Детская челюстно-лицевая хирургия

Хирургия

Юлия Каленичина:

Здравствуйте, дорогие друзья! Вновь в эфире программа «Точка приложения». И с вами ее ведущие Оксана Михайлова и Юлия Каленичина. И сегодня мы говорим о челюстно-лицевой хирургии. Гость нашей программы Филипп Иванович Владимиров – врач челюстно-лицевой хирург отделения ЧЛХ ДГКБ св. Владимира. Здравствуйте, Филипп Иванович. Расскажите нам, чем же занимается челюстно-лицевая хирургия?

Филипп Владимиров:

Челюстно-лицевая хирургия занимается, прежде всего, врожденной и приобретенной патологией головы и шеи, а также различными воспалительными, травматическими заболеваниями головы и шеи у детей и взрослых. Я представляю детских челюстно-лицевых хирургов, поэтому будем говорить сегодня о патологии детского возраста.

Юлия Каленичина:

А в отличие от стоматологии?

Филипп Владимиров:

Основное отличие в том, что патологией головы и шеи в амбулаторном звене занимается хирург-стоматолог, а челюстно-лицевые хирурги занимаются этой патологией в госпитальном звене, то есть тяжесть заболевания и поражения обуславливает необходимость госпитализации, поэтому такими вещами занимается непосредственно челюстно-лицевой хирург. А наш основной помощник – это хирург-стоматолог, который завершает лечение либо выполняет манипуляции в остром состоянии или в хроническом в условиях поликлиники.

Юлия Каленичина:

И наблюдает уже после выписки?

Филипп Владимиров:

Да, и уже наблюдает после выписки детей.

Оксана Михайлова:

С какими заболеваниями к челюстно-лицевому хирургу надо обращаться экстренно, а что можно лечить амбулаторно?

Филипп Владимиров:

Достаточно актуальный вопрос, потому что процент обращений в больницу увеличивается, причем подавляющее большинство обращающихся экстренно, на самом деле, являются амбулаторными больными, которым необходимо оказывать помощь на догоспитальном этапе. И создается такая загруженность больницы этими амбулаторными больными. К сожалению, это связано со снижением охвата амбулаторной помощью населения.

Это воспалительные заболевания челюстей, проблемы, связанные с зубами, то есть здесь нужно четко разграничивать, что нужно лечить в больнице, а какие заболевания можно лечить амбулаторно. Если это воспалительные заболевания зубов, не сопровождающиеся интоксикацией, то есть подъемом температуры тела, отеками ткани лица, что все мы называем флюс, а по-научному это называется периостит, конечно, уже требуется госпитализация. Все зависит от степени выраженности. Если есть небольшой отек и боль без подъема температуры тела, если ребенок старше 3 лет, он совершенно спокойно переносит лечебный процесс, можно спокойно лечить в поликлинике. Если же вовлекается организм в воспаление, то есть поднимается температура тела, быстро нарастает отек, краснота, такого ребенка необходимо госпитализировать.

Юлия Каленичина:

Какие еще воспалительные заболевания челюстно-лицевой области подлежат госпитализации?

Филипп Владимиров:

Это в обязательном порядке воспалительные кожные заболевания, то есть фурункулы, карбункулы лица. В области головы и шеи эти заболевания требуют госпитализации, а также воспалительные заболевания слюнных желез и гнойные заболевания лимфатических узлов, что часто бывает в детском возрасте. Взрослые практически с этим не сталкиваются, а мы достаточно часто. Причем это могут быть дети и первых месяцев жизни, и более старшего возраста.

Юлия Каленичина:

Скажите, пожалуйста, нашим родителям, почему с кожными заболеваниями именно этой области лица необходимо госпитализировать? В чем важность госпитализации?

Филипп Владимиров:

При воспалительных заболеваниях кожи необходимо помнить, что голова и шея являются хорошо кровоснабжаемыми органами, и через лицо ток крови распространяется в головной мозг. То есть здесь всегда существует риск развития осложнений, связанных с попаданием инфекции в головной мозг или распространением ее по всему организму. И чаще всего, как показывает клиническая практика, эти кожные воспалительные заболевания у подростков возникают на фоне неправильного ухода за кожей, то есть выдавливания гнойно-воспалительных поражений кожи, которые потом перерастают в более тяжелую форму. И если вовремя не оказать квалифицированную помощь, могут развиться тяжелые осложнения, которые в редких случаях могут закончиться летально. Поэтому всегда нужно об этом помнить.

