Нездоровая красота

Олеся Голубцова:

Добрый вечер, дорогие друзья! В эфире канала «Медиаметрикс» программа «Здоровая красота» и я, ее ведущая, Олеся Голубцова. Сегодня тема нашей программы «Нездоровая красота». Мы поговорим о перегибах в уходе за собой, в чрезмерном увлечении различными эстетическими, косметическими манипуляциями. И поможет нам в этом врач-психотерапевт, психиатр, кандидат медицинских наук, автор программы «Пси-Лекторий» Виктория Читлова.

Виктория Читлова:

Здравствуйте, Олеся! Очень приятно! Спасибо, что Вы меня пригласили!

Олеся Голубцова:

Ppнаете, с какого вопроса хотела начать, вообще, с какой темы? Что вот я думаю по этой теме? Много где бываю, хожу, смотрю, в том числе выезжаю за границу и заметила, что у нас в Москве очень большая концентрация, во-первых, красивых девушек, а во-вторых, то, что называется, при полном параде. Ну, и не только это касается прически, макияжа, каблуков, но и при полном, что называется, тюнинге. При этом все это, скажем так, немного чрезмерно выглядит, то есть это и ресницы, и губы, и грудь, и все-все-все. И если сравнивать с Европой, это сразу бросается в глаза…

Виктория Читлова:

Очевидно, что очень постаралась…

Олеся Голубцова:

Да, очень и чрезмерно! И даже если сравнивать со Штатами – с колыбелью, где зарождалась вся эта пластика, у нас концентрация выше. Вы наблюдаете вот этот эффект, не знаю, проблемой можно ли это назвать, с Вашей точки зрения, как психотерапевта…

Виктория Читлова:

Конечно! Вообще, психиатры и психотерапевты учатся увидеть издалека, что говорится, в плане каких-то состояний и так далее. То, о чем Вы говорите, это может быть вариантом нормы в рамках культуральных условий, когда девушка воспитывалась в подобной среде, у нее ценности сформированы непосредственно на то, чтобы вот так выглядеть, либо это может скрывать некую душевную (мягкую или выраженную) патологию. Мы с Вами, надеюсь, об этом сегодня поговорим.

Олеся Голубцова:

Да. Первый вопрос – это восприятие себя. Я знаю, что мы смотрим в зеркало, кто-то видит себя красивее, кто-то, наоборот, видит свои все недостатки, кто-то видит себя худее, кто-то вечно худеет, потому что видит себя полнее. А вот есть ли вообще какая-то золотая середина? Она реальна? Реально ли видеть себя адекватным взглядом?

Виктория Читлова:

Давайте мы это разобьем на 2 подхода. То, что касается красоты, вот то, о чем мы сегодня говорим, на самом деле, может проявляться в рамках разных состояний, если говорить о психической патологии. Представьте себе континуум от невроза, когда что-то легонькое (тревога, страхи, депрессия), до психотических состояний, выраженных (допустим, с галлюцинациями, с бредом). Тематика красоты может встречаться на каждом из этих градиентов. То, что чаще мы видим, мы можем видеть в рамках невроза (допустим, тревожного), когда девушка считает, что то, как она выглядит, не очень, недостаточно, и нужно себя как-то модифицировать. Это не выглядит вычурно, это не сильно бросается в глаза, об этом мы с Вами узнаем, только если подробно познакомимся с такой девушкой. Такие состояния в психиатрии называются дисморфофобия – это мягкое состояние, означающее, что человек замечает в себе какой-то изъян, недоволен им, но он не занимает все мышление. В принципе, он как-то с ним пытается бороться, его это сильно, грубо говоря, не дезадаптирует, не нарушает его нормальный жизненный уклад.

А вот если дальше передвинуться уже в более серьезные категории, бывают состояния, когда люди теряют связь с реальностью. Мы объективно видим, что у девушки прекрасный милый носик, а она говорит, что нет, он кривой, неправильный, он портит все лицо, то есть то, что она нам транслирует, в корне отличается от реальной действительности. Это уже практически бредовые состояния, они бывают при ряде психиатрических заболеваний. Это состояние называется дисморфомания.

Олеся Голубцова:

То есть это уже край, скажем так?

