Здоровое питание в арктической медицине

Дмитрий Еделев:

Здравствуйте, уважаемые зрители, здравствуйте, уважаемые наши слушатели. Сегодня в нашей студии очень интересный собеседник, доктор медицинских наук, профессор, академик, руководитель центра арктической медицины Игорь Петрович Бобровницкий. Ну, и Екатерина Крюкова, бессменный наш ведущий. 

Екатерина Крюкова:

Здравствуйте. 

Дмитрий Еделев:

Здравствуйте, уважаемый. 

Игорь Бобровницкий:

Добрый день. 

Екатерина Крюкова:

Давайте начинать. Что такое арктическая медицина?

Игорь Бобровницкий:

Арктическая медицина – это раздел медицины, который занимается разработкой медицинских технологий, диагностики, лечения, профилактики заболеваний, обусловленных неблагоприятным действием окружающей среды в Арктике, в первую очередь. Хотя, конечно же, в силу того, что в Арктике неблагоприятные факторы окружающей среды самые различные, это и химические факторы, и биологические, и физические, и социальные, то арктическая медицина разрабатывает целый ряд мероприятий по совершенствованию системы здравоохранения в Арктике, то есть систему оказания медицинской помощи, увеличение доступности медицинской помощи в Арктике. То есть чисто организационные моменты, включая также развитие телемедицины, развитие санитарной авиации, которая очень актуальна для арктических регионов ввиду низкой плотности населения и отдаленности целого ряда населенных пунктов от центров, где расположены больницы и медицинские центры. 

Екатерина Крюкова:

Иными словами, условия в Арктике совершенно другие, нежели чем у нас, и нам нужно находить какие-то решения. 

Игорь Бобровницкий:

Учитывать, конечно, это очень большие и серьезные особенности, обусловленные суровыми климато-географическими условиями Арктики. 

Екатерина Крюкова:

Холодно, грубо говоря?

Игорь Бобровницкий:

Да, холодно. Кстати, в России примерно 64 % территорий относятся к территориям, где превалирует холодный климат, и именно холод является основным неблагоприятным воздействующим фактором на здоровье человека. 

В России примерно 64 % территорий относятся к территориям, где превалирует холодный климат, и именно холод является основным неблагоприятным воздействующим фактором на здоровье человека. 

Екатерина Крюкова:

А в сердце Арктики у нас кто стремится попасть, некие рабочие или люди хотят поселиться на новом месте? На кого Вы работаете, на какую аудиторию прежде всего?

Игорь Бобровницкий:

Представляя меня, Дмитрий Аркадьевич немножко неточно выразил мою настоящую должность и место работы. Моя основная общественная работа, в силу которой я и получил приглашение на передачу от Дмитрия Аркадьевича, я являюсь вице-президентом ассоциации полярников, президентом которой является известный полярник, исследователь, дважды Герой России, Советского Союза Артур Николаевич Чилингаров, полномочный представитель Президента в области международного сотрудничества в Арктике и Антарктике. И в этой же ассоциации я возглавляю общественную комиссию по направлению арктической медицины. Комиссия как раз объединяет наиболее известных специалистов, как ученых, так и специалистов здравоохранения в области арктической медицины, арктического здравоохранения. То есть специалистов, которые целенаправленно разрабатывают технологии, о которых я говорил, в арктической зоне Российской Федерации.

Арктическая зона Российской Федерации включает в себя восемь субъектов, вернее, часть территорий субъектов, отдельные субъекты входят полностью, восемь субъектов Российской Федерации на севере, антарктическая зона. И специфика такова, что сегодня Арктика – это, конечно, непросто. Это целая область роста и российской экономики, это территория опережающего развития, как она официально по постановлению правительства у нас сегодня значится. Это территория, где сегодня реализуются весьма актуальные, важные, приоритетные для Российской Федерации проекты социально-экономического развития. В первую очередь, это развитие нефтегазодобывающего комплекса, и, во-вторых, это развитие северного морского пути, который обретает сегодня абсолютно большое, весомое значение для российской экономики, поскольку это самый короткий путь из Тихого океана в Атлантический. Ну и, соответственно, у Российской Федерации возникает необходимость защиты своих северных рубежей, обеспечения безопасной деятельности наших работников в этой зоне. Поэтому строятся и военно-морские базы на островах.