Юлия Каленичина:

Не давим ничего, грязными руками особенно.

Оксана Михайлова:

Когда Вы говорили об амбулаторной помощи, Вы имели в виду стоматологические районные поликлиники. Поэтому акцентирую внимание: родители, когда рождается ребенок, его нужно прикреплять не только к обычной детской поликлинике, но и к стоматологической поликлинике, чтобы у вас была возможность обратиться к районному стоматологу.

Юлия Каленичина:

Как предотвратить воспалительные заболевания челюстно-лицевой области?

Филипп Владимиров:

Основная мера профилактики и предотвращения воспалительных заболеваний – это нормальный уровень гигиены полости рта и регулярные осмотры у стоматолога. Для детей, которые не страдают частыми воспалительными заболеваниями, это осмотр у стоматолога раз в 6 месяцев. Для детей, которые подвержены кариесу, у которых имеются в анамнезе повторяющиеся воспалительные процессы, связанные с зубами, это минимум раз в 3 месяца.

Оксана Михайлова:

Мы говорили про амбулаторную, экстренную госпитализацию. Чем занимается плановое отделение челюстно-лицевой хирургии, что туда попадает?

Филипп Владимиров:

Под плановую патологию попадает фактически весь известный во всей мировой практике спектр хирургических заболеваний головы и шеи. Это врожденные пороки развития черепно-лицевой области, синдромальные процессы, такие как синдром Аперта-Крузона.

Юлия Каленичина:

То есть это генетическая патология?

Филипп Владимиров:

Да, это генетические патологии. Синдром Ханхарта, Халлермана-Штрайфа, синдром Пьера Робена, расщелины, что в простонародье называют «заячья губа», «волчья пасть», но среди специалистов мы это называем расщелины губы, неба, альвеолярного отростка. Это артрозы и анкилозы, то есть поражение сустава, который располагается между верхней и нижней челюстью (височно-нижнечелюстного), хронические заболевания слюнных желез, доброкачественные опухоли, опухолеподобные поражения, кисты челюстей, врожденные свищи и кисты шеи. И приобретенная патология – посттравматические деформации кожи, мягких тканей, дефекты после травм, после перенесенных операций или воспалительных процессов.

Юлия Каленичина:

Достаточно грозная патология.

Филипп Владимиров:

Патология обширная, распространенная, и с каждым годом процент детей увеличивается с врожденной патологией.

Юлия Каленичина:

Возможна пренатальная диагностика заболеваний лица и шеи у детей?

Филипп Владимиров:

Да, пренатальная диагностика не только возможна, но и с каждым годом развивается, то есть в настоящее время большую часть врожденных распространенных пороков можно установить пренатально. И здесь нужно помнить, что если на скрининге выявлен порок развития лицевого скелета, это не приговор. И большинство заболеваний можно лечить. В нашей практике мы сталкивались с тем, что в связи с рождением ребенка с тем или иным заболеванием лица распадались семьи, начинались обвинения одних или других родственников. Но мы всегда говорим о том, что заболевание можно лечить. И как показывает практика, после успешного лечения того или иного заболевания семьи восстанавливались, люди начинали по-другому воспринимать своих детей, и в семье восстанавливался мир и покой. В большинстве случае можно эту ситуацию решить. Просто нужно всегда помнить, что обнаружение того или иного порока – это не повод для паники. В нашей больнице уже в настоящее время существуют пренатальные консультации. Через консультативный центр нашей больницы можно получить уже консультацию до рождения ребенка. Соответственно, на ней составляется план лечения, и родители уже знают, куда обращаться, в каком возрасте с тем или иным заболеванием.

Юлия Каленичина:

Ждете ребеночка, и вы уже знаете о проблеме, весь план мероприятий, как действовать.

Филипп Владимиров:

Совершенно верно, причем если необходимо какое-то специальное оборудование для этого ребенка подготовить, все это можно сделать заранее. Поэтому эта проблема точно решаема.