Виктория Читлова:

Край. И второй подход, по которому мы сможем более понятно дальше разговаривать, это если взять варианты нормы, то в целом можем сказать так, что если мы возьмем такое понятие, как личностная зрелость, можно представить, что бывают 3 этапа зрелости (психологической зрелости): ребенок, подросток и зрелая личность. Если перед нами взрослый человек, который в каком-то виде остановился в своем психологическом развитии на этапе детском или подростковом, то у него будут такие страхи и мнительность по поводу своей внешности, в том числе, которые будут касаться других (тревожных, допустим) невротических состояний, которые могут быть у разных других людей (не касаемо внешности).

Если говорить о зрелой личности, то она относится и к своей внешности зрело, взвешенно, гармонично, сбалансировано. То есть женщина, девушка или мужчина (мужчин мы тоже не должны спускать со счета, они тоже могут относиться внимательно к своей внешности), мы говорим о взрослой личности, которая, заметив реальный изъян (допустим, морщинки), понимая, почему и для чего человеку нужно выглядеть лучше, он будет заниматься этим систематически. Он не будет показывать виду, что это его очень сильно тяготит.

Олеся Голубцова:

Но как определить, действительно ли это патологическое желание, или же оно рациональное? Вот для себя самого, если я хочу, что-то мне не нравится, может быть, какой-то вопрос себе задать, окружающим? Как понять, нормальный я человек со своими желаниями?

Виктория Читлова:

Здесь все очень просто, ответ такой: все, что касается вообще патологии – это степень того, как это состояние нам мешает жить, адаптироваться в социуме, общаться с людьми, работать (то есть трудовая адаптация). То есть если у меня есть тревожный звонок, у меня акне на лице, допустим, и это очень мешает, я боюсь выйти на улицу и поэтому пропускаю школу, институт, не хожу на работу, мы уже понимаем, что дезадаптация достаточно серьезная, если из-за этого человек не может позволить себе нормально существовать.

Олеся Голубцова:

Да, но здесь и причина исконно нормальная, адекватная, в принципе, мы понимаем, что проблема есть. А вот я больше еще интересуюсь такими вещами, когда проблема – неизвестно, вот есть или нет? У человека, как Вы сказали, вроде бы нормальный человеческий нос, а вот тянет сделать какой-то другой, может быть, тянет сделать похожий на какой-нибудь нос знаменитости. Смотрим журналы: идеальное изображение, отфотошопленное, идеальная кожа, идеальные линии, и со временем это приводит к такой навязчивой идее себя подогнать под этот стандарт. Что это такое?

Виктория Читлова:

Если эта идея очень сильно мешает, если нос или какая-то часть внешности действительно нормальная, и это приобретает гротескные формы, то и такое поведение, и решимость, и мысль такая единственная, как струна внутри человека, то мы говорим о более серьезных отклонениях. Психиатры и психотерапевты это называют сверхценная идея. Следующий этап – это уже бредовая идея.

Олеся Голубцова:

То есть если ты на чем-то прочно зацикливаешься, то надо задать себе вопрос: а не страдаю ли я сверхценной идеей, не сходить ли мне к психотерапевту? Так получается?

Виктория Читлова:

В любом случае, если такое внимание к одной-единственной детали, то нужно искать какой-то душевное неблагополучие.

Олеся Голубцова:

Опять же, я начала говорить про журнальные, вылизанные, скажем так, изображения. Я вспоминаю наши социальные сети (в том числе, Instagram), сейчас очень много ходит разных шуток, фотоколлажей, где множество изображений разных девушек, которые, в принципе, очень легко спутать, и подпись: «Найди свою девушку». Действительно, все похожи. И ведь очень часто девушки сами приходят к тому же косметологу или еще к кому-то, показывают чьи-то губы и просят: «Сделайте мне такие же». Вот почему нас всех так тянет к какому-то идеалу и к такой похожести, идентичности?

Виктория Читлова:

Человек – существо социальное. Принадлежность к какой-то социальной группе нас успокаивает. Вообще, это очень важная, психологически базовая тема, когда мы понимаем, что на нас реагируют положительно и нас принимают. Это значит, мы существуем, мы хороши, мы имеем право на существование, одобрение. Поэтому мы хотим выглядеть похожими.

Принадлежность к какой-то социальной группе нас успокаивает. Это очень важная, психологически базовая тема, когда мы понимаем, что на нас реагируют положительно и нас принимают. Это значит, мы существуем, мы хороши, мы имеем право на существование, одобрение. Поэтому мы хотим выглядеть похожими.

