Составляющие личного бренда врача

Муслим Муслимов:

Вечер добрый, дорогие друзья! С вами Муслим Муслимов на канале Mediametrics в программе «Медицинский менеджмент». И сегодня тема нашей передачи «Главные составляющие личного бренда врача». И у меня в гостях уникальный человек с профессией остеопат Животов Владимир Александрович – краниопостуролог, соавтор запатентованной методики «Краниобаланс» и в целом запатентованного метода «Краниобаланс». Начну со своего традиционного вопроса: какие тренды здравоохранения видите? Что является сейчас популярным в медицине? Что у нас будет в течение 3-5 лет? И куда наша медицина в целом устремилась?

Владимир Животов:

Объект воздействия не поменялся за миллионы лет, поэтому тренды какие были, такие и остались: как раньше была актуальна стоматология, как раньше соплеменники выбивали своему товарищу кулаком зуб, чтобы боль прошла, так сейчас лечат. Но если взять достижения медицины, которые диктуют ее развитие, это, конечно, диагностика всех родов и видов всего на свете. Это эстетическая медицина, потому что продолжительность жизни увеличилась, и люди хотят выглядеть молодо и быть молодыми. Все больше и больше людей обращаются к помощи альтернативной медицины.

Муслим Муслимов:

И Вы здесь готовы сразу оказать перечень услуг?

Владимир Животов:

Естественно, я считаю, что мое направление очень востребовано. Как говорят, если в каждом подъезде, в каждой квартире посадить по одному хорошему остеопату, то у всех будет вот столько работы. Потому что все люди получают травмы, травмы дают следствия, и мы в этом помогаем лучше всех.

Муслим Муслимов:

Что такое краниопостурология?

Владимир Животов:

Краниопостурология – это такое направление мануальной медицины. Во-первых, это самое эффективное направление, которое помогает восстановить правильное положение тела человека путем воздействия на основание черепа.

Муслим Муслимов:

И какие результаты Вы получаете со стороны пациента? Может быть, отсутствие вербальных жалоб? Или через какое-то время он говорит о том, что начал себя лучше чувствовать? Есть ли реальные тфакторы, о которых можно судить?

Владимир Животов:

Мы не альтернативная медицина. Мы самая медицинская и официальная медицина. У меня 5 врачебных специальностей имеется, как и у многих докторов, кто работает со мной. И я знаю много профессоров и кандидатов медицинских наук, которые стали успешны в своих специальностях и перешли в остеопатию, и никуда из нее не уходят, но не знаю ни одного остеопата, который обратно ушел в свою исходную специальность.

Муслим Муслимов:

Почему так происходит?

Владимир Животов:

Потому что этот метод на 100 процентов отвечает принципам медицинской науки. Первый принцип – не навреди. Наша медицина безопасна. Но когда ты не навредил, еще неплохо было бы и помочь, и при этом мы очень эффективно помогаем. Я не перетягиваю одеяло на себя. Естественно, мы решаем не все вопросы. И я с самого начала сказал, что то, что было актуальным, то и будет всю жизнь актуальным. Для кариеса – стоматолог, для аппендицита – хирург, для апоплексии – гинеколог и так далее. Проблема начинается не тогда, когда врач делает свою работу, а тогда, когда он начинает влезать в поле других специалистов. И вот в своем поле – в поле хронических заболеваний, в поле сколиоза, в поле нарушений кровоснабжения головного мозга – огромный спектр патологий, которые связаны с механическими нарушениями, мы здесь очень эффективны.

Муслим Муслимов:

Какие заболевания Вы лечите?

Владимир Животов:

Обращаются с болями в шее, пояснице, грудном отделе, ногах, руках. С головными болями очень часто обращаются. Обращаются с практически всеми заболеваниями детского возраста. Младенческие состояния: кривошеи, колики, задержки стула, нарушения сна, нарушения сосания, задержка прибавки веса, когда дети подрастают, вальгусная деформация стоп, сколиозы. В общем, колоссальное количество патологий детского возраста. Примерно половина пациентов у нас – дети.