И сегодня, войдя в интернет, Вы можете посмотреть, сделаны очень серьезные шаги нашим государством в этом направлении. На трех или четырех островах созданы даже закрытые объекты. Закрытые я имею в виду не в плане их секретности, а в плане того, что это большие по площади территории закрытого пространства от воздействия окружающей среды, где сосредоточены объекты и министерства обороны, где есть и развернутые медицинские центры, где есть станции для научных работников, где есть уже и соответствующие помещения, территория для портовых служб, для подхода судов и различного рода коммуникационное сооружение. Потому что в арктической зоне во всех восьми субъектах в настоящее время созданы так называемые опорные зоны развития, которые, в первую очередь, предусматривают строительство портовых сооружений. Соответственно, подводятся туда газо- и нефтепроводы, организуются сооружения для загрузки танкеров, причем танкеры уже созданы, начали функционировать, танкеры, которые обладают повышенной проходимостью в арктических льдах. То есть они могут преодолевать льды толщиной до 2 м. Несколько таких танкеров уже построено, и они постепенно начинают работать в Арктике. 

Екатерина Крюкова:

На всех перечисленных объектах работают живые люди?

Игорь Бобровницкий:

Работают живые люди. 

Екатерина Крюкова:

Постоянно там находятся?

Игорь Бобровницкий:

Нет, есть варианты. Потому что особенности работы в арктической зоне сводятся к тому, что очень много людей работают вахтовым методом, и это создает особые требования для медицинских служб, медицинских организаций, которые должны обеспечить, с одной стороны, отбор людей для работы вахтовым методом, а с другой стороны, должны обеспечить какие-то мероприятия по скорейшей адаптации этих людей в условиях Арктики. Как правило, срок работы определен месяцем, двумя месяцами работы. Затем они на соответствующий срок улетают на материк и потом через такое же время возвращаются.

Так вот, проблемы как раз возникают с охраной здоровья этих людей, кем бы они ни были: военнослужащими или работниками нефтегазодобывающего комплекса. Особенно на нефтегазодобыче есть профессии, которые связаны с работой на открытом воздухе, с тяжелым физическим трудом в условиях холода, в условиях арктической гипоксии, которая тоже развивается в холодном климате. За счет такого очень интересного физиологического механизма он не столь распространен, о нем мало кто знает даже из медиков, но мы можем о нем говорить сегодня вполне определенно.

Особенно на нефтегазодобыче есть профессии, которые связаны с работой на открытом воздухе, с тяжелым физическим трудом в условиях холода, в условиях арктической гипоксии, которая тоже развивается в холодном климате.

Академик Величковский подробно описал этот механизм, который возникает у людей в Арктике. Он определяется тем, что в атмосферном воздухе при низкой температуре происходит вымораживание влаги, и за счет того, что воздух содержит очень низкое количество влаги, то, поступая в дыхательные пути, происходит вымораживание альвеолярной жидкости, через которую идет обмен кислорода, и кислород не поступает в легкие, происходит снижение коэффициента снижения использования кислорода. Гипоксия может быть настолько выраженной, особенно у лиц, работающих на открытом воздухе, возникает острое гипоксическое состояние. И вот у людей, которые работают на открытом воздухе активным физическим трудом, конечно же, возникают очень большие риски развития заболевания системы кровообращения. Есть такие специальности, как помощники бурильщика, которые, по нашим данным, работают не больше 5-6 лет в Арктике. А дальше происходит дисквалификация по медицинским показаниям, они вынуждены просто уехать или даже серьезно болеют. 

Екатерина Крюкова:

А что это фактически значит для человека, вроде инвалидности? С его легкими что-то происходит?

Игорь Бобровницкий:

Возникает серьезное заболевание. 

Екатерина Крюкова:

Это вообще гуманно – отправлять людей на такие работы?