Конкретно про тот случай, про который Вы говорите, вот это вариант подросткового поведения. Кто у нас стремится прибиться к группам? Подростки. Вот это желание быть похожими и так далее. Но если мы обратим наше внимание на более психологически зрелую личность, то будет понятно, что взвешенный осознанный человек, он в тренде, он модный, он выглядит в струе, так сказать, но он отличается, у него есть своя индивидуальность. То есть если мы говорим про зрелость, то мы говорим про более осознанную индивидуальность.

Олеся Голубцова:

И тут я не могу не спросить про идеальные портреты, к которым тоже часто стремятся, это наши знаменитости. И есть определенные тренды на внешность. Это касается и времени, то есть в какой-то период времени были совершенно другие стандарты красоты, а сейчас иные. И вот, тем не менее, мы все, как стадо, идем и стараемся быть похожими на своих, скажем так, подходящих под типаж знаменитых людей – попа Кардашьян, допустим. Это, конечно, конкретный перебор, но я знаю точно, что губы Анджелины Джоли не дают покоя практически всем девушкам, которые эти губы хотят увеличить. Вот почему?

Виктория Читлова:

По тем же причинам. Допустим, девушка воспитывалась в среде, где принято следить за собой, и одним из вариантов для ее собственной ценности была внешность. Плюс подпитка средой, где растут похожие девочки и листают те же журналы. Тогда формируются некие тренды внутри этой небольшой социальной группы. И тогда у кого-то одни, у кого-то другие кумиры и так далее. Мы здесь тоже говорим о некой размытой немножко своей идентичности. То есть человек хочет быть похожим, чтобы слиться с массой, чтобы наверняка нравиться. Подростковая такая тенденция. Это психологические понятия (этапы зрелости), потому что если человек более психологически осознан, развит мыслительно, и он какими-то широкими темами в жизни занимается, изучает их и работает в интеллектуальной сфере, вряд ли у него будут такие яркие тенденции к слиянию с социумом. Скорее, будут тенденции отличаться.

Олеся Голубцова:

Не могу здесь на 100% согласиться, потому что есть примеры людей, которые занимаются интеллектуальной деятельностью, и, тем не менее, имеют своих кумиров и внешне стараются быть похожими. Действительно, встречала таких людей. Может быть, ноги растут из детства? Может быть, это какие-то комплексы? Может быть, родители как-то не так закладывали, воспитывали, что-то пропустили? Какие тут причины еще могут быть?

Виктория Читлова:

Вы знаете, очень важно обсудить тему тревожности в целом. Она может проявляться в разных сферах и психики, и телесного здоровья человека. Когда я знакомлю и зрителей, и слушателей у себя на лекциях, тревога может проявляться в виде панических атак; тревога может проявляться в виде тревожного расстройства; тревога может соматизироваться, то есть уходить на организм, тело, когда у человека что-то болит, или у него вегетативные странные состояния. Но если говорить о тематике внутри психики, какие может выбирать тревога, в том числе это может касаться и внешности. Кто-то может тревожиться, что он недостаточно умен, кто-то может тревожиться, что у него работа не та, которую он хотел, а кто-то может тревожиться по поводу своей внешности. Мы говорим о базе, о некой тревожности.

Безусловно, она закладывается в детстве. И если человек не научается с ней справляться, то тогда возникают вот эти дезадаптивные, то есть нарушающие нормальную жизнедеятельность этого человека формы, когда человек постоянно носится по салонам красоты. Он только исправил одно, успокоился буквально на пару минут, ему срочно надо другое. И здесь мы говорим о такой патологической форме тревожного мышления, как перфекционизм. Он бывает двух типов: бывает конструктивный перфекционизм, правильный, грубо говоря, а бывает неправильный – деструктивный перфекционизм. В чем разница? Представьте себе, что человек с мышлением по типу деструктивного перфекционизма видит черное и белое. Есть идеальное лицо либо формы, как у Кардашьян, а есть неидеальное – это все, что вообще не подходит, вот даже чуть-чуть если отличается, это уже черное. То есть такие люди в мышлении не имеют градиента.

