Международные и национальные стандарты по безопасности пациентов: общее и различие

Организация здравоохранения

Дмитрий Ахтуба:

Здравствуйте! Это программа «Мединвестклуб» с доктором Ахтуба. Как обычно, в нашей программе мы говорим о том, что нового произошло в медицине, о новых проектах. Сегодня мы пригласили очень интересного гостя Нино Габуния. Нино является начальником Департамента контроля Фонд международного медицинского кластера, эксперт Премии Правительства РФ в области качества.

Нино Габуния:

Большое спасибо! Для меня большая честь сегодня быть здесь.

Дмитрий Ахтуба:

По традиции, мы немного должны поговорить о тебе. Как ты пришла к работе в международном кластере, почему так сделала? У тебя бабушка доктор, мама доктор, папа доктор?

Нино Габуния:

У меня медицинская семья. Мама проработала огромное количество времени в детской нефрологии, тетя работала в Блохина. И меня тоже настраивали на то, что я буду в медицине. Но ощущая всю ту боль, которая происходит сейчас в здравоохранении, было принято решение идти не по стопам родителей – не на врача, а все-таки заняться экономикой и менеджментом в здравоохранении. И мне посчастливилось закончить единственный в России факультет-бакалавриат в Третьем меде, бакалавриат по менеджменту и экономике в сфере здравоохранения, а потом уже Высшую школу экономики, управление экономикой в сфере здравоохранения (магистратура). Поэтому я изначально после школы была в здравоохранении, но с точки зрения экономики.

Дмитрий Ахтуба:

То есть ты послушалась родителей, но немного сделала по-своему?

Нино Габуния:

Да, в надежде, что именно этим путем я смогу что-то изменить и что-то значительное привнести в систему, для того чтобы ее изменить к лучшему. И поэтому я оказалась в кластере, потому что миссия кластера – это изменить здравоохранение к лучшему путем привнесения лучших практик, самого современного международного опыта.

Дмитрий Ахтуба:

Сложно было учиться? Какие дисциплины изучаются на экономике и управлении?

Нино Габуния:

Дисциплин много. Есть смежные дисциплины, такие как латынь или введение в анатомию. Я даже была на вскрытии, отстояла его до конца, то есть нас очень глубоко погружали в здравоохранение. Я полгода была на практике в Минздраве в рамках обучения. Но что касается дисциплин, самое интересное, самое захватывающее для меня было управление качеством здравоохранения.

Дмитрий Ахтуба:

Что это за дисциплина?

Нино Габуния:

Это дисциплина, которая рассказывает тебе, что такое качество, зачем им нужно заниматься и какие есть инструменты для того, чтобы повысить уровень качества и безопасности в здравоохранении. Это на национальном уровне, на уровне отдельного субъекта, медицинской организации, отделения. И в этом плане я очень загорелась на втором курсе, у нас был достаточно известный профессор, доктор медицинских наук Блескина Татьяна Николаевна – это одна из первых специалистов в здравоохранении, которая начала заниматься управлением качеством. Большое спасибо ей за то, что она нас этим так вдохновила. И начиная со второго курса мне посчастливилось побывать в некоторых крупных проектах, где внедряли систему менеджмента качества медицинской организации.

Дмитрий Ахтуба:

Что основное нужно иметь в виду, внедряя на уровне одной медицинской организации, на что нужно обращать внимание?

Нино Габуния:

Для начала нужно себе ответить на вопрос: зачем мы вообще, ее внедряем – ради галочки и для того, чтобы повесить сертификат ISO 9001 на стенку, или ради того, чтобы вовлечь персонал, чтобы они начали думать о том, что они делают каждый день, о том, как внедрять элементы качества и стандарта безопасности. Поэтому первое – это ответить себе, зачем мы это делаем, определить для себя политику в области качества, миссию, ценности, а далее уже анализировать ключевые процессы. Самое важно, что я вынесла из всех этих проектов, которые реализовывались в России по внедрению СМК – есть замечательные стандарты (ISO 9001, JCI), мы об этом будем сегодня говорить, – без чего не будет работать ни один из этих написанных стандартов – это как вдохновить людей, как вовлечь людей в эту философию качества и как руководителю сделать так, чтобы люди стали думать об этой культуре качества, культуре доверия в организации.