Муслим Муслимов:

Вы принимаете в каком-то центре? В Москве?

Владимир Животов:

Недалеко от Арбата есть хорошее место, где мы работаем.

Муслим Муслимов:

Какое количество пациентов проходит через Вас в день в среднем?

Владимир Животов:

Я сам работаю не больше, чем с 5-6 в день, потому что руки – это ресурс. Консультировать можно сколько угодно, а вот работать – нет, потому что это большая нагрузка на руки.

Муслим Муслимов:

То есть практики мануальные?

Владимир Животов:

Мануальные – все практики, потому что мы работаем «манусом» – работаем рукой, но это не мануально-терапевтические практики.

Муслим Муслимов:

А чем остеопатия отличается от мануальной терапии?

Владимир Животов:

В своей работе мы не используем трастовые техники – не хрустим позвоночником. Более того, я категорически против таких приемов, поскольку изменения в позвоночнике – это всегда адаптация. Сверху череп, снизу таз. Позвоночник – это такая гибкая система, которая приспосабливается под изменения, происходящие выше и ниже. И когда говорят, что «у тебя сместился позвонок» – это адаптация. Заборчик подпер палочкой. Палочка некрасиво выглядит. Палочку убираем – заборчик падает.

То же самое и организм: грыжи, остеофиты, ограничения подвижности – создает для того, чтобы защитить себя и вот это нарушение положения тела, которое возникло вследствие родовой травмы изначально и далее приобретенных травм, скомпенсировать. И сорвать эту адаптацию можно очень легко. Поэтому мне легче работать с пациентом, который не был на лечении у того человека, кто его трастовал и хрустел. А после трастов частенько люди уезжают в больницу, кто-то в реанимацию, а кто-то и подальше.

Муслим Муслимов:

Сколько раз нужно посетить приемы остеопата, чтобы получить видимый результат?

Владимир Животов:

Это зависит от возраста пациента, от силы и давности травм. Если человек взрослый и сформировавшийся, сказать о том, что какой-то видимый эффект, как у женщины, которая увеличила себе грудь, я на это никогда ставку не делаю. Я делаю ставку на то, что взрослый человек будет себя чувствовать хорошо, у него будет больше сил, его не будут беспокоить боли, то есть в целом состояние будет лучше. И количество сеансов до тех пор, пока это произойдет, весьма вариабельно, но в целом это 1-2-3, то есть это достаточно быстро. Если остеопат уже сделал 20 сеансов – вы ничего не почувствовали, это явно не тот вариант, потому что правильная остеопатия дает быстрый эффект. Улучшение самочувствия после первого, второго, третьего сеанса, но в среднем для ребенка восстановление от родовых проблем происходит за 4-5 сеансов, у ребеночка 10 лет – чуть больше (6-7), у взрослого в среднем около 10 сеансов в течение года.

Муслим Муслимов:

А результат закрепляется? Или через какое-то время нужен повторный сеанс?

Владимир Животов:

Мы работаем как механики, и к нам люди приходят, как машина после аварии.

Муслим Муслимов:

На ТО или на ремонт?

Владимир Животов:

Сначала мы выполняем ремонт. И вот как раз ремонт занимает год и 10 сеансов. Сначала мы работаем чаще, потому что нам нужно раскачать, выстроить правильно и потом поддерживать. Взрослый человек приходит, в среднем 30 лет, 40 лет, тело привыкло к тому, что оно болит и что оно неправильное. И перелепить это за год – это очень быстро. Это хороший, быстрый темп, потому что человек сформирован неправильно, и пока тело привыкнет к новому положению, времени пройдет много.

Муслим Муслимов:

Как Вы взаимодействуете с другими специалистами? И что Вы хотели бы пожелать в формате настройки взаимодействия?

