Остеохондроз - болезнь современной цивилизации

Тамара Барковская:

Программа «Медицинский консилиум», и я, ее ведущая – Тамара Барковская. Сегодня у меня в студии два гостя. Врач-невролог, рефлексотерапевт клиники «Доктор Озон», остеопат, преподаватель Международной Академии остеопатии, кандидат медицинских наук Пак Павел Гаврилович. Главный врач центров МРТ-диагностики МИБС Москвы, кандидат медицинских наук Пильская Софья Леонидовна.

Тема программы следующая, я бы назвала ее даже бичом современной цивилизации: «Остеохондроз». Об остеохондрозе ходит множество слухов. На бытовом уровне его рассматривают как некое отложение солей. Но сегодня мы разберемся в истине с помощью наших специалистов-профессионалов. Первый мой вопрос будет звучать следующим образом: что такое остеохондроз на самом деле? Каковы его проявления? Каким образом правильно его диагностировать? Скажите, пожалуйста, Павел Гаврилович.

Павел Пак:

Остеохондроз, если читать академическую литературу, это дегенерация хрящей суставов. Могут поражаться любые суставы, но чаще всего поражаются хрящи, межпозвонковые диски, позвоночник. Выделяют шейный, грудной, поясничный остеохондроз. Причин, вызывающих дисфункцию или дистрофию межпозвонковых дисков, гораздо больше. Так что при остеохондрозе надо говорить о причинах, вызывающих дисфункцию, дистрофию межпозвонковых дисков.

Тамара Барковская:

Вы отметили, что остеохондроз может затрагивать разные разделы позвоночника. Чаще всего какой отдел позвоночника страдает?

Павел Пак:

Чаще всего страдают более подвижные отделы – шейный и поясничный.

Тамара Барковская:

То есть обращаемость пациентов больше именно по поводу шейного и поясничного отделов позвоночника. Какие еще причины могут способствовать развитию остеохондроза? Перечислите, пожалуйста.

Павел Пак:

Причин очень много. Во-первых, это статические перегрузки, плоскостопие, заболевания внутренних органов, непосредственно травмы, ушибы и переломы. Например, переломы нижних конечностей, переломы ребер. Если брать не только чисто неврологию, а брать остеопатию, то считается, что и при рождении не естественным путем, через кесарево сечение, тоже могут быть травматические поражения, например, шейного отдела позвоночника.

Тамара Барковская:

Вы затронули момент причин по статическому напряжению. Сюда относятся профессиональные категории, верно? Можете их перечислить?

Павел Пак:

Не столько профессиональные, а заболевания, либо функциональные нарушения, которые приводят к нарушению вашей позы – статики. Эти статические нарушения напрямую влияют на развитие остеохондроза. Остеохондроз – это хроническое прогредиентное заболевание, которое прогрессирует в течение всей жизни. Только где-то к старости, наверно, к 60-70 годам дистрофические изменения уже не происходят, заболевание имеет регрессирующий характер – остеохондроз.

Остеохондроз – это хроническое прогредиентное заболевание, которое прогрессирует в течение всей жизни.

Тамара Барковская:

С какой симптоматикой обращаются пациенты? Приходят своевременно, или все-таки терпят? По вашему опыту, большинство пациентов на каком этапе доходят до врача?

Павел Пак:

Самый первый этап – когда у человека что-то где-то заболело. Организм – хитрая штука, он будет компенсировать до последнего. Когда уже происходит декомпенсация, возникает болевой синдром, тогда обычно пациенты обращаются.

Тамара Барковская:

Минимальный диагностический комплекс в данном случае каков? На что вы ориентируетесь?

Павел Пак:

Первое – это, конечно, осмотр. Неврологический осмотр, пальпаторное обследование постурально напряженных мышц, осанки. Второе – это, конечно, инструментальные методы обследования: рентген, компьютерная томография и МРТ.

Тамара Барковская:

Софья, скажите, пожалуйста, является ли магнитно-резонансной томография информативным методом диагностики остеохондроза? Ваше мнение, в целом.

Софья Пильская:

Магнитно-резонансная томография на сегодняшний день является методом выбора при диагностике остеохондроза позвоночника. Конечно, это наши основные пациенты, это вообще основной процент запросов наших пациентов на МРТ.

Тамара Барковская:

Категория с патологией опорно-двигательного аппарата, верно?

