Питание и долголетие

Диетология

Олег Дружбинский:

Медицинский канал «Медиадоктор». Сегодня мы с вами поговорим о том, что надо есть, чтобы прожить долго-долго. В гостях сегодня Наталья Григорьева, директор клиники «Premium Aesthetics», врач-диетолог, специалист по anti-age медицине. Сейчас мы поговорим с Вами о том, что есть, чтобы жить долго. У Вас есть какой-то один рецепт? Вы ведь профессиональный врач диетолог. Что надо есть, чтобы прожить 120 лет?

Наталья Григорьева:

У меня есть 3 правила, о которых я всегда говорю своим пациентам уже очень давно – это любовь к себе, уважение к желудку и воспитание вкуса.

Олег Дружбинский:

Вы просто психотерапевт, а не диетолог. Но допустим, я себя люблю. Кстати, есть люди, которые себя не любят?

Наталья Григорьева:

Мне кажется, очень много.

Олег Дружбинский:

То есть надо начинать с этого?

Наталья Григорьева:

Да.

Олег Дружбинский:

Ну хорошо, я себя люблю и хочу себя порадовать тортиком, хорошими спагетти, салом, знаете, под водочку очень хорошо идет иногда с соленым огурчиком, ну и шашлычком жареным. Но это все вредно, я слышал.

Наталья Григорьева:

Из четырех позиций, которые Вы назвали, против двух я не имею вообще никаких вопросов. Спагетти из твердых сортов пшеницы, сало и даже соленый огурчик. Водочка, тортик и шашлычок – это уже другая история.

Олег Дружбинский:

Итак, давайте перейдем ко второму вопросу. Допустим, любить себя можно как-то научиться, но второй пункт, о котором Вы сказали, уважение к желудку, что это такое?

Наталья Григорьева:

Все очень просто на самом деле. Наша пищеварительная система – это не помойная яма, в которую мы должны бросать все что угодно. Кишечник – это такой длинный-длинный конвейер, очень сложно устроенный, очень высокотехнологичный и на каждом участке этого конвейера работают просто миллионы клеточек, ферментов, молекул, которые из той еды, которую мы получаем, добываем, покупаем, мы оттуда добываем те вещества, ту энергию, ради которой, собственно, мы и живем, с помощью котором мы живем.

Олег Дружбинский:

Наталья, я прекрасно себе представляю. Вы знаете, если съешь что-то несвежее или плохое, кишечник рывками все выталкивает сразу.

Наталья Григорьева:

Да, выталкивает, совершенно верно.

Олег Дружбинский:

А если он не выталкивает, значит, он что-то там находит себе подходящее?

Наталья Григорьева:

Ну, это не факт. Если мы говорим о том, как жить долго и счастливо, то мы должны из этой еды получить те вещества, которые нам позволят жить долго и счастливо.

Олег Дружбинский:

Логично.

Наталья Григорьева:

И, соответственно, вот эта моя формулировка – уважение к желудку, заключается в том, что нужно бросать только то, стараться, во всяком случае, что принесет пользу и не навредит.

Олег Дружбинский:

Для того, кто не разбирается в медицине и в желудке (я-то просто пообщался с гастроэнтерологами и в курсе, что желудок дожевывает то, что мы не дожевали) что такое уважать желудок? Вы знаете, я ко всем своим органам тела отношусь с уважением, как и Вы, наверное, и как любой разумный человек. Но я съем что-нибудь – моему желудку вроде бы хорошо, но я, может быть, съел совершенно вредное. Как с этим разобраться, это же непонятно совершенно?

Наталья Григорьева:

Безусловно, с этим где-то сложно разобраться, поэтому надо прибегать к помощи специалистов. Я скажу о том, что с моей точки зрения, уважать желудок – это значит, во-первых, соблюдать режим дня.

Олег Дружбинский:

А что это такое?

Наталья Григорьева:

Режим дня – это достаточно регулярные приемы пищи. Уже их количество для каждого человека может быть свое. Сейчас наука доказала, что достаточно двухразового питания, для кого-то можно рекомендовать и пяти-, и даже шести- и семиразовое питание.

Олег Дружбинский:

Что значит одному 2 раза, а другому 5, чем отличаются эти люди?

Наталья Григорьева:

Например, если мы говорим об условно здоровом человеке, хотя таких не бывает, но сейчас доказали, что с точки зрения продления жизни достаточно есть одинаковое количество еды, которое мы бы съедали за четырех-, пятиразовое питание, но 2 раза в день. Если у Вас промежуток между приемами пищи будет около 12 часов, например, это будет а-ля маленькое голодание. И тогда это будет некий легкий стресс.

С точки зрения продления жизни достаточно есть одинаковое количество еды, которое мы бы съедали за четырех-, пятиразовое питание, но 2 раза в день. Если у Вас промежуток между приемами пищи будет около 12 часов, например, это будет а-ля маленькое голодание.

Олег Дружбинский:

Извините, я уточню просто, это перерыв между приемами пищи около 12 часов?

Наталья Григорьева:

Около 12 часов.

Олег Дружбинский:

То есть, условно говоря, в 9 утра и в 9 вечера?

