Как правильно выбирать стоматологию. Советы для "чайников"
Стоматология
Юлия Клоуда:
Добрый день. Меня зовут Юлия Клоуда, это программа «Начни улыбаться». Как обычно, мы пригласили сегодня самых интересных гостей, которые с нами поделятся информацией на актуальную тему – это как выбрать стоматологию, инструкция для чайников. А в гостях у нас сегодня 2 замечательных практикующих доктора. Общий их стаж – почти 30 лет на двоих, и я думаю, что их советы будут для всех очень полезны. Итак, представляю: это Дмитрий Ильин – ведущий ортопед и главный врач стоматологии Дент-студия «Шоколад», и Екатерина Воробьева – врач-стоматолог, кандидат медицинских наук, тоже стоматология Дент-студия «Шоколад».
Екатерина Воробьева:
Здравствуйте.
Дмитрий Ильин:
Добрый день.
Юлия Клоуда:
Здравствуйте. Хоть и жара, все-таки гости к нам дошли. Нам самое важное – разобраться. Стоматологий огромное количество как по всей России, более 13 000, это только частная стоматология, так и в Москве их порядка 2000, а если брать еще и с Подмосковьем, то там все 3000. Огромное количество, соответственно, большая конкуренция, большой выбор у наших пациентов. Расскажите, вы, как врачи, что бы в первую очередь сказали человеку, выбирающему стоматологию, на что обратить внимание? Давайте начнем с Вас, Екатерина, расскажите Вашу точку зрения.
Екатерина Воробьева:
На мой взгляд, самое главное – это доктор, конечно. Самое главное – это доктор, потому что только от хорошего профессионального опытного врача Вы уйдете с хорошим результатом. Но в любом случае, хороший доктор должен работать на хорошем оборудовании, потому что стоматология – это такая область, где мы не можем работать, как остеопаты, например, нам только стол недостаточно. Нам нужно и оборудование, и материалы, и знания, и технологии современные – это раз. Плюс ко всему, та организация, в которую Вы обращаетесь, все-таки должна быть юридически грамотная, то есть она должна нести ответственность за работу этого прекрасного доктора, который делает работу. Все остальное – это уже сопутствующие моменты, это сервис, это комфорт пациента на входе, это местоположение и так далее. Но мне кажется, если Вы хотите хороший результат, он определяется только хорошим врачом.
Юлия Клоуда:
Да, полностью согласна с Екатериной. Как Вы знаете, я являюсь руководителем крупного портала экспертного журнала о стоматологии, это онлайн и оффлайн журнал, и мы тоже всегда строим свой рассказ о клинике в первую очередь от самого врача, от главного врача, чтобы он рассказал принципы работы, чтобы он рассказал, как строится диалог с пациентом. Поэтому начинайте всегда с доктора. Давайте уже тогда более конкретно начнем, пройдемся по нашим вопросам. Для всех решающей является стоимость, учитывая особенно произошедший кризис 2015 года, когда скачок произошел в евро, в валюте, и наш рубль упал. С того времени наблюдается некий спад в стоматологической области. Это четко видно и по количеству имплантатов. Если до 2015 было 850 тысяч установлено, то потом цифра резко упала почти до 500. Поэтому и есть проседание, я думаю, Вы тоже это заметили, оно ожидается до конца 2020 года. Поэтому первое, на что люди обращают внимание, это стоимость. И мне кажется, здесь важно объяснить с точки зрения именно вас, как врачей, из чего складывается эта стоимость, и когда мы выбираем, что нужно знать человеку и на что ориентироваться, то есть цена вопроса всегда стоит у нас во главе.
Екатерина Воробьева:
От чего зависит цена, так вопрос звучит?
Юлия Клоуда:
Даже не сколько зависит цена, а от чего…
Дмитрий Ильин:
Из чего складывается?
Юлия Клоуда:
Да, из чего она складывается, и если для меня очевидно, что на некоторые услуги, например, хорошая чистка зубов профессиональная не может стоить априори 3000 рублей, потому что это как минимум час доктора, это как минимум должно быть еще и оборудование и так далее. Расскажите про разные направления. У Вас, как ортопеда, как складывается цена?
Дмитрий Ильин:
Стоимость, конечно, для большинства пациентов имеет решающее значение, и очень важно, чтобы они понимали, из чего она складывается, что она, как правило, в нормальных клиниках берется не с потолка и не с бухты-барахты, что там директор захотел, чтобы лечение стоило столько, а коронка такая-то стоила столько. Есть несколько составляющих, из которых складывается вот эта стоимость. Относительно ортопедической стоматологии, у нас имеется ряд конструкций, которые мы используем. Можно рассмотреть на примере коронки, например, металлокерамические и безметалловые, не суть важно. Она имеет определенную стоимость в клинике.