Софья Пильская:

Конечно, да. Мы видим мельчайшие подробности всего процесса под названием остеохондроз. Прекрасно видны повреждения межпозвонковых дисков, видны все протрузии, видно, как ведет себя содержимое при разрыве фиброзного кольца – куда оно давит, в какую сторону, на какой корешок. Нужно определить, почему, например, отдает именно в эту ногу, а не болит локально и т.д. Все мельчайшие детали мы хорошо видим на МРТ.

Тамара Барковская:

Правильно я понимаю, что с помощью этого вида диагностики доктор может смело ставить диагноз?

Софья Пильская:

Можно ставить диагноз. Мы делаем подробное исчерпывающее описание патологических изменений, которые сейчас, в момент исследования, присутствуют. Клинический доктор уже на основании неврологического осмотра, жалоб, возможно, некоторых результатов анализов сможет поставить диагноз. Мы только даем исчерпывающую информацию для постановки диагноза.

Тамара Барковская:

Павел, скажите, возрастная категория обращаемости по остеохондрозу как разбросана, в каком диапазоне?

Павел Пак:

Вы знаете, интересная штука. В академической литературе пишут, что остеохондроз – это поражение, изменения дисков, которые идут там на фоне гормональных нарушений пациента, идет дисфункция и деструкция этих дисков. Но, возрастной фактор не главенствует. Если у молодого человека сформировался сколиоз, то у него проявления остеохондроза могут быть на довольно-таки раннем этапе. Все будет зависеть от степени и выраженности поражения.

Тамара Барковская:

То есть в возрасте 18-20 лет вполне возможен старт остеохондроза?

Павел Пак:

Конечно. Еще я могу сказать про сопутствующие заболевания, которые не связаны с остеохондрозом. Например, вегетососудистая дистония, которую широко ставят. Скажем, есть такое состояние, когда человеку плохо, но он не знает, отчего. Это напрямую связано с изменением, с нарушением статики. Раз есть нарушения статики – значит, дистрофические процессы идут уже в позвоночник, статические изменения уже идут в позвоночнике.

Тамара Барковская:

По симптоматике один из самых сложных и, может быть, доставляющих наибольшие неудобства для пациента – это остеохондроз шейного отдела позвоночника, ни для кого это не секрет. Сосудистые проявления, сопутствующие именно остеохондрозу шейного отдела позвоночника – каковы они? Надо ли их опасаться?

Павел Пак:

Опасаться надо, потому что процесс может прогрессировать, во-первых. Первые симптомы – у человека могут быть головная боль, головокружение, плохое самочувствие.

Тамара Барковская:

Понимания причин, как правило, у пациента нет? Или приходят уже с основательным запросом?

Павел Пак:

Нет, конечно, причин для них нет, не понимают причин. Просто говорит: голова болит, или плохое самочувствие. Неврологически мы можем определить, что да, ему плохо, есть болевые синдромы, нехорошо, а причины возникновения неясны. Здесь надо исходить из анатомического строения шейного отдела позвоночника. Оно таково, что вдоль позвоночника идут позвоночные артерии, которые объединяются в базилярную артерию и кровоснабжают продолговатый мозг. Продолговатый мозг – это самый наш, скажем так, один из «старых», где у нас располагаются: сосудисто-двигательный центр, дыхательные центры, все вегетативные центры, которые управляют дыханием, сердцебиением. Когда ухудшается кровообращение данных центров, у человека, появляются эти все вегетативные проявления. Тогда чаще всего неврологи, также и терапевты, ставят диагноз вегетососудистая дистония. А причина – нарушение кровообращения. Нарушение кровообращения – причина остеохондроза, как правило.

Как правило, причиной остеохондроза является нарушение кровообращения.

Тамара Барковская:

Вы сейчас перечислили множество анатомических структур, которые определяют для вас пути дальнейшего лечения при исследовании симптоматики, при сборе анамнеза. Софья Леонидовна, на магнитно-резонансной томографии все ли структуры видны? Перечислите, какие именно, что касается позвоночника.

Софья Пильская:

Как я уже сказала, мы до мельчайших подробностей, до одного миллиметра видим изменения внутри костного мозга, внутри непосредственно позвоночного столба, спинного мозга, мы видим все хрящевые структуры. Плюс, при возникновении различных изменений в анатомии ведь возникают воспаления, и мы в виде отека тоже видим воспалительный процесс. Иногда под остеохондроз маскируются другие заболевания. Это могут быть опухоли, могут быть застарелые травмы, различные другие причины и заболевания, которые как раз при МРТ можно дифференцировать: это обычная грыжа, скажем, давит на корешок и дает симптоматику, или это что-то еще.