Наталья Григорьева:

Да, в 9 утра и в 9 вечера. Есть такой механизм, за который недавно получили Нобелевскую премию, аутофагия, когда организм сам начинает съедать старые клеточки, недопереваренные белки, то есть некие обломки наших биохимических реакций и продуктов метаболизма. Так это бы лежало где-то, как мусор, и он бы к нему не возвращался. И этот мусор вступает в химические реакции с клеточными мембранами и так далее. Это приводит к процессу старения, накопления ошибок, повреждения ДНК и так далее. А если у Вас будет перерыв, то тогда: ага, еды нету, что делать? По сусекам поскрести. И он будет этот мусор подгребать и использовать.

Олег Дружбинский:

А может, это будет хорошее подгребание?

Наталья Григорьева:

Нет. Когда период голодания, наука доказала, будет включаться механизм вот этой аутофагии, и все будет потихонечку убираться и использоваться для энергетических целей. Например, часть каких-то белков будет использована, разделена до аминокислот и заново запущена в процесс синтеза опять для чего-то. Это двухразовое. А другой человек, у которого, например, воспален желчный пузырь, и таких пациентов очень много. У людей с удаленным желчным пузырем, к сожалению, повышаются риски рака прямой кишки, толстого кишечника.

Олег Дружбинский:

Почему?

Наталья Григорьева:

Потому что желчь теперь постоянно выделяется в просвет кишечника, раньше она скапливалась в пузыре и выделялась только когда нужно было переварить жирную пищу. Продукты распада желчных кислот обладают канцерогенным действием. Риски в десятки раз увеличиваются у таких пациентов.

Олег Дружбинский:

Это для рака прямой кишки как раз?

Наталья Григорьева:

Да, по толстому кишечнику. Поэтому такому пациенту я бы рекомендовала чаще кушать, тогда все эти вредности, все желчные кислоты будут выполнять свою функцию и уходить, простите, в унитаз. Поэтому одному я могу рекомендовать 2 раза, а другому уже, конечно, не могу рекомендовать.

Олег Дружбинский:

А если, например, в желчном пузыре камни, что делать в этом случае?

Наталья Григорьева:

Если желчный пузырь имеет камни, это мне говорит, как доктору, о том, что он, скорее всего, не выполняет свою функцию, плохо сокращается, выделяет желчь. Но тут надо смотреть, можно проводить УЗИ-исследование, функциональное исследование и понимать, работает или не работает этот пузырь. Если он все-таки работает и камни небольшого размера, тогда существуют разные способы и препараты, которые позволяют все-таки убрать эти камни, растворить их на народном языке. Если пузырь до такой степени набит этими камнями, то у пациента есть большая часть рисков попасть на операционный стол с приступом желчной колики. И это будет даже тяжелее, чем аппендицит. Тогда я такому пациенту скажу: «Идите планово госпитализируйтесь и удаляйте такой пузырь».

Олег Дружбинский:

И потом ешьте уже 5 раз в день.

Наталья Григорьева:

Да, а дальше уже лечебная диета.

Олег Дружбинский:

Я понял, смотреть надо в конкретном случае.

Наталья Григорьева:

Всегда только конкретика с учетом наличия каких-то хронических заболеваний, сопутствующей патологии, особенно по ЖКТ.

Олег Дружбинский:

Первая рекомендация – если у тебя все в порядке с желчным пузырем, то ты можешь просто 2 раза в день есть, причем понемногу, правильно я понимаю?

Наталья Григорьева:

Это один вариант. Можно есть 2 раза в день, например, можно с легким перекусом. Например, не 12-часовой делать перерыв, а это будет другая схема, можно ограничить калории и 2 раза в неделю пропускать один прием пищи. Чаще всего это будет вечерний прием пищи.

Олег Дружбинский:

2 раза в неделю, но регулярно?

Наталья Григорьева:

Но регулярно. Ограничение калорийности и в виде пропуска какого-то приема пищи. Это тоже будет способствовать тому, что организм запускает такой процесс. Есть такой известный ученый Вальтер Лонго, который доказал, что суточные голодания, 24 часа, тоже очень активно включают этот процесс. Сегодня Вы голодаете, потом 2 дня у Вас совершенно нормальная, обычная еда. Потом еще раз, и вот такой курс голодания тоже способствует обновлению, омоложению и снижению очень многих заболеваний. Просто каждый может выбрать для себя разную схему.

Практикуются также курсы, когда несколько дней в месяц – 5 дней это голодание и калорий очень мало, 200 – 300 калорий. У нас вообще в Российской Федерации принято, что если диета содержит менее 800 калорий, то она у нас традиционно раньше проводилась в известном институте исключительно под контролем врачей. То есть не рекомендуется употреблять меньше 800 калорий. Но я по опыту скажу, что у нас полстраны женщин, которые приходят к диетологам или к врачам-гастроэнтерологам, рассказывают, что они едят, и когда начинаешь считать калории, реально 600, 700, 800 калорий получают, но только из тех самых тортиков. Утром кофе, стакан кефира, а потом еще тортик или конфеты.

Олег Дружбинский:

Я, кстати, понял, есть такая логика, в момент голода организм пугается и начинает сразу искать: «Почему, хозяин, ты меня не кормишь, и давай-ка мы будем подъедать все плохое в организме». Но вопрос ведь в следующем: люди начинают худеть, заражены диетами, что называется, все поголовно. Но вот известный науке факт – ты начинаешь сбрасывать вес, голодал, 5 кило скинул, потом начинаешь снова есть и набираешь уже 7. Как с этим быть?