Дмитрий Ахтуба:

И как это сделать?

Нино Габуния:

Когда я об этом узнаю, думаю, что я напишу книжку на эту тему.

Дмитрий Ахтуба:

Будем ждать книжку. У нас тут много обещаний дают в нашей программе, и поэтому придется выполнять.

Нино Габуния:

Это стимулирует. На самом деле, это тот вопрос, который разбивается в 90% проектов по внедрению СМК в медицинских организациях. И самое важное – это чтобы был харизматичный лидер, который понимает, зачем это нужно, и чтобы лидер на своих примерах показывал, зачем это нужно, сам это делал. У нас был проект в Крыму, где начальник санатория, командир, собирал огромные аудитории с санитарками и сам показывал, как нужно заправлять постельное белье и как правильно расставлять тряпочки. Поэтому это вовлечение людей и лидерство.

Дмитрий Ахтуба:

Нино, расскажи о своей деятельности, что ты сейчас делаешь в кластере, как это выглядит. С чего начинается твой день, чем он заканчивается?

Нино Габуния:

Про кластер Вы уже слышали?

Дмитрий Ахтуба:

Конечно. У нас были уже в программе твои коллеги. Но давай немного о кластере, потому что это очень интересно.

Нино Габуния:

Кластер – это уникальный проект, кластер призван привлечь лучшие практики на территорию России и посредством адаптации внедрить эти лучшие практики сначала в московском здравоохранении, потом в здравоохранении России. И то, чем занимаемся мы, конкретно наше подразделение – мы отвечаем за функции контроля, потому что участникам в проекте дозволено работать по своим нормативам, используя свои протоколы лечения, используя те нормы, правила и требования, которые есть в стране происхождения участника. И наше подразделение должно обеспечить надлежащий уровень качества и безопасности для того, чтобы, в первую очередь, пациенты чувствовали себя спокойно, сами участники чувствовали себя спокойно, государство.

Дмитрий Ахтуба:

Надлежащий уровень качества с точки зрения нашего законодательства или той страны, откуда?

Нино Габуния:

В комплексе, потому что часть требований распространяется на нормативы участника проекта, то есть страна происхождения участника, и часть нормативов относятся к российскому законодательству.

Дмитрий Ахтуба:

Твоя работа в чем заключаются?

Нино Габуния:

Контроль за деятельностью участников.

Дмитрий Ахтуба:

Как это происходит физически? Ты идешь в палату, смотришь, как принимают пациента?

Нино Габуния:

Я думаю, что это нам тоже иногда придется делать. Дело в том, что у нас сейчас запущен пока только первый участник – это Hadassah, онкологическая клиника, Израиль.

Дмитрий Ахтуба:

А корейский госпиталь?

Нино Габуния:

Bundang.

Дмитрий Ахтуба:

Не запущен еще?

Нино Габуния:

Планируется его запуск. Но дело в том, что от момента, когда мы приняли решение, что мы запустим госпиталь, до момента, когда он начнет работать, должно пройти года 2-3, потому что здание должны построить.

Дмитрий Ахтуба:

На этапе строительства зданий как-то контролируете или это не ваша задача?

Нино Габуния:

Мы, скорее, помогаем в плане проектировки, чтобы это было с учетом международных требований к проектировке зданий, потому что по стандартам JCI есть отдельный гайдлайн, который только описывает то, как должно проектироваться здание с учетом требований безопасности. И наше здание проектируется с учетом этих требований.

Дмитрий Ахтуба:

С чего начинался твой карьерный путь, как ты решила пойти в международный кластер, или пригласили? Как это сложилось?

Нино Габуния:

Меня пригласил Михаил Торичеллиевич Югай, генеральный директор медицинского кластера в тот момент, и большое спасибо ему за это, потому что изначально он меня позвала для того, чтобы разработать систему контроля качества за деятельностью участников, и это было достаточно сложно, потому что никто не понимал, какой она должна быть. Вы только себе представьте, 5-6 участников, каждый из них работает по своему законодательству, по своим нормам и правилам, используя свои протоколы лечения. Израильская клиника будет использовать JCI, французские клиники будут использовать HACCP в качестве стандарта безопасности. Как их всех контролировать, нам поначалу было вообще непонятно. Мы пытались изучать опыт аналогичных кластеров, но таких немного. Это действительно уникальный проект.