Оксана Михайлова:

То есть фактически для всех жителей Российской Федерации это возможно, если для москвичей, то по направлению. Пренатально – это на уровне беременности, когда выявлена какая-то патология, и мама понимает, что ребенок будет с такой проблемой, то если это Москва, она берет направление в нашу больницу по форме 057. А из другого города? Граждане Российской Федерации могут по «Москва – столица здоровья!» попасть каким-то образом?

Филипп Владимиров:

Да, могут по «Москва – столица здоровья!», и всегда остается возможность платной консультации, тоже через консультативное отделение.

Оксана Михайлова:

Мы на странице нашей больницы, когда выложим полностью видео этой передачи, обязательно оставим адрес электронной почты отделения челюстно-лицевой хирургии больницы св. Владимира, куда можно написать вопросы. С вами обязательно свяжутся.

Юлия Каленичина:

У меня вопрос в выписке. Как работает?

Филипп Владимиров:

Если родившийся ребенок или его родители хотят попасть к нам на консультацию, но не имеют возможности доехать, то они могут обратиться к нам через электронную почту. Здесь обязательно нужно отправить, если ребенок находится в стационаре или имеет амбулаторные карты, первичные документы, краткую выписку, фотографии и результаты дополнительных методов обследования, например, компьютерная томограмма или исследование дыхательных путей, МРТ, и уже на основании этих данных мы можем принять решение нужно ребенку оперативное лечение или нет. И в ряде случаев мы можем пригласить их на очную консультацию, потому что более правильное решение можно принять только после очной консультации. Но если это возможно, потому что мы будем дальше говорить о том, что мы занимаемся патологией в любом возрасте. Это могут быть дети и раннего грудного возраста, первых дней жизни, они не могут приехать на консультацию, это все решается заочно.

Юлия Каленичина:

А в своем городе к кому должны обратиться такие пациенты?

Филипп Владимиров:

Все зависит от патологии.

Юлия Каленичина:

Если у них нет челюстно-лицевых хирургов, тогда хирург-стоматолог?

Филипп Владимиров:

Занимается хирург-стоматолог в ряде случаев, либо иногда на уровне родильного дома решается вопрос, потому что есть патология челюстно-лицевой области, которая требует немедленных мероприятий, она связана с нарушением дыхания.

Оксана Михайлова:

Есть такие детишки, у которых недоразвитие нижней челюсти. Чем это опасно и как это связано с дыханием?

Филипп Владимиров:

Все новорожденные дети в норме имеют нижнюю челюсть в несколько уменьшенном объеме. Это необходимо для прохождения ребенка через родовые пути. Но в ряде случаев нижняя челюсть чрезмерно маленькая, в результате чего происходит смещение не только челюсти, но и мягких тканей на полости рта и к корню языка, кзади, в сторону просвета дыхательных путей, и при попытке вдоха язык западает и воздух не может пройти через верхние дыхательные пути, то есть вдох не может быть осуществлен. В таком случае ребенок в более старшем возрасте либо взрослый переворачивает его на бок или на живот для того, чтобы обеспечить ребенку дыхание. Но существуют крайне выраженные формы патологии, когда даже в таком положении невозможно обеспечить дыхание. Если ребенок находится в медицинском учреждении, здесь требуется экстренная интубация трахеи, то есть вводится трубочка в легкие, в трахею, за счет чего осуществляется дыхание.

Юлия Каленичина:

Это у малышей первых дней жизни.

Филипп Владимиров:

Да, первых дней и часов жизни. В данном случае экстренные меры, заключающиеся в спасении жизни, это наложение трахеостомы. Трахеостома – это разрез в области трахеи, в области шеи, вводится трубка напрямую в верхние отделы дыхательных путей и обеспечивается дыхание. Но это, конечно, не панацея, потому что качество жизни таких людей значительно страдает. Поэтому по возможности нужно этого избегать.

Юлия Каленичина:

Вы можете помочь в данной ситуации?

Филипп Владимиров:

Да, методы современной медицины позволяют избежать этого. Бытует мнение среди как не специалистов, так и специалистов, что не нужно проводить хирургическое вмешательство при недоразвитой нижней челюсти, при нарушении дыхания, связанном с малыми размерами костей лицевого скелета, которые вызывают нарушение дыхания. По нашему мнению, это неправильно, потому что такие дети отстают в развитии, потому что происходит постоянное нарушение кислородного обмена, в частности в головном мозге, то есть происходит задержка психомоторного развития.