Тамара Барковская:

То есть при МРТ-диагностике мы можем исключать другие заболевания, что помогает нам в диагнозе. Также, помимо самих анатомических структур, мы до мельчайших подробностей видим все размеры межпозвонковых отверстий и проходимость сосудов. Видим, каким образом ведут себя межпозвонковые диски в случае остеохондроза. Учитывая полностью всю размерную периодику, мы всё отмечаем для себя в заключении, а врач в дальнейшем при выставлении диагноза инструментально этим пользуется.

Павел Гаврилович, какие есть методы выбора при лечении остеохондроза? Чем вы, как практик, пользуетесь, поскольку в неврологии, и ответвлением неврологии являются и рефлексотерапия, и остеопатия, и мануальная терапия. Какие наиболее действенны? Поскольку это все направления, исходящие из одного – из неврологии, каким образом вы выбираете метод лечения каждого конкретного случая, какие показания?

Павел Пак:

Я вообще за интегративный подход, и всегда отталкиваюсь от показаний необходимости. Даже, например, Софья Леонидовна сказала: МРТ является выбором. Здесь, конечно, необходимо всегда выставлять показания: делать МРТ или делать, например, рентген, либо КТ. Например, если показание у человека клиническая нестабильность, то выбор – делать рентген с функциональными пробами. МРТ – конечно, более информативно и показывает, насколько выражен процесс, есть ли протрузии, есть ли грыжи у пациента.  Если, например, у пациента сосудистые нарушения и клинические проявления – МРТ головы нам может показать, насколько сосудистые нарушения вызывают изменения самого головного мозга, потому что длительные сосудистые нарушения вызывают дегенеративные изменения в головном мозге.

При выборе лечения исходим из показаний. При воспалительном процессе необходимо вводить противовоспалительную терапию. Если выраженный болевой синдром – необходима противоболевая терапия. Конечно, вариантом выбора может быть остеопатия и иглотерапия, если это не будет скрытой рекламой, эффективные методы. Я, например, чаще пользуюсь ими.

Тамара Барковская:

Сочетаете остеопатические методы и рефлексотерапию, иглотерапию.

Павел Пак:

Да. Если пациент пришел с выраженным болевым синдромом, то пациенту обязательно назначается противовоспалительная терапия и обязательно обследование МРТ.

Тамара Барковская:

Будет ли именно остеопатический подход в лечении патогенетическим, то есть он будет устранять первопричины развития заболевания? С медикаментозными средствами – понятно, там больше акцент на симптоматическое лечение, а в случае непосредственно с врачебной техникой, которую вы используете, будет ли это иметь влияние на причину заболевания?

Павел Пак:

Конечно, непосредственно будет. Неврология, если смотреть, она больше симптоматическая, её задача – убрать воспаление и убрать боль. Выясняется первопричина, откуда идёт боль, наиболее вероятная причина, отчего пошел остеохондроз.

Тамара Барковская:

Я хочу сказать, что очень многие не знают и не понимают, что, собственно, такое остеопатия? Могли бы вы развернуто пояснить для аудитории, поскольку путаницы в этом вопросе, поверьте, очень-очень много, на самом деле. За счет каких механизмов работает эта система лечения?

Павел Пак:

Остеопатия – это мануальное воздействие на организм и на ткани, и на внутренние органы организма. Мануальное воздействие, вследствие которого организм потом восстанавливается за счет своей саморегуляции. В остеопатии есть направления: краниальная, то есть работа с головой, висцеральная и структуральная, то есть работа непосредственно с внутренними органами.

Тамара Барковская:

Таким образом мы стимулируем собственные ресурсы организма и в дальнейшем нарушенные процессы оптимизируются, восстанавливаются собственными силами.

Павел Пак:

Да. Наш организм обладает саморегуляцией, мы просто его активизируем. В остеопатии мануально активизируем, воздействуя на ткани и на органы, в иглотерапии – с помощью иглоукалывания.

Тамара Барковская:

Вы упомянули о том, что для исследования вы используете как магнитно-резонансную томографию, так и компьютерную томографию. Софья Леонидовна, а чем эти методы отличаются, расскажите?