Дмитрий Ахтуба:

А что-то есть в мировой практике, близкое к нашему кластеру?

Нино Габуния:

Близкое – это дубайский кластер, Dubai Healthcare City. Но там, что касается функций контроля, они разработали свой стандарт по безопасности и качеству, прошли аккредитацию ISQUA (это международная ассоциация по качеству и безопасности) и контролируют их по этим стандартам. Но мы же понимаем, что у нас немножко другая ситуация. Нам в нашем проекте важно, чтобы каждый участник принес свою систему, в том числе свою систему внутреннего контроля качества, в этом и уникальность этого проекта – показать, что там каждый работает ровно так же, как и на территории происхождения страны-участника. Поэтому, дабы не навязывать свои правила игры в вопросах качества и безопасности, мы создали подвижную систему, которая контролирует исполнение протоколов, то есть те протоколы лечения, которые участник заявил на входе, и мы контролируем, чтобы исполнялись все требования в части внутреннего контроля качества. И обязательно международная и национальная аккредитация по качеству и безопасности.

Дмитрий Ахтуба:

Насколько сильно отличаются наши стандарты от стандартов других стран, и где это расхождение наиболее яркое? Вы контролируете стандарты лечения?

Нино Габуния:

Мы контролируем протоколы лечения для того, чтобы быть уверенными в том, что методики лечения исполняются надлежащим образом. И мы контролируем, что касается стандартов качества безопасности – это то, что у нас пока отсутствует на законодательном уровне в Российской Федерации, но, допустим, на законодательном уровне это закреплено во Франции. То есть у них есть верховный орган здравоохранения Франции HAS, и если клиника не аккредитована по качеству и безопасности (там такие стандарты, как идентификация пациентов, профилактика падений, эффективность коммуникаций), то клиника просто не имеет права осуществлять свою деятельность. И это самый существенный гэп между нами и такими странами, как США, Франция, Австралия и так далее.

Дмитрий Ахтуба:

Во Франции наиболее высокие стандарты качества?

Нино Габуния:

Они закреплены на национальном уровне как обязательные.

Дмитрий Ахтуба:

То есть более четко сформулированы?

Нино Габуния:

Я думаю, Вы слышали про аккредитацию JCI, она является добровольной международной, то есть любая клиника в добровольном порядке может заявиться и пройти аккредитацию. Но во Франции практически такие же стандарты, как JCI, но 40% этих стандартов схожи, они это сделали как национальную обязательную систему. То есть ты обязательно должен соответствовать этим стандартам, чтобы осуществлять свою деятельность. И это очень здорово, потому что ты изначально как пациент уверен в том, что в каждой клинике, куда бы ты ни пришел, эти международные цели по безопасности осуществляются.

Дмитрий Ахтуба:

Вы ориентированы на французский опыт, или это не совсем так?

Нино Габуния:

Мы изначально были фанатами JCI, потому что сейчас это у всех на слуху, и во всем мире говорят, что это золотой стандарт по качеству и безопасности. У нас формируется уже практически французский квартал на территории кластера – это ORPEA, Страсбург и Сан Шарль.

Дмитрий Ахтуба:

Это клиники, которые будут открываться?

Нино Габуния:

Да, клиники, которые будут открываться.

Дмитрий Ахтуба:

Когда это ориентировочно будет?

Нино Габуния:

Скорее всего, к 2022-му, к 2023-му году.

Дмитрий Ахтуба:

То есть это уже будет прием пациентов или будут созданы клиники?

Нино Габуния:

Построенные клиники.

Дмитрий Ахтуба:

А прием пациентов когда планируется?

