Снижение слуха у взрослых

Екатерина Осипенко:

В эфире передача «Оториноларингология с доктором Осипенко». В гостях у меня сегодня доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора НИИ оториноларингологии им. Л.И.Свержевского, оториноларинголог Наталья Леонидовна Кунельская. Причём, потомственный оториноларинголог. Мы, все оториноларингологи, прекрасно с знаем её легендарную маму. Спасибо, что вы сегодня пришли к нам. Мы будем говорить о теме, которая касается многих: в определённом возрасте начинает страдать слух. Не у всех это начинается ровно поле 50-ти, у кого-то позже, но у кого-то, к сожалению, и раньше. Расскажите, пожалуйста, как специалист, который всю свою деятельность посвятил поиску факторов риска, вы занимались обследованиями, и непосредственно слуховыми, и кохлеовестибулярными нарушениями в рамках своей научно-исследовательской работы. Расскажите, пожалуйста, о том, что способствует потере слуха у человека.

Наталья Кунельская:

Вообще, у человека, как известно, есть 6 органов чувств. Это зрение, слух, вкус, обоняние, осязание и равновесие. Но 2 органа чувств являются самыми главными для человека, для того чтобы он комфортно и качественно жил, это зрение и слух. Зрение никто не подвигает, это самый главный орган чувств, на 2-м месте, безусловно, слух. Слух у человека определяет его качество жизни: как он живёт, как он развивается, как общается и так далее. Надо сказать, что при всей важности слухового анализатора, то есть органа слуха, он развился в филогенетическом отношении наиболее поздно. Самые ранние – тактильные чувства, а наиболее поздно – это слух. Как пример – кора головного мозга, также наиболее поздно развилась в эволюционном плане. В силу этого обстоятельства, мы знаем, она может жить без кислорода 4 минуты. Всё может восстановиться – дыхание может восстановиться, сердечно-сосудистая система, а кора головного мозга не восстанавливается, человек превращается в овощ. То же самое - со слухом. Слух – наиболее уязвимый из всех органов чувств, который существует у человека. Потому все возможные патологические факторы могут на него повлиять и вызвать снижение слуха, так называемую, тугоухость.  

Давайте начнём, вы уже затронули эту тему, со снижения слуха в определённом возрасте. Существуют болезни старости. У всех людей возникает катаракта; он может не дожить до неё, но она возникает у всех людей. У мужчин возникает аденома предстательной железы, и у всех людей, независимо от пола, возникает, так называемое, старческое, или, как мы говорим сейчас культурно, снижение слуха в пожилом возрасте. Даже есть термин – пресбиакузис. В связи со старением нации количество таких пациентов, больных людей возрастает год от года.  

Что ещё негативно влияет на слух и вызывает, соответственно тугоухость или снижение слуха? Начнём с самых простых моментов, например, шум. Когда-то были целые большие отрасли шумного производства, это ткацкое производство, кузнечные цеха. Была профессиональная тугоухость, существовал такой термин. Но, в силу того, что, конечно, мы не стоим на месте, производство прогрессирует, внедряются компьютеры, роботы, то профессиональная тугоухость в этом плане хоть и сохраняется, но это не большой аспект. Хуже дело стало с развитием того же прогресса, это гаджеты. Их мы с вами все наблюдаем. Мы идем по улице, мы сидим в метро, едем в поезде – мы наблюдаем, что люди всех возрастов с гаджетами, особенно относится к молодым, чуть не с грудного возраста. В лучшем случае они смотрят в гаджеты, играют в игрушки, но чаще всего у них наушники и они слушают что? Не аудиокниги, это удел пожилых людей и более зрелого возраста. Они слушают музыку. Это что такое? Если находишься в транспорте, например, в метро, то для того, чтобы слышать музыку, «переслышать» метро, надо поставить громкость на 110 Дб и выше. Это недопустимый предел для слухового анализатора.  

Конечно, снижение слуха возникает не сразу. Понятно, когда мы ходим на концерт рок-музыканта, сидим перед колонкой, то выходя с концерта, мы какое-то время не слышим звуков, потом все возвращается. Да, слуховой анализатор так устроен, что у него существует момент адаптации. Его чувствительность снижается от достаточно длительных громких звуков, но потом она восстанавливается, это физиологический процесс. Но физиология не может длиться бесконечно, компенсаторные механизмы ослабевают. Постепенно это превращается в тугоухость. За границей это произошло раньше, потому что у них раньше появились гаджеты и сейчас это для них проблема. За границей тугоухость не в пожилом возрасте, а в молодом, причём, даже в юном, я бы сказала, потому что гаджетами пользуется как раз молодёжь. Сейчас и у нас, в России это становится проблемой.   