Олеся Голубцова:

То есть никакой золотой середины, допустимого варианта …

Виктория Читлова:

И такие люди нетерпимы к промежуточному варианту. Поэтому бывает, что вот этот самый тревожный перфекционизм двигает человека на радикальные операции, на серьезные вмешательства, меняющие его внешность. И если вдруг что-то не получится, то риски возникновения тревожных и депрессивных реакций у таких людей очень велики.

Бывает, что тревожный перфекционизм двигает человека на радикальные операции, на серьезные вмешательства, меняющие его внешность. И если вдруг что-то не получится, то риски возникновения тревожных и депрессивных реакций у таких людей очень велики.

Олеся Голубцова:

То есть это может привести к чему угодно впоследствии?

Виктория Читлова:

Нет, ни к чему угодно. Чаще всего к тревоге и депрессии.

Олеся Голубцова:

Я имею в виду, если результат этой операции потом не соответствует этим идеальным представлениям, то что же дальше-то с этим человеком происходит?

Виктория Читлова:

У него будет тревожная депрессия, в которую человек может впасть и чувствовать себя очень плохо, и думать, что раз не получилось точь-в-точь по тем же самым пропорциям, то значит все, жизнь не удалась, меня не ждет успех, я не выйду замуж и так далее (какими ценностями еще обрастает вот эта идея красоты именно в таком виде).

Олеся Голубцова:

Я вспомнила интересную вещь из моей совсем ранней молодости. Был развлекательный музыкальный канал, там шла достаточно популярная программа «Пластический хирург», и очень часто, естественно, показывали девушек, которые хотят произвести какие-то манипуляции (обычно множественные) с собственной внешностью. И насколько я помню, чаще всего они под кого-то эти проводили манипуляции. То есть я начинающая модель, но я хочу стать, как эта известная модель, поэтому я переделаю себе все (подбородок, нос, грудь, губы) и после этого я отправлю свои фотографии куда-то там. Вот какой диагноз Вы, как психотерапевт, поставили бы такой девушке?

Виктория Читлова:

Безусловно, это ситуация хайпа, понимаете, на Вас направлены камеры, на Вас смотрят миллионы людей. Здесь человек с пластичной психикой пытается подстроиться под витающие в воздухе ценности. Если я буду выглядеть так, то значит, меня примут. Тогда лайков не ставили, но сейчас бы поставили лайки.

Олеся Голубцова:

Я добьюсь успеха…

Виктория Читлова:

Да, я добьюсь успеха, совершенно верно. Что значит, когда человек добивается того, что он хочет? У него в голове повышается количество гормона дофамина – это гормон, приносящий нам чувство радости. А если мы раз сделали что-то с собой – увидели результат, два сделали что-то собой увидели результат, порадовались, то может сформироваться буквально психологически поведенческая зависимость. Это может быть одной из форм нехимических зависимостей, когда человек внутрь (перорально, через рот, либо внутривенозно) ничего не принимает, он добивается похожего результата собственным поведением.

Надо сказать, что такое поведение – это тоже борьба с тревогой, это борьба с неидеалом, борьба с неизвестностью, по сути дела. То есть человек не учится конструктивным формам поведения в социуме, ну, OK, я сегодня ненакрашенная мусор пойду выносить, ничего страшного, зато я успела книжку дочитать или какое-то дело доделать, с партнерами договориться. То есть система ценностей как бы обогащается другими дополнительными вариантами.

Олеся Голубцова:

Но здесь речь идет все-таки о неврозе, о каком-то состоянии?

Виктория Читлова:

Конечно! Я про него и говорю! Это и есть проявление тревожного невроза с основной тематикой, связанной с внешностью.

Олеся Голубцова:

Вы бы поставили диагноз невроз?

Виктория Читлова:

Допустим, тревожный невроз.

Олеся Голубцова:

Виктория, мы остановились с Вами на тревожных состояниях. Расскажите тогда, как выйти из этого состояния? Чем помочь, если девушки замечают за собой эти тревожности, неврозы? Может быть, есть какие-то пути, не обращаясь даже к специалисту, вывести себя из такого состояния?