Игорь Бобровницкий:

Дело в том, что в том варианте, как это сейчас происходит, я согласен с Вами, тут есть проблемы гуманного характера. Но если грамотно готовить таких людей к работе в условиях вахты, если заниматься их предварительной адаптацией, известны и методы, и способы экспресс-адаптации к Арктике. Как правило, это происходит путем физических тренировок в условиях среднегорья, к примеру, или использованием интервальных гипоксических тренировок. И такие методы существенно повышают адаптационные возможности, резервные возможности организма.

Но, кроме того, необходимо использовать все возможности и по месту работы такого контингента. Должны быть оборудованы специальные помещения для реабилитации, для восстановления работоспособности после рабочего дня. Должны быть использованы в полном объеме средства питания, функционального питания, другие метаболические препараты, даже антиоксиданты, в первую очередь, для повышения адаптивных функциональных возможностей организма. То есть в условиях мониторинга, контроля за состоянием здоровья лиц опасных профессий для состояния здоровья, конечно, риски снижаются. Этим нужно заниматься, этим мы и занимаемся, разработкой вот таких мероприятий по повышению дееспособности и снижению рисков развития заболеваний в условиях работы на севере. 

Екатерина Крюкова:

Дмитрий, у нас все-таки программа о здоровом питании, как это все соотносится?

Дмитрий Еделев:

Игорь Петрович, я правильно понимаю, что вероятность ухудшения состояния, даже гибели от гипоксии, то есть недостатка кислорода, нередко гораздо выше, чем вероятность инвалидности, гибели от холода в условиях Арктики? 

Игорь Бобровницкий:

Я могу поддержать эту точку зрения, но в определенных условиях, и именно у лиц, которые не соблюдают рекомендации, которые, не жалея сил и себя, физически активно работают. Вот если ознакомиться с образом жизни коренных малочисленных народов, то можно понять и выяснить, что очень редко, когда местные коренные жители, будь то манси, ханты, якуты, любые малочисленные народы, в частности, на примере оленеводов, у которых физические нагрузки должны быть высокими. Но они очень экономно расходуют свои силы. И за счет этого, за счет других сниженных факторов риска, в том числе связанных с питанием, у них риски развития сердечно-сосудистых заболеваний, атерогенных заболеваний, инфарктов, нарушения мозгового кровообращения возникают значительно реже. Если не соблюдать каких-то принципов профилактики этих заболеваний, в том числе и с применением профилактического питания, то риски могут быть очень существенными. И происходит именно так, как Вы сказали, от гипоксического фактора в условиях сочетанного воздействия холода, который усиливает спазм сосудов при пребывании на холоде. За счет такого комбинированного воздействия могут наступить самые тяжелые осложнения уже имеющихся сердечно-сосудистых заболеваний, могут прогрессировать заболевания достаточно быстро. 

Дмитрий Еделев:

С моей точки зрения, актуально подчеркнули, что освоение севера растет, как освоение природных ресурсов, так и транспортных путей. Я смотрел доклад, в соответствии с которым если проходить по российскому северу кораблями, почти в 2 раза сокращается путь из Тихого океана в Атлантический. Причем в самую оживленную часть Атлантического океана, скандинавские страны, Британию, Германию и т.д. И, по-видимому, это направление будет развиваться как в гражданском отношении, так и в военном. Людей все больше и больше, но ведь люди, когда едут туда, не всегда понимают, как нужно себя готовить, как вести себя в условиях холода, и самое главное, как затем восстанавливаться после того, как они вернулись. Все-таки это холодовой стресс, это кислородный стресс. Вы являетесь если не первым специалистом, то точно в пятерке ведущих специалистов в стране по этим направлениям. Но одновременно я хотел бы попросить коснуться вопроса обмена веществ, то есть питание, как обмен веществ. Потому что здесь происходят самые существенные нарушения в трофике тканей, клеток. Можно ли об этом немножко подробнее рассказать, потому что я думаю, что многие зрители и слушатели, а сейчас появилась даже мода ездить на север, не всегда понимают, что к этому нужно готовиться, а не просто купить пуховик и теплые валенки в ближайшем магазине. 