Из чего же она складывается? В первую очередь, это техническая часть, потому что определенное количество денег отдается за работу в зуботехническую лабораторию технику. Начнем с того, что металлокерамика в разных клиниках, в разных лабораториях – это не одно и то же. Люди, бывает, сравнивают стоимость какой-то одной позиции в клиниках, например, разных уровней и думают, что это одно и то же. Нет, это не одно и то же, потому что стоимость металлокерамики, той же технической части в зависимости от той зуботехнической лаборатории, в которой она изготавливается, может отличаться достаточно сильно. Например, применительно к Москве от 3 до 20 тысяч рублей может стоить металлокерамика, только лабораторная ее часть. Соответственно, от чего это зависит? От уровня исполнения техника. Есть техники-художники, имеющие достаточно известное международное имя, их работа стоит, естественно, дороже. Есть очень хорошие ребята, менее известные, стоимость их работы, скажем так, несколько ниже, но тоже может иметь очень хорошее качество. Есть совсем недорогие варианты, ну и, соответственно, качество, точность, надежность и эстетические моменты там будут соответствовать этому уровню.
Второй момент – это уровень клиники, потому что несколько сегментов можно выделить, не всегда они оправданы, но, тем не менее, от того, где расположена клиника территориально, соответственно, это стоимость аренды, либо если помещение, опять-таки, стоимость помещения заложена, ремонт, уровень сервиса и все остальные вот эти аспекты тоже оказывают на конечную стоимость определенное влияние. Уровень доктора огромное значение имеет, потому что выходя уже на определенный, достаточно высокий уровень по работам, например, там уже ценится в большей степени не материал, из которого изготавливается конструкция либо пломбировочный материал, если рассматривать терапевтическое лечение, а именно временные затраты доктора и его уровень, потому что доктор, который опытный, много в себя вложил сил, средств, учился много у нас, за границей и так далее, естественно, он должен зарабатывать больше, его работа стоит больше. И здесь это уже не привязано к каким-то техническим моментам.
Юлия Клоуда:
Конечно, да.
Екатерина Воробьева:
Я хочу добавить, если можно, по поводу уровня доктора. Что такое уровень доктора? Это ведь не только сколько денег он вложил в собственное обучение, но еще и какой у него период отдаленных наблюдений, потому что, как нам однажды говорил один учитель, профессор, чем отличается опытный доктор от неопытного. И он говорил, в штатной ситуации ничем, а во внештатной ситуации уже как работает смекалка, есть ли у него запасной план В, а есть ли у него запасной план С, если что-то идет не так. Конечно, доктор отработал уже много, видел много разных ситуаций и отработал разными техниками, он более свободно себя чувствует в той или иной ситуации, он не боится отклонения от плана и всегда у него есть запасной какой-то момент в багаже. Это стоит дорого, в смысле дорого нарабатывается, это долго нарабатывается. По собственному опыту могу сказать – это шишками нарабатывается.
Дмитрий Ильин:
Своими и чужими.
Екатерина Воробьева:
Своими и чужими. Во-первых, он не придет просто в клинику среднего уровня, потому что там ему не предоставят определенных условий. И, соответственно, он хочет намного больше зарабатывать.
Юлия Клоуда:
Давайте тогда резюмируем для наших слушателей. Я, как и все мои коллеги, считаю, что у хорошей современной клиники, даже делая рейтинг с «Коммерсантом», должен быть сайт. На сайте должны быть указаны врачи, их стаж, образование, как у Вас это есть. Кстати, у наших гостей есть и свои социальные сети, представительства, вы можете найти на них ссылки в наших соцсетях. А также у них есть сайт, где можно подробную информацию посмотреть. Итак, у клиники должен быть сайт. На сайте вообще по нашему законодательству должен быть выложен прайс-лист. И это должно быть неким ориентиром, мне кажется, для наших пациентов, потому что прайс-лист дает некое понятие по рынку. Это как раз плавно перетекаем в наш следующий вопрос по поводу ценового сегмента, потому что условно мы их делим всегда на эконом, бизнес и премиум. Если мы говорим про государственную стоматологию, то она априори для нас считается экономом.
Екатерина Воробьева:
Хотя я бы сейчас, кстати, так не сказала. Все по-другому, и много очень оборудования, и так далее. Единственный момент, что хорошее оборудование просто нафаршировано, а регламент временной – 20 минут на человека.
Юлия Клоуда:
Ну да.
Екатерина Воробьева:
Я не знаю, что можно хорошо сделать за это время.