Софья Пильская:

Эти методы, действительно, отличаются. Это вопрос, который всегда требует дополнительного разъяснения, потому что до сих пор не все понимают, что компьютерный томограф – это рентген. Компьютерный томограф чаще видит костную ткань, то есть кальций и легкие. Очень хорошо идёт любая диагностика легких. Исследование всех других органов и тканей организма, которые содержат протоны водорода, проводится с помощью магнитно-резонансной томографии. Вообще, вы, может быть, слышали, наши зрители, о том, что раньше это называлось «ядерный магнитный резонанс». Помните? Слово «ядерный» убрали, потому что оно созвучно с ядерным оружием, чем-то очень страшным, хотя, на самом деле не имеет к этому никакого отношения. Это связано с тем, специальными устройствами на томографе идет регистрация электромагнитного потенциала ядер протонов водорода человеческого тела. На самом деле наши ядра излучают электромагнитное поле, а магнит его улавливает и показывает в виде изображения на картинке. При этом человек находится в однородном магнитном поле. Воздействие от МРТ примерно такое же, как мы поговорили по сотовому телефону, один разговор.

Тамара Барковская:

Да, очень часто люди боятся. Напуганы тем, что якобы МРТ имеет негативное влияние на организм. Это не так?

Софья Пильская:

Это не так. МРТ – безопасный метод. Есть ряд противопоказаний, но они очень узкие. Электрокардиостимулятор нельзя помещать в магнитное поле, это все знают, это абсолютное противопоказание. Все приборы, например, слуховой аппарат, работа которых нарушается в магнитном поле, – нельзя. Соответственно, какие-то металлические значительные включения.

Тамара Барковская:

Импланты зубов не входят?

Софья Пильская:

Сейчас импланты уже вообще не магнитные. Но, даже если там магнитного металла не так много, это закреплено хорошо и давно – не страшно. Раньше на сосудах были металлосодержащие клипсы, сейчас их уже давно не делают. Поэтому противопоказания очень узкие. Это истинная клаустрофобия, когда человек только под наркозом может туда заехать.

Тамара Барковская:

Есть же открытые аппараты.

Софья Пильская:

Есть, да, но некоторым и это страшно. Соответственно, очень узкий спектр противопоказаний. Из остального – МРТ можно делать детям, беременным мы делаем МРТ. Детям ограничения возникают только потому, что ребенок не может спокойно лежать – в томографе же нельзя двигаться. Соответственно, либо под наркозом, либо дети с такого возраста, когда их можно уговорить: «Полежи спокойно, тебе сейчас тут пошумит чуть-чуть». Мы иногда 5-летних детей уговариваем, прекрасно проводим им обследование, без всякой седации.

МРТ и КТ – это методы, которые и смотрят разные части. Например, в позвоночнике компьютерный томограф увидит сами диски, твердую составляющую в них – кальций, а МРТ видит костный мозг. Тем не менее, и тот и другой метод, конечно, видит структуру позвонка. Соответственно, МРТ – метод выбора при исследовании любых органов, особенно, головного мозга, для того чтобы изучить мельчайшие структуры его и даже иногда опосредовано функции. Это уже какие-то высшие инстанции, но это тоже делает МРТ, можно сказать, читает мысли.

МРТ и КТ – разные методы исследования. КТ видит твёрдые структуры и лёгкие человека, МРТ видит жидкие и мягкие среды.

Тамара Барковская:

То есть прямой, мощный помощник в диагностике для врачей, в общем-то, всех специальностей, и в нашей теме – один из вариантов выбора диагностики. Точнее, единственный, практически, вариант выбора для точной диагностики. Скажите, какова длительность лечения в разных случаях и зависит ли это от стадии процесса? Каким образом вы определяете для пациента сроки лечения и как это происходит?

Павел Пак:

Сроки лечения определяются сугубо индивидуально. Учитывается, конечно, возраст пациента, степень и выраженность поражения. Зависит от этапности результата.

Тамара Барковская:

В среднем, если брать курс остеопатии и рефлексотерапии – он каков?

Павел Пак:

5-10 сеансов. Если брать остеопатию – терапия проводится раз в неделю. Длится обычно час где-то, 45 минут. 45 минут достаточно.

Тамара Барковская:

Вы даете пациентам сопутствующие рекомендации?

Павел Пак:

Обязательно – сопутствующие рекомендации. Конечно, по образу жизни – первое. Ещё я всегда люблю пациентам задавать вопрос: «Вы зубы чистите?» Все отвечают: «Да, зубы чищу утром и вечером». Второй вопрос: «Для чего чистите?» Конечно, там уже оригинально: «Чтобы запаха не было», «Чтобы кариеса не было». Так вот, за позвоночником тоже надо ухаживать. Ухаживать – это физическая зарядка, обычная, банальная. Производственная зарядка. Кстати, одна из причин возникновения остеохондроза – это наш городской гиподинамический образ жизни. Вышел: машина, офис. Сидишь. Малоподвижный образ жизни. Избыточное питание, избыточный вес. Это тоже свою роль играет в формировании остеохондроза. Естественно, по образу жизни даются рекомендации, чтобы была профилактика.

