Ребенок прямоходящий - советы детского ортопеда

Ольга Пушкина:

Программа «Выбор родителей». Меня зовут Ольга Пушкина. Позвольте представить нашего сегодняшнего гостя. Крестьяшин Илья Владимирович, детский хирург-ортопед, доцент кафедры детской хирургии Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н.И. Пирогова.

Чтобы у зрителей и слушателей сложилась некая картинка о Вас, я зачитаю, буквально, пару предложений. Илья Владимирович, Вы родились в Москве, в 2006 году окончили педиатрический факультет РГМУ, в 2008 окончили клиническую ординатуру на кафедре детской хирургии РГМУ, в 2011-ом году успешно окончили аспирантуру. Являетесь членом Российской ассоциации детских хирургов, членом Всероссийской гильдии ортопедов-протезистов, и также членом Всемирной организации по лечению врожденной косолапости «Ponseti International». Все верно? Что-то, может быть, хотели бы добавить?

Илья Крестьяшин:

Все верно. По окончании аспирантуры я защитил диссертацию.

Ольга Пушкина:

Вопросов много, начнем мы вот с чего. С какими основными проблемами сейчас обращаются родители маленьких детишек, скажем, до года?

Илья Крестьяшин:

Основной пласт патологий, которые мы встречаем у детей до года, это дисплазия тазобедренных суставов, врожденная косолапость, вальгусная деформация стоп, вертикальный таран – это как бы косолапость наоборот, различные варианты мышечных кривошей, стенозирующий лигаментит, это когда пальчик не сгибается.

Ольга Пушкина:

Это все до года? Уже такие проблемы у детишек?

Илья Крестьяшин:

Для этого ортопед и осматривает ребенка на первом году жизни пять раз, чтобы выявить все моменты, ничего не пропустить. Изначально в первый раз ортопед осматривает ребенка в роддоме, для выявления патологий, которые видны сразу. После чего ребенок должен быть осмотрен к месяцу, потому что там наступает гипертонус, может вылезти что-то новое. В три месяца ребенок начинает держать голову, формируется шейный лордоз, тоже необходимо посмотреть, как и что. К полугоду формируется грудной кифоз поясничного лордоза, это физиологический изгиб позвоночника, ребенок, как правило, садится. К году дети обычно начинают ходить, вставать, ходить, вставать, бегать. Какие-то из этих моментов, в плане сидеть, можно даже и пропустить, потому что очень часто сейчас встречается, что дети встают в пять, семь месяцев. Поэтому спектр патологий достаточно обширный.

Ольга Пушкина:

Вы член Всемирной организации по лечению врожденной косолапости. Расскажите, пожалуйста, про эту организацию, что это за организация?

Илья Крестьяшин:

Организация «Ponseti International» представляет собой группу лиц по всему миру, которые в лечении врожденной косолапости используют методику Ponseti. Игнасио Понсети, американский ортопед, который в 50-е годы прошлого века разработал свою индивидуальную методику по лечению косолапости. Сначала она завоевала американский континент, потом постепенно начала завоевывать Европу, в конечном итоге, Россию. На всех европейских и мировых конгрессах данный вид лечения косолапости считается золотым стандартом. В нашей стране, к сожалению большинство специалистов консерваторы и очень неохотно пытаются заниматься данным видом лечения. У них свое сформированное мнение, что «мы лечим хорошо и это нормально». Но есть такой момент: понятие «хороший результат» для ортопеда и для родителя, естественно, разное. Ортопед пытается достичь функциональности, а родители стремятся за косметическим моментом. Но, даже очень хороший результат, который мы получали, используя традиционные в России методы лечения Зацепина и Виленского, не идет ни в какое сравнение при лечении косолапости по Понсети.

К сожалению, сейчас достаточно остро стоит вопрос о лжеспециалистах, которые берут ребенка на лечение и утверждают, что лечат по Понсети, но при этом они никакого отношения не имеют к этой методике даже близко. То, что они делают, мало того, что это дискредитирует метод, но и, мое глубокое убеждение, наносят вред. По правильному наложению этапных гипсовых повязок по Понсети существуют целые книги, где всё рассказано, показано, ежегодно проходят конгрессы, мастер-классы по данной методике. Но, когда вместо пяти, грубо говоря, семи классических гипсов люди накладывают по 15-20, при этом не получая результата, который мы получаем обычно за более сжатый срок – наверное, это говорит о том, что люди делают что-то неверно.

Ольга Пушкина:

Илья Владимирович, скажите, как мамочке, если у нее ребенок родился с такой проблемой, попасть именно в нужные руки, и не попасться на мошенников?