Юлия Каленичина:

Они же плохо жуют.

Филипп Владимиров:

Конечно. Прежде всего, плохо дышат.

Юлия Каленичина:

Плохо дышат и плохо жуют.

Филипп Владимиров:

Помимо того, что не могут полноценно дышать, они питаются чаще всего через зонд. Иногда в процессе роста эта ситуация немного компенсируется, но все равно нарушения дыхания в той или иной степени остаются. Причем они зачастую могут быть не замечены. Например, они могут проявляться только в храпе или в остановках дыхания во время сна. Родители могут не придавать этому значения, а ребенок каждое утро сонный, вялый, он не выспавшийся.

Оксана Михайлова:

Как раз это симптомы дыхательной обструкции. Это зависит от степени недоразвития?

Филипп Владимиров:

Есть крайние степени, когда дыхание невозможно вовсе. Есть менее выраженные степени, когда возникает нарушение дыхания либо во сне, либо в состоянии бодрствования, но в положении лежа на спине, а в положении на боку или на животе эти проблемы отсутствуют. И раньше даже существовал такой метод, заключающийся в фиксации новорожденного ребенка в положении на животе, то есть голова фактически гипсовалась и фиксировалась к кровати. В таком положении ребенок находился месяц или два с надеждой на то, что челюсть вырастет. Либо на челюсть накладывалось вытяжение с грузом. Представьте, в таком положении дети жили. Это было жестоко, но это было спасение жизни на тот момент.

Юлия Каленичина:

Но ведь и не факт, что она вырастет.

Филипп Владимиров:

Не факт, но уже более 20 лет в нашем отделении практикуется метод, заключающийся в последовательном вытяжении нижней челюсти. Этот метод был впервые разработан для травматологии российским ученым, академиком Гавриилом Абрамовичем Илизаровым в 50-х годах 20 века. И впервые он был применен для удлинения конечностей и лечения сложных оскольчатых переломов длинных трубчатых костей рук или ног. В дальнейшем этот метод был применен в челюстно-лицевой хирургии, как в отечественной, так и в зарубежной. И впервые у детей он был применен в нашем отделении Виталием Владиславовичем Рогинским, когда на базе нашего отделения была кафедра детской челюстно-лицевой хирургии Центрального НИИ стоматологии. И в середине 90-х годов впервые был применен метод компрессионно-дистракционного остеосинтеза для устранения недоразвития нижней челюсти. При помощи этого метода возможно полностью устранить синдром дыхательной обструкции, если он связан только с анатомическими особенностями, потому что не всегда имеют место только анатомические нарушения. Могут быть также и нарушения развития нервной системы, которые тоже откладывают свой отпечаток на дыхании. Но даже при наличии сопутствующей патологии при устранении недоразвития нижней челюсти разрывается порочный круг, таким образом улучшается дыхание и в дальнейшем с возрастом в какой-то степени компенсируются и неврологические нарушения, и ребенок начинает дышать.

Юлия Каленичина:

Что применяется у нас?

Филипп Владимиров:

Самым современным методом лечения недоразвития нижней челюсти и самым успешным и эффективным является компрессионно-дистракционный остеосинтез. В чем заключается суть метода? В том, что на челюсть, как нижнюю, так и верхнюю, накладывается специальный аппарат, фиксируется к ней и выполняется разделение челюсти или распил, после чего челюсть потихонечку, по одному миллиметру в день, раздвигается.

Юлия Каленичина:

Фактически она удлиняется.

Филипп Владимиров:

Да, она удлиняется. А вместе за челюстью кпереди идет язык и мягкие ткани на полости рта. За счет этого увеличивается просвет верхних дыхательных путей, и ребенок начинает дышать самостоятельно.

Юлия Каленичина:

Сколько времени этот процесс занимает?

Филипп Владимиров:

Этот процесс занимает разное время, в зависимости от степени выраженности недоразвития, но формула очень простая. Выдвижение начинается на 7-й день после операции и составляет 1 миллиметр в сутки. Соответственно, если нам нужно выдвинуть челюсть на сантиметр – это 10 дней, на два сантиметра – 20 дней. В среднем это порядка 15-20 миллиметров. Особенностью этого метода является то, что его возможно применять в любом возрасте, то есть это может быть первый, второй день жизни, если это необходимо, это может быть и 17-18-летний ребенок, также это используется и у взрослых, то есть ограничений по возрасту нет. Поэтому метод универсальный, достаточно простой в воспроизведении.