Юлия Клоуда:
Да, это действительно удивительно. Вы уже немножечко рассказали нам, Дмитрий, про то, как формируется цена. Давайте все-таки еще более подробно расскажем. Вот у нас есть эконом, бизнес и премиум. Возьмем самый распространенный, бизнес, к которому как раз Вы относитесь как к сегменту. Из чего там складывается цена? И, например, какая минимальная стоимость может быть в бизнесе на профессиональную гигиену, какая может быть минимальная стоимость на лечение обычного кариеса? Просто сориентируем и объясним, из чего складывается цена, потому что мы уже обозначили, что доктор сам по себе не может развиваться. Практика – это хорошо, но должны быть знания, должен быть обмен опыта. Это всегда вложение в себя, поэтому если видите много сертификатов или заметки в новостях, который путешествует и ездит обменивается опытом с зарубежными коллегами, это всегда будет на голову выше, чем тот, который варится у себя на кухне. Давайте расскажите, пожалуйста, про, например, услугу «гигиена». Сможете, наверное, Екатерина, по цене сориентировать?
Екатерина Воробьева:
Думаю, смогу. Если брать сегмент бизнес, то цена расположена в районе 10 000 рублей. Я думаю, что есть выше, есть ниже. У нас, например, в клинике гигиена стоит 6 000 рублей, то есть она дешевле. Мы сделали это намеренно, потому что гигиена, на мой взгляд, это то, что люди должны делать регулярно, и они должны себе позволять регулярно. То есть это был такой врачебный ход для пациентов, для того чтобы это было более-менее доступно, чтобы делать регулярно.
Юлия Клоуда:
Это мы говорим про полностью рот?
Екатерина Воробьева:
Да.
Юлия Клоуда:
Потому что очень часто разделение идет, вот такая хитрость, что одна часть.
Дмитрий Ильин:
Это полностью всего.
Юлия Клоуда:
А сколько по времени занимает профессиональная гигиена?
Екатерина Воробьева:
В районе полутора часов…
Юлия Клоуда:
Ну вот видите, полтора часа, да, это не может быть…
Екатерина Воробьева:
У нас, например, гигиенист делает это полтора часа. Она очень тщательно это делает, потому что некачественно сделанная гигиена не влечет никаких особых адских последствий, но…
Юлия Клоуда:
Может быть упущен момент, правильно?
Екатерина Воробьева:
Быстрее образуются отложения вновь. То есть если поверхность зуба отполирована плохо, если убраны не все зубные отложения, просто пациент придет повторно на гигиену, во всяком случае, такая потребность у него возникнет не через полгода – год, а через 3 месяца. Это первый момент. Ну и второй момент, что все заболевания десен непосредственно связаны с качеством сделанной гигиены. Поэтому это тот момент, который должен быть сделан очень занудным доктором, это должно быть сделано гигиенистом или терапевтом, очень щепетильным по складу характера, тогда это будет качественно, и на самом деле выиграет пациент, потому что он просто будет реже приходить.
Юлия Клоуда:
Да, согласна с Вами полностью опять. Если низкая стоимость на гигиену, обратите внимание, из чего она состоит, это не может быть только ручная или только механическая с помощью Air Flow или еще какой-нибудь машины. И по времени, потому что когда говорят, что полчаса – за полчаса таких чудес не бывает. Понятное дело, что у всех разное состояние, у кого-то запущено, у кого-то все хорошо, но все равно полчаса – это не время.
Екатерина Воробьева:
Абсолютно верно, я тоже обычному пациенту, обывателю говорю, что если вам сделали гигиену за 20 минут, за 30 минут, значит скорее всего вам сделали очень поверхностно.
Юлия Клоуда:
Согласна полностью. Катя, давайте тогда про кариес. Какая средняя цена по Москве среди бизнеса на лечение?
Екатерина Воробьева:
Если брать бизнес-категорию, от 5 до 15 тысяч может варьировать стоимость, где-то в середине.
Юлия Клоуда:
Это уже комплексно, включая анестезию?
Екатерина Воробьева:
Я думаю, что да. На самом деле, там очень большая вилка в плане цены и сложно говорить за всех. У нас это все в пределах 10 000, в пределах 8 даже, если быть точнее. Да, это все в комплексе, это учитывая анестезию, учитывая изоляцию, то есть пломба современная должна ставиться все-таки в условиях изоляции рабочего поля, то есть полностью в сухом состоянии, должны использоваться коффердамы, всякие приспособления. Просто я, как человек, который это делает, я не могу сделать пломбу быстрее, чем за час, за полтора. В среднем пломба – это полтора часа. Что значит полтора часа пломба? Это значит, что человек проходит с ней лет 10 точно.
Юлия Клоуда:
И комфортно будет, не придет к Вам и не скажет: «Не могу, что-то не то».