Илья Крестьяшин:

Существует сайт косолапик(точка)ру, где представлены все специалисты по России, которые являются сертифицированными специалистами, которые обучались, и скажем так, доказали свое умение на практике, на, скажем так, общем совете старейшин.

Ольга Пушкина:

Такие специалисты работают не только в Москве, в столице, по всей России можно найти.

Илья Крестьяшин:

В Санкт-Петербурге, в Казани, во Владимире. На сайте всё это есть. Там контакты специалистов, пожалуйста, всё в общем доступе.

Ольга Пушкина:

Скажите, вообще, почему возникает такая проблема, врожденная косолапость? Что мама делает не так, может быть, неправильное поведение, или это генетически?

Илья Крестьяшин:

Огромное количество различных предпосылок и версий. Сказать доподлинно очень тяжело. Факт в том, что есть причина недоразвития структуры мышц подколенной области. Стопа — это лишь проявление, и даже когда мы вылечиваем детишек, опять-таки повторюсь, по методике Понсети, если косолапость односторонняя, то голень с пораженной стороны будет меньшего диаметра. Там идет аномалия развития мышечной ткани, сухожилий в том числе.

Ольга Пушкина:

Насколько это серьезное заболевание, легко ли лечится, сколько по времени?

Илья Крестьяшин:

Каждый ребенок индивидуален, но при условии умения и владения навыками лечения данной патологии, и когда ты понимаешь, что ты делаешь – в среднем, 5-7 гипсований. Как правило, даже пять, это классика жанра. Чем раньше мы начинаем лечение, тем быстрее и качественнее мы получаем результат.

Ольга Пушкина:

Когда ребенок родился, уже сразу понятно, какой у него диагноз?

Илья Крестьяшин:

Разумеется. Если ортопед вменяемый, то, конечно, всё видно. Опять-таки же, в нашей клинике, в Филатовской больнице, мы начинаем лечение косолапости с трех дней жизни. У нас таких пациентов очень много.

Ольга Пушкина:

Помогаете всем 100% пациентов?

Илья Крестьяшин:

При условии, что всё выполняется абсолютно точно, есть алгоритм лечения по данной методике. Наверное, одна из немногих, а может быть, единственная методика, когда мы получаем 100%-ный результат.

Ольга Пушкина:

Есть врожденная косолапость, но также бывает косолапость, которая развивается с годами. Буквально, пару слов. Я знаю, что тема обширная, можно говорить не один час, но, хотя бы пару слов.

Илья Крестьяшин:

Существуют синдромальные формы, на фоне, допустим, синдром миелодисплазии. Вообще, косолапость в 30% случаев сочетается с другими ортопедическими патологиями, как, например, дисплазия тазобедренных суставов. Мы на нашей кафедре, в нашей клинике, в Филатовской больнице разработали методику симультанного лечения, то есть одномоментно мы лечим и косолапость, и дисплазию. Этот метод мы запатентовали. Мы его до сих пор очень активно внедряем, ратуем на всех конгрессах, предлагаем лечить по современным методикам. Это быстрее, качественнее, лучше. В первую очередь, лучше для пациента, потому что мы не оказываем никаких болевых ощущений, разве что ахиллотомию, но мы ребенка обезболиваем обязательно. Детям до года ахиллотомию проводят под местной анестезией. Старше года, когда ребенок уже более крупный, более негативно реагирует на манипуляции с собой, то, конечно, лучше прибегать к аппаратно-масочной анестезии, к наркозу.

Ольга Пушкина:

Вернемся к грудничкам, к грудничковому периоду. Расскажите про массажи. Как Вы к ним относитесь, насколько они полезны, и нужны ли?

Илья Крестьяшин:

Что касается массажа. Если нет врожденной патологии, которая требует массажа раньше, чем в три месяца, то назначать его глубокого смысла нет. В три месяца обычно по протоколу, да, есть первый курс, который необходимо получить детям для активации тех или иных навыков, либо для улучшения, для углубления того, что он уже умеет делать.

Ольга Пушкина:

Именно к врачу приходят, или мамочка может сама пальчики вытягивать, ножки массировать?

Илья Крестьяшин:

Понимаете, какая штука, любое стороннее воздействие на ребенка, тем более, на маленького, есть раздражение нервной системы. Если у ребенка повышенный тонус, то не умеючи можно привести ситуации более негативной. Поэтому тут надо очень аккуратно, если не обладаешь навыками, то самодеятельность может выйти боком.

Ольга Пушкина:

Когда малыш начинает ходить, мамочки очень часто, по себе знаю, волнуются, когда видят неровные ножки, сразу сомнения, тем более, если девочка: а вдруг такие и останутся? На что стоит обратить пристальное внимание, а когда нужно расслабиться и просто знать, что все пройдет? Ножки окрепнут и все нормально будет.

