ЛОР заболевания

Олег Смирнов:

Программа «Медицинские гаджеты». В гостях у нас с Ксенией Ульяновой сегодня Рамазанова Гюнай, врач-оториноларинголог, представитель клиники «МедикСити». Гюнай, у вас достаточно большая практика врача ЛОР. На самом деле, мы обращаемся, как правило, в экстренных ситуациях, идём с острой болью, достаточно неприятные процедуры, консервативное лечение. К нам вы сегодня пришли в гости с новыми методиками, с интересными разработками. Неужели можно обойтись без консервативного, без удаления, без операций, без всех этих процедур, промываний страшных? Наверное, ЛОР-врач по оснащению, как инквизитор.

Гюнай Рамазанова:

Точно, точно. Приходят и говорят: только к вам и стоматологу не хочется идти. Каждый день слышим. Да, есть такой метод. С вашего позволения, начну с аденоидов, что связано с детьми. Сами знаете, что аденоиды самое устойчивое явление.

Олег Смирнов:

Да, самое главное у детей – аденоиды. Аденоиды в Советском Союзе драли, не задумываясь.

Ксения Ульянова:

Это да, каждому, практически.

Гюнай Рамазанова:

Да, теперь есть выход. Товарищи, есть выход! Что делаем? Самое главное: не надо всем подряд удалять аденоиды. Первое, что скажу родителям, докторам, коллегам, логопедам, кто связан с детьми с 3-х до 9-ти лет, это смена прикуса. Можно этим детям помочь без операции. Опять-таки, не всем. Есть определённые чёткие показания аденотомии у детей. Это первое, запомните это, первое. Что такое третья степень аденоидов? Под ноздрями спереди и сзади есть хоаны, это костные ноздри. Когда делается эндоскопия носоглотки хоана, и видим, что хоаны прикрыты полностью аденоидами, аденоиды вдавлены в полость носа, тогда этим детям ничем, кроме как операцией, нельзя помочь. Это называется аденоиды 3-ей степени. Ещё раз напоминаю, пожалуйста, докторам, всем, которые просто наугад говорят, что у вас аденоиды 2-ой степени, 1-ой степени и так далее: запомните, XXI век, есть эндоскопия носоглотки. Кроме этого метода есть ещё рентгенография носоглотки, но это не такой информативный метод.

Когда мы делаем эндоскопию носоглотки, мы видим аденоиды. В каком виде они, какого цвета, какие у них лакуны, что на поверхности, есть ли гнойные выделения, прикрывают ли они полностью хоаны, прикрывают ли они слуховые трубы справа и слева. Это важный показатель. За какие-то 30 сек я смотрю, родители тоже смотрят на экране. Это всё видно, всё информативно, отличный метод. Конечно, это неприятный метод, как всё у нас в ЛОР, но ребёнок обезболивается, ребёнок всё хорошо переносит, есть очень тонкие детские эндоскопы. Это самый главный метод. Если у ребёнка, ещё раз говорю, аденоиды 3-ей степени – это операция. Если у ребёнка апноэ во сне, остановка дыхания – это операция. Если у ребёнка частые отиты, то есть не просто отиты, а ретракционные карманы. Это когда делаешь эндоскопию уха, смотришь и видишь, что там уже есть рубцы в перепонке, это называется ретракционные карманы, тогда этому ребёнку безотлагательно нужно делать операцию, сколько бы ему не было лет. Эти три показателя. В остальных случаях, пожалуйста, можно ребёнку помочь консервативно.

Я занимаюсь наукой уже 4-ый год, занимаюсь успешно этой темой. К нам ходят дети с аденоидами 1-ой степени и аденоиды 2-ой, 3-ей степени, часто болеющие дети. Родители приводят, мы спрашиваем, анкетируем и видим, что у ребёнка 12 ОРВИ в год, пишут в анкетах, 10 ОРВИ в год. Ребёнок почти постоянно болеет. Этим детям нужна помощь. Всем подряд удалять, как я уже сказала, нельзя. Они лечатся разными методами, естественно, и традиционными методами, и капли, и промывания лекарственные, мы всё тоже делаем. Но есть отличный метод. Отличается мой метод тем, что ребёнка надо обследовать у ортодонта, потому что дно носа — это одномоментно и твёрдое нёбо. Это граница с ортодонтией. Ребёнок заходит в кабинет, сразу смотрим на его осанку, на его ротовое дыхание, у него приоткрыты губы или широко открыт рот, ребёнок ходит с открытым ртом, у ребёнка сутулость – это сразу видно, с первого взгляда всё видно. Ребёнок гнусавит и переспрашивает, родители тоже говорят, что ребёнок переспрашивает. Этих детей надо обязательно обследовать.

То, что я сказала, эндоскопия носоглотки – это раз, второе – это тимпанометрия. Тимпанометрия – это абсолютно безболезненный метод. Внутрь уха ставится специальный наушник, за 30 сек даёт нам объективное исследование среднего уха: есть ли там слизь, есть ли там повышенное давление, снижен ли слух, потому что дети до 10 лет не могут определить, снижен у них слух или нет. Только тимпанометрия нам это покажет. Всего два метода, эндоскопия носоглотки и тимпанометрия. Если там есть изменения, этому ребёнку можно помочь или провести операцию. Это называется экспертное мнение. Ко мне часто ходят родители, которые у многих были врачей. У них всегда есть на руках направление на операцию, потому что, к сожалению, врачи тоже не знают, что есть такие методы. Я очень многих детей направляю на операцию. Я делаю это исследование и говорю: вам чётко показана операция. У родителей уже не остаётся вопросов, чтоб пойти уже к 10-му врачу, спросить, оперировать или нет.