Игорь Бобровницкий:

Безусловно, нужно знать и представлять перед поездкой на север, даже краткосрочной, на несколько недель, что воздействие неблагоприятных факторов в Арктике может быть достаточно серьезным и скоротечным. Но еще большей опасности подвергаются те люди, которые переезжают из привычной средней полосы в Арктику на более длительное время. Я просто дополню основные неблагоприятные факторы. Это, в первую очередь, экологические факторы. Здесь на первом месте стоят физические факторы, мы уже говорили о гипоксии, холоде, причем это очень сильное воздействие холода.

Нужно знать перед поездкой на север, даже краткосрочной, что воздействие неблагоприятных факторов в Арктике может быть достаточно серьезным и скоротечным. Но еще большей опасности подвергаются те люди, которые переезжают из привычной средней полосы в Арктику на более длительное время.

Напомню, может быть, и не столько даже в арктической зоне, полюс холода находится несколько южнее и формально может даже не входить в арктическую географическую зону. Но, тем не менее, северных территорий в России 64 %, а население этих северных территорий только 6 %, может быть, даже чуть меньше. И, соответственно, почему это все и происходит, почему такая низкая заселенность? Потому что очень серьезное воздействие этих физических факторов. Но это еще не все, это только часть неблагоприятных факторов окружающей среды.

Сегодня на значимое место выходят химические факторы загрязнения окружающей среды. Близко к этому стоят и радиационные факторы, еще с советских времен остались загрязненные территории. И химические факторы, конечно, как следствие загрязнения окружающего воздуха, почвы, воды при деятельности промышленных предприятий. Таких промышленных предприятий на севере хватает, мы их все знаем. Это и металлургические заводы, целлюлозно-бумажные комбинаты, это заводы судостроения, если брать Архангельскую область, нефтегазодобывающие предприятия, выделяющие колоссальное количество ароматических и иных углеводородов, оказывающих токсическое действие на человека и влияющих на иммунную систему. И об этом свидетельствует медицинская статистика, которая говорит о том, что количество заболеваний иммунной системы, бронхиальной астмой, особенно у детей, кратно выше у населения арктических регионов.

Количество заболеваний иммунной системы, бронхиальной астмой, особенно у детей, кратно выше у населения арктических регионов.

Иммунные заболевания сегодня огромнейшая проблема на севере, которая возникла с потеплением арктического климата. Размораживание вот этих территорий тундры привело к тому, что разморозились могильники животных, в первую очередь, оленей, зараженных такими особо опасными инфекциями, какими являются сибирская язва, туляремия. И вспышки этих заболеваний, которые просто переполошили всю общественность в 2016-м году, особенно вспышка на Ямале сибирской язвы, свидетельствуют о том, что возникают повышенные риски с инфекционными заболеваниями. Надо заметить, что среди коренных народов заболеваемость туберкулезом очень высокая. Особенно в силу неблагоприятного влияния на иммунную систему здесь часто встречается форма антибиотикоустойчивого туберкулеза. И опасность возникает, в первую очередь, у коренных малочисленных народов. Паразитарные заболевания в 2 раза выше.

Если говорить о питании коренных малочисленных народов, оно имеет свои очертанные особенности, и мы о них знаем. Они в целом оказывают благоприятное влияние на организм, если говорить о том, что морские рыбопродукты, sea food, продукты, которые составляют основу питания народов, населяющих побережье Северного Ледовитого океана, снижают риски развития андрогенный заболеваний. Но, с другой стороны, питание рыбой на севере влечет и другие опасности. И это, конечно, зараженность паразитами, которая у малочисленных коренных народов в среднем в 2 раза выше, чем у всего населения Российской Федерации. Такое однобокое питание вызывает дефицит целого ряда витаминов, микроэлементов, что тоже оказывает свое неблагоприятное влияние на организм человека.

Если вести речь о питании людей, которые прибывают в арктическую зону на какой-то временной период, работая вахтовым методом, то там мы сталкиваемся с другой проблемой. Там происходит проблема неполноценного функционального питания. Это несбалансированное питание, оно не сбалансировано по содержанию витаминов, особенно микроэлементов. Если вести речь о микроэлементах, то выявляется тотальная недостаточность селена у населения северных регионов. Часто очень происходит недостаточность за счет низкого поступления пищи и особенностей регуляции обмена веществ, недостаточность калия, магния, что тоже способствует более частому возникновению сердечно-сосудистых заболеваний.