И еще одной особенностью является то, что в результате вытяжения между костными фрагментами образуется собственная костная ткань, совершенно сходная по строению к ткани той зоны, которая выдвигается, нижней челюсти, верхней челюсти либо любой другой кости лица, потому что этот метод применяется и на нижней, и на верхней челюсти, на костях черепа, то есть можно устранить совершенно разные патологии головы и шеи.

Оксана Михайлова:

То есть ребенок будет жить нормальный жизнью.

Филипп Владимиров:

Да, но все зависит от заболевания. Если взять самый частый синдром, при котором применяется этот метод, это синдром Пьера Робена (или синдром Робена), при нем необходима только одна операция. В настоящее время под нашим наблюдением находится порядка 100 детей, которым был проведен за 25 лет этот метод, и ни одному из них не потребовалась повторная операция по выдвижению нижней челюсти. То есть такие дети развиваются полноценно.

Юлия Каленичина:

В дальнейшем челюсть развивается соответственно возрасту и ребенок не испытывает таких проблем.

Филипп Владимиров:

Ребенок абсолютно не испытывает никаких проблем, связанных с дыханием, жеванием и социальной адаптацией, что немаловажно, потому что очень большой проблемой в детском возрасте является наличие выраженных косметических нарушений. Работая с лицом, помимо того, что нам нужно нормализовать дыхание, восстановить функцию глотания, жевания, мы должны еще и адаптировать человека к жизни в обществе.

Оксана Михайлова:

Сейчас мы дальше поговорим про заболевания. Раз мы коснулись социальной адаптации, это же видно, это лицо, люди реагируют. С какими проблемами сталкиваются детишки и их родители в социальной среде, в социуме?

Филипп Владимиров:

Вопрос очень актуальный, потому что даже до попадания в социум детей родители во время прогулки испытывают на себе удивленные либо даже испуганные взоры окружающих. Неприязнь, боязнь, даже осуждение. Как рассказывали нам родители, многим из них приходилось гулять ночью, не хотели подвергаться этим взглядам, непониманию со стороны окружающих. И проблема, связанная с социальной адаптацией таких детей, очень актуальна. И здесь очень важно помимо помощи хирургической, помощи медицинской также и помощь психологическая, то есть нужно дать понять человеку, что он такой же человек, что он в целом, невзирая на анатомию, ничем не отличается от других людей, он имеет те же самые права, а анатомию всегда можно исправить, то есть хирурги готовы всегда прийти на помощь и исправить.

Юлия Каленичина:

В каком возрасте лучше обращаться с этой патологией?

Оксана Михайлова:

В первые дни.

Филипп Владимиров:

Все зависит от степени выраженности нарушения, то есть мы разделяем четкие показания. Если показания жизненные, возраст здесь не является преградой, то есть это могут быть первые дни и часы жизни. Но, как правило, дети все-таки рождаются не в нашей больнице, они рождаются в родильном доме по месту жительства, и вопрос о переводе в специализированное учреждение (мы всегда говорим нашим коллегам неонатологам, акушерам-гинекологам) должен решаться в первую неделю-две жизни, потому что чем дольше ребенок находится на искусственной вентиляции легких, чем дольше существует проблема с дыханием, тем более выраженные нарушения развития других органов у него возникают. Это частые бронхопневмонии, гипоксическое и ишемическое поражение головного мозга. Поэтому решать нужно как можно раньше.

Второй аспект – это функциональные нарушения. Это уже дети более старшего возраста. Это проблемы, связанные с жеванием, глотанием, приемом пищи. Тут тоже нужно смотреть, насколько они выраженные. Анкилоз – это порок, связанный с нарушением развития, но чаще всего он приобретенный, сустава между верхней и нижней челюстью. И такие дети частично или полностью не могут открыть рот. Когда ребенок не может питаться, это тоже жизненное показание, потому что здесь нужно решать как можно быстрее, потому что в любой момент он может подавиться и будет невозможно никак восстановить проходимость дыхательных путей у человека с не открывающимся ртом.