Для аденотомии есть чёткие показания: аденоиды 3-ей степени, апноэ и наличие ретракционных карманов.

Олег Смирнов:

То есть как второе мнение.

Гюнай Рамазанова:

Да, уже потому, что они все экраны видят, они сами увидели, сами поняли, что этому ребёнку уже навредить нельзя, может быть только хуже.

Олег Смирнов:

Эта диагностика, фактически, залог, подтверждение диагноза. Если, опять же, касаться нашей темы передачи, телемедицины, одно из веяний, которые сейчас пытаются внедрять во многих клиниках, пишут программное обеспечение под это, это телемедицинские консультации с применением видео. Видеокартинка пациента может помочь вам при диагностике пациента? Что вы можете увидеть по лицу пациента? Если оснащение телемедицинского кабинета будет позволять иметь эндоскопическую диагностику и прочее, это, наверное, значительно улучшит положение? Медсестра же, наверное, сможет провести?

Гюнай Рамазанова:

Конечно, некоторые родители приносят записи эндоскопии. Чтобы ребёнка второй раз не мучить, запись эндоскопии мы посмотрим всё вместе, так же.

Олег Смирнов:

Если телемедицинский кабинет, та же самая капсула будет оснащена медицинским персоналом первой линии и аппаратурой, то, в принципе, эндоскопию может…

Гюнай Рамазанова:

Эндоскопию делать младшему персоналу нельзя, только врачебное.

Олег Смирнов:

То есть врач нужен. Здесь есть нюанс.

Гюнай Рамазанова:

Если родители где-то делали, в другом городе живут, у меня очень много обращений из Казахстана, из Украины. Они все спрашивают, как с вами можно связаться. Я им подсказываю: сделайте эндоскопию, отправьте мне. У самих полно таких видео. Я прошу родителей снимать детей, когда они спят, причём, глубоко во сне, отправлять мне, как они спят. Про апноэ они не понимают. Вчера пациентка была, они не понимают, это апноэ или нет. «Замирание» они говорят. Может, это не апноэ?  Они снимают мне 30 – 40 сек, отправляют. Я их прошу, потому что я физически не могу подойти и посмотреть, как ребёнок спит глубоко. Они включают свет на телефоне, снимают несколько видео, отправляют. Очень важно, как ребёнок спит, потому что аденоиды в горизонтальном положении прикрывают носовое дыхание.

Я хочу рассказать сначала про нос, что такое нос. Нос — это самый главный орган у детей и взрослых. Мы 26 000 раз в день вдыхаем и выдыхаем. Представьте себе, какой рабочий орган. Нос, только нос согревает, -11° … -15° на улице, согревает воздух, только нос увлажняет воздух, который мы вдыхаем, и только нос очищает воздух. В носу есть маленькие реснички, они очищают от грубой пыли, есть специальные ферменты, которые очищают от бактерий, вирусов и так далее. Нос – очень важный орган. Представьте себе, у ребёнка ротовое дыхание, он дышит ртом. Ротовое никогда не может согревать воздух. Эти дети почему и болеют зимой постоянно, потому что у них нет барьера, у них нет функции носа. У них нос дышит, просто они не употребляют свой нос. На приёме оказывается, что у них нос дышит, проверяем, закрывая рот. Закрываем одну ноздрю: вдох-выдох, вдох-выдох. Я хочу ещё рассказать про ноздри. Ноздри – это то, что мы видим и ещё при эндоскопии мы видим, есть выход в носоглотку. Это костные ноздри, в медицине называются хоаны. Это тоже важная вещь в нашем деле.

Дно носа – это твёрдое нёбо. Твёрдое нёбо это 2 пластинки и вокруг верхнечелюстная дуга, где растут зубы. У детей до 9 лет есть зачатки зубов, то есть у них верхнечелюстная дуга очень важна. И нижнечелюстная тоже, но в нашем деле верхнечелюстная дуга играет очень важную роль для прорезывания зубов, потому что, если будет ротовое дыхание, появляется путь сужения. Природа создала так, что язык стоит на твёрдом нёбе. Можете сами все глотать и смотреть, откройте рот и закройте рот, и смотрите, куда идёт ваш язык: сразу идёт наверх. У моих детей, которые приходят с ротовым дыханием, у всех почти язык просто стоит между зубами. Между зубами. У них он не поднимается, язык стоит в ненормальном месте. Это называется месторасположение языка. Природа создала так: щёчные мышцы очень сильны, 24 часа давят, язык против них стоит. Язык – очень сильная мышца, противостоит в норме этим мышцам. Когда ребёнок часто болеет носом, у него аллергия, отекла слизистая носа, у ребёнка аденоиды, плохо дышит, ребёнок часто болеющий, у него постоянно нос заблокирован – он обязан открыть рот и дышать ртом. В этом случае, как только рот открывается, сразу спускается язык на дно носа. Получается, щёчки давят, а противовеса нет. Что получается? Верхнечелюстная дуга сужается. Когда сужается верхнечелюстная дуга, эти 2 пластины твёрдого нёба, которые должны быть плоские, поднимаются. Это называется готическое нёбо, как готический свод, оно приподнимается. Когда нёбо приподнимается, кость куда идёт? Это дно носа. Никто этим до сих пор не занимался.