Тамара Барковская:

Того, что вы перечислили, достаточно, или что-то еще по образу жизни?

Павел Пак:

По питанию обязательно даются рекомендации.

Тамара Барковская:

Павел, пожалуйста, расскажите о том, какое питание должно быть при лечении остеохондроза, и вообще для профилактики остеохондроза? На чем сделать акцент пациентам?

Павел Пак:

Я не даю какое-либо питание при остеохондрозе. Питание должно быть три-четыре раза в день, как обычная привычка. Это первое. Второе – мы не должны переедать. Человек обычно переедает, потому что мы вечно торопимся, мы не прожевываем пищу – мы ее глотаем. Из-за этого риск переедания очень высокий. Это основные рекомендации, которые я даю пациентам. Не употреблять пищу на ночь. Конечно, если у человека избыточный вес, я даю подробные рекомендации по питанию, чтобы он боролся с весом. Если в ходе исследования, например, мы сделали МРТ и обнаружили грыжу, протрузию, то обязательно раз в год проводить динамику наблюдения, выполнять МРТ, в ближайшие два-три года. Держать под контролем. Выполнение всех наших рекомендаций должны объективно контролироваться в ходе посещений пациента. Мы назначаем МРТ, чтобы смотреть в динамике: у нас усугубляется процесс, ухудшается процесс, либо мы его затормозили. Если в динамике процесс не усугубляется, пациент может долго жить и счастливо и продолжать в том же духе.

По образу жизни какие рекомендации? Конечно, менять образ жизни, потому что мы иногда не задумываемся, что мы делаем. Например, банальный перелет на самолете 5 часов. Если имеются проблемы со спиной, то 5 часов, скажем, в неудобном положении.

Тамара Барковская:

 Что делать в таком случае?

Павел Пак:

Во-первых, пациент должен собой заниматься. Если человек, например, регулярно занимается зарядкой и профилактически наблюдается у врача, то он может избежать неприятностей. Если он знает, что у него есть проблемы с шеей, то во время полета надевает воротник Шанца; либо у него проблемы с поясницей – для профилактики надевает пояс-корсет. Банальные вещи.

Тамара Барковская:

То есть все нужно иметь с собой, чтобы избежать усугубления?

Павел Пак:

Конечно, усугубления процесса, да. Мы в динамике должны оценить, пациент должен усвоить и потом с этим жить. Если он привьет себе привычки, начнет выполнять рекомендации, он со своей протрузией или грыжей может прожить всю жизнь, она его не будет беспокоить. Хотя, в принципе, многих пугает необходимость оперативного лечения.

Если изменить образ жизни, свои привычки, выполнять рекомендации врача, то с протрузией или грыжей можно прожить всю жизнь без операции.

Тамара Барковская:

К вопросу показаний к оперативному лечению мы обязательно еще вернемся. Еще раз хочу уточнить у вас, Софья, по поводу диагностики. Насколько важно оборудование, на котором производится диагностика какая бы то ни было, в частности, МРТ позвоночника? Что нужно учесть пациенту, приходя в центр магнитно-резонансной томографии, какие моменты для себя?

Софья Пильская:

Это тоже очень интересный и актуальный вопрос. На сегодняшний день все, кто к нам звонят записываться, очень активно этим интересуются. Есть магнитно-резонансные томографы низкопольные. У них единственное преимущество – это дешевизна, к сожалению, качество диагностики страдает. Есть высокопольные, 1,5 Тесла и выше – 3 Тесла. Выше просто нет для диагностики человека. Здесь важно знать, обязательно важно знать всем людям, которые даже сами хотят для профилактики сделать себе МРТ, что для любой диагностики головного мозга, позвоночника, внутренних органов, чего угодно, достаточно 1,5 Тесла. Более, чем достаточно. Мы видим все, вплоть до субкортикальных изменений при эпилепсии. Однако, 3 Тесла – это, конечно, круто. Это новое дорогое оборудование, дорогущее исследование. На 3 Тесла мы можем видеть мысль, какой участок коры головного мозга возбуждается при речи или при счете в уме. То есть локально наблюдать. Это делается в редких случаях перед серьезными нейрохирургическими операциями, когда нужно не задеть эту зону, изучить спектроскопию, например, на накопление лактата в веществе головного мозга – тончайшие вещи, которые нужны в научно-исследовательских институтах и при нейрохирургических операциях. Соответственно, 1,5 Тесла – это то, что нужно.