С другой стороны, как следствие высокого содержания в атмосферном воздухе, в почве, в продуктах питания, в рыбе, в оленях, которые сами заражаются, подвержены токсическому влиянию поллютантов, происходит повышенное содержание в организме человека нежелательных микроэлементов: кадмия, например, свинца, ртути. Причем вот эти токсиканты, которые содержатся в удобрениях, попадающих со сточными водами в Ледовитый океан, имеют природу даже с иных материков. То есть установлен был такой факт, что рыба, попадающая на стол жителей Арктики, содержит повышенное содержание таких токсикантов за счет удобрений, применяющихся на территории Северной Америки. 

Был такой факт, что рыба, попадающая на стол жителей Арктики, содержит повышенное содержание токсикантов за счет удобрений, применяющихся на территории Северной Америки. 

Дмитрий Еделев:

Это течение? 

Игорь Бобровницкий:

Течение. Особая проблема была с Фукусимой, она не до конца изучена, но риски чисто теоретические достаточно высокие, особенно на Дальнем Востоке, северных территориях Дальнего Востока, повышенное содержание радиоактивных элементов. 

Екатерина Крюкова:

Почему организм северных народов не приспособился к таким условиям за несколько веков проживания?

Игорь Бобровницкий:

Организм северных народов, я считаю, как раз очень хорошо приспособился. Если вести речь о заболеваемости системы кровообращения, у малочисленных коренных народов она очень низкая, до тех пор, пока они не попадают в города и не начинают вести современный образ жизни, где на них обрушиваются все неблагоприятные факторы, стрессы, включая и нерациональное питание.

У северных народов, как мы знаем, очень снижен уровень фермента, разлагающего алкоголь на дегидрогеназы в печени. За счет этого в ряде субъектов даже существует запрет, я уж не говорю об ограничениях продажи алкогольных напитков, рекомендации по сниженному употреблению, потому что опьянение возникает при минимальных дозах в понимании нашего среднего россиянина. И люди просто замерзают, попадая после приема алкоголя на холод, и гибнут. Так что это тоже генетические особенности, которые развились в результате изменений, произошедших под влиянием окружающей среды через многие поколения.

Увеличенная заболеваемость возникает за счет тех факторов, которые приносятся человеком в Арктику. Какая-то часть возникает в результате возникновения инфекций, мы уже об этом говорили. Но в целом я не могу сказать, что низкий уровень продолжительности жизни малочисленных коренных народов на севере обусловлен низкими адаптационными возможностями. Мы уже приводили сегодня примеры, что поведенческие реакции у тех же самых оленеводов и других людей, занимающихся в условиях холодного климата физической работой, трудом, не приводят к тем осложнениям, которые возникают у людей, прибывающих на север со средней полосы. Так что нельзя сказать, что адаптационные возможности к условиям севера снижены. Они наоборот, повышены у малочисленных коренных народов. Просто они не приспособлены к тем условиям меняющейся окружающей среды, которые происходят сегодня в условиях экономического развития региона. 

Екатерина Крюкова:

А Вам приходилось, как антропологу, приезжать, собирать сведения об этих народах, общаться с ними? Какие это люди?

Игорь Бобровницкий:

Было начало 90-х годов, в то время я работал в институте авиационной и космической медицины министерства обороны. Но с учетом того, что время было такое, когда приходилось заниматься самыми разными направлениями деятельности, освоением смежных проблем, наш институт с учетом того, что на вооружении были самые современные на тот период медицинские технологии, переносные ультразвуковые аппараты, даже экспертного класса, биохимическая лаборатория была очень современная, мы организовывали диспансерное обследование выборочно у населения в Корякском автономном округе, он тогда был автономным округом, еще не входил в состав Камчатского края. И вот такие достаточно обширные исследования, которые мы проводили, позволили выявить особенности состояния здоровья у населения. 

Екатерина Крюкова:

Их личные наблюдения о себе, о своем образе жизни. 