Екатерина Воробьева:
Ну да. Вчера буквально, если говорить про опыт, приходила пациентка: «Вы знаете, мне тут сделали и мне вот тут шероховато, вот тут у меня острый край, вот тут мне не комфортно, я уже натерла весь язык. Вы не можете посмотреть? Мне та доктор, которая лечила, говорит, что там у меня идеальная пломба, все в порядке. Я не знаю, что делать, мне кажется, что я схожу с ума, может быть, мне попить какие-то успокоительные?» И я смотрю – да, там хорошая пломба стоит, хорошая, но маленький нюанс чуть-чуть не доделан, а вот этот единственный нюанс, который чувствует пациент. И уровень комфорта сразу снижается, и мнение о докторе снижается, и, по большому счету, коррекция этой пломбы 15 минут у меня заняла, и все, пациентка ушла довольная.
Юлия Клоуда:
Но дело в деталях, по-любому.
Дмитрий Ильин:
Конечно.
Екатерина Воробьева:
Вот я тоже хочу об этом сказать, что стоматология только из деталей состоит глобально.
Юлия Клоуда:
Конечно, даже такая мизерная. Всегда, когда с друзьями разговариваем, независимо от их социального статуса, они боятся идти в стоматологию, потому что они не понимают. Очень была большая пропаганда по телевидению лет 10 назад, до того даже, как мы начали выпуск журнала, о том, что стоматологи – это те, которые хотят быстрой наживы, к которым приходишь, они тебе ставят какие-то диагнозы, готовы все вырвать, заново поставить. И вот этот страх остался у многих людей. В нашем коллективе о стоматологии тоже говорят: «Мы когда открываем рот, кажется, чик – все, мой кошелек открылся, и что мне там будут говорить что-то неимоверное». Вот давайте поможем нашим слушателям и расскажем. Есть диагностика, с помощью разных манипуляций диагностических Вы ставите диагноз и объясняете, что нужно сделать тому или иному пациенту. Как не попасть на уловки такого кровожадного и жадного дантиста? Меня посмотрели, мне сделали снимок и сказали: «О, у Вас все запущено, тут много чего делать». Если я не разбираюсь в стоматологии, на каком-то на бытовом уровне список действий, что можно предпринять? Дмитрий, помогите не быть обманутыми.
Дмитрий Ильин:
На самом деле, опасения до сих пор присутствуют у большинства пациентов. Несколько слов немножко отступлю. 90-е, 2000-е прошли, и на данный момент рентабельность стоматологического бизнеса гораздо ниже, чем была тогда. Тогда это было другое время. Сейчас рентабельность стоматологического бизнеса порядка 20% – это считается хорошо. Поэтому на что бы я обращал внимание? Если, скажем так, учредители, владельцы – стоматологи, я считаю, что это плюс. А если это практикующие стоматологи, это 2 плюса, потому что люди знают всю кухню изнутри. Есть, конечно, исключения, но они настроены на долгосрочную работу, скажем так, и в их интересах, чтобы их пациенты были счастливые и довольные, здоровые и, соответственно, рекомендовали…
Юлия Клоуда:
Рекомендовали, возвращались.
Дмитрий Ильин:
Буквально сегодня перед эфиром я принимал пациентку и несколько вопросов ей задал. Говорю: «Оля, так и так, вот вопрос, как выбрать?» Она говорит: «Я к Вам пришла по рекомендации, других вариантов для себя я не вижу». И это на самом деле так называемое сарафанное радио, в нашей практике это порядка 90% пациентов. Как я к этому отношусь, как я выбираю, например, для себя или для кого-то из знакомых, из близких врача? Ты начинаешь спрашивать своих знакомых: «Ребята, нужен терапевт». Допустим, хорошо, мы общаемся с большим количеством людей, и пациентов в том числе. Я, например, звоню, у меня есть пациент – профессор неврологии. Меня попросили найти терапевта, я звоню и говорю: «Здравствуйте, нам нужен хороший терапевт». «Хорошо, для чего? Вот, пожалуйста». Говорю: «Кардиолог». «А для какого возраста?» «Для такого...» «Для такого возраста, пожалуйста, вот Вам телефончик». Как правило, только так.
Юлия Клоуда:
Дмитрий, а у меня вообще другие данные. Вот Вы говорите так, а исследование показывает, что наоборот, где-то порядка 70 – 75% пациенты находят стоматологию или медицинские платные услуги в интернете и выбирают не по рекомендации. Вы представляете, 20 миллионов в Москве людей. Из них сколько людей, которые, например, не коренные москвичи, по работе переехали, им не у кого спросить. Или, например, мы хотим поставить виниры. Ни у кого из моих знакомых нет виниров. Как я могу по рекомендации пойти? Здесь помогает интернет, мое мнение, в которое я верю, и я наблюдаю. Когда вы врачи, у вас очень много знакомых врачей. И я сама знаю, когда мне кто-то нужен, я тоже звоню своим друзьям – стоматологам и спрашиваю: «Может быть, у вас есть ЛОР хороший?» или еще что-то.