Шум – одна из основных причин снижения слуха. Постоянное прослушивание музыки на высокой громкости ведёт к потере слуха.  

Екатерина Осипенко:

Получается так, что теперь мы можем обращаться к иностранному опыту. Негативные явления их постигли раньше, чем нас, и мы теперь можем смотреть и предполагать, и анализировать, что нас может ожидать в будущем, и корректировать поведенческие реакции. Врачи могут корригировать свои действия, но и социум должен корректировать.

Наталья Кунельская:

 Понятно, что поможет только профилактика. Недавно в нашем институте проводили «День слуха». Мы встречались с молодежью, ходили в школы, в институты, ходили на их тусовки, и всё им рассказывали. Мы призывали всех, что можно слушать музыку, но не громко и ни в коем случае не в транспорте. В транспорте почитайте, но не слушайте музыку. Мы не устаем это писать в различных медийных изданиях, которые читает молодежь, популярных изданиях. У нас есть сайт, где мы размещаем такую информацию. Безусловно, только профилактика, только осознание молодёжью, что это не так безвредно. Надо сказать, что у нас сейчас очень хорошая молодежь. Мы говорим – и наркоманы, и то, сё, но это небольшая часть. Основная масса – за ЗОЖ, здоровый образ жизни. На примере нашего института: у нас работает много молодых. Ни один молодой человек у нас не курит. Никто! Все занимаются спортом, кто каким. Я смотрю, молодёжь на набережных бегает, ездят на велосипедах, плавают, что только ни делают, ведут здоровый образ жизни. Посмотрите, как они правильно питаются! Может быть, им и не надо так уж правильно питаться, это нам нужно, но они очень правильно питаются. То есть, если донести до них мысль, что это как-то вредит их здоровью, ― я имею ввиду адекватную молодёжь, неадекватной доносить это другие аспекты, ― то очень действенный метод.

Екатерина Осипенко:

В Союзе велась просветительская работа. Сейчас методики поменялись и аудитория.

Наталья Кунельская:

Поменялась аудитория, менталитет аудитории. Тем не менее, достукиваемся до нашей молодёжи.  

Ещё хотела сказать про ототоксические препараты как причину заболеваний уха. Существует целый ряд ототоксических препаратов, которые негативно влияют на слуховой анализатор. Их великое множество, но основное – это ототоксические антибиотики, которые применяются до сих пор, и препараты цитостатики в онкологической практике при химиотерапии. Конечно, эти препараты применяют по жизненным показаниям. Сейчас, при огромном количестве различных препаратов можно заменить, если возможно, на препарат на не ототоксический. Но проблема эта стоит, и мы видим этих больных. Понятно, что людям спасали жизнь, а дальше ведь люди хотят не просто жить, а хотят качественно жить. От того, что человек 20 лет лежит в параличе, я думаю, ни ему, ни родственникам это не близко. Поэтому большая проблема. Конечно, и увеличение сердечно-сосудистых заболеваний, черепно-мозговых травм, это автокатастрофы, это все техногенные аварии. Все боятся летать на самолётах, не понимая, что гораздо больше народу гибнет в автомобильных катастрофах. Это основные причины возникновения тугоухости.

Екатерина Осипенко:

Которые могли бы не возникнуть, если бы…

Наталья Кунельская:

Могли бы не возникнуть, если бы человек правильно к себе относился, понимал важность ситуации. Существует масса болезней, которые не зависят от человека и которые тоже приводят к снижению слуха.  

Надо понять, как мы слышим. Я сейчас разговариваю, распространяю звуковые волны, которые попадают в наружный слуховой проход, начинают колебать барабанные перепонки. Внутри среднего уха находится цепь слуховых косточек, самые маленькие косточки в организме человека. Эти все колебательные движения передаются на внутреннее ухо. Во внутреннем ухе, как раз, и находятся нервные клетки, которые осуществляют переход (я рассказываю примитивно) механических колебаний в электрические. Дальше начинается процесс звуковосприятия; до этого момента звукопроведение, далее звуковосприятие. Электрические колебания передаются по нервам, по нейронам, доходят до коры головного мозга; есть специальная зона в височной доле головного мозга, извилины Гешля, и Екатерина меня слышит. Я не говорю, что она меня понимает – это уже другой разговор, но она меня слышит.  