Илья Крестьяшин:

Существуют две основные, скажем так, легко протекающие патологии нижних конечностей, это вальгусная деформация и варусная. Вальгусная – это когда нижние конечности уходят на «икс», а варусная – когда они уходят на букву "о". Обе ситуации требуют, во-первых, динамического наблюдения, и во-вторых, индивидуального подхода, потому что невозможно сделать шаблон по той или иной патологии для всех детишек. Все дети по-разному весят, все обладают темпераментом, в конце концов. Кто-то ботинки спокойно надевает, кого-то не засунешь, они вылезают, бегают, прыгают, кричат, рыдают. Родители в итоге охают, ахают, не надевают обувь, хотя нахождение ребенка в обуви — это актуально. До полутора лет вальгусная деформация является физиологической нормой; это уплощение стопы внутрь, завал пяточек домиком, что в дальнейшем и приводит, как раз, к этой самой деформации. Соответственно, если ребенок бегает босиком на своих маленьких плюшечках, заваленных внутрь, он растет, масса тела увеличивается, элементарные законы физики, будет увеличиваться и деформация, после чего компенсаторно будут ползти внутрь колени.

В этот момент, надо будет поэтапно консультироваться у ортопеда, диспансерно наблюдаться. Даже если, по мнению родителей все хорошо, показаться надо, потому что родители видят не всё. Лучше перебдеть, потому что в современных реалиях, допустим приходя в поликлинику, не всегда можно получить квалифицированную помощь, к сожалению, поэтому лучше стараться консультироваться самостоятельно. Я не агитирую в платные центры; существует Московский ортопедический центр, в частности Филатовская больница, Центр амбулаторной ортопедии, самый старый в Москве, где имею честь служить. Через нас проходит огромное количество пациентов ежедневно, которые направляются к нам, в том числе, из поликлиник. Многие приходят самостоятельно.

Ольга Пушкина:

То есть, даже если нет направления, но мама не совсем доверяет местному, скажем так, врачу-ортопеду, при поликлинике, она может прийти к вам.

Илья Крестьяшин:

Условно, учитывая тот факт, что мы работаем в системе ОМС, направление должно быть обязательно. Если направления нет, то только платная услуга. Форма 0-57, которую пациент должен взять в поликлинике, является эквивалентом платы за оказанную доктором услугу – либо консультация, либо лечение и так далее.

Ольга Пушкина:

Вы как врач, хирург-ортопед, в рамках профилактики назначаете, например, детям витамины для укрепления костной ткани? Кальций, или что-то в этом роде, медикаменты?

Илья Крестьяшин:

Если у ребенка нет врожденных, системных заболеваний, связанных с обменом веществ и с поражениями опорно-двигательного аппарата, то, на мой взгляд, необходимо минимизировать количество препаратов, которые ребенок употребляет. В наших реалиях и так все не очень, чтобы хорошо растет везде, о качестве продуктов можно только догадываться. По-хорошему ребенок должен получать витамины из еды, из овощей, из фруктов, из соков, из компотов.

Существует доктор, называется педиатр, который должен это отслеживать, все моменты с витаминами. Это надо обсуждать с педиатром. Ортопед лечит ортопедическую патологию. Заниматься всеми методам лечения, к тебе не совсем относящимися, наверное, не очень правильно. Поливитамины назначать профилактически можно, но, конкретно посоветовать, на мой взгляд, должен педиатр. Педиатр есть приемник-распределитель, самый главный доктор, который должен в первую очередь заподозрить патологию и направить маленького пациента в нужное русло, к нужному доктору.

Ольга Пушкина:

Лет 5-7 назад среди мамочек ходило мнение, что обязательно нужна ортопедическая обувь, чтобы никаких не было проблем с ножками. Сразу, только ребеночек пошел, чтобы первая обувь была ортопедическая. Заметила тенденцию, буквально, год-два как, наоборот пишут, что это маркетинговый ход, не ведитесь, никакой специальной дополнительной обуви, если у ребенка нет проблем, не нужно. Что Вы советуете по этому вопросу?

Илья Крестьяшин:

У нас сейчас очень размыто понимание "ортопедическая обувь". Благодаря маркетингу, о котором выше было сказано, мамочкам вбили в голову стереотип, что, если в ботинок вклеена сопля из поролона, громко названная супинатором, это ортопедическая обувь. Конечно, нет.