Дмитрий Ильин:
У нас есть ЛОР хороший.
Юлия Клоуда:
Я уверена, что у Вас есть, но давайте абстрагируемся. Нет рекомендаций. Диагностика, продиагностировали. Расскажите, как все-таки обычному человеку не попасться? Хотя я опять с Вами полностью согласна, что мир меняется, у нас процветает частная стоматология, где владельцы – они же врачи, они на долгосрочное присутствие на этом рынке, и меньше намного стало, я считаю, недоброкачественного лечения и не очень хороших и непорядочных врачей. Расскажите.
Дмитрий Ильин:
Хорошо. По поводу диагностики. В нашем распоряжении очень широкий спектр возможностей, как у врачей. И, соответственно, по нашему мнению, когда пациент становится лояльным, когда ему все понятно, когда у него не остается вопросов, что, для чего и почему.
Юлия Клоуда:
Золотые слова.
Дмитрий Ильин:
Недавно мы смотрели с Екатериной Ивановной ролик, когда исследование проводилось, и там один и тот же пациент заходил в несколько клиник разного уровня. И вот в одной нашли 3 кариеса, в другой 5, в четвертой 8. В конце концов пришли на кафедру к доктору с большим именем, она нашла среднее число, 6, например. И мы себя спрашиваем: а сколько же у него на самом деле? И после всех вот этих 4 консультаций мы не знаем, сколько действительно кариесов, потому что никто из них конкретно пациенту не доказал, что у него действительно есть эти кариесы.
Юлия Клоуда:
Да, не доказал.
Дмитрий Ильин:
Соответственно, сейчас есть, кроме узкопрофильной диагностики, томография, снимок, абсолютно понятные для пациента вещи, такие как внутриротовая камера, просто фотоаппарат с зеркалом, например, на худой конец просто зеркало, зонд, еще что-то.
Екатерина Воробьева:
Чтобы просто показать.
Дмитрий Ильин:
Для того, чтобы пациенты наглядно убедились, что действительно есть проблема. Кто у нас из пациентов заглядывает часто себе в рот? Ну почистили утром зубы и вечером – все, прополоскали, улыбнулись, если в видимой части ничего не видим, у нас все в порядке. Когда пациент приходит к стоматологу? Когда у него что-то болит, беспокоит, например, или он видит невооруженным глазом какую-то проблему. Он ее видит, как правило, когда уже она зашла достаточно далеко, верхний зуб, какую-нибудь заднюю поверхность никогда он не увидит. Если доктор просто, например, сфотографировал это внутриротовой камерой и на большом экране пациенту показал, у него не возникает никаких вопросов доверия и недоверия, разводят его или не разводят, или навязывают ему какие-то дополнительные услуги или нет. Есть, например, кариес-маркер, которым мы покрасили зубчик, помыли, смотрим – да, видите прокрашенные ткани. Есть специальные аппараты, которые показывают даже скрытый кариес, фиссуры.
Екатерина Воробьева:
Даже скрытый.
Дмитрий Ильин:
Когда бывает непонятно, прокрашенная фиссура, например, кариес это или не кариес, есть ли он там внутри или нет.
Екатерина Воробьева:
Бывают такие пограничные ситуации, когда и доктора сами между собой бы спорили, лечить этот зуб или не лечить. Но для этого у нас сейчас очень много способов диагностики, и основной вопрос в том, что доктор, к которому пациент попал, сказав, что: «У тебя, дорогой друг Иван Иванович, есть проблемы», должен аргументировать. Первые аргументы – это просто визуальные аргументы. Вторые – это если Вам составили большой план лечения, правда, Вам ничего не мешает пойти еще в одну–две стоматологии и просто составить альтернативное мнение. Вы хотя бы уже немножечко поймете, если речь идет, конечно, про большой какой-то фронт работ. И в любом случае на выходе у пациента, который 1, 2, 3 клиники посетил, какой-то консенсус в голове сформируется, он поймет, и кому довериться, он тоже поймет. Второй момент – это просто получить альтернативное мнение, одно или два.
Юлия Клоуда:
Я тоже считаю, что это один из важных моментов – показать визуально. Сомневаетесь, врач не убедил Вас, показалось, что что-то не так – сходите проверьте, если Вам потом долго лечиться. Тогда следующий, прямо вытекающий у нас вопрос – это план лечения. Почему так важно спрашивать о нем врача? Какие факторы влияют на составление этого плана лечения?