На каждом участке пути, что я обрисовала, могут быть препятствия звуковой волне. Самое простое ― наружный слуховой проход. Человек помылся в душе, или купается в морях-океанах, резко выходит на берег, или из душа, или из джакузи и так далее, и вдруг чувствует, что одним ухом не слышит. У него, естественно, паника, но паника должна быть в минимальной степени, потому что, скорее всего, у него набухла серная пробка. Наружный слуховой проход, безусловно, играет роль в проведении звука, но не очень значительно. Если у человека выраженная серная пробка, она закупорила весь наружный слуховой проход, но, пока она не набухла от воды, человек прекрасно слышит, потому что микропоры позволяют пройти звуковой волне. Как только туда попала вода, микропоры закрылись и человек перестаёт слышать. Мы обожаем такой контингент больных. Когда он к нам приходит, мы вымываем серную пробку, больной излечился в течение 3-5 минут, пока мы посмотрели, пока мы вымыли, все замечательно и хорошо. К сожалению, так происходит не всегда. Что еще можно сказать про наружный слуховой проход? Наружные отиты, но они все дают очень незначительное снижение слуха.  

Среднее ухо. Среднее ухо играет большую роль. Существует огромное количество заболеваний среднего уха, и все они так или иначе приводят к той или иной выраженности снижения слуха. Это, конечно, различные отиты, все острые и все хронические отиты. Все, какие бы не были: гнойные, экссудативные, адгезивные, не играет роли абсолютно ― они все приводят к снижению слуха. Есть наследственное заболевание, отосклероз, заболевание капсулы лабиринта, которое тоже чаще всего проявляется нарушением звукопроводящей системы и человек плохо слышит.  

Наконец, внутреннее ухо, где находятся нервные клетки. Все факторы, о которых я говорила выше: и шум, и ототоксические препараты, и пожилой возраст, и сосудистые заболевания, их ещё великое множество, и травмы, и так далее ― они, как раз таки, приводят к нарушениям рецепторов и проводящих путей слухового анализатора. Если страдает центральный слуховой анализатор, то есть после внутреннего уха, то, так устроено у человека, что снижение слуха будет всегда 2-сторонним и очень незначительная тугоухость. Самая большая тугоухость ― это среднее и внутреннее ухо. Это та тугоухость, с которой к нам обращается человек.  

Существует 2 вида тугоухости: нарушение звукопроведения и нарушение звуковосприятия, или, как мы называем, нейросенсорная, сенсоневральная тугоухость. Название подчёркивает, что страдают нервные клетки. Но существует ещё понятие степени тугоухости. Снижение слуха может быть разным: может быть слабым, может быть выраженным, может быть вообще глухота. Ухо человека воспринимает очень большой диапазон частот. Нормальное ухо взрослого человека – не ребёнка, у ребёнка ещё больше диапазон ― от 16 до 20.000 герц, огромный диапазон частот, но чувствительность слухового анализатора ко всем частотам различается. Так как слух нам, прежде всего, необходим для общения друг с другом, тугоухость превращается в социальную проблему. Разговорный диапазон частот, на котором мы с вами разговариваем, очень маленький, от 500 до 4000 Гц. Степень тугоухости определяется по тому, насколько хорошо мы воспринимаем именно этот диапазон частот. Вы скажете: зачем нам нужен такой огромный диапазон? Это краска жизни. Это кузнечики стрекочут, птички поют, трава шелестит, литья шелестят, дождик капает, не говоря о музыкальных инструментах. Это тоже придаёт нам, безусловно, окраску нашей полноценной, многогранной жизни. Но, всё-таки, это не так значимо, как восприятие разговорного диапазона частот.  

Существует 4 степени тугоухости, существует и полная глухота, когда человек не слышит ни один тон ни на одной интенсивности. Это истинная глухота человека. Ещё мы делим тугоухости на острую или внезапную и хроническую, которая существует у человека годами. Надо сказать, что снижение слуха в настоящее время абсолютно не приговор. Это не то, как говорят: «Ну, ослеп ― так ослеп» или «Оглох ― так оглох. Живи, приспосабливайся». Ничего подобного! Научно-технический прогресс именно в отношении слуха и тугоухости к началу XXI века достиг больших высот. Когда я в молодые годы читала лекции студентам, все было по-другому. То, что существует сейчас, это для меня где-то сказка.   