Нино Габуния:

Примерно в то же время. И когда мы стали обсуждать с нашими участниками из Франции по поводу международной аккредитации по JCI, они сказали: «Нет-нет-нет, у нас есть своя национальная система». Она очень интересная, мы стали изучать этот опыт более глубоко, и оказалось, что это просто потрясающий феномен, когда страна приняла на национальном уровне самый важный пул стандартов по безопасности, и каждая клиника аккредитована. И очень интересно, что во Франции есть даже в открытом доступе система, которая называется IQSS (это система показателей). И мы можем прямо отсюда открыть любую клинику, даже нашу ORPEA, которая собирается стать нашим участником, и посмотреть, на каком уровне качества безопасности находится клиника. То есть там 11 измеримых показателей, таких как управление болью, доброжелательность со стороны персонала, риск падений. И проанализировав это, ты можешь понять, если ты предполагаешь, что ты столкнешься с чем-то, что связано с паллиативной помощью, ты не пойдешь в клинику, у которой по управлению болью стоит C, ты будешь искать ту клинику, у которой стоит A. И таким образом у них сложился интересный феномен, потому что у них за последние 3 года не открылось ни одной новой клиники, и этот спрос пациентов и предложения пациентам они формируют за счет этой национальной системы качества и безопасности. В общем, это оказалось просто очень интересно с точки зрения национального подхода к построению национальных стандартов.

Дмитрий Ахтуба:

У меня свой взгляд на эти вещи. В Германии очень высокие стандарты медицинской помощи, в Америке я видел какие-то вещи, которые меня просто шокировали, у нас бы не позволили себе таких вещей. В коридоре стоит диагностический аппарат без всякой защиты, пациенты ходят вокруг. И даже пол там покрыт каким-то не очень понятным материалом. Мы в составе делегации были, несколько раз спрашивали по качеству покрытия, поднимали, что называется, половой вопрос, но это ужас просто, как-то диковато смотрелось с нашей точки зрения. У нас бы любая СЭС закрыла это все. Вы считаете, что там выше все-таки требования к медицине или не совсем?

Нино Габуния:

Я тоже была недавно в Штатах, мы изучали опыт коллег. Мы были в Нью-Мексико, это второй по бедности штат, и там тоже были у нас некоторые вопросы относительно того, как исполняются требования JCI. То есть нам всем кажется, что это нереально высокий уровень требований и стандартов, но их внутренняя история, которая в Америке, называется Joint Commission, и эти требования гораздо ниже, чем те требования, которые они предъявляют на международном уровне. Поэтому такое могло быть. Меня это теперь не удивляет, потому что когда я узнала, что их требования чуть ниже, и они более лояльно относятся к проверкам, у них более лояльное отношение.

На самом деле, чему у них можно поучиться в плане построения национальной системы, это то, что у них практически схожая история с Францией, потому что если клиника не получила аккредитацию у одного из нескольких аккредитационных органов по качеству и безопасности, ей тоже не будут приходить государственные и бюджетные средства, то есть она может работать как частная практика.

Дмитрий Ахтуба:

Одна из идей открытия московского международного класса – это привнесение, обкатка международных стандартов на российской земле, и потом лучшие практики взять и внедрить в наше отечественное здравоохранение. Идея близка к гениальной. Тот человек, кто это придумал, действительно заботится о здравоохранении. Но, наверное, очень сложно это все реализовывать. Мы остановились на том, что у нас есть некоторые расхождения стандартов нашей отечественной медицины и международных стандартов. Обычно у нас принято ругать немного, и говорят, что у нас все гораздо хуже. Мой тезис был, что не совсем. У нас есть какие-то минусы, но есть много плюсов. Из плюсов что нас объединяет с международной медицинской историей?

Нино Габуния:

У нас есть абсолютно потрясающие практические рекомендации Росздравнадзора – это такие чек-листы по 11-ти направлениям для стационаров и по 15-ти для поликлиник, в которых все эти 40% требований по качеству и безопасности, которые мы сейчас находим во всех национальных стандартах качества, там отражены. И очень здорово, что эти чек-листы написаны на доступном языке, на понятном языке, они адаптированы к российской реалии. И очень здорово, что у нас уже порядка 25-ти клиник в России получили аккредитацию по этим практическим рекомендациям Росздравнадзора. И, насколько я знаю, эта история продолжает развиваться. И я думаю, что мы будем очень рады, если рано или поздно это станет такой же национальной обязательной историей, как это во Франции и в Австралии.