Когда дно носа приподнимается костью, объём носовой полости уменьшается. Ребёнок и так плохо дышал, и теперь объём снизился в связи с костью. Что мы делаем? Мы назначаем, я сейчас расскажу про лечение, расширяем верхнечелюстную дугу не только я, но и ортодонт. Это ортодонтия, ещё раз говорю, это ЛОР и ортодонтия в границе. Это очень важная работа. К сожалению, наша медицина почему-то очень сильно разделилась. Стоматолог не знает про ортодонтию почти ничего, ЛОР не знает про ортодонтию почти ничего. Это всё смежные органы. Что делает ортодонтия? Расширяет верхнечелюстную дугу; когда расширяет, пластины естественно, спускаются вниз. Дно носа спускается, естественно, объем носа увеличивается, это физический момент, и ребёнок начинает наконец-то вдыхать носом. Но, это опять-таки, не всё. Это я говорю про костные структуры. За 2 дня это не сделаешь. Годами, 2 года, 3 года дети носят специальные расширяющие пластины.

Сферы интересов ЛОР и ортодонтии граничат между собой. Возможно, ребёнку требуется консультация ортодонта.

Олег Смирнов:

Что это такое? Это типа брекетов?

Гюнай Рамазанова:

Есть пластина, у ортодонтов всегда была. Ещё новая вышла, называется миофункциональный трейнер. Это не только кость расширяет, теперь третий этап, о котором я хочу рассказать.

Ещё есть миофункциональные нарушения. Не только отёк носа, не только кости. В связи с этим, что рот долго открыт, ослабевает околоротовая мышца рта, круговая мышца рта. Язык — это тоже мышцы. Это называется миофункциональные нарушения. Околоротовые мышцы, щёчные мышцы, подбородочная мышца и язык – это называется миофункциональный комплекс.

Олег Смирнов:

Как-то можно назад накачать?

Гюнай Рамазанова:

Можно. Это фитнес для околоротовых мышц, будем говорить. Лично я занимаюсь этим 4 года. Ортодонтический трейнер, вот, покажу. Мягкий, силиконовый.

Олег Смирнов:

На капу похож.

Гюнай Рамазанова:

Да, это как капа. Мальчики радуются, потому что у них будут капы, как у боксёров, таэквондистов. Они очень рады. Детям это очень нравится, потому что есть коробочка блестящая, они такие мягкие, надеваются. Это двухчелюстной миофункциональный трейнер. Здесь всё рассчитано. Это придумал австралийский ортодонт, если не ошибаюсь, 15-16 лет они на рынке. К сожалению, очень малый процент наших ортодонтов этим занимаются.

Олег Смирнов:

Он всем подходит? Это не по размерам?

Гюнай Рамазанова:

У него есть память формы. Есть разница, очень много их разновидностей. Разделяем мы их по прикусу, потому что бывает дистальный прикус, бывает мезиальный прикус. Дистальный прикус, когда не хватает нижней челюсти, она недоразвита; мезиальный прикус, когда у ребёнка не развита верхняя челюсть. В основном, эти 2. В некоторых случаях его нельзя надевать. Носится трейнер всего час в день, то есть ребёнок его надевает, 20 мин, 30 мин, час смотрит мультики, играет, Лего собирает. Это родителям всё я всё объясняю. Надевают на зубы обе челюсти. Здесь есть специальное место для языка, чтобы обучать язык, как ему всё делать. В принципе, языком и миофункциональными нарушениями занимаются логопеды, наверное, вы об этом знаете. Они делают массаж языка, делают массаж губ, много всего. Они занимаются, но, опять-таки, лучше аппарат, чем постоянные занятия. Конечно, же занятия тоже у нас есть.

Что делает ребёнок? Ребёнок надевает на час днём и на всю ночь. Представьте, 3-хлетнему ребёнку это носить. Он носить не будет. Наша работа – это мотивация. Ко мне многие родители приходят, говорят: «А, такой у нас был, нам ортодонт назначал. Очень дорого стоило, мы его купили, он у нас в шкафу лежит». Я говорю: «Если в шкафу лежит, он не поможет!» Родители удивляются, что у них это было. Самое главное, это мотивация ребёнка! С 3-х до 9-ти мы с ними играем, у нас целая команда. Им так нравится к нам ходить! Мы же с ними играем, мы им подарки дарим. Мы с ними делаем дыхательные упражнения, они думают, что они играют. Что мы делаем? Надеваем трейнер, закрываем одну ноздрю. Тут шарик пинг-понг, дуешь на него, играешь в футбол, а это дыхательное упражнение, это задание на дом. Наша команда сделала очень красивые специальные видеоблоки, дети делают определённые упражнения. Мы выбрали очень много упражнений. Например, это по Стрельниковой, по Бутейко. Ещё к ортодонтическому трейнеру специальный дневник был, оттуда тоже выбрали кое-что интересное и важное, взяли много логопедических вещей, сделали 3 блока. 3 блока видео сняли, дети делают по 5 минут.