Ортопедическая обувь, по своей сути, это жесткий ботинок, который предназначен для лечения тяжелой ситуации. Если у ребенка нет явной патологии, связанной с опорно-двигательным аппаратом, то ему, наверное, нужна обувь профилактическая. Из моментов, которые стоит учитывать, на что надо обратить внимание, чтобы задник не был мягким, потому что, опять-таки, возвращаясь назад, если ребенок ходит босиком при наличии завала, завал будет только увеличиваться. Если задник не фиксирует ножку, то мы получим тот самый эффект.

Реклама детской обуви как ортопедической, зачастую, не больше, чем маркетинговый ход.

Ольга Пушкина:

Как такая обувь называется?

Илья Крестьяшин:

Профилактическая.

Ольга Пушкина:

То есть, ортопедическая – это лечение, профилактическая – для профилактики.

Илья Крестьяшин:

Существует обувь с первого шага, так называемая. Это обувь маленького размера для детишек, которые только начинают ходить.

Ольга Пушкина:

Что такое ортопедические стельки?

Илья Крестьяшин:

Ортопедические стельки — это очень широкий пласт, который очень дискутабилен по той причине, что сейчас очень много, условно говоря, средств от всех болезней. Зайдя в ортопедический салон, опять-таки, благодаря маркетингу, Вам насоветуют огромное количество стелек, непонятно по чьей ноге сделанных, и что они делают, для чего они. Я лично называю их «всесезонные лыжи». Невозможно работать.

Ольга Пушкина:

Мы все не универсальные люди. Все индивидуальные

Илья Крестьяшин:

Совершенно верно. Невозможно разработать что-то универсальное. Если есть необходимость для коррекции той или иной ортопедической патологии с помощью ортезов, то это делать лучше индивидуально.

Ольга Пушкина:

Приходишь в салон, там берут мерки, все измеряют.

Илья Крестьяшин:

Что касается салонов. Далеко не факт, что в этом салоне работает именно специалист, который умеет это делать. Очень многие говорят, что «да, я доктор, я обучился, я умею», хотя видит это второй раз в жизни, условно говоря. Тут тоже есть ряд нюансов. Если мы говорим об индивидуальной коррекции, то надо идти к специалисту, который имеет опыт. Благодаря современным интернет-ресурсам это сейчас сделать не проблема. Хотя, существует и разные лжеотзывы, конкурирующие фирмы и так далее.

Ольга Пушкина:

Если врач конкретно адрес называет, где можно заказать.

Илья Крестьяшин:

Существует такая ситуация, что врач, который направляет на изготовление стелек, либо на обувь, говорит: сходите туда, купите именно здесь – находится в некой финансовой зависимости от того учреждения.

Ольга Пушкина:

Да, возникают такие мысли.

Илья Крестьяшин:

Так и есть, мы все в этой сфере работаем.

Ольга Пушкина:

Может быть, это не плохо? Зато мы будем уверены, что придем к реальному специалисту.

Илья Крестьяшин:

Не все, к сожалению, доктора являются добросовестными. Ему проще дать направление, чтобы вы что-то купили, но то, что вы купите, вам не навредит, скорее всего, но и не окажет той пользы, которую вы хотите получить. В целом, совесть его будет чиста, условно говоря, но глобального результата вы не получите, а деньги потратите.

Ольга Пушкина:

Как быть, пациенту что делать?

Илья Крестьяшин:

Что делать? На мой взгляд, сейчас существует два лагеря специалистов. Кто-то говорит однозначно стелькам нет, это все зло, ходите босиком, и так далее, а вторая группа докторов говорит, что стельки делать надо. Стелек, они же ортезы, существует великое множество, есть статические и динамические ортезы. Если ортез статический, который фиксирует все стопу, не дает ей при ходьбе двигаться, создает условие утюга – конечно, большого толку от них не будет. На основании именно этого, у второго лагеря докторов и существует мнение, что это плохо, потому что стопа не работает, получается гипотрофия мышц сухожилий стопы.

Ольга Пушкина:

То есть, пациент приобретает новые проблемы.

Илья Крестьяшин:

Совершенно верно, вы получаете обратную ситуацию. Есть динамический ортез, который, скажем так, компенсируя имеющийся дефект, не ограничивает движение структур. Стоит понимать, если мы делаем стельки-ортезы, и мы их носим, это только статическая коррекция местного воздействия. Необходим динамический компонент, который будет позволять закрепить результат. Это есть гимнастика. Поэтому, если просто носить стельки от вольного, то большого результата, наверное, ждать не стоит.

Для коррекции дефекта стопы недостаточно только носить стельки, необходима гимнастика для закрепления результата.

Ольга Пушкина:

Что из себя представляет гимнастика?