Но, я хочу всех предупредить, это еще не всё, потому что один томограф может стоять. Обязательно нужно, чтобы он был хорошо оснащен, должно быть достаточное количество программного обеспечения, правильных катушек для различных исследований и т.д. Плюс, очень важно, кто сидит за томографом, – оператор, как он выставляет срезы. Он должен знать анатомию, он должен уметь работать на этом аппарате. Второе: от него зависит, что на следующем мониторе увидит врач. Очень большое значение имеет квалификация врача, его опыт и то, как он описывает, как он это может видеть, насколько у него глаз, так сказать, наметан. Но и даже это еще не все. У томографа есть мельчайшие настройки программного обеспечения. Если томограф будет работать в обычном каждодневном режиме, эти настройки сами по себе, говоря простым языком, «слетают». Постоянно нужна техподдержка, инженерная поддержка. Все эти четыре компонента, конечно, пациенту сложно оценить.

Тамара Барковская:

Для них это закулисье.

Софья Пильская:

Он посмотрит на красивый сайт – откуда он знает? Здесь я хочу призвать пациентов доверять своим лечащим врачам. Мы, все-таки, работаем для лечащего врача, мы для него описываем. Пациент уже настолько доверился врачу, врач его лечит, пациент пьет химические препараты, делает процедуры. Понимаете, почему это больная тема? Потому что вроде как даже запрещено, чтобы врач куда-то направлял конкретно, сразу считается, что он заинтересован в чём-то. Но, с другой стороны, уважающий себя врач должен понимать, где ему дают адекватную диагностику, где ему пишут то, что нужно, куда он может отправить на динамику и все проследить. Каждый уважающий себя врач хочет ведь получить хорошую диагностику, поэтому направляет: «Ты в этой лаборатории сдай интерфероны, а в этой лаборатории сдай гормоны, а в этой можешь все остальное, потому что там дешевле». Он хочет вылечить пациента. Поэтому очень важно в данном случае доверять своему врачу, который вам говорит: «Я привык работать вот с этим центром, с этим центром. Там проверенные специалисты, отличное оборудование и т.д.». Очень важно, чтобы не превращалось это в рынок, когда люди смотрят на цены, и думают: «Ну, какая разница? Стоит аппарат. Сделаю. Ничего особенного. Все то же самое». Это не совсем так. Пациент смотрит на самую низкую цену и говорит, мол, какая разница? МРТ – оно и есть МРТ. К сожалению, это не совсем так.

Павел Пак:

Я хочу поддержать Софью Леонидовну. Действительно, иногда приходят из разных центров со снимками. Я, как уважающий себя доктор обязательно смотрю сначала снимки и потом читаю описание. Я, конечно, не врач-рентгенолог, но в описании врача МРТ иногда нестыковочка происходит. Это, конечно, печалит немного, потому что мы ориентируемся на описание врача, но я, например, обязательно смотрю снимки. Снимки и описания. Иногда, конечно, разница большая. Настолько большая, что меня, например, иногда такие нестыковки удручают. Большое значение имеет, какой врач описывает, как описывает. Для меня лично важно качество снимков и как описывает врач.

Тамара Барковская:

Я думаю, что мы очень важный момент затронули. Чтобы зрители и слушатели понимали, что для врача информативность и грамотность результата исследования, который поступает ему в руки, очень важна, здесь не все так просто. Не все основано на каких-то межличностных взаимодействиях с лабораториями, с центрами исследований и т.д.

Софья Пильская:

Если позволите, я в качестве примера расскажу серьёзную историю, с которой мы столкнулись. Это, правда, про эндокринологию. В одном крупном центре, когда мы начали общаться с клиническими врачами и рассказали их рентгенологам, как нужно правильно, например, контрастировать гипофиз, выяснилось, что на протяжении достаточно длительного времени в этом учреждении неправильно ставили диагноз из-за технически неправильного контрастирования гипофиза. Пролактиному можно только на МРТ увидеть. Если технически нечётко ее контрастировать, то мы имеем такой результат, что женщина выходит без диагноза и не получает лечения. Это, конечно, уже серьезно. Поэтому важно, как работают специалисты, как все технически организовано в центре магнитно-резонансной томографии.

Тамара Барковская:

Обращаться в проверенные клиники, в проверенные центры диагностики, чтобы впоследствии не тратить свои средства на дообследование и переделывание.

Павел Пак:

Не будет информативно или мало информации.

Тамара Барковская:

Самое в этом сложное и печальное, что лечение может быть абсолютно неадекватным на основании подобных результатов.