Наталья Григорьева:

Эффекты низкокалорийной длительной диеты связаны с тем, что чаще всего они еще являются несбалансированными по составу – белки, жиры, углеводы, и при этом длительное голодание, ограничение калорий способствует тому, что теряется еще активно мышечная масса. Большинство людей, которые садятся на диету, даже минимально физическими усилиями поддерживают себя. К сожалению, есть такое понятие саркопения – снижение мышечной массы с возрастом. Это запрограммировано в генах, это генетический признак старости. И если мы посмотрим на мужчину, который занимается на спортплощадке, 70 лет, например, он качается, подтягивается, его бицепс будет не такой, как у мужчины в 40 или в 25.

Эффекты низкокалорийной длительной диеты связаны с тем, что чаще всего они еще являются несбалансированными по составу – белки, жиры, углеводы, и при этом длительное голодание, ограничение калорий способствует тому, что теряется еще активно мышечная масса.

Олег Дружбинский:

Да, все верно.

Наталья Григорьева:

Он вроде качок, весь такой мышечный, но при этом мы все равно видим, что он дедушка, и мышцы его какие-то вяленькие. Но при этом он занимается и все-таки старается. Так вот, у нас уже лет с 40 начинается снижение мышечной массы. На фоне диет то же самое, особенно если резко ограничивают калории, мышечная масса теряется. И чем это плохо? Это плохо тем, что мы обеспечиваем этой массой весь остальной обмен, очень активный. И потом, когда мы набираем вес, мы не можем быстро построить мышечную массу. Чтобы ее построить, надо дать нагрузку, протащить кирпичи.

Олег Дружбинский:

И поработать в 3 раза больше, чем 25-летние.

Наталья Григорьева:

Да, а Вы съели, ничего не делаете, и жир уже строится.

Олег Дружбинский:

Итак, о том, как уважать свой желудок. Как к нему проявлять уважение? То, что надо есть овощи, мы знаем. То, что не надо есть жирное, мы знаем. Кстати, надо или нет? Вот вы про сало как-то так положительно сказали. Расскажите.

Наталья Григорьева:

Сало раньше входило в диету даже манекенщиц, такая была история. На самом деле, сало – полезный продукт в разумной дозировке.

Олег Дружбинский:

Не килограммами, конечно.

Наталья Григорьева:

Там есть полезные вещества, которые снижают риски воспаления, ожирения печени и помогают в том числе противодействовать потере мышечной массы. Плюс сейчас американцы проводят исследование, есть такая новая история с высокожировой диетой, называется это кетодиета. Эту кетодиету сейчас исследуют, она показала очень хорошие показатели для лечения профилактики болезни Альцгеймера и других когнитивных нарушений, болезни Паркинсона.

В чем суть диеты? Низкое количество белка, до 10%, очень много жира, но эти жиры в большей степени являются полезными жирами, и очень мало углеводов. И когда мы едим много жиров, образуются углеводы, и, собственно, образуются кетоновые тела, из которых мы вырабатываем энергию, потому что энергию может получить клетка не только из сахара, из глюкозы. Это высокожировая диета, и сейчас делают очень высокие ставки на нее, в том числе по профилактике многих видов рака. Это очень интересно, и я за этим тоже очень активно слежу.

Олег Дружбинский:

Поскольку я читаю довольно много статей на медицинскую тему, информация валится таким валом, я не побоюсь этого слова, причем буквально за последние 2 – 3 года объем информации на тему современной медицины увеличивается на порядки, извините за такое утверждение. Как в этом успевать ориентироваться? Совсем недавно говорили, что жирное надо вообще исключить, а теперь Вы говорите, что это полезно.

Наталья Григорьева:

Не совсем, конечно. Американцы говорили еще лет 10 – 20 назад, что жиры надо исключать, но это наоборот приводило к повышению уровня воспаления, холестерина и атеросклероза, потому что убирая жиры, народ пытался восполнить их другими вещами. Чаще всего это была фруктоза и простые и сложные углеводы, чаще всего простые. И это приводило к другим последствиям – к развитию сахарного диабета и метаболического синдрома. Жиры должны быть в рационе обязательно, но, например, когда я училась своей классической диетологии в институте, меня учили, что соотношение жира животного и растительного должно быть примерно пополам. А сейчас, безусловно, наука говорит о том, что надо смещать долю больше к растительным жирам. Я скажу, может быть, какие-то ужасные вещи в эфире, я учу своих пациентов отказываться от большого употребления подсолнечного масла. Мы тотально едим подсолнечное масло.

Олег Дружбинский:

А это вредно?

Наталья Григорьева:

К сожалению, растительные жиры, Омега-6, которые есть в большом количестве в подсолнечном масле, так как мы очень много его употребляем, плюс семечки подсолнечника – это наша традиционная русская культура – приводят к повышению риска воспаления, и это воспаление провоцирует раковые заболевания, метаболический синдром. И это очень вредно. А вот жиры, которые полезны – Омега-3, это у нас оливковое масло, рыба, грецкий орех, тыквенные семечки, это полезно. И пропорция этих жиров в нашем рационе имеет большое значение. Так вот, у нас эта пропорция смещена в сторону Омега-6, у нас слишком много Омега-6. Их надо снижать, а повышать Омега-3.

Растительные жиры, Омега-6, которые есть в большом количестве в подсолнечном масле, так как мы очень много его употребляем, плюс семечки подсолнечника приводят к повышению риска воспаления, и это воспаление провоцирует раковые заболевания, метаболический синдром.

Олег Дружбинский:

А пропорция между растительными и животными жирами какая должна быть?