Ксения Ульянова:

Дома делают?

Гюнай Рамазанова:

Да, это домашнее задание. Это 3 видеоблока я даю дробно. Первый блок мы с родителями всё делаем, ребёнку показываем. В первом блоке идут мышечные упражнения, второй блок – идут дыхательные упражнения, третий блок идёт с трейнером, как бы усиление идёт. Я всех детей лечу 6 месяцев. За 6 месяцев у нас успехи отличные. Первые 2 месяца почти у всех детей уходит храп. У нас есть анкетирование, это всё официально записано. По нашим данным храп уходит за 1 – 3 месяца. В хороших больших руководствах записано, что ротовое дыхание — это вредная привычка; вредная привычка уходит за 90 дней и более, это 3 месяца. За 3 месяца почти у всех прикрываются губы или они переходят на смешаное дыхание, рот и нос. Некоторые к тому времени уже почти не лечатся, просто носят трейнеры.

Ксения Ульянова:

Все 3 месяца они удалённо выполняют упражнения по видео?

Гюнай Рамазанова:

Да. Что они делают? На первых порах, первый месяц я слежу, чтобы не навредить, потому что всё может быть. Дети такие умные, они могут неправильно надевать трейнер. Я всему обучаю родителей. Они, например, надевают зубами неправильно, всякое бывает. Поэтому, мы следим за детьми первый месяц. Всему обучаем, смотрим, как ребёнок носит, как ведёт себя с трейнером. 2 недели идёт привыкание к трейнеру. Очень мало случаев того, чтобы ребёнок носил трейнер с первой ночи до утра, потому что головной мозг понимает инородное тело, выталкивает во сне. То есть уже в бессознательном состоянии выталкивает изо рта.

Ксения Ульянова:

Это нужно всю ночь держать, правильно?

Гюнай Рамазанова:

Конечно! Никогда с первого дня не будет носить. Всегда родителям говорю: не ждите, что за 1-2 дня, давайте нам 2 недели. Это общий срок, где-то 2-3-4 недели. Если ребёнок в течение 2-х недель до утра не носит трейнер, значит, я перехожу, я подсказываю, естественно, я веду этих детей в течение первого месяца, я всегда на связи с родителями. За этот месяц они 1 или 2 раза ко мне приходят индивидуально, кто как может. Но, самое главное – первый месяц. Как будешь привыкать трейнеру, так и будешь дальше носить. Если не привыкает за 2 недели, значит, они должны в течение дня больше часа носить, чтобы головной мозг принял инородное. Как мы линзы носим на глазах? Привыкаешь потихонечку. К трейнеру тоже должны привыкать, зубы должны привыкать, челюстная дуга.

Олег Смирнов:

Вы сказали, что уходит храп. А апноэ тоже уходит?

Гюнай Рамазанова:

Естественно. Но, с апноэ я не беру. Есть у меня 3 человека за эти 4 года, родители, которые подписали информированное согласие, что они понимают, что они вредят ребёнку, которым я сказала, что вам нужна операция, у вас апноэ. Подписали информированное согласие, что они всё поняли. Этим детям я попробовала давать трейнер. Я всегда говорю: дайте мне 3 месяца. Если за 3 месяца не поможет трейнер, то ребёнку нужна операция. Этих детей вообще не оперировали. Выходили, но это заслуга родителей. Они столько занимались, они столько дыхательных упражнений делали!

Олег Смирнов:

То есть полностью восстановили.

Гюнай Рамазанова:

Представляете, да! Форму восстановить за 2 года можно, я имею ввиду нёбо, а на привычку сомкнуть губы приходится 6 месяцев. Как смыкаешь губы, остаётся только носом дышать. Как нос задышал, форсированным дыханием аденоиды орошаются и у них уменьшается аденоидит. У детей же 12 раз ОРВИ, у них постоянно аденоидиты, вся соль вопроса – постоянно на аденоидах есть слизь. Они постоянно кашляют, у них по задней стенке течёт, у них кашель, першение в горле из-за того, что постоянно аденоиды — это же иммунный орган, он постоянно выделяет слизь. Почему, потому что застой. Ребёнок дышит ртом, а когда ртом дышишь, в носоглотку наверху не попадает кислород и идёт постоянный аденоидит. Как аденоидит, сразу через слухтрубы попадает в ухо и получается экссудативный отит.

Теперь я буду рассказывать о самом главном. Для врачей что самое важное? Храп для нас ничего не означает, для нас значат объективные вещи. Я вам рассказывала про тимпанометрию, про слизь внутри уха. Мы говорили про аденоидиты. При частых аденоидитах гной попадает через слуховые трубы в среднее ухо. В среднем ухе в норме должен быть только воздух, чтобы человек хорошо слышал. При тимпанометрии мы видим, у нас называется тип В и тип С – у нас там есть проблема, а тип А – это норма. У многих детей при нашем исследовании, почти у 76 %, если не ошибаюсь, были проблемы с отитами. Мы им обязательно делали тимпанометрию до, и в течение года 4 раза делали, повторяли. В течение 6 месяцев у 86 % обследуемых детей без лекарств, без операций, без всяких промываний и так далее, только с ношением трейнера и выполнением дыхательных упражнений ушли экссудативные отиты. Это во всём мире доказали только мы. Когда я писала научный труд, была работа, в которой доктора 76 обследовали детей и написали чёрным по белому, что прикус с экссудативным отитом не связан. А мы это опровергли. Опровергли и рассказали о том, что это очень даже связано.