Илья Крестьяшин:

Для этого надо идти к специалисту, который, посмотрев ребенка, скажет, кому в конкретном случае можно обойтись просто гимнастикой, без стелек, и наличием профилактической обуви, а кому необходимо сделать стельки и делать определённые упражнения. Доктор должен контролировать происходящее, для этого есть диспансерное наблюдение. Вы ко мне пришли, мы с вами посмотрелись, обо всем договорились, решили, что будем делать гимнастику, я вам написал заключение, вы от меня ушли. Естественно, я не знаю, будете вы это делать или нет. Очень часто бывает последний вариант, «Да мы все поняли, конечно, разумеется, мы все будем делать». Через три месяца приходят, «Какая гимнастика, о чем вы?» Очень много зависит от добросовестности родителей. Не надо считать, что вы пошли к доктору, он взмахнул палочкой, и все. Диагноз поставить можно, но чудес не бывает, к сожалению. Поэтому необходимо сотрудничать друг с другом, слушать и слышать то, о чем говорит доктор.

Ольга Пушкина:

Как часто меняют ортопедические стельки, если назначил врач?

Илья Крестьяшин:

Если говорим про методику, которую я практикую уже с 2005 года, это методика Сурсил Орто. Это методика индивидуального ортезирования, которая не имеет промежуточных этапов. Мы не снимаем слепок, потом кто-то по слепку делает болванку, а по болванке делают ортез. У нас все происходит одномоментно, не у нас, а согласно методике. Смысл в том, что заготовка имеет термопластичную часть, она располагается на отделе предплюсны, которая, собственно, корригирует завал. Мы берем заготовку, разогреваем ее, ножка ставится сверху, на заготовку. Я мануально вывожу стопу в положение коррекции, а второй рукой я формирую супинатор по выведенному своду. У меня получается абсолютная достоверность того, что есть, у нас нет промежуточных этапов. Какой бы не был специалист по изготовлению слепочных моментов, мы, все равно, слепок снимаем с того, что есть, без коррекции. Додумать, наверное, можно, но это уже не достоверно, на мой взгляд.

Ольга Пушкина:

Все-таки, мы коснулись обуви. Очень интересно знать Ваше мнение. Помню, в детстве мне папа говорил, на даче или на бережке: снимай обувь, разувайся, бегай по камешкам, по песочку, что полезно для ног, для стопы. Насколько полезно бегать босиком дома? Вообще, полезно ли? Учитывая, что у нас дома не песочек, не камушки, не земля, а ламинат, как правило.

Илья Крестьяшин:

Бегать босиком, на мой взгляд, не очень правильно, было бы правильнее в ботиночках. Я не предлагаю заковывать его в кандалы. Должна быть профилактическая обувь, легкие сандалики, чтобы стопа была фиксирована. Если мы не будем фиксировать стопу, она будет уплощаться.

Босиком по природе полезно бегать, потому что камушки, колючки, веточки, стопа раздражается, тем самым находится в тонусе. Профилактически это полезно. Если постоянно ходить босиком по камушкам и песочку, естественно, у нас огрубеет кожа и эффект физиотерапии, условно говоря, уйдет. Если периодически, то это будет оказывать положительное влияние.

Стопа в обуви должна быть фиксированной. Если мы не будем фиксировать стопу, она будет уплощаться.

Ольга Пушкина:

Давайте, коснемся темы такой осанки. Сразу хочется сесть ровненько. По поводу осанки что скажете? Бывает, проблемы осанки начинаются до школьного периода, а бывает, наверное, в основном, в школе, когда за партами, уроки делают.

Илья Крестьяшин:

Совершенно верно. В наших современных реалиях все дети сидят скрюченные, в гаджетах. Они априори себя заваливают. Даже просто за партой. Гиподинамия, малоподвижный образ жизни на фоне электроники, которая сейчас везде и всюду. Дети мало занимаются спортом, на этом фоне у них достаточно слабый мышечный корсет, что, в свою очередь, может привести к различным патологиям, в том числе и к развитию сколиоза. Мы смотрим на ребенка, когда раздеваем его до трусиков, и видим асимметрию треугольников талии и разницу высоты и длины надплечий. Это нам косвенно может сказать, что, либо начинается развитие сколиоза, либо речь идет о гемисимметрии нижних конечностей, то есть разница в длине ног.

Ольга Пушкина:

Это генетически?