Владимир Животов:

Взаимодействуем со специалистами хорошо. С теми специалистами, кто видел нашу работу и кто понимает, что мы делаем. Я знаю, что многие доктора относятся скептически к моему направлению. Это происходит не из-за того, что плохая остеопатия, а из-за того, что, во-первых, иногда под названием «остеопат» работает человек, который не имеет даже медицинского образования. Сейчас в нашей стране эта деятельность регламентирована, но пока закон вступит в силу, времени еще много пройдет. То есть могут работать некомпетентные люди, которые подрывают авторитет специальности. Во-вторых, даже если человек имеет образование, он не всегда делает хорошо свою работу. Но те люди, кто видят работу хорошего остеопата, я имею в виду наших коллег, они потом начинают к нам посылать пациентов, потому что мы даем результат, и самое важное, что мы являемся решением проблем других докторов. Я думаю, что любой доктор меня поймет, у которого есть постоянные неизлечимые пациенты – бабушки или дамы с упорными головными болями, у которых все уже обследовано и переобследовано, и им говорят: «Не должно болеть – вы придумываете». А таких людей не так мало. Человеку не выгодно быть больным и страдать.

Муслим Муслимов:

Врачи ошибаются?

Владимир Животов:

Ошибаются, сто процентов. Кроме остеопатов никто не осознает влияние давних травм черепа на последующую жизнь человека. И никто это не диагностирует. На МРТ это не видно.

Муслим Муслимов:

Это постродовые?

Владимир Животов:

И родовые, и приобретенные. Нас как учили? В 25 лет швы черепа срастаются, и ты дальше идешь вот с такой головой, которой ничего не может повредить, максимум перелом. Но между целой неударенной головой и переломом существует колоссальное количество состояний, которые не сопровождаются нарушением целостности кости, но сопровождаются изменением пространственной конфигурации черепа. Это конструкция, которая подвижна в среднем до 60 лет. После 60-65 лет начинаются процессы окостенения в швах. До этого там сохраняется подвижность. И по этому поводу есть огромное количество книг и исследований. Это тот факт, который не нуждается в доказательствах.

Дело в том, что мы учились в английской школе остеопатии, и там принято считать, что швы срастаются. Итальянская школа издавна знала, что подвижность там есть. И даже если возьмете учебник Синельникова или Привеса, по которому все мы учились, то там написано, что шов черепа – это сустав, и сустав должен быть подвижен. При жестких ударах зубчики находят один на другой и блокируются. А что это значит? И зачем нужна подвижность в швах черепа? Ведь мы живые, и у нас нет постоянного объема в черепе. Больше крови притекло, больше оттекло – это зависит от физической нагрузки, эмоций, атмосферного давления. И почему именно при физических перегрузках, стрессовых ситуациях и смене атмосферного давления у многих людей начинает болеть голова? Потому что вот эта система не отыгрывает изменения черепной гемодинамики, а от этого огромное количество нарушений возникает: и эндокринных, и психоэмоциональных, и нарушения зрения, и слуха.

Муслим Муслимов:

А что Вы делаете при этом? Как устраняете проблему?

Владимир Животов:

Чисто механически. Проблема возникла из-за механического воздействия на эту систему. И наша задача – швы освободить, обеспечить им свободное движение, обеспечить им подвижность. Это вполне в наших силах. Что касается мигрени, то наша эффективность практически стопроцентная. И вот подумайте: какое мы решение для врачей и для пациентов? Была у меня одна дама, которая ездила в Германию, и за 5 тысяч евро ей поставили диагноз «мигрень». Соседка могла сделать ей это бесплатно. Поставили диагноз – это хорошо, но ей ничем не помогли, и она осталась со своей проблемой.

Муслим Муслимов:

Вы, как я понимаю, по первому образованию – акушер-гинеколог, еще и оперирующий. Чем Вас увлекла остеопатия и почему решили переквалифицироваться?

Владимир Животов:

Во-первых, я не ушел в остеопатию из акушерства, а я в принципе ушел из акушерства, потому что на сегодняшний день мало где в нашей стране можно работать акушером нормально, потому что стандарты, которые предписывают те или иные алгоритмы оказания акушерской помощи, не соответствуют принципу «не навреди». И если ты это понимаешь и видишь следствия, то работать встроено в эту систему становится невозможным. А желание работать руками – это уже плод размышлений.