Ротовое дыхание, как убираем ротовое дыхание, нос начинает дышать, это понятно из физики: нос дышит, ребёнок форсированно начинает вдыхать. У нас дыхательные упражнения с трейнером. Ребёнок надевает трейнер в рот, губы смыкает автоматически и начинает форсированно дышать носом. Когда он дышит носом, орошается среднее ухо через трубы. Это раз. К нам 75 % детей приходили с дистальным прикусом. Это основная беда у детей, потому что они грудь не сосали, бывают такие проблемы, они с едой связаны, с генетикой связано, там много причин, почему у детей дистальный прикус. С дистальным прикусом недоразвита нижняя челюсть. Когда ребёнок на всю ночь, 8 часов, надевает трейнер на зубы, у него автоматически выдвигается челюсть вперёд. Если вы можете сами себе делать такое упражнение, выдвигать челюсть вперёд, вы увидите, как хрустят уши. Когда выдвигается челюсть вперёд, раскрываются трубы. Это специальное упражнение для слуховых труб, выдвигание челюсти вперёд. Дети двумя челюстями зажимают трейнер, у них выдвигается челюсть вперёд, раскрывается труба, и по гравитации слизь вытекает в носоглотку.

Своей работой мы доказали связь между неправильным прикусом и экссудативным отитом.

Олег Смирнов:

Скажите, какая используется аппаратура для диагностики слуховых труб?

Гюнай Рамазанова:

Тимпанометрия. Акустическая импедансометрия.

Олег Смирнов:

Она бывает компактная? Что для этого делать?

Гюнай Рамазанова:

Она компактная, да. Сумочка маленькая, можно с собой взять. Есть маленький принтер. Даже сейчас на работе такой принтер, то есть аппарат с маленьким принтером. Можно с собой взять, идти на приём. Очень хороший аппарат. Я название фирмы, к сожалению, не скажу. Мне очень он нравится. Во-первых, он очень маленький и там есть акустические рефлексы тоже. Про акустические рефлексы рассказывать не буду, это сложно. Нас интересует именно слизь у детей.

Сейчас хочу всем родителям сказать, если они в других городах, я всех обслужить не могу. Послушайте меня, пожалуйста: если у ребёнка ротовое дыхание, если ребёнка аденоиды, делайте, во-первых, им, что я сказала, эндоскопия, тимпанометрия. Обязательно ведите их к ортодонту. Очень прошу: к ортодонту ведите! Может быть, чем-то они помогут.

Олег Смирнов:

Но тут же момент, везде ли есть ортодонт, особенно в небольших городах? Тут как раз доступность врачей, узкопрофильных специалистов.

Ксения Ульянова:

Как раз, вопрос про телемедицину. Вы можете диагностировать заболевание по видеосвязи?

Гюнай Рамазанова:

Да, я могу. Что уже озвучила, ребёнок, когда заходит в кабинет, мы смотрим его ротовое дыхание, сомкнуты ли у него губы. Есть специальная анкета, разработана в 2008 году всемирная международная анкета миофункциональных нарушений. Там есть определённые вещи, как ведут себя мышцы. Есть ещё такая вещь, как инфантильное глотание. Инфантильное глотание до 2-х лет норма, как ребёнок глотает. Все мышцы участвуют. После 2-х лет это считается патологией. Почти у всех детей, которые ходят к нам сейчас с ротовым дыханием, присутствует инфантильное глотание. Это тоже миофункциональное нарушение, мы его тоже убираем нашими методами. Есть дети, которые сосут палец. Ему 5 – 6 лет, он сосёт большой палец. У него открыт рот, неправильный прикус из-за этого, тоже спасаем детей. Некоторые дети одеяло сосут, или карандаш, всякое, есть разные вещи. Тоже всё уходит.

Инфантильное глотание ведёт к изменению прикуса точно, потому что глотание происходит 2600 раз в день. Представьте себе каждое глотание, все эти мышцы давят на зубы, приводит к реальным большим проблемам с прикусом. Мы детей спасаем не только от операции аденотомии, операции шунтирования перепонок, мы спасаем от дальнейшего ортодонтического лечения дорогостоящего, как брекеты. Дальше, например, от храпов всю жизнь, и красоту лица. У меня есть фотография, жаль, сейчас не могу показать, до и после, за 6 месяцев, какая красота у ребёнка. Появляются черты лица, появляются щёчки, очень красиво. На самом деле, это показательные вещи. Мамы мне говорят: я ребёнка начала часто фотографировать. Это дорогого стоит. Когда мы у австралийца учились, они нам рассказывали, что приём у них стоит 1400 долларов. Мы спрашиваем: почему так дорого? Он говорил: потому что красота лица дорогого стоит. Всё, что мы делаем, остаётся на всю жизнь.