Виктория Читлова:

Во-первых, нужно понимать, что если у нас есть фиксация на теме внешности, значит в целом у девушки есть неуверенность в себе, то есть какое-то чувство, что она в чем-то где-то не преуспевает, и понимать основное, что тема красоты – это только часть того, что она может достигнуть, чем ей следует заниматься, чтобы в целом в жизни быть успешной. То есть мы будем, грубо говоря, взращивать такую личность, будем ей показывать, что есть разные ценности, над которыми надо работать, будем учиться с ней формировать более объективное восприятие собственной красоты и формировать такое понятие, как конструктивный перфекционизм.

Олеся Голубцова:

Отличное понятие!

Виктория Читлова:

Что же это такое?

Олеся Голубцова:

Да, потому что очень часто я слышу про перфекционизм, но с точки зрения того, что это нежелательная вещь, в общем, что это патологическая вещь, а то, что конструктивный, я вот, честно говоря, первый раз слышу. Расскажите, что это такое?

Виктория Читлова:

На самом деле, это очень хорошая вещь. Можно сказать, что это тревога в хорошем виде, которая нам помогает. Мы живем в эру перфекционизма. Тот самый, о котором Вы слышали, скорее, относится к тому дезадаптивному, плохому перфекционизму, когда человек так скован рамками своих идеалов, что он не понимает промежуточных вариантов, не может терпеть то, с чем он, грубо говоря, никак не может согласиться.

Так вот, мы будем формировать представление о том, что могут быть этапы в целях достижения и собственной красоты, и собственной успешности, и принятие социумом, и так далее. И что самое главное, мы будем формировать для этого восприятие чувства времени, то есть что это не возникает за раз, так же, как и признание тоже за раз не возникает, что это постепенный процесс.

Как вообще с любой тревогой работается? Представьте, Вы пришли в фитнес-зал и хотите накачать пресс, сделали несколько отжиманий, добились каких-то ощущений в животе, подумали: «Да, наверное, оно», просыпаетесь на следующее утро и ждете, что сейчас будет пресс идеальный, смотрите на живот – нет, ничего не произошло, более того, еще и живот болит: «Все, я этим заниматься не буду». Вот такое мышление у людей с неконструктивным перфекционизмом, грубо говоря, с тревогой, с вот этой однонаправленной целью, что надо этого добиться срочно и быстро. А мы формируем представление, что хочешь пресс накачать – пожалуйста, нужна система, регулярность, интенсивность нагрузок. Логично?

Олеся Голубцова:

Ну, не все сразу.

Виктория Читлова:

Да, конечно!

Олеся Голубцова:

Сложно это понять и принять. В этом дело?

Виктория Читлова:

Верно.

Олеся Голубцова:

Еще интересный такой феномен – страсть к вечной молодости. Сейчас это просто возведено в абсолют. Более того, не только у нас, и в Японии, и в Корее, разные статьи выходили про женщин – уже женщин, потому что к 60 годам выглядят действительно, как девочки в 20 лет. Нормальное ли это желание выглядеть в 60 на 20?

Виктория Читлова:

Безусловно, это влияние социальных представлений о красоте. Как Вы говорили, в 60-е годы или в начале XX века были одни эталоны, Тициан пухлых женщин рисовал. Но кто этому больше подвержен? Здесь тоже встает вопрос о психологической зрелости – раз, и восприятии своего возраста – два. Грубо говоря, то, что мы видим, глядя на человека, это не всегда значит, что он себя воспринимает на эти 50, или на эти 40, или на эти 30. У него внутри, может быть, даже не осознаваемая внутренняя какая-то цифра существует.

То, что мы видим, глядя на человека, это не всегда значит, что он себя воспринимает на эти 50, или на эти 40, или на эти 30. У него внутри, может быть, даже не осознаваемая внутренняя какая-то цифра существует.

Олеся Голубцова:

Может быть, 16…

Виктория Читлова:

Вот именно! Я очень часто видела, допустим, мужчин, которым за 70-80, а они смотрят на людей, на женщин в частности, глазами 20-летних юношей.

Олеся Голубцова:

А вот это, кстати, незрелость или это тоже вариант нормы? Это такое состояние духа, то, что называется «вечно молодой», или все-таки инфантилизм какой-то личности?

Виктория Читлова:

Давайте для ясности я Вам расскажу, что личность развивается нелинейно, то есть в чем-то человек может оставаться инфантильным, а в чем-то он серьезный, прокачанный по своему мышлению и копинг-стратегиям (то есть стратегиям совладания). Например, бизнесмен, а в отношениях с женщинами – ну, вот подросток подростком. И задача психотерапевта – вот эту разницу разглядеть и подтянуть одно к другому, то есть гармонизировать.