Наталья Григорьева:

Сейчас очень маленькая. Учитывая, что рекомендации с точки зрения anti-age медицины говорят о том, что надо больше употреблять морепродуктов, растительных жиров, поэтому если весь жир в сутки это 100%, то животного жира будет в этой доле не более 20%. Все остальное это будут растительные жиры, которые мы получаем из оливкового масла, семян, орехов.

Олег Дружбинский:

Наталья, Вы прекрасно рассказываете. Я сейчас дам Вам немножко отдохнуть и разверну исторический ракурс. Вы сейчас очень хорошо говорили о жирах, о растительных и животных, все понятно. Дело в том, что я не понаслышке был знаком с великой французской кулинарной революцией конца 80-х – начала 90-х, которую делали Поль Бокюз, Мишель Труагро, знаменитые французские повара. Идея кулинарной революции заключалась в том, что они переводили способ приготовления французской высокой кухни с животных жиров на растительные. И это было изменение всех блюд, и они в первую очередь говорили о следующих показателях: мы перестаем жарить на сливочном масле, как наши мамы и бабушки это делали, а теперь весь мир стал жарить на растительном масле. Но там есть два «но». Первое – мы ведь чаще всего именно растительное масло употребляем при приготовлении еды, причем ходят слухи, что на оливковом масле жарить не очень хорошо. Это правда или нет?

Наталья Григорьева:

Оливковое масло оливковому маслу рознь. Я противник жарить на оливковом масле, у которого на бутылке будет написано «Экстра Вирджин». Есть специальное оливковое масло, на котором будет написано «Оливковое масло для жарки». Оно, как правило, даже будет продаваться в более прозрачной бутылке, будет более бледно-желтого цвета. Масло «Экстра Вирджин» из свежих оливок, которые первого отжима, будет в темно-зеленой бутылке либо в темной банке.

Я противник жарить на оливковом масле, у которого на бутылке будет написано «Экстра Вирджин». Есть специальное оливковое масло, на котором будет написано «Оливковое масло для жарки».

Олег Дружбинский:

То есть если «Экстра Вирджин», то не жарить?

Наталья Григорьева:

Нельзя, потому что мононенасыщенные жирные кислоты очень легко окисляются при термической обработке и возникают очень вредные канцерогенные вещества. Так же происходит и с подсолнечным маслом. Поэтому при жарке на сливочном масле в меньшей степени образуются, поэтому жарить на сале или, например, на сливочном масле с точки зрения образование вот этих вредных веществ лучше, полезнее, чем на оливковом, как «Экстра Вирджин», или подсолнечном. Так как мы действительно жарим постоянно на подсолнечном масле, я учу пациентов, что вводите себе в рацион оливковое масло для жарки. Я учу всех жарить яйца на воде – пашот. Можно просто налить в сковородку воды, поставить на огонь и вбить в кипящую воду яйцо, закрыть крышкой и забыть ровно 2 минуты. И через 2 минуты Вы открываете, оно такое круглое, как в ресторане, но оно пашот и там нет ни капли жира.

Олег Дружбинский:

С жирами мы разобрались, я практически все запомнил: в рационе где-то процентов 20 животных жиров можно использовать, сало – это не вредно, а даже местами полезно, а жарить лучше на оливковом масле, но специальном, для жарки, а «Экстра Вирджин» только в салатик добавлять.

Наталья Григорьева:

Только в салаты, совершенно верно.

Олег Дружбинский:

А если есть возможность пожарить на водичке, то лучше на водичке. Давайте теперь перейдем к сахару. Ходят слухи в последнее время, что жир – это вообще не так страшно, страшен сахар. И дело даже не только в диабете. Вы развеете или подтвердите эту точку зрения?

Наталья Григорьева:

Подтверждаю.

Олег Дружбинский:

Расскажите, что же такого страшного в этом сахаре.

Наталья Григорьева:

Можно представить себе вот таким образом: сахар – это тот враг, который очень портит внутреннюю стенку сосудов. Доказали самую его важную функцию, которую он оказывает на усиление воспаления, и это главный пусковой фактор атеросклероза. Мы знаем, что атеросклероз – это бляшки, холестерин, который откладывается в сосудах. В нормальном сосуде, у которого гладкая стенка внутри, вот если представим шланг – все гладко, идеально, и туда не может никакая гадость попасть. А если мы возьмем железную мочалку и потрем хорошенечко, то что у нас там происходит? Там грязь уже начинает постепенно скапливаться. Вот ровно такую функцию делает сахар, как эта железная мочалка. Сахар делает так, что внутренняя выстилка сосуда становится шершавая, и туда совершенно легко откладываются соль, холестерин. Мы говорим, что сахар белый, который в чашке, а я под сахаром подразумевая практически все.

Сахар – это тот враг, который очень портит внутреннюю стенку сосудов.

Олег Дружбинский:

А что тогда сахар?

Наталья Григорьева:

Это глюкоза, это фруктоза, которая у нас во фруктах есть, лактоза – молочный сахар.

Олег Дружбинский:

Мы же не едим фруктозу, мы едим яблоко.