Степень тугоухости определяется по тому, насколько хорошо мы воспринимаем именно диапазон частот разговора.

Что нужно делать человеку, если у него снизился слух? Если он понял, что он как-то не так слышит. Как он понял? Если человек постепенно, на оба уха начинает плохо слышать, то он это замечает. Каким образом? Или он переспрашивает, или ему люди говорят, родственники: «Почему ты так громко ставишь телевизор?», «Почему ты все время переспрашиваешь?», «Я тебе сказала, а ты меня не услышал», и так далее. Это двустороннее снижение слуха. Одностороннее в этом плане хуже или лучше ― трудно сказать. Лучше, безусловно. Если человек не видит одним глазом, он явно понимает, что не видит одним глазом, или хуже видит одним глазом. Он это реально чувствует. Надо сказать, что односторонняя слепота ― это инвалидность III группы. Слуховой анализатор устроен так, что постепенное одностороннее снижение слуха можно не заметить. Если оно происходит, не сразу, не в один момент, когда человек проснулся и не слышит одним ухом, его можно не заметить за счёт компенсации вторым ухом.  

Существует заболевание, вы все его прекрасно знаете, свинка, или, как мы говорим, инфекционный паротит. Болеют обычно дети. Заболевание примитивное, но даёт много осложнений. Одно из них — это односторонняя глухота, полная глухота на одно ухо. Ребёнок в 4-5 лет перенёс свинку, оглох на одно ухо, но он не понимает. Для чего человеку нужно 2 уха? Чтобы ориентироваться по звуку. Мы переходим дорогу, слышим с той или другой стороны, мы ведём машину, кто-то вас окликает справа или слева. Это называется ототопика, то есть мы ориентируемся не только с помощью зрительного анализатора, но и с помощью слуха. Когда ребёнок в 4-5 лет оглох на одно ухо, он не понимает, что можно ориентироваться по звуку. Он ориентируется по зрительному анализатору и понятия не имеет про звук. Он прекрасно учится в школе, может сидеть за любой партой, не обязательно сидит за 1-ой, ходит в театр и кино, и не понимает, что он не слышит одним ухом. Наконец, в 18 – 20 лет ребёнок вдруг решает стать лётчиком. Идёт на медкомиссию, ему проводят аудиологическое исследование, и там выясняется, что он не слышит одним ухом. Эта ситуация далеко не единичная. У меня есть такие больные, которые прибегают ко мне и говорят: я оглох на одно ухо. Когда оглох? Рассказывает, что он пошел на исследование и выяснил. Начнешь раскручивать, что и как было, и выясняется, что в детстве была свинка, он оглох на одно ухо.  

То есть, односторонняя глухота ― это ни о чем, это не инвалидность, человек прекрасно живёт. Даже если он понял, или во взрослом состоянии оглох на одно ухо, но он постепенно привыкает и никаких неудобств не испытывает. Как он ещё может заметить одностороннее снижение слуха? Скажем, телефон. Обычная привычка у людей держать трубку с одной стороны. Предположим, что-то случилось и он приложил к другому уху, и тут понимает, что не очень хорошо слышит. В принципе, при одностороннем медленно прогрессирующем снижении слуха достаточно сложно понять, когда оно у человека началось. С двусторонним, конечно, проще. При остром снижении слуха, если раньше человек ориентировался по звуку, то вдруг проснулся и понимает, что что-то не так. Скажем, ребёнок на ухо стал шептать, и он понимает, что не слышит, а другим ухом слышит, или кто-то на ухо решил шепнуть и понимаешь, что ты не слышишь этим ухом. И так далее. Конечно, это повод обратиться к врачу, безусловный. Как можно обратиться? Или непосредственно к оториноларингологу по самозаписи, или обратиться к врачу общей практики, терапевту, который даст направление. Более того, даже запишет в ЕМИАС в нужную поликлинику.

Екатерина Осипенко:

Мы сейчас говорим о Москве.