Игорь Бобровницкий:

И дать подробные рекомендации по организации здравоохранения. Конечно же, мы сегодня об этом говорим все больше, и я об этом говорю, являясь членом президиума экспертного совета Государственной Думы по усовершенствованию законодательства в Арктике, в районах Дальнего Востока, который возглавляет заместитель спикера Государственной Думы Ольга Николаевна Епифанова. Мы говорим о том, что требуется сегодня менять закон об охране здоровья граждан для Арктики хотя бы в части предоставления субъектам Российской Федерации права самим утверждать наиболее подходящие для этих регионов порядки оказания медицинской помощи, стандарты оказания медицинской помощи. То есть модель здравоохранения в Арктике должна учитывать все особенности этого региона. 

Дмитрий Еделев:

Я сталкиваюсь в жизни с ситуацией, когда приезжают друзья, достают рыбу, начинают делать строганину. Те, кто не знают, берут рыбу, мелко ее режут, засыпают солью с перчиком и говорят: «Будем есть». Я говорю: «Ребята, сырая рыба, нельзя». Они говорят: «Так это же арктическая, с севера рыба». Вот практический вопрос – насколько это безопасно?

Игорь Бобровницкий:

Вопрос достаточно распространенный, я достаточно часто сталкиваюсь с ним. Могу Вам сказать следующее, что если использовать для строганины такую рыбу, которую рекомендуют использовать северяне, в первую очередь, муксун и нельма, то это считается безопасным. Эта рыба чистая. Использовать другую рыбу уже вызывает определенные сомнения. 

Если использовать для строганины такую рыбу, которую рекомендуют использовать северяне, в первую очередь, муксун и нельма, то это считается безопасным. Эта рыба чистая. Использовать другую рыбу уже вызывает определенные сомнения. 

Дмитрий Еделев:

А в отношении чего она чистая?

Игорь Бобровницкий:

В отношении паразитов. Специальных исследований проведено не было, по крайней мере, мне они неизвестны. Но с другой стороны, такое мнение оправдано, потому что с древних времен это царская рыба, она подавалась именно в таком виде на стол Императора Российской Империи, использовалась в высших наших эшелонах общества, всегда белорыбица, царская рыба, нельма, муксун, еще раз я могу рекомендовать. Но по моим данным, по крайней мере из того окружения, которые применяли в пищу эту еду, случаев заражения не было. 

Екатерина Крюкова:

 А на прилавки к нам попадает такая рыбка? 

Игорь Бобровницкий:

Об этом мне сложнее судить, это Дмитрий Аркадьевич более точно ответит на этот вопрос, но в Салехарде Вы можете на прилавке найти эту рыбу. Особенно, если в Тикси поехать. Салехард не так далеко, автомобильного сообщения нет, но три с половиной, по-моему, часа на самолете, и Вы попадаете в абсолютно другую обстановку, в абсолютно, я бы даже сказал, другую страну. Надо учитывать, что Ямало-Ненецкий округ, столицей которого является Салехард, сегодня занимает первое место по валовому региональному продукту. Там самые высокие средние зарплаты у населения, они даже выше, чем в Москве. Это очень современный город. Это зона опережающего развития. Если посмотреть еще на те опорные зоны, которые строятся в плане нефтегазодобычи на Ямале, различного рода портовых сооружений для того, чтобы перевозить в дальнейшем и газ, и нефть на танкерах, то это большой прорыв.

Екатерина Крюкова:

А много ли добровольцев собирается работать на промышленных или других военных объектах, допустим, из Москвы или из других, более теплых регионов? Если да, то как это сделать и как подготовиться?

Игорь Бобровницкий:

Добровольцев много. 

Екатерина Крюкова:

Зарплаты хорошие?

Игорь Бобровницкий:

Зарплаты хорошие у тех, кто работает. На нефтегазодобывающих зарплаты очень хорошие. Хотя если взять, допустим, пенсионное население в этих городах, которое в меньшем проценте там наблюдается, в 2-3 раза меньше... 

Дмитрий Еделев:

Уезжают?