Олег Смирнов:

Они это относят к пластике?

Гюнай Рамазанова:

Нет, нет. Просто они знают, они правильно думают, что у этого ребёнка больше ничего не искривится. Это же на всю жизнь. Эти привычки за 90 дней уходят навсегда. И зубы, если расширена дуга, язык понял своё место на всю оставшуюся жизнь, у ребёнка больше проблем не будет.

Олег Смирнов:

А что со взрослыми? Им можно делать?

Гюнай Рамазанова:

Кстати, я хотела сказать, очень много родителей приходят, и я параллельно родителей смотрю. Так как есть кинетика и родители, конечно, же сокрушаются, что у нас в своё время такого не было. Также, пожалуйста, ортодонтическое лечение, у многих расширяется верхнечелюстная дуга, и красота тоже возвращается. Можно помочь. Когда австралийские и канадские профессора нас учили, канадский наш профессор рассказывал о том, что он лечит 64-летнюю женщину трейнером. Есть большое проблема, это не моя тема, конечно, но с ортодонтией связана, есть большая проблема у взрослых, это боль в челюсти. Почему мы сейчас лечим ребёнка, спасаем от всего? Потому что, если так оставлять, если дистальный прикус, вообще, проблема прикуса приводит к проблемам височного нижнечелюстного сустава, очень болезненное состояние. Он даёт постоянные головные боли, даёт хруст. У некоторых людей блок, они не могут рот открыть из-за этого. Все эти причины из-за изменения челюстей. Представьте себе, у этих детей таких проблем не будет.

Ксения Ульянова:

А взрослым тоже можно носить эти капы?

Гюнай Рамазанова:

Есть взрослые варианты, да, но не знаю, насколько они будут помогать.

Ксения Ульянова:

Интересно очень, от храпа, например. Это очень актуально.

Гюнай Рамазанова:

Есть от храпа. Конечно, это не моя тема, я этим не занимаюсь. Есть от храпа. Но взрослым очень сложно, я сама пыталась носить, среди ночи встаёшь и удаляешь. Я в шоке, я удивляюсь, как мои дети всё носят? Я не понимаю. То ли это у них идёт игра, то ли им легче, или это авторитет родителей? Почему-то это проще. Я на себе испытала. Я считаю, что мотивация должна быть какая-то сверхъестественная, а у детей мотивация, в принципе, игра. Все родители мне говорят, что через 2-3 недели вечером ребёнок приходит, говорит: «Мама, где мой трейнер? Я пойду спать». Это класс!

Олег Смирнов:

На самом деле, сомнологические СИПАП-аппараты, после 3-х лет уже привыкаешь. Уже засыпать проще.

Гюнай Рамазанова:

А наши дети за 2 недели привыкают. На самом деле удивляюсь. Я это не изучала, но по практике я вижу, что все привыкают. Не было случая, сколько лет, конечно, это дорого стоит, люди покупают, может быть, у них мотивация, они сами занимаются детьми, я не знаю. Но все мои дети носят трейнеры до конца.

Олег Смирнов:

«Дорого» - это сколько? Я на сайте смотрю, вроде бы не очень дорого. Достаточно доступно.

Гюнай Рамазанова:

Подъёмно.

Ксения Ульянова:

Какой порядок цен получается? Можно озвучить?

Гюнай Рамазанова:

В районе 25 000 рублей за курс 6 месяцев. Одна операция аденотомии у нас стоит 65 000 руб.

Ксения Ульянова:

Тут оперативное вмешательство, а тут аппарат.

Гюнай Рамазанова:

Недавно был ребёнок после аденотомии. В нормальной большой больнице, больше 3 дней с задней тампонадой лежал. Операция – всегда риск. Но это не означает всех не оперировать. Я доктор ЛОР, я каждый день принимаю пациентов. Я всем говорю: приходите, я эксперт, пусть это громко звучит.

Олег Смирнов:

На каком этапе родители могут понять, что у них ещё 1-я, 2-я степень у малыша, а не уже запущенная 3-я?

Гюнай Рамазанова:

Что я говорю родителям? Первый раз он слышит про это. У меня даже есть презентация. Я говорю: вам дают 2 дня, 2-3 дня. Пожалуйста, следите за вашим ребёнком, когда он играет, когда он смотрит внимательно мультики. Когда он с вами разговаривает и вас слушает, он будет закрывать рот, а когда он внимательно в себя погружён – посмотрите. Если на 2 мм приоткрыты губы, это уже смешаное дыхание. Следите, запишите, можете записать на телефон. Как он спит? Никто не знает, как ребёнок спит, мы в разных комнатах спим. Подходите, снимаете на видео, как я уже озвучила. Хотите – отправьте мне, хотите – принесите, покажите. Это всё родители делают. Просто следите за вашим ребёнком. И доктора, и родители, все смотрите нёбо ребёнка. Просто открыть рот и посмотреть твёрдое нёбо, это наверху за передними зубами. Если оно готическое, высокое – проблема, если оно пологое, как подкова – это норма. Не всегда есть готическое нёбо. У меня недавно был ребенок 4 года. Отличное нёбо, ещё ничего не успело ухудшиться, но ротовое дыхание стоит. Ребёнок часто болеющий, рот открыт, у него аденоиды есть, у всех детей должны быть аденоиды.