Олеся Голубцова:

То есть это все индивидуально?

Виктория Читлова:

Очень индивидуально.

Олеся Голубцова:

Я бы сказала, ювелирно. Но если женщина к 60-ти годам, которая выглядит гораздо моложе. И тут уже понятно, что она над собой очень серьезно поработала, в том числе, поработал хирург, то есть множественные манипуляции. Вот с этой точки зрения нормален ли такой подход, ведь человек себя подвергает множественным опасностям (ведь каждое вмешательство – это определенные риски), норма ли это? Понятно, что мода…

Виктория Читлова:

Да, я понимаю Ваш вопрос. Здесь мы немножко возвращаемся к первому нашему вопросу о том, как человек воспринимает. Если совершенно он с этим не согласен, и это приобретает еще такие, грубо говоря, аутоагрессивные, то есть с повреждениями себе тенденции, то это уже не совсем норма. Более того, мы говорим о тотальном непринятии не только своего внешнего вида, но и внутреннего в том числе.

Олеся Голубцова:

И возраста. Вот многие голливудские звезды…

Виктория Читлова:

Да и наши тоже.

Олеся Голубцова:

Я читаю в интервью фразу, что я ничего не делаю и делать не буду – я хочу стареть красиво…

Виктория Читлова:

Очень, по-моему, психологически здоровый и зрелый, здоровый и зрелый – это синонимы в психологии.

Олеся Голубцова:

Вот это норма?

Виктория Читлова:

Конечно!

Олеся Голубцова:

А вот вариант, что в 60 на 30 – это уже какая-то патологическая ситуация?

Виктория Читлова:

Я так скажу, пока человек тревожный и трясется, грубо говоря, над своей внешностью, в любом случае хронический стресс видоизменяет внутренние процессы в организме, усиливая, в том числе, и процессы старения. Если мы гармонизируем внутри человека восприятие самого себя и вообще то, как он с делами справляется, с другими тревогами в жизни, как он с людьми общается, как он общается со своими близкими и любимыми людьми, тогда и сома, и психика у него гармонизируются. И мы таким образом процессы старения (и внешние, и внутренние в органах) тоже замедлим.

Пока человек тревожный и трясется над своей внешностью, в любом случае хронический стресс видоизменяет внутренние процессы в организме, усиливая, в том числе, и процессы старения.

Олеся Голубцова:

Понятно. Есть еще такая вещь. Часто люди очень боятся обращаться даже к косметологам иной раз, и ходит такое мнение, что тебе пока рано, один раз что-то сделаешь – подсядешь на иглу, подсядешь на уходы. С одной стороны, мы понимаем, что по-разному бывает, но очень часто люди подсаживаются, и видя хороший результат, он перестает их устраивать. Дальше идет новое усовершенствование и вплоть доводится до того, что очень тяжело человека становится узнать. Почему так получается?

Виктория Читлова:

Здесь мы уже вкратце касались того, что человек подсаживается на эту иглу, и он не чувствует себя в комфорте, если он постоянно что-то не делает. То есть он с тревогой борется, получает результат, не достигает идеала (полностью вот этого совершенства), он дальше двигается. По мере того, как он привносит изменения, представления об идеале у него или меняются, или остаются прежними, но он постоянно находится в диком стрессе. Можно уже психотерапию назначать или даже какие-то противотревожные антидепрессанты.

Олеся Голубцова:

Это, опять же, тревожность и стресс?

Виктория Читлова:

Безусловно, здесь неуверенность в себе, здесь какие-то социальные фобии (что люди скажут, как меня оценят и так далее).

Олеся Голубцова:

А есть какой-то феномен, что человек привыкает к хорошему, привыкает к своему виду. Может быть, в одном он достигает совершенства и хочет все больше, и больше, и лучше. И ходят очень часто сейчас фразы: «Быть лучшей версией себя». Очень многие принимают это слишком близко к сердцу и продолжают вот это все делать.