И третье – это косметические показания. Как правило, здесь мы начинаем говорить об оказании помощи детям уже ближе к школьному, то есть это дошкольный возраст. Мы стараемся затронуть эти вопросы перед поступлением ребенка в школу, потому что в 1, 2 классе начинаются вопросы: «А что это у тебя такое на лице?» Некоторые родители даже не говорят своим детям, откуда у него шрам на лице или та или иная патология. Они говорят, что он в детстве упал, и он с этим живет и даже не задумывается об этом. Все от воспитания тоже зависит, как правильно преподнести. Поэтому косметические, или эстетические, нарушения уже решаются в дошкольном возрасте.

Юлия Каленичина:

Такая патология, как волчья пасть и заячья губа, как правильно называется эта проблема и как правильно ее решить?

Оксана Михайлова:

В каком возрасте ее надо начинать решать?

Филипп Владимиров:

Этот вопрос тоже всегда остается актуальным. Проблема известна давно, распространена во всем мире. В настоящее время она является второй по частоте из врожденных заболеваний, после косолапости, и частота встречаемости, по разным данным, от 1 ребенка на 500 до 1 на тысячу, в зависимости от региона. И среди специалистов это заболевание называется расщелина верхней губы, альвеолярного отростка и неба. Она может проявляться совершенно в разной степени, то есть это может быть изолированная расщелина того или иного органа либо же тяжелая форма, полная, сочетанная, в том числе расщелины лица, то есть это самые тяжелые формы расщелины.

Здесь тоже имеется определенный протокол. Прежде всего, устраняется расщелина верхней губы. Во всех клиниках разный опыт, чуть-чуть разные подходы. Наш подход заключается в том, что первым делом нужно устранить только расщелину губы, для того чтобы нормализовать питание и восстановить целостность рта. Первая операция выполняется после 3 месяцев жизни. До этого возраста существуют специальные приспособления для кормления, то есть ребенок может до этого возраста дожить безопасно. То есть проблем, связанных с дыханием, в связи с расщелинами неба у него нет. Есть попадание пищи в полость носа. Конечно, первое время родителям приходится непросто, но этот вопрос решается.

Раньше устранять это нецелесообразно, потому что операция достаточно длительная, и ребенку, во-первых, грудного возраста тяжело перенести операцию. Во-вторых, ткани еще неполноценные и получить хороший долгосрочный результат очень сложно. Мы сталкиваемся с тем, что когда операция проводится очень рано, то часто возникают осложнения. Это прежде всего последующие деформации, более выраженные, то есть деформация существует всегда. К сожалению, за одну операцию не удается на сто процентов нормализовать косметику, но значительно улучшить внешний вид пациента возможно.

Все дети разные в плане своего общего состояния, есть определенные параметры, связанные с весом, параметрами красной крови, гемоглобином, ниже которых нельзя проводить операцию, потому что ребенок либо может не перенести, либо будут проблемы с заживлением.

На втором этапе выполняется устранение расщелины неба. Здесь вопрос в разных клиниках решается по-разному. Мы выполняем одноэтапную методику, так как после нее имеем хорошие результаты. И занимаемся устранением патологии неба после года. Опять же, все зависит от общего состояния ребенка. Насколько тяжелое его состояние в плане крови, в плане веса, в плане респираторных заболеваний. Но не раньше года, потому что до этого хороших результатов сложно достичь, а также наличие рубцов в полости рта в дальнейшем сильно ограничивает рост.

И третьим этапом выполняется устранение расщелины альвеолярного отростка – это та часть верхней челюсти, в которой находятся зубы. Она самая вариабельная по времени ее устранения. Все зависит от степени выраженности, наличия одно- или двухсторонней патологии, а также от ортодонтической подготовки. Здесь нам на помощь приходит врач-ортодонт.

Говоря о проблеме расщелины, необходимо помнить, что она никогда не решается в одиночку, да и вся патология челюстно-лицевой области никогда не решается только челюстно-лицевым хирургом. Здесь всегда команда. Это прежде всего говоря о новорожденных детях, это неонатологи, педиатры, реаниматологи. В последующем к челюстно-лицевому хирургу присоединяются ЛОР-врачи, иногда окулисты, неврологи, обязательно психологи, логопеды и дефектологи. Говоря о патологии неба, это всегда связано с нарушением речи. И без должной помощи, например, логопеда получить хороший результат от хирургической операции не получится. И всегда надо помнить, что помимо врачей большая ответственность возложена на родителей. Без понимания, без договоренности, без согласия между врачами и родителями не получится хорошего результата. Так же, как и родители не все могут решить, так и врачи. То есть здесь должен быть консилиум, должно быть согласие между родителями и врачами.