Наталья Кунельская:

Да, о Москве. Но, в любом случае, в России человек должен попасть к оториноларингологу, который посмотрит ему ухо и, может быть, найдёт простые причины: патологию наружного уха, может быть, среднего уха, которую можно вылечить, причём, абсолютно с помощью амбулаторных процедур, не прибегая к каким-то суперсовременным методам. Если процесс хронический, то надо знать, что все хронические процессы в среднем ухе приводят к тугоухости. Сейчас существует операция, которая позволяет человеку если не восстановить слух, то, по крайней мере, его резко улучшить, восстановить звукопроводящую систему. Эти операции появились в 40-х годах прошлого столетия, различные виды тимпанопластики. Сейчас их огромное количество. Сейчас существует огромное количество протезов, которые заменяют цепь слуховых косточек и позволяют человеку после этой операции слышать или прекрасно, или, по крайней мере, значительно лучше. Это проблема среднего уха, которая решается достаточно успешно хирургическим путем. Это, ещё раз повторю, чаще всего хронические заболевания уха.  

При патологии внутреннего уха я всегда призываю врачей, когда читаю лекции, что нельзя подходить к больному с одной гребенкой. Каждый человек, во-первых, сам по себе индивидуален, во-вторых, причины. Сама по себе тугоухость ― это не диагноз. Это синдром, скажем так, который беспокоит человека, но который может возникать в силу огромного количества причин. Всё-таки, лечение каждой из этих причин разное.

Екатерина Осипенко:

Даже одной и той же болезни у разных людей. Даже если это будут 2 женщины одного и того же возраста.

Наталья Кунельская:

Я с вами абсолютно согласна. Чем врач отличается от фельдшера? Фельдшер лечит болезнь, врач лечит больного. Нет ни одного человека, похожего на другого. Сейчас в связи с тем, что появилось огромное количество методов исследований, мы понимаем, когда выяснили, что и сосуды все не так расположены, что нет чёткой нормы, и так далее. Мы все разные, надо подходить именно к лечению больного. Диагноз мы можем поставить, но надо учесть все факторы данного человека: какими болезнями он ещё болеет, страдает, можно ли назначать те ли иные препараты, можно ли ему применять тот или иной вид хирургического вмешательства. Главный лозунг врача какой? «Не навреди!» Тугоухость имеет к нему непосредственное отношение, потому что шаблонный подход к проблеме тугоухости может привести не только к улучшению слуха, или его стабилизации, или не изменению, это может привести к ухудшению, к прогрессированию снижения слуха, если врач не разобрался в больном.

Так что же делать самому больному? Он попадает к оториноларингологу. Если оториноларинголог находит острую патологию, которую он может вылечить, он, соответственно, его и лечит. Если он не совсем понимает, или сложный случай, или хроническое заболевание, он его обязан послать на аудиологическое исследование. В других регионах тоже есть, безусловно, в любом регионе есть это исследование, есть или поликлиника, или амбулатория, или центр, к которому пациент прикреплён территориально. Расскажу, как в Москве, потому что последнее время стало у нас целой проблемой. В чем дело. Больные все грамотные, все включают интернет, и когда им говоришь ― такое впечатление, что врачи не нужны, потому что люди лечат сами себя.  

Екатерина Осипенко:

Вы знаете про то, что, если диагноз поставлен в Яндексе, надо перепроверить в Гугле?

Наталья Кунельская:

Не ограничивайтесь только Яндексом, посмотрите ещё Гугл. Может быть, Яндекс ошибся. Непонятно, зачем мы столько лет учимся? Я лично училась 21 год с учётом школы.

Екатерина Осипенко:

У кого вы учились?

Наталья Кунельская:

Я училась у корифеев. Мой учитель, я его очень люблю и очень рада, что он живёт полноценной жизнью, это Владимир Тимофеевич Пальчун. Я к нему пришла на кафедру ещё будучи студенткой. На 2-м курсе института ходила в кружок, потом в ординатуре, потом он мне предложил пойти в аспирантуру, мне было крайне приятно. Я тогда была одна все 3 года аспирантом. Далее он меня оставил на кафедре, я до сих пор там работаю. Сейчас я совмещаю работу на кафедре, а работаю под руководством второго моего учителя, Андрея Ивановича Крюкова, главного оториноларинголога Москвы. Я тоже отношу его к числу своих учителей. Не могу не сказать о Наталье Сергеевне Благовещенской. Она была отоневрологом, занималась проблемами слухового вестибулярного анализатора. Все мои учителя, безусловно, вложили в меня очень много, и я надеюсь, что являюсь достойной ученицей.