Виктория Читлова:

Мы сейчас с Вами рассматриваем достаточно однобокие варианты. То, что подразумевается под «быть лучшей версией себя», в таком оптимистичном виде – это когда человек собой занимается комплексно: и своей психикой, и интеллектом, и внешностью. Просто если мы говорим о человеке осознанном, который себе просто отдает отчет, что сейчас у меня такой возраст, и такое количество морщинок, в принципе, нормально, и я с ними соглашаюсь более-менее, и у меня есть ценности в жизни, которые позволяют мне чувствовать себя уверенной в целом. То есть я не ставлю все фишки только на морщины и на свое лицо, я обогащена другими ценностями в жизни – вот это мышление зрелого человека. Тогда здесь не будет таких зашкаливающих ситуаций.

Я не ставлю все фишки только на морщины и на свое лицо, я обогащена другими ценностями в жизни – вот это мышление зрелого человека.

Олеся Голубцова:

Но, тем не менее, встречаются, и очень часто встречаются. Поэтому вопросу меня следующий, и вопрос, как от мамы ребенка (у меня дочка). Как правильно заложить маленькому существу, что она так прекрасна, и чтобы не было вот этой тревожности? Какие вложить идеи в эту голову нужно в детстве, чтобы избежать этих печальных последствий?

Виктория Читлова:

Я думаю, ответ совершенно очевиден, что начинать нужно с себя, то есть с Вас. Если Вы регулярно и очень целенаправленно, оправданно занимаетесь своей внешностью, что чего-то Вы не достигнете, что на что-то можно опустить глаза, где-то Вы говорите: «В этом я себе откажу, пожалуй, и так я хороша», то есть понимаете и даете себе адекватную оценку. Дети же копируют…

Олеся Голубцова:

Подаем пример?

Виктория Читлова:

Подаете пример. Конечно, доченька это увидит, что Вы не рвете себе волосы на голове, что у Вас там бровь одна от другой отличается. Так же она будет и к себе относиться. Это касается (я бы хотела подчеркнуть для наших слушателей) вообще всех сфер того, что мы делаем. Если мы даем варианты размышлений для себя, это становится примером и для наших детей.

Олеся Голубцова:

Но очень часто родители сравнивают своих детей с другими. Сейчас вообще очень тревожная, на мой взгляд, тенденция появилась, как конкурсы детской красоты, и там детей родители красят. То есть вся косметология, все вот эти манипуляции молодеют. Вплоть до того, что в 16 лет приводят своих детей за руку к хирургу и говорят: «Вот нос отрежьте»…

Виктория Читлова:

Это, безусловно, говорит об отношении к красоте самих родителей, то есть их восприятие видения мира и себя в нем, как они должны выглядеть, и трансляция своих тревог, сомнений, неуверенностей, чаяний и вот этой системы ценностей на незрелую психику. Может, ребенок вообще не про это, а его никто не послушал, ему насаждают какой-то непонятный перфекционизм.

Олеся Голубцова:

Ломают, можно сказать…

Виктория Читлова:

Грубо говоря, да. Но я надеюсь, что пополняемая информация в Интернете все-таки будет доступна для таких родителей, где будет написано, что такое родительское поведение, скорее, вредит, чем помогает детям. Безусловно, это стрессовые ситуации для детей. Вот эта соревновательность им не по силам, у них еще нет этих механизмов, как бороться с такими серьезными испытаниями. То есть родитель транслировал свою взрослую тревогу на психику маленького ребенка.

Олеся Голубцова:

Хочется мне еще одну тему затронуть. У нас сейчас большой рост и концентрация разных эстетических и пластических клиник. Специализация «пластический хирург» сейчас становится очень популярна, и очень много людей идут и что-то себе делают. И вот в этой ситуации, как Вы считаете, с точки зрения хирурга, этично ли брать почти каждого человека? И вообще та ситуация, что нет в штате психолога, нет обязательной психологической консультации перед операцией, это нормально? К чему это может привести?

Виктория Читлова:

Спасибо за вопрос, он замечательный. Мы стремительно несемся к тому моменту (я надеюсь, он скоро настанет), когда врачи разных специальностей будут взаимодействовать с психиатрами. То есть, грубо говоря, на психику нанизана и сома, то есть тело. Это касается любых дисциплин. В эфире ко мне приходят врачи разных специальностей, мы массу точек соприкосновения находим для того, чтобы улучшить качество жизни, глубже понимать, что с пациентами происходит. Это в полной мере касается и пластической хирургии, потому что мы сейчас с Вами обсудили, сколько вариантов не совсем нормы, нормы и не нормы встречается в вопросах касательно красоты.

