфере контактной коррекции зрения. Это были 80-е годы прошлого века, и в то время прерогатива подбора, назначения, изготовления, адаптации контактных линз была только у врачей-офтальмологов. И попав в Китай в конце 80-х, когда я там увидел, что контактные линзы просто продают в магазинах, это был определенный шок. И вот мы уже в нашей стране – заходи в магазин и в автомате покупай упаковку контактных линз. Но я к этому отношусь отрицательно.

Сейчас есть и используют очень высокогидрофильные контактные линзы, которые хорошо пропускают кислород, они легко переносятся глазами, есть однодневные, то есть надел-снял-выбросил, недельные, плановые замены. Есть линзы, которые рекламируют, что можно даже спать месяц, носить, не снимая. Но если ко мне приходят пациенты, чаще всего, это молодые пациенты, девушки, юноши, и говорят: «Я купил месячные линзы, их можно месяц носить, не снимать, и мне в них хорошо, мне в них удобно», я всегда им задаю грубый прямой вопрос: «Вы когда-нибудь пробовали нижнее белье надеть и не снимать месяц?» Сразу все встает на свои места.

Нельзя этими линзами пользоваться, не снимая, потому что микроорганизмы, которые в воздухе, которые на слизистой, под этой линзой находятся, как в термостате, там тепло и сыро. Они там моментально размножаются, и люди получают серьезные и очень тяжелые заболевания в виде кератитов, конъюнктивитов. Поэтому однодневные контактные линзы – это самые оптимальные, то есть не успевает ничего под ними родиться и вырасти, и время ношения линз и отдыха должно быть в течение суток примерно равное, то есть 12-12 –это максимальный режим, больше необходимости нет. Бывают ситуации, когда человек 14-16 часов должен бодрствовать, но дайте на следующий день отдых своим глазам, берегите их, не надевайте или ограничьте ношение линз, чтобы глаза отдыхали.

Нельзя линзами пользоваться, не снимая, потому что микроорганизмы, которые в воздухе, которые на слизистой, под этой линзой находятся, как в термостате, там тепло и сыро. Они там моментально размножаются, и люди получают серьезные и очень тяжелые заболевания в виде кератитов, конъюнктивитов.

Юлия Титова:

А если к Вам приходит молодой пациент и говорит о том, что желает сделать лазерную коррекцию зрения, одобрите Вы это или это больше история для людей постарше, и еще можно что-то подкорректировать в молодом возрасте?

Борис Городецкий:

Вы имеете в виду лазерную коррекцию аметропии, то есть близорукости, но это как раз и есть прерогатива молодого возраста. Дело в том, что есть возрастной ценз. Ранее определенного возраста эту коррекцию проводить нельзя. Официально это 18 лет – возраст, когда заканчивается основной рост организма. Рост организма закончен, мы предполагаем, что близорукость не будет прогрессировать. И вот эти лазерные методы коррекции зрения показаны только при стационарной близорукости, когда нет ее увеличения. Иначе это будет как в детской истории, когда мальчик решил табуреточку пониже сделать: подпилил одну ножку, другую, третью, четвертую, и эта табуреточка превратилась в низенькую скамеечку – он все время ее подпиливал. То есть если пришел пациент, у которого прогрессирующая близорукость, и врач не сориентировался, расценил это, как стационарную, стабильную близорукость, условно -2, делает ему лазерную коррекцию, убирает эти две диоптрии, а у него близорукость прогрессирует. Он приходит через год, а у него опять -2, откуда что взялось.

Но те, кто занимается лазерной коррекцией, это грамотные в своем деле специалисты, они могут поставить прогрессирующую или не прогрессирующую близорукость, разобраться и вовремя сказать: «Вам можно, а Вам нельзя». У меня был случай, когда я оперировал ребенка, у него была близорукость, но стационарная. Он был младше 18-ти лет, но это был перспективный хоккеист. На него весь город смотрел, и родители пришли, и тренер пришел, и они под свою ответственность сказали: «Да, мы понимаем». Ему было 12 лет, у меня лежал, как «железяка», я вообще удивился, взрослые так себя не ведут. И он стал без очков играть в свой хоккей, у него действительно была стационарная небольшая близорукость. Он уже взрослый человек, спокойно и счастливо живет.