Оксана Михайлова:

Главное, что этот вопрос решается, просто он длительный.

Филипп Владимиров:

Да, этот вопрос решается, он длительный, но без его предварительного решения и согласования получить хороший результат нельзя. Но говоря о более старшем возрасте, это мнение детей, потому что 15-летнего человека уже сложно иногда назвать ребенком, и без его желания сложно получить результат. Иногда родители хотят, а дети не хотят. В таком случае сложно что-то решить. Тогда приходится постараться донести до человека, до подростка, что это ему нужно. Иногда мы сталкиваемся с такими ситуациями, что подростки отказываются и обращаются в более старшем возрасте, иногда с более тяжелой патологией.

Оксана Михайлова:

Какие симптомы патологии черепа требуют консультации челюстно-лицевого хирурга?

Филипп Владимиров:

Говоря о патологии черепа, нужно помнить, что этот вопрос не решается в одиночку, потому что когда мы говорим о полости черепа, о той части головы, где находится головной мозг, всегда подключается нейрохирург. И здесь нужно четко разделять: какие симптомы больше выражены на лице, а какие выражены в полости черепа, в головном мозге. Поэтому первичная консультация может быть как и челюстно-лицевого хирурга, так и нейрохирурга. В дальнейшем после обследования, проведения компьютерной томографии, магнитно-резонансной томографии уже принимается решение, в каком учреждении это нужно выполнять.

В нашей клинике все известные операции, связанные с патологией черепа, проводятся. Это синдромальные пороки развития черепа либо, как они правильно называются, краниосиностозы. Краниосиностоз – это преждевременное сращение черепных швов. То есть нужно помнить, что у ребенка швы между костями черепа не закрыты, продолжается рост. Это нужно для правильного развития головного мозга, а также для механизма рождения. Все устроено природой очень разумно. Голова подвижна, кости черепа подвижны, и ребенок, проходя по родовым путям, может придать за счет прохождения им любую форму, а дальше они расправляются. Но существует такое заболевание, как преждевременное сращение черепных швов. В дальнейшем это проявляется в виде симметричной или несимметричной деформации черепа. Изначально это косметический дефект, но в последующем при выраженной форме заболевания могут возникать различные проблемы, связанные с затруднением оттока мозговой жидкости, или в простонародье это называется гидроцефалия. А это проявляется также различными проблемами в развитии организма в целом. И здесь уже выставляет показания нейрохирург. Если ситуация косметическая, выставляет показания челюстно-лицевой хирург. Но все операции проводятся симулитантно, то есть челюстно-лицевой хирург выполняет свой этап операции на лицевом скелете, на костях лба, а уже на костях свода черепа выполняет операцию нейрохирург.

Юлия Каленичина:

Это одномоментно?

Филипп Владимиров:

Да, это одномоментно выполняется, просто они меняются между собой.

Юлия Каленичина:

Две бригады в основном.

Филипп Владимиров:

Две бригады обычно участвуют в этих операциях.

Оксана Михайлова:

У нас это делается, в больнице св. Владимира?

Филипп Владимиров:

Да, у нас есть нейрохирург, который является штатным. Он работает в другой больнице, но на операции мы его приглашаем и совместно с ним проводим эти операции. Также при патологии черепа нередко возникает проблема, связанная с деформацией и уменьшением в объеме орбит, что проявляется в нарушении зрения, в сдавлении зрительных нервов, иногда орбиты настолько маленькие, что глаз начинает сильно выступать кпереди и фактически веки не могут полностью сомкнуться. Происходит процесс, связанный с высыханием роговицы и хроническим воспалительным заболеванием глаз, что требует достаточно быстрого реагирования. И в данном случае нам на помощь может прийти метод, о котором мы говорили ранее, – компрессионно-дистракционный остеосинтез, за счет него мы можем нормализовать.

Юлия Каленичина:

Давайте расскажем про наши возможности.