Олег Смирнов:

Что с ними потом происходит?

Гюнай Рамазанова:

Они к 14 годам уходят, уменьшаются.

Олег Смирнов:

То есть, у взрослых этого не бывает?

Гюнай Рамазанова:

Есть. В 42 года женщина удалила аденоиды, тоже было. Они бывают 1-2-ой степени, но они бывают очагом инфекции. Из-за этого их удаляют. Нагнаивается, бывает такое тоже. Не скажу, что они нам не нужны, это нужный орган, просто дети очень мелкие. Приходит мама, очень тонкая, худенькая, с очень мелким костями, и ребёнок крупный приходит, например. Ребёнок мелкий и крупный, аденоиды одного размера. У одного будет прикрывать сошник, у другого не будет ничего закрывать. Здесь «размер» условное слово, к каждому индивидуальный подход: как у него дышит нос, заблокирован ли он аденоидами. Бывает в некоторых случаях, что мы удаляем больные аденоиды 1-ой, 2-ой степени, потому что ребёнок постоянно болеет. Глазом мы смотрим аденоид, когда делаю эндоскопию: они рыхлые, они не упругие, они уже не иммунный орган, они уже очаги инфекции. Этим детям удаляем аденоиды. Очень много разных нюансов. Мне жалко детей, которых мы оперировали.

Есть очень хороший профессор С.Безшапочный, ЛОР-доктор. Он обследовал 174 ребёнка после аденотомии, то есть всем была сделана операция. Доказал, что всего 11 % детей закрыли рот, 89 % детей зря делали операцию. Это доказано, это научный труд, это не я говорю. Эти вещи, на самом деле, в практике я тоже вижу. Ещё раз говорю, ещё и ещё раз говорю: родители, не означает, что никто никому не должен оперировать. К этому надо разумно подойти. Меня очень беспокоит то, что многие родители до моего метода очень много лет потеряли у гомеопатов и дети оглохли. Это большая беда.

Олег Смирнов:

Есть такой пласт, который лечит гомеопатия?

Гюнай Рамазанова:

Не то, что есть такой пласт. Люди услышали от 3-х докторов ЛОР, что надо оперировать, не знают, что делать, быстро убегают и ищут другие, альтернативные способы. Они не знают, что они вредят ребёнку. К сожалению, такие дети к нам тоже приходят, но бывает поздно, слух уже не вернёшь. Поэтому надо быть очень аккуратным, надо внимательно посмотреть, вообще взвесить всё. Посмотреть, что в мире есть, чем можно ещё ребёнку помочь? Есть ли там ортодонтические проблемы? Многие родители ко мне приходят, я им говорю: «Я вас буду лечить просто промыванием носоглотки, без всяких трейнеров. У вас всё хорошо, у вас просто аденоидит. Сделаем мазки, посмотрим, что там растёт. Сделаем курсовую баню, у вас всё будет хорошо». Не значит, что всех подряд оперируют и всем подряд делают трейнер, нет. Индивидуальный подход. Просто не надо в гомеопатию, я считаю, верить. Можно, конечно, верить для своего успокоения.

Олег Смирнов:

Если ЛОР за промывание, гомеопатией не вылечить?

Гюнай Рамазанова:

Я с чем сталкиваюсь почти каждый день, что родители приходят, они сами довольны, говорят: «Мы годами лечились, много денег потратили. Сперва нам помогало, а сейчас уже ничего не берёт». Будьте осторожны. Лучше промывать носоглотку, доказательная медицина доказала, что это помогает, чем делать гомеопатию, которую доказательная медицина пока ещё ничего не доказала.

Олег Смирнов:

Промывание, полоскание — это, наверное, одно из первых, что можно сделать.

Гюнай Рамазанова:

Представьте себе, есть аденоиды, и нагноились. Что с ними надо делать? Сначала хоть помыть. Помыть, убрать, покапать, полечить, потом смотреть, что можно с этим делать.

Олег Смирнов:

Ещё, наверное, одно из классических заболеваний, интересных, при котором подсаживаются на ксилометазолин. Что можете порекомендовать, чтобы с этого уйти? Таких зависимых очень много.

Гюнай Рамазанова:

Да, каждый день, почему-то удивительно часто стало, или это как-то к чему-то меня подводят высшие силы, чтобы я этим занималась? Почему-то я каждый день вижу этих людей. 5-6 лет капают адреномиметики, которые сужают сосуды не только в носу, в том числе и сердечную мышцу. Довольно-таки вредные препараты, в инструкции написано: больше 5-ти дней не капать. Они капают 5 лет! Позавчера, если не ошибаюсь, женщина была, ей 54 года, она не помнит, сколько лет капала. Дома у неё везде пузырьки, в сумке несколько штук обязательно должны быть, потому что они подсажены. Это искривление перегородки, вазомоторный ринит. Лечится за 25-40 мин, операция под наркозом.

Олег Смирнов:

То есть выправить перегородку, и всё?

Гюнай Рамазанова:

Да, выпрямить перегородку, и вы закончите со всеми этими делами. Представляете, качество жизни как улучшится! Это очень просто! Женщина, которая у меня была, говорит: никто мне так радикально ничего не говорил. Неужели вам до сих пор не говорили, что у вас перегородка искривлена, и что вас спасёт, вы забудете, что такое нос!