Екатерина Осипенко:

Для меня все эти фамилии пришли через разговоры в семье ещё от бабушки. Тогда они представляли собой единый конгломерат новых людей, которые в тот момент были ещё молоды, а потом стали корифеями, элитой отечественной оториноларингологии.

Наталья Кунельская:

Мы с вами, что называется, из одной корзинки. Кафедра, понятно, для меня родная. Я их всех знала, знала их детей. Династии врачей, я считаю, не плохой момент, знания впитывается с молоком матери.

Возвращаемся к нашей тугоухости. Повторю: надо разобраться, пойти к ЛОР-врачу, который направит на УЗИ. Почему говорю, что стало проблемой? Люди смотрят интернет и первое, что находят, где сделать аудиограмму – в сурдоцентре. Это филиал нашего института. Но сурдоцентр рассчитан не на то, чтобы просто делать аудиограмму всей Москве. Главная его задача — это подбор слухового аппарата, это реабилитация с помощью электроакустической техники. Поэтому там очередь. Если все больные будут к ним приходить, как сейчас делают, появляются огромные очереди. Действительно, не может одно учреждение огромного, многомиллионного города обслужить всех. Поэтому обращаюсь ко всем москвичам: в каждом округе города Москвы точно есть одна поликлиника, а то и несколько поликлиник, в которой оборудован аудиометрический кабинет, есть человек, который тоже обучен сделать аудиограмму. Это значительно проще и быстрее. Когда оториноларинголог из любого округа Москвы вас посылает ― не езжайте сразу в сурдоцентр, а обратитесь в вашем округе, там очередь будет значительно меньше.

Екатерина Осипенко:

То есть сейчас информация в большей степени даже для самого оториноларинголога, который направляет.

Наталья Кунельская:

Собственно, да. Но и для больных. Даже если вы, предположим, решили сами обследоваться, найдите в том же интернете, в какой поликлинике вашего округа, вашего района оборудован аудиометрический кабинет и сделайте там аудиограмму. Может быть, у вас все прекрасно со слухом и вам ходить никуда не надо. Если будет выявлена патология, то, конечно, надо обратиться к ЛОР-врачу. Если врачу что-то непонятно, есть хронические заболевания, которые требуют хирургического лечения, или сенсоневральная звуковоспринимающая тугоухость, в которой врач не может однозначно разобраться, он посылает в наш институт, или, если где-то в России, он посылает в головное учреждение к более опытным специалистам, так называемым, оториноларингологам-сурдологам, или отоневрологам. В нашей специальности есть подспециальность: оториноларингология-сурдология. Он посылает, чтобы разобрались с этим человеком и, соответственно, помогли ему улучшить слух, а может быть, даже восстановить.  

Есть ещё хочу заострить внимание, что существует такой момент, когда человек остро, внезапно потерял слух. Он проснулся, не слышит одним ухом. Если на аудиограмме при этом ничего не нашли, посмотрели ушко ― ушко в порядке, он должен прийти в поликлинику и записаться по цито. То есть в совсем короткий промежуток времени ― сегодня, вчера, как оглох, стал плохо слышать. Его обязаны записать по цито, как с острой болью, когда записывают вне очереди, вне плана. Если на аудиологическом исследовании обнаружится, что, все-таки, это снижение слуха по нейросенсорному типу, по звуковоспринимающему типу, то есть пострадали нервные клетки, тогда этот человек подлежит экстренной госпитализации в любой ЛОР-стационар, потому что шанс у человека улучшить или восстановить слух остаётся в течение месяца. Считается, что острый период начинается с момента возникновения и длится в течение месяца, когда нервные клетки ещё не погибли, а находятся в состоянии бездействия, скажем так. Они не функционируют, но они живы. Наша задача их восстановить к жизни. Такой больной подлежит экстренной госпитализации.  

3-ий вариант: все хорошо на аудиограмме, но человек продолжает жаловаться, что у него плохо со слухом. Он тоже подлежит более углублённому исследованию. Тут как раз вполне оправдано отправить его в сурдоцентр: или в наш институт это в Москве, или в более головное учреждение в России, чтобы с ним разобрались, потому что может быть патология слуха, которую банальным методом исследования мы не можем диагностировать. Можем с помощью более сложного метода, который совершенно не обязательно иметь в каждом округе города Москвы. Это может быть один центр, где есть оборудование, оснащено, и там есть опытные специалисты, которые правильно поставят диагноз. Если уже и там ничего не найдут, тогда этого человека надо отправлять к психиатру или неврологу.  