Мне бы хотелось остановиться еще на вопросе того, что сейчас очень много в медицине различных названий специалистов, в том числе направлений медицинской деятельности, которые обывателю, как правило, неясны, непонятны и грамотно не истолкованы даже в Интернете. Кто такой вертеброневролог? Давайте разъясним.

Павел Пак:

Вертеброневролог. Яков Юрьевич Попелянский, наш ученый, работает на стыке неврологии, ортопедии и нейрохирургии; образовалась новая специальность вертеброневролог. По сути, вертеброневролог изучает заболевания периферической и центральной нервной системы в связке с заболеваниями позвоночника. Вертеброневролог больше отвечает требованиям, больше занимается проблемами, связанными с позвоночником, нежели невролог.

Тамара Барковская:

Это узкоспециализированный специалист?

Павел Пак:

Я бы не сказал, узкоспециализированный, потому что он должен знать хорошо и ортопедию, анатомию, неврологию, строение периферической нервной системы.

Тамара Барковская:

Но при проблемах с позвоночником все же предпочтение следует отдать вертеброневрологу?

Павел Пак:

Я бы не сказал. Просто вертеброневролог – это модно. У нас, к сожалению или к счастью, жизнь заставляет врачей иметь много специальностей. Две-три специальности. В неврологии это обычно либо рефлексотерапевт, либо мануальный терапевт. Так что, если невролог обладает какими-то дополнительными навыками – он может вполне качественно лечить. О неврологии в классическом понимании я, например, скажу так. Нас в институте учат хорошо; мы знаем анатомию, структуру, головной мозг, спинной мозг, потом приходим после учебы в интернатуру, ординатуру. Там нас обучают, как лечить заболевания, какие назначать препараты. Мы все это усваиваем и начинаем свою деятельность. То есть невролог в чистом виде может определить заболевание на таком уровне, как лечить, у него есть вариант выбора – лекарственный препарат. Из-за этого, думаю, многие неврологи дополнительно изучают. Кто-то имеет еще несколько других сертификатов. Есть чисто неврологи. Неврология-то большая, делится на сосудистую неврологию, где занимаются в основном сосудистыми поражениями головного мозга, потому что инсульт, разрыв или склероз сосудов вызывает поражение центральной нервной системы. Это обширная область. Есть периферическая нервная система. Вертеброневрологи, те же рефлексотерапевты, остеопаты занимаются периферической нервной системой, заболеваниями позвоночника, и сами неврологи.

Тамара Барковская:

Павел, скажите, что такое остеопатии и как их лечить правильно?

Павел Пак:

Как лечат остеопаты? Мануально лечат – руками. Ручное воздействие на разные структуры.

Тамара Барковская:

По каким критериям ряд заболеваний выделили именно в остеопатию?

Павел Пак:

Если пациент приходит к остеопату, он заведомо не ставит себе, откуда у него причины. Есть документ, есть обследование то же, осмотр, прослушивание. На прослушивании врач выделяет наиболее значимую проблему и начинает ей заниматься. Эта проблема может привести к нарушению осанки или к возникновению других функциональных нарушений. Причем, сразу обозначу, что рефлексотерапия, мануальная терапия, остеопатия – как бы кто ни говорил, мы, все-таки, занимаемся больше функциональными нарушениями, нежели, скажем, структурными. Если на МРТ мы определили у него протрузию либо грыжу, то мы эту грыжу, протрузию не уберем – мы функционально восстановим человека так, чтобы он жил с этим и, скажем, грыжа или протрузия не причиняла страдания. Добиваемся стойкой ремиссии, и все. Если человек хочет избавиться, то для этого только оперативное лечение.

Тамара Барковская:

Но не всегда к этому есть показания? Не обязательно?

Павел Пак:

Я не говорил, но первое образование у меня – хирург. Сейчас я понимаю, и могу сказать: что в хирургии ты отрезал, то потом не восстановишь. То есть если что-то убрал – ты этого не восстановишь. Есть структура. Например, у человека образовался шрам – кожа не восстановится, как бы там ни соединяли, не сшивали, шрам останется, спайки останутся. Так что я считаю, основываясь на своем опыте: если есть возможность консервативно поддержать и улучшить, то надо делать консервативно.

Есть, конечно, показания, когда хирургия выходит на первое место. Например, если на МРТ-обследовании у нас выходит большой секвестр. Секвестр – это выпадение межпозвонкового диска в позвоночный канал. При таком состоянии обычно стойкий болевой синдром. Вообще, показания – это стойкий болевой синдром, который ничем не купируется. Второе – это не менее стойкая потеря чувствительности. Третье – когда у человека, например, уже идет дистрофия мышц, импульсы не передаются в мышцы. В простонародье говорят: «сохнут руки», «сохнет нога» или «сохнет рука». Это, скорее всего, абсолютное показание.