Наталья Григорьева:

Фруктоза, например, с точки зрения сахарного диабета не повышает уровень глюкозы в крови, она не способствует выработке инсулина, типа «у меня инсулин повышен, у меня уже нечувствительность клеток к этому инсулину, но фрукты я могу есть». Нет, нельзя, потому что, к сожалению, фруктоза будет вызывать усиление ожирения печени, что уже происходит при метаболическом синдроме и при преддиабете. Это будет только усиливать все эти метаболические проблемы. От фруктов в свое время, когда у американцев была революция – диабетические продукты, печенье на фруктозе, сладости на фруктозе, они все очень активно поправились на фруктозе. У нас до сих пор на прилавках, кстати, лежат продукты в диетических отделах с фруктозой. Умоляю, не покупайте этого никогда. И ограничьте порции фруктов в день, старайтесь все-таки выбирать несладкие яблоки, несладкие фрукты, есть их обязательно отдельно от приема пищи.

Олег Дружбинский:

Почему отдельно?

Наталья Григорьева:

Потому что тут история такая: Вы съедаете порцию еды, получаете какое-то количество глюкозы, у Вас все равно уровень глюкозы растет, и любой дополнительный простой углевод – это шлифануться называется, у Вас кривая сахарная поднялась, но Вы еще сигнала этого насыщения не получили, а Вы раз – шлифанулись чем-то сладким, и упс – сахарная кривая еще выше. Ни в коем случае не нужно. Поэтому едим всегда отдельно, выбираем всегда несладкие фрукты. Идеальный вариант – яблоки в запеченном виде, это старый классический способ из диетологии, просто лечебное питание.

Олег Дружбинский:

Просто запеченные яблоки?

Наталья Григорьева:

Конечно, потому что таким образом мы превращаем еще протопектин в пектин. И мы получаем шикарный детоксикант, и он еще сорбент будет, соберет всякие вредности из кишечника. И при этом у нас количество сахара уменьшится в этих яблоках, они приятные на вкус, шикарно. Потом, сырые яблоки всегда повышают аппетит, и после сырого яблока набрасываются на мясо и сладости.

Олег Дружбинский:

Поговорка о том, что если ты хочешь кушать, съешь яблочко, а если ты не хочешь яблочко, значит ты не хочешь кушать?

Наталья Григорьева:

Да.

Олег Дружбинский:

То есть надо просто зеленое, не сладкое яблоко в себя закинуть или запеченное?

Наталья Григорьева:

Зеленое, не сладкое, либо все-таки запеченное.

Олег Дружбинский:

Прекрасно. Давайте про вред сахара. Я с Вами соглашусь в том, что мы всегда привыкли есть досыта. Если мы вспомним древнерусский, то сыто – это как раз была водичка с медом. Так вот, ты ешь, ешь, ешь и потом выпиваешь разведенный мед, это называлось сыто. И мы привыкли в своей еде заканчивать компотом, что называется, сладеньким.

Наталья Григорьева:

Первое, второе, булочка и компот.

Олег Дружбинский:

И это уже сформировалось, наши предки так ели, и мы так выросли. То есть в финале любого приема пищи мы хотим что-то сладкое. И тогда мы получаем не только насыщаемость, но и нам в голову приходит ощущение, что называется, удовлетворенности.

Наталья Григорьева:

Знаете, в чем проблема? Проблема в том, что нам всегда хочется в конце. Почему так хочется? Да потому, что Вы быстро едите. Все быстро едят, нет ритуала. Прием пищи – это некий ритуал. Вот раньше сесть, поговорить в ресторане, Вам что-то приносят. Сейчас как мы едим? На ходу, на бегу, быстро, и вместо 20 раз Вы пожевали 2 раза, желудок дожует, как Вы сказали, и вроде бросили столько много, а он еще не понял, и он просит, поэтому Ваш мозг просит сахар, и Вы говорите: «Да, ну так же принято, меня так учили». Это уже вопрос воспитания культуры в семье, в стране, и поэтому, конечно, у нас в России культура питания, безусловно, другая. Это не европейская система, не средиземноморская тем более. У нас культурные традиции другие – досыта, мед с водичкой. Это нездоровая совершенно еда, и поэтому здесь только сознательно перестраиваться. Поэтому есть надо медленно.

Олег Дружбинский:

Вы рассказали, что сахар вреден с точки зрения раздражения сосудов в первую очередь, а у нас сердечно-сосудистые заболевания на первом месте.

Наталья Григорьева:

Развитие системного воспаления.

Олег Дружбинский:

А на рак он влияет?

Наталья Григорьева:

Любая раковая клетка чем отличается от здоровой клетки? Она очень быстро растет и быстро делится. И это рост, который не контролируется. А чем она питается, как Вы думаете?

Олег Дружбинский:

Неужели сахаром?

Наталья Григорьева:

Глюкозой. Есть такой современный способ – позитронная томография, которая сканирует организм, и там светятся такие места, если определяют какие-то метастазы, например. Этот метод основан на выявлении мест, в которых идет повышенная утилизация глюкозы в тканях. Если эти места есть на картинке, то доктор говорит, что там метастазы, это раковая опухоль, которая активно жрет сахар.

Олег Дружбинский:

То есть мы едим сахар – мы кормим свой рак?

Наталья Григорьева:

Кормим, совершенно верно. Поэтому ограничение сахара влияет на снижение всех возрастозависимых заболеваний, таких как артериальная гипертензия, сахарный диабет, раковые заболевания, сердечно-сосудистые.

Олег Дружбинский:

Теперь уточняющие вопросы. Вот Вы сказали про лактозу, если я не ошибаюсь.

Наталья Григорьева:

Лактоза, молочный сахар.

Олег Дружбинский:

Где больше всего присутствует?