Муслим Муслимов:

Если говорить о научной деятельности, публикуете статьи?

Владимир Животов:

Да, у меня были научные статьи. Сейчас провожу исследования эффективности остеопатического лечения у беременных с болями в поясничном отделе в третьем триместре, на базе Первого медицинского института (академии Сеченова). Но практическая работа, конечно, гораздо интереснее.

Муслим Муслимов:

Ваше отношение к доказательной медицине? И можно ли назвать Вас ее сторонником?

Владимир Животов:

Мне нравится уже то, что люди думают и оценивают, насколько эффективен и безопасен может быть тот или иной метод. И то, что они рекомендуют, по большей части не лишено смысла. Что касается того же самого акушерства, то вред рутинной амниотомии, рутинной эпизиотомии, индукции родов, они давно уже выявлены доказательной медициной, и я с этим согласен на сто процентов.

Муслим Муслимов:

Как построена система взаимодействия внутри клиник? Насколько удается и управлять, и работать руками?

Владимир Животов:

Если бы я занимался одновременно и тем, и другим, конечно, это бы не получилось. Но просто есть люди, кто профессионально занимаются управлением. А я занимаюсь работой и писаниной.

Муслим Муслимов:

Сколько сейчас человек входит в Вашу команду?

Владимир Животов:

Я точно не могу сказать, может, 30-40 человек.

Муслим Муслимов:

Это врачи, медицинские специалисты?

Владимир Животов:

Нет, вся команда.

Муслим Муслимов:

Если говорить о писанине, касательно Вашего хобби в Instagram, что Вас заставляет писать? Для чего это делаете? Какой отклик цените от публики, с которой работаете? И какова Ваша цель в рамках реализации своего научно-практического опыта в соцсетях?

Владимир Животов:

Instagram – это не хобби, это работа, и все врачи, когда идут в медицинский институт, обычно думают, что они будут врачами. На самом деле, они все выходят оттуда писателями.

Муслим Муслимов:

Писатели истории болезни?

Владимир Животов:

Да. И те врачи, которые сидят в больнице, это прекрасно чувствуют, потому что ты пишешь больше, чем работаешь. И если бы можно было только работать, все врачи были бы счастливы. Instagram позволяет передать правильную информацию большому количеству людей, то есть это фактически как стенгазета в больнице, где написано «мойте руки перед едой».

Муслим Муслимов:

Вы зарабатываете на Instagram?

Владимир Животов:

Поскольку это возможность донести до людей правильную информацию и возможность того, чтобы они увидели, что я понимаю то, о чем я говорю, то это поднимает доверие, вполне оправданное, и люди, обладая этим доверием, приходят ко мне за тем, чтобы продолжить наши взаимоотношения в виде уже не «публицист и читатель», а «врач и пациент».

Муслим Муслимов:

Что касается рекламных постов, пользуетесь ли рекламой и советуете ли какие-то сопутствующие товары, которые могли бы быть полезны пациенту вне Вашего приема?

Владимир Животов:

Рекламные посты у меня единичные. Я рекламирую только те вещи, в которых уверен на сто процентов. Рекламных предложений поступает довольно много, но я от большинства отказываюсь, потому что это не соответствует моей уверенности в качестве.

Муслим Муслимов:

Какого эффекта Вы ждете от SMM продвижения и к чему стремитесь в целом?

Владимир Животов:

У каждого человека есть своя миссия. То, что он будет делать и получать удовлетворение, независимо от того, зарабатывает он при этом или нет. Так вот, для меня это педагогическая деятельность. Я педагог в четвертом поколении, и мне нравится людей обучать и говорить им, как нужно делать. Так что основная цель – это делиться проверенными знаниями.

Муслим Муслимов:

После какой цифры Вы поняли, что популярны? И менялся ли Ваш посыл исходя из количества подписчиков?

Владимир Животов:

Я не чувствую, что я популярен.