Екатерина Воробьева:
Почему так важен план лечения? Потому что, на мой взгляд, нельзя двигаться без плана. А план лечения – это значит, если созрел какой-то план лечения, то это уже вывод из диагноза. То есть Вы знаете диагноз у пациента, Вы знаете показания к лечению, и, соответственно, Вы намечаете себе шаги, как сделать так, чтобы вылечить человека от совокупности, может быть, каких-то проблем. Двигаться без плана лечения неправильно. Это речь идет о каких-то крупных работах, когда в работу включаются и ортодонты, и терапевты, и хирурги, и имплантологи. Там вообще должен быть обязательно так называемый Дженерал-Дантист – это ортопед, он должен руководить всем процессом, он должен посмотреть пациента вначале, составить финальный план лечения, потому что в конечном итоге ортопед за него и отвечает.
Юлия Клоуда:
А скажите, план лечения для нас также является документом, человек понимает, во что выльется ему лечение, правильно?
Екатерина Воробьева:
Абсолютно верно, потому что план лечения состоит из финансовой части и из клинической части.
Юлия Клоуда:
А может что-то пойти не так, и, например, план лечения увеличится вдвое по стоимости, такое бывает или это скорее сказки?
Екатерина Воробьева:
Ну вдвое – это, наверное, какие-то сказки и это должно что-то очень радикально. Или не совсем была адекватная диагностика. А вообще, конечно, люфт небольшой может быть, потому что Вы можете запланировать что-то одно, а потом на выходе получается, что план лечения немножечко меняется. Но опять же, грамотный доктор обязательно проинформирует еще на берегу пациента, что возможно отклонение у этого зуба и у этого зуба, например.
Юлия Клоуда:
Сейчас мой вопрос будет адресован Дмитрию. Для чего пациенту предлагается несколько альтернативных планов лечения, и вообще, что выбрать – бюджетно или дорого?
Дмитрий Ильин:
Касательно планов лечения. В сложной ситуации всегда есть несколько вариантов решения. Нет какого-то единственно верного плана лечения. Есть несколько вариантов, несколько путей, и какой-то из них может быть оптимальным для конкретного пациента. Есть единственно верная методика обследования и диагностики. Мы должны на 100% понимать исходную ситуацию, а вот вариантов решения может быть несколько.
Возьмем, к примеру, полную потерю зубов, у человека нет ни одного зуба на верхней челюсти. Можно предложить много вариантов. Можно предложить полные съемные протезы, быстро, бюджетно, может быть, не самый комфортный для пациента, но для какой-то части пациентов это будет оптимальным вариантом решения, они будут абсолютно довольны и чувствовать себя комфортно. Можно установить 2 имплантата и сделать съемный протезик с опорами на эти имплантаты. Уже качество жизни пациента повышается, но и несколько повышается стоимость лечения. Можно поставить 4 имплантата и сделать на балке съемный протез, но уже с маленькими границами, который по своим свойствам будет приближен к несъемному мостовидному протезу. Можно поставить, например, 6–8 и более имплантатов и сделать отдельными коронками, мостовидными протезами. И еще качество жизни пациента вырастает, но увеличивается…
Екатерина Воробьева:
Потому что это не съемная конструкция.
Дмитрий Ильин:
Да, потому что это не съемная конструкция, это как свои зубы. Это дольше, сложнее, дороже, но результат оправдывает на 100% потраченное время, силы и средства. Это что касается разных клинических планов.
По поводу стоимости. Может быть один и тот же план, но в разном исполнении. Например, можно использовать для изготовления одной и той же работы разные, например, системы имплантатов. Есть система имплантатов премиум…
Юлия Клоуда:
Штрауман, Нобель.
Дмитрий Ильин:
Штрауман, Нобель, Астра, не суть. И есть более доступные варианты, тоже приемлемые, например, корейские производители. То есть можно сделать одинаковую работу, по большому счету, одинаковое количество имплантатов использовать, но стоимость второго варианта будет несколько меньше. Так и с компонентами протезирования. Можно сделать безметалловую керамику, которая будет по стоимости дороже, а можно сделать металлокерамику. Есть нюансы в свойствах, но задача врача – помочь пациенту при выборе того или иного решения, обосновав плюсы и минусы. Основная задача доктора – подробно и понятно пациенту рассказать плюсы и минусы отдельных вариантов, и уже пациент, понимая все возможные варианты, выбирает для себя лучшее. И когда доктор начинает навязывать: «Да что Вы, Вам нужно только вот так, это самое лучшее, самое новое», а он не знает, может быть, пациенту априори это не нужно. Поэтому задача доктора – понять, что нужно пациенту.
Екатерина Воробьева:
Понять потребности.