Игорь Бобровницкий:

Остаются, пожалуй, только те, которые не могут уехать. Пенсии их, конечно, ненамного выше, чем в Российской Федерации, и не позволяют говорить о том, что им созданы все условия проживания. Есть просто вымирающие территории на севере, к сожалению, об этом тоже нужно говорить. Это территория Норильского региона, где в силу тех или иных обстоятельств количество нетрудоспособного населения высокое, а занятость очень низкая, и зарплаты, соответственно, низкие, и уровень, и качество жизни низкие. Так что Арктика сегодня разная. Мы говорили, что очень высокий уровень в Ямало-Ненецком автономном круге, ну, пожалуй, не ниже в Ханты-Мансийском автономном округе. Если взять Чукотку, то это будет совсем другая ситуация уже, или ненецкий автономный округ. 

Екатерина Крюкова:

Что Вы посоветуете желающим поработать в Арктике? Сегодня есть своеобразные биржи труда. Никаких специальных тренингов заранее не проводится?

Игорь Бобровницкий:

Не проводится. Более того, на сегодняшний день действует такой, извините за сленг, слабенький приказ Минздрава, который определяет перечень методик, входящих в медицинские осмотры по профессиональной пригодности лиц, работающих на севере, и периодичность техосмотра. Полностью не позволяет оценить ни состояние здоровья, ни, тем более, адаптационные резервы, возможности. Поэтому мы и проводим сегодня работу, я имею в виду нашу общественную организацию, ассоциацию полярников и комиссию по арктической медицине, со средствами массовой информации, спасибо Вам за это, работу среди работодателей с объяснением и обоснованием необходимости проведения исследований и разработок по повышению качества медицинского обеспечения или медико-биологического обеспечения работающих граждан.

Сегодня мы можем говорить, что все больше и больше становится рабочих квалифицированного труда, подготовка которых является весьма дорогостоящей, оборудование очень сложное, особенно если вести речь о нефтяной платформе, которая выстроена. Это целый технический город, и терять здоровье или профессиональное долголетие своих работников, конечно, очень невыгодно компаниям. Поэтому я знаю научно-образовательный центр Биомед в МГУ, он сейчас разрабатывает несколько проектов с крупными нефтяными компаниями по проведению исследований и разработок, связанных, с одной стороны, с медицинским подбором персонала на предприятия нефтегазодобывающего комплекса. С другой стороны, на обустройство условий труда, и, может быть, даже среди рекомендаций оправдано будут присутствовать мероприятия по мониторингу функционального состояния работающих граждан во время работы в Арктике. А также организация и соответствующие реабилитации, проведение санаторно-курортной реабилитации после смены и пребывания в зоне постоянного проживания. Мы считаем это очень полезным, и есть соответствующие исследования, они проведены, в частности, в санатории Мострансгаза, очень продвинутый санаторий, Приокские дали, возглавляет его профессор Соколов Александр Владимирович, профессор кафедры рязанского медицинского университета, где реализуются программы санаторно-курортного лечения лиц, работающих вахтовым методом на объектах Мострансгаза. Так вот, показано, доказано, есть совместные публикации – раз уж так пошло, то приходится рекламировать наши совместные работы, где доказано, что если люди в течение шести лет проходят курс санаторно-курортного лечения один раз в год, то у них уже риски развития заболеваний и в целом состояние функциональных резервов кратно выше, а риски ниже в 2-3-4 раза ниже. 

Если люди в течение шести лет проходят курс санаторно-курортного лечения один раз в год, то у них уже риски развития заболеваний и в целом состояние функциональных резервов кратно выше, а риски ниже в 2-3-4 раза ниже. 

Екатерина Крюкова:

Ответственный работодатель об этом знает и старается предупредить риски. 

Игорь Бобровницкий:

Да, вот я об этом говорю, что у нас в Биомед идет сейчас такая работа, и до конца года мы можем рассчитывать, что несколько проектов будет реализовано. 

Екатерина Крюкова:

У нас время подошло к концу, спасибо Вам большое, Игорь Петрович. Надеюсь, еще встретимся в этом эфире.

Дмитрий Еделев:

Да, двумя руками «за». Игорь Петрович, всегда рады видеть. Хочу напомнить, в студии находился Игорь Петрович Бобровницкий, доктор медицинских наук, профессор, академик, руководитель комиссии арктической медицины. Спасибо большое, уважаемый Игорь Петрович. 

Екатерина Крюкова:

Спасибо. 

Игорь Бобровницкий:

Спасибо.