Безусловно, либо мы должны хорошо образовывать пластических хирургов, и они должны разбираться в психических отклонениях такого круга, либо рядом с ним (буквально узаконенным образом) должен сидеть психотерапевт. Психолог? Не знаю насчет психолога. Если клинический психолог, то да, он разбирается в вариантах психических состояний в виде отклонений, чтобы он видел, что это депрессия, а вот человек совсем не адекватно подходит к своему состоянию, что можно сделать. Грубо говоря, это нужно зафиксировать, чтобы так и было. Во многих странах это есть, это считается нормой, где стигма (то есть мнительность в плане того, что психиатрия – это зло) отсутствует.

Олеся Голубцова:

То есть у нас до сих пор это присутствует, я так понимаю?

Виктория Читлова:

Да, это большой бич, к сожалению. Среди старшего поколения оно еще присутствует, среди разных возрастов (среднего возраста, разных социальных групп) тоже есть. Но вот молодежь уже практически полностью дестигматизирована, то есть все читают, что такое депрессия, какие бывают варианты нормы, отклонений, и все с готовностью приходят уже к психиатру или психотерапевту. Обязательно в кабинете должен быть такой, и это не должно расцениваться, как оскорбление.

Олеся Голубцова:

То есть при первичном приеме сидеть и смотреть?

Виктория Читлова:

Рутинное обследование.

Олеся Голубцова:

Либо хотя бы просить справку, давать направление, как дают направление: сдайте анализы, сдайте кардиограмму. Сходите к психотерапевту, и пусть напишут заключение. Но провокационный вопрос: как Вы думаете, какой процент отсеется при таком подходе?

Виктория Читлова:

Я думаю, серьезный. До 70-ти процентов. Отсеются они не потому, что они совсем заблуждаются, а потому, что, скорее, их психотерапевт будет рекомендовать улучшить какие-то условия мышления, чтобы снизить тревогу. И, может быть, вообще по ходу работы с психотерапевтом переформулируются цели и задачи для человека и взгляд на собственную внешность в том числе. Конечно, это палка о двух концах. Для экономики и прибыли пластических хирургов это не очень благоприятно, конечно. Но, тем не менее, если мы вооружаем этими знаниями наших слушателей, то хотя бы они будут вооружены.

Олеся Голубцова:

Ну, и последний вопрос, у нас мало времени, к сожалению, осталось. Мы знаем, что мода развивается циклично. И вот сейчас такой виток, мне кажется, на вот эту похожесть, искусственность, гипертрофию. Как Вы думаете, в перспективе, 200-300 лет, к чему мы придем?

Виктория Читлова:

Есть такие прогнозы футурологов, что люди вообще на людей похожи не будут, что мы будем себя заменять с помощью каких-то технических устройств. Но хотелось бы верить, и, в принципе, если учитывать оптимистичные прогнозы, именно слияние дисциплин в плане общей медицины (терапия, кардиология, гастроэнтерология), все подружатся со знаниями в области психиатрии и психики в целом, то эти знания помогут сделать в целом организм более здоровым. И тренды эти, все хайповые темы, как этот блоггер известный, когда человек занимается своим здоровьем и очень много пьет таблеток для того, что дольше жить…

Олеся Голубцова:

Ипохондрик.

Виктория Читлова:

Да, совершенно верно, это ипохондрик. А! Фаге – был такой блоггер. Тренд какой? Человек хочет дольше жить, в том числе и выглядеть моложе. И это значит, что интеграция знаний в области разных дисциплин в медицине приведет нас к тому, что мы выглядеть будем более здоровыми. А если мы привнесем сюда больше осознанности в плане понимания и необходимости психологических знаний (а я так думаю, что это будет скоро культура, и психологию будут преподавать в школе), то люди будут знать, что такое тревога и депрессия уже в первом-втором классе. Тогда люди смогут себя уберечь от таких отклонений, и поменяются в целом эстетические, конечно же, эталоны.

Олеся Голубцова:

Дорогие друзья! К сожалению, наше время подошло к концу. Я напоминаю, что это была программа «Здоровая красота». У меня в гостях была Виктория Читлова. Спасибо большое, что были с нами. Увидимся в следующую пятницу!