Муслим Муслимов:

То есть миллион – недостаточно для того, чтобы почувствовать?

Владимир Животов:

Нет, дело не в том, какое количество подписчиков, но когда я иду по улице, никто не бросается на меня, чтобы взять автограф.

Муслим Муслимов:

А уже хочется?

Владимир Животов:

Нет. Более того, если бы моя работа не требовала ведения аккаунта, то я бы никогда этим не стал заниматься. Это работа для меня, а не способ пробрести популярность. У меня на первом месте – донесение информации, а цифры идут уже за этим, потому что люди видят, что я делаю, и они этому доверяют.

Муслим Муслимов:

Как пациентам лучше понять в Сети, настоящий врач или человек, не имеющий медицинского образования, выдающий себя за остеопата? Насколько этот формат взаимодействия должен лежать в рамках определенного внимания? На что обращать внимание пациенту, для того чтобы понять, что стоит доверять публикациям?

Владимир Животов:

Это должен быть человек с медицинским образованием, ну а дальше это отзывы, желательно, друзей и знакомых. Я бы вряд ли решился обратиться за помощью к врачу, просто читая в Интернете какие-то его заметки. Я бы собрал информацию, первым делом спросил и по рекомендации уже пошел.

Муслим Муслимов:

Но Вас же не только рекомендуют, а приходят, читая Ваши посты. На что они идут?

Владимир Животов:

Когда есть уже тысяча статей, каждая из которых несет за собой истину, и когда есть реальные отзывы, ни одного придуманного, когда есть клинические случаи, подтвержденные различными исследованиями, когда есть дети, обреченные на операцию и инвалидность, или которые должны были бы быть умственно отсталыми, а стали нормальными детьми, и таких немало, и не только у меня, а у всех хороших остеопатов много, тогда вопрос о доверии или недоверии не встает.

Муслим Муслимов:

Насколько остеопат должен быть хорошим психологом?

Владимир Животов:

Как любой врач – хорошим.

Муслим Муслимов:

В чем это выражается для пациента?

Владимир Животов:

Нет такого хорошего врача, после разговора с которым пациенту не стало легче.

Муслим Муслимов:

Это главный критерий?

Владимир Животов:

Конечно.

Муслим Муслимов:

Если бы у Вас были 5 минут на федеральном канале и Вы могли бы высказать по трем направлениям свое мнение или призыв, первое направление, которое касалось бы наших пациентов, и призыв к ним. Что им нужно делать для того, чтобы быть здоровыми, на что обращать внимание? Второе – к коллегам, от которых зависит наша цеховая рентабельность в плане пользы для пациентов. И третья часть – это государственная власть. Есть ли у Вас подготовленная позиция по этому поводу?

Владимир Животов:

Пациентам я бы сказал о том, что женщинам нужно готовиться к родам соответствующим образом и в возрасте полутора-двух месяцев ребенка приносить на прием к остеопату, и это может изменить его жизнь в корне. И я бы сказал о том, что не стоит ждать, что маленький ребенок перерастет свои проблемы. Этого никогда не происходит. Они просто переходят в другие формы. И родовые проблемы никуда не деваются, они определяются и в 30, и в 40, и в 80 лет у человека. Поэтому ведите ребенка на прием как можно раньше и готовьтесь сами к родам. Вот это самая эффективная точка.

Коллегам – прежде всего обратился бы к акушерам. Я бы попросил акушеров как можно меньше вмешиваться в течение родов тогда, когда это не является необходимым, точнее, вмешиваться только тогда, когда это является абсолютно необходимым. И попросил бы коллег акушеров-гинекологов и анестезиологов как можно реже выполнять в родах эпидуральную анестезию, потому что она реально вредит роженицам и в сто раз больше новорожденным. Я понял это только тогда, когда начал работать как остеопат. Когда я работал акушером, у меня задача была одна – чтобы ребенок родился, закричал, был живой, розовенький. И все. Дальше меня уже ничего не волновало. Но я вижу сейчас, как каждый неправильный акушерский шаг колоссально влияет на здоровье младенцев, и как этого можно легко избежать, не тратя ни копейки, делая меньше, чем сейчас делается, и результат будет намного лучше.