Филипп Владимиров:

Мы хотели поговорить о современных тенденциях и возможностях развития челюстно-лицевой хирургии. И здесь нам на помощь приходят методы компьютерного 3D-моделирования и биомоделирования. Они заключаются в том, что данные, полученные после либо компьютерной томографии, либо 3D-сканирования лица, переносятся в компьютер, далее обрабатываются и уже на виртуальной модели планируется оперативное вмешательство. На ней можно лучше увидеть объем патологий и поражений, более точно спланировать оперативное вмешательство. Сейчас у нас есть несколько моделей. Мы показывали уже аппарат для выдвижения нижней челюсти, а это череп пациента, который изготовлен на 3D-принтере по данным компьютерной томографии пациента.

Юлия Каленичина:

Фактически это точная копия.

Филипп Владимиров:

Это точная копия ребенка. На модели мы можем не только спланировать, но и визуально увидеть, потрогать и оценить объем поражения. То есть благодаря этим методам стало возможно провести более сложную операцию на максимальном уровне точности. Например, здесь у нас есть эндопротез нижней челюсти, изготовленный из титана по данным компьютерной томографии пациента. Медицинскими инженерами совместно с врачами выполняется планирование оперативного вмешательства и изготавливается эндопротез, который потом устанавливается пациенту. И он с ним живет потом всю жизнь.

Юлия Каленичина:

То есть каждому пациенту абсолютно индивидуальный протез.

Филипп Владимиров:

Совершенно верно. И сейчас мы переходим к персонализированному подходу к решению проблем челюстно-лицевой хирургии. Поскольку современные технические возможности очень большие, то есть использование прототипирования, использование 3D-технологий позволяет нам изготавливать фактически любые конструкции, какие только могут прийти нам в голову, выполнить вмешательства, сейчас все это можно не только спланировать, но и воплотить в жизнь. И при помощи методов 3D-моделирования мы можем уменьшить время операции вдвое.

Как происходит сам по себе процесс планирования? На первом изображении это данные компьютерной томографии, в дальнейшем они переносятся в программу для обработки данных, строится модель, а на модель уже вначале планируются, а в будущем и изготавливаются индивидуальные конструкции. Сейчас я покажу, как на модели планируется вмешательство и воплощается в жизнь задумка врача и медицинского инженера. Это уже стереолитографическая модель, какую мы вам показывали, с установленным на ней индивидуальным эндопротезом суставного отростка и суставной ямки. Также метод 3D-моделирования позволяет нам максимально точно установить разработанную конструкцию. Например, здесь вы видите эндопротез суставного отростка и винты, потому что в челюстно-лицевой области очень много различных жизненно важных анатомических образований, которые необходимо не повредить во время операции. Поэтому точность и быстрота проведения операции позволяет нам получить максимально хороший функционально-косметический результат лечения, сократить реабилитационный период и достичь стойкого долгосрочного результата.

Оксана Михайлова:

Прежде чем Юля закончит передачу, уважаемые наши слушатели, если у вас остались вопросы, пожалуйста, оставляйте в комментариях под нашим видео на странице больницы св. Владимира, в любых социальных сетях. Мы попросим Филиппа Ивановича, и он обязательно ответит на все ваши вопросы, и ни один ваш вопрос не останется без внимания.

Юлия Каленичина:

Филипп Иванович, чтобы закончить эту тему, на какой основе оказывается медицинская помощь пациентам с челюстно-лицевой патологией?

Филипп Владимиров:

В настоящее время помощь оказывается детям на основании программы обязательного медицинского страхования, по полису ОМС всем россиянам мы выполняем оперативные вмешательства. И не надо забывать, что мы работаем не только с Россией, но и с зарубежными странами. Но мы готовы принять всех, пожалуйста, обращайтесь.

Юлия Каленичина:

Возможна ли санация в нашей больнице под наркозом?

Филипп Владимиров:

Да, конечно, в нашей больнице не только оказывается хирургическая, но и стоматологическая помощь. В консультативно-диагностическом отделении есть возможность санации полости рта под наркозом, что является достаточно актуальным сейчас в рамках дневного стационара.

Юлия Каленичина:

Но это платная услуга?

Филипп Владимиров:

В нашей клинике это выполняется на платной основе.

Юлия Каленичина:

Филипп Иванович, спасибо огромное! Мы такой огромный пласт подняли. И это было очень интересно. Спасибо, что нашли время. Спасибо! Надеемся, мы были вам полезны.