Илья Крестьяшин:

Нет, растем же мы неравномерно, поэтому одна ножка может опережать в росте другую. Очень часто это происходит. Соответственно, когда ребенок стоит на разной длине ножек, начинается перекос таза в ту сторону, где ножка короче. Когда мы его осматриваем, мы видим разницу высоты надплечий и треугольников талии. Косвенно это может говорить не только о сколиозе, но и о разнице в длине, поэтому надо ребенка уложить на кушетку, ровно его выложить, подтянуть его за ножки, и посмотреть, есть ли разница в уровне пяток. Измерить сантиметром, до какой степени эта разница, и скомпенсировать ее. Если мы ее не скомпенсируем, то перекос таза за счет разницы в длине конечностей может привести к торсионным компенсаторным движениям со стороны позвонков. Они начинают проворачиваться один относительно другого, и изгибаться s-образно либо с-образно, в зависимости от ситуации, что в дальнейшем может привести к развитию сколиоза. Сколиоз является очень неприятным ортопедическим заболеванием, причем, поражаются чаще девочки.

Ольга Пушкина:

Хорошо. Но что с гаджетами, без гаджетов никуда. Даже уроки, я уже слышала, делают через компьютер.

Илья Крестьяшин:

Домашнее задание смотрят точно, да.

Ольга Пушкина:

Что делать? По часам контролировать, 30 минут и не больше?

Илья Крестьяшин:

Во-первых, регламентировать, конечно, необходимо, потому что дети часов не замечают. Они сели и могут сидеть целый день. Они крючатся, у них очень сильно падает зрение, дети становятся раздражительными, потому что это большая нагрузка на центральную нервную систему. Все маленькое, движется, цветастое. Сугубо ограничивать время. Желательно, кончено, максимально отдаленно, чтобы не портить глаза. Если мультики смотреть, то на большом экране. Либо поучительные детские передачи, про животных.

Ольга Пушкина:

Сейчас какие-то современные корсеты существуют, которые надел и ровненько спинку держишь.

Илья Крестьяшин:

Корректор осанки вещь очень коварная, потому что наш организм такой же эгоист, как и мы сами. Как только он получает поддержку извне, он начинает лениться. Зачем напрягаться, если меня и так все держит? Если уж при той или иной патологии, какой-то ситуации, доктор назначает корсет или корректор осанки, необходимо два, а лучше три раза в день делать комплекс ЛФК, направленный на укрепление мышц спины и брюшного пресса. В противном случае, мы получим то, о чем я говорил ранее. Поэтому, не рекомендую категорически. Это лечение патологии, корсеты необходимы, но не всем.

Корректор осанки предназначен для лечения, а не для профилактики нарушения осанки.

Ольга Пушкина:

Сел ученик, на какой высоте должна быть парта, стул, расскажите?

Илья Крестьяшин:

Когда мы сидим, у нас должен быть прямой угол между плечом и предплечьем. Надо максимально прижиматься к столу, близко сидеть.

Чтобы ребенок не крючился, у него должен быть достаточной высоты стул, оптимальной, не больше и не меньше. Существует также стул-эксцентрик, я недавно увидел. Стул, а сидение на эксцентричном шарнире. Чтобы сидеть, надо постоянно контролировать поясницу и спинку, хочешь – не хочешь.

Ольга Пушкина:

Баланс держать, или что?

Илья Крестьяшин:

Совершенно верно. Хочешь, не хочешь – ты будешь сидеть правильно, иначе упадешь. Эти стулья продаются, видел рекламу, посмотрел, мне очень понравилось, потому что вещь интересная. Существуют стулья со специальными фиксаторами для ног. Ноги загибаются под сидение, там есть планка, за которую они зацепляются, что тоже не дает ребенку скрючиться, потому что физиологически он зафиксирован, его торс будет находиться в правильном положении.

Ольга Пушкина:

Прогулки, спорт. Вы, как врач детский хирург-ортопед, какой спорт посоветуете, именно конкретный, который направлен на укрепление скелета?

Илья Крестьяшин:

Самый оптимальный спорт – это плавание. Водная среда, участие всех мышц организма, тренировка дыхания, вода успокаивает, спорт активизирует, организует. Поэтому, водное поло в том числе.

Ольга Пушкина:

Со скольки лет, или можно с рождения, грудничковое плаванье?

Илья Крестьяшин:

Грудничковое плавание, это больше мамино развлечение, на мой взгляд. Оно, конечно же, не вредит ни в коем случае.

Ольга Пушкина:

То есть бонус, научить ребенка плавать нырять – и всё, этим заканчивается. А если плавание именно как спорт, со скольки – с трех, с четырех лет, с пяти?

Илья Крестьяшин:

Раньше 4-5 лет смысла глубокого нет, потому что дети не понимают, чего от них хотят, они думают, что они играют. На личном опыте, я младшего сына отдал с трех лет. Этого было достаточно, чтобы он научился плавать в большом бассейне на воде.

Ольга Пушкина:

Какие виды спорта категорически не советуете? Например, у меня дочка фигурным катанием занимается. Говорят, что в 3 года ни в коем случае, нельзя отдавать ребенка с трех лет, большая нагрузка.