Юлия Титова:

Что любопытно – все-таки стационарная или прогрессирующая близорукость? В рамках какого времени можно определить? Наверняка это не за два года определяется, а гораздо больше.

Борис Городецкий:

Есть срок, в течение которого смотрится, наблюдается, есть ли это прогрессирование, и есть возраст, в течение которого смотрится. Обычно если это ребенок, то в течение года наблюдается, есть ли рост увеличения близорукости, причем там есть свои нюансы, которые врачи определяют. Если это уже человек старше 18 лет, там немножко другие параметры, потому что есть близорукость, а есть миопическая болезнь. Это другое, когда близорукость не просто высокой, а сверхвысокой степени, допустим, -18 или -20, это уже совершенно другие методы лечения и коррекции.

Юлия Титова:

Хочется поговорить еще о таком неприятном заболевании, как конъюнктивит. Мы сегодня выяснили, что его получить не так-то сложно, особенно в городах, это еще и болезнь грязных рук, в том числе. И многие из нас занимаются самолечением, заходя в аптеку, просят какую-нибудь мазь. Чем грозит данное заболевание?

Борис Городецкий:

Конъюнктивит – это воспаление конъюнктивы. Конъюнктива –это соединительная оболочка, это слизистая оболочка, покрывающая глазное яблоко и веки изнутри. Воспаление этой слизистой оболочки называется конъюнктивит. Причин конъюнктивита огромное количество. Можно разделить на несколько групп.

Первая большая группа – это бактериальные конъюнктивиты, болезнь грязных рук, когда почесал глаз немытыми руками, занес туда инфекцию – получи конъюнктивит. Вторая группа – это вирусные конъюнктивиты, возникающие при активации вируса в конъюнктивальном мешке или в самой слизистой оболочке глаза. Вирус всегда живет в слизистой человек: в носу и на слизистой глаза, но организм имеет определенное напряжение иммунитета и сдерживает размножение вирусов. Чуть-чуть иммунитет ослаб, и мы получаем ОРВИ, ОРЗ. И второе место, где это может проявиться, это слизистая глаза, мы получаем вирусные конъюнктивиты. Это более серьезно и более трудно поддающиеся лечению конъюнктивиты, чем бактериальные. Третья группа – всегда вялотекущие, токсико-аллергические конъюнктивиты жителей городов.

Юлия Титова:

Борис, мы сегодня очень много полезной информации озвучили, и мне бы хотелось Вас попросить подытожить, дать рекомендацию нашим слушателям по посещению врача-офтальмолога и по мерам безопасности по работе с нашими глазами.

Борис Городецкий:

Глаза надо беречь – это банальная и всем известная истина. Зрение также надо беречь. Но мы живем в современных условиях, в этом ритме. Запланирую, что через два дня я пойду, запишусь в поликлинику, просижу там очередь, или в электронной регистратуре меня запишут через полмесяца на прием. Приду к врачу, который сидит такой же затюканный, у него 12 минут на то, чтобы на тебя посмотреть и сказать до свидания. Если человек действительно хочет заняться свои здоровьем, своим зрением, надо не пожалеть небольших денег и пойти в клинику, имеющую хороший имидж и отзывы, где проведут хорошее, полное обследование, как в Европе это называют check-up, и ответят на все Ваши вопросы, не торопясь, никуда не убегая. Если же у Вас появились какие-то симптомы заболевания, не надо лечить это самостоятельно. То же самое: найдите грамотного врача, который поставит диагноз, назначит правильное, нужное лечение, и Вы будете дальше спокойно и счастливо жить.

Юлия Титова:

Спасибо большое, правильные слова. Не занимайтесь самолечением. И самое главное, не читайте в интернете советы и не слушайте советы от соседок. В студии был Борис Городецкий – офтальмохирург, врач высшей квалификационной категории, медицинский директор офтальмологической клиники «Визион», спасибо Вам большое.

Борис Городецкий:

Спасибо Вам.

Юлия Титова:

Жду следующей встречи в нашей студии. Я Юлия Титова, это канал «Медиадоктор», будьте здоровы.

Борис Городецкий:

До свидания.