Последний вариант: у человека обнаружено хроническое снижение слуха. Опять-таки, оно касается звуковоспринимающей системы. Таких больных самое большое количество ― хроников, страдающих звуковоспринимающим снижением слуха. Я бы сказала, тут проблема стоит двояко. Первое: в огромном большинстве случаев снижение слуха при звуковоспринимающей тугоухости, к сожалению, имеет тенденцию прогрессировать ― медленно, быстро, но прогрессировать. Наша задача, и больной должен понимать: остановить снижение слуха ― это раз, второй момент ― реабилитировать его, то есть, чтобы он, все-таки, стал слышать. При хронических формах в редких случаях мы можем улучшить слух, но восстановить ― только при острой.  

Надо знать: все хронические процессы в среднем ухе приводят к тугоухости.  

Екатерина Осипенко:

А поддерживающая терапия? Как раньше рекомендовалось: раз в полгода.

Наталья Кунельская:

Да, раз в полгода внутривенно капельно. Тут я тоже настаиваю, что надо понять причину. Я приведу исключение из правила. Почему надо обязательно установить причину? Два момента. Первый момент: снижение слуха может быть первым симптомом очень страшных заболеваний, которые могут привести человека или к смерти, или к инвалидизации, а симптом будет снижение слуха. Это первый симптом. Я не призываю сразу у себя все искать, так как существуют люди ипохондрики, но существует заболевание невринома 8-ой пары парачерепных мозговых нервов, опухоль. Опухоль кохлеовестибулярного нерва, преддверно-улиткового нерва. То есть нерва, который проводит звуковые колебания. Там может быть доброкачественная опухоль. Она абсолютно доброкачественная, но она растет в головном мозге. Обычно гистологическое строение опухоли совпадает с клиническим течением, но существует исключение из правила. Исключением из правила является любая опухоль головного мозга. Даже если она доброкачественная по своему гистологическому строению, она будет расти и постепенно, рано или поздно, начнёт сдавливать жизненно важные органы. Там, где растёт невринома 8-ой пары, очень опасная зона. Рядом находится ствол головного мозга, в котором находятся все жизненно важные центры – сердечно-сосудистой и дыхательной системы. Сдавливая их, он раньше или позже, на 100 % приведёт к смерти больного, если его не лечить.  

С односторонней прогрессирующей тугоухостью, если при этом нет никакой патологии среднего уха, никогда не текло, не болело, обязательно надо обратиться к врачу. Обязательно, непременно. У нас строгий алгоритм. Первое исследование, которое я провожу пациенту, это магнитно-резонансная томография головного мозга, а особенно ― у больного с односторонней медленно или быстро прогрессирующей тугоухостью. В данной ситуации сложно сказать. Если тугоухость медленно прогрессирует, больной может и не заметить. Кстати говоря, у меня было несколько случаев, когда невринома проходила под маркой острой нейросенсорной тугоухости. То есть больной слушал одним ухом телефон, у него сломалась рука, он поменял ухо и пришёл ко мне с острой тугоухостью. Только комплексное обследование с применением. Сейчас эти методы очень доступны, модернизация здравоохранения не зря прошла, везде в России есть МРТ-установки, есть обученные люди, которые делают эти исследования. Магнитно-резонансная томография ― это идеальный метод для того чтобы поставить диагноз невринома. Надо сказать, что раньше больного оперировали, была инвалидизирующая операция, а сейчас существует масса технологий, это гамма-нож и навигационная техника. Человеку удаляют невриному и даже сохраняют остатки слуха, если они были у него до операции.

Екатерина Осипенко:

Я прошу прощения, Наталья Леонидовна, так безумно интересно рассказываете, то, что нужно для нашей аудитории, но у нас заканчивается время. Я чувствую, нам придется ещё раз собраться. Самые основные аспекты мы с вами поняли и разъяснили аудитории: ориентируйтесь на себя, слушайте свой организм, слушайте тело. Если действительно есть нюансы, связанные с восприятием звуков, вам необходимо обязательно обратиться либо к оториноларингологу, либо к врачу общей практики. Человек будет направлен в местный пункт первичного обследования органа слуха. А дальше будет дальше.

Спасибо вам огромное за прекраснейшую беседу!

В гостях у меня сегодня была замдиректора по науке Московского НИИ оториноларингологи им. Л.И.Свержевского Наталья Леонидовна Кунельская.