Дмитрий Ахтуба:

Если бы тебе дали этот рычаг, что бы ты завтра уже начала внедрять в российской медицине? Что эффективно работает на международной арене, и что бы ты хотела в первую очередь внедрить в России?

Нино Габуния:

Если мы продолжаем говорить о качестве и безопасности, то мы проанализировали Штаты, Францию, Австралию и Испанию. Сейчас мы находимся на этапе анализа Германии и Турции, потому что тоже оказались очень интересные национальные системы по качеству. И что мы находим общего у всех? Это то, что они все сначала шли по пути создания добровольной системы аккредитации для того, чтобы лучшие клиники проходили аккредитацию, но потом, рано или поздно, они делали это обязательной системой, чтобы каждый гражданин в стране был уверен, что та клиника, в которую он придет, находится на соответствующем уровне качества и безопасности.

И мы вычленили, что примерно 40% требований везде одинаковые. Поэтому с чего я начала бы – я бы со своей командой все-таки достала те лучшие практики, которые мы сейчас проанализировали в части построения системы, потому что, как я уже сказала, во Франции есть лучшая практика по созданию открытой системы сбора показателей и анализа показателей. В Испании есть потрясающая система, когда в одном стандарте есть трехуровневая система, и каждая клиника сама выбирает, какому уровню она может соответствовать сейчас. У кого-то есть возможность покупать аппараты для идентификации пациентов, а кто-то просто обходится: «Назовите Вашу фамилию, имя, отчество и дату рождения…» – это тоже идентификация, это тоже инструмент внедрения качества, но просто уровень ресурсов у всех разный. У австралийской системы очень интересно то, что они пошли по пути JCI и практически полностью выстроили свой стандарт, как у JCI, и это сейчас очень активно внедряют. А Индия вообще написала свои стандарты, полностью практически скопировав Joint Commission, но все равно все идут по одному пути – созданию национальных стандартов. Поэтому, возвращаясь к Вашему вопросу, чтобы мы сделали? Это первое: написали национальную политику в области качества и безопасности и начали бы пропагандировать создание национальных стандартов по качеству и безопасности.

Дмитрий Ахтуба:

А если бы сказали, что нужно завтра уже что-то внедрить, что бы написали в этих стандартах, какие два слова?

Нино Габуния:

Если два слова, то это «культура доверия», потому что создав культуру доверия в любой медицинской организации, мы придем к раскрытию вопросов качества и безопасности, потому что пока в наших медицинских организациях не будет культуры доверия, когда медицинская сестра может прийти к заведующему и сказать о том, что я вот здесь могу совершить ошибку, мне это не удобно, здесь есть риск возникновения того-то, того-то, или я уже совершила ошибку – только тогда, когда это начнет происходить, люди начнут думать о том, что помимо этой медицинской сестры здесь есть еще сотни медицинских сестер по всей стране, у которых могут быть аналогичные проблемы и аналогичные вопросы. И все эти высокие стандарты – это просто здравый смысл и здравая логика, когда мы просто пытаемся придумать, что нам сделать для того, чтобы не совершить ошибку, чтобы обезопасить человека, сделать систему такой, чтобы ему просто было сложно ошибиться.

Дмитрий Ахтуба:

Что на сегодняшний день больше всего мешает внедрять эту культуру доверия?

Нино Габуния:

Менталитет.

Дмитрий Ахтуба:

Менталитет врачей или наш российский менталитет?

Нино Габуния:

Я не думаю, что это только российский менталитет, потому что с этим сталкиваются во всех странах, в том числе и в Штатах с этим были тоже большие проблемы, потому что мы привыкли почему-то скрывать. То есть если мы что-то сделали неправильно, мы лучше умолчим, потому что решим, что в следующий раз я сделаю по-другому. Мы надеемся на себя, на авось. В чем трудность создания культуры доверия – это не наказывать, чтобы человек чувствовал, что его не накажут за то, что он это скажет. И есть такая фраза «наказывать нужно не людей, а процессы», потому что 90% всех ошибок, которые могут произойти с конкретным медицинским работником, из-за того, что система так выстроена, из-за того, что процессы так выстроены, из-за того, что нет стоп-барьеров, а не из-за того, что этот сотрудник не хочет делать свою работу правильно и хорошо.