Илья Крестьяшин:

Что касается фигурного катания. Возвращаемся к вальгусной деформации. Если у ребенка есть вальгусная деформация стоп и нижних конечностей в целом, мы имеем завал стопы внутрь. Надеваем конёк с платформой. При сочетании завала и смещения центра тяжести мы перегружаем голеностопный сустав. При таком условии можно сделать вывод, что это будет не очень полезно. Я, конечно, понимаю, что хочется, я не говорю, что всем нельзя, нет, но надо посмотреть ребенка, прежде чем делать заявления и давать рекомендации. Как я могу сказать, не видя пациента, до какой степени это ему полезно? Так не бывает.

Ольга Пушкина:

То есть, перед тем, как отдать ребенка, например, на фигурное катание, стоит зайти к врачу-ортопеду. Если не ошибаюсь, я зашла только к врачу, посмотрели сердечный ритм, с сердцем все нормально, нам выдали справочку.

Илья Крестьяшин:

Больше органов у нас нет, конечно, одно сердце и все.

Ольга Пушкина:

Хорошо. Фигурное катание, значит, нет. Какие еще?

Илья Крестьяшин:

Почему нет? Индивидуальный подход. Я говорю об индивидуальном подходе к пациенту.

Многие занимаются сейчас борьбой различной, восточные единоборства. Для детей раннего возраста там очень хорошая ОФП, поэтому как для укрепления, для мальчиков, это очень полезно. Для девочек заниматься гимнастикой, тоже вариант. Танцы, хореография, что-то без очень тяжелых нагрузок, потому что детский организм, конечно, обладает огромным ресурсами, но сильно его перегружать я не считаю нужным.

Ольга Пушкина:

Вернёмся к неправильной осанке. В школе – понятно, начинаются гаджеты, уроки, портфели, сумки. В более раннем возрасте бывает та же проблема. В связи с чем они возникают?

Илья Крестьяшин:

С неправильным сидением ребенка. В том числе, у ребенка должен быть стул.

Сейчас все дети, до единого, за гаджетами сидят. Думаю, это объективно. Очень удобно ребенку дать телефон, чтобы он не кричал, дети увлекаются, и родители занимаются своими делами. Это очень большая ошибка. Сколько мы получаем на этом фоне тяжелых неврологических ситуаций – совершенно отдельная, очень большая тема. Вместо детской гаджетомании, я иначе не назову это, наверное, надо родителям больше уделять внимания общению с детьми, хождению в музеи те же. На прогулку, строить зимой крепости, снеговиков, летом папа должен вспомнить свое детство, с ребенком, допустим, с мальчиком, лук сделать из любой ивы и палки, и шнурка. Девочки должны прыгать и скакать, что очень хорошо развивает координацию.

Ольга Пушкина:

Сколько у нас в детстве было таких игр!

Илья Крестьяшин:

Я Вам о чем и говорю! Поэтому поколение было относительно здоровое.

Ольга Пушкина:

 Пользуясь, случаем, не могу не спросить врача про угги. Современный рынок детям тоже предлагает угги. Наверное, если насчет взрослых угги Вы закатываете глаза, то детская обувь угги, вообще, преступление?

Илья Крестьяшин:

Сейчас существует такая, на мой взгляд, очень пагубная практика: надо быть модным, надо быть в тренде. Если что-то вылезло модное, надо обязательно купить. Люди просто зарабатывают деньги, не более того. Реализуя разного рода угги и прочую белиберду, которая, кроме странного дизайна и огромного увечья ничего не дает. Лучше наших валенок нет, я извиняюсь. Они гораздо теплее, и, обратите внимание, они жесткие, в отличие от угги, которые, как тряпочка. У нас вся страна в валенках выросла, в определенный период времени, и такой проблемы со стопой, как сейчас, не предвиделось.

Ольга Пушкина:

За счет того, что они жесткие, держат ногу?

Илья Крестьяшин:

Жесткость, фиксация. Чем жестче мы фиксируем ножку… Я не говорю, что ее надо в колодку закрывать, нет. Обувь должна быть жесткая, это мое глубокое убеждение, на практике того, что я вижу.

Ольга Пушкина:

По поводу размера, с запасом надо?

Илья Крестьяшин:

Запас должен быть не больше, чем на размер, иначе ребенок будет загребать. Опять же, в зимнюю обувь надо на ногу второй носок, к примеру, об этом стоит помнить. Летнюю обувь, конечно, впритык покупать, тоже смысла нет, потому что ножка у ребенка растет, но зазор более одного размера, это 0.8 см, не рекомендую.