Дмитрий Ильин:
Да, выслушать его в первую очередь и предложить варианты решения. Он может подтолкнуть в какую-то сторону немножко, учитывая свое мнение, но в конце концов конечное решение принимает пациент, но при этом он должен понимать, насколько возможно, все плюсы и минусы.
Юлия Клоуда:
Дмитрий, очень приятно Вас слушать. Вы знаете, когда мы 8 лет назад создавали наш портал Стартсмайл, мы тоже считали, что у человека должен быть выбор, потому что на Западе, когда приходишь, врач обязан предоставить разные альтернативные решения и объяснить все плюсы и минусы. И мы, когда создавали свои материалы, точно по такому же принципу. То есть мы честно рассказывали, что если у Вас неправильный прикус, у Вас есть энное количество способов его исправить. Это не значит, что, например, есть железные брекеты, есть сапфировые, керамические, лингвальные, те же самые элайнеры – это всего лишь способы достижения конкретной цели и умелого врача, он может абсолютно всем пользоваться. И когда врач, например, не дает Вам альтернативу, это повод задуматься, потому что он, может, не владеет чем-то, как очень многие врачи-ортодонты. Я сталкиваюсь с очень плохими отзывами про элайнеры, что это вообще не работает, что такого не может быть. Хотя на самом деле большинство в Америке исправили прикус, 5 миллионов человек, и остались довольны. Поэтому призываем, слушайте своего внимательно врача и смотрите, чтобы обязательно предлагали альтернативу, и что не менее важно, объясняли в этой альтернативе, где действительно можно сэкономить, а где иногда экономия может выйти боком.
Еще когда заходишь на сайт, часто видны все сертификаты, разные дипломы. Повышает ли это качество оказания услуг и качество лечения для конечного пациента, как Вы думаете, Екатерина? И вообще верить им можно, потому что мне иногда кажется, что чем дальше мы идем, тем больше появляется не совсем реальных сертификатов, честно Вам скажу.
Екатерина Воробьева:
Отчасти и скорее да, этому можно верить. Это, как минимум, говорит о том, что доктор знаком с современными методиками и технологиями, потому что всем современным технологиям можно научиться только на отдельных курсах. С другой стороны, есть такая поговорка: «Не в коня корм». То есть доктор может посещать огромное количество мероприятий как тусовщик. У нас есть такие знакомые – веселиться, у них просто тонна сертификатов, но, возможно, они не все используют. И, конечно, сейчас все можно подделать.
Если честно, я не знаю, что здесь посоветовать пациенту. Я бы на месте пациента просто посмотрела, если там есть какое-то количество сертификатов. Но это как маленький довесок в сторону поверить доктору, учитывая все прочие факторы, которые пациент взвешивает.
Дмитрий Ильин:
Но не решающий.
Екатерина Воробьева:
Но это не решающий фактор, абсолютно верно.
Юлия Клоуда:
Хорошо, что Вы акцентировали на этом внимание. Первое, на что обратить внимание, это уж точно не сертификаты. Это лишь приятный бонус в конце, когда Вы можете попросить у доктора, у которого Вы хотите лечиться, чтобы он Вам продемонстрировал. А на что тогда следует в первую очередь обратить внимание – расположение, внешний вид кабинетов, организация приема, по каким признакам можно понять, что мы попали в некачественную стоматологию?
Екатерина Воробьева:
Я могу два слова сказать, что все начинается с вешалки. Уже на входе, когда пациент заходит, он оценивает качество, чистоту, сервис.
Юлия Клоуда:
Интерьер тоже для них важен.
Екатерина Воробьева:
Интерьер, место расположения. Это все немножечко косвенные признаки порядка или отсутствия порядка. И в очень хорошей и хорошо обставленной клинике может попасться некачественный доктор. И в очень посредственной, очень скромной клинике может оказаться очень классный доктор. Это косвенный признак – порядок на входе, все-таки кто-то за этим порядком следит, и это неплохо.
Юлия Клоуда:
Но если грязно, это же, наверное, уже очевидно…
Екатерина Воробьева:
Это уже очевидно. Если грязно на входе, в гардеробе, в туалете и так далее.
Юлия Клоуда:
А если администратор недобродушен с самого начала, это о чем-то говорит или нет?
Екатерина Воробьева:
Сложный момент.
Юлия Клоуда:
Вот Вы говорите, с вешалки, для нас – с администратора, потому что администратор – это первое контактное лицо, для первичных пациентов, которые первый раз попали, либо по телефону, либо зашел человек.
Екатерина Воробьева:
Это, конечно, очень важно, потому что отпугнуть пациента можно уже на этом этапе. И пациент даже до хорошего доктора не дойдет.
Юлия Клоуда:
Да, не дойдет.