Наталья Григорьева:

Он присутствует в молочных продуктах, в кисломолочных его практически нет, очень мало, а так это традиционно, конечно, молоко и молочные продукты, там есть лактоза.

Олег Дружбинский:

Но ее не много?

Наталья Григорьева:

Потребление количества молока на душу населения в наших странах (йогурты сюда мы начинаем включать) это достаточно большая доля. И лактоза, по своей сути, влияет на процессы активации воспаления, на развитие ожирения печени, раковых процессов, она ничем не отличается от глюкозы, учитывая, что в молочных продуктах также содержится большое количество аминокислоты метионин, по которой сейчас доказали ее плохие свойства в плане того, что это влияет на развитие ожирения печени, сахарного диабета и раковых процессов. Но при этом метионин является незаменимой аминокислотой, мы не можем без нее жить. Поэтому мы должны ее снизить в рационе питания, но исключить полностью не можем, иначе будем болеть и будет нам плохо. А вот ограничить мы можем. И как ограничить – это только исключить или уменьшить количество молочных продуктов.

Лактоза влияет на процессы активации воспаления, на развитие ожирения печени, раковых процессов, она ничем не отличается от глюкозы.

Олег Дружбинский:

Сколько граммов молочных продуктов в день Вы рекомендуете?

Наталья Григорьева:

Я бы сказала, что я лично сама несколько лет уже практически отказалась от творога. Мне говорят: «Слушайте, Вам же 48 лет, как же так, творог нужно есть каждый день». Нет. Когда я училась классической диетологии, творог был рекомендован при всех диетах, был такой творожный разгрузочный день.

Олег Дружбинский:

Да, я помню, особенно обезжиренный творог, это ужасно полезно.

Наталья Григорьева:

Да. Сейчас с точки зрения нагрузки именно аминокислоты метионина я его исключаю и не рекомендую. Если очень хочется есть молочные продукты, то, что можно употреблять достаточно безопасно, это продукты из козьего молока, сыры, мягкие сыры, твердые сыры, чем больше выдержан сыр – 6 месяцев и более, тем более безопасно и лучше для организма.

Олег Дружбинский:

А молоко, кефиры, ряженки?

Наталья Григорьева:

Кефирные грибки являются пробиотиками, они могут способствовать улучшению состава кишечной микрофлоры, поэтому в разумных количествах.

Олег Дружбинский:

Смотря какие еще, надо сказать.

Наталья Григорьева:

Мы говорим о кефирах, которые действительно кефиры. Сейчас есть разные молочные кухни и фабрики, которые делают, как в советское время, они не хранятся месяц.

Олег Дружбинский:

Чтобы в них бактерии жили в первую очередь.

Наталья Григорьева:

Это не йогурты, которые с добавками, с сахаром. Это такие натуральные продукты типа мацони.

Олег Дружбинский:

Грубо говоря, 100 граммов в день если ты съешь твердых сыров, не страшно?

Наталья Григорьева:

С точки зрения животного жира это достаточно много, потому что это будет порядка 100 граммов. Раньше, в советское время, несколько раз в неделю давали на завтрак, порция была 30 граммов. 30 граммов – это небольшой кусочек, на самом деле. Должна сказать, что твердые сыры не опасно есть. Мы боимся насыщенных жиров, пальмитиновой кислоты. Когда сыр вызревает, вот эти плохие жирные кислоты ферменты переводят в другое положение, и наши кишечные ферменты не могут это отщепить, то есть мы это усвоить, по сути, не можем.

Олег Дружбинский:

Еще один уточняющий вопрос, и мы завяжем с этим сахаром. Вы меня совершенно запугали разговорами про молоко и сахар. Есть сахарозаменители, которые Вы наверняка встречали в Вашей практике. Это полезно, вредно, что это, хорошо, плохо?

Наталья Григорьева:

Это плохо.

Олег Дружбинский:

Почему?

Наталья Григорьева:

Очень многие страны Европы запрещают это использовать у себя, и нет продуктов, которые содержат заменители, потому что они влияют на канцерогенез.

Олег Дружбинский:

Но вот германский сукроза…

Наталья Григорьева:

Да, именно про них я и говорю.

Олег Дружбинский:

И что в них такого плохого, там же нет сахара, правильно я понимаю?

Наталья Григорьева:

Сахара там нет, но мы говорим о долголетии, и, собственно, сейчас все думают, что рак – это заболевание или это все-таки запрограммированная история. На самом деле, многие склоняются к тому, что все-таки это запрограммированные вещи, старение наших клеток, генов, но дальше наш образ жизни, питание, прежде всего, влияет на то, как быстро это появляется. Так вот вопрос: Вы хотите? Если Вы хотите, Вам все равно, тогда, пожалуйста, употребляйте такие продукты. Это доказанные факты, поэтому это нездоровый продукт.

Олег Дружбинский:

Да, такое отложенное самоубийство.

Наталья Григорьева:

Есть люди, которые могут совершенно спокойно пить кофе без сахара и есть какой-то растительный продукт, крупу, допустим, гречку, обычная гречка, а кому-то нужно туда налить соевый соус, или гречку кто-то с сахаром ест. Есть такие люди, знаете, с сахаром гречку едят.

Олег Дружбинский:

Есть, знаю, видел.