Олег Смирнов:

Про искривление говорят, а вот то, что спасёт – это первый раз слышу.

Гюнай Рамазанова:

Спасёт. Запомните, если у вас проблемы с каплями, вам нужна операция, никакие другие капли. Конечно, я тоже назначаю, первое консервативное лечение, давать вместе с воспалительным. Не поможет.

Олег Смирнов:

Сейчас много, потом гормональные.

Гюнай Рамазанова:

Да, гормональные, интраназальные кортикостероиды назначаю, конечно, пока человек созревает. Но уже ему подсказала, что операция нужна, он уже знает, что делать. Объясняю, показываю. Сейчас такие методы! Почему-то старые данные у людей остались: что это больно, это хрустит и так далее. Это делается под наркозом. Выпрямляется перегородка и обязательно делается прижигание нижних раковин, называется вазотомия и латеропексия, то есть нижние раковины это уже медицинские вещи их тоже надо убрать. Человек задышит, все задышат. Не бывает случаев, чтобы после перегородки не дышал. Бывает, конечно. Это ювелирная операция, я своим пациентам говорю. Ищите докторов, которые это делают. К сожалению, в Москве очень много делают грубо.

Современная техника операции по выправлению носовой перегородки поистине ювелирная, значительно улучшает качество жизни.

Олег Смирнов:

То есть, нужен ещё хороший доктор.

Ксения Ульянова:

Я слышала даже, что кто-то умер.

Гюнай Рамазанова:

Умереть-то можно ото всего, даже от укола в зубы, всякое. Это ювелирная операция, очень аккуратно, очень щадяще. Слизистая носа, ещё в начале я говорила, что это очень важный орган. Слизистая носа отвечает за нашу жизнь. Слизистая носа должна быть всегда влажной, она называется слизистая. Каждый день я назначаю увлажнитель домой, каждому пациенту. Зима, отопление. Приходит человек, у него корки в носу, у него сухость носа. Этот нос его спасать не может. Там нет ферментов, нет слизи бактериативной, которая будет спасать от вирусов. Только наша слизистая носа спасает от всего, от заболеваний. Пришла семья, трое или двое детей, мама, папа, все болеют без конца. Я спрашиваю: «Какая у вас гигиена? У вас сухо дома. Мойте нос». Это очень важно, гигиена, как мы руки моем, я пациентам назначаю промывание носа. Говорю: как руки моете, так же мойте нос.

Олег Смирнов:

Здесь очень важно ещё просвещение, на мой взгляд, потому что очень мало знаний у людей в этой области.

Гюнай Рамазанова:

Вы знаете, знаний много, информации много. Просто чётко им по полочкам никто не ставит. Когда пациент приходит, я ему нос смотрю, я ему лекцию читаю, что с вашим носом и что можно делать. За последнюю неделю 3 или 4 человека отправила на операцию взрослых людей, 54, 56 лет. Конечно же, с каждым годом плохо переносится операция, надо вовремя всё делать. По опыту вижу, почему-то с перегородкой носа к 30-32 годам человек уже понимает, идёт к врачу. Представьте, мужчина пришёл к врачу, такая редкость! 30-32 года, в этом возрасте. Травма была в детстве. Они чётко помнят: шайба, ударился, мячиком, бокс был и так далее. Они помнят свою травму. Травма была давно, а нос отказывается работать в 30-32. Делайте тогда операцию, хватит терпеть это. Я всегда говорю: искривлённая перегородка не выпрямится, пальцем на место не поставишь. Я всегда пациентам объясняю: эта операция ювелирная, всё делается эндоскопически. Найдите хорошего врача, сделайте операцию за 40 минут и увидите разницу.

Я ещё расскажу случай. Пришёл пациент, 64 года мужчине, с неврологии приходил ко мне на медосмотр. Я посмотрела, у него перегородка настолько искривлена, что шип упирается в латеральную стенку. Просто посмотрела нос, спросила: у вас головные боли есть? Он говорит: «Я каждый год поэтому в неврологии и лежу. Каждый год получаю, огромные деньги трачу, получаю капельницы, и МРТ, много всего от головной боли». Просто человеку сказала: у вас левосторонняя головная боль из-за перегородки носа. Через 2 дня он пришёл ко мне с анализами, говорит: «Оперируйте меня!» Я говорю: «Нельзя так, 64 года, в таком возрасте» – «Оперируйте!» Оперировала его. На следующий день после снятия тампонов, будем говорить, просто целовал руки. Он сказал: доктор, я впервые за 15 лет, что ли, без обезболивающих. Представляете!

Ксения Ульянова:

Здорово!

Гюнай Рамазанова:

Если человеку рассказать эти вещи, он пойдёт на операцию?

Ксения Ульянова:

Я думаю, что решится.

Олег Смирнов:

Конечно, да, будет стимулом.

Гюнай Рамазанова:

Бескровная, не кровавая операция, ювелирная, нежная операция.

Олег Смирнов:

Очень много интересного, очень много информации к размышлению. Спасибо вам большое, Гюнай!

Ксения Ульянова:

Спасибо вам!