Дмитрий Ахтуба:

Есть японские системы управления, но не медицинские, а просто по бизнесу, и там в ряде случаев декларируется, что только 2% ошибок обусловлены ошибками человека. 98% – это система ошибается, и ее нужно исправлять. Анализируя много стран, много систем здравоохранения, в какую сторону склоняетесь – Франция, Австралия, Германия? Я понимаю, что везде есть что-то лучше, я думаю, мы и будем идти этим путем, брать самое лучшие, но если бы завтра от Вас зависело внедрение той или иной системы в России и нужно было бы выбрать страну?

Нино Габуния:

Если Вы мне разрешите, я бы не выбирала страну, я бы все-таки сделала микс лучших практик, потому что нужно адаптироваться к тем условиям, которые есть у нас, нужно адаптироваться к тому уровню образования и ментальности людей, которые есть у нас. Нужно начинать работать с тем, что каждый руководитель, каждый человек должен понимать, что не нужно скрывать ошибки, о них нужно говорить, их нужно разбирать, нужно делиться лучшими практиками.

В этом плане, если позволите сделать небольшое отступление, по поводу премий правительства. Вообще, история с премиями правительства в области качества зародилась в Японии, как ни странно, и она была призвана возродить конкуренцию между организациями, мануфактурами в Японии послевоенных лет. И идея этой премии заключалась в том, что нужно было вычленять лучшие практики и потом эти лучшие практики тиражировать и пытаться внедрить в аналогичные учреждения по всей стране. И я думаю, что я бы пошла по пути того, чтобы сейчас выявлять и внедрять лучшие практики, которые уже есть в Российской Федерации, в российском здравоохранении, и пытаться их масштабировать и тиражировать. Потому что, как Вы поговорите, очень много людей любят критиковать российскую систему, но Вы не представляете, сколько у нас есть интересных и уникальных кейсов.

У нас на прошлой неделе была конференция «Медицинская сестра будущего», и мы там, помимо того, что привезли международных экспертов, мы привезли консультанта JCI Дэвида Маркса, мы привезли наших коллег из Hadassah для того, чтобы они поделились своим лучшим опытом. Но Вы не представляете, сколько было медицинских сестер с постерными сообщениями о лучших практиках российского здравоохранения. Израильские коллеги к нам потом подходили, просили: «Сделайте нам, пожалуйста, мини-экскурсию по этим клиникам, у нас этого нет, мы хотим этому научиться, этим практикам». Поэтому тиражировать этот опыт и говорить людям о том, что нужно просто делать, использовать здравый смысл, думать о качестве, и вы в любом случае это будете делать правильно.

Дмитрий Ахтуба:

Какие медицинские прорывы, тенденции видите на сегодняшний день, наиболее интересные и захватывающие с точки зрения их внедрения?

Нино Габуния:

Мне сложно говорить по поводу медицинской специфики, потому что я больше занимаюсь вопросами по организации и по экономике.

Дмитрий Ахтуба:

В свое время на меня оказало большое воздействие прочтение критики одной книги, и там рассказывалась история о том, как один человек из авиации пришел в медицину и создал там систему двойной защиты, двойных чек-листов. И там сразу такие медицинские показатели, как внутрибольничная инфекция, постоперационная смертность улучшились просто в разы.

Нино Габуния:

Я тоже была поражена этой книжкой, это Атул Гаванде «Чек-лист». Да, это потрясающе. Когда я прочитала, я была очень удивлена этому, что просто обычный хирургический чек-лист смог предотвратить такое количество осложнений и ошибок – это потрясающе! И что меня сейчас вдохновляет больше всего, удивляет – есть какой-то суперкрутой международный стандарт безопасности и качества, а есть небольшие, простые в использовании, не требующие вложений и ресурсов, инструменты, которыми удается сохранить жизнь пациенту.

Дмитрий Ахтуба:

О чем речь? Это интересно!