Наталья Григорьева:

Они им несладкая. Но гречка, если разобраться, что это? Это углевод. Там есть крахмал, из крахмала мы что добываем? Сахар. Как же она несладкая? Просто язык одного человека это чувствует сразу, но если мы долго жуем, у нас есть фермент – амилаза, который расщепляет углеводы, и в конечном итоге мы уже на языке почувствуем сахар.

Олег Дружбинский:

Уточняющий провокационный вопрос: что вреднее – сахар или сахарозаменитель?

Наталья Григорьева:

Не знаю, я бы, наверное, поставила знак равенства.

Олег Дружбинский:

А вот стевия?

Наталья Григорьева:

Растительные вещи можно употреблять, но с моей точки зрения они все равно портят вкус продукта.

Олег Дружбинский:

Исходя из Ваших утверждений, ничего сладкого есть вообще нельзя.

Наталья Григорьева:

С точки зрения долголетия, управления возрастом, управления заболеваниями и снижения риском этих заболеваний в раннем возрасте ограничить надо безусловно. Ягоды и фрукты.

С точки зрения долголетия, управления возрастом, управления заболеваниями и снижения риском этих заболеваний в раннем возрасте ограничить сахар надо безусловно. Ягоды и фрукты.

Олег Дружбинский:

Маленькая историческая справка мною сейчас будет рассказана в качестве гипотезы. Взрыв интеллектуальных открытий в Европе в XVI – XVII веках, вспомним Ньютона, Декарта и многих других, во многом объясняют как раз поставками тростникового сахара из Центральной Америки в Европу, и объясняется это следующим образом, что именно сахар давал определенную стимуляцию коре головного мозга. Ведь не просто один Ньютон был, это была когорта ученых, которые, что называется, рванули. И даже в нашей юности, в детстве и сегодня в нашей стране считается, что съешь сладенького – как-то быстрее начинаешь соображать, что называется вштыривает на молодежном жаргоне, то есть сахар активизирует умственную деятельность. Теперь вопрос к Вам – да или нет, и как Вы думаете, можно ли отказаться совсем от сахара, не станешь ли ты тупым?

Наталья Григорьева:

Безусловно, сахар, с одной точки зрения, как бы активизирует деятельность, сейчас объясню, каким образом, но по этой логике получается, что сейчас мы стали употреблять больше сахара. Тогда у них был просто сахар, а у нас теперь такое количество продуктов, по логике, у нас должно сейчас в месяц 10 Ньютонов рождаться. Где они?

Олег Дружбинский:

Может, рождаются, просто не доживают.

Наталья Григорьева:

Взрыва нет, я не понимаю, может, они не те пирожные едят. На самом деле, когда мы употребляем сладкую еду, в принципе, любую пищу, у нас вырабатывается гормон, нейромедиатор дофамин. Это опиатная группа, и у нас кайф, нам хорошо. И когда у нас депрессия, у нас стресс хронический…

Олег Дружбинский:

Съел конфетку или шоколадку.

Наталья Григорьева:

Да, нет солнца, все плохо, мы раз – сладенького съели, свои рецепторы опиатные простимулировали и сидим под кайфом. Но потом опять груз депрессии, и дальше вес, уже порочный круг и глубокая депрессия.

Олег Дружбинский:

Да, и не выберешься.

Наталья Григорьева:

Да, не выберешься. Поэтому это такой неадекватный стимулятор. По сути, что нужно сделать? Нужно пойти и запустить большее количество кислорода в этот мозг, надо пройтись, подвигаться, сделать гимнастику, пешком пройти, выйти на улицу погулять. Кто это делает? Нет, не делают, поэтому проще всего сахар. Это самообман и просто вкусно на языке, временная эйфория.

Олег Дружбинский:

То есть пройтись по парку, поприседать?

Наталья Григорьева:

Да, А все на машины. Я, например, хожу пешком все время, езжу на такси, у меня машины нет, у меня даже прав нет.

Олег Дружбинский:

Может быть, мое поколение уже опоздало, но детей, а потом и внуков надо уже воспитывать в другой парадигме воспитания вкуса, что сладкое не едим, его просто нет дома, что мы не лопаем что попало. Что должно быть в холодильнике и чего там точно не должно быть?

Наталья Григорьева:

Мне даже кажется, проще сказать, что должно быть, чем что не должно быть. Сейчас развелось огромное количество кулинарий, каких-то пирожковых, пирогов, где пекут пироги. И мы живем в таком бешенном ритме, особенно в больших городах, что приходят домой и очень удобно, раз – ты что-то купил, как-то приготовил, на каком масле это жарили, его уже там пережарили в этом фритюре. Я призываю всех начать готовить дома. Я призываю всех покупать сезонные овощи, их много, я призываю покупать мороженные овощи. Нет возможности купить свежие – купите себе зеленую стручковую фасоль, зеленый горошек, купите себе шпинат замороженный. Да, там не будет аскорбиновой кислоты, ее будет меньше, но там останутся другие полезные вещества. Но это будет культура, которая будет постоянно при Вас. Покупайте себе специи, заведите дома куркуму, тимьян, чабрец, чеснок, лук, мы забыли, что такое свежий лук в салате.

Олег Дружбинский:

Очень вкусно, кстати, я иногда делаю.

Наталья Григорьева:

Конечно, помидоры и красный лук, обязательно зелень чтобы присутствовала.

Олег Дружбинский:

Оливковое масло.