Еще можно добавить про МРТ. Раньше у нас МРТ- аппаратов не так много было, не в таком количестве. Примечательно, что иногда отправляешь пациента на МРТ и попутно очень много заболеваний выявляется, которые, скажем, клинически не проявляются, а обострение обычно у человека происходит, когда у него психоэмоциональная, физическая перегрузка, или иной процесс, заболевание начинает проявляться. Психоэмоциональная, физическая перегрузка работают как пусковой фактор.

Тамара Барковская:

Психосоматический компонент тоже присутствует в этом случае?

Павел Пак:

Да, в частности, даже аневризма головного мозга, например. Сколько случаев аневризмы! Человек всего лишь жалуется на головную боль. Или опухоль бывает. Причем, знаете, такой случай был. Я дежурю в сосудистой неврологии. Поступает пациент. Просто головная боль. Делаем КТ, потому что МРТ у нас нет. А у него на фоне травмы образовался клапан между решетчатой костью и мозгом. Получается, когда он делает вдох – у него воздух подсасывается в головной мозг и клапан закрывается. Проникает воздух. У него 1/5 – 1/4 часть мозга просто отдавило. Очень уникальный случай. А пациент не жалуется, у него лишь «головная боль чуть-чуть».

Тамара Барковская:

Павел, разъясните немного нашим зрителям, слушателям, чем отличается мануальная терапия от остеопатии? В данном вопросе тоже очень многие теряются и путаются в различных мнениях. Поясните.

Павел Пак:

Отличие остеопатии от мануальной терапии. Мануальная терапия – это мануальное воздействие.

Тамара Барковская:

Точнее, мануальный терапевт чем отличается от остеопата? Так, наверно, будет правильнее задать этот вопрос.

Павел Пак:

В нашем постсоветском пространстве, называется «мануальная терапия». Школа пришла из Чехии. Остеопатия – это самостоятельное направление, которое развивалось в Америке, потом в Европе. Может, кто-то не согласится, но на мой взгляд, остеопаты подходят к проблеме организма фундаментальнее, основываясь, причем, на банальных вещах, как очень хорошее знание анатомии. Я не говорю, что мануальные терапевты плохи, потому что я мануальную терапию тоже проходил и занимался долго мануальной терапией, но я учился и в остеопатической школе четыре года. Мануальные терапевты везде пишут: все заболевания исходят из позвоночника. Я тоже не соглашусь с этим выражением. На мой взгляд, просто остеопаты подходят более фундаментально.

Тамара Барковская:

На мой взгляд, это хорошая тема, большая, для дальнейшего эфира, для дальнейших наших встреч. Пожалуйста, ваши рекомендации на тему остеохондроза для зрителей и слушателей?

Павел Пак:

Моя рекомендация: необходимо наблюдаться у специалистов, делать МРТ и следить за динамикой. Когда врач скажет: «Всё, динамика у нас положительная (либо стабильная)», пациент может долго и счастливо продолжать дальше жить. МРТ-обследование как вариант выбора в нашем случае незаменим, потому что, по сути, МРТ и рентген, и КТ – единственные объективные обследования, которые позволяют нам с уверенностью ставить диагноз остеохондроз. Всё остальное клинически. Других обследований, к сожалению, у невролога нет.

Тамара Барковская:

Спасибо, Павел Гаврилович. Софья Леонидовна?

Софья Пильская:

Я, как представитель центра магнитно-резонансной томографии, и как терапевт, кстати, я тоже терапевт по образованию, хочу сказать следующее. Часто говорят люди: «Не пойду к докторам, найдут чего-нибудь». Конечно, хотелось бы от этого избавляться. Магнитно-резонансная томография – безвредный метод. Врачи – симпатичные и интересные люди. Хуже точно не будет.

Тамара Барковская:

Главное, квалифицированные.

Софья Пильская:

Остеопаты, кстати, не назначат вам ничего лишнего. Соответственно, и особенно, если болит – идите к специалисту, не занимайтесь самолечением, не гадайте, что там у вас. Медитировать – это хорошо, прекрасно. Я тоже это люблю. Но к специалисту нужно общаться.

Тамара Барковская:

Спасибо, Софья Леонидовна! От себя пожелаю нашим зрителям и слушателям: берегите свое здоровье!