Нино Габуния:

Меня очень вдохновило и я была очень восхищена, когда нам рассказали, что в одной клинике есть практика: медицинские сестры, когда раскладывают препараты для пациентов, заметили, что они достаточно часто могут совершить какую-то ошибку. И просто медицинская сестра придумала, что она на себя надевает красную кепку, и это означает, что никто из других сестер, пациентов, вообще никто к ней в этот момент не подходит и не задает вопросы: «Будешь ли чай? Пойдем туда, пойдем сюда…» Вот такие маленькие кейсы, которые позволяют существенно в итоге повысить безопасность. Для этого не нужно иметь научный институт, нужно просто вдохновлять людей. А никто лучше их все равно это не придумает, они сталкиваются с этим каждый день. Это то, о чем я говорила в самом начале, что качество – это не про какие-то стандарты, это про то, как посвятить людей в эту философию, чтобы они просто открыли глаза и задумались.

Дмитрий Ахтуба:

Какие тенденции в развитии медицины видны на уровне других стран? Может быть, больший уклон в профилактику, какие-то гаджеты, большее использование бигдаты, искусственного интеллекта, роботизации?

Нино Габуния:

Все, что Вы перечислили. Что касается профилактики – это однозначно да, и мы видим, что во всех странах наших участников, когда мы анализируем, на это поставлен самый большой акцент. Hadassah начала именно с чекапов, с профилактики. И у нас предполагается открытие терапевтического блока, и там у нас все завязано на цифровизацию, на носимые гаджеты, на бигдату. Поэтому, Дмитрий, однозначно, все, что Вы перечислили.

Дмитрий Ахтуба:

А что в российской медицине требует немедленных изменений с точки зрения контроля качества, стандартов?

Нино Габуния:

С точки зрения качества изменений требует следующее. Мы очень часто говорим про контроль качества, но качество – это не только контроль, это обеспечение, это управление, и только потом, на третьем, на четвертом этапе, стоит контроль. У нас очень много и очень грамотно работает Росздравнадзор с точки зрения разработки каких-то методичек, практических рекомендаций, есть проверочные листы Росздравнадзора с точки зрения контроля качества, но вопросы обеспечения качества пока остаются открытыми, даже не знаю, почему.

Дмитрий Ахтуба:

Наверное, не на все хватает рук. Расскажи в конце нашей программы о видении развития международного кластера. Можете какую-то помощь оказывать?

Нино Габуния:

С точки зрения ведения, как проект мы видим в идеале? Это то, что у нас откроется 10-15 клиник, лучших клиник из стран ОЭСР. И у специалистов сферы здравоохранения будет возможность посетить эти клиники и увидеть не только глазами пациента, получить помощь соответствующего уровня, но еще увидеть, как работает эта клиника с точки зрения использования уникальных протоколов лечения, с точки зрения незарегистрированных препаратов и оборудования, с точки зрения построения системы контроля качества, поделиться опытом, получить опыт там. Уже сейчас у нас Hadassah не только осуществляет прием пациентов, но и у них постоянно, каждую неделю, проходит обучение по онкологии, приезжают специалисты из Израиля, у нас собирается в конференц-зале открытый мастер-класс, их посетить может кто угодно. И мы открыты, и любые желающие, в том числе по вопросам контроля качества, уже сейчас могут приходить к нам, смотреть, учиться, делиться опытом.

Дмитрий Ахтуба:

А кто эти люди, кого вы приглашаете, это врачи?

Нино Габуния:

Это врачи, которые ведут прием в Hadassah в Израиле.

Дмитрий Ахтуба:

Российские врачи могут прийти и посмотреть?

Нино Габуния:

Кто угодно!

Дмитрий Ахтуба:

А что для этого нужно сделать?

Нино Габуния:

Мы уже Вас включим в нашу рассылку. То есть все, что нужно – это просто написать мне или на сайт. У нас на сайте есть почта info@mimc.global, можно написать туда, мы вас включим в рассылку, и перед тем, как будут приезжать иностранные специалисты, вы всегда будете получать рассылку, что тогда-то, тогда-то будет лекция.

Дмитрий Ахтуба:

Нино, спасибо огромное за программу. Наши дорогие зрители, если вдруг у кого-то возникли вопросы к Нино или ко мне, задавайте их в социальных сетях, мы обязательно вам ответим. Ксли кто-то из докторов заинтересуется возможностью посещения международного медицинского кластера, можно обратиться к Нино. Спасибо огромное! До новых встреч!