Наталья Григорьева:

Да. Снижайте количество красного мяса, уходите от этого красного мяса, если Вы действительно заботитесь о своем здоровье. Мясо, которое можно употреблять, это белое мясо птицы – индейка, курица, желательно даже в отварном виде. Варите себе супы, пожалуйста. Возьмите грудку индейки, бросьте ее в кастрюлю, бросьте туда пучок лука, потом капусту. Учу всех есть брокколи, сырую капусту.

Уходите от красного мяса, если Вы действительно заботитесь о своем здоровье. Мясо, которое можно употреблять, это белое мясо птицы – индейка, курица, желательно даже в отварном виде.

Олег Дружбинский:

Вы знаете, я ее распробовал, знакомый неожиданно любит именно брокколи, он ее просто сырой режет, потом поливает оливковым маслом, немножко солит, и знаете, так сидишь и хрумкаешь. И я потом прочитал, что она очень полезна во всех отношениях.

Наталья Григорьева:

Конечно, в брокколи есть вещество сульфорафан, которое обладает шикарным противораковым свойством. Мало того, у мужчин при раке простаты блендером перемешивали и делали такие коктейли на базе брокколи, 400 граммов в день, убивало массу клеток рака предстательной железы, потому что 98% вещества накапливается локально в предстательной железе. Подавляет деятельность хеликобактер пилори – это наша бактерия, которая в желудке вызывает гастриты, язвы и далее рак желудка. Но, к сожалению, если мы готовим брокколи, термически обрабатываем более минуты, там ничего нет. Поэтому опустили в кипящую воду, тут же достали, охладили, 30 секунд, не более. Либо сырую мелко режем и добавляем в салат. Но это регулярно должно быть, порядка 100 граммов в день хотя бы. Понятно, что каждый день ты не будешь есть, но несколько раз в неделю ты можешь съесть 150 – 200, условно, в среднем у тебя будет получаться. Рыба, любые крестоцветные, для кого недоступна брокколи, пожалуйста, покупайте свеклу.  Наша русская свекла, ее листики, они продаются, называются салат Мангольд, у него красная полосочка. На дачах можно выращивать. Свеклу в сыром виде сложно добавлять в салаты, но можно. В отварном виде мало сульфорафана, но тем не менее. Капуста цветная, белокочанная, квашеная.

Олег Дружбинский:

Я сейчас слушал Ваши рассказы про брокколи и подумал, что чаще всего пациент приходит к врачу с надеждой на чудо и с надеждой на то, что: «Доктор,Вы мне сейчас дадите таблетку, и я снова стану молодой, 25-летний, веселый, красивый блондин, 2 метра ростом». И вот что можете Вы сказать в качестве таблетки?

Наталья Григорьева:

Из тех таблеток, которые современная anti-age медицина рекомендует, достаточно регулярного применения, надо сказать о витамине D, которого в нашей стране тотальный дефицит, что у мужчин, что у женщин. У нас мало солнца, в отличие от тех же итальянцев и испанцев. Витамин D на сегодняшний день признан гормоном, который помогает не стареть, который помогает снижать риски всех видов рака.

Олег Дружбинский:

Что нужно есть?

Наталья Григорьева:

Витамин D –  это рыба, прежде всего, и орехи, но нужно пойти сдать кровь и определить свой уровень витамина D. Если он ниже 70, срочно покупаем капли в аптеке и пьем 10 капель в день в течение 1 – 2 месяцев. Потом пересдаем анализы и проверяем. Обязательно употребляем магний. Магний – это зелень. Все, что растет из земли, содержит большое количество магния.

Олег Дружбинский:

Это петрушка, укроп?

Наталья Григорьева:

Петрушка, укроп. Если есть какие-то судороги, проблемы со сном, плохо спим, сейчас это очень большая проблема у многих, первое, что принимаем, это магний. Можно пойти в аптеку и купить, есть порошок магния цитрат известный магний В6, какие-то варианты. Но лучше, конечно, более усвояемая форма – магния цитрат, и с едой обязательно. Очень много листовой зелени нужно употреблять, много зеленых овощей, фрукты 2 порции в день, не больше. Рыба, морепродукты, я бы больший акцент сделала на бобовые для женщин, потому что там есть фитоэстроген, в особенности 40 плюс. Есть такой продукт – тофу, это японская система питания, японцы – долгожители, и они занимают первое место в мире. У них самые высокие цифры по раку желудка, потому что там еще высокие стрессы.

Олег Дружбинский:

Но у них и диагностируется чаще?

Наталья Григорьева:

Сравнивали японцев и швейцарцев, и эти живут 80 плюс, и те 80 плюс, но швейцарцы 80 лет живут благодаря своей системе здравоохранения. Многие из них сами себя не обеспечивают, у них есть сиделки, помощники. А в Японии, простите, все ходят, занимаются гимнастикой.

Олег Дружбинский:

Наталья, это очень интересный разговор, но, к сожалению, наша передача подошла к концу. Я для себя сделал несколько очень важных открытий, спасибо Вам за них. Я не буду даже их повторять, потому что все те, кто с нами смотрели эту передачу, для себя что-то запомнили, а может и записали. Друзья, программа подошла к концу. Это была программа «Медицина будущего», вел ее Олег Дружбинский на канале «Медиадоктор», а в гостях у меня сегодня была Наталья Григорьева, директор клиники «Premium Aesthetics», врач-диетолог и специалист по anti-age медицине. Anti-age – это, друзья, давайте будем жить долго, то есть долой эпоху. Всего вам доброго, будьте здоровы и счастливы, берегите себя и кушайте что-нибудь полезное. Пока-пока.