Екатерина Воробьева:
Это боль всех стоматологов и владельцев клиник. Но я тоже хочу призвать пациентов: однозначно обращайте на это внимание, но…
Юлия Клоуда:
Дождитесь встречи со стоматологом.
Екатерина Воробьева:
Дождитесь встречи с врачом, потому что у любого администратора, как у любого человека, может быть, что-то не задалось, облили грязью в автобусе, кто-то наступил на ногу. Это не ключевой показатель.
Дмитрий Ильин:
Более того, в больших клиниках конкретный доктор, не будучи руководителем, никак не связан и не может повлиять на поведение и на наличие того или иного администратора.
Юлия Клоуда:
Вообще не влияет.
Дмитрий Ильин:
Поэтому ключевую роль играет в любом случае доктор. И я хотел бы добавить, что даже не доктор, а команда докторов в первую очередь. Порядочный доктор в любом случае несет ответственность за пациента, независимо от того, на каком уровне клиники он работает, в бизнесе или в эконом-классе. Например, я начинал работать с сетевых клиник и в нескольких поработал. Вот пример из своей жизни, во всех клиниках у меня получалось влиться в хорошую команду. И на что может обратить внимание пациент? Как к нему относится доктор, и как идет взаимоотношение между коллегами по цеху. То есть, как правило, терапевт пролечил пациента, он нуждается в протезировании, он направляет его не просто к какому-то ортопеду, а к конкретному человеку.
Екатерина Воробьева:
Доверие между специалистами.
Юлия Клоуда:
Доверие, сработались.
Дмитрий Ильин:
Доверие между специалистами. Соответственно, терапевт передал ортопеду. В одно посещение, например, они встречаются. Человек зашел, спросил: «А как у Вас дела?» Все, это уже говорит о взаимодействии между специалистами. И опять-таки, есть внимание со стороны доктора к пациенту.
Юлия Клоуда:
Да, это очень важно.
Дмитрий Ильин:
И как правило, такой пациент к доктору прилипает…
Юлия Клоуда:
Возвращается.
Дмитрий Ильин:
И в течение 10–15 лет доктор может из клиники в клинику переходить, пациенты идут за ним.
Екатерина Воробьева:
Переходят за ним. А я хочу здесь добавить еще, как доктора оценить, если уж мы пришли к оценке врача, что тот доктор, который несет ответственность за результат, то есть он позовет через полгода, через год, через 2, пригласит пациента на профосмотр посмотреть свою работу. Это важный момент почему? Потому что это значит, что доктор немножко въедливый, он анализирует себя, он анализирует, чтобы не допускать каких-то ошибок, чтобы, может быть, по-другому сделать в следующий раз. Если доктор Вас ведет и приглашает на профилактические осмотры, динамически посмотреть, а что же стало, это тоже один из косвенных признаков хорошего врача, ответственного, потому что этот доктор тратит свое личное время, как правило, ничего пациенту не стоит, но тем не менее, это второй момент.
Третий момент, на что стоит обратить внимание, это оборудование. Правда, не знаю, как пациент может оценить это оборудование. Но как минимум, я хочу сказать, что если Вам ставят пломбу, ее должны ставить по современным стандартам, с кофердамом, то есть с изоляцией, в сухих условиях – это раз. Два – микроскоп, хорошо увеличивает, качество работы точно, любая оптика, потому что увеличивает контроль. Это хотя бы те инструменты, которые пациент может видеть и понимать, что они есть и это говорит о качестве работы. И еще момент, тоже немаловажный, я хочу обратить внимание, если Вам не предложили на входе заполнить никаких документов, сразу проходите.
Юлия Клоуда:
Да, это один из самых важных моментов, документооборот.
Екатерина Воробьева:
Это как-то нелегально. Если Вам предлагают весь пакет заполнить, это, как минимум, говорит о легальности и об ответственности.
Дмитрий Ильин:
О юридической поддержке.
Юлия Клоуда:
Это очень хорошее, на чем мы завершаем эфир, с этого вообще, наверное, стоило начать, что если Вы пришли в стоматологию, обязательно должна быть первичная анкета, потому что на основе ее проходит осмотр, и сразу доктор понимает нюансы Вашего организма. И должен быть договор, без него Вы дальше потом не сможете, если что-то не так пошло, доказать. Я благодарю Дмитрия Ильина и Екатерину Воробьеву из Дент-Студии «Шоколад» за очень интересный эфир. Хочу посоветовать –пользуйтесь интернетом, спрашивайте у знакомых. У нас был специально создан наш портал Стартсмайл.ру, где Вы тоже можете найти и про наших гостей всю информацию, с ними интервью, и пользуйтесь рейтингом «Коммерсанта», потому что это тоже некий срез рынка. Хороших выходных, будем рады вопросам в социальных сетях. Всего доброго, до свидания.