Ольга Пушкина:

Что скажете по поводу детских матрасиков?

Илья Крестьяшин:

Чем жестче матрасик, тем лучше будет спать ребенок.

Ольга Пушкина:

Состав, наверное, натуральный? Что посоветуете?

Илья Крестьяшин:

Сейчас такое огромное количество материалов, пружинные блоки, джут, что-то кокосовое такое. Всё, на самом деле, зависит от степени жесткости. Лично я, когда покупал матрац детям и себе в том числе, изучал варианты, которые были представлены на нашем рынке. Остановился на пружинных блоках, где максимальное количество пружинных блоков в секторе. Потому что получается, ты лег, и яма образовалась, а матрац тебя поддерживает, твою анатомию. Но, тем не менее, дает небольшую просадку, чтобы ты, все-таки, отдохнул. В отношении подушек, тоже: высота подушек должна быть минимальной, и, чем позже ваш ребенок узнает о подушке, тем лучше.

Ольга Пушкина:

До года однозначно нет. Или даже до полутора.

Илья Крестьяшин:

Не желательно совсем. Если есть мышечная кривошея, либо привычное положение головы на фоне, допустим, асимметричного тонуса, существуют подушки с выемкой под голову, которые фиксируют ее в определенном положении и не дают голове уползать в ту сторону, в которую она обычно повернута. Для профилактики, очень важный момент, который я забыл озвучить, надо менять положение ребенка в кроватке, головы с ножками, после каждого кормления, чтобы область интересов у него была с разных сторон. Тем самым мы уравновесим ребенка и постепенно его ситуация будет нивелироваться.

Ольга Пушкина:

То есть, с подушками не спешить. Зачем она тогда нужна? Если здоровый ребенок, может быть, вообще...

Илья Крестьяшин:

Это комфорт, который придумали взрослые. На самом деле, на личном опыте, могу Вам сказать, что спать без подушки здорово, и высыпаешься не хуже. Совсем не хуже.

Ольга Пушкина:

 Что по поводу детских колясок? Есть рекомендации по поводу: эту не бери, а ту бери. Сейчас они с разными блоками, современные.

Илья Крестьяшин:

Коляска нужна, разумеется. Это удобно. Как правило, в коляску укладывается матрасик, он мягкий, но основание у самой коляски жесткое, поэтому он как демпфер между ребенком и коляской. Каких-то однозначных предпочтений у меня, в принципе. Надо выбирать коляску по удобству, которое оценят родители, по размеру лифта, войдёт она или нет, по тяжести и так далее, по размеру колес, если вы за городом.

Ольга Пушкина:

Хорошо, коляска на усмотрение родителей.

Что скажет доктор по поводу различных слингов, рюкзачков, которые любят мамочки, чтоб руки свободные были.

Илья Крестьяшин:

Опять же, это из серии «в тренде». Я никак к ним не отношусь, ни плохо, ни хорошо. Существуют различные фиксаторы, как кенгуру, когда ребенок усаживается и пристегивается к маме. Самое главное, чтобы ребёнок до полугода был плотно прижат к маме, потому что позвоночник еще не сформировался полным образом. Если ребенок будет болтаться в шлейке, наверное, он будет перегружать позвоночник, и ничем хорошим это не закончится. Лучше всего, когда идешь с ребенком гулять, либо он в коляске, либо на руках, когда ты держишь под попку. Если он лицом к тебе, то придерживаешь за спинку, если лицом вперед, то за грудку, прижимая к себе.

Ольга Пушкина:

Слинг тканевый, там, получается, вообще, никакого каркаса нет, чтобы поддерживать.

Илья Крестьяшин:

Не имею ничего против, удобно. Кочевые народы очень много всего носили в руках, поэтому для личного удобства изобрели слинг.

Ольга Пушкина:

Если мама очень хочет, со скольки можно использовать? После шести месяцев, когда ребеночек уже держит головку хорошо?

Илья Крестьяшин:

Я не люблю эту тему, я не использую данный вид фиксации в своей практике, и не могу как-то комментировать, потому что не имею мнения по этому поводу и опыта. Давать советы, не имея личного опыта, по-моему, голословно. Кто-то любит, кто-то нет. Лично я против, мои дети выросли без этого.

Ольга Пушкина:

Можно вполне и обойтись, правильно?

Илья Крестьяшин:

Совершенно верно.

Ольга Пушкина:

Спасибо Вам большое! Спасибо большое, Илья Владимирович, что пришли к нам в гости, что рассказали.

Илья Крестьяшин:

Вам спасибо!

Ольга Пушкина:

Это была программа "Выбор родителей" на Mediametrics, с вами была я, Ольга Пушкина.