x-clinic клиника адаптационной медицины

Елена Женина:

В эфире программа «Anti-age медицина». С вами я, Елена Женина. Гости моей сегодняшней программы – Наталия Шупик и Ольга Чащина. Ольга Чащина – специалист по нейротерапии, а Наталия – основатель адаптационной клиники X-Clinic и компании «MedConsult Эксперт». Наташа с Ольгой приехали к нам из Санкт-Петербурга. Тема нашей сегодняшней программы: новое направление в интегративной медицине, в реабилитации, в детоксе, в антиэйджинге. Мы целенаправленно планировали эфир, хотелось поделиться и рассказать о том, что сейчас существуют такие направления, весьма интересные и очень продуктивные, а главное, что мы получаем фантастический результат. Мы сейчас перечислим все возможные термины, которые применяются к тому направлению, о котором мы сегодня будем говорить. Оно не просто модно, это определенная философия, которая позволит нам сохранить активное долголетие, улучшить качество жизни, чувствовать себя прекрасно, выглядеть хорошо в достаточно длительном промежутке времени и, наверное, в любом возрасте.

Наталия Шупик:

Да, наш организм может и должен достаточно долго быть активным, несмотря на возраст. Конечно, ситуация меняется на физиологическом уровне, но очень многое можно изменить, очень многое, к чему можно подойти с нашей помощью – с помощью врачей и специалистов в антиэйджинге. Сейчас мы стоим на позициях адаптационной медицины, мы создаем клинику и создаем направление. Точнее, мы не создаем его, направление уже существовало. Адаптационная медицина уже имеет определенную форму, обозначение, чем она занимается, это уже целое направление в медицине. Мы с годами, изучая все антиэйджинговые методики, пришли к пониманию, что надо правильно сформулировать и посыл. Клиника адаптационной медицины нужна, чтобы организм мог подстраиваться под те условия, под те реалии, в которых он живет, находится. Очень важно отметить, что мы, в целом, за то, чтобы организм был активен, и это связано не только с долголетием. Долго жить можно, есть современные технологии…

Елена Женина:

Вопрос – как жить.

Наталия Шупик:

Да. Вопрос – как жить. Вопрос доживания всех очень интересует, хотя это больше тема геронтологии, а не адаптационной медицины. Но это часть адаптационной медицины. Мы меняемся с возрастом, и есть технологии, которые позволяют себя чувствовать достаточно активным в любом возрасте, и в том числе в достаточно взрослом возрасте, если можно так выразиться.

Что касается направления, которое мы сейчас назвали, то я передам слово Ольге Чащиной. Ольга у нас врач, нейрофизиолог, психотерапевт. Она возглавляет отделение нейрофизиологии в нашей клинике. Наверное, что такое «адаптационная медицина», лучше расскажет доктор.

Елена Женина:

У меня сразу как раз вопрос к Ольге. Девиз вашей клиники: «Думай иначе, живи иначе». Мне хотелось бы, чтобы вы именно с него начали. Почему такой девиз и что он значит с точки зрения нейрофизиолога?

Ольга Чащина:

Девиз «Думай иначе, живи иначе» направлен на принятие факта, что каждый из нас, каждый человек – это уникальный биологический объект, уникальный организм. Не существует отдельно тела, отдельно органа, отдельно головы. Нейрофизиология в адаптационной медицине – как раз про то, что мы едины, мы единый организм. Организм взрослеет, становится зрелым, приобретает заболевания, адаптируется к условиям внешней среды как единый организм. Наш мозг контролирует все процессы, происходящие на уровне тела, на уровне конкретного органа. Для нас это так. Реабилитационный процесс в рамках адаптационной, интегративной медицины начинается с принятия того факта, что головной мозг участвует во всех процессах жизнедеятельности, как ни странно, может быть. Раньше было принято об этом забывать. Мы возвращаемся сейчас к физиологическому единству на всех уровнях.

Елена Женина:

Буквально на днях прочитала статью Т. Черниговской о том, что для мозга в принципе не важно, произошло событие, должно произойти, происходило ли оно вообще. Если оно уже зародилось в мозге и ты его прочувствовал, то мозг считает, что оно произошло.