Я бы сказал правительству: обратите внимание на воспитание молодых акушерских кадров. От того, как будут протекать роды, зависит очень многое. Недаром есть легенда, что были засланы акушерки, которые сворачивали головы новорожденным, чтобы выросла нация рабов.

Муслим Муслимов:

А куда засланы?

Владимир Животов:

Это древнеегипетская, древнеримская легенда. И я знаю хороших акушеров, прогрессивных, которые понимают вред бездумных манипуляций. И они говорят о том, что безумно сложно изменить эту систему, поскольку молодой врач, когда приходит – все уже по накатанной, и даже молодого врача, который еще ничего не умеет толком, учат неправильно, и переучить его потом практически невозможно. То же самое, как невозможно переучить остеопата, поэтому я всех учу с нуля, кто ко мне приходит на работу.

Муслим Муслимов:

Владимир, приведите пример самого интересного случая из практики.

Владимир Животов:

Самого интересного, наверное, нет, потому что много интересных. Я выступал на детском радио, 31 декабря, и родители ехали в машине и услышали, как я выступаю. Через две недели они пришли на прием, привели мальчика, у него была наджелудочковая экстрасистолия с частотой 18 тысяч в сутки. И она у него наросла в течение двух лет с 8 тысяч до 18 тысяч. А перспектива у этих детей такая – до 25 тысяч нарастает частота и потом разрушает им ножки, и ребенок становится инвалидом. И мы с ними начали работать. Я у него нашел грубую родовую травму затылка. И через полгода они сделали Холтер, оказалась частота – 5 тысяч. Когда они принесли этот результат кардиологу, который их вел, он сказал, что этого не может быть, что этого не бывает вообще в практике, это невозможно. Но это невозможно, поскольку он был прав в рамках тех знаний, которые у него были. А ведь механика здесь очень простая. Напрягаются структуры верхнего шейного отдела, напрягаются мышцы, натягиваются связки, раздражают верхние шейные ганглии, и оттуда сигнал бьет, стимулирует работу сердца. Мы здесь освобождаем, и человек совершенно меняется. И по этому поводу я потом статью в остеопатическом журнале написал. Более того, такие пациенты были потом у моих учеников, и результат был точно такой же.

Муслим Муслимов:

Чего добился Владимир Животов через 10 лет?

Владимир Животов:

Моя задача состоит в том, чтобы как можно больше было хороших врачей по моей специальности. И я предполагаю, что через 10 лет их будет больше, чем сейчас. И нужно, чтобы этих врачей было больше, чтобы выросло целое поколение хороших, грамотных остеопатов, которые могли бы эти знания дальше передать, и это могло бы существенно изменить картину здравоохранения не только в нашей стране, но и в целом в мире. Наша медицина очень эффективна, сверхэффективна. Есть большая статистика. Во Владивостоке ректор Института вертеброневрологии, он же был депутатом областного Собрания, пролоббировал программу помощи детям. И после родов они примерно каждого четвертого новорожденного лечили – два-три сеанса проводили, потом сделали статистику. И получилось, что те дети, которые прошли это лечение, а статистика была – 20-30 тысяч, цифры представительные, по основным видам заболеваемости здоровее на 30-40 процентов. Что такое 30-40 процентов и стоимость этого лечения? То есть это суперэффективный метод, если он применяется вовремя. Поэтому интересно этим заниматься.

Муслим Муслимов:

Чем гордитесь?

Владимир Животов:

Наверное, тем, что что-то могу в своей специальности.

Муслим Муслимов:

В гостях у меня был Владимир Александрович Животов. Пожелаем успехов в реализации, чтобы было больше пациентов, которые выздоровели, больше врачей, и как я понял, есть фундаментальные вариации, которыми можно влиять в целом на популяцию. А Вы как раз и являетесь идеологом этой концепции. Успехов во внедрении!