Ольга Чащина:

Да, действительно так и есть. Мозг проигрывает все возможные варианты развития события, отреагирует его на эмоциональном уровне, на уровне принятия решений, на уровне подготовки физиологических процессов, сердечно-сосудистой, пищеварительной, гормональной и всех других систем. Перестраивается на всякий случай – вдруг событие произойдет, готовится к нему, и в случае необходимости воспроизводит все реакции.

Наталия Шупик:

Самая страшная ловушка в том, что организм не просто готовится – он может событие искренне пережить, искренне пережить на физическом уровне, не только принять процесс на уровне отделов головного мозга, он примет на физическом уровне. Будет и гормональный всплеск кортизолов, адреналинов, то есть искреннее переживание. Это же отражается на физическом уровне. Изменяется биохимический состав крови, человек искренне на физическом уровне переживёт. Если, например, ситуация стрессовая, то он искренне на физическом уровне переживет весь стресс на биохимическом уровне. Вот в чем дело.

Елена Женина:

Опять же, если человек себя убедит в том, что кусок торта, положенный на тарелку, – это петрушка или пучок укропа, то, в общем-то, тоже ничего страшного не произойдет, только нужно себя убедить.

Наталия Шупик:

Наверное, в этом действительно есть некий смысл. Возможности мозга не изучены и совершенно непонятны, во многом они еще пока не осознаны нами, не отработаны, мы не понимаем многих вещей. Но, я не просто двигалась. Почему адаптационная медицина, почему нейрофизиология? Был достаточно длительный процесс. Я занимаюсь, скажем так, антиэйджингом, проблемами нестарения, долголетия, даже активного долголетия, детоксикационными программами. У нас была клиника Naturopathic Clinic, направление эндоэкологической реабилитации.

Почему мы пришли к адаптационной медицине? Процесс был длительный, мы его прожили совместно с пациентами. Когда мы занимались Naturopathic клиниками и детоксикацией, мы не работали на уровне головного мозга. По сути, мы говорили о том, что мы занимаемся интегративной медициной, мы рассматриваем организм как целую единую систему, целиком, да, интегративный подход. Но со временем стало понятно, что проблема не только на физическом уровне. Многие пациенты не готовы к изменениям, которые происходят во внешней среде и с ними, их возрастным изменениям; например, изменения на физическом уровне – ты похудел, ты пополнел. Человек не может их сначала принять, он должен сначала услышать, что с ним происходит.

Для этого был сделан первый шаг. Поскольку у меня первое образование психология, я пришла к тому, что нужно подключать психологов, которые будут помогать врачам-терапевтам в ведении пациентов. Человеку надо осознать, что у него происходят возрастные изменения, человек пришел к определенному возрасту, когда меняется, приходит, условно говоря, общедоступное слово, климакс. Климакс есть мужской и женский, кстати; сейчас стали говорить, но раньше никто о них не говорил. Происходят изменения гормонального фона, очень изменяется метаболизм, организм начинает резко стареть, если не прилагать никаких усилий, чтобы изменения не происходили так быстро. По сути, здоровый, сильный человек вдруг приходит к изменениям, которые он не осознает и не понимает. Он пытается бороться на физическом уровне. Но сначала нужно осознать то, о чём сказала Ольга: что проблема совершенно в другом –пришел другой возраст, его надо принять. С ним можно жить, можно активно работать и можно быть совершенно востребованным и в своей профессии, и быть активным, веселым, продолжать такой же образ жизни, но для этого нужно прикладывать определенные, уже более существенные усилия, чем просто жить. Поэтому подключали психологов.

Не сразу получили отклик, даже на уровне пациентов и врачей. Первый психотерапевт, который работал у меня в клинике, он месяца 3 или 4 был совершенно не востребован. Врачи не принимали: ну, собственно, зачем?

Елена Женина:

Очень сложно перестроить медицинское сообщество, потому что у нас нет культуры психотерапии в медицине, как на Западе. Действительно, сложно воспринимается коллективом.

Наталия Шупик:

Да. Пациенты тоже были не готовы: «Я психически здоровый человек, я к психологу не пойду. Зачем? Я все понимаю, я совершенно адекватен». С первым психологом была очень интересная ситуация. Он сам прошел программы детоксикации (очищения) организма, и таким образом стал понимать, что испытывает человек во время процесса: какие у него есть фазы, как он себя чувствует в определенные моменты. Есть моменты, когда человек озадачен только своим физическим состоянием, он не готов ни на какие контакты, он внутри себя находится, и сейчас вторжение психолога неуместно и не поможет никоим образом. Человек находится совершенно в другой активности для самого себя, для своего мозга. Постепенно отношение стало меняться. Первый психолог научился разговаривать сначала с врачами и объяснять, что он может сделать, как помочь, объяснить человеку, что у него возрастные изменения, чтобы у человека пришло принятие. Тогда у нас стало все совершенно замечательно получаться. Врачи оценили помощь психолога, дальше уже пошли психотерапевты – специалисты более врачебного уровня, поскольку уже были вопросы не психологии, а более медицинского характера. Ведь возрастные изменения на многих имеют очень катастрофическое влияние и на физическом уровне, и на психоэмоциональном.

Стало понятно, что да, мы работаем, всё замечательно. Результаты есть. Психотерапевты стали работать с вопросами по зависимостям, по коррекции фигуры. Но чего-то все время не хватало. Не хватало одного – не все готовы принимать субъективные оценки психолога, психотерапевта, люди хотели каких-то объективных исследований, хотели получить реальную картину себя. Субъективизм работы психотерапевта смущает достаточно многих людей.

Елена Женина:

У нас вообще очень сложно относятся к психологам и к вердиктам, которые выносят психологи, и многие их категорически не приемлют.

Наталия Шупик:

Поэтому со временем, изучая сами процессы, я поняла, что надо попробовать направление нейрофизиологии, как минимум, изучить. Я нашла специалистов, которые мне и потом уже всей моей команде стали объяснять возможности нейрофизиологии на данном этапе времени. По идее, нейрофизиология как наука существует давно, но, чтобы она пришла к пациентам, – это совершенно другой уровень.

Наша клиника, где нейрофизиология, по большому счету, приходит к пациенту. Но она приходит не как нейрофизиологическое обследование, которое дает картину. Есть энцефалограмма, мы ставим датчики, снимаем показания конкретно вашего головного мозга, каждого пациента индивидуально. Он получает свои данные, объективные данные, которые не связаны ни с чьим мнением психолога, психотерапевта. Тут не придерёшься: он, наверно, неправильно меня оценивает, поменяю психолога. Машина снимает показания, именно ваши показания. Их можно посмотреть, получить, исходя из реальных обследований, которые выдает ваш мозг, активность мозга. Внедряя нейрофизиологический подход в программах детоксикации (очищения) организма, мы получаем уже действительно интегративный подход. Происходит погружение в нейрофизиологию и понимание возможностей, которые сейчас дает эта новая, но уже современная наука.

Стало понятно, что мы все прошедшие годы приближались к пониманию истинного интегративного подхода. Может, нескромно звучит, но мы в нашем проекте, в клинике адаптационной медицины X-Clinic внедряем сейчас истинно интегративный подход. Начинаем с обследования, с полного чек-апа на физическом уровне организма, проводим лабораторную, диагностическую, функциональную диагностику. Мы делаем полный чек-ап организма, включая чек-ап головного мозга. Мы рассматриваем организм истинно в целом.

Елена Женина:

Наташа, из чего состоит чек-ап головного мозга? Что вы делаете? Какие процедуры?

Наталия Шупик:

Вопрос, наверное, я перенаправлю специалисту, потому что она более качественно ответит.

Ольга Чащина:

Это то, что называется нейрофизиологическое обследование, или комплексное нейрофизиологическое обследование. Головной мозг у нас функционирует 24/7. Есть биоэлектрическая активность, есть методы её регистрации, есть суперсовременные…

Елена Женина:

Вы некий холтер на мозг вешаете?

Ольга Чащина:

Это исследование функции головного мозга. Мы не смотрим, речь не идет о структуре, речь идет о состоянии. Нам важно, в каком состоянии к нам пришел пациент, что происходит с его мозгом в настоящий момент. Естественно, по функциональным исследованиям не ставим диагноз. Обследование дополняется жалобами пациента, образом его жизни, заболеваниями, которые у него есть на сегодняшний момент, лабораторными исследованиями. Мы дополняем, делаем комплексно. Делаем полноценный чек-ап организма, полный, тотал, который дополняется нейрофизиологическим обследованием. Нейрофизиологическое обследование по-другому называется картированием головного мозга. Проводятся дополнительные тесты на эффективность информационной обработки, насколько человек удерживает внимание, насколько устойчиво его внимание, как долго он может выполнять.

Елена Женина:

С помощью какой аппаратуры и каких программ выполняется обследование?

Ольга Чащина:

Сейчас достаточно много производителей аппаратуры. Есть ученые по всему миру, которые разрабатывают диагностические методики. Есть и российские, и зарубежные. У нас российские и зарубежные. Всё оборудование для функциональной диагностики головного мозга по-другому называется электроэнцефалографические исследования. Они бывают различной глубины, что ли. Есть скрининговые, которые распространены в обычной клинической практике, – рутинные, говорят. Есть более глубокие исследования, которые сверяются с нормативной базой пациентов, где сотни, десятки тысяч пациентов разного возраста, тогда исследование становится объективным. Происходит объективизация, мы уходим от субъективного подхода, от ведения одним специалистом и его субъективной оценки, как мы говорили ранее касательно психологии или психотерапии. Такие возможности тоже есть. Вот то, что мы проводим при функциональном исследовании состояния для диагностики, для понимания состояния пациента. Очень важно иметь именно комплексное, большое исследование.

Елена Женина:

Чтобы понимать, как работает его мозг.

Наталия Шупик:

Я попытаюсь немедицинским языком, более просто объяснить, зачем нам это надо.

Наверное, самый важный фактор, который сейчас очень активно присутствует в нашей жизни, – к сожалению, мы разучились расслабляться. Мы давно все утратили ощущение покоя, мы не знаем свое истинное состояние покоя. Первое тестирование работы головного мозга мы делаем в разных состояниях пациента. Наше большое заблуждение – что мы занимаемся йогой, мы медитируем, считая, что делаем всё для того, чтобы разгрузить нейронные сети, расслабиться, понимая, что стресс, загрузка очень плохо влияют на организм. Мы все всё уже понимаем. Даже понимаем, что на физическом уровне все очень нехорошо, что организм из-за стресса очень страдает на физическом уровне. Это правда. «Но, я же делаю, я же занимаюсь. Я даже йогой занимаюсь. Я еще дыхательными практиками занимаюсь. Я делаю все, я стараюсь». Люди искренне верят, что этого достаточно.

Так вот, в большинстве случаев, когда мы делаем исследования мозга, после компьютерной обработки выясняется, что, когда человек находится в медитации, смотрит красивую картину, слушает прекрасную музыку, его мозг в этот момент не отдыхает. Та внутренняя кувалда, извините, внутренняя белка, постоянные мысли не дают мозгу отдохнуть. Оценить это можно только через исследование, больше никак. Первое, что мы получаем, изучая работу отделов головного мозга: умеет ли человек расслабляться.

Когда мозг не отдыхает, то это приводит к серьезным изменениям на физиологическом уровне. Это бессонница, сумасшедший стресс. На физическом уровне очень серьезная, самая глубинная и самая серьезная проблема, которая настигла наш вид. Мы живем в сумасшедших информационных потоках, у нас очень много информации, очень много рассеянного внимания. Многозадачность – тоже наш бич. С одной стороны, мы меняемся. Мир меняется, и мы под него стараемся подстраиваться всеми фибрами души. Но, если мы не умеем расслабляться, а мозгу надо расслабляться, то многозадачность приходит на уровень отделов головного мозга и, по большому счету, мозг не отдыхает. Он все время решает мелкие или крупные, или большие, но задачи. Человек перестает спать, перестает адекватно анализировать информацию. Хуже всего, что мозг не получает контроля за деятельностью всех отделов и систем, которые он должен контролировать. Он должен мониторить состояние организма на физическом уровне. Нарушение процесса контроля приводит к сбою на уровне отделов, систем. Мы все знаем множество возникающих проблем. Например, язва от стресса ― ведь её человек наработал сначала в мозге, потом проблема пришла на физический уровень.

Нейрофизиология нам, плюс ко всему, дает еще возможность поработать с тем, чтобы, первое – показать состояние покоя, второе – чтобы человек научился его воспроизводить. Здесь есть нейрофидбек-технологии, которые позволяют, по большому счету, научиться воссоздавать фазу покоя.

Елена Женина:

Поймать состояние покоя и зафиксироваться на нём.

Наталия Шупик:

Да. Услышать и зафиксироваться, чтобы человек наконец-то понял: сейчас я да, отдыхаю. Не медитирую и думаю, что я и отдыхаю, не думаю о работе или о своих проблемах, а я действительно отдыхаю. Когда человек садится перед монитором и начинает воссоздавать фазу покоя (не сразу получается), когда он ощущает фазу покоя, то совершенно потрясающее ощущение. Оно для всех оказывается некой новостью, совершенно невероятной. Реакции совершенно разные. Но человек осознает: вот действительно мое состояние покоя. Есть возможность с этим поработать, научить воссоздавать в мозгу фазу покоя.

Я, может быть, дам слово Ольге, потому что обследования достаточно интересные, и врач-нейрофизиолог, который с ними работает, лучше расскажет.

Ольга Чащина:

Есть обследование и есть терапевтические методы. Сейчас стали распространены такие понятия, как нейротехнология, нейротерапия. О них очень много говорят, но мы ратуем за то, что они должны быть в руках специалистов. В бытовом обиходе, возможно, есть адепты, кто поддерживает это направление. Мы за то, чтобы понимать, что происходит с твоим телом, с твоим мозгом, и на основании понимания выбирать адекватные, необходимые методы нейротерапии, и нейрофидбек – один из. Нейрофидбек в мире существует порядка 30 лет и сейчас развивается очень активно. По-другому, возможно, тоже на слуху, названия: майнд-фитнес, нейротренинги. Это биологический метод обратной связи, когда обратную связь мы получаем от головного мозга. На ЭЭГ визуально можно отследить, что происходит сейчас, где и как выглядит мое состояние покоя. Я это вижу и фиксирую. Я учусь, научаюсь воспроизводить состояние тогда, когда мне оно будет необходимо. Например, тогда, когда настигла паническая атака, или когда случился гипертонический криз. Теперь я знаю, как я ощущаю своё состояние покоя и могу его воспроизвести. По сути дела, мы получаем возможность визуализировать состояние головного мозга и изменять его, изменяя состояние тела в том числе, тогда, когда будет необходимо. Это то, что пациент получает после программы.

Наталия Шупик:

Простым языком можно сказать следующее. Мы все понимаем: нужно ходить в тренажерный зал, или на йогу, не важно. Нужно заниматься своим телом, своей гармонизацией. Точно так же нужно будет принять как данность и, наверное, в скором времени методики будут очень распространены, что наш мозг может и должен заниматься фитнесом. Его нужно тоже тренировать. Более того, сейчас тренировка мозга становится очень актуальной в связи с тем, что нейродегенеративные заболевания всё молодеют и молодеют.

Елена Женина:

Да, безусловно, геронтология доказала, что, чем дольше у нас сохраняется активность мозга, тем лучше мы себя чувствуем физически.

Наталия Шупик:

Да. Поэтому первое, о чем нужно сказать, и ради чего мы, собственно, создаем клинику адаптационной медицины. Адаптироваться надо к происходящим изменениям. Чтобы быть активным в любом возрасте, первое – все проблемы от головы, надо заниматься отделами головного мозга, их активной, гармоничной работой. Очень важно, чтобы мозг тоже ходил в тренажерный зал, потому что это ключ к долголетию. Ведь мозг контролирует жизнедеятельность всего нашего организма.

Елена Женина:

Согласна. Наташа, но у нас ведь два мозга. У нас же есть еще один мозг, который тоже оказывает огромное влияние на все остальное ― наш кишечник.

Наталия Шупик:

Да. Поскольку мы, я и все мои специалисты, которые работают над нашим проектом, вышли из клиник и понимания, что необходимо делать детоксикационные программы, назовем так, очищение организма, эндоэкологическую реабилитацию, панчакарму. Понимание уже есть, мы этим занимаемся. Технология применяется в различных странах, с различным мировоззрением – панчакарма. Это очищение кишечника. Через очищение кишечника мы приходим к ясности сознания. 5000 лет знаниям, не мы их придумали, тысячелетние традиции существуют в разных странах, не только панчакарма в аюрведе. Детоксикационные методики существовали в разных странах. Мы тоже ходили в русские бани, пили травки, чаи, мочегонные чаи, были ограничения в питании, которые помогали организму сохраниться, помолодеть, очиститься. Это существовало во всех религиях, и не просто так. Это тысячелетние традиции, было понимание, что это необходимый для человеческого организма физиологический процесс – голодание или ограничение в питании, которое позволяет организму достаточно хорошо жить. Эти знания всегда были абсолютно в любой религии, везде существовали посты, ограничения в питании. Поэтому мы сторонники такого подхода. Как хотите, называйте, давайте, будем использовать термин «детоксикация».

Мы занимаемся очищением кишечника, понимаем, что выведение токсинов и нейротоксинов из организма – очень важный процесс, его нужно делать обязательно. Мы едим то, что есть. Мы иногда не знаем, что мы едим, потому что всё спрятано внутри продукта. Очень сложно разобраться, что мы видим на этикетке, из чего все произведено. Сейчас ситуация очень меняется. Мы адаптируемся как организм и к тому, что нам сейчас дают на полках магазинов. Мы стараемся есть правильно. Но это очень сложно, правильно питаться, правильными продуктами – сложный процесс. Мы вроде с фермы берем, а ферма кормит, давайте спросим, чем. Вроде фермерский продукт, красивый, а что там внутри? Поэтому тут нет формулы успеха. Нужно обучать организм адаптироваться к реалиям, в которых он живет, и стараться выводить из организма то, чем мы его так радостно насыщаем, сами или не сами, становясь жертвами современных технологий или заложниками стереотипов.

Соответственно, наш проект о чем? О том, что, занимаясь программами детокса, нам стало понятно, что кишечник очень важный и, наверное, я сейчас скажу крамольную мысль, но ключевой элемент, который позволяет нам качественно и долго жить. Он отвечает за абсолютно все процессы. Любые воспалительные процессы внутри кишечника приводят к очень серьезным изменениям на уровне головного мозга. Почему говорят: «кишечник – наш второй мозг»? По большому счету, что для меня тоже стало в какой-то момент откровением, что 10 % серотонина вырабатывается мозгом, а 90 % – в кишечнике. Это гормон счастья. Мы говорим: депрессии, стрессы. А выясняется совершенно потрясающая вещь. Если у нас неправильно работает обмен веществ в ЖКТ, то мы недополучаем 90 % – ну, пусть 60-70 %, у кого как. То есть недостаток серотонина в первую очередь рождается на уровне кишечника. Мы несчастны, потому что у нас не хватает серотонина, а его не хватает, потому что у нас неправильно работает кишечник.

Любые воспаления и неправильный обмен веществ, в первую очередь, меняют наше мироощущение. Начиная заниматься процессами работы головного мозга, мы были сами потрясены, насколько важна работа ЖКТ, кишечника, в процессе долголетия, активного долголетия, красоты, здоровья и элементарной жизнедеятельности. Возьмём стресс, наш первый фактор. Если проблема в ЖКТ, в кишечнике есть воспаление – мы не можем ожидать большого количества гормонов счастья.

Елена Женина:

Но, с другой стороны, на стресс организм тоже реагирует по-разному. Например, реакцией на стресс бывают запоры или, наоборот, расстройства стула. Стресс и работа кишечника очень взаимосвязаны.

Наталия Шупик:

Тут, наверное, даже не то, что очень взаимосвязаны, а сейчас идет спор в научной среде о том, что первично.

Елена Женина:

Что важнее?

Наталия Шупик:

Да. Пока еще большая дискуссия, но все большее количество ученых склоняется к тому, что нейродегенеративные заболевания, которые нас настигают – Альцгеймера, Паркинсона – это проблемы кишечника.

Елена Женина:

Еще Гиппократ говорил, что мы есть то, что мы едим. Если отталкиваться от мыслей великих, которые прошли с нами через века, то, наверное, в них истина.

Наталия Шупик:

Да, наш проект об этом. Мы собрали все методики и технологии, которые позволяют на данном этапе времени соединить очищение организма – очищение, детокс мозга, и дальше помочь настроиться, получить ясность сознания, о которой говорили йоги; очищение кишечника связано с ясностью сознания. Сделать хороший чек-ап на физическом уровне, поработать, убрать нейротоксины и токсины из организма, получить хорошее обследование и чек-ап головного мозга, обследование, которое позволит понять, есть ли там застрессованность, как работают отделы. Каждый отдел, по сути, отвечает за какой-то орган или систему. Сбой в одном определенном отделе со временем может привести к изменению и на уровне работы всего отдела, всей системы. Поэтому очень важно, чтобы хорошо, гармонично работал каждый отдел мозга, чтобы была очень гармоничная среда. Гармония внутри кишечника – гармония на уровне отделов головного мозга. Мы получаем хорошее самочувствие, хорошее, замечательное, нормальное, адекватное количество гормонов счастья. Я специально очень обывательски говорю.

Мы получаем хорошую работу головного мозга, который гармонизирован, который может хорошо спать и контролировать все органы и системы внутри организма. По большому счету, мы начинаем вопросы с чек-апа, работаем над гармонизацией работы кишечника. Делаем чек-ап головного мозга и работаем над гармонизацией работы отделов головного мозга. По большому счету, мы возвращаемся обратно, к тому же кишечнику, который контролируется работой определенных отделов головного мозга.

Елена Женина:

Закольцованность получается.

Наталия Шупик:

Да. Это и есть истинный интегративный подход.

Елена Женина:

Главное, что вы обучаете пациента, который к вам попадает, всем азам и даете ему навыки чувствовать свое состояние, чтобы он осознанно относился к тому, что он делает, что он принимает, как он думает. Получается, экология питания, экология мыслей, экология поведения в какой-то степени ― то, что дает ключ к активному долголетию.

Наталия Шупик:

Да. По сути, наш проект, наверное, самый пилотный и продвинутый, который соединил работу с кишечником и работу с головным мозгом. У нас истинный интегративный подход. Мы занимаемся полностью, целостно подходим к работе организма, включая работу отделов головного мозга. Мы обучаем, начинаем доносить до своих пациентов. Сейчас мы рассказываем о том, как важно заниматься своим здоровьем и чем конкретно можно заниматься: очищением кишечника, работой с головным мозгом. Это фундамент нашего долголетия, и не только долголетия – активности. Потенциально – наших возможностей с точки зрения работы и спорта. Это фундамент, который дает возможность адаптироваться и жить в удовольствие в меняющейся среде.

Елена Женина:

Главное – жить в удовольствие. В завершение эфира я хотела бы попросить Ольгу дать какое-нибудь небольшое упражнение нашим зрителям и слушателям, чтобы мы могли или расслабиться, или на чем-то, наоборот, сконцентрироваться. Есть у вас такое?

Ольга Чащина:

Я хочу предложить такое. У нас обычно про отдых говорят, как о чем-то масштабном: съездить в отпуск, например. Я хочу дать небольшое задание. Пожалуйста, найдите немного времени сегодня и напишите несколько активностей, 3–5, у кого сколько получится, что бы вы делали, если бы у вас на отдых было 10 или 15 минут. Это лайфхак на каждый день – как расслабляться и как отдыхать, как получать удовольствие в авиарежиме, отключив телефоны, отключив входящие потоки информации. Это повседневный детокс.

Наталия Шупик:

Выбрать то, что нравится, из написанных 5–6, и поставить себе задачу выполнять хотя бы раз в день, чтобы, себя разгружать, потому что мозг должен отдыхать. Он сейчас не отдыхает, это самая большая проблема, которая нас с вами постигла, потому что потерять ум – потерять все.

Елена Женина:

Огромное спасибо, что вы приехали к нам сегодня! Я рада, что вы у нас, рассказали о том, что вы делаете. Вам больших успехов! Спасибо большое!

Наталия Шупик, Ольга Чащина. С вами я, Елена Женина